Сквозь горизонт событий

Крики, пот, страх, смерть, визг сирены, возможность поразвлечься с выведенными породами жесткотелых и, может быть, немного использовать пушки, чтобы хорошенько отжарить задницы удирающих в панике уманов... это должен был быть спокойный заход на Первую Охоту сосунков без напряга. Живая Сеть – Закат в простонародье – Вождь клана «Тенью идущих», переступил с лапы на лапу и слегка приосанился, сделав незаметный для глаз сородичей упор на свою телескопическую палку. Черта с два он еще раз пойдет на поводу у Старейшины! Старый гнилой ублюдок мог бы и предупредить о той выгребной яме, в которой они оказались с его легкой руки. Когда с формальной частью было покончено и произошла отстыковка шатлов, положившая начало Охоте, он со своими ребятами смог приступить к обязанностям наблюдателя и даже поработать сетью и копьем. И сейчас ощущал приглушенную боль во всем теле, как после хорошей тренировки. Резкие надрывы систем предупреждения опасности, звучащие по всему периметру подводного научного центра, смешивались с криками ууман и пронзительным визгом Жесткого Мяса, достигая аж входного тоннеля. Фоном служили звуки бойни: в ход шли пушки, челюсти, ядовитая слюна и, очевидно, все подручные средства, способные нанести урон жесткотелым тварям... Один из мальцов получил страшные химические ожоги и отдал концы еще до того, как заслужил свою метку. А потом на свободу выползла матка с отвисшим брюхом наперевес. Безусловно, она была гораздо сообразительней своего выводка и хотела отложить кладку яиц где-нибудь еще... Как бы не так! Клановый ликвидатор Шакал отогнал заторможенную медикаментами особь в грузовой отсек на пару с Белым Шумом – загонщиком – и еще парочкой охотников, где ее накачали транквилизаторами для транспортировки. Сразу после рослый яут, изувеченный серией умановских экспериментов, вернулся к Вожаку и обосновался неподалеку, соблюдая символическую дистанцию. В свое время народец ууман хорошенько обчекрыжил охотника, удалив подопытному нижние бивни, когти, а заодно подрезав и парочку рецепторов – ну так, чисто из соображений научного интереса и, возможно, капельки не совсем уместного юмора. Однако уже то, что Шакалу удалось выбраться, однозначно было везением. Сработавшим в одну сторону – яутжа юмор может и не оценил, но поддержал однозначно: кости всех заинтересовавшихся его кишками аккуратно запаковал в их же зип локи и спрятал в разных частях той военной базы с таким изощренным воображением, что «сокровища» ууманы находили чуть ли не в собственных портках. Чуть позже отсутствующие клыки заменили коронками, а когти – специальными пластинами, на которые крепились вогнутые штыри, смоделированные по слепку подлинников, однако это не отменяло простого факта, что своей неполноценностью охотник был обязан твари людской. Введя незамысловатую комбинацию в переносной компьютер своего ручного браслета, Шакал открыл план строения и вывел в визуал объемное изображение подводной исследовательской базы. — Это улей. Многоуровневая система оснащена сетью разрывных, — Шакал приблизил некоторые отсеки и подключил тепловизор. Яркие точки выделялись на общем фоне быстрым и резким перемещением – очевидно, кто-то все еще боролся за выживание. — Уманы удерживали образцы на нижних ярусах. Они дали деру как только поняли, что жуки оклемались от препаратов и не поддаются дрессировке. Ситуация вышла из-под контроля. Естественно, мать твою, она вышла! Глупые уманы... Кто бы мог подумать, что эти недоразвитые решат приручить матку Каинде? Коль скоро на то пошло, и среди яутжа только опытные могли одолеть ее лезвиями или копьем, в остальных случаях даже пушка годилась лишь для того, чтобы сдохнуть по-быстрому! И ясное дело, что без жертв хрен подступишься. Живая Сеть предполагал, что ждать возвращения малявок-первопроходцев уже не придется, учитывая их поразительную самоуверенность и, как следствие, частую практику в возможности нагадить руководящему составу и сделать так, как хочется, а не как велено. Уникальный тяжелый случай охотничьего зуда, с которым он сталкивался, вывозя помет на их Первую Охоту! Однако, как выяснилось, и в этот раз были