Кровь и шелк

      В отличие от Даны, Ярослав прекрасно знал, что Давиду лгать невозможно, поэтому телепортировал её домой и сразу же поспешил в клуб. Что ж, пусть это и формальная, но всё же причина побыть вне дома. Ночью. А днём? Ответ Ярослав знал: завтра же они с Тимофеем отправятся в офис. Даже если Отец будет на него зол, проще будет пережить его бурю на людях, чем в тёмном особняке. В общем, Ярослав в напряжении ожидал, чем же всё закончится.       А вот Дана была напряжена из-за другого. Нет, она не считала себя способной обмануть Давида, но недосказать — почему бы и нет? Ведь она так и не сказала ему о тех алых нитях, связывающих хрупкие сердца её братьев. И Дана не могла себя обманывать: она знала, что это важно, чувствовала, что надо было сразу же спросить Давида об этом, а теперь получалось, будто она специально утаила. Но ведь это было не так! Просто Дане было не до этого.       Как сейчас ей было не до внеочередного убийства. Да, она нарушила обещание, но ничуть не раскаивалась. Если бы ситуация повторилась, Дана бы поступила точно так же. Возможно, попыталась бы скрыть это даже от Ярослава и Тимофея, потому что знала: они не будут лгать Давиду, возможно, даже сами поспешат доложить. Но больше Дану беспокоило то, что какая-то девчонка могла разрушить её новую жизнь! Если бы она рассказала обо всём её родителям, те подняли бы шум и усилили поиски. Не то чтобы это было опасным: в конце концов, Дана совершеннолетняя и может жить где угодно и с кем угодно, но факт того, что человеческое прошлое может напомнить о себе, вызывал у неё панику.       Ярослав вернул её в дом, но Дана какое-то время избегала Давида. Ещё даже не наступила полночь, и Давид пока был в своём кабинете, так что девушка прошмыгнула к себе. Та самая чёрно-красная спальня осталась её, так что никто бы не удивился, что Дана сначала зашла туда. Она скинула шубку и сапожки и закрылась в ванной. Прежде всего требовалось смыть кровь, вымыться настолько тщательно, чтобы Давид не смог даже унюхать её! Поэтому Дана принимала душ, одновременно набирая ванну. В конце концов, она действительно замёрзла, так почему бы не отогреться? И не подумать хорошенько: что это на неё нашло? Чего она так испугалась?       В крови была только рука, которой Дана держала девушку за горло. Аню? Ведь так её звали? Наверное, когда-то они были близкими подругами, может, даже лучшими, но какая теперь разница? Теперь не найдут не только Вику, но и Аню. Дана скривилась, лишь подумав об этом имени. Оно ей не шло. Девушка замерла на секунду, перестав намыливать руки, настолько её поразила эта мысль: а ведь она особо и не думала о том, кем была до… до того, как стала Даной, до того, как познакомилась с Давидом. И как так получилось, что даже Аня, её якобы подруга, ничего не знала о Давиде? Ведь любая человеческая девчонка не удержалась бы и похвасталась таким роскошным мужчиной.       Ответ оказался на поверхности: Давид запретил ей тогда говорить об этом так же, как и запретил потом спрашивать о прошлом. И Дана была послушна, не спрашивала, не искала ответов на очевидные вопросы, которые со временем перестала задавать даже себе. Но что же было до? У неё ведь были родители, друзья… Она должна была бы скучать. Если бы помнила о них, конечно же. Вон Ярослав ведь помчался спасать свою сестру, хоть рядом и был Давид, так чем же отличается её ситуация? Почему ей нельзя знать хоть что-то о своём прошлом?       Мысли спутались, и Дана устроилась в ароматной ванне, не только чтобы скрыть запах крови, но и чтобы разобраться в себе. Теперь, когда ужас разоблачения немного поутих, она поняла, что в общем-то убила девушку зря. Ничего бы эта Аня ей не сделала! В крайнем случае, к ней бы отправился Давид и решил это недоразумение. Да, возможно, к тому времени Аня бы и раструбила всем, что видела её живой и здоровой, подняла бы шум, обеспокоила родителей, ну а что бы это изменило? Разве Дана смогла бы снова стать человеком и жить так, как жила до этого? Нет, конечно! Она даже засмеялась, настолько нелепым показался этот вариант. Давид бы её не отпустил, не отдал бы. Да и что такого, если бы он снова вспомнил о её человеческой жизни? Ведь познакомился он с живой девушкой, а не с вампиром!       Дана сердито повела плечиком. В том-то и дело! Она не хотела, чтобы кто-то, даже самый близкий, помнил, что когда-то она была обычной провинциальной девчонкой, а не роскошной избалованной вампиршей! Её щёки загорелись гневным румянцем: а ведь Ярослав и даже Тим теперь знают! Они стали свидетелями её позора, но их-то не убьёшь… Дана не могла успокоиться: как теперь вести себя с Ярославом? Да и как уговорить его не рассказывать Отцу? Наверное, правильнее было бы рассказать всё самой, но как это сделать?       Она чувствовала себя разбитой. Всё казалось таким прекрасным! Она думала, что прогуляется среди людей, напитается их горячей энергией, вернётся домой и проведёт ночь с любимым мужчиной, а вместо этого боялась даже попасться ему на глаза. Ну как так получилось? Да ещё и скоро Бал, и Дана чувствовала, что ещё не готова к нему: было до мурашек страшно попасть под сотни оценивающих взглядов! Куда делось то прекрасное ощущение после Церемонии, когда она точно знала, что достойна этого роскошного мужчину, достойна его любви и обожания и, конечно же, зависти и восхищения других вампиров? Неуверенность, стыд и страхи разрастались и крепли.       Вот только Дана точно знала, кто может их уничтожить. Знала, но не была готова встретиться с Отцом. Ей было стыдно, что она испугалась непонятно чего, не совладала с собой и нарушила обещание. И Давид планирует, что она станет главой клана? Какие глупости! Она не готова к этому!       Дана долго лежала в ванне под пушистой ароматной пеной и собиралась с мыслями. Чем больше она думала о случившемся, тем сильнее нервничала и понимала, что Давид сразу же догадается, что что-то произошло, поэтому постаралась расслабиться. Для этого необходимо было вытолкнуть ужасное воспоминание на окраину сознания и убедить себя, что ничего не произошло. Ничего действительно страшного уж точно не произошло.       После ванны Дана проскользнула в свой кабинет. Ей было чем заняться. Так как тренировку на сегодня отменили, у неё было достаточно времени, чтобы подготовиться к очередной лекции с Давидом, и она знала, чем займётся. Она была уверена, что точно и аккуратно записывала за ним все факты и события, но что-то у неё не сходилось. Дана точно помнила, что Эдвард стал вампиром в пятнадцатом веке, а это ведь конец Средневековья. И Эдвард был первым сыном, Давид всегда это подчёркивал. Как подчёркивал и то, что в его клане за эти века остались в живых все сыновья, что было редкостью. Так что же было до? Почти тысяча лет жизни Давида оказалась скрыта тайной.       Девушка задумчиво постучала карандашом по столу и снова пролистнула конспект. Спросить Давида об этом прямо или ждать, пока он расскажет? Они остановились на том, что у него возник конфликт с Отцом: один из братьев Давида позволял себе слишком многое, и Отец отказывался как-то влиять на него. Вообще, Отец Давида был достаточно мягким по характеру, он баловал сыновей и гордился всеми их достижениями, и чрезмерной жестокостью в том числе. Давид же был недоволен тем, что из-за необдуманных поступков брата страдает их репутация. У него было лишь два варианта: угомонить брата или уйти из клана.       Вот на этом они и остановились. Но Дана понимала, что самовлюблённый Давид не мог провести почти тысячу лет в одиночестве! Она уже заметила, что он не любит оставаться один даже в доме, а пройти сквозь кровавые столетия в одиночку, без помощи клана? Нет, это решительно невозможно!       