Кровь и шелк

      — Ой, — пискнула Ирочка и поспешно отвернулась. — Извините, я не думала…       — Всё хорошо, — промурлыкала Дана. — Продолжайте.       Дана тоже не думала, что встретит в своей спальне не Давида, а служанку.       — Хозяин сказал, чтобы я сменила постель…       Даже сбоку Дана видела, как густо краснела Ирочка, не смея поднять на неё глаз. Ну да, Дана вышла из ванной обнажённой и не спешила одеваться, но разве это повод так смущаться? Разве её тело заслуживает, чтобы от него так отводили глаза?       — Да, это не помешает. А ты не смущайся, мы же девочки.       Настроение у неё было игривое, и на это были причины: ещё целых три причины за ночь! Давид измучил её так, что Дана проспала до четырёх часов вечера и теперь чувствовала себя разбитой от позднего пробуждения. Постель была безнадёжно испачкана, а тело Даны исцарапано, искусано и всё в синячках, и поэтому ещё больше привлекало внимание юной служанки.       Дана стояла у зеркала и расчёсывала спутанные после сна волосы, но вдруг заметила в отражении любопытный взгляд: Ирочка продолжала бороться со скользкой шёлковой постелью, но то и дело посматривала на Дану.       — Я тебе нравлюсь? — засмеялась Дана, поворачиваясь к служанке и припечатывая насмешливым взглядом.       — Вы… очень красивая, — пробормотала девушка и снова отвернулась.       — Ты тоже мне нравишься.       Дана бесшумно подкралась к ней и осталась довольной от того, что Ирочка вздрогнула, когда Дана наконец-то прошептала ей на ушко:       — Принесёшь мне потом кофе и шоколад. В мой кабинет, ты знаешь, где он?       Девушка молчала, но дышала взволнованно, и Дане очень понравилось её состояние: замерший зверёк, почувствовавший близость хищника. Волосы Ирочки были собраны в высокий хвост, шея открыта, и Дана видела, как пульсирует артерия. Слишком большой соблазн!       — Знаю. Я принесу. Вам сейчас?       — Да. Как закончишь с постелью — сразу и иди.       Дана наклонилась к шее так близко, что Ирочка испуганно дёрнула плечиком. Ужасно хотелось поцеловать её либо укусить. Дана была голодна! Она знала, что Давид не будет кормить её до самой Церемонии, чтобы инстинкты были острее, но сейчас в Дане проснулся ещё один голод, который Давид так и не смог утолить. И милая Ирочка показалась ей подходящей жертвой. По крайней мере, она так очаровательно смущалась! Ах, да, Дана ведь так и не оделась!       Как бы там ни было, но надо было возвращаться к делам. Ночь была прекрасной. Когда они вышли из той комнатки, в которой провели, как оказалось, почти час, почти все братья уже были наверху, курили, пили, играли в карты или в бильярд и просто отдыхали. Но по их взглядам было понятно, что все всё знали, и Дане стоило большого труда не покраснеть от их оценивающих взглядов. Правда, задерживаться там Давид не собирался и почти сразу же забрал Дану в спальню для продолжения. Страстная ночь перешла в утро, а Дана не только не устала, но и наполнилась пряным томным соблазном, который исходил теперь от неё волнами.       И всё равно она была голодной и немного сонной, поэтому поспешила в кабинет. Она знала, что до полуночи у неё время учёбы, и она проспала слишком долго, а заданий было много, и…       — Доброе утро!       Он сидел за её столом и листал её книги!       — Ты долго спала. Но, думаю, у тебя была на это причина, — язвительно хохотнул Ярослав, и Дана едва сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью.       — Ох, у меня было много причин, — промурлыкала она, устраиваясь в кресле у крошечного столика.       — Хорошо, что в доме есть звукоизоляция, — фыркнул Ярослав.       Он понимал, что его заносит, но никак не мог сдержаться. Когда он только вышел из комнаты, туда вошёл Отец. И Ярослав отошёл от двери далеко не сразу. Он услышал многое. Да что уж там, братья услышали многое, даже когда Отец демонстративно захлопнул дверь, подсказывая, что им пора удалиться — они, конечно же, не удалились. Это был какой-то праздник мазохизма! Знать, что так близко их самый любимый мужчина не просто занимается сексом с другой, но сгорает от страсти и удовольствия, потому что эти волны заполнили весь дом, и от них нигде невозможно было спрятаться.       — Ты завидуешь? — хохотнула Дана, закинув ногу на ногу, и платье распахнулось, обнажая бедро почти полностью — уставшее тело требовало комфорта, и Дана выбрала платье, слишком смахивающее на халат и мало что скрывающее.       — Может, и завидую. А может, и вспоминаю. И что? Как тебе с этим?       Его взгляд был провокационным — как и то, как он медленно облизнул губы, как изогнул тёмную бровь.       — Прекрасно. А тебе?       Напряжение между ними нарастало, но Дана чувствовала, что всё разрешится как-то просто, возможно, даже по-детски. Ярослав злился откровенно, показательно, и Дана не верила ему. Она подумала вдруг, что, возможно, Ярослав приревновал, но не к Давиду, а к ней, но эта мысль показалась ей такой нелепой, что Дана тихонько хихикнула. Ну уж нет. Это всё из-за страстной ночи с Давидом: четыре долгих раза он убеждал её, что она самая красивая и желанная женщина. И девушка поверила ему настолько, что теперь ей казалось, что её хотят вообще все, но это, конечно же, заблуждение.       В комнату вошла Ирочка и сразу же покраснела.       — Давай я тебе помогу, — промурлыкала Дана, снова включившаяся в игру, да и руки у девчонки дрожали.       Дана забрала чашечку с кофе, сразу же сделала маленький глоточек и облизнулась нарочито довольно, чтобы снова увидеть, как смущается Ирочка.       — Принеси нам ещё кофе. Ярослав, ты будешь?       — Буду. И принеси шоколадный торт.       — Целый? — на всякий случай уточнила Ирочка, поспешно отступая к двери.       — Целый.       