свои исключения – троица сосунков под одобрительные завывания и порыкивания Старших приволокли на борт преломляющегося в излучении земного луно-спутника атолла «Неуловимый» будущее «народное достояние» – всякий шлак, которым мальки украсят трофейный отсек кланового судна. Закат потом подумал, что неплохо было бы провести ревизию на складе. Добыча – это, конечно, хорошо, но захламлять корабль он им не позволит. А то натащат как крысы в нору, а потом удивляемся все, почему не взлетаем. — Мы здесь закончили, — отрегулировав маскировочный режим до состояния полной видимости, отщепенец Сахарок стряхнул с наручного приемника флюоресцирующую кровь – явно не свою – и оповестил о готовности свалить с планеты, чем заслужил рев Шакала, бросившего в его сторону презрительное «С'йюит-де». Живая Сеть усмехнулся, однако никак не воспрепятствовал этому. Он не переносил лизоблюдства, даже если кто-то подавал большие надежды, но и откровенных предателей гнал взашей. — Съебись в космос! — рявкнул в респиратор Сахарок и швырнул Шакала в ответку. Охотники столкнулись мощными покатыми лбами, шипы на их спинах вздыбились от готовности порвать друг друга на части. — Ублюдкам слова не давали. Лучше подбери свои яйца, или я их по земле размажу! Яутжа зашлись воодушевленной трелью. — Не в этой жизни, — отозвался Сахарок, ловко удирая от целенаправленного удара копьем. Закат взрыкнул и с чувством явного превосходства взглянул на отступника. В янтарных глазах вспыхнуло предвкушение, в жилах вскипела кровь, а агрессия, выделившаяся вместе с естественной кожной секрецией, взбудоражила чувствительную россыпь вибриссов, растущую над впалыми глазницами, на лбу и частично – головном гребне. Вожак тряхнул гривой. Кодекс предписывал убирать мусор, на общем сборе было решено оставить в клане с перечеркнутой меткой как живое доказательство последствий неподчинения. Отдать жизнь Черному Воину проще. Гораздо труднее с этим жить. И Закат искренне плевать хотел на все эти установки, которые их предки с интенсивностью отбойного молотка вдалбливали в будущих охотничков. Нахер директивы. Предки сдохли, проблем нет. Поэтому, чтобы сохранить шкуру, Сахарок был вынужден надрывать свою задницу, отвечая условиям Старших, которые предписывали ему определенный временной промежуток рабства, а затем гарантировали полную свободу действий. Живая Сеть разразился откровенным фырканьем. Как же! Старейшина не упустит возможности пройтись по обшивке его звездолета парой лазерных пушек. И если сейчас охотиться на него могли только мальцы, – а они, видимо, уже рискнули, просто не прокатило, – и середнячок, то своей свободой он добьется выхода на новый уровень, где за дело возьмутся совсем другие яуты. Что ж, им придется постараться, учитывая насколько качественно тот управлялся с механикой. И если уж он мог угнать любое судно, которое еще способно выжимать даже малейшие обороты, в открытом космосе Сахарок поимеет многих головорезов. «А пока не светит» — с усмешкой подумал Закат, отметив желтое мигание под рецепторами – кое-кто позаботился о самоликвидирующемся датчике, блокирующем передвижение и несанкционированное пользование летательным аппаратом. Шакала отогнали в сторону. Закат схватил изменника за загривок и проволок сопротивляющегося оборванца по снегу. Гребень его ботинка с рядом высеченных когтей подцепил мягкую складку между нижним бивнем и подрагивающим подбородком. Вожак вдавил отступника в снег и нагнулся, сдирая с него респиратор. Проводящие трубки издали неприятное шипение – воздуха с питательными веществами и так оставалось немного, теперь не будет вообще. С жалостливым хрустом и треском маска смялась и лопнула от давления между когтями Живой Сети, после чего рассыпалась в безвозвратный пыльный прах. Вождь развел мандибулы в стороны, обнажая ротовые складки, и издал предупреждающий клокочущий рык. Слюна вязкой струйкой опустилась на морду дергающегося, словно все его тело свело сильнейшей судорогой, яутжа. Сообразительный ублюдок попытался ударить Вожака ножом в незащищенный броней участок голени. Живая Сеть отточенным движением выбил кинжал и нанес сокрушительный удар в челюсть, испытывая