Hassliebe

      Прижимаясь к стене спиной, чувствует, как запах опалённых тел щекочет обонятельные рецепторы, видит оторванные конечности, множество мертвых тел, чувствует, как адреналин заставляет бешено биться сердце. Вот-вот и разорвёт грудную клетку, сейчас она не способна распознать погибших. Свои или чужие, - имеет ли это значение, когда находишься посреди адского пекла? А в спину летят смертельные заклинания, прежде не доводилось ощущать столь сильных потоков темной магии. Их к этому не готовили, их не готовили к войне, не готовили к тому, что напротив с выставленной палочкой будет стоять бывший однокурсник. Не готовили к многократным потерям, что множество часов сольются в один бесконечный, окрашенный оттенком смерти, день. Алине стало казаться, что у смерти есть цвет, запах и даже вкус. Желудок болезненно скручивается, стоит сделать глубокий вдох. Металлический запах смешивается с гарью, сыростью и жженой плотью, — коктейль, от которого буквально тошнит. Смерть пахнет кровью, пахнет испражнениями, отдаёт горечью на языке, вынуждая закусывать потрескавшиеся губы, сдерживая подступающие рыдания. Плакать не время и не место, она это знает, но не может найти сил отвести глаз от девушки, тело которой заметила, проходясь взглядом по умершим, подсознательно надеясь не найти кого-то из знакомых, всматриваясь в потухшие глаза, в которых некогда светилась жизнь. А теперь… Теперь гримаса ужаса застыла посмертной маской. Старкова не может вспомнить имя, кажется Сара, она закончила Хогвартс на год раньше, в Ордене виделись пару раз на собраниях. Но в памяти четко отпечатались звонкий смех, — реакция на шутку мальчишек, и полный надежды взгляд, — надежды на победу, на счастливое будущее. Ей хочется запомнить погибшую смеющейся, но вместо этого в памяти застывает образ окровавленного тела, скорбь заполняет всё существо, вынуждает хватать ртом воздух, дабы сдержать подступающую истерику.       Их не готовили к подобным событиям, они — юные волшебники, которым пришлось повзрослеть за считанные мгновения, перечеркнуть мечты и выбрать сторону, научиться принимать смерть, делать попытки жить, несмотря на войну.       Проводит трясущейся ладонью по лицу, только сейчас ощущая порез на щеке, пальцы пачкаются в собственной крови. Возможно, у неё есть более серьёзные травмы, — взрывная волна откинула на приличное расстояние, а осколки битого стекла, на которое она приземлилась, больно впивались кожу. Но бушующий адреналин притуплял чувство боли, временный анестетик, лучшая защитная функция организма в сложившихся обстоятельствах. Не выходило мыслить ясно, какофония звуков битвы на фоне казалась не столь яркой, не столь насыщенной, а перед глазами всё переодически плыло и двоилось, приходилось прилагать усилия для концентрации. Кажется, маглы подобное называют контузией, термин был вычитан из одного медицинского справочника по оказанию помощи в военных действиях.       В другой руке крепко сжимала палочку, мечтая оказаться в другом месте, а ещё лучше в другом времени, где не было магической войны, где не было Пожирателей смерти. Стоило подумать про последних, как больно кольнуло в районе межподреберья. Где-то среди них, — людей, выбравших тёмную сторону, — сражался тот, кого хотелось видеть подле себя. Тот, кто разбил ей сердце. Он был не просто Пожирателем смерти, входил в число приближённых, доверенных лиц, возглавляющий не одно сражение и находившийся по правую руку от Темного Лорда. Александр всегда говорил, что от судьбы не уйти, что есть моменты, когда выбор сделан задолго до рождения, — так называемое предназначение или судьба… Они были созданы друг для друга, половинки одного целого. Этому свидетельствовали метки на их телах — солнечное затмение, появившееся ровно в тот момент, когда Алина достигла совершеннолетия. Они были истинной парой, родными душами, находившими друг друга из жизни в жизнь. Их судьбы были тесно связаны по воле кого-то свыше. Такие разные, одновременно с этим похожие.       Война разрушила много надежд, поставив их по разные стороны. Как бы крепка ни была связь, будущее магического сообщества стало важнее. Драма, развернувшаяся в реалиях их жизни, не предполагала счастливого исхода, хотя вера в обратное теплилась в измученном страданием сердце.       Выбор обоих был столь очевиден. У них не было шансов… Их заочно обрекли на постоянные муки.       