Ярослав встал из-за стола и уселся напротив Даны, чтобы рассмотреть каждый засос на её белой коже. Девчонка слишком нежная, Отец обязательно захочет проверить, как быстро на её теле останутся следы от плётки или от стека. Сможет ли она получать удовольствие от боли? Да ещё и так, как этого хочет Отец? Эта ночь изменила её, это было заметно. Вчера вечером, когда он только вошёл в дом, его встретила милая девчонка, сейчас же перед ним сидела томная вампирша. Не слишком ли рано она поверила в себя? Пора указать ей её место.       — Зачем тебе целый торт?       — Это тебе целый торт. Ты голодная.       Дане не нравилось то, каким тоном он с ней говорил: пренебрежительно и покровительственно. Допустим, он старше, да к тому же взялся её тренировать, но это не даёт ему права так с ней обращаться. Как с маленьким ребёнком.       — Я не настолько голодная, чтобы съесть целый торт!       — Посмотрим. Ты видела, сколько конфет уже съела?       Он сделал особый упор на слово «уже», и Дана посмотрела на столик и изумилась: перед ней высилась горка фольги от дорогих швейцарских конфет. Шоколад был горьким, Дана даже не запивала его кофе, просто ела и ела, и не замечала этого.       Ярослав засмеялся от её растерянного вида.       — Отец ничего тебе не объяснил, да? Мы же почти ничего не едим, но когда голодны и не можем выйти на охоту, то отвлекаемся всевозможными вредностями. Ничего, к концу недели, ближе к Церемонии, тебя занесёт в ближайший фастфуд, и ты не сможешь сдерживаться.       Дана откинулась на спинку, будто пытаясь отгородиться от соблазнительного шоколада. То, что Ярослав подловил её на такой слабости, ужасно раздражало.       Ирочка принесла кофе для Ярослава, а Дана всё больше теряла самообладание. Сколько ещё он будет сидеть в её кабинете? Судя по его виду, Ярослав вообще не собирался уходить, он уселся ещё удобнее и теперь неспешно смаковал кофе.       Конфетка, к которой Дана снова потянулась, вдруг выскочила из-под её пальцев и метнулась в ладонь Ярослава.       — Эй!       — Отбери, если сможешь! — хихикнул Ярослав, и Дана мгновенно надулась. Что это за детские игры?       — Не хмурься, это уже тренировка. Вот она, твоя конфета, — Ярослав положил её посередине столика. — Просто возьми её.       — Это… какая-то глупость! — всё равно хмурилась Дана, но села поближе, пока не решаясь протянуть руку.       — Разве ты не знаешь, как учатся охоте малыши хищных млекопитающих? В простых играх они оттачивают важные навыки. Покажи мне, насколько ты быстрая. Сможешь отобрать конфету — получишь торт. Не сможешь — торт мой.       — Я не…       — И не говори, что не хочешь. Поверь мне, ты очень хочешь этот торт!       Ярослав больше не смеялся, и Дана, внимательно посмотрев ему в глаза, подумала, что это не так уж и глупо, даже включился какой-то азарт: сможет ли она обойти этого грациозного хищника в скорости? Хищника, который ворует её конфеты!       Рука Ярослава была у самого края стола, и Дане казалось, что она заметит его движение, но нет — конфетка ускользнула из-под пальцев, и девушка глупо царапнула лакированную поверхность. Спрашивать, как он это сделал, было стыдно, и девушка даже не подняла взгляд на Ярослава, просто дождалась, пока он вернёт конфету. Нужно следить за его рукой, ловить момент, когда он делает движение, потому что он явно быстрее. И Дана снова проиграла.       — Я вижу твоё движение. Ты можешь сделать быстрый рывок и сразу схватить, но вместо этого растягиваешь движение, и я его разгадываю ещё в самом начале.       Дана снова сосредоточилась на его руках и сразу поняла, о чём он говорил: вот его рука спокойно лежит, пока Дана подбирается к конфете, а потом за одно мгновение метким выпадом захватывает цель. Это было такое лёгкое и быстрое движение, что Дана обиженно фыркнула: у неё так не получится.       И всё же она пыталась, раз за разом терпя поражение, пока что-то не изменилось. Дана не сразу поняла, что при наибольшей концентрации внимания время будто замедлялось и можно было подробно рассмотреть всё то, что до этого сливалось в момент. Теперь пальцы её были быстрее: Дана улавливала момент, когда уже пора было делать выпад, она даже успела один раз коснуться фольги, но конфетка ускользнула от неё. Ярослав усмехнулся очередному её проигрышу и снова кинул конфетку, и снова Дана упустила её, но заметила кое-что, во что не сразу поверила: едва пальцы Ярослава нависали над заветным золотистым шариком, как тот чуть подкатывался навстречу, будто сам шёл в руки. Не может быть. Не будет же этот столетний мужчина, пусть и в теле мальчишки, хитрить и жульничать. Девушка решила проверить: раз, два, три — и снова всё та же картинка. Конфетка сама прыгала ему в пальцы!       — Ах ты ж!.. — зашипел Ярослав, вдруг одёрнув руку. — Ты слишком промахнулась!       Он сердито дул на пальцы, на которых уже проступала кровавая роса — это Дана цапнула его ногтями и теперь самодовольно улыбалась:       — Я не промахнулась.       Их прервали: в комнату вошла Ирочка с идеальным шоколадным тортом, за который действительно стоило побороться.       — Поставь на стол, — кивнул Ярослав, даже не глядя на девушку.       Он был занят: сверлил Дану сердитым взглядом.       — Ну врёшь же! — фыркнул он, когда Ирочка шмыгнула из комнаты. — Промахнулась — так признайся!       — Хочешь ещё раз попробовать? Только в этот раз не подтягивай к себе конфету.       Ярослав смотрел долго и недоверчиво и тщательно подбирал слова. Он хотел вывести её, разозлить, чтобы с каждым разом она делала всё больше и больше ошибок, но девчонка стала внимательнее. Он видел, как она замирала, переставала дышать, у неё даже останавливался пульс, пока она целилась — настолько она была собрана. Пусть на секунду, но ей удавалось превратиться в опасного хищника. Настолько внимательная, чтобы заметить его лёгкий трюк? В это он ещё мог поверить: вампирши обычно более наблюдательные, но проигрывают мужчинам, когда доходит дело до атак. А тут Дана заявляет, что оцарапала его нарочно! Что ж, пусть покажет, что она может. И так уж и быть, он не будет жульничать.       — Последний раз. Битва за торт! — хохотнул Ярослав и швырнул конфету на стол.       Он не дал Дане собраться, бросил конфету издалека и сразу же протянул за ней руку, едва услышал глухой стук о стол. Дана поступила так же и зашипела от боли: длинные ногти ударились об столешницу, потому что девушка не рассчитала силу. Зато конфетка осталась под ладонью.       — Один-один! — фыркнул Ярослав, улыбаясь тому, как Дана баюкала ушибленные пальцы. — Зачем ты меня царапнула?       — Нечего было жульничать! Я и так ничего не умею, а ты…       Дана рассмеялась и никак не могла остановиться. До чего же всё это нелепо. Ещё и этот торт.       Была одна вещь, о которой Дана не подозревала: её смех настораживал Давида, он слышал его издалека и тут же спешил узнать, с кем это его дочери так весело? Зато об этом знал Ярослав, поэтому не удивился, когда дверь открылась и появился Отец.       — Что у вас тут происходит? — начал он хмуро, но почти сразу улыбнулся в ответ на восхищённый взгляд Даны — она влюблена в него, в этом не было сомнения.       — Дана оказалась достаточно быстрой. И у неё острые коготки.       — Извини, — сказала она с нажимом, но даже не повернувшись к Ярославу, потому что любовалась Отцом.       — Покажи, — потребовал Давид.       Ярослав изящно подал руку, предчувствуя прикосновение Давида и уже заранее ему радуясь, но он ошибся: Давид грубо схватил его пальцы и хмыкнул.       — Чем же ты заслужил такое?       Давид отбросил его руку и зашёл за спинку кресла, в котором сидела Дана, чтобы погладить её плечи. Его девочка была очаровательной! И эта маленькая победа сделала её ещё краше: Дана вся светилась от самодовольства.       — Провоцировал её. Но Дана не поддалась, а наказала меня, зато заслужила торт.       — Торт? — удивился Давид.       — Она голодная, — тоном доктора сообщил Ярослав, и Дана поняла, что краснеет: почему он лезет в это?       — Так и должно быть. Иначе она не научится охотиться. Ярослав, у тебя ещё есть дела к Дане? Потому что у неё сегодня ещё уроки. Французский ждёт.       Дана улыбалась терпеливо и вежливо, но слова Отца ей понравились: так его! Почему он вообще завалился в её кабинет и сидит тут? Неужели у Даны нет ни одного местечка в доме, где она может побыть наедине с Давидом? Или с собой?       — Простите, если мешаю, но времени у нас мало. Дана, с наступлением ночи я хотел бы увидеть тебя в саду. Если Отец позволит, конечно же.       — Конечно же, позволю. Но будь с ней аккуратнее: не дай бог на ней останется хоть царапинка.       Это не было просто предупреждением, Ярослав это понял и поспешил уйти. Он и так задержался в её кабинете. Зачем он вообще пришёл туда? Ведь знал, что Дана в спальне. Он не спал после ночи, вообще не мог заснуть, не мог найти ни секунды покоя. Знал же, что Отец будет с ней спать. Знал, но пока она была больна, пока почти всё время спала, и Отец не отходил от её постели, всё это было почти невинно. А теперь тот страстный жар, что разлился по дому этой ночью, обжёг и его. И правильным было бы поехать к Тиму и найти утешение в его объятиях, но вместо этого Ярослав с мазохистским удовольствием погружался в свою боль.       А днём, уже после обеда, когда увидел, что Давид вышел из спальни Даны, Ярослав проскользнул в её кабинет, чтобы встретить её первым. И, пока она спала, внимательно изучил её ноутбук и стол. Отец основательно подошёл к её обучению, и именно это удивило Ярослава больше всего. С ним он так не занимался. Нет, потом, конечно, Ярослав получил хорошее образование и постоянно учился чему-то новому, но вот так — почти с первого дня приступить к изучению языков, истории, экономики, социологии, психологии, да много чему… Ярослав не понимал, что происходит. Она же девчонка! Ей было бы достаточно языков, искусства и танцев, лишь чтобы она не опозорилась на светском вечере. Но экономика? Ярослав подозревал, что это ещё только начало. У бедняжки на столе он подсмотрел расписание и ужаснулся: она была занята до глубокой ночи. Во второй половине дня у неё были занятия с репетиторами онлайн, а вот ночью за неё возьмётся Давид и будет учить её не только сексу.       Ярослав гнал от себя злую и завистливую мысль, что с ним Отец так не занимался. В первый год Ярослав был только его секс-игрушкой, и вне спальни Давид с ним почти не общался. Отец был занят бизнесом и семейными делами и мало обращал внимания на младшего сына. Конечно, он выводил его в свет, брал с собой везде, но явно не готовил ему никаких должностей. В общем-то, с горечью подумал Ярослав, за это столетие он так и не стал кем-то значимым. Он настолько привык всегда быть рядом с Отцом, что не мог себе даже представить другой жизни. Давид ни в чём ему не отказывал, но, как оказалось, есть нечто важнее денег. Например, то, что Давид этой ночью возьмёт учебники и будет терпеливо пояснять Дане экономические теории или причины промышленной революции. И так будет каждую ночь, пока девушка не догонит своих братьев, даже вредного и дотошного Эдварда — большого специалиста в бизнесе.       За что ей это? Почему именно она? Она же никто! И тут Яра осенило: Дана для Давида — чистый лист. И он может создать из неё идеальную наследницу. А она ведь не дура. Ярослав попытался вспомнить, что было написано на её студенческом. Вуз был приличным, а специальность какая-то сложная, что Яр так и не вспомнил её название. А если у Даны получится? Нет-нет! Он постарается отвлечь её всевозможными женскими соблазнами. Скоро бал, вдруг она кому-то приглянется? Да, Давид первые полгода не отпустит её от себя, но в их мире есть любители молодых и красивых женщин, и Дана — не просто вампирша, а дочь самого Давида — станет лакомым кусочком для них. Да и красивая она, чего уж там.       