Дана заканчивала приводить в порядок конспект, когда дверь открылась, и в кабинет вошёл Давид. Выглядел он строго: в чёрном костюме с белоснежной рубашкой и даже с галстуком, поэтому Дана чуть улыбнулась. Страх сменился игривой заинтересованностью. Давид в подобных образах особенно ей нравился и вызывал воспоминания о нелёгких уроках в чёрной спальне.       — Ты рано. Не понравилось?       Он подошёл к креслу, наклонился и легко поцеловал её в губы.       — Я немного замёрзла. И уже успела принять ванну, чтобы отогреться.       — Могла бы меня позвать, — улыбнулся Давид, перебирая пряди её волос.       Дана щурилась и подставлялась ласкам, как котёнок. Всё оказалось проще, чем она думала: вот появился Давид, и все страхи исчезли.       — Ничто не мешает нам повторить.       — Ну уж нет. Ты видела, который час? Или ты хочешь ещё и лекцию пропустить?       Дана с усмешкой кивнула на раскрытый конспект.       — Я уже готова.       — На чём мы остановились? — уточнил Давид, устраиваясь в кресле у камина.       Этот урок обещал быть сложным, и Давид ещё не решил, насколько откровенным будет с Даной. Она выглядела так, будто ничего не случилось, и он внутренне нахмурился: не было ещё такого, чтобы его дети сразу после обращения могли что-то от него скрыть! Да, сейчас они явно распоясались, обросли секретами и даже решились на интриги против него, но им простительно после стольких лет подчинения. А вот Дана… Слишком многое она себе позволяет. Даже сейчас она что-то задумала, заподозрила и теперь смотрит на него в ожидании. Что ж, посмотрим, как она отреагирует на правду. Возможно, эта правда заставит её раскаяться и признаться?       Но и он не решился сказать обо всём прямо. Пока можно было немного оттянуть, рассказывая о том, как быстро разваливался клан его Отца. Его Отец был особенным в мире вампиров: первый сын Первого вампира, он обладал необыкновенными магическими умениями, люди легко шли за ним, были очарованы даже без магического сексуального влияния. Но со временем Отец (чьего настоящего имени Давид упрямо не называл) всё меньше нуждался в толпе последователей. Он устал от внимания, почти покинул клан и вдвоём с Давидом путешествовал Европой. Давид уже почувствовал свою силу и с удовольствием вмешивался в политику везде, где мог, а его Отец оставался в тени, живя лишь делами Подлунного мира. В то время как раз шла очередная война магов, в которую влезли и некоторые вампиры его клана, но Давид предпочитал держаться мира людей. Уже тогда он не желал признавать, что вампиры должны подчиняться тёмной стороне, и задумал сделать так, чтобы жить независимо, никому не подчиняясь.       — Так и получилось? — наивно спросила Дана.       Обычно она не перебивала Отца, но тема была безумно интересной. Он раньше даже не упоминал о таком!       — Не совсем, — усмехнулся Давид, и в его словах прозвучала горечь. — Бывали времена тотального хаоса, когда никто никого не мог контролировать, но высшие силы всё равно приводили всё в порядок. Это самая большая проблема вампиров: мы не относимся к людям, мы выше их, сильнее, могущественнее, но часто уступаем магам, хоть они и смертные. О демонах и говорить нечего: они бессмертны и чаще всего сильнее нас и магов, поэтому нам и приходится им подчиняться.       Дана не сводила с Отца испуганного взгляда: с каждым словом голос Давида накалялся и звенел всё опаснее, а в глазах разгорался нехороший огонь. Ему ужасно не нравилось то, о чём он говорил, но, замолчав на секунду, заметил напряжение дочери и поспешил объясниться:       — Да, я всё ещё не хочу им подчиняться и всё ещё надеюсь, что мы сможем исправить эту ситуацию.       — Разве для этого не нужно объединить всех вампиров?       — Это невозможно. Когда-то это пытался сделать мой Отец, с его происхождением он имел на это право, он мог бы стать королём вампиров, но ему не хватило жёсткости. Или жестокости. Вампиров можно подчинить лишь страхом.       — А вы не пытались?..       Дана затаила дыхание и едва заставляла себя говорить, но и не спрашивать не могла. Разговор был слишком интересным.       — Пытался, но всё, что я смог сделать, это на время стать сильнейшим и опаснейшим вампиром. Меня боялись, но управлять ними оказалось невозможно: вампиры ненавидят подчиняться другим вампирам. Лишь магия крови удерживает кланы, связать же разные кланы оказалось невозможным. Браки у нас не ценятся, наследников в человеческом понимании нет, а живём мы слишком долго, так что все союзы разваливались, едва образовавшись. Мы — одиночки. Поэтому тёмные легко нами управляют.       — Я не знала об этом.       Дана была растеряна. Она искренне считала, что вампиры ведут свои дела самостоятельно, и подумать не могла, что есть кто-то, кому подчиняется Давид! Это же просто невозможно!       — После Нового года в офисе будет ежегодная проверка, вот тогда-то их и увидишь. Либо же они сами вызовут тебя после Бала. Ведь тогда ты станешь официальным членом вампирского сообщества, и если окажешься достаточно интересной для них, то познакомишься с некоторыми тёмными.       — Я не хочу! — пискнула Дана и тут же устыдилась ужаса в голосе.       Но она действительно испугалась. Конечно же, она привлечёт внимание! Давид ведь всем рассказывает о том, что она — будущая глава клана. А быть главой клана означает быть под постоянным присмотром тёмных сил!       — Вот и я не хочу и не хотел тогда.       Давид помолчал немного. Разговор повернул не туда. В общем-то он должен был начать длинный рассказ, полный его успехов. В те времена он был молод и амбициозен и верил, что сможет изменить сложившуюся ситуацию. Теперь же появилась Дана, а вместе с ней и новая надежда. Вот только и положение дел в Подлунном мире изменилось: вампиры потеряли былую силу, и с ними теперь едва ли считались. Но Дана… Кто она на самом деле и какие планы на неё у тёмных?       Пока что она была перепуганной девчонкой, смотревшей на него во все глаза и растерянно молчавшей.       — Не расстраивайся, моя дорогая. Сейчас нам ничто не угрожает.       — Но при этом на мне золотая змейка и я тренируюсь каждый день.       Давид усмехнулся. Даже испуганная, Дана умудрялась язвить.       — Да, но ты должна помнить, что особенно осторожной надо быть именно с вампирами. И история это подтверждает: большинство вампиров были убиты собратьями.       — Расскажите об этом больше.       Несмотря на улыбку, Дана не просила, она настаивала, и Давид усмехнулся: она догадалась и теперь подталкивает его рассказать подробности.       — О чём? Спрашивай, я расскажу.       Давид откинулся в кресле и вызывающе посмотрел на дочь.       — Вы долгое время держали их в страхе. Как? Вместе с Отцом? Или в одиночестве? Или уже со своим кланом?       Давид усмехнулся. Вопрос звучал так, будто Дана требовала от него чёткой инструкции.       — Уже без Отца. Наши с ним взгляды разошлись, братья всё больше распоясывались, а Отец стремительно слабел. Мне кажется, к этому приложили руку тёмные, потому что он быстро потерял силы, ушёл ото всех и вскоре умер.       — Я уж было подумала, что его убили сыновья.       — Или даже я? — усмехнулся Давид. — Как ни странно, мы с ним были в хороших отношениях, до тех пор пока он не отказался решать проблему со старшими сыновьями.       Дана чуть приподняла бровь, и Давид продолжил:       — Я требовал у него убить некоторых, особо опасных, но в итоге пришлось всё делать самому.       — Я в вас не сомневалась.       — Благодарю. Я избавлю тебя от лишних вопросов: примерно в то же время я начал набирать свой первый клан.       Он помолчал немного, наслаждаясь внезапной тишиной: Дана не шевелилась и не дышала. Давид ждал, пока она переспросит, но девушка молчала.       — Ты ничего не хочешь спросить?       — Я уже догадалась, что Эдвард не был вашим первым сыном, — едва слышно проговорила Дана.       — Умница. Это кажется очевидным, но об этом не принято говорить. На сегодняшний день почти нет свидетелей моего первого клана. И первого настоящего провала. Думаю, тебе интересно, что с ним случилось?       