Король и Шут

Устроившись лесником, Андрей нашёл способ скрыться от городской суеты. Он никогда не был затворником, любил общаться, большие компании, имел много хороших друзей и знакомых, но порой хотелось отдохнуть и от этого. А где лучше отдыхать от людей, многоэтажек и вечных потоков машин? Правильно, отдыхать стоит в лесу! Тут и воздух чистый и виды красивые. От видов, которые шариками зелёных крон распускались перед глазами, так и вовсе перехватывало дух. Деревья тут стояли все пышные, разных оттенков зелёного, в зависимости от сорта и породы, но все они были, как одно красивые. Не обращая внимания на сумку, что тяготила руку, Князев вертел головой из стороны в сторону, не переставая восхищаться цветущей красоте, которая будет окружать его ближайшее время. Под ногами шуршала трава и мелкие веточки, тропинка, которая вела его к лесной сторожке была относительно не широкая, уже на половину заросшая, и едва угадывалась в буйстве трав и кустов, которые неумолимо подступались к ней, и в скором времени грозили сожрать этот потревоженный людьми участок земли. Тут не переставая пели птицы и лес ни на секунду не замолкал. Андрей вдыхает полной грудью, от того как чистый воздух заполняет лёгкие, он в удовольствии прикрывает глаза, ветер слабо треплет пшеничного цвета волосы, холодит разгорячённую кожу. Князь всё-таки достаточно долго идёт, а тут не прохладно, а очень тепло, может быть немного душно, он уже взмок и успел пожалеть, что надел кофту с длинным рукавом. Выбор одежды можно было оправдать тем, что лесная фауна в виде разномастных насекомых, загрызёт его в первые же минуты пребывания тут, клещей, комаров и мошкару никто не отменял, к сожалению. Глубоко в лес Андрей не заходил, он шёл по самой его окраине, где деревья росли не так часто, и не так близко друг к другу, как, например глубже. С каждым метром вглубь, растительность уплотнялась, всё меньше солнечных лучей проникало сквозь кроны, отчего листья там смотрелись мрачнее, они просто получали меньше солнца, тянулись к нему, почти отчаянно, и в итоге достигали исполинских размеров. Это он разглядел ещё только подъезжая, потому что деревья шли по мере возрастания. Сторожка на его счастье находилась на окраине леса, где заблудиться проблематично, но если очень постараться, то всё же можно. Князь стараться не планировал, как и строить из себя дофига опытного лесника, не собирался хотя бы потому, что таковым не являлся. В его обязанности входило предупреждение и обнаружение лесных пожаров, обход территории и сообщение в лесничество о больных деревьях и вредителях. Его участок был небольшим, а в отдалении от домика, так и вовсе располагалась деревушка, в которую как-нибудь тоже стоило заглянуть. С животными дела обстояли не совсем понятно. То ли стая волков обитает тут и не жалует чужаков, то ли медведи выходят из леса, чтобы побродить по людским огородам и полакомиться не только лесными ягодами. Послушав всё это, Андрей не особо испугался, покивал головой, состроив умную рожу, но для себя решил, что без старинной двустволки на обход вверенной ему территории не выйдет. Звери зверями, но люди тоже разные попадаются. Наверное и в лесу можно наткнуться на неадекватного охотника.       — Ах ты паразит такой! Наглая харя, ну, только попадись мне на глаза ещё… я тебя у-ух, — хорошо поддатый колдун, с зажатой в руках бутылкой рома, шатко покачиваясь и забавно загребая ногами, пробежал несколько десятков метров за резво убегающим вглубь леса медведем. Он слабо пригрозил зверю трясущимся кулаком, а после согнулся в три погибели упираясь руками в колени, проводил животное недобрым взглядом, и переведя дух, разогнулся обратно, правда не до конца, в спину ему вступило, не в его преклонном возрасте под триста лет, устраивать такие забеги по лесу. Всё ещё смутно наблюдая удаляющийся силуэт достаточно тощего медведя, он отхлебнул прямо из горла и ухмыльнулся. Ох и не поздоровится ему, ох и не поздоровится. Всё дело в том, что этот медведь повадился воровать у старого колдуна всё, что плохо лежит. В основном это, конечно, были продукты, но порой пропадали и совершенно