Морозов являлся потомком могущественного рода чистокровных волшебников, который всегда принимал непосредственное участие во всех магических столкновениях. Волшебник с огромным потенциалом, блестящим умом и силой, что даровала природа. А она всего лишь полукровка, без рода, потерявшая семью, росшая на попечении близких друзей погибших родителей. Успела стать незаурядной волшебницей, ведь об этом так часто просила мать при жизни и эта просьба въелась на подкорку сознания. Безусловно, обладала сильнейшим потенциалом, её магия была цвета золота, она чувствовала, как потоки тёплой энергии с каждым разом заполняют всё сильнее, магия Александра наоборот отливала оттенками чёрного с яркими проблесками серебра, будто в нем струилась сила звёздного неба, такая же безграничная и холодная, его талант к тёмным искусствам не знал границ. Они были противоположны друг другу, как Свет и Тень.       Наконец, сделав шаг от стены, рефлекторно отклоняется от выпущенного в её сторону заклинания, реакции заторможены и, кажется, что смерть тянет к ней свои костлявые руки, а привычный запах адского пекла ударяет в нос. Вот оно — обличие её кончины — на лице маска Пожирателя смерти, палочка направлена в сторону волшебницы, а время на мгновение замерло. Алина перестала бояться смерти, принимая факт неизбежности. Погибнет на поле битвы или через несколько десятков лет — перестало иметь значение, когда судьба сыграла злую шутку, подарив ей вторую половинку. Лишив шанса на счастливое будущее… У любого подарка была обратная сторона, а тем более, когда дело касалось магии. Как прекрасно звучало словосочетание «истинная пара», и как тошно было на самом деле. Их души были тесно связаны между собой, находясь в зависимости, в чертовском желании быть рядом. А если решаешься противиться судьбе — ждёт неминуемое наказание. Тоска могла полностью поглотить душу, довести до отчаяния, заставить жить в вечных страданиях.       Пытается обороняться, но полученные травмы теперь не кажутся столь пустяковыми, пожиратель беспощаден, проклятья летят одно за другим, и в какой-то момент уступает, теряя последние силы. Резкая боль сковывает всё тело, когда в него попадает заклятие, которое на секунду ослепляет красной вспышкой, характерной для круцио. Девушка кричит, падая на колени, продолжая сжимать крепко палочку в руке, боль начинается с головы, распространяясь по каждой клеточке тела. Готова попрощаться с жизнью, когда смотрит снизу вверх на волшебника, использующего непростительное заклинание, замечая зелёный луч. Но смерть так и не наступает, тело мелко дрожит после перенесённого заклинания, а сознание сковано болезненным дурманом. Происходящее будто в замедленной съемке воспринимается мозгом. Волшебница видит, как пожиратель падает посмертно на землю, а перед ней возникает другой. Сердце болезненно реагирует, узнавая спасителя. Он появляется перед ней, облачённый в привычный чёрный, отбрасывает в сторону маску, скрывавшую лицо, и это последнее, что она видит — обеспокоенный взгляд Александра с заметными оттенками злости, прежде чем потерять сознание.                               ***             Мозг медленно включался в работу, боль накатывала волнами, сковывая. Не зря Cruciatus входил в список из трёх непростительных заклинаний и гарантировал прямую дорогу в Азкабан. Ей ещё никогда не было настолько больно, и, казалось, что весь эпицентр находится в голове, а уже после распространяется по каждому нервному окончанию, кажется, что нейронные связи просто лопаются от перенапряжения. Совершая первый глубокий вдох, ожидает снова ощутить привычную смрадную вонь, но вместо этого в нос ударяет еловый аромат со смесью мускатного ореха и сандала, среди какофонии запахов распознаёт еле заметные нотки лекарственных зелий. Шатенка слегка морщится, слишком много столь разного, противоречивого аромата. Один не вяжется с другим, создавая диссонанс. В лагере никогда не пахло столь приятно, столь дорого, и это кажется каким-то незнакомым местом.       После обоняния включается слух вместе с тактильными ощущениями. Тишину разрушает мерное тиканье настенных часов, а кожу холодит шёлк постельного белья. Обычно доводилось спать на чем-то грубом, моментами даже застиранном, ощущения ткани под пальцами столь разнились, рождая очередной диссонанс. Где могла оказаться? Мозг начинает анализировать, собирая информацию от органов чувств.       Наконец пытается разлепить веки, что даётся с трудом, сопровождаясь новым приступом боли, отчего шумно выдыхает. Кажется, пришлось принять на себя не один брошенный круцио. К горлу подступает тошнота, а в памяти проносится множество остаточных явлений после перенесённого проклятия, а некоторые участки кожи начинает саднить, стоит пошевелиться. — Тебе нужно выпить зелье для быстрого восстановления,— слышит до боли знакомый голос, от которого сердце начинает судорожно биться. Брюнет подошёл к кровати, откупоривая склянку, поднёс к девичьим губам.