огромное желание свернуть гаденышу шею. Сахарок захлебнулся собственной слюной вперемешку с кровью и вскоре затих. Еще бы! Ничего другого он и не ожидал. Однако, учитывая бедственное положение дел воина, Закат рассчитывал на благоразумие. Его разозлило даже не столько то, что опытный Старший продержался меньше любого молокососа, а то, что он, очевидно, захотел втихаря подохнуть. Еще мгновение назад Вожак был готов закрыть глаза на их стычку, теперь же на его счетчике стояла практически сорванная статистика. Да он сейчас огребет здесь по самые края галактики! — Тебе, шавка, придется еще долго выслуживаться, прежде чем я твою глотку вырву. Зачистка гнезда – основной приоритет. — Бред собачий! — ощетинился Шакал, презрительно сплевывая на воина, пытающегося, насколько это возможно, сохранить достоинство и подняться с колен. Его потухшие желтые глаза сверкнули яростью при виде озверевшего яута. — Жалкое насекомое, ты выглядишь так будто тебя хорошенько поимели! Кстати, какого это: носить свою гордость-и-отраду и не иметь возможности всадить самке? Белый Шум, стоявший неподалеку, мотнул головой и издал гортанный «смех»: — По больному бьет, засранец. — Верно подмечено, — согласился Багира – яутжа редкой породы с угольно-черным окрасом и старший дисциплинарный Смотритель на корабле – оба лишь краем глаза следили за незначительной потасовкой и вернулись к разговору сразу, как только интерес к происходящему перегорел. А то! Сахарка буквально схватили за яйца, лишив права на продолжение рода, а наступление сезона спаривания, который уже потихоньку накатывал, вызывало в этом плане некоторые... затруднения. Если бы ротовой аппарат позволял, Закат выдавил бы из себя ту самую насмешливую улыбку, однако довольствоваться пришлось определенным набором звуков и интонаций: — Продолжишь тявкать – и узнаешь. — Стоящие рядом яуты нараспев заголосили. Угрозу, замаскированную под ровной трелью матерого охотника, почувствовали все, кто стоял на наблюдательном посту. Шакал утих под гогот сопровождающих, прекрасно осознавая перспективы собственной несдержанности, и склонил голову в знак почтения, когда дошло, что противиться воле приказа он не в состоянии. То-то же. Со своими задачами он справляется, но потакать чужому бахвальству Живая Сеть не собирался – много чести. Вожак еще раз взглянул на станцию. — Проблемы? — передав Шакала Багире и его подопечным, Белый Шум – альбинос, как и сам Закат, учитывая выявленное наличие прямой родственной связи, – подошел к брату. Близнецы переглянулись. — Есть немного, — кивком головы Живая Сеть указал на выход из тоннеля. — Посмотри на это, что думаешь? Белый Шум, которому заботливая мать после завершения первой стадии созревания чуть ли не на лбу пыталась вырезать имя Рассвет (чего он старательно избегал, но своего женщина в итоге добилась, и благо, что обошлось без рукоприкладства), запустил сканер и провел детальное исследование. Признаков жизни оставалось все меньше, если не считать приумножившееся число гибридов жесткотелых. Это не то чтобы ставило под угрозу его чувство самоконтроля, но в значительной мере снижало шансы человеческой расы на дальнейшее существование. Хотя, как ни крути, а там, где проводились эксперименты с Каинде, всегда ошивались владеющие искусством войны, и шум прибывающих к месту катастрофы, которая имела все шансы перерасти в глобальную, усиливался. Напрягало в этой ситуации то, что они там слегонца наследили. — У нас есть жесткий список ограничений? — сухо уточнил Шум. Исходя из того, что мог видеть Живая Сеть, и репутации клана, заслужившего свое название путем множественных проб и косяков, которые постепенно переросли в умение оставаться незамеченными и виртуозно маскировать следы своего присутствия, у них определенно не могло быть никаких ограничений. Не тогда, когда висела угроза обнаружения. — Сам как считаешь? — Живая Сеть кивнул на группу вооруженных уманов, пытающихся внизу наладить тягачи и спусковое оборудование. Только вот загвоздка: — Ты видишь здесь проблему? Белый Шум устремил взор на отошедшего от своего стада умана, расстегивающего штаны, чтобы справить нужду прямо в тоннель. Тревоги