Дана быстро кивнула. Говорить она не решалась, боясь, что Давид сменит тему.       — Сначала я расскажу, кем они были. Тогда я больше ценил решимость и амбициозность, поэтому набрал двенадцать рискованных мужчин, опасных даже в мире людей, и это обернулось для меня катастрофой. Чем больше они получали, чем сильнее становился наш клан, тем больше росло их недовольство. Они больше не желали подчиняться мне, считали, что смогут добиться большего без моих ограничений. И одной зимней ночью они решились напасть на меня. Зная, что никто из них не справится сам, да и не захочет брать на себя проклятие отцеубийства, они напали вместе. И умерли вместе в одну ночь.       Последнее предложение Давид произнёс с нескрываемым злорадством. В одну ночь он возненавидел тех, кого сам выбрал.       Дана была поражена, но не столько историей, о которой догадывалась, а реакцией Давида: он всё ещё не простил их. И вопрос сорвался с её губ раньше, чем она успела подумать:       — А как?..       Давид театрально щёлкнул пальцами и усмехнулся:       — Вот так. Одним движением.       Его глаза загорелись алым огнём, и Дана мгновенно всё поняла. Она отложила ручку и медленно отстранилась, будто Давид угрожал ей лично. То, что отразилось на её лице, шокировало Давида. Она поняла, как он это сделал!       — Дана… — выдохнул он, потрясённый и поэтому особенно осторожный. — Ты знаешь? Откуда? Тебе кто-то рассказал?       Он не верил, не мог поверить, что она на это способна! Это было слишком даже для него. Только глава клана видит алые нити, он создаёт их своей кровью. Но Дана… Её кровь не пролилась ни разу! Это невозможно.       Теперь наступила её очередь раскрывать секреты. Что ж, вот он, подходящий момент.       — Вы об алых нитях? Именно так вы разбили их сердца?       «Разбили». Это слово было идеально точным, и Давид медленно поднял на дочь холодный взгляд. Она видела их сердца, так может, способна потянуть нить и сжать сердце так, что оно разлетится? Но это невозможно!       — Откуда ты о них знаешь?       В его голосе зазвенела опасность, и Дана, опустив голову, поспешила оправдаться:       — Я увидела их сразу же после убийства на Церемонии. Как только немного пришла в себя, увидела все нити, связывающие клан. А потом и сердца. Они такие хрупкие, будто из тонкого стекла…       — Ты смотрела тогда на меня? Что ты увидела?       — Ничего, — покачала головой Дана, но Давид нехорошо молчал, и ей пришлось объяснить: — Правда, ничего, только что-то чёрное и плотное, будто панцирь. И у других Старейшин тоже.       — Что? — вскричал Давид. — Ты пыталась заглянуть в Старейшин? Дана!       — Но я же не знала… Я ничего такого не хотела, мне просто было любопытно!       Испуг перешёл в возмущение. Она не виновата, что не знала правил. Возможно, Давиду стоило предупредить её! Да, она до сих пор не поняла, насколько шокировала Отца своими умениями, поэтому его реакция её злила.       — Почему ты сразу же не сказала мне об этом?       — Я не знала, что это важно. Я думала, что это нормально, что в этом нет ничего такого.       Дана поняла, что оправдывается, и замолчала. Ей не нравилось, куда двигался разговор. Как она могла быть виновата в том, чего не понимала?       Давид переменился. И так строгий в своём костюме, он подошёл к столу Даны и остановился, возвышаясь над ней, как учитель над провинившейся ученицей. Его всегда яркие зелёные глаза потемнели и стали почти чёрными, поэтому девушка опустила голову и сжалась жалким комочком в большом кресле.       — В следующий раз сразу говори, если заметишь что-то новое и необычное. Надеюсь, ты не пыталась прикоснуться к нитям?       Дана мотнула головой. В голове сразу же вспыхнула догадка. Она поняла, как именно он убил всех сыновей: просто порвал все нити, одним рывком. И ей сразу же стало любопытно, что будет, если она попробует…       — Даже не думай об этом.       Она подняла глаза, и её лицо тут же пошло горячими алыми пятнами. Конечно же, он смог прочесть её мысли! Как она могла забыть, что он на это способен!       — Простите, — прошептала Дана. — Я никогда не хотела как-то навредить братьям. Мне просто было интересно…       — Будь осторожна. Любопытство сгубило многих. Поверь мне, оно того не стоит. И нет, ты не сможешь делать то же, что и я. Я глава клана, я создал эти связи, и только я могу ими управлять.       Дана молчала. Конечно же, она злилась. Злилась на Давида, но это было запрещено, поэтому её разрывало от обиды и ярости. Она должна как можно быстрее погасить эти чувства, пока Давид их не заметил. Глупости! Он уже их заметил.       — Дана, ты меня поняла?       — Да. И я не хотела ничего такого.       Давид на мгновение оторопел: Дана сказала это с вызовом. И она действительно не чувствовала себя виноватой, но в глаза ему не смотрела. Что ж, раз она так себя ведёт, то придётся её наказать.       — Не хотела… Как и не хотела от меня это скрыть? Не слишком ли много у тебя секретов? — медленно проговорил Давид, предвкушая её реакцию.       Дана осторожно подняла на него взгляд, стараясь не показать лицом никаких эмоций. Лучше было промолчать, потому что Давид был слишком зол. Дана уже и забыла, каким Отец может быть в гневе, поэтому лишь смотрела в упор и выжидала. Так было безопаснее.       И оказалось правильным ходом. Это было странно, но её упрямое молчание Давиду понравилось: в молодости он вёл себя так же. И всё же были вещи, которые нельзя было поощрять, поэтому он поставил на стол бумажный стаканчик со следами какао и помады.       Давид ничего не спрашивал, внимательно смотрел на Дану и нехорошо усмехался. Она не сразу заметила стаканчик, но от одного взгляда вспыхнула так, что даже уши покраснели. Врать Давиду она не могла, попыталась, конечно, но сразу же провалилась.       — Так и будешь молчать?       Он явно над ней издевался, и девушка разозлилась. Издевательская усмешка в голосе заставила её закрыться и внутренне окаменеть, защищаясь.       — А что говорить? Вы и так всё знаете, — процедила Дана, откинувшись на спинку кресла, чтобы хоть немного отодвинуться от Давида.       От него шли волны ядовитой насмешки, от которых тяжело было дышать.       — О да, я знаю. Но хотелось бы услышать объяснения. Ты обещала мне, что всё будет хорошо.       Давид возвышался над ней, и девушка отвернулась, чтобы избежать его взгляда.       — Я и думала, что всё будет хорошо. И было бы хорошо, если бы она меня не узнала.       Дана злилась, и её голос снижался до недовольного шипения. Давиду пришлось скрыть улыбку: не стоит ей знать, какая она хорошенькая, когда злится.       — И это так тебя задело? Дана, ты же вампир! Что тебе до человеческой девчонки?       Она мгновенно уловила потепление в его голосе и воспользовалась этим:       — Я испугалась! Испугалась, что она всё испортит! Что из-за этого я потеряю вас!       Дана в отчаянии закрыла лицо руками и сидела ссутулившись. Конечно же, такие детские манипуляции только рассмешили Давида, но он сел перед Даной на корточки и осторожно отнял руки от лица.       — Посмотри на меня.       Теперь, когда его голос был намного теплее, Дана уже не так упрямилась.       — Хоть ты и плохая актриса и сотворила ужасную глупость, которой хотя бы стыдишься, но я тебе верю. Я должен признаться: я немного за вами подсматривал, поэтому видел, насколько ты была испугана. И ты же знаешь, что я не ругал бы тебя за убийство, но то, что ты решила это скрыть…       — Мне было стыдно, — пробормотала Дана. — Я сразу поняла, что сглупила, и не хотела, чтобы вы об этом узнали.       — И всё? Расскажи, что ты почувствовала, когда поняла, что тебя узнали.       — Я же сказала: я испугалась. Мне показалось, что теперь всё разрушится и мы не будем вместе.       Говорить об этом было сложно, но Дана понимала, что такой ответ точно понравится Давиду. И не прогадала: он заглянул ей в глаза и улыбнулся самой тёплой улыбкой.       — Моя любимая Дана, ты же знаешь, что я никому тебя не отдам. И никто не сможет тебя забрать, поверь мне.       — Никто? Даже тёмные?       — Никто. Ты только моя. И я никому тебя не отдам.       Давид подхватил её и крепко сжал в объятиях. Дана уткнулась в его плечо и неожиданно даже для себя расплакалась. Этот откровенный разговор её вымотал: она совсем-совсем не хотела быть главой клана, убивать людей или вампиров, только быть рядом с Давидом, в его уютных объятиях, где спокойно и безопасно, и ни о чём не надо беспокоиться.              Дана, хоть и была эмоциональной, но подобные стрессовые ситуации переносила трудно. Вот и сейчас она наплакалась и не заметила, как уснула, а проснулась уже в привычной чёрно-красной спальне. Давид был где-то рядом, Дана в этом не сомневалась, но не спешила его звать. Ей требовалось немного времени, чтобы собраться.       Что-то менялось. И дело было не только в убийстве, совершённом по глупости и без капли раскаяния. Да, Дана переживала, но лишь из-за того, что сглупила и нарушила обещание, данное Давиду, а так ей не было жаль девчонки, с которой она, наверное, была близка когда-то. Она прислушалась к себе, но не нашла никакого отклика. Ну, возможно, стоило бы перекусить её кровью, тогда убийство хотя бы не было таким бессмысленным.       Это её немного напугало: что с ней произошло, что она не чувствует ничего? Ничего человеческого. А так-то она чувствовала многое и поняла, что Давид её разбаловал. Теперь ей хотелось, чтобы все смотрели на неё, как он на Церемонии. Чем ближе был бал, тем чаще она вспоминала Церемонию — свой первый настоящий триумф. Тогда она чувствовала себя всемогущей и… Воспоминание об алых нитях, таких важных для Давида, заставило её усмехнуться: а ведь Давид никак не объяснил, почему она способна их видеть. Скорее всего, он и сам этого не знает, и не узнал бы о её способности, если бы Дана не рассказала. Что же это означает? Как минимум то, что Дана умеет кое-что, чего не умеют другие. Прекрасно.       Девушка перевернулась на живот и устроилась удобнее, обняв подушку. Она уже уловила, что Давид находится в спальне, но его не видно за пологом. Конечно, он услышит, что она проснулась, но пока у Даны ещё есть немного времени побыть одной. Она улыбнулась, вспомнив, что Давид поделился с ней тайной его первого клана. Оказывается, с вампирами можно так легко расправиться! Если только убедить их создателя, что их необходимо убить. Дана сама не поняла почему, но обрадовалась этому. Теперь она знает, и, возможно, ей это пригодится.       Подобная кровожадность её напугала на секунду, но девушка быстро отмахнулась от этого. Она давно уже не человеческая девчонка, она — дочь Давида и его достойная спутница. И покажет это.       — Отдохнула?       Давид распахнул полог у её лица. В его мягком голосе было что-то тёплое и обволакивающее, и Дана, вместо того чтобы встать, потянулась к Давиду, чтобы затащить его к себе.       — Ещё нет, жду вас.       Давид улыбнулся, но внутренне напрягся: Дана не просто соблазняла его, от неё шла тягучая страстная энергия, перехватывавшая дыхание и затуманивавшая голову. Хорошо знакомая ему энергия: он сам пользовался ею для соблазнения вампиров и людей. Это показалось ему странным: да, сразу после Церемонии он был околдован ею, но со временем это влияние поутихло, и вот теперь вспыхнуло с новой силой. Интересно, понимала ли сама Дана, что она делает, либо же это интуитивная магия?       — Ты меня соблазняешь? — улыбнулся он, насмешливо прищурившись.       — Я всегда вас соблазняю.       Вот тут она солгала. Давид уже заметил, что Дана охладела к нему, и это его настораживало. Ещё слишком рано! Только к концу первого года любовная магия могла ослабеть! Но Дана… Что ж, теперь она всё больше времени уделяла себе и всё меньше нуждалась в Давиде. Но этой ночью она лежала перед ним и чуть улыбалась, поэтому Давид прилёг рядом. Дана тут же скользнула к нему под бок. Она действительно соскучилась! Странное ощущение целостности захватило её, и девушка довольно выгнулась, теснее прижимаясь. Как странно! Рядом с Давидом ей было хорошо и спокойно, будто никого и ничего вокруг не существовало.       — Ты не обиделась на меня? — уточнил Давид, и Дана вывернулась из-под его руки, чтобы заглянуть ему в лицо.       — Это вы должны были на меня обижаться! Я реально облажалась…       — Что это ещё за выражения? — делано нахмурился Давид, но не мог не согласиться: Дана облажалась. — У меня к тебе только одно условие: никаких секретов! Видишь, я сегодня был откровенен с тобой, чего и жду в ответ.       — И я благодарна вам! — промурлыкала Дана и потянулась за поцелуем.       Она не обманывала: понимала, что для Давида это тяжёлая тема и ему сложно было признаться в неудаче! Чтобы у Давида что-то не получилось? Ну уж нет! Это было недопустимым! Дана подумала об этом, тут же вспомнила, как сама поспешно пыталась скрыть свой провал с Аней, и засмеялась.       — Что?       — Подумала, что я очень похожа на вас. Скажите, а как бы вы поступили, если бы… — Дана замялась, подбирая слова, но Давид ей помог:       — Если бы столкнулся с неприятным человеком из прошлого? — Дана кивнула, и он продолжил: — Я умею чуть больше, чем ты, так что заморочил бы ей голову магией так, что она бы обо всём забыла, возможно, о целом вечере, не только о встрече, и ей было бы мучительно больно пытаться что-то вспомнить.       Дана села в кровати, отодвинувшись от Отца, и смотрела на него заинтересованно.       — Я тоже так хочу!       Давид заулыбался: она была очаровательно нетерпеливой!       — Всему своё время. Я и так слишком тебя тороплю, загружаю кучей дел, а ведь вампиры первого года…       — Должны всё время проводить в постели с Отцом! — захохотала Дана и повисла у него на шее. — Но вы и сами заняты и не спешите ко мне.       Тут она оказалась права. Появление Даны смешало все его планы, да и Бал наступал так быстро, что он не был готов вывести её в свет — ещё слишком рано! Его дочь удивительно способная, она быстро учится, но ещё такая неопытная. Не наивная, нет, но она ещё плохо разбирается в людях, совсем не знает Подлунного мира, и её будет легко обмануть. Тот же Ярослав то и дело пытается ей манипулировать, даже подсунул ей под бок её же убийцу!       — Да, котик, я виноват, — смиренно произнёс Давид, крепко обнял Дану и медленно поцеловал.       Сердце пропустило удар, и Давиду пришлось очень постараться, чтобы скрыть, что его дыхание сбилось. От близости Даны кружилась голова и учащался пульс. Давид и сам не знал, как сильно соскучился по ней. Да что это с ним? Он как мальчишка! Впрочем, так он и должен был себя чувствовать с новеньким вампиром: утонуть и раствориться в страстной любви.       Дана улыбалась и щурилась: когда Давид был доволен, её заливало тёплыми волнами его любви. И как она могла забыть, насколько хорошо быть рядом с ним?       — И я думаю, ты понимаешь, почему так: вокруг тебя почему-то слишком много суеты! Кстати, ни один из моих сыновей не создавал мне столько проблем.       — И поэтому ни один из них не станет вашим наследником, — хихикнула Дана и вдруг встрепенувшись отстранилась: — Кстати, а разве это нормально? Мне казалось, что после смерти главы клана, он распадается и все создают свои кланы.       Разговор снова поворачивал с романтической на деловую линию, но Давид был доволен: настырное любопытство Даны всегда его радовало.       — Раньше, ещё во времена моего Отца, так могло быть. А теперь подумай и скажи мне, почему мои сыновья не смогут так поступить.       