Ярослав вспомнил, как проходили его первый и второй бал. На первом к нему только присматривались, да и сам он жался к Давиду, как испуганный щенок и не видел больше никого. Безумная страсть застилала ему глаза. А вот во время второго бала он уже был внимательнее: замечал на себе взгляды, слышал шепотки, отвечал на улыбки. Мужчины и женщины заинтересовались им, молодым и горячим, но Яр ещё оставался верен Давиду. Он уже догадался, что мало кто даже в мире вампиров может удовлетворить его новые потребности. Давид поступал с ними подло: он развращал своих детей, прививал им странные вкусы в сексе, приучая к самым экстравагантным практикам, и потом их невозможно было удовлетворить обычным способом. И Ярослав долгие годы привыкал жить без практик Отца. Парень подумал об этом и сразу же покраснел: воспоминание о том, как они с Давидом совсем недавно попробовали снова, пусть и в самой скромной версии, обожгло тело и затуманило разум. Вот чего ему не хватало. Пусть девчонка учит французский, а он тем временем проберётся в чёрную спальню Отца, о которой Дана, наверное, и не подозревает. Пока не подозревает. И стоит очень постараться, чтобы она о ней и не узнала. Зачем Давиду эта неопытная девчонка, когда есть Ярослав, молодой и выносливый и готовый на всё?              — Ты выходишь? — с места в карьер начал Ярослав, не давая Дане даже слова сказать.       Он звонил ей уже три раза, но она упорно не отвечала, хотя время уже поджимало. И только ровно в полночь она соизволила ответить на звонок.       — Да. Извини, я не могла ответить…       — Неважно. Перезвонишь мне, как только выйдешь на крыльцо.       Ярослав сердито сбросил звонок и громко выдохнул. Маленькая стерва. Он сразу понял, чем она была занята. Он вспомнил её расписание, но не думал, что Отец продержит её до самой полуночи. Ведь он же как никто понимает, насколько важны сейчас тренировки. И глупая борьба за конфетку была мелочью по сравнению с тем, что её ждало сегодня. Уж Ярослав отомстит ей за всё. Сегодня девчонка вернётся домой вся в синяках, хоть Отец и требовал, чтобы на ней не было ни царапинки, но это невозможно. Он сделает ей настолько больно, насколько сможет. И она не посмеет жаловаться.       Его мысли перебил звонок:       — Я уже вышла. Я готова!       Голос её звенел любопытством и восторгом. Глупая, она думает, что всё пройдёт легко? Как бы ни так.       — Ты слышишь запах? Иди за ним, но учти: я буду отдаляться, и если ты будешь шуметь слишком сильно, я ускорюсь так, что ты меня потеряешь, так что будь осторожна. Твоя задача найти меня, но постараться не выдать себя. Понятно?       — Да. Начинать?       — Начинай.       Он обманул её: запах она слышать пока не могла — кровь ещё была в закрытом флакончике, и Яр только теперь чуть открыл его, чтобы поманить Дану. Пока что Ярослав стоял в саду, но собирался увести её далеко-далеко в лес. Он открыл флакончик и нанёс на открытую шею капельку свежей человеческой крови. Любой голодный вампир одуреет от запаха крови, но Дана ещё слишком неопытная, так что пусть хоть поймает след, большего Ярослав от неё не ждал, поэтому пока только прислушивался, чтобы сразу же помчаться прочь.       Дана действительно не сразу почувствовала запах, да и ей требовалось время, чтобы настроиться на нужный лад. Все эти часы она провела в кабинете за учёбой и ужасно устала. Голова гудела и кружилась, всё тело затекло. А ещё, хоть Дана и не хотела в этом признаваться, но от усталости и нервов она съела половину торта.       На улице было темно, свежо и морозно. Сад стоял замерший, заиндевевший и покрытый тонким слоем снега. Последние дни снег всё сыпал и сыпал, но снежинок было мало, а вот ветра много, поэтому мёрзлая чёрная земля местами была голой. Дана оделась тепло и удобно: Давид принёс ей тёплый спортивный костюм и кроссовки, но девушка чувствовала себя непривычно в этой одежде после высоких шпилек и откровенных нарядов.       И всё же надо было двигаться. Дана сразу поняла, что это за запах! Голодная и уставшая, она вдруг встрепенулась и взбодрилась, забыла о холоде и занемевшем от долгого сидения теле. Возбуждение было сильнее, чем ночью с Давидом. В висках застучало, и Дана взяла ещё секунду, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. Запах-то она улавливала, но куда бежать? Она понимала, что Ярослав быстрый и опытный хищник, за ним не угонишься. Надо что-то придумать, чтобы победить.       Думать было тяжело, и пока девушка, продолжая принюхиваться, просто шла всё глубже в сад. Снежок похрустывал под ногами, и Дана понимала, что её услышат. Даже человек её услышит, не говоря уже о вампире. Как же двигаться бесшумно? Да ещё и одновременно следить за запахом?       Запах двигался — это было понятно даже ей. Ярослав нёс на себе запах крови, передвигался быстро и резко менял направление, и Дана терялась. Да к тому же запах улетучивался очень быстро, и Дана почти сразу же перешла на бег, чтобы не потеряться окончательно.       Как же тяжело. Вот-вот она думала, что уже догнала Ярослава, потому что запах становился сильнее, но не видела и не слышала его, поэтому бежала дальше. Сначала двигаться между деревьев ей было сложно: ветки напрыгивали на неё из темноты, били по лицу и телу, корни то и дело попадались под ноги, и Дана несколько раз зацепилась и едва не упала. Она слишком шумела, и сама это понимала. Но что поделать? Она не слышала и не видела Ярослава, хоть и понимала, что не могла сильно от него отстать.       Дана понимала, что её злость её же и погубит. Надо остыть, перестать нервничать, собраться с мыслями и подумать, как же его найти? О том, чтобы подкрасться бесшумно речи уже не шло, хоть бы найти Ярослава. Хоть бы он остановился и дождался её.       