не наблюдалось. По правде говоря, они все выглядели слишком спокойными для тех, кому предстояло разгребать фарш от мясорубки, которую устроили жуки – детекторы улавливали только ясность, агрессию и глубокую решительность, отражая результат проверки редкими колебаниями ползунков. Режим «самосохранения» и действие на уровне рефлексов – добыча выпустила зубки и натаскала свои «расходники» по полной программе. Они подгоняли крупногабаритные машины, толкали застревавшие в снегах установки и окриками подгоняли своих к действиям. Каким? Вряд ли бы этот уман стал ссать в дыру, если за цель брали грандиозное спасение. — Они собираются грохнуть тут всех? — уточнил Рассвет, кивнув на вереницу грузоперевозочных средств. Все их манипуляции казались ему глупыми. С гораздо большим успехом эти насекомые могли бы дать хороший залп по станции, и результат превзошел бы все ожидания. — Нет, — рыкнул Живая Сеть, сложив руки на тупом конце копья и опустив на предплечья голову – едва ли был повод куда-то спешить, если ууманы сами собирались вырыть своим могилу... ну или просто заделать дыру. — Сперва вынесут все, что может принести пользу. — И к чему ты ведешь? Белый Шум еще немного поизучал разворачивающуюся перед его глазами сцену. По округе эхом пронесся гул запущенного конвейера. Стало вдвойне очевидно, что проблема есть. Подлые уманы пойдут на любые жертвы, если за ними стоят потребности и есть выгода. Но будь он проклят, если его природа наемника (в прошлом, разумеется) не возопила в этот момент от гордости и восторга. — А они могут стать настоящей занозой в заднице, — озвучил он, проследив за взглядом брата. Матки они лишились, но поиметь галактику в свое время смогут знатно, если правильно расставят приоритеты и вспомогательные компоненты. — Именно. Живая Сеть повернулся и наклонил голову. — Пора исчезать отсюда. Справишься с этой задачей? — кивок в сторону базы. — Так, гребаный манипулятор, забились, — белокожие яуты, истинные Мастера Охоты, столкнулись лбами и одновременно взъерошили друг другу гриву, после чего Белый Шум направил лазерный целеуказатель на ссыкунчика. Пускай побегает с дырой в голой заднице, прежде чем они дадут залп из настоящей пушки. Живая Сеть звучным кличем отдал приказ вернуться на атолл. Насмешливо подумав, что раз за такой короткий промежуток времени ему уже трижды фактически бросили вызов, а он спустил им с лап, Вожак фыркнул и передернул жвалами. Потеря хватки? Херня! И они как-нибудь обязательно оценят его приземленное чувство юмора, ловя кайф от ползания на четвереньках во время уроков дрессировки с молокососами в качестве верхних, а пока... Время пострелять. Буквально несколько незамысловатых команд оживили центр управления, погруженный в сонный режим на время стоянки: замерцали голографические экраны, выводя различные параметры корабля, через панель управления задались определенные координаты, с помощью центрального пульта и множества тумблеров запустили двигатели. Атолл, несмотря на свои габариты, плавно отстыковался от ледяного плато и с разворота устремился в противоположную от станции сторону. Им необходимо было набрать скорость для захода на бомбардировку. Антирадарная программа, занесенная в системные настройки как базовая и активизирующаяся по умолчанию, блокировала исходящие сигналы, а дополнительная функция маскировки и электромагнитка, запущенная по всей внешней среде, сделали крейсер не только невосприимчивым для глаз уманов, но и предупредили инциденты возможного механического воздействия. Собранные данные, включая скан визуала научной базы, в удобном формате вывели на главный экран. Координаторы выявили, по крайней мере, сразу несколько доступных точек для деструктивного вмешательства. Разрыв одного спровоцирует цепную реакцию и впоследствии приведет к самоуничтожению всей станции – самое то, чтобы спихнуть всю ответственность на умана и не остаться в пролете. Оторвавшись от мониторинга окружающей обстановки, Закат обернулся, чтобы проверить стажера, который с чего-то решил, что надрать зад Белому Шуму большого труда не составит. До сих пор перед глазами стоял малек с атрофированным чувством самосохранения, дрожащий