~.~.~
Какая-то форма растения — то, что, как предположила Сакура, было растением, — росло на ветке, на которой стоял Тоби. Между двумя листьями, похожими на когти, уютно устроился человек, наполовину черный, наполовину белый. Он говорил гортанным голосом. — Все кончено. — Что это такое? — Сакура почувствовала, как по ее лицу катятся капли пота. — Это Зецу, еще один член Акацуки, — ответил Ямато. — Кабуто оставил файлы, в которых содержалась его информация. — Долбаный Акацуки! — крикнул Наруто. — Пропусти нас! — Саске победил. — На этот раз Акацуки заговорил более мягким голосом. — Учиха Итачи мертв. Сердце Сакуры подпрыгнуло в груди. Он наконец закончил то, что намеревался сделать, — может быть, теперь он вернется к ним. — Саске-кун… — прошептала она. Она посмотрела на Тоби умоляющими глазами. — Это правда? Саске убил Итачи? — Как я и предполагал, он так и сделает. — Человек в оранжевой маске внезапно заговорил совершенно иным тоном, чем они знали. Он стал выше, прямее. Он говорил уверенно и разумно. Он был гораздо большим, чем показывал. — Однако Саске рухнул мгновение спустя, — сказал Зецу. — Он, вероятно, скоро умрет. Каковы будут ваши приказы? Всякая надежда, которую питала Сакура, внезапно исчезла. Ее глаза широко распахнулись, и она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. — Где, черт возьми, Саске? — Наруто закричал. Тоби усмехнулся. — Я поиграю с твоими детьми в другой раз. За мгновение до того, как Тоби исчез, Шаринган Какаши увидел сверкающий красный глаз за маской. Он был озадачен всего на секунду, прежде чем бросился прочь от другого шиноби. — Мы должны добраться до Саске раньше, чем они это сделают! — крикнул он в ответ. Сакура не нуждалась в дальнейших подсказках. Она вложила всю силу, которая у нее была, в ноги, наполняя мышцы чакрой. Она была так напугана. Было ли это все? Неужели так он разорвал бы их узы, умерев? Она не могла — не хотела — принять это. Если бы в ней вообще была хоть капля силы, она бы использовала ее, чтобы привязать его к земле, спасая ему жизнь. Она не отпустила бы его так легко. После всего, через что она прошла, всех суровых тренировок, слез, молчаливых лет, когда писала ему без ответа, она не собиралась отказываться от него. Она никогда не откажется от него, она пообещала это себе… и ему. Как она могла по-настоящему утверждать, что любит его, если не давала ему всего, что могла? Хотя ее зеленые глаза были полны мрачной решимости, непрошеные слезы текли по ее лицу. Слезы текли сами по себе, потому что, по ее мнению, она была сосредоточена на миссии. Она осознавала отчаяние, которое угрожало разъесть ее сердце, но она не могла зацикливаться на этом, если хотела добраться до Саске и спасти его. Вдалеке в небе вырисовывались темные тучи. Судя по запаху в воздухе, это была смесь грозовых облаков и дыма от пожара. Они направились в том направлении, и всего через несколько коротких мгновений группа увидела ошеломляющее зрелище. Лес был поглощен пламенем, которое не излучало света — пламенем, которое было черным и всепоглощающим. — Ч-что это? — спросила Сакура. — Я видел это раньше, — ответил Наруто, его глаза были такими же широкими, как у Сакуры. — Это одна из техник Итачи! Какаши крикнул Ямато, и мгновение спустя синоби АНБУ раскололи землю, чтобы расчистить путь. Все последовали за седовласой Копией-нин через расщелину. Они подошли к остаткам здания, разрушенного сражением. Все, что осталось, — это раскрошенные куски… Не было никаких признаков жизни. — Здесь все еще есть след его запаха, но… — голос Кибы был тихим и не давал никакой надежды. — Мы опоздали. — Какаши закончил за следопыта. Сакура почувствовала, как ее грудь сжалась, как будто ее легкие больше не могли расширяться, чтобы глотать воздух. Ее ноги очень ослабли, и она неуклюже упала на колени. Она сжала кулаки и с трудом выровняла дыхание, которое вырывалось у нее прерывисто. В попытке остановить слезы — а также заблокировать изображение искаженного страданием лица Наруто — Сакура закрыла глаза, но безрезультатно. Она прижала ладонь ко рту, когда ее вздох превратился в тихие рыдания, сотрясавшие ее хрупкое тело. Она почувствовала, как ее обняла теплая рука, и мгновение спустя оказалась в крепких объятиях. Потрясенная Сакура открыла глаза и увидела светлые волосы. Она обняла его в ответ, зная, что Наруто нуждается в утешении так же сильно, как и она. — Это еще не конец, Сакура-тян, — сказал Наруто, его голос был необычно тихим и хриплым. — Мы вернем его обратно. Она уткнулась лицом ему в плечо. — Я знаю, Наруто.~.~.~