несъедобные предметы, из чего несложно было сделать вывод, что делает тот это не из-за голода, а из поразительной для животного вредности. Прознав всё это, колдун рассвирепел, и во чтобы то ни стало решил приструнить наглого зверя, чтобы знал, где его место. С того времени началась их холодная в некотором роде война, в которой пока вёл чёртов медведь! Он умудрялся пробираться в дом колдуна оставаясь незамеченным, прытко и косолапо удирал от проклятий летящих вслед, так ещё и беззубо скалился, когда убегал на достаточное расстояние. Будто знал паразит, что с лап ему сойдёт даже самая крупная пакость. Ничего, зверьё ещё поплатится за свою человеческую дерзость, только придёт время, так сразу и поплатится. Сторожка выглядит так, будто материализовалась в этом мире прямо из сказки адаптированной под современные реалии. Видно, что доски старые, но добротные, не рассохшиеся, а плотные и сероватые, дверь тёмная и похоже обита железом, для чего, решительно непонятно, но оно и к лучшему, чем прочнее выглядит и является на самом деле дверь, тем больше возрастает чувство защищённости и спокойствия, при виде такой, тревоги, которые уже было оформились в мысли, отступили и не грозили завладеть разумом. Князь притаптывает травку у крыльца и уверенно шагает через порожек, попутно вынимая из глубокого кармана пострадавший от коррозии ключ, пока минусов в освоении новой профессии он не обнаружил.       — Ну ничего, косолапая гнида… Только пусть твой мохнатый, тощий зад объявится здесь ещё раз… видит леший, лучше бы тебе здесь никогда больше не появляться, вшивая шкура целее будет… — пьяный по обыкновению колдун скрючился у окна в своей хижине. Он никогда не задумывался насчёт таких потрясающих вещей, как капканы на медведей, металлические челюсти смыкались намертво и беспощадно, а благодаря магическим махинациям, их было не найти, и при всём желании очень проблематично разомкнуть. Обзаведясь парой таких, колдун освоил навык их установки, и смутно запомнив местоположение большинства, принялся наблюдать. Была велика вероятность, что животное сегодня не явится, но на этот случай пара капканов была установлена на приличном от дома расстоянии, старый колдун обязательно проверит и их, если до вечера тощий и нескладный медведь не появится у хижины. Внутри оказывается уютно. Примерно так же, как в домиках из деревень, в которых доводилось побывать. Ковёр на стене с замысловатыми узорами, в которых спросонья могли почудиться человеческие лица. Резная железная кровать, с матрасом и перьевой подушкой, которую расположили уголком вверх. На окнах лёгкий тюль, а на столе вязаная салфетка. В общем выглядит всё достаточно аутентично и атмосферно. Андрей улыбается глуповато, и ставит сумку на пол, чтобы без дополнительной тяжести осмотреть уже весь дом. Зелёная трава побагровела от крови. Густые тёмные капли совсем, как хрустальные росинки по утрам, тянулись вниз, креня тонкие травинки чтобы в итоге сорваться и пропитать землю, запечатлеть этот акт человеческой жестокости. Насквозь пропитанный страхом и болью воздух резал глаза, они постоянно слезились и мир вокруг влажно расплывался и всё отказывался собраться воедино. На тёмной шерсти кровь не выделяется так пугающе отчётливо, как на траве, шерсть просто выглядит всклокоченной и сырой, будто бы вода не высохла. Вот только вода не такая густая и липкая, словно вишнёвое варенье. Очень быстро клочки тёмно-коричневой шерсти застывают иголками, грозные порыкивания смолкают, сначала становятся жалким скулежом, а после пропадают совсем, только тяжёлое частое дыхание и остаётся слышно. Капкан сработал как надо. Схлопнулся железной челюстью прямо на задней лапе несчастного животного. Вряд ли медведь ожидал такого подвоха. Он привык резво носиться по лесу совершенно не задумываясь о том, куда ставить косолапые лапы. Хрустящие под крупными тёмными подушечками шишки и ветки совсем-совсем не ощущались, а длинные и туповатые когти рыхлили землю. Свободолюбивое животное не ожидало подвоха. При очередном шаге медведь просто напросто всей ступнёй грузно шлёпнул по земле, и попал в страшную ловушку, из