Ответ был на поверхности, и Дана скривилась, недовольная, что вообще задала такой глупый вопрос. Ведь она когда-то сама думала о том, как бы выглядел её собственный клан: всего лишь вампиры третьего ранга! Слабые, недолго живущие, неспособные сами обращать людей. Жалкое зрелище. Давид не просто так гордился своим кланом: иметь в подчинении шестнадцать (а теперь уже семнадцать) вампиров второго ранга, да ещё и с их собственными детьми, было невероятной роскошью. У Давида фактически была самая сильная и численная армия. А вот что могли бы поставить против него вампиры второго ранга? Тысячу слабых вампиров, буквально пушечное мясо?       — Потому что поодиночке, даже обратив сотни вампиров третьего ранга, они будут намного слабее. Пока они держатся вместе, они непобедимы.       — Именно так. Не знаю, как обстоят дела в кланах других Старейшин, но мои сыновья согласны, что наш единственный шанс на долгую и благополучную жизнь — это держаться вместе. И помни: вампиры вырождаются, так что перспективы у нас не радужные.       — И никак нельзя это исправить?       — Дана, не переживай: у нас впереди столетия счастливой жизни, — рассмеялся Давид, прижимая её к груди, тем самым прекращая серьёзные разговоры.       Но за мягкой улыбкой он скрывал тревогу: если его сыновья всё же задумали предательство, то могут разрушить всё то, что он строил столетиями, за считанные годы. И лишь Дана способна удержать их вместе. Возможно, кровь его Отца позволила ей видеть алые нити, и было бы хорошо, если бы она могла ими управлять. Но не опасно ли давать ей в руки подобную власть? На одной чаше весов была его единоличная власть, на другой — будущее клана, но сейчас всерьёз размышлять об этом было невозможно: Дана ластилась и уже уверенно расстёгивала ему ремень.              — И я всё ещё не думаю, что это хорошая идея, — проворчал Тимофей, но тихонько, себе под нос, потому что снова спорить с Ярославом он не хотел: просто не было сил.       — И я снова отвечу: нас никто особо не спрашивает, — процедил сквозь зубы Ярослав.       Будто бы он хотел здесь находиться! Сидеть в приёмной было особенно мучительно, потому что все на них пялились. Ну, точнее, только на него: Яр время от времени работал в офисе, успевал всем надоесть своим вечно недовольным и скучающим видом, потом исчезал на несколько лет и снова появлялся по велению Давида. Сам бы он ни за что сюда не пришёл: стены Ассоциации навевали на него смертельную тоску.       Тимофей был уверен, что они здесь из-за Даны, но точно не знал то ли она убедила Ярослава вернуться в офис, то ли он сам решился на это, чтобы быть ближе к ней. Отношения у них были явно нездоровые: Яр то долго и подробно её обсуждал, то вдруг замолкал и даже злился на Тима, если тот случайно вспоминал её имя.       — И что ты скажешь Давиду? — прищурился Тимофей.       Видеть Ярослава в деловом строгом костюме было приятно, но представить, что он будет бегать по офису, выполняя мелкие поручения, было невозможно. То, что им не дадут никаких руководящих должностей, было очевидным, поэтому Тим никак не мог понять, что же заставило честолюбивого Ярослава вернуться к такой работе?       — Что хочу ему помочь. Поверь мне, к концу году в Ассоциации всегда не хватает рук, так что нам не откажут.       — Мне же не нужно будет заходить к Давиду? — едва слышно прошептал Тимофей, пряча лицо в шарф.       За ними из-за своего большого стола наблюдала ведьмочка Мара и не скрывала насмешливой улыбки. Ярослава она прекрасно знала, а вот парнишку возле него видела впервые, но сразу же догадалась, кто он. Язвительный и вечно недовольный Яр хоть и фыркал на него, но совсем беззлобно, с отцовским терпением. Мальчишка Маре нравился, и она сжалилась над ними:       — Ярослав, не желаете кофе? Давид обычно не приходит раньше обеда, вам придётся долго ждать.       — Благодарю, — Ярослав резко вскинул голову и уже готов был отказаться, но понял, что Тимофей по пути в офис совсем замёрз и вообще ужасно переживает, и передумал: — А можно чай?       — Травяной? — понимающе улыбнулась Мара.       Когда Давид появился в приёмной, Тимофей ещё пил чай и, нервничая, доедал шоколадные конфеты из большой коробки, любезно подсунутой секретаршей. Ярослав же ходил кругами и то и дело посматривал на часы, но появление Отца всё равно пропустил и поэтому особенно удивился, поймав его насмешливый взгляд.       — Ярослав! — удивлённо, но довольно воскликнул Давид. — Ты ко мне? Почему сюда, почему не домой?       — Я понял, что пора возвращаться к работе.       Ярослав коротко поклонился и про себя порадовался, что Давид не заметил Тимофея, побелевшего и вжавшегося в кресло.       — Ну проходи, обсудим твою работу.       — С каких это пор ты хочешь работать в офисе? — откровенно засмеялся Давид, едва за ними закрылась дверь.       — Я не столько для себя это делаю, сколько для Тимофея. Вы же знаете, он всё время проводит со мной, а если я занят, то скучает дома.       Яр решил сразу вывалить самую глупую версию: она всегда выглядит наиболее правдоподобной. И в его ситуации, в общем-то, так и было.       — И твоё появление совсем не связано со вчерашним событием? — усмехнулся Давид, устраиваясь в кресле.       Он не пригласил Ярослава сесть, но тот этому только обрадовался, потому что не хотел сидеть на узком стульчике у самого стола. Поэтому самовольно устроился на диване.       — Я планировал это раньше, но вот подумал, что в конце года наша помощь не будет лишней, — напряжённо улыбнулся Ярослав, но улыбка вышла ужасно фальшивой.       Давид молчал и смотрел на сына выжидающе. Дана призналась почти сразу же, а вот Яр решил упрямиться? Нехорошо. Молчание ничего хорошего не сулило, и Ярослав неловко завозился, уже успев пожалеть, что так фамильярно уселся на диван.       — Вы хотите услышать подробности вчерашнего? — осторожно и очень издалека начал Яр, но Давид лишь чуть скривил губы, и Яр выпалил: — Я её предупреждал, что ничего хорошего из этого не получится.       — Предупреждал, значит? Напомни мне, что ты должен был делать?       — Присмотреть за ней. Я и присматривал, но не успел ничего сделать: вот они спокойно разговаривают, а вот уже девушка висит у неё на руке.       — Я всё это и сам видел. И это ни капельки тебя не оправдывает. Что ты должен был сделать сразу же, как спрятал труп?       — Доложить вам.       Яр опустил голову, но всё равно чувствовал холодный взгляд Отца. Хорошо, хоть Тимофей не видит, как его отчитывают!       — И ты этого не сделал. А теперь делаешь вид, что ничего не произошло. Ладно, поговорим об этом позже. Поверь мне, я найду подходящий момент это припомнить, — Давид усмехнулся, и Яр поверил. — А теперь у меня действительно нет времени, так что можешь приступать к работе: ты идёшь в приёмную, будешь разносить документы по отделам, потому что Мара настолько занята, что ей некогда встать из-за стола. А сына своего отправь в архив. Надеюсь, он там не заблудится?       По поводу архива Давид не шутил: там легко было заблудиться, хотя бы потому что он находился в другом измерении, зато работа была достаточно лёгкой. Как раз для новичков. И всё же Тимофей ужасно нервничал, когда Яр привёл его через потёртую деревянную дверь, изрезанную рунами. По ту сторону оказался просторный зал с множеством дверей, посередине которого одиноко стояла конторка.       Тим только раскрыл рот, чтобы спросить, а где все, но не успел: за конторкой медленно появлялся, сгущаясь и обретая очертания, призрак — пухлый щекастый мужчина в белом парике и синевато-серым камзоле.       — По какому дельцу? — гулко спросил он, и Тимофею показалось, что звуки, перед тем как выйти изо рта, перекатываются в большом животе как мячики. Звучали они удивительно кругло и мягко.       — Новенького вам привёл, — легко ответил Яр, и Тимофей выдохнул: всё оказалось не так страшно! — Это Тимофей, мой сын, а это Памфил Лукич — заведующий архивом.       