Саске открыл глаза в мерцающей темноте. Он понял, что находится в пещере, освещенной единственной свечой. Он лежал на футоне, укрытый одеялом. Он беспокойно ворочался, пока его не окликнул голос. Саске удивленно сел, но быстро понял свою ошибку, когда боль пронзила его изнутри. Он издал тихое ворчание, а затем посмотрел вниз и увидел, что его живот был обмотан бинтами. — Тебе нужна была медицинская помощь. Саске прищурился усталыми глазами в темноту в поисках мужчины, но никого не увидел. — Однако это было очень близко. Ты все еще тяжело ранен, — продолжал мужчина. — Ты не должен так безрассудно относиться к своей жизни. — Какая разница, буду я жить или умру? — спросил Саске. Мужчина шагнул вперед, и Саске узнал члена Акацуки в маске, который был товарищем Дейдары по команде. Но он не узнал этот голос; он так отличался от детского Тоби. — За то, что я сделал с твоим товарищем по команде, разве ты не собираешься убить меня в любом случае? — Не беспокойся об этом, — ответил мужчина. — Я тебе не враг. Я привел тебя сюда, чтобы сказать тебе кое-что очень важное. Саске отвернулся и уставился на свои руки. Его не волновало, что скажет этот человек. Ему было все равно, даже если этот человек убьет его. Честно говоря, он предпочел бы, чтобы его оставили умирать. — Тебе было бы интересно, если бы я сказал тебе, что это имеет отношение к твоему брату? — Саске взглянул на него краем глаза. — Я так и думал, — самодовольно сказал он. — Ты так многого не знаешь об Итачи… Но, полагаю, я должен начать с того, что представлюсь. Как и ты, я один из последних Учих и единственный, кто знает правду об Итачи. Он потянулся, чтобы снять маску, но в тот момент, когда его глаза стали видны, Шаринган Саске активировался, и кровь хлынула из его слезного протока. Другой Учиха закричал, когда вспыхнуло черное пламя Аматерасу, и он исчез в темноте. Саске схватился за кровоточащий глаз, резко ахнув от новой боли. — Аматерасу. — Спокойный голос мужчины, казалось, исходил из ниоткуда. — Итачи дал это тебе. — Он наклонился и поднял маску, которая упала на пол. Он снова надел его на голову и, закрыв лицо, снова вышел на свет. — Даже после смерти он все еще умудряется удивлять меня. Саске пристально посмотрел на него. Он был довольно раздражен тем, что этот Акацуки так фамильярно отзывался о его брате. Он прекратил этот мыслительный процесс, когда понял, что это не имеет значения. Он ничего не знал о своем брате, кроме того, что он сделал, и этот человек, этот член Акацуки, делал похожие вещи. Саске предположил, что не так уж странно, что один член Акацуки знал другого. Он вытер кровь с лица и заговорил низким хриплым голосом. — Что ты имеешь в виду? — Итачи подарил тебе свое собственное дзюцу в качестве последней попытки убить меня. Или, может быть, его намерением было просто держать меня подальше от тебя, — ответил старший Учиха. — Я могу только догадываться, что он организовал активацию твоей Аматерасу, когда ты увидел мой Шаринган. Это была тщетная попытка обеспечить безопасность. Саске уставился на него, винтики работали в его голове, чтобы разгадать эту тайну. Как и когда Итачи передал ему свой дзюцу? И тут он вспомнил, как его брат ткнул его в лоб. Но зачем ему это делать? Саске склонил голову и уставился на свои руки. — Это не имеет смысла, — сказал он себе. — Ты все еще не понимаешь? Голова Саске резко повернулась к Учихе в маске, в его глазах был вопросительный взгляд. — Он сделал это, чтобы защитить тебя. — Прекрати нести чушь! — закричал Саске. — Ты, должно быть, думаешь, что шутить со мной забавно, но мне больше все равно. Итачи забрал у меня все, и если ты попытаешься сказать мне, что он сделал это, чтобы защитить меня, я не поверю этому. — Он вцепился в одеяла и отвернулся от темного человека. — Он получил то, что заслужил, — сказал он чуть громче шепота. — Продолжай говорить себе это… может быть, однажды ты в это поверишь. — Я знаю, кто ты, Учиха Мадара, — прорычал Саске. — И я не хочу больше слышать ни слова из твоих уст. Просто держись от меня подальше! — Нет, Саске. Ты должен знать правду, — холодно ответил Мадара. — Ты должен знать, что