которой выбраться самостоятельно не представлялось возможным. Плоть с неохотой поддалась железу, а то с радостью раззявило клыкастую пасть, схлопнулось, что кажется одно неловкое движение, и останется зверь вовсе без худосочной лапы. Обход Князь планирует провести через пару часов. Пока ему не надоело и здесь нужно следовать своим желаниям. Себе врать он не станет, это не желание, как можно увереннее себя ощутить на новой должности и с новыми непривычными обязанностями, а простое желание прогуляться. Он малодушно предполагал, что работа совсем плёвая, и что тяжелее ружья ему не придётся ничего поднимать. Кому вообще интересно ошиваться в лесу? Кроме него, разумеется. В общем, Андрей сильно сомневался, что часто будет встречать людей или оставленные ими пепелища от костров, по крайней мере он имел наглость на это надеяться. Князь не хотел малодушничать и халтурить, но ничего поделать с собой не сможет, если вдруг интерес пропадёт, над этим процессом он не властен. Вечером тут замечательно поют птички и стрекочут кузнечики. Лучи уходящего солнца отливают медью, и обласкав стволы деревьев эфемерно растворяются не доходя до земли…       — …попался паршивец?! — каркающий смех больно вгрызается в медвежий мозг даже сквозь непрерывающийся адский гул в ушах. Зверь распахивает чёрные влажные глаза, чтобы обратить взгляд на мучителя, вероятно колдун пришёл добить его, чтобы наконец избавиться от воришки, что сильно задевал его непомерное эго. Глаза старикашки безжалостно и алчно сверкали, — думаешь так просто отделаешься, вредитель?! — пахнуло перегаром, таким, что зверь неприязненно повёл сухим горячим носом в сторону, — а вот и не мечтай, урод мохнатый… — последовали набирающие обороты звуки голоса колдуна, то было похоже на утробное завывание и зазвучало совсем невыносимо. Родной лес, подёрнутый вечерней дымкой начал растворяться во всепоглощающем мраке, чтобы навсегда исчезнуть перед взглядом медведя. Надо же, так много звуков оказывается ночью. Андрей об этом как-то никогда и не задумывался, а тут расстилался целый мир разнообразных шорохов. На кустике, что оказался в поле зрения парня, багряной россыпью виднелись пёстрые ягодки, это не малина, даже далеко на неё не похоже, поэтому Князь повинуясь неуёмному любопытству подходит ближе, чтобы рассмотреть диковинку. Ягодки небольшие и на ощупь очень мягкие, с полупрозрачным красноватый соком, не пахнут ничем. В рот он совать плодики не решается. Мало ли? Траванётся, и всё, пиши пропало, найдут от него потом только рожки да ножки, такая себе перспектива. Князь удобнее перехватывает древнее ружьё, чтобы ремешок не врезался в кожу плеча так сильно, кустик остаётся позади. Сильно откланяться от тропки Андрей не планирует, вертит головой, как самый настоящий городской житель и глаза его даром только не светятся от восторга, ну правда ведь красиво, не поспоришь даже. Среди урчания засыпающего медленно, но верно леса, где-то по правую сторону слышится странный, приглушённый и почти неразличимый то ли хрип, то ли рык. Очень короткий, и действительно плохо прослеживаемый, если бы Андрей так пристально не прислушивался, желая запомнить природную мелодию, чтобы отложить её навсегда в памяти. Князь замирает занеся ногу для очередного шага и взгляд его метнулся в ту сторону, с какой ему причудился звук. В голове сразу же возникает мысль: — А надо ли оно мне? Андрею думается, что не очень-то ему и надо узнавать природу этого жалкого звука, что донёс ему ветер. Поэтому Князь уже решился ускорить шаг, чтобы не надумать себе лишнего, как звук повторяется, фырчащим всхлипом. «Дьявольщина!» Думается парню, что в первый вечер он хотел лишь бесцельно побродить, а не найти первые проблемы. Может это лиса тяфкает, которая умудрилась попасть в ловушку? Пришлось максимально напрячь слух. Ничего он больше не услышал, но это вроде и не нужно было, он с точностью мог сказать направление. При мыслях о капканах, Князь стал внимательнее смотреть под ноги, чтобы ненароком не наступить в железные челюсти и не остаться без ноги. Раздвигая руками местами колючие, местами шершавые ветки, он с упорством