— Пей.       Алина не в силах противиться, без промедлений выпивает содержимое. Горький вкус обжигает горло, заставляя морщиться, вызывая приступ кашля. Тыльной стороной ладони вытирает губы, небрежный жест, воспитанные леди не должны проделывать подобное, но ей плевать. Они на войне, все манеры остались в прошлом. — Какая гадость,— хрипло шепчет, продолжая морщиться. Лекарство практически сразу оказывает нужный эффект, боль наконец отпускает, позволяя наконец обрести концентрацию и осмотреть спальню.— Где я? Куда ты меня принёс? — Одно из убежищ на юге страны. Здесь безопасно, насколько это возможно.— Александр мазано касается её волос, замечая пару платиновых прядей. Круцио оставляет свои отпечатки, проносится в мыслях, а сердце предательски сжимается, боль вперемешку с волнением давили его все сутки, пока девушка была без сознания.— Тебе не место на войне.       Старкова резко вскидывает голову, хмурясь, наконец смотрит на своего спасителя, на того, кто однажды бросил её. Их чертова связь ослабла за время разлуки, но поток энергии поднимается откуда-то из глубины, а метка начинает пульсировать. Ладонь рефлекторно ложится на бок, будто пытается успокоить взбунтовавшуюся магию истинной пары. — А кому на ней место? — она качает головой, сглатывая горечь с кончика языка.— Кому? Тем девочкам, над которыми издевался Долохов? Они были школьницами. Всем тем, кого пытали Пожиратели? Насиловали? — злость на пару с обидой захватывают её, плотину, скрывавшую чувства, прорвало. Ведьма смотрит на Морозова, сглатывая предательские слёзы. Замечает побледневший шрам над бровью, который почему-то не портит черты красивого лица. Легкая щетина, такой непривычный беспорядок из чернённых волос на голове. Он одновременно такой близкий и далекий. Её истинная пара, человек, обрекших их на проклятие.— И ты ведь совершаешь такие же чудовищные вещи. Ты чудовище… — Я спас твою жизнь, Алина!— Морозов сжимает ладони в кулаки. Слова, что срываются с девичьих губ, выворачивают душу наизнанку, принося новую порцию предательской боли. Правда, которая режет не меньше проклятья. Он не просто чудовище, — он занимает главенствующий пост. Но его мотивы… Никому нет до них дела. Хотел ли всех этих смертей? Никогда. Но это единственный способ спасти тех, кто ему дорог.— Никто из твоего Ордена не кинулся тебя искать! Даже твой Мал! — Ты продлил мои мучения на этой залитой кровью земле!— Старкова вскакивает с кровати, находя в себе силы, встаёт напротив него, готовая дать отпор.— Именно ты, Александр! Ты приговорил нас к вечным мучениям! Не захотел идти на поводу у судьбы, нашей связи. Какую тёмную магию ты использовал, чтобы утихомирить её?! На что ты готов пойти, чтобы это,— она задирает шелковую рубашку, не придавая значения тому, что переодета, показывает на метку.— Ослабило своё влияние на тебя и ты смог спокойно прислуживать Темному Лорду?!       Морозов врезается взглядом в рисунок на девичьем теле прямо на рёбрах с левой стороны, — идентичный скрыт под слоем одежды, высеченный, словно клеймо на его коже, — сглатывает вязкую слюну. Никакая магия не способна уничтожить связь истинной пары, не способна стереть с линий жизни, — ослабить — да, но полностью уничтожить — невозможно. Он пытался, искал множество способов, лишь бы не зависеть от другого человека, особенно, находясь на войне. Ему была нужна ясная голова, свободное от эмоций сердце. Чувства — это последнее, в чем нуждался, находясь подле Темного Лорда, совершая поистине мерзкие поступки, им не было места в сложившихся реалиях, они были запретны и столь губительны. Он старается не изучать взглядом девичье тело, замечая излишнюю худобу, белёсые полоски шрамов, которые контрастируют на поцелованной солнцем коже. Пытается подавить очередной приступ беспокойства, она слишком хрупкая для столь тяжёлых условий. — Я просил тебя уехать, готов был спрятать. Отправить на другой континент.— Произносит, смотря в карие глаза, наполненные удушающими эмоциями, уходя камнем на дно в радужке, поддёрнутой позолотой. Они снова столкнулись, подобно льду и пламени. Снова стали тонуть друг в друге.— Наша связь не должна править эмоциями. — Ты хотел, чтобы я оставила умирать своих друзей? Чтобы я сбежала? — Алина горько усмехается, тоска по нему застилает разум, а грусть рвётся наружу. Слишком много эмоций для одного человека, ей кажется, что вот-вот и разорвёт.