Итачи рисковал всем, чтобы защитить Коноху — чтобы защитить тебя, своего младшего брата. — Я не хочу это слышать, — прошептал Саске. Мадаре было все равно. Он продолжал бубнить, говоря, что все это имело бы смысл, если бы Саске просто послушал. По его словам, только он и Совет Конохи знали всю правду об Итачи, и маловероятно, что последний когда-либо расскажет о том, что они знали. Итачи хотел, чтобы его жизнь была скрыта за завесой теней и лжи, потому что правда была слишком трудной. Мадара побудил Саске вспомнить Итачи таким, каким он был, когда они были моложе, когда он вел себя как любящий брат. Саске не мог. Каждое воспоминание, которое у него было, было запятнано, запятнано алой кровью. Все, что он мог видеть, — это человека, который убил его родителей, человека, который пытался убить его и украсть его глаза. Все, что он мог вспомнить, — это образы, которыми Итачи пытал его через Цукуеми. Крик. Кровь. Смерть. — Возьми себя в руки! — Марада схватил Саске за лицо. — Прекрати задыхаться. — Не прикасайся ко мне! — Он оттолкнул Мадару и кинжально посмотрел на мужчину. Саске на мгновение сосредоточился на своем дыхании, а затем спокойно ответил: «Он убил моих родителей — всех. Он был ниндзя-изгоем и членом Акацуки. У меня есть полное право ненавидеть его.» — Все это было сделано по приказу Совета. Саске почти слышал насмешку в голосе Мадары. Он огляделся, прищурив глаза — все это не имело смысла. — Переходи к делу. Мадара сел у дальней стены от Саске. Он вздохнул, прежде чем устало продолжить. — Это долгая история, но все это правда. Видишь ли, Итачи был, в некотором смысле, жертвой. Он был последним в длинной череде погибших. Это проблема, которая залила историю Конохи кровью — проблема, которая привела в движение события жизни твоего дорогого брата. — Я тебе не верю. — Веришь ты или нет, не имеет значения. Важно то, что ты слушаешь. Саске молчал очень долго. Он задавался вопросом, что именно Мадара сделает с ним, если он откажется. Очевидно, этот человек был очень силен — очень искусен — чтобы пережить Аматерасу и прожить так долго, как он прожил. Саске прикинул свои шансы спастись живым, но решил, что в его нынешнем состоянии его шансы невелики. Но имело ли это значение? Он предпочел бы умереть, зная, что поступил правильно, чем продолжать испытывать эту ненависть. С другой стороны, если то, что Мадара говорил о Совете, было правдой, миссия Саске не была закончена. Он вздохнул. — Неважно. Мадара начал свой рассказ, переплетая историю нитями войны и славы. Все началось с кланов Учиха и Сенджу, двух агрессивных кланов, сцепившихся в постоянной битве. Жертвы росли на протяжении многих лет, заставляя Мадару жаждать власти, чтобы защитить свой народ. Он отказался от всего, от своих друзей и даже от собственного брата Изуны. Его брат пожертвовал своими собственными глазами, чтобы Мадара мог получить Вечный Мангекью Шаринган. Однако жертва Изуны была напрасной, так как спустя короткое время два клана устали от постоянных боев и решили заключить перемирие. — Я был единственным голосом несогласия, — сказал Мадара. — Я знал, что Сенджу в конечном итоге уничтожат нас, но никто не встал на мою сторону. Они хотели мира, поэтому, как лидер Учиха, я должен был следовать их воле. Мадара продолжил свой рассказ, рассказывая о том, как были основаны скрытые деревни и земля познала мир. Однако это продолжалось лишь некоторое время, поскольку Коноха погрузилась в хаос, когда пришло время выбирать первого Хокаге. При поддержке большинства был выбран Сенджу Хаширама, но Мадара был уверен, что он лишит Учиху их власти. Он чувствовал, что пришло время выступить против Хаширамы, но клан Учиха отвернулся от него. Они отметили его как властолюбивого безумца, который украл глаза своего младшего брата ради собственной выгоды. Мадара позволил миру думать, что он был убит в битве с Хаширамой, чтобы исчезнуть и быть забытым. В конце концов, его время придет позже. Второй Хокаге пытался удержать других членов Учихи от следования по пути Мадары, создав Военную полицию Конохи, специальную фракцию для клана. Однако, по словам Мадары, полиция была средством удержать Учиху подальше от государственных дел. — Члены клана наконец-то начали обращать на это внимание, но было слишком поздно бунтовать, как это сделал я. Прошли годы, чтобы обнаружить, что Учиха