танка продрался на поляну, понял это не сразу, а лишь перестав ощущать давление из-за близко растущих кустов и веток, что хлестали по лицу. Взгляду предстаёт относительно расчищенное, не нагромождённое растительностью пространство, с почти аккуратными кустами дикой малины, разномастными цветочками и… телом. Князь пугается не на шутку, отшатывается на шаг назад, потому что не смотря на расстояние он видит кровь, её достаточно много, чтобы броситься в глаза чуть ли не вперёд всего. Теперь и помыслить о том, чтобы уйти страшно. Это не лисица и не волк — это человек. Судя по всему обнажённый и попавший в капкан. Андрей глотает испуганный дрожащий вздох. Времени расшаркиваться нет, он опрометью бросился в сторону человека, позабыв про то, что на его пути может встретиться такой же железный монстр. Замедляется, скидывает ружьё, чтобы дулом торопливо раздвигать густую траву на своём пути. И снова то ли хрип, то ли стон, болезненный. «Конечно, болезненный, идиота кусок! Засунь ногу в мясорубку, незабываемые впечатления…» Обругав себя на нервах, Андрей без происшествий добирается до худенького парня, что неловко скрючившись лежал придавив траву и запутавшись в жёсткой поросли пальцами. Если бы Князь не был в ужасе, то должно быть обратил бы внимание, что трава примята гораздо больше, чем пострадавший занимает места, но сейчас это последнее, что волнует его. Он опускается на колени совсем не зная, что делать, и за что хвататься в первую очередь, страшится окинуть взглядом хрупкое тело, боится наткнуться на перебитую кость, обнаружить, что пострадали артерии. Но не сделать этого тоже не может. Незнакомец побелел, находясь явно где-то не здесь, не рядом с Андреем, и Князь аккуратно, словно тот хрустальная статуэтка в серванте касается лохматых волос, отводит пряди, чтобы заглянуть в лицо. Искажённый страданием излом выразительных бровей, полные сухие и бескровные губы. Он тощий, сам по себе бледный, а от боли едва не посеревший и отчего-то полностью обнажённый. На белеющем лице лишь красные, воспалённые веки отличаются от остального тона кожи, чёрные ресницы влажные от солёной влаги, что непроизвольно скапливалась в уголках глаз, не удерживалась за прикрытыми тонкими веками и очерчивала впалые щёки. Сердце защемила жалость.       — Потерпи, я помогу, — он убирает руку от чужого лица, кладёт двустволку рядом со своим бедром и переступив коленями, собравшись с духом переводит взгляд на пострадавшую конечность. Капкан с зубьями, чтобы неосторожная жертва не смогла вынуть лапу. Огромный, проржавелый — медвежий, с отчаянным ужасом понимает Князь. Но в тоже время вошедший в плоть не так глубоко, чтобы перебить кость. Если перелом и есть, то он закрытый, всяко лучше, чем торчащий обломок кости. Кожа там вся в крови, абсолютно багровая, нормально ничего не рассмотреть. Андрей взмок, закусил губу чувствуя, как холодеет внутри от одной только мысли, что ему сейчас придётся разжимать металлические челюсти. Мельком глядит как слабо дрожат худые плечи; не разобрать, в беспамятстве ли, в остатках ли осознанности. Он собирается с духом. Конструкция капкана прочная, смертоносная, наступи в такой заяц или тетерев… представлять страшно. Дужки, которые держат его в замкнутом состоянии на челюсти налезли не до конца. Руками с ними не справиться, только если наступить и отвести вниз, к земле. Андрей ещё раз смотрит на парня, утирает руки о штаны и поднимается на ноги. Сам того не желая он примерит на себя роль мучителя, мысленно Князь молит о прощении. Прежде, чем приступать к калечащему акту спасения, юный лесник-испытатель ищет взглядом толстые ветки, чтобы те при необходимости (если оная возникнет) можно было вставить в щербатую пасть. Такие находятся, суки в обхвате с запястье, один длиннее, второй короче. Никогда до этого не задумываясь о том, почему всякие активисты брызжа слюной выступают против сдирания шкур с норок и шиншил для производства шуб, Князь по прибытии в город решил, что пожалуй к ним присоединится и будет орать доказывая, что капканы это не гуманно даже для охоты. Створки поддавались неохотно, а сдавленный стон резанул по мозгу не хуже чем металлический скрежет. С каждым новым нажатием, чем сильнее ослабевало напряжение конструкции, болезненные хрипы били по совести сильнее, чем предыдущие. Князь мучительно медленно, пытаясь не навредить ещё сильнее чем есть, в упор не догадываясь, что давно бы уже навредил если бы перед ним лежал простой человек, он отвоёвывал юношу у куска металла. И как-то забылись все местные красоты, перед взором направленным вниз маячили обагрённые чужой свежей кровью носы кедов.       — Пожалуйста, ещё чуть-чуть, — просил Андрей находясь на гране, готовый заткнуть уши в любой момент, не находя сил слышать. Он проклял эту поляну и того, кто додумался оставить на ней капкан. Первый день оказался щедр на острые ощущения, вот уж тот самый первый рабочий день, что никогда не забудется. Юноша метался в беспамятстве от нестерпимой боли, Князь уже думал о том сколько максимум обезболивающих таблеток он может дать, а капкан наконец-то начал сдавать позиции. Князь будто кросс пробежал, вечерняя прохлада уже таковой не кажется, она наоборот приятно касается кожи, и ему приходится вытереть пот со лба. За зубьями потянулись и ниточки густой крови, Андрей не обратил внимания, но в тех местах на металле виднелись промокшие шерстинки. Найденные суки не понадобились, хоть и трудности возникли. Когда дужки почти соскользнул, вся эта смертоносная конструкция заела. Князь похолодел, едва не сорвавшись в панику, но вовремя собрался с духом, и лишь сильнее надавил, надеясь, что его веса хватит, что подошва не соскользнёт. В итоге приложив максимум усилий, с подозрительным хрустом капкан разомкнулся. Выдыхать было рано, и Андрей присев на корточки, решив, что побрезгует потом, пачкая руки в крови откинул с грохотом его в сторону, не желая даже смотреть, как ловушка неуклюже развалилась примяв траву. С губ паренька срывается судорожный выдох, бледные плечи ходят ходуном, а Андрей с чистой совестью выдыхает: — Наконец-то. Следующим испытанием оказывается дотащить тонкое, но всё же тело до сторожки. Князь перекидывает худую руку через своё плечо. До этого он осторожно шлёпал незнакомца по щекам, чтобы привести в чувства. Он не знал каково людям, чьи конечности по той или иной причине очутились в медвежьем капкане, но конкретно этот субъект разомкнул опухшие от непрошенных слёз веки достаточно быстро. Он видимо и не терял наглухо сознания, лишь моментами уплывал, когда вспышки боли становились нестерпимыми. За всей спасательной операцией Андрей упустил, как медленно подкралась темнота, оно и не удивительно, сколько он тут времени, как стрекозёл скакал? Очевидно, что много. Его попутчик не проронил и слова, пока Князь примерялся, и думал о том, как добраться до дома. Вариантов не много, а придумать он смог вообще один единственный, без всякого изящества, просто прицепом дотянуть на себе. Сказано — сделано.       — Как тебя только угораздило здесь очутиться? — в никуда задавался вопросом Андрей в промежутках, когда его нагой спасенец переставит целую ногу. Никто ему не отвечал, само собой юноша больше сосредоточен на том, куда делать следующий шаг, а не на князевской болтовне под самым ухом. До дома, они дай бог доковыляли за время вдвое превышающее то, что Князь затратил на путь к опушке. Паренёк продрог, он стойко выдержал путь, но у дома, почти на пороге слабость одолела его окончательно и бесповоротно. Поэтому стоило поторопиться, чтобы не навредить, и не придумывать, как домучивать последние шаги до хижины если силы его полностью покинут и сшибут с ног. Кое-как преодолев последние препятствия, они, как два хорошо поддатых товарища ввалились в дверь. Князь, свершив марш-бросок перед самым финишем в виде кровати, усадил безвольное тело к подушке, что гордо торчала уголком вверх. Далее по списку стоило зажечь свет, а точнее толстенные восковые свечи, и керосиновую лампу, что стояла на столе. В наступившем мраке осматривать пациента будет тяжело. Пациент тем временем, не разлепляя смеженных век, завалился на стену, позволяя Андрею в полной мере рассмотреть своё светлое тело, вроде бы даже без повреждений. Ни синяков, ни