от предвкушения с ощутимым оттенком страха, и белый охотник, который, прищурившись, посмотрел на него с явным сомнением и строго прогрохотал: «Ты этого не сделаешь». Ну, его предупредили. Бросить вызов яуту со статусом Мастера Охоты – это фактически снять с себя скальп и преподнести его ему лично в руки. По итогу мелкого вздернули так, что он не смог уползти из кабины управления даже на своих четырех конечностях, поэтому делом занялся Багира. Брат Вождя наклонил голову вбок, наблюдая за тем, как Смотритель выволакивает тело за пределы центра управления. — Мастер Шум. Один из младших подошел к загонщику, стараясь не показывать облегчения от того, что наваляли не ему. — Не могу сказать, что он был легкой добычей. Скорее из разряда простейших, но получилось интересно. Шака, — он обратился к подошедшему воину, неплохо проявившему себя сегодня. Малец буквально заглядывал в рот Белому Шуму, рассчитывая однажды попасть под менторство, но альбинос пока что не спешил записывать его в любимчики. — Есть просьба. Наш стажер расстроен тем, что до сих пор не понял, как пользоваться своим копьем. Не мог бы ты взять это на себя? Двое яутжа, стоящие у зоны, огороженной электромагнитным барьером, повернулись, чтобы посмотреть вслед уходящим Смотрителями. Большинство остальных, наблюдавших за сценой, уже вернулись к своим обязанностям, соблазнившись перспективой разнести умановскую станцию. Через секунду Шака неохотно мотнул головой и неудовлетворенно застрекотал в сторону пострадавшего. Скорее всего, расчет шел на другое. Но все же он не был идиотом. — Сам вижу. Прими мое почтение, Шум. Направляясь в сторону брата, альбинос похлопал молодого воина по плечу. — Нет проблем, Шака. Когда он подошел к Живой Сети, они обменялись взглядами. В отличие от прочих охотников, братья практически не носили брони. Вся экипировка состояла из наручей, набедренных пластин и терморегулирущей сетки. Удобство в простоте. Белый Шум сжал костяной клык – единственный трофей, которым он дорожил и всегда держал при себе, – и понизив давление на голосовые резонаторы, вполголоса добавил: — Ты видел это? Повернувшись к монитору, Живая Сеть уперся когтистыми лапами в приборную панель и выдвинул единственную возможную версию событий: — Он проспорил? — Гребаное чувство юмора однажды убьет их. Может быть, даже сегодня. Закат фыркнул. — Кажется, со временем они становятся все более бесцеремонными. Белый Шум постучал когтями по кнопкам. — Уже придумал, как с этим бороться? — Да, — жвала охотника медленно растянулись. — Есть пара вариантов, и какого быть дичью опробуют на своей шкуре. Никакого оружия, к концу дня я намереваюсь сделать так, что мелочь не сможет даже ползать. А потом побегают на поводке за закрепленными за ними Старшими, пока те не определят их готовность подчиняться. — А вот это может быть забавным, — пройдясь оценивающим взглядом по спинам сосунков и прикинув какой там у них допустимый предел, ухмыльнулся Шум. Следуя установкам индикатора поворота и угла скольжения, космический крейсер совершил рывок и изящно вошел в поворот. Радары засекли приближение воздушных объектов, которые уже скоро оказались в пределах их видимости. Отметка объекта бомбардировки была выведена в центр экрана радара таким образом, что продольная ось атолла совпала с направлением на цель. Бортовая система наведения перевелась в режим захвата цели. До момента поражения станции нужно было сохранять направление на объект, постоянно удерживая его в зоне фокусного прицела. Живая Сеть оглядел малявок, которые приросли к экрану и воодушевленно пускали слюни. Старейшина, конечно, допускал наличие сжигателя у юнца, прошедшего ритуальную бойню, однако Закат, доверяя в этом плане более опытным, наотрез отказался выдавать поштучно каждому стажеру. Во избежание, так сказать, и определенно не в его смену. Он устраивал открытые демонстрации по использованию дальнечка и в обращении с пушкой требовал одного – внимательности, поскольку понять, что в тебя пальнули, представится возможным тогда, когда это уже произойдет. Наверное поэтому уманы там, внизу, даже не успели сообразить, когда ахренеть-какой-убойный