стали не более чем пешками Сенджу, как я и предсказывал. Саске слушал с мрачным хмурым выражением на лице. Он знал, что Мадара плетет эту историю, чтобы выставить себя хорошим парнем, но каковы были его доводы в пользу этого? Чего он от него хотел? Саске не был дураком. Он знал, что у него был скрытый мотив, что от него потребуют услуги. Он просто еще не решил, будет ли он подыгрывать. То, что сказал Мадара, бесконечно расстроило его, но за искаженным восприятием Саске знал, что в этой истории есть доля правды. — Наконец, событие, которое решило судьбу клана Учиха… о котором ты все знаешь. Тонкая бровь приподнялась на лице Саске. — Появление Кьюби шестнадцать лет назад. — Серьезно? — недоверчиво спросил Саске. — Только наши глазные техники способны контролировать Девятихвостых, — ответил Мадара. — Итак, Совет Конохи заподозрил Учиху, хотя на самом деле это было просто странное происшествие. Но сомнение пустило корни в их сердцах. Именно тогда был построен район Учиха, фактически изолировавший клан. Только Третий Хокаге не одобрил, но его решение было отклонено. В конце концов, страх и дискриминация заставили клан Учиха организовать государственный переворот. И вот, АНБУ сделал Итачи своим шпионом. Челюсти Саске сжались, а ноздри раздулись. — Как я могу доверять твоему слову? Тебя там даже не было. — Ты думаешь, я выжил все это время без своих собственных шпионов? — спросил Мадара со смешком. — Ты был еще слишком молод, чтобы знать, что происходит, слишком молод, чтобы понять, что твой собственный отец был лидером восстания. Глаза Саске расширились. Как это было возможно? Он всегда знал, что его отец предан деревне. Несомненно, Мадара лгал. — Итачи, возможно, казался преданным твоему отцу, когда на самом деле он действовал как двойной агент АНБУ. Ты даже представить себе не можешь, какое бремя ему пришлось нести. — Но почему? — крикнул Саске. — Зачем ему предавать свою семью? — Ты не можешь понять, потому что ты не видел настоящей войны. Твой брат, которому было всего четыре года, наблюдал, как Третья война Шиноби убила бесчисленное множество людей. Это был травмирующий опыт, который повлиял на его взгляд на мир. Он вырос только с желанием защитить свою деревню, помочь сохранить мир. Он стал человеком, который не позволил бы ничему помешать его любви к Конохе, и поэтому Совет поручил ему сверхсекретную миссию. Его миссия состояла в том, чтобы уничтожить весь клан Учиха. Саске закрыл глаза и склонил голову. Он старался сохранять спокойствие, но в голове у него бушевал вихрь. В его сердце и голове шла внутренняя война. Его разум пытался мыслить рационально, пытаясь понять, каковы были мотивы Мадары для всего этого, в то время как его сердце было разбито из-за того, что ему говорили. Именно по приказу Совета был убит его клан. Именно из-за Совета Итачи теперь был мертв. Мадара не обратил внимания на тихую битву Саске и продолжил. Казалось, он насмехался над Итачи, когда говорил о боли, которую тот, должно быть, перенес. Саске почти ничего не слушал после этого, размышляя о том, действительно ли государственный переворот мог вызвать Четвертую войну Шиноби. Он задавался вопросом, принял ли Итачи правильное решение, и правильно ли он поступил, убив его. — Итачи отлично выполнил свою миссию… за исключением одной вещи. Он не мог убить тебя.~.~.~
Сакура медленно шла позади остальной группы. Ее руки дрожали, а лицо было опущено. Она не хотела возвращаться. Она не хотела сдаваться. После всего этого времени, после всех этих поисков она не могла поверить, что они просто собирались вернуться в деревню. Что, если бы его убили? Что, если бы она была сильнее? Что, если бы она не позволила ему взять верх? Что, если бы она была быстрее? Что, если…? В последнее время она часто задавала себе этот вопрос. Что, если. Эти два слова бесконечно мучили ее. Всегда предлагал альтернативную реальность, но никогда не был в состоянии заплатить. Больше всего на свете ей хотелось вернуться назад и изменить историю, но это было невозможно. Единственное, что она могла сейчас сделать, — это изменить свое будущее. Сакура подняла голову, ее зеленые глаза заблестели, а по щекам потекли слезы. Легкая улыбка появилась на ее губах. Она остановилась как вкопанная, натянула перчатки и вытерла слезы с лица рукой. — Пришло время мне получить свое «в следующий раз».