Она не чувствовала холода: от быстрого бега и от охотничьего азарта тело горело, не чувствовала усталости, наоборот, ей казалось, что чем больше она бежит, тем легче ей это даётся. Дана петляла лесом, перепрыгивала через поваленные деревья, узкие овражки, даже низкие кустарники и не замечала, что скорость её только увеличивалась. Но это замечал Ярослав. Всё это время он был впереди, держал одну дистанцию, поначалу даже ждал, пока она приблизится, но позже ему тоже пришлось ускориться — Дана будто поняла, как именно ей надо двигаться, и теперь действительно гналась за ним. Вот только шумела она всё время одинаково, и Ярослав прекрасно слышал её бег. Он водил её зигзагами, а потом и кругами, чтобы вымотать и сбить со следа, но прошёл час, а безумная гонка всё продолжалась, и Ярослав решил остановиться, чтобы посмотреть, насколько Дана устала.       Ярослав нашёл небольшую полянку, припорошённую снегом, обошёл её по кромке леса, чтобы не наследить, и затаился за толстым стволом дерева, рассчитав место так, чтобы ветер больше не нёс запах к ней. Пусть найдёт его без явных подсказок.       Вообще, такое упорство Даны его позабавило. Он ожидал, что девчонка сдастся быстрее. Её тело было слишком сочным и на вид тяжёлым, так что Ярослав думал, что она быстро устанет. Интересно, тяжело ли бегать с такой грудью? Ярослав привык к тому, что и он, и его Тим — тонкие и изящные, поэтому впервые подумал о том, что Дана — не трепетная лань для долгого бега. Для настоящих боёв ей надо будет выбирать другую тактику.       Дана заметила, что что-то изменилось, когда запах крови будто застыл в воздухе, поэтому ей пришлось остановиться, чтобы принюхаться. Только в тот момент она поняла, насколько важен ветер: теперь он уносил от неё запах, и надо было бежать за ним, а не на него. И всё же довериться инстинкту было страшно, и Дана колебалась. Да и если запах застыл, то, возможно, застыл и Ярослав? Он ждёт её в засаде, и Дана должна быть очень осторожной, если не хочет получить от него удар. Он сильный, и девушке совсем не хотелось быть сбитой с ног. Либо он её, либо она его, выбора нет.       Движения её изменились, Дана отключила уже уставшее от напряжения сознание и отдала контроль над телом инстинктам. Терять уже было нечего: Ярослав и так слышит, что она где-то здесь. Он знает, что она рядом. Так что же от неё требуется? Дана не понимала, но всё равно решила поиграть в охотницу, поэтому двигалась настолько тихо, насколько вообще могла, но старалась, чтобы её движения были лёгкими, потому что уже поняла: при сознательном напряжении мышц тело становится неуклюжим. Это было очень сложно принять, но, чтобы двигаться легко и быстро, надо было отключить сознание.       Не особо понимая, зачем она это делает, Дана добралась до поляны и остановилась. Это явно была ловушка, но у девушки не было времени, чтобы думать об этом. Ярослав был где-то рядом, это было очевидно, но что с ним делать дальше? Пока Дана думала, тело её продолжало двигаться. Очень осторожно, стараясь не дышать, она полукругом обходила поляну, потому что потеряла запах крови и теперь двигалась наугад, почти на ощупь. Было темно, ночь была облачной, и Дана, даже напрягая зрение и нюх, видела только деревья. Где же Ярослав?       Дана и сама не поняла, что взяла слишком большой круг и зашла Ярославу за спину. Она оказалась в гуще деревьев и растерялась ещё больше, пока не услышала запах. Кровь была так близко! На фоне ледяного воздуха кровь показалась горячей и острой настолько, что Дана чуть не чихнула, а на глазах всё же выступили слёзы. И этот запах стал для неё стимулом кинуться вперёд почти что безрассудно. Ярослав, конечно же, услышал её, но чуть позже, чем следовало. Он повернулся и сделал шаг в сторону, иначе Дана бы впечатала его в ствол дерева или врезалась бы сама.       — Ненормальная! — зло рыкнул он, перебрасывая Дану через спину в снежную равнину.       Она замерла на секунду, восстанавливая дыхание, но почти сразу же попыталась встать, вот только Ярослав припечатал её снова.       — Не дёргайся.       Он стоял над ней на коленях, вжимая её запястья в холодную твёрдую землю, и трясся от ярости. Маленькая дрянь! И додумалась же кинуться на него. И что теперь с ней делать?       — Я проиграла, да?       — Ты двигаешься шумно. И тяжело. И прыгаешь как лось. Где твоя грация?       Он буквально выплёвывал слова ей в раскрасневшееся лицо и наваливался всё больше, потому что Дана, отлежавшись, начала брыкаться в попытке сбросить его. Ярослав вдруг почувствовал себя насильником: соблазнительная девушка под ним дышала тяжело и вызывала совсем не охотничье возбуждение.       — Ну я же только первый раз…       — Это не оправдание. Сколько времени ты потратила, пока догнала меня? От тебя бы даже раненый человек убежал!       — Ну не так уж медленно я и бежала! — обиженно фыркнула Диана, но Ярослав умудрился встряхнуть её, одновременно не давая подняться, и девушка заскулила. — Мне больно!       — А что ты хотела? Я говорил, что не буду тебя щадить! А теперь скинь меня, иначе я сделаю ещё больнее.       Его пальцы сжались на запястьях так, что Дана зашипела. За что он так с ней? Она бежала так быстро, как только могла, она зашла ему за спину, почти удачно напала… Для первого раза не так уж и плохо, разве нет? Давид бы уже похвалил её, но не Ярослав. Дана посмотрела ему в глаза, горящие от азарта и злости, и унюхала кровь, густо намазанную на его шее. Ужасно хотелось лизнуть её, и Дана не смогла скрыть это желание.       — Хочешь крови? Обойдёшься! — хохотнул Ярослав и тряхнул её ещё раз так, что Дана ударилась о твёрдую землю.       — Больно!       — Я же сказал: скинь меня!       Ярослав понимал, что она не сможет это сделать, но очень хотел посмотреть на её попытки. Руки Ярослав держал крепко, а вот ногами она могла немного двигать, но всё равно у неё не хватало сил, и все её попытки только ещё больше смешили его.       — И всё? Это всё, на что ты способна? Ты только зря тратишь силы.       