Один

Сакура проснулась от того, что кто-то толкнул ее в плечо, и слабый голос произнес ее имя. Ее нефритовые глаза тяжело открылись, а затем ее поразил шок, и она подпрыгнула. Она огляделась по сторонам, ее глаза зигзагами метались во всех направлениях, прежде чем, наконец, остановились на мужчине перед ней. Она была в лагере, и этот мужчина был ее старым сенсеем, Какаши. Его видимый глаз внимательно наблюдал за ней. Она заметила беспокойство, отразившееся на той части его лица, которая была видна. Стук ее сердца громко отдавался в ушах, и она чувствовала жар, исходящий от ее лица. Ее ноздри раздулись, а глаза защипало. Она была так близко.        «Я выиграл».        — Сакура? — прошептал Какаши.        Слезы потекли по краям ее ресниц. — Мне так жаль, сенсей, — задыхалась она. — Я-Я не могу поверить, что я заснула на своем дежурстве. — Ее речь была почти бессвязной.        — Я не могу поверить, что ты покинула лагерь в свое дежурство, — мрачно ответил он.        Она вскинула голову, чтобы посмотреть на него. В этот момент он выглядел таким старым и усталым. — Тогда… ты нашел меня?        — Нет, — вздохнул он. В своей голове Какаши обсуждал с самим собой, должен ли он рассказать девушке о том, что он видел. Видя, как она расстроена, как сломлена, он подумал, что, возможно, было бы неплохо предложить ей какое-то подобие надежды. — Вообще-то, тебе нужно поблагодарить Саске.        Розовые брови Сакуры нахмурились. — Что?        — Он, э-э… — его рука взметнулась, чтобы почесать затылок. — Он вернул тебя, несмотря на риск попасть в плен.        Глаза Сакуры расширились. — Он сделал это?        — Он мог убить тебя, Сакура.        — Но он этого не сделал!        — Почему ты пошла за ним одна?        Она опустила глаза, ее щеки неприятно пылали. — Я не собиралась вступать с ним в конфронтацию, — сказала она медленно, задумчиво. — Он не вернется… Я просто хотела его увидеть.        — Это тяжело для всех нас, — ответил Какаши. — Но ты не можешь быть такой глупой, Сакура. Если бы он причинил тебе боль, у меня не было бы другого выбора, кроме как убить его. Я не хочу этого делать. Не давай ему такой возможности… — он посмотрел вперед. — …он и так причинил тебе достаточно боли.        — Что бы вы хотели, чтобы я сделала, сенсей? — Она торжественно уставилась на свои ободранные колени. — Спрятаться, когда придет время встретиться с ним лицом к лицу? Я не из Седьмой команды, и только в этом есть риск.        — Есть разница в том, чтобы сражаться в команде и сражаться в одиночку.        — Больше людей, чтобы разделить его внимание…        Какаши вздохнул и сел рядом с розововолосой куноичи. Он взъерошил ей волосы точно так же, как делал это в ее дни генина. Она посмотрела на него и натянуто улыбнулась. В его глазах появились гусиные лапки, когда он улыбнулся в ответ.        — Поспи немного, завтра важный день.

~.~.~

Он все еще чувствовал себя опустошенным после битвы с Дейдарой, но он вышел живым… То же самое нельзя было сказать о члене Акацуки. Независимо от того, насколько он был измотан, Карин была права, что съехала, Сакура легко нашла его, пока они стояли лагерем. Они не могли снова рисковать быть обнаруженными, в следующий раз это может быть Наруто или Какаши. Что бы он тогда сделал? Ему не нравилась идея противостоять своим бывшим товарищам по команде, они просто встанут у него на пути, продлят его битву с Итачи. Он убил бы их, если бы пришлось, но… как ни странно, он не хотел, чтобы до этого дошло. Он признался, что где-то глубоко внутри надеялся вернуться в Коноху после того, как избавится от своего брата. Убийство любого жителя Деревни, Спрятанного в Листьях, несомненно, сделало бы его возвращение совсем не радостным. Были бы последствия… уже были последствия, за которые ему придется расплачиваться.        Лицо Саске слегка нахмурилось. Он не мог думать о возвращении, пока нет. Он должен был сосредоточиться на настоящей и неминуемой опасности, с которой ему предстояло столкнуться. Он должен был сосредоточиться на том, чтобы быть сильнее коварного убийцы, стоявшего перед ним. Ему пришлось блокировать мысли о розововолосой куноичи, что было гораздо сложнее, чем казалось. С момента их встречи он не мог не чувствовать бурлящей радости и неприятного беспокойства за ее безопасность. Почему она должна была отправиться на его поиски? Почему она должна была добиться успеха? Он не понимал, почему она чувствовала потребность так крепко прижаться к нему. Он не понимал, почему это успокаивало его.        Он был так расстроен и зол из-за эмоций, которые нашли почву в его сердце. Они слегка затуманили его мышление. Он не понимал, почему так сильно заботился о ней; он так старался забыть ее, оттолкнуть. Казалось, чем больше он пытался забыть ее, тем больше думал о ней.        — Саске?        Он проигнорировал очевидную озабоченность Карин. Она понятия не имела, какую ставку он сделал на ее жизнь. Что, если Сакура так отчаянно хотела присоединиться к нему, что убила рыжую? Саске не любил думать об этом. По какой-то причине он был… рад, что Сакура этого не сделала, конечно, не из-за беспокойства о благополучии Карин, а потому, что Сакура не изменилась. Она всегда была сострадательной. Он вспомнил Лес Смерти, когда впервые почувствовал силу проклятого знака, наполняющего его жаждой крови. Сакура была ранена, и вид этого заставил ярость закипеть под кожей Саске. Когда один из нападавших высокомерно заявил, что причинил ей вред, Саске был более чем готов уничтожить его. Она остановила его. Сакура остановила его, и он не знал как. Это было похоже на головоломку, которую он отчаянно пытался разгадать.        — Что-то не так? — спросила Карин.        — Не говори. Просто продолжай двигаться, — едко ответил Саске.