тепловой заряд прошелся по их станции... Взрывная волна уничтожила все в радиусе нескольких километров, хороня заживо под толщами льда, воды и обломков. Разумеется, никто из них не смог бы заметить, как едва различимый силуэт мощного крейсера постепенно исчез в верхних слоях атмосферы. Отходя от радара, Живая Сеть приказал разогреть как следует движки и приготовиться к пространственно-временному прыжку. Дело сделано, так что пришло время сваливать нахрен из этой планетарной системы. Он направился в инженерную зону, огороженную от прочих длинным коридором, чтобы убедиться, что компенсаторы инерции и основные генераторы в рабочем состоянии, и они не затеряются в разрезе под реальностью к херам собачьим из-за чьего-то косяка, когда Белый Шум вышел навстречу. Вожак остановился. Вибриссы уловили откровенное напряжение загонщика. — Есть что-то, о чем мне следует узнать прямо сейчас? Рассвет кивнул в другой конец переходного блока и издал серию кратких щелчков: — Кое-кто решил подлизаться. Неудачный выбор в плане предмета. Ты нам нужен. — Твою мать. Широкими шагами Закат направился в указанном направлении. Его брат держался рядом, когда они дошли до группы яутов, наблюдающих за тем, как двое опытных охотников – Сахарок и Шакал – с переменной очередностью вдавливают друг друга в стену. Ну кто бы сомневался! Эти двое его уже порядком достали, как, впрочем, и тех, кому следовало следить за порядком. К слову, о последних... Часть Смотрителей застолбила местечко возле наглухо закрытых шлюзов смотровой палубы. Отыскав в куче косматую черную гриву Багиры, Вожак направился к нему. Уже на подходе натасканная охотничья чуйка уловила кучу неприятностей... Увидев главного, Багира вышел вперед, таким образом преграждая ему путь. Смотритель опустил лапу на его плечо, но Закат отшвырнул яута точно назойливое мелкое насекомое и шагнул в «круг». Легкое мычание, пробившееся сквозь стрекот и щелчки, привлекло внимание Вожака, заставляя сфокусироваться на обездвиженном веревкой теле. Маленьком, дергающимся в слабых судорожных припадках, но почти не реагирующим на внешнее воздействие, и... однозначно другой видовой принадлежности. Это, блять, прикол такой? — Я давно ничем так не наслаждался, — рокот Белого Шума прогремел в тишине. Убийственный взгляд брата загонщик беспечно проигнорировал. Завидев двух альбиносов, новоиспеченный охотник, сверкая свежими черепками, привстал и поднял свою добычу за веревочный узел между запястьями, оживленно щелкая жвалами. Доволен, да? Живой Сети захотелось схватить бестолкового новобранца и вытрепать из того всю его душонку, но это было бы нарушением правил. — Что это? — где-то под брюшиной зародилось низкое рычание. — А на что это похоже? — с усмешкой уточнил загонщик, подавая знак другим яутам, чтобы те разняли дерущихся, а затем переключился на юнца, вовсю демонстрирующего свой «дар». — Далеко пойдет, да? Живая Сеть не ответил. Он молча наблюдал за тем, как яут поворачивает тело самки – по всем, вашу мать, признакам! – и замирает от досады, когда та, немного оклемавшись, начинает что-то бормотать и пищать, как только что вылупившийся сосунок. Из ее поясной сумки выпал картридж с датчиком введения. Вожак поднял знакомый образец, усмехнулся и взглянул на стажера. Когда их взгляды соприкоснулись, мелкий выронил добычу, грохнувшуюся на пол с глухим ударом. Он собирался поднять ее обратно, но именно в этот момент Закат позволил своему гневу вырваться наружу: — Прекрати. Сейчас же. Мелкий, сконфуженно порыкивая, осторожно шагнул назад. В конце концов, он распрямился, и вся его поза кричала о том, что его не так-то просто запугать. Неплохая попытка спасти свою гордость, однако Живая Сеть уже переключился на двух других. Шакал, вывернувшись из хватки Смотрителей, размял плечи и метнулся вперед. Сахарок среагировал быстрее и развернулся, блокируя атаку, чтобы встретить противника коленом в брюхо. Шакала выгнуло дугой. Он был крупнее, опаснее, мощнее, но это не помогло не потерять на несколько секунд способность перемещаться. Воины пошли по кругу. Раскачиваясь из стороны в сторону, Шакал заехал с левой по открывшейся челюсти противника, оглушая