Она едва не плакала, и Ярослав издевательски захохотал. Она откровенно слабая. И это он даже не лёг на неё, а ведь мог бы, и она бы даже не смогла дёрнуться. Он мог бы даже задушить её вот так и бросить в лесу.       — Ты тяжёлый! — зло фыркнула Дана, хоть и понимала, что по сравнению с Давидом Ярослав пушинка.       — И поэтому ты не можешь меня скинуть? Ты просто слабачка. Признай это!       Она расслаблялась всё больше, буквально таяла под его руками, смотрела теперь жалобно и смущённо.       — Извини. Я так и знала, что ничего не получится… — едва слышно пробормотала Дана, отводя взгляд, но краем глаза заметила, что Ярослав довольно улыбается.       — Это было очевидно! Ты — слабая девчонка. И именно поэтому тебе на Церемонию приведут уже усыплённую жертву — иначе ты с ней не справишься…       Ярослав увлекался, Дана видела это, слышала по его голосу, что он теряет концентрацию и расслабляет хватку в руках, а его ноги уже не прижимают Дану. Ещё секунда — и он начал приподниматься, а Дана в этот же момент собралась, как пружина, и не просто столкнула его, а откинула на бок. Как у неё это получилось, Дана не поняла, но теперь уже она завалилась на Ярослава. Вот только он отчаянно не хотел переворачиваться на спину, и они буквально сцепились клубком, как дерущиеся коты.       — Ты что творишь? — зашипел Ярослав, вырываясь из её рук, но Дана вцепилась ногтями ему в плечи и повисла на нём так, что он не мог оторвать её от себя. Зато ноги его выскальзывали, и ни он, ни она не могли удержать друг друга.       Он всё-таки смог снова уложить её на спину и оказаться сверху, но всё было как-то не так: Дана словно превратилась в ртуть и вилась под ним, не давая зафиксировать себя.       — Пытаюсь тебя скинуть. А что? — она вдруг засмеялась, и этот звонкий смех окончательно вывел Ярослава из себя: эта дрянь ещё и издевается.       И что-то ещё ему не понравилось, но он не сразу догадался, а когда понял, то вскочил с неё, как ошпаренный: у неё был такой насмешливо-похотливый взгляд! Как у девушки, которая заметила, что вызывает желание у мужчины. Чёрт, он и сам не заметил, как в этой глупой возне возбудился. А вот эта дрянь заметила.       Злость поднялась такой волной, что Ярославу потребовались силы, чтобы сдержаться и не дать Дане пощёчину. Девчонка так и лежала на снегу, тяжело дышала и хитро улыбалась.       — Вставай! — приказал Ярослав. — И беги, беги от меня со всех сил. Иначе я поймаю тебя, и тебе будет очень больно!       Он прошипел это с такой ненавистью, что Дана мгновенно ему поверила. Она встала, не сводя с него взгляда, и стала пятиться.       — Не туда. Лучше беги к дому, иначе заблудишься.       Хоть голос его был ровный, но взгляд оставался ледяным, и Дана уже серьёзно напряглась.       — Если я тебя поймаю, то атакую как жертву. Будь готова.       Ярослав говорил и от одних слов получал удовольствие. И картинка, как он со спины нападает на Дану, валит её на землю и впивается в шею, теперь возбуждала его больше, чем сочное тело девушки.       Она двигалась медленно, будто не верила его угрозам, но, услышав лёгкое шуршание, похожее на шум ветра, помчалась изо всех сил. Ярослав не бежал за ней, он летел! И у Даны не было ни секунды времени оглянуться, чтобы узнать, действительно ли он летит, не касаясь земли, или всё же бежит? Было страшно. Вместо охотничьего азарта появился безысходный страх жертвы, и Дана злилась на себя из-за этого. Она не должна убегать, убегать — участь добычи. Дана же — хищница. Она должна догонять, атаковать, убивать.       Мысли вспыхивали в голове и тут же гасли, потому что снова главенствовало тело. Чем дальше она убегала, тем больше была скорость, тем сильнее билось сердце, тем сложнее было думать. Да к тому же один раз Дана всё-таки споткнулась, растянулась на твёрдой земле и не сразу смогла вскочить. Она устала, она не хотела бежать, она хотела домой, к Давиду. И подальше от этого заносчивого мальчишки, который действительно мог сделать ей больно. Запястья до сих пор болели от его крепких рук. Так её не хватал даже Давид, а этот… Ей было больно. И Дана не могла ему это простить.       Пришлось бежать дальше, хоть Дана и понимала уже, что не сможет сбежать от Ярослава. Нужно было готовиться дать ему отпор, попытаться защититься. Он не имеет права нападать на неё!       Ярослав нагнал бы её сразу же, но специально держал расстояние, чтобы она бежала, а не сразу же попалась в его руки. И девчонка почти добежала до дома, когда наконец-то устала и остановилась. Ярослав едва сдержался, чтобы не расхохотаться, когда Дана повернулась в его сторону и стала тревожно всматриваться в темноту. Пусть не старается: она его не увидит. Но если она так хочет, что ж, он согласен напасть на неё прямо в лицо. Интересно, сможет ли она дать отпор?       Дана увидела его уже в полёте: изумительно изящный грациозный хищник летел на неё, и всё, что ей оставалось, это отскочить назад. И это её спасло: Ярослав остановился так близко от неё, что Дану обдало порывом воздуха.       — Беги, — едва слышно сказал Ярослав, и его хищная улыбка не сулила ничего хорошего.       Дана занервничала. Такое обращение ей не нравилось, и девушка сама не поняла, что сделала: она отскочила на шаг и сразу же ударила наотмашь, почему-то целя в лицо. Ярослав не ожидал от неё вообще каких-либо действий и только поэтому отшатнулся так запоздало. Получилось это настолько неуклюже, что Ярослав нелепо шлёпнулся на задницу. Вот только Дана не успела даже ахнуть, потому что он ловко подбил её ноги, и девушка рухнула рядом.       — Ты что себе позволяешь?!       Он потянулся, чтобы схватить её за шкирку, как нашкодившую кошку, но Дана вскинулась и вывернулась.       — Это ты что себе позволяешь?!       Они сидели на земле в метре друг от друга и злобно переглядывались:       — Я тебя предупредил, ты сама остановилась!       — Ты бы всё равно меня догнал! Да и человек так быстро не бегает, разве что олимпийский чемпион! — фыркала Дана, как разъярённая кошка.       — И поэтому ты думаешь, что тебя не надо быть быстрой? И сильной?       — А толку? У меня не получается!       — Будешь ныть — ничего и не получится.       Ярослав поспешил встать, пока девчонка притихла на земле. Эта гадина может и кинуться на него опять. Он провёл ладонью по лицу, ещё горевшему от её удара: она всё-таки задела его.       — Как тебе в голову пришло меня ударить?       — Извини, — хмуро буркнула Дана, но не спешила вставать с земли. Она устала и теперь явно отдыхала.       — Вставай давай. И не смей хныкать.       Ярослав с особым удовольствием подхватил её за руку и поставил на ноги. Вся королевская грация исчезла, и теперь перед Ярославом стояла растерянная и уставшая девчонка, которую даже бить уже не хотелось. Но за пощёчину всё же надо было отомстить.       — Не хочешь больше бегать? — насмешливо начал Ярослав, и Дана на всякий случай попыталась отойти, но не тут-то было: он продолжать держать её за руку, как нашкодившего ребёнка. — Не дёргайся.       В его голосе послышались садистские нотки, и Дана вспыхнула. Ей совершенно не нравилось, что с ней так обращаются! Впервые она почувствовала, что такое быть слабой и беззащитной. И Отца рядом не было. Не было кому её защитить.       — Отпусти, — зашипела Дана.       — Заставь меня.       В её глазах уже блестели слёзы, и Ярослав не смог сдержать усмешку. Как легко оказалось вывести её из себя.       — Что мне делать? — жалобно спросила Дана, и этим сбила его агрессивный настрой.       — Соберись и подумай, что ты можешь сделать.       Ничего. Ничего она не могла сделать. Его пальцы впились в её запястье и тянули за руку так, что Дана не могла отодвинуться от Ярослава. Хватать его за руки тоже не хотелось, она могла разве что снова ударить его, потому что заметила, как он был не готов к пощёчине. Будто ему даже в голову не приходило, что кто-то может коснуться его холёного красивого лица. Но на этот раз она оказалась медленнее, или он уже ожидал такой наглости, потому что перехватил её руку, когда её ногти уже были в миллиметре от его щеки.       Ярослав подтянул её так близко к себе, что чувствовал её взволнованное дыхание на своей коже. Девчонка продолжала виться, пыталась вцепиться в его руки ногтями, но только зарабатывала всё новые и новые синяки.       — Это всё, на что ты способна? — фыркнул Ярослав, но чуть отступил, потому что Дана наваливалась на него, будто пыталась столкнуть. — Хватит.       Ему приходилось внимательно следить за её ногами, потому что Дана старалась наступить на него или лягнуть, или поставить ему подножку, в общем, снова вертелась живой ртутью. Ярослав расхохотался её наивности и отпустил руки, отталкивая Дану.       — Хватит с тебя. Ты совсем бесполезная.       И всё же он сделал шаг назад, потому что Дана упрямо на него наступала.       — Последнее задание. Надеюсь, ты хоть тут не облажаешься. Где-то в лесу лежит пузырёк с кровью. Не переживай, это не очень далеко, а то ещё заблудишься. Принеси его в сад через пятнадцать минут. Не смотри на меня так, я его особо не прятал, он где-то в кустах. Время пошло.       Она снова понеслась в лес, и Ярослав проследил за ней насмешливым взглядом. Какая же она упрямая! Но и он сдулся: мог бы избить её так, что она бы не встала с земли, и для этого ему не обязательно было трогать её руками. Но какая же нахалка! Кинулась бить его по лицу. Ярослав даже рассмеялся вслух, когда вспомнил, в какой беспомощной ярости она была.       — Что смешного?       Яр буквально споткнулся об этот голос: на дорожке между чёрных деревьев высилась до боли знакомая фигура. Ну конечно же. Отец ждал их с тренировки, ждал рассказа об успехах своей дочери, но что же ему сказать?       — Простите, Отец, — Яр почтительно наклонил голову и застыл, заложив руки за спину. — Дана сейчас вернётся — у неё последнее задание.       — Как всё прошло?       Глупый вопрос. Ярослав подозревал, что Отец следил за каждой секундой их тренировки, но надо было что-то отвечать, поэтому:       — Она быстрая. Но сил ей не хватает.       Давид недовольно приподнял бровь, почти скривился, но Ярослав не рассмотрел это в игре теней на лице Отца.       — Отец, могу я попросить одну вашу служанку? Буквально на полчаса? Дана особенно её любит, и девочка будет отличной приманкой.       — У Даны хороший нюх? — уточнил Давид, явно требующий комплиментов для дочери.       — Хороший. Но она ещё не раскрыла в себе способности к охоте. Выслеживание — ещё не всё. Она должна быть готова убить свою жертву.       Давид хмыкнул, перебивая Ярослава. Младший слишком заигрался. Вообще, Давид злился на него за то, что тот посмел сделать с его девочкой! Вот только наказывать его было пока рано: Дана должна сама научиться давать отпор, иначе не стать ей королевой вампиров.       Кстати, о Дане: она вылетела к ним и затормозила слишком резко, едва увидела Давида. Всё игривое настроение будто ветром сдуло. Ну вот, Ярослав уже рассказал, насколько она облажалась, и теперь её ждёт наказание от Давида. Даже если он не накажет её, то его недовольство заставляло Дану переживать. Поэтому она попыталась сгладить ситуацию уже сейчас:       — Вот, нашла.       Дана протянула Ярославу маленький пузырёк с кровью и просяще заглянула в глаза: хоть бы он не начал её отчитывать.       — Хм, ну, ты успела. На сегодня всё.       Ярослав говорил с ней так холодно, что Дана оторопело перевела взгляд на Давида: что случилось? Она что-то сделала не так? Почему он так злится? Но Давид не дал ей об этом подумать: взял за руку и отвёл в дом.       — Какая же у тебя холодная рука! Ярослав совсем тебя заморозил! — хлопотал Давид, пока Дана замирала от каждого его взгляда.       