— Я гриффиндорка. Мы не бросаем своих. — Идиотская гриффиндорская храбрость — это самоубийство. Я просил тебя спастись. Но вместо этого ты вступила в Орден Феникса,— волшебник делает шаг к ней навстречу, сокращая между ними расстояние.— Бросилась на баррикады, зная, что Волан-де-Морт убивает каждого, кто поддержал Дамблдора, ведёт охоту на приближённых ему волшебников. Ты хоть представляешь, какие пытки он совершает? Представляешь всю его мощь? Смерть становится желанным подарком. — Ах, значит ты выбрал его сторону из страха?— девушка ухмыляется, поправляя волосы, которые лезут в лицо.— Браво! Поступок, достойный Слизерина, предать всех ради собственной жизни.       Морозов готов рвать и метать, волшебница сумела вывести его из себя своим дерзким языком и полным непониманием мотивов. — Тебе лучше замолчать Алина,— злость буквально звенит в его интонации.— Это тот случай, когда выбора нет. Ты хотела, чтобы я пошёл против семьи? Чтобы мою мать и деда казнили показательно? Чтобы каждого, кто мне дорог, пытали Круцио так долго, что тот терял рассудок от боли? — он наклоняется к её лицу, срываясь на зловещий шепот.— Ты хотела, чтобы я выбрал тебя, свою так называемую родственную душу? Ты хочешь сказать, что я эгоист? Что я лицемер? Но открою тебе правду, — эгоисты и лицемеры — Александр ухмыляется, смотря в столь родные черты девичьего лица, буквально выплевывая все слова, — Гриффиндорцы. Вы говорите, что воюете за мир, но так ли это? Тебе важно, что я выбрал не тебя. И кто из нас ещё эгоист? — он закатывает рукав серой рубашки, открывая предплечье с чёрной меткой.— Это моя сторона, это клеймо навсегда запятнало мою жизнь, так же, как и наша метка родственных душ. Но благодаря этому,— проводит пальцем по голове змеи, очерчивая чёрные контуры,— я спасаю всех, кто был отдан на попечение моей семье. Я выбрал не сторону добра или зла, я выбрал сторону своих людей, их жизни. Мне плевать, кто победит, Дамблдор или Тёмный Лорд, у них в любом случае будет будущее. Раз уж моя жизнь обречена, то хотя бы у них будет шанс. — Он запускает пятерню в волосы, зачёсывая мешающие пряди, в глазах плещутся столь яркие эмоции, как никогда читаемые. — Моя душа по воле магии принадлежит тебе, мы обречены, но это не значит, что я лишён обязательств. Я лучше умру от тоски по тебе, чем позволю умереть невинным. Я выбрал спасти множество жизней.       Алина закусила губу практически до крови, чувствуя, как предательские слёзы застилают глаза, пока Морозов говорил, практически не дышала, боясь, что в момент вдоха её истерзанная душа разлетится на осколки. Она молчала, когда после своего откровения скрылся за дверью спальни, громко хлопнув дверью. Даже показалась, что из соседней комнаты разнесся звук битого стекла. Кажется, в душах их обоих залегла огромная, глубокая трещина.                         ***       Каждую ночь с начала войны её преследовали кошмарные сны, от которых просыпалась в холодном поту, искренне мучаясь от пережитого стресса. Было невыносимо больно, особенно первое время, осознавать, что некогда непростительные заклинания так легко срываются с губ большего числа волшебников. Было страшно принять факт, что кому-то доставляет удовольствие истязать круцио не только врагов, но и беззащитных людей. Она искренне не понимала, откуда берётся столько жестокости, что может происходить в голове, толкая на столь жестокие вещи. Алина слышала, что круцио являлось вершинной айсберга, в подвалах родовых замков чистокровных семей происходили вещи и пострашнее, смерть на фоне всех страданий становилась сладостной мечтой. В штаб регулярно приходили печальные новости о членах ордена, о их родственниках, что стали вынужденными жертвами. Они вели списки погибших, раненых и пропавших без вести. Бесчисленное количество волшебников, пострадавших от палочки Пожирателей Смерти.       Старкова содрогалась от одного упоминания семейства Лестрейндж, особенно от Беллатрисы, которая прославилась своей жестокостью с примесью сумасшествия. Сколько чистокровных семей выбрали сторону Темного Лорда, вечная мания чистой крови, чистоты древнего рода, которая так маниакально соблюдалась. В умах огромного числа родовитых семейств откликнулась идея о мире, где нет места маглорожденным волшебникам, где маглы прислуживали бы магам, оказавшись на своем месте — на коленях перед волшебниками, где не приходилось бы скрывать магический мир. Откликнулась идея величия и вседозволенности. От этого становилось страшно, на что готовы пойти ради исполнения сомнительных идей.       