Памфил Лукич — круглый и румяный, как самовар, — бесшумно выплыл из-за конторки и, нацепив на нос пенсне, заглянул прямо в лицо Тимофею. Тот едва сдержался, чтобы не отшатнуться, потому что от призрака ощутимо тянуло могильной сыростью. Вообще, как на призрака он был очень уж материален, казалось, он не только не умер, но и пышет здоровьем. Он повертелся вокруг, изучая Тимофея, и остался доволен:       — Сойдёт. Оставляй, не боись, я его не обижу.       Ярослав кивнул и ободряюще подмигнул Тимофею. Оставлять его с призраком было действительно не страшно: Памфил Лукич разговорит даже мёртвого. Самому же Яру придётся позорно бегать между отделами, стараясь не попадаться на глаза знакомым, особенно Андрею и Дане.       Как ни странно, с Даной он столкнулся в день перед Балом. Забежал в отдел работы с клиентами, чтобы передать документы, и не ожидал её там встретить: разве не должна она сейчас готовиться к Балу?       — Привет! Всё-таки решился? — приветливо улыбнулась девушка, поднимаясь из-за стола, и Ярослав сдулся: все заготовленные на этот случай колкости мигом испарились, разбившись о её доброжелательность.       — Как видишь, — пробормотал он, протягивая Дане бумаги.       На удивление Дана принялась быстро и почти машинально раскладывать их по стопках, громоздившихся на соседних столах, будто занималась этим всегда.       — А я уже видела Тимофея! Его там Андрей не обижает?       — При чём тут Андрей? — нахмурился Яр.       Он уже готовился сбежать, но разговор о сыне его заинтересовал. Дана замерла с бумагами в руках и внимательно посмотрела на Ярослава:       — Ну Тим же в архиве работает? И Андрей там же. И, насколько я помню, он там уже достаточно давно, так что вполне может мстить ему за тебя, а Тим не выглядит как человек, способный дать сдачи.       — Он не жаловался, — пробормотал Яр, стараясь не показать, что он обеспокоен, ведь Тимофей мог и скрыть от него, что у него проблемы. — А где ты его видела?       — Мне нужен был кто-то из архива забрать отчёты, а пришёл Тим. Выглядел он нормально, но немного стеснялся, что, впрочем…       Вдруг Дана замерла, будто её поразила мысль:       — Чёрт, я совсем забыла. Сейчас!       Она кинулась к своему столу и принялась рыться в сумочке.       — Бал ведь уже завтра! Извини, что поздно, я совсем забыла. Вот! Буду очень вас ждать!       Ярослав тупо смотрел на два маленьких туго свёрнутых свитка, перевязанных красными лентами.       — Ты-таки выбила приглашения, — ошеломлённо произнёс он, но так и не потянулся за ними, и Дане пришлось подойти и вложить свитки ему в руку.       — Да, как обещала! Вы же будете? Ещё есть время для подготовки, надеюсь, вы успеете и придёте?       Яр молча кивнул и так же молча вышел из кабинета. Да, Дана давно говорила о том, что хочет видеть их на Балу, но он всё же не до конца верил, что у неё получится! Ладно, его Отец бы ещё пригласил, но Тимофея!.. Бедный мальчишка! Как же он будет переживать! Яр с усмешкой подумал, что план Даны провалился: он не сможет присматривать за ней и поддерживать её, ведь на балу будет Тим, которому просто необходимо его внимание.              Бал неумолимо надвигался, а у Даны пока совсем не было ни сил, ни настроения, поэтому последний час в офисе казался ей ужасно утомительным. Она дважды выпила кофе, съела шоколадку, но, казалось, не прошло ни минуты. Может, часы не работают? Нет, минутная стрелка медленно, но двигалась, хоть и упрямо не хотела приближаться к двум часам, когда Дана наконец-то сможет уйти.       Оказалось, что работать днём она не может: ужасно хотелось спать, после тренировки болело всё тело, да и вообще хотелось забраться в объятия Давида и отдохнуть. И не думать об этих бесконечных отчётах! Близился конец года, и канцелярию завалило бумагами и посетителями. Дану спасало лишь то, что перо ставило подпись за неё, а то рука уже плохо слушалась, а очередь не уменьшалась.       Дана устало выдохнула и кивнула очередному посетителю. В отделе работы с клиентами она осталась одна, пока остальные сбежали на обед. Разумно оценив, что в обеде Дана не нуждается, но за один час ничего страшного не натворит, коллеги оставили ей шоколадку и наставления не скучать. Но, увы, шоколадка не помогла, и девушка изнывала от скуки.       Посетителя она опознала быстро: мелкая сошка из тёмных. Это всегда были маленькие и на первый взгляд совершенно невыразительные человечки, но чем больше на них смотришь, тем больше жути они нагоняют: что-то настолько неестественное было в их мимике, движениях, голосе. Например, морщинистый горбатый старик мог вдруг заговорить тонким голоском маленькой девочки, и Дана всё ещё замирала от неожиданности. А ещё её сбивал запах: они точно-точно не были живыми! Ничего человеческого в них не было, и если бы Дана помнила, то могла бы сравнить этот запах с запахом пластмассовых китайских игрушек, дешёвой обуви из дермантина и вещей из секонд-хенда.       Этот же посетитель выглядел прилично, даже пах дешёвым и поэтому раздражающим нос одеколоном: невысокий, тонкий, в сером свободном пальтишке без нескольких пуговиц, в нелепом рыжем берете. Дана ожидала, что лицо его будет интеллигентным, возможно, с румяным запойным носиком, но нет: мужчинка поднял на неё взгляд, и девушка нервно сглотнула. Чёрные глаза-бусинки были ледяными, а взгляд пронизывающим и колким, и это затмевало впечатление от мягкого, морщинистого, будто помятого лица с непропорционально большими губами.       — Слушаю вас, — машинально произнесла Дана, всё ещё не в силах перестать рассматривать посетителя.       Мужчинка усмехнулся, с неожиданной для него стремительностью достал из-за пазухи свиток и движением фокусника разостлал его на письменном столе. Свиток пестрел странными знаками, никак не складывавшимися для Даны во что-то осмысленное. Этого языка она не то что не знала, даже никогда не видела, но удивляться было некогда, и девушка потянулась за пером.       — Не спешите, — прошелестел посетитель, чуть оттягивая свиток к себе. — Вы вампир?       Подозрительный тон, с которым он задал этот вопрос, заставил Дану скривиться. Ну отлично! По ней не видно, что она вампир? Дана быстро показала зубы и снова потянулась к свитку. Нет времени возиться со странным мужчиной, за его спиной в коридоре ещё десяток таких же, а ещё капризные и вечно недовольные вампиры, с которыми придётся вежливо пообщаться, прежде чем решить мельчайший вопрос.       — Тогда прошу подписать, — удовлетворённо кивнул мужчинка.       Перо уже почти коснулось пергамента, чтобы привычно скользнуть в сложной подписи, когда Дану что-то ужалило. Боль была такой сильной, что она отшвырнула перо и затрясла рукой, не замечая, как золотая змейка слетела, раздуваясь на лету. В просторной приёмной раздалось шипение, в котором Дана разобрала: «Ты пожалеешь!» (или ей показалось?), потому что говорить уже было некому: посетитель исчез, зато из-за стола поднимался чёрный вонючий дымок.       Что-то задымило и на столе, но едва Дана поняла, что происходит, на свиток шлёпнулась большая змея, от золота которой остались лишь чешуйки на спинке. Свиток остался целым: змейка успела погасить ещё только зажёгшийся огонёк.       — Что случилось? — прогремел голос и в кабинете появился Давид.       Очередь посетителей, сунувшуюся было в любопытстве, мгновенно смело — связываться с Давидом никому не хотелось.       Дана стояла над столом, баюкая укушенную руку, и едва не плакала.       — Я не знаю. Змейка что-то заметила, и он исчез…       Говорить было сложно, Дана в общем-то и не поняла, что случилось. Зато понял Давид.       Он осторожно подошёл к столу и осмотрел липкую чёрную лужицу на паркете, от которой несло горелой пластмассой.       — Из чего они их делают? Раньше хоть из глины лепили, а теперь… — брезгливо скривился вампир, но один взгляд на свиток заставил его забыть о расплавившемся посетителе. — Ты не успела подписать?       — Нет, меня укусила змейка. А что это?       Давиду самому потребовалось время, чтобы понять, что было написано на свитке.       — Дана, котик, он ничего тебе не говорил? — спросил он вкрадчиво, туго скручивая свиток. Его пальцы побелели от напряжения, и девушка поняла, что он с трудом себя сдерживает.       — Он спросил, вампир ли я. И попросил подписать.       — И ты сразу же послушалась?       — Но я здесь для этого и сижу! Чтобы подписывать документы! И нет, я их не читаю. Тем более, когда даже не понимаю, что это за язык.       Дана сердилась. Ну почему нельзя её пожалеть? Она испугалась, да и рука до сих пор болит! Змейка заскользнула на запястье и удовлетворённо скрутилась. Свою работу она выполнила и теперь готовилась спать, а вот Дана готовилась получить выговор.       — Ты отправляешься домой. Сейчас же.       Как будто бы она сопротивлялась! По Давиду было заметно, что он с трудом себя сдерживает, но Дана его не испугалась, хоть и понимала, что чуть не совершила страшную ошибку. Интересно, что же было там написано?       Только убедившись, что Дана дома в безопасности и что с ней ничего не произошло, Давид дал волю эмоциям. Гнев переполнял его, но, к сожалению, невозможно было вылить его на непосредственного виновника случившегося. Мелкого посланника убила змейка, а вот того, кто это затеял не то что не убьёшь, с ним даже встретиться будет не так-то просто.       Давид долгое время не рассказывал Дане о том, что они подчинятся демонам, и вот чем всё обернулось! Надо было постоянно напоминать ей о том, какими опасными могут быть демоны и их слуги! Хоть в договоре и не было имени, но Давид знал, что слугу прислали именно к Дане. И если бы она подписала контракт, то должна была бы отправиться к одному демону, чтобы выполнить мелкое поручение: всего лишь сходить куда-то и принести что-то. Видимо, какой-то предмет был защищён заклинанием от людей и демонов, но вампиры частенько обходили эти ловушки: фактически они не были живыми, но и не умерли, чего не учитывали многие древние маги. Давид уже сталкивался с подобными заданиями, но никак не ожидал, что кто-то решил заполучить Дану таким способом!       Кто-то! В том-то и дело, что не «кто-то», а вполне конкретный демон. Нахальный демон, который, конечно же, не во что не ставит вампиров. Но почему же ему вдруг понадобилась Дана? Давид был уверен, что задание было всего лишь предлогом, чтобы на время забрать её к себе, но зачем? Получить ответ он мог лишь одним способом: поговорить с глазу на глаз.       И это оказалось сложно. Хоть Давид и мгновенно телепортировался в канцелярию тёмного отделения, но сразу же столкнулся с проблемами.       — Граф Тридо сегодня не принимает, — равнодушно ответила ведьмочка после того, как изучила все лежащие перед ней расписания. Могла бы этого и не делать: демоны такого уровня редко занимались офисной работой.       Спрашивать, когда он принимает, Давид даже не собирался.       — Я здесь не в качестве просителя, — улыбнулся он, стараясь держать лицо. — Подскажите, где он, а дальше мы разберёмся.       Давид умел очаровывать, особенно смертных, так что ведьмочка кокетливо заулыбалась и захлопала ресницами.       — Это всего лишь наши мужские разговоры. И обещаю, никто не узнает, что вы мне помогли.       Он чуть прищурился и нацепил самую загадочную улыбку. В конце концов, ведьмочке в приёмной не привыкать к подобным запросам, да и никто не будет ругать её за такую мелочь, ведь если Давид может вот так просто появиться в канцелярии, то может и встретиться с верхушкой.       — Вам повезло: он сейчас в представительстве на Соборной площади. Знаете, где это?       Давид знал. Избегал бывать там, но хорошо знал это место: всего лишь неприметный снаружи бывший доходный дом, внутри расширенный пятым измерением настолько, чтобы поместить там представительство тёмных в одной из европейских стран. Были времена, когда и у Давида был там кабинет, но он поспешил сделать всё, чтобы избавиться от этой службы. Теперь же это сыграло ему на руку: он почти сразу же оказался в нужном месте, хоть телепортация и прошла нелегко. И всё же в кабинет к графу Давид вошёл горделиво и без лишних разговоров.       Маленький тёмный кабинет был полон драгоценных безделушек, и Давид едва сдержал смешок: граф не изменился за те годы, что они не пересекались, значит, сюрпризов ждать не придётся. Два столетия тому назад граф Эман Тридо был щёголем и любимцем женщин, сейчас же он явно оперился и вошёл в силу, потому что встретил Давида без привычного жеманства. Он чуть приподнял бровь, как бы намекая, что без приглашения входить не стоило, но вежливо улыбнулся и встал из-за стола.       Высокий и тонкий, моложавый брюнет с возмутительно красивыми чёрными кудрями, маленькой бородкой и тонкими подкрученными усами, он будто сошёл со старинных французских картин. Давид с недовольством отметил, что Тридо сейчас выглядит намного лучше и ухоженнее, чем в их последнюю встречу, и догадался, что дела его идут неплохо. Возможно, даже лучше, чем следовало бы, иначе он не посмел бы перейти дорогу Старейшине вампиров!       — Не ожидал встретить вас здесь, Давид. Да ещё и в такой час, — усмехнулся граф.       Руки он не протянул, как и Давид, в общем-то. Мужчины стояли друг напротив друга и пока что оценивали соперника. И всё же именно Тридо был хозяином кабинета, а значит — и положения.       — А я не ожидал получить от вас это.       Тридо едва взглянул на свиток, упавший на его стол, зато выжидающе смотрел на Давида.       — Я так понимаю, помощника в этом деле я от вас не получу? Как жаль, придётся обратиться к Чарльзу.       — Если вам нужен был помощник, могли написать об этом не на готском языке.       Давид пока сдерживался, но чувствовал, что Тридо его выводит. Невозможно было даже представить, что было бы, если бы Дана успела поставить подпись! Он скорее убил бы Тридо, чем позволил приблизиться к дочери.       — Какая разница? — демонстративно дёрнул плечом Тридо и устроился в кресле. — Мне всего лишь нужна была подпись вампира. Да и дельце ведь незначительное…       — Эман, вы прекрасно знаете, что так дела не делаются.       Давид, не дожидаясь приглашения, сел в кресло по другую сторону стола и оценивающе посмотрел на графа. Он не обманывался: Тридо был сильным демоном, умелым воином и продуманным дельцом. Такого врага никому не пожелаешь!       — Давид, перестаньте! Ничего бы страшного не произошло, если бы один из ваших вампиров немного помог мне в такой мелочи.       — Это был не один из, Эман, это была моя дочь. Моя дочь не будет выполнять ваши «мелочи».       Тридо нарочито изумлённо вскинул чёрные брови.       — Что я слышу? У вас есть дочь?       — Не дурачьтесь, вам это не к лицу.       В голосе Давида зазвенела сталь.       — Ну что вы, Давид, не берите это так близко к сердцу! Не всем интересна ваша личная жизнь…       Тридо усмехнулся так гаденько, что Давид понял: очень даже интересна, причём с самыми интимными подробностями.       — Ну да, конечно! Всего лишь дочь главы Старейшин вампиров.       — Она уже официально представлена? Есть в реестре? В таком случае, кто её куратор?       Давид задохнулся от подобной наглости. Куратор! То, о чём он так не хотел говорить Дане. Оставалось надеяться, что Тридо не подпустят к ней, даже если он будет настаивать.       — Зимний бал уже этой ночью, уж вам ли не знать.       — Прошу прощения, не интересуюсь подобными мероприятиями, — мягко парировал Эман.       — Так же, как и не интересуетесь моей дочерью? Я слишком долго живу, чтобы поверить, что ваш слуга совершенно случайно подошёл с просьбой именно к моей дочери и именно в тот момент, когда никого не было в отделе.       — Это вы можете спросить у него, — усмехнулся граф.       Давид промолчал, но продолжал смотреть на Тридо в упор. Он и раньше его недолюбливал, но теперь возненавидел настолько, что с трудом сдерживался. Вызвать бы его на дуэль, но такая нелепость, как контракт на готском языке, подсунутый в неподходящий момент, не могла считаться весомым поводом. Придётся выжидать.       — Что привело вас ко мне, Давид? — изменившимся, спокойным голосом спросил граф, но Давид молчал, и он продолжил: — Я пока не знаком с вашей дочерью, но теперь уж точно сделаю всё, чтобы это исправить. Говорите, Бал уже сегодня?       Он усмехнулся и дразнясь чуть подкрутил ус. Давид внутренне дрогнул, но внешне ещё сохранял достоинство, хоть такое вызывающее поведение показалось ему отвратительным. Никто не позволял себе так с ним обращаться!       — Вас на него не приглашали.       — Жаль. Так говорите, ваша дочь работает в Ассоциации? В приёмной?       — Это вы так не интересуетесь моей дочерью? Мы слишком давно знакомы, чтобы я вам поверил. Просто предупреждаю: не приближайтесь к ней.       — Или что? — расхохотался Тридо.       Его тёмные глаза опасно почернели, и в воздухе повисло напряжение.       — Вы не в том положении, чтобы мне угрожать. Но, так уж и быть, я вас прощаю: я знаю, появление новеньких способно выбить из колеи даже такого матёрого вампира, как вы. И знаете, пожалуй, даже никому не расскажу о вашем неподобающем поведении. Сделаю вам услугу, просто, чтобы вам не пришлось потом извиняться.       Последнее слово должно было остаться за Давидом, иначе это было бы постыдное бегство.       — Я вас предупредил, — кинул он и поспешил выйти до того, как Тридо ответит, либо же его покинет терпение.       Всё это время Дана не могла успокоиться. Никогда ещё ей не доводилось видеть Давида в таком состоянии! Когда он сжал свиток, на его лице было такое выражение, будто он хотел кого-то задушить. Ну а кого? Дана догадалась, что воняющая палёным лужица — это всё, что осталось от посетителя, так на кого же злится Давид? И ещё было интересно, что же там было написано?       Виноватой она себя не чувствовала: как бы Давид ни злился, но она действительно должна была подписывать все документы, которые ей клали на стол. Вот только предполагалось, что это будут отчёты, а её подпись лишь подтверждала, что они приняты. И всё! Значит, кто-то знал, когда она там будет и что входит в её обязанности. Но она лишь два дня как села на приём документов! И то лишь потому, что в конце года в Ассоциации была страшная запара и сотрудники не справлялись. Кто-то очень сильно постарался, чтобы подставить её.       — Спасибо тебе, я уж думала, ты только спать умеешь, — улыбнулась Дана, поглаживая голову золотой змейки большим пальцем.       Змейка была собой довольна и благодарно выгибала спинку. Если бы не она, Дане бы не поздоровилось. Давид и так был зол, так что…       Он вернулся, и Дана встрепенулась. Она, чувствовала, что он весь кипел от ярости, и девушка затаилась в комнате вместо того, чтобы кинуться ему навстречу. Таким злым она его ещё не видела! И поэтому напряглась, услышав шаги в коридоре.       — Ты как? Всё хорошо? — спросил Давид, едва открыв дверь в её спальню.       — Со мной всё нормально, а вы…       Она застыла на месте, не решаясь кинуться навстречу Давиду, просто нелепо стояла посредине комнаты. Внешне спокойный, Давид был в ярости: его глаза почернели, и Дане неуютно было от его взгляда, хоть и действительно заботливого, но полного затаённого яда.       Он не хотел её напугать, но было уже поздно, так что пришлось брать себя в руки и успокаивать дочь.       — Иди ко мне, — позвал Давид ласково, и Дана юркнула в его объятия.       Так хотя бы можно было избежать его взгляда.       — Расскажете, что случилось? Я так ничего и не поняла, — пробормотала Дана ему в пиджак и тревожно принюхалась — от него пахло сильным мужским парфюмом, сладковатым и пряным, но незнакомым.       — Очень жаль, что придётся говорить об этом сейчас, когда скоро бал, но разговор очень важный, так что пойдём.       Дана так и не отлипала от него, пока Давид вёл её к креслу и усаживал к себе на колени.       — Скажи, ты не сильно испугалась того чертёнка? Он не показался тебе подозрительным?       — Нет, кроме того, что он спросил, вампир ли я, ничего странного не было. Наоборот, он показался мне вполне приличным. От него даже не воняло.       — И то, что свиток был написан на непонятном языке, тебя тоже не смутило?       Ей не понравилось, к чему всё шло, так что Дана неуютно заёрзала, избегая смотреть на Давида.       — Не смутило. Я уже видела подобные свитки, тоже на разных языках, так что меня ничего не удивило… Вы можете рассказать, что там было написано?       — Тебе это не понравится, — зло усмехнулся Давид, и Дана заволновалась. — Ты чуть не отправилась в услужение демону. Ненадолго, правда, но всё же.       Вот теперь Дана поняла, почему Отец был в ярости. Она вспыхнула и попыталась вскочить с колен, но Давид придержал её рукой.       — Не нервничай. Змейка тебя спасла. Но если бы ты подписала, то должна была бы помочь одному демону достать кое-какой артефакт.       — Почему именно я? — воскликнула Дана и осеклась, натолкнувшись на насмешливый взгляд Отца. — Это ведь было не случайно, так? Нужна была именно я?       — Для того, чтобы выполнить условия, нужен был любой вампир. Но я думаю, кое-кто хотел поближе познакомится с тобой.       — И вы знаете кто? — догадалась Дана.       — Знаю.       — И кто?       — Если я скажу имя, что тебе это даст? Не переживай, я уже поговорил с ним. Но теперь у меня есть разговор к тебе. Я его долго откладывал, видимо, зря.       Дана насторожилась, но покрепче прижалась к его груди. Она и так была вся на нервах из-за предстоящего бала, а тут ещё и такая подстава! И только близость Давида успокаивала её. Пока он рядом — всё будет хорошо! Вот только он далеко не всегда рядом…       — Помнишь, я тебе говорил, что вампиры подчиняются тёмным силам? И что после Бала с тобой захотят встретиться? Так вот, всё немного серьёзнее. На первом Балу вампира не просто представляют миру, он становится официальной его частью, так что ты сразу же привлечёшь внимание. После этого твоё имя внесут в реестр и, так как ты не просто вампир, а моя дочь, тебе назначат куратора, которому ты будешь подчиняться.       — Что? Что за глупости! — вспыхнула Дана и всё же соскользнула с колен Отца. — Что значит «подчиняться»?       Несмотря на её реакцию, Давид остался сдержан, и Дана поняла, что он серьёзен как никогда.       — Не всё так плохо, как ты думаешь. Ты можешь понадобиться ему раз в столетие, но факт остаётся фактом — будет демон, который будет за тобой присматривать.       Она едва дышала. От возмущения мысли и слова растерялись и остался лишь гнев, застилавший глаза.       — Дана, успокойся. Всё будет нормально…       — У вас тоже есть куратор? — спросила Дана дрожащим голосом.       Это было настолько возмутительно, что не хотелось в это верить, но Давид молча кивнул, и она нервно зашагала по комнате.       — Быть такого не может! Это же какая-то глупость! Я не хочу!       Давид с трудом скрыл улыбку: его дочь в гневе была ещё опаснее, чем он. Интересно, как бы это понравилось Тридо? Смог бы он справиться с её эмоциями?       — Котик, не нервничай. Это лишь формальности. Да, у меня тоже есть куратор, и это не так ужасно, как ты думаешь. Я порой обращаюсь к нему за услугами, а вот он ко мне… Хм, даже не помню, когда я в последний раз делал что-то по требованию тёмных. Так что всё будет хорошо. Они просто обязаны присматривать за сильными и поэтому опасными вампирами.       Дана сделала несколько кругов по спальне, прежде чем немного поостыла. Тогда Давид продолжил:       — Я должен был сказать тебе об этом раньше, чтобы ты была осторожнее не только с вампирами, но и с демонами и их слугами. Увы, тебе придётся всегда быть осторожной и подозрительной. Ты многим интересна.       — Отец, — начал Дана после долгого молчания, и в её голосе звенела решимость: — Когда я смогу приступить к учёбе у Ингвара?