Почему она была так напряжена? Дана и сама не знала, может, потому что чувствовала, что провалила все испытания Ярослава? И теперь боялась, что Давид в ней разочаруется? Да и остальная учёба давались ей с трудом: к концу занятий, когда онлайн-уроки закончились, и пришёл Давид, она уже была измучена, так что едва понимала, о чём он ей рассказывал. А ведь завтра он спросит с неё все эти уроки!       — Котик, бери тёплый халат, я наберу тебе ванну.       Странно, Давид был доволен. Он продолжал беспокоиться о ней и, пока набиралась ванна, помогал Дане раздеваться и рассматривал всё её тело с врачебной внимательностью.       — Ты падала?       Это он заметил содранные колени.       — Я споткнулась, ничего страшного.       — А это что?       Это были следы ногтей на запястьях, и их было сложнее объяснить. Да и Давид задрал её руки к своему лицу и рассматривал в мельчайших подробностях.       — Дана, что это было?       Давид строго посмотрел ей в глаза, прекрасно зная, что она не посмеет ему солгать. Да и он сам знал правду: видел, как Ярослав сидел на ней, заламывая руки и вжимая в землю. И только многовековая выдержка позволила ему усидеть на месте и не помчаться в лес, чтобы согнать этого наглеца. Слишком уж эротично Ярослав на ней сидел. Это понимала даже Дана и именно поэтому молчала, подыскивая слова.       — Я… пыталась отбиться, но оказалась слишком слабой. Так что остались царапины.       Дана и сама не поняла, что сказала, но Давид не стал её ругать. Да и кожа у неё была такой холодной, что важнее было отогреть Дану, чем разбираться в том, почему у неё ничего не получилось. Но у него уже был план, как сделать так, чтобы в следующий раз всё получилось.       — Устала? — заботливо спросил Давид, когда Дана уже забралась в ванну.       Она не устала, но очень замёрзла, правда, пока бегала, почти не чувствовала этого, а вот теперь холод будто разом напал на неё.       — Нет, ночь ещё впереди.       Дана попыталась улыбнуться радостно, но обмануть Давида не получилось. Он закатал рукава белоснежной рубашки, сел на край ванны и теперь ласково поглаживал Дану под водой, но не забывал следить за малейшим колебанием её настроения. Она устала, и теперь, отогреваясь в тепле, всё больше расслаблялась и теряла контроль над своими эмоциями — идеальный момент, чтобы немного её спровоцировать.       — Ярослав говорил, что ты быстрая, но у тебя не хватает сил, — начал Давид учительским тоном, и Дана посмотрела на него чуть настороженно. — Я же говорил, что его надо уничтожить.       — Я не понимаю…       — Мне кажется, ты не была достаточно зла на него. Если относиться к нему с почтением или со страхом, то ничего не получится. Ты же не будешь бояться своего обеда?       Дана хихикнула и заулыбалась. Давид был прав, у неё не было достаточно злости на Ярослава, а вот он… Время от времени ей казалось, что он действительно убьёт её там в лесу, и никто ей не поможет. Почему он так её ненавидит? Но только ли ненавидит? Что-то странное было в том, как он к ней относился…       — Ты нахмурилась, — усмехнулся Давид. — Тебя что-то беспокоит?       Дана отмалчивалась и отводила взгляд, поэтому Давид решил чуть подтолкнуть её:       — Можешь спрашивать, я отвечу.       Ясные зелёные глаза лукаво искрились, и Дана поверила в искренность Отца. Что ж, она бы всё равно спросила, так почему не сейчас?       — Извините, если я спрошу глупость, но… — Дана закусила губку, выдохнула и дрожащим голосом спросила: — У вас были отношения с Ярославом?       И сразу же отвернулась, потому что страшно было даже смотреть на Давида. Такой глупый вопрос! Но ответ её ужалил:       — Да.       Давид ответил так просто и спокойно, что Дана ахнула, но ничего не сказала, только смотрела на него потемневшими от гнева глазами.       — И с остальными сыновьями тоже. Просто Ярослав остался со мной надолго, так что и ревнует он сильнее всех.       Он говорил это и не сводил внимательного изучающего взгляда с Даны. Бедняжку трясло от ярости, она побледнела так, будто вот-вот упадёт в обморок, но молчала, и Давид видел, как она сжимает зубы.       — Ты злишься на меня? — Давид особенно подчеркнул «на меня», но Дана не отреагировала, и он продолжил: — Котик, не злись. Всё в прошлом, и пусть Ярослав сейчас сходит с ума от ревности, это уже ничего не изменит.       Он успокаивающе поглаживал её руку, чувствуя, что Дана всё ещё дрожит. Так-то лучше. Теперь она будет менее расположена хихикать с Ярославом, и следующей ночью уже она вываляет его в снегу и земле, а не он её. Основа её силы — в её злости, так что не получится больше быть милой девочкой. У милых девочек зубки короткие и тупые. И милых девочек убивают первыми.       — Ты злишься, так злись открыто, — хохотнул Давид, продолжая ласкать её игривым взглядом.       И Дана обожгла его таким взглядом, от которого Ярослав бы опешил, но Давиду было не привыкать, так что он только терпеливо улыбался.       — Я не хочу их видеть, — прошипела она, продолжая смотреть прямо в глаза Отцу.       — Потерпи ещё немного: после Церемонии они уедут.       Его мягкие интонации не успокаивали её. Никогда он ещё не видел её в такой ярости. Если бы она не сидела в ванной, то уже носилась бы по комнате и крушила всё на своём пути. Маленький комочек гнева. И ревности. Если бы она узнала, что он совсем недавно снова занимался сексом со своими сыновьями, то убила бы их лично, по крайней мере, попыталась бы.       — А Ярослав?       — Если ты хочешь, я могу выгнать его из дома. Все эти годы он жил со мной, а теперь…       Давид попытался изобразить сожаление, но колючий взгляд Даны его остановил.       — Сможешь выгнать его сама?       — Я постараюсь, — фыркнула Дана и всплеснула воду так, что брызги попали на рубашку Давида, но тот лишь улыбался: самое интересное только начиналось.