побоев, кроме огромной раны на ноге. Похоже обобрали до нитки, и выбросили за ненадобностью, а паренёк просто заплутал, и по невнимательности, от незнания, как аккуратно надо ходить по лесу угодил в капкан. Что уж теперь злиться, на неизвестных уродов, что подобным промышляли? Стоило побеспокоиться о возможном воспалении и последствиях. Князь убегает кипятить воду, она сейчас понадобится в большем количестве, чем если бы он тут сидел в одиночестве. Пока кипятится вода, пока она хотя бы прогреется пройдёт сколько-то времени, которое можно потратить на поиск одежды и потрошение аптечки. Он взрезает пространство комнаты, когда торопится к шкафу, а потом и к сумке, её он разобрал не до конца, а что вынул, и то бросил безобразным комом. Выглядывая из-за шкафа, он ненавязчиво рассматривал пришельца, хотя уж, приползенца. Тот находился в странном трансе, напряжённый, но как бы расслабленный, сонный вроде бы, но не засыпающий. Он лениво наблюдал, за мечущимся Андреем, и был до подозрительного спокоен. По белому лицу понять ничего нельзя было, оно не выражало сильных эмоций, и Князь, не имея углубленных познаний в области медицины начал беспокоиться, а не так ли выглядит болевой шок? Вынужденный гость вопреки страшным князевским догадкам помирать сию же минуту не спешил. Он медленно моргал, был чуточку опухшим и бесконечно лохматым. Тем временем приличные вещи отыскались, пусть и страшно помятые. Андрей, как-то не рассчитывал, что его увидят, а уж тем более будут рассматривать и осуждать за общую помятость, хотя молчаливый юноша тоже вроде бы не планировал, вымотался, и голос наверняка сорвал. Встреться они при других обстоятельствах, Князя бы, возможно, смутила чужая полная нагота, но сейчас вектор душевных переживаний был направлен в другую сторону. Вода прилично нагрелась, но Андрей не стал дожидаться бурных пузырьков на поверхности воды в ведре, что он поставил на конфорки. Во второй таре была холодная водица, чтобы разбавлять горячую, если она окажется слишком обжигающей, чтобы случаем никого не ошпарить. Безымянный парень по его возвращении сидел так же, только тонкие ручонки сложил на безрельефном животе. На Князя, который гремел посудинами он уставился с опаской, нахмурился, но даже не попытался, что-то сказать, Андрей воспринял молчание за знак согласия, и расставил всё, чем был нагружен на пол. Что ж, акт второй. Вода очень быстро стала розовой. Наволочка, что Андрей при помощи зубов разодрал на лоскуты, неширокие и длинные, покрылась россыпью кровавых кружочков. Но кровотечения не было, Князь уже приступив к оказанию первой медицинской вспомнил, что от горячей воды кровь польётся с новой силой, а оттого решил, отдать предпочтение прохладной. И зачем только время тратил, дурья башка? Свежие раны выглядели жутко, ощущения у парня тоже были жуткими, и поэтому Князь пару раз чуть не получил в нос костлявой коленкой, спасло только то, что парнишка слишком ослаб и не мог противиться, хоть и смотрел на Андрея почти обиженно. Князь, то и дело поднимал виноватый взгляд, но оставить всё как есть не мог. Обнаружив в себе невиданную дотошность, легонько и ободряюще шлёпнув стойкого пациента по бедру, Князь поволок воду обратно. Вернётся, и даст юноше одежду, всё-таки сидеть абсолютно обнажённым удовольствие сомнительное. До одежды не доходит, вернувшись, Андрей обнаружил, что тот уснул. Странным образом свернулся, и абсолютно умилительно спал. Придавив собой плед, проигнорировав подушку. Пришлось лезть за простынёй. Самого Андрея усталость не сморила, а кажется наоборот отступила. Он вышел на крыльцо и закурил уместившись на досках. Мысли полезли в голову всяко-разные. Завтра нужно будет прогуляться до населённого пункта, в аптеку заскочить, поспрашивать у местных, пропал может быть кто, парня ведь должно быть ищут. Вот так он и нашёл на причинное место забот. Не сказать, чтобы Князь был не рад, ведь он как-никак спас человека, но всё равно было волнительно, а если бы не пошёл? А если бы пошёл завтра? Наткнулся бы на давно остывший труп, и работать после увиденного точно не смог, возможно нигде бы больше не смог. Ему невдомёк было, что от медвежьих капканов с такими «лёгкими» последствиями не уйти. Всё закончилось бы гораздо плачевнее, попади юноша туда человеком. Ночью у гостя поднялась температура. Нога опухла, и должно быть адски ныла. Князь едва не обжёгся приложив ладонь к покатому гладкому лбу. Вроде парацетамол снимал температуру… Спустя неделю. Андрей после очередного обхода устало опускается на кровать. Мишка по обыкновению забился в самый угол обняв коленки и отвернувшись к ковру. Мягкая улыбка сама собой растягивается на губах.       — Ми-ишка, — Князь придвигается ближе, касается ладонью чужой, замёрзшей здоровой ступни, — совсем, как дитя малое, замёрз ведь, почему не накроешься? — Андрей привстал, чтобы накинуть плед, на обнажённые, худющие ноги. Мишка всё время молчал, и за их короткое знакомство не проронил и слова, всё бурчал, урчал, шипел бывало, и даже рычал, но вот сказать что-то, даже отдалённо напоминающее человеческую речь, не-а. Имя его Князь не знал, но называть как-то надо было, единственное, что взбрело в голову, так это то, что капкан был медвежьим, тобишь предназначенным для медведя, а значит и попавший был, кем? Правильно! Мишкой. Мишка, вроде не возражал против такого самоуправства. Поначалу он к Князю и не подходил, воротил нос, упрямился, и смотрел из своего уголка, тёмными влажными глазами, чем вводил парня в недоумение, а потом пообвыкся, и перестал вести себя, как зверёк. Андрей ведь совсем не страшный, он ему помог и притащил сюда, носился пару раз в населённый пункт, в аптеку, чтобы прикупить кое-чего, как ни крути, а к таким экстренным случаям он не подготовился, в аптечке только обезбол на случай головной боли, активированный уголь, да и перекись с ватой были. А в аптеке он скупил и бинты, и фурацилин, чтобы промывать глубокие раны от зубьев, чем потом истязался над парнем, по мнению этого самого парня. Мишка противился процедурам, и вот тогда начинал то ли рычать, то ли фыркать, но Князя это не пугало, и он продолжал «пытки». Князь не возомнил себя очень хорошим врачевателем, но полагал, что не без его вмешательства опухоль начала спадать. Правда, оставались жуткие по цвету синяки, но раны от зубьев чуть подзатянулись кожей, а это уже неплохо, можно сказать, почти хорошо. А ещё Мишка, то и дело вздыхал, сидел на кровати, смотрел ночью в окошко и давай гнуть печальное, заунывное «Уфъ». Князь причину этого совиного языка не понимал, но и мешать не хотел, хоть эти тяжкие вздохи и его вгоняли в тоску, заставляли много думать. Он ведь приволок в дом человека! У местных он поспрашивал, конечно, но приняли его похоже за полоумного, там отродясь никто не пропадал, всё знали про близость леса, и не совались туда без надобности. Но всё же… вдруг его ищут? Или числится он без вести пропавшим, не тут, а в другом городишке, в другой деревеньке, а тут Князь, как Кощей над златом чахнет, не позволяя потеряшке и носа высовывать за порог. Но Мишка и сам пока понимает, что улица ему ближайшие дни не светит, нога-то болит, хоть и не говорит он об этом, а больно всё равно. Князь сам видит. Как такого выпускать! Как позволить себе же навредить? Андрей моментами грешным делом подумывал, что его гостя по башке тёмной огрели и ограбили, и всё, был когда-то говорящим, мыслящим Александром, а теперь вот, он немой и ничего не понимающий Мишка. Эти мысли, впрочем, надолго не задержались, не смотрят так те, кто ничего не понимают. Этот всё слышал, и понимал, просто ответить не мог… или не хотел, вот тут уже туманней.       — Ну раз одежда не нравится, то хоть накидывай плед, ещё простудишься, и придётся опять уколы колоть, — достал туз из кармана он, Мишка прижух услышав страшное слово на букву «у», терпеливо дожидаясь, как его укроют и сядут рядом. Одежду Мишка тоже не переносил, начинал чухаться, был крайне раздражённым из-за необходимости носить тряпки, что неприятно ощущались на коже, ну что за безобразие! Почему люди идут против природы? А потом начал понимать. Тонкая кожа не спасает от холода, а ледяными ладонями даже себя невозможно касаться, поэтому приходилось терпеть. Но дело привычки, уже к третьему дню стало гораздо легче, да и Андрей был отчего-то доволен этой небольшой победе. Будь Князь более подкованным, больше интересуйся он травмами и их последствиями, то знал бы, что Мишины повреждения чуть больше, чем минимальные. Да, температура поднималась первые дни, но она как и опухоль, очень скоро канула в небытие, растворилась также, как последние ночные часы при свете дня. Он бы и не подумал, что в столь хрупком человеке найдутся силы на такой быстроты восстановление. Конечно, это не было похоже на взмах волшебной палочки, за неделю, а там и за половину второй, полностью поставить на ноги Мишку не удалось, но Андрей старался, и эти старания не проходили даром.       — Кыш! — шикнул Князь, когда задержавшийся гость ловко спёр кусочек яблока с тарелки. Гость же безнаказанно отодвинулся. Он не говорил, то ли не хотел, то ли действительно не мог, но весь вид орал за него, так что Андрей буквально слышал: — И что же ты мне сделаешь? Андрей беззлобно, но сурово пригрозил кулаком воришке, а тот засопел, захрустел сочной долькой, выглядя более чем довольно жизнью. Князь с радостью отметил, что паренёк больше не забивался по углам, а с интересом совал свой нос везде, куда мог дотянуться самостоятельно. Пока мало куда, потому что Андрей помогал передвигаться по домику, но он был уверен, что как только его помощь перестанет быть столь необходимой, то Мишка электровеником обследует всё. Андрей с улыбкой поволок тарелку в комнату, Мишка повёл носом вслед за ним, терпеливо дожидаясь, когда Князь вернётся. Пришёл колдун на одно из мест, где капкан поставил, да в злости пнул железку клюкой. Позабывал он от крепкого рому, где раскидал ловушки. То бродил, то бродил по лесу, с опаской поглядывая под свои собственные ноги, в страхе что напорется на свой же капкан, что в итоге поиск затянулся. Неужели сбежал?! Но как, как ему это удалось?!       — Видишь? И в одежде оказывается удобно, — спокойно улыбается Андрей уже не запрещая хватать яблочки, а наоборот пододвигая миску ближе, пусть хрустит на здоровье, — ты ж, Мишка, человек, а всем людям надо что-то носить, холодно ведь, да и другие, кроме меня, скажут, что неприлично, — Андрей пошутил, повернул голову к Мише, ожидая узреть рассеянную улыбку на остром лице, но в итоге натыкаясь на грусть и потухший взгляд. На сердце у парнишки пусто, сам-то он знает, что не так, а сделать ничего не сможет. Во век бы не видеть этого колдуна, во век бы не встречать людей! К тарелке Миша больше не прикасается, уныло дожёвывает дольку, а Князь недоумевает, что такого он сказал, что Мишку могло расстроить, поэтому замолкает и устраивается удобнее, кровать одна, и она узкая, хорошо оба они худые, спокойно умещаются, даже умудряясь не переплестись всеми конечностями в процессе сна. Полная тарелка находит место на полу рядом с кроватью, чтобы у них не вышло сшибить её ненароком. Миша опустил тёмный взгляд, стал теребить задумчиво краешек пододеяльника, и на тихое «эй?» не отозвался.       — Не грусти, в городе отопление есть, там можно и голым, в принципе, — почесал репу Андрей и погладил не укрытое футболкой чужое предплечье. В городе и даст объявление о пропаже человека, в участок сходит, спросит, что в таком случае делать. Тут ловить нечего, по деревням близлежащим поспрашивал, кажется приняли за маньяка, про исчезновения ничего не сказали, местные о таком ни сном ни духом, а даже если кто и пропал, ему, как человеку совершенно новому, да ещё и городскому ничего не скажут. Князь тут чужой, да и профессия лесника совершенно не его похоже. А может это всё из-за появления Миши в хижине, ведь волнение овладевало им всякий раз, стоило только ступить за порог, и отправиться искать беспредельщиков, коим приспичило оставить тлеющие угли под сводом ветвей. Андрей грешным делом подумывал, что в такие «патрули» мог напороться ещё на кого. Но вроде везло, никого не находилось... Близилось полнолуние, и колдун за очередной бутылкой позабыл, какие именно чары наложил на противного медведя, чем именно ему грозит полная величавая луна. Если ему удалось удрать, то вероятно он об этом пожалеет.