Хлопок аппарации отвлёк Алину от тяжёлых мыслей, которые буквально разрывали её голову. Оставшись впервые за долгое время в одиночестве, позволила себе осмыслить происходящее. Конечно же, прилагала усилия, чтобы не думать о Морозове, о словах, что засели на подкорке сознания. Именно услышанное не хотелось осмысливать.       Перед ней стоял домовой эльф, одетый в наволочку с подносом в руках. Его большие глаза, словно пара блюдец, внимательно смотрели на неё, а уши тревожно подрагивали. — Мисс, хозяин приказал Линки отнести вам еды и зелье. Он приказал проследить, чтобы вы поели,— эльф поставил поднос, наполненный едой на тумбочку возле кровати. Щёлкнув длинными пальчиками, материализовался графин с тыквенным соком. — Но я не голодна,— Алина с безразличием посмотрела на еду.— Спасибо. — Мисс надо поесть, она очень слаба. Еда вернёт вам силы,— уши существа стали сильнее подрагивать, а глаза наполнились слезами.— Линки плохой эльф, раз не может выполнить приказа хозяина. Линки будет вынужден себя наказать.       Он уже был готов начать биться головой о стену, но волшебница вскрикнула, не желая принести вреда беззащитному существу, понимая природу эльфов и их желание угодить. — Постой!— Она замахала руками, возвращая его внимание на себя.— Я поем, но чуть-чуть. Так хозяин будет доволен?— Линки тут же закивал, смотря с невероятной надеждой. Пришлось взять с тарелки круассан, поднеся к носу, вдохнула запах свежей выпечки, и ощутила, как заурчало в животе. Надо же, не помнила, когда ела в последний раз. Сейчас идея поесть казалась правильной, ведь нужно было восстановить силы.— Это вкусно! Очень!— Проговорила с набитым ртом.       Линки от радости захлопал в ладоши, наблюдая, как девушка с удовольствием поглощает приготовленную еду. Снова щёлкнув пальцами, в его ладони появился пузырёк с зельем, а поднос с опустевшими тарелками испарился. — Мисс необходимо это выпить, чтобы убрать следы круцио,— поставив склянку на место, где ранее стоял поднос с едой, эльф шмыгнул носом.— Хозяин Александр достал из личных запасов. Это зелье сейчас крайне трудно изготовить.       Старкова коротко кивнула, сжимая склянку в ладони, рассматривая изумрудную жидкость, — одним из знаков качества всегда считался цвет. В голове тут же всплыли ингредиенты и этапы приготовления столь сложного снадобья. Это была трудоемкая работа, с большим количеством ингредиентов, которые сейчас достать было практически невозможно. Когда-то она мечтала стать целителем, изучала углублённый курс зельеварения, ходила на консультации к мадам Помфри, увлекалась травологией и её знания не раз пригождались в экстренных ситуациях, где требовалась незамедлительная первая помощь. В теории она помнила всё про зелье, убирающее последствие круцио, но на деле не добралась до него, не хватало много важных компонентов. Вытащив пробку, принюхалась, распознавая запах редкой водоросли, смешанный с секретом бобра, но самым труднодоступным компонентом всегда считался волос единорога. Несмотря на изумрудный цвет, зелье было кристально чистое. Кто-то вложил много труда, чтобы сварить его. В голове тут же мелькнул ответ, но почему-то захотелось услышать подтверждение. — Морозов сам его сварил? Линки широко улыбнулся, в глазах была заметна гордость: — Мисс права. Хозяин очень талантлив и трудолюбив.       Алина шмыгнула носом, выпив содержимое склянки залпом. На миг ей показалось, что вся кожа буквально засветилась, а остаточный тремор конечностей сразу же прекратился, как и отступила саднящая боль, на которую старалась не обращать внимания. Александр был бесподобным зельеваром, хобби, приносившее удовольствие, способное отвлечь от самых тяжёлых мыслей. Временами даже шутил, что с удовольствием бы стал преподавателем в школе, обучал бы варению зелья как отдельному виду искусства. Именно на одном из занятий, проводившемся для заинтересованных студентов, узнали, что они родственные души, случайно коснувшись друг друга. Кажется, что именно тогда смогли рассмотреть друг друга по-настоящему, не мельком, как происходило в школьных коридорах или находясь среди общих знакомых.       Он всегда был не её уровня, такие как Морозов не связывали бы по собственной воле судьбу с подобными ей. У него был статус, родословная, богатство, харизма и красота. Был лучшим на курсе, носил титул Слизеринского принца с достоинством, добросовестно выполняя обязанности старосты школы. Был любимчиком не только женской половины Хогвартса, но и преподавательского состава. Каждый его жест завораживал, приковывая внимание; харизма, от которой взрывался мозг; улыбка, от которой сердце срывалось на галоп. Александр был мечтой. А она… она была умна, талантлива и трудолюбива. Старалась быть незаурядной, мыслить неординарно, ломать привычные стереотипы. Обладала огромным магическим потенциалом, заработав однажды похвалу от Директора Школы.       