его. Сахарок потряс головой, пытаясь сфокусироваться, и почти вслепую дал сдачи – когти разорвали ротовую перепонку Шакала. Пол забрызгало кровью... Оглушительный рев боли сотряс корабль. Обоих нагнули перед Вожаком до того, как замес продолжился. — Тебе следовало проваливать, пока мог сделать это самостоятельно, — сплевывая сгустки крови, зашипел Сахарок. — Заткнись! — изуродованная пасть раскрылась, чтобы продемонстрировать покрытые рубцами рваные перепонки. На полу лежало раскрытое копье... Яут подорвался с колен и с размаху всадил его в плечо озверевшего от боли Сахарка. Промахнулся – целью было прикончить, так что Шакал занес оружие для финального рывка, но Белый Шум перехватил копье в процессе контратаки и толкнул охотника на исходную позицию. Оружие изъяли. Шакал тряхнул башкой, артачась, и поражение принял скорее демонстративно, нежели реально испытывал желание пойти на попятную. Бывший наемник обошел смутьянов по кругу и остановился за их спинами, влепив обоим смачных подзатыльников. Прихватив яутов за шкирмотник, он направился в противоположную от командного отсека сторону со словами: — Пойду-ка я, пожалуй, выброшу мусор. Один из смотрителей присоединился к нему, второй – Багира – остался на месте и жестом указал в сторону уманки: — Неразумно было считать ее отбросом, которого не достойна наша грязнокровка, — так они шутливо называли Сахарка. — Он явно себя переоценивает. Как и многие другие. — Какие будут указания насчет самки? Закат присел возле самочки и, не отрывая взгляда от фигурки в грязном рваном умановском комбинезоне, заинтересованно прострекотал: — Свои интересы? А в ответ не менее насмешливый стрекот: — Поделишься? — Багира свернул кнут с металлическими зубцами колесом и закрепил на поясе. — Можно подумать, здесь хватит больше, чем на один раз. Живая Сеть посмотрел на уманку и был вынужден согласиться. В своем полутрупном состоянии самочка не несла никакой пользы, а убивать женщину, пускай и другого вида, никто не собирался. Он выгуливал «щенят», когда один из них решил отличиться. Малек свято чтил кодекс и подогнал, так называемый «живой» трофей, а на станции, скорее всего, просто подфартило, учитывая высокую скорость заражения эмбрионами. Эта была чиста, но старательно продолжала подыхать на его корабле. А еще у нее был транквилизатор, куча транквилизатора... Забавно. Живая Сеть не любил подхалимов, однако мелочь готов был простить исключительно интереса ради и в связи с общей комичностью ситуации. Ну как простить... Закат протянул капсулу с транквилизатором Багире и указал на моментально застремавшегося жертвоприносителя: — Проследи. — Охренеть можно, — прострекотал Смотритель, прекрасно представляя как будет корчиться под медикаментами юный охотник. Уманы часто применяли эти свои химозные причиндалы, так что он, как и Вожак, знал, что сработает больно, но быстро – такой дозы на много не хватит. Закат заметил, что малец сконфузился окончательно, и, хмыкнув, добавил: — Багира, насчет самки. Я бы предпочел, чтобы мои украшения оставались исключительно в моем пользовании, — он расположил маленькое, в сравнении с его собственными размерами, самочье тело так, что ее голова оказалась в выемке локтевого сгиба, и осмотрел мертвецки бледное личико. Ничего выдающегося, если откровенно: нет притягательных, ухоженных, но непонятно на кой черт ядовитых шипов над глазками, маленький лоб без очаровательных узоров и чешуек, ужасно непригодный ротовой аппарат... Последнее Живая Сеть уманке, разумеется, простил, ибо когда самки пускают в ход свои клешни во время сезонных игр, остается только надеяться, что ни одна из них случайно не перекусит ничего важного. Багира лениво щелкнул бивнями, уводя оживившегося решением оставить подношение себе стажера. Перехватив уманку поудобнее, Закат усмехнулся и направился в отсек брата. Наворачивать круги туда-обратно, чтобы вернуть самку на родную планету, он не собирался, а Белый Шум совместит приятное с полезным и проследит, чтобы живая игрушка оставалась живой. У него и без нее дел по горло, а при прыжке через пространство-время в таком состоянии она откинется раньше, чем они дадут по газам.