После начала войны, в один из непростых дней, Дамблдор лично пришёл на порог её дома, предложив вступить в Орден. Не принуждая или угрожая, давал выбор, рассказывая о рисках, предупреждая, не давал обещаний, сообщая последние новости, называл имена уже известных Пожирателей. Её ответ был слишком очевиден, иначе быть не могло. Сражаться бок о бок с другими волшебниками, бороться за будущее не только магического мира, но и людского, за свободное будущее, где всем будет место и свобода вне зависимости от крови, расы, титулов.       Судьба сыграла с ними злейшую шутку, связав вместе людей, чьи жизни никогда не должны были пересечься. У судьбы отвратительное чувство юмора.       После её согласия Дамблдор признался, что питал надежды касательно выбора Александра, ему хотелось верить, что связь родственных душ заставит перейти на сторону добра. Какой бы потенциал он не видел в Алине, был уверен, что сила истинной пары сделает её ещё сильнее.       Они могли бы быть единым целым, но находились по разные стороны баррикад.       Девушка бегло осмотрела спальню, которая стала временным пристанищем, остановив свой взгляд на большом окне с широким подоконником, через которое проникали лучи уходящего Солнца. Комната заиграла по-новому, освещённая тёплыми, солнечными лучами. Стены больше не казались столь пастельными, будто впитывали в себя зарево, окрашивая помещение красно-рыжим оттенком, будто Солнце садилось за горизонт в пространстве спальни. Алина была уверена, что давно не видела столь красивого заката, окрашенного в насыщенные оттенки, начиная от оранжевого, заканчивая багровым. Целый спектр палитры тёплого цвета. Ей безумно хотелось растянуть столь редкий момент тишины, хотелось взять холст бумаги, краски, и запечатлеть красоту заката, дабы сохранить в памяти на всю оставшуюся жизнь. Сколько бы ни осталось, ей хотелось помнить то спокойствие, появившееся в душе, пусть на мгновение, но это было то необходимое чувство, которое последний раз испытывала до войны. Босыми стопами касается деревянного паркета кофейного цвета, лакированное дерево буквально поблескивает, отражая лучи уходящего Солнца.       Почему-то мысль о своей палочке в голову приходит только сейчас, когда остатки симптомов после перенесённого проклятия сошли на нет. Она резко встаёт, осматривая тумбочку, стол, книжные шкафы, нервно заламывая пальцы, ругая себя за растерянность. Хороша волшебница без палочки, особенно находясь в доме Пожирателя смерти. Пусть Александр не представлял для неё угрозы, но военное время требовало быть всегда наготове.       Открывшаяся дверь спальни заставляет замереть на месте, на пороге комнаты стоял Александр, его внешний вид был всё такой же небрежный, а под глазами залегла синева, явное свидетельство отсутствия сна. Старкова шумно выдыхает, расслабляясь, смотря на него. — Где моя палочка? Мне необходимо вернуться в Штаб. — Без промедления сообщает о своём намерении, стараясь унять дрожь, что зародилась во всем теле.— Где мы находимся? — Ты слаба для аппарации, камин закрыт. Да и на поместье наложена магия крови. Сама ты не сможешь его покинуть,— он устало проводит ладонью по подбородку, почёсывая щетину, опустив руку в нагрудный карман мантии, достаёт из него палочку, протягивая волшебнице.— Я купил это поместье перед войной, это одно из немногих мест, в котором действительно безопасно. Мне всегда нравился Хэмпшир.       Девушка тяжело сглатывает, вспоминая один из разговоров, происходивший в уютной обстановке перед камином в башне старост. Будто из другой жизни. Она помнила, как молодой мужчина тепло отзывался о юге страны, о маленьких портовых городах, где не было лишней суеты, помпезного пафоса столицы, как мечтал сбегать от наскучивших ему людей и обязательств, как обещал показать потрясающую, нетронутую природу и рассказывал о самых красивых закатах на берегу пролива.       Он будто читает её мысли, переводит взгляд на окно, и в этот миг черты мужского лица заметно расслабляются, переставая быть напряженными. В свете тёплых лучей волшебница может разглядеть появившиеся морщинки, еле заметные, но успевшие стать столь существенными — свидетельство сдерживаемых эмоций, которые прячет глубоко внутри себя. Видит, как радужка цвета жженого кофе стала теплее, насыщеннее, перестав источать отталкивающий холод. Она видит того мужчину, который цеплял струны её души, создавая необыкновенную мелодию. Пусть, они были друг другу предназначены, даже без подобного финта судьбы — безоговорочно влюбилась бы в него.       Ведь в него было невозможно не влюбиться, стоило только узнать, стоило только проникнуться широтой его взглядов, новизной мировоззрения. Сочетал себе столь противоречивые черты характера, которые придавали его образу так много загадочности. Он никогда не был болтлив, каждая сказанная фраза касаемо семьи или детства была настоящим откровением. Обладал невероятным даром воспламенять взглядом. Когда приходилось находиться в его сильных объятиях, наступало полное ощущение защищенности, а от поцелуев приятно кружилась голова. В те моменты чувствовала себя самой желанной.       Желание прикоснуться к нему оглушило, это стало столь необходимой потребностью, граничащей с вопросом жизни. Впервые за долгое время стоял так близко и был одновременно с этим расслаблен, находясь на своей территории, чувствуя безопасность. Она делает решительный шаг к нему, сокращая расстояние между ними. Ближе. Как можно ближе. Александр удивлённо изгибает бровь, но в глазах постепенно отражается понимание. Они оба чувствовали это — желание. Тот соблазн, который мешал рационально мыслить и отбросить на время все обиды. Связь требовала компенсации за проведённое время вдалеке друг от друга. Когда Алина касается пальцами острой линии его подбородка, по коже бежит разряд тока, миллион мурашек пронзают тело вдоль позвоночника, заставляя глубоко дышать носом. Магия истинной пары обволакивает каждый сантиметр тела, побуждая к решительным действиям.       Волшебница не знает, кто первый начал поцелуй. Это был сиюминутный порыв взаимного притяжения, от которого подкашиваются колени. Приходится цепляться за широкие мужские плечи, буквально вжимаясь в него, растворяясь в сладости губ и бешеном поцелуе. Как они оба изголодались, буквально готовые утонуть друг в друге, в волне страсти, что захватывала всё сильнее. Прикосновения губ, рук, сплетение языков, тихие стоны — они оба скучали, невыносимо сильно скучали. Его ладони касаются оголенных участков кожи, поглаживая, заново изучая. Прикосновения, от которых готова воспламениться, но хочется больше, хочется сильнее, хочется чувствовать кожу к коже.       Будто читая мысли друг друга, одновременно начинают избавляться от мешающей одежды, плавно отступая к кровати, прерываясь на жаркие поцелуи. Когда Александр нависает над ней, прижимая к матрацу, волшебница чувствует себя на своём месте. Он щедро одаривает девичью кожу поцелуями, изучая каждый изгиб, каждую выпуклость и плоскость. Касаясь не только губами, но и языком, оставляя краснеющие отметины, излюбленные метки от беспорядочных поцелуев. Она ведёт ладонями по его спине, ощущая, как перекатываются мышцы под пальцами, чувствует полоски шрамов на коже, трется бёдрами о его пах, сгорая от безумного желания единения.       Морозов жадно прикусывает её кожу под грудью, проводит языком по метке, чувствуя, как магия пульсирует под кожей. Надо же, как судьба точно изобразила их души. Алина действительно являлась для него Солнцем, той путеводной звездой, которую был готов искать из жизни в жизни. Она была его лучиком света в самые тёмные дни, только мысли о ней не давали ему сойти с ума от ненависти к себе, не давали утонуть в той тьме, что приходилось испытывать каждый раз, выполняя грязные поручения Темного Лорда. — Твоя и моя душа,— глубоко вдохнул аромат её тела, смешанный с возбуждением, тихо шепча.— Они едины, Алина. Сквозь время и расстояние. Мы всегда будем едины. — Всегда,— шепчет ему в ответ, облизывая припухшие губы после бесконечных поцелуев. — Всегда.       Волшебник смотрит ей в глаза, замечая, как золотистая радужка подернулась дымкой возбуждения — его самая сладостная награда. Сколько дней приходилось воскрешать в памяти столь интимные моменты их близости, тот отпечаток желания, который заставлял растрачивать последние капли контроля. Она тянется к нему, завлекая в очередной жаркий поцелуй, а рукой нащупывая резинку белья, что служит последней преградой. Ладонью оглаживает бедро, а затем возбужденный член, что каждый раз поражает своей твердостью. Александр гортанно рычит, прикрывая глаза от столь откровенных касаний, позволяя девушке изучать себя, подталкивать его к краю. Вот-вот и сорвётся. А ведь пытался быть нежным, пытался быть неторопливым и ласковым. Но у них не бывает иначе, они оба пылают от охватившего тело желания, мечтая ощутить тот самый магический всплеск в момент их соития. Мужчина грубо прижимает её руки к кровати, продолжая нависать над хрупким девичьим телом. Алина призывно дёргает бёдрами, разводя в стороны ноги. Так бесстыдно предлагая себя, затыкая голос разума, полностью отдаваясь своим ощущениям. — Пожалуйста… — Мольба срывается с губ, ведь помнит, как ему нравится, когда она просит. — Пожалуйста, Александр…       Он ухмыляется, свободной рукой оглаживая девичье бедро, замечая, как вздрагивает от каждого прикосновения. Его пальцы умело находят заветный центр желания, нежно касается влажных складок, любовно ласкает лоно, так медленно погружая указательный палец в неё, растягивая узкие стенки, не желая причинить боль. Слышит, как она всхлипывает, сдерживает стоны, поднимает взгляд к лицу, любуясь румянцем и закушенной нижней губой. Прекрасно знает, что он - единственный, кто касался её и этот факт тешит его самолюбие, заставляя сердце бешено биться в груди. Он движет рукой в плавном ритме, добавляя через время средний палец, снова растягивая, подводя практически к краю. Чувствует, как девушка близко. — Ты кончишь только со мной,— шепчет на ухо, облизывает засос, что ранее оставил на шее.       Вместо ответа с губ Алины срывается стон, когда член проникает, растягивая узкое лоно, полностью заполняя. Они снова едины, магия внутри них заполняет всё существо, метки не рёбрах начинают синхронно пульсировать. Мужчина движется плавно, давая ей возможность подстроиться, привыкнуть, прочувствовать всю силу его желания. С губ обоих одновременно срываются стоны, сжимают ладони друг друга.        Ритм учащается, толчки становятся рваными, сильными, приносят колоссальное удовольствие. Хочется сильнее, быстрее, больше. Морозов теряет контроль в тот момент, когда слышит громкие стоны девушки под ним. Поддаётся животным инстинктам, ритмично толкается бёдрами, заполняет и растягивает. Подводя обоих к желанной кульминации, отчего неконтролируемая магия вырывается наружу, а пространство спальни буквально трещит от свободного электричества. Кожа горит, сердце бешено бьется, а член внутри неё божественно пульсирует, зажатый в тисках её сокращающегося лона.       Экзальтация накрывает, заставляя выскользнуть из реальности и раствориться в полном ощущении удовольствия. Магия в очередном потоке вырывается наружу ровно в тот момент, когда он кончает и они одновременно стонут. По венам вместе с силой разливается чистое наслаждение. Морозов опускается на кровать рядом с Алиной, шумно дыша, убирая влажные волосы с глаз.       Им обоим было необходимо снова почувствовать, он готов признать, что не только связь притянула друг к другу, а собственный выбор. Их бесконечная тоска, волнение и наконец любовь.                         *** — Война скоро кончится. Я хочу, чтобы ты дала мне обещание. — Проговорил, когда они оказались на границе лагеря Ордена Феникса, Александр внимательно осмотрел окрестности, наконец скидывая капюшон мантии. — Если Орден будет проигрывать, ты сбежишь. Пообещай.       Его взгляд проникал в самую душу, в нем читалась смесь беспокойства и надежды, от которой сердце бешено колотилось о рёбра. Только сутки ранее она делила с ним постель, а теперь снова приходится прощаться, возвращаясь в реальность. Несколько часов назад чувствовала себя в безопасности, находясь подле него, в доме их общей мечты. Война продолжалась, шла безостановочно, чья-то жизнь постоянно висела на волоске. Нельзя было расслабляться. Алина была удивлена, когда мужчина предложил свою руку для совместной аппарации, ссылаясь на её слабость, но шок сковал всё тело, стоило оказаться у защитной границы лагеря. В голове крутилось множество вопросов, которые не решалась спросить, боясь ответа. Страх за членов Ордена медленно подступал, требование дать обещание ещё больше выбивало из равновесия. Она не пыталась скрыть своего удивления, когда Морозов достал из кармана мантии зажигалку с гравировкой волка на металлической поверхности. — Это порт ключ. Стоит щелкнуть, и ты окажешься в Хэмпшире. В сейфе достаточно золота, необходимые документы и ещё один порт ключ международного класса. В Италию. — Он объяснял всё доходчиво, не видя смысла в дополнительной информации. — Линки поможет, если ты окажешься в поместье, не отказывайся от него. Поняла? — Добившись кивка от неё, шумно выдохнул, оглядываясь. — Ты должна жить, Алина. Обязана выжить любой ценой. — Но… Александр, как же ты? — Чувствовала, как слёзы начинают душить, что-то внутри тревожно сжималось. Будто это их последняя встреча, будто он прощался. — Я дам это чертово обещание, если ты сделаешь то же самое. Если ты сбежишь со мной. — Алина,— Волшебник шумно выдохнул, провёл пальцами по серебряным прядям волос. — Я слишком глубоко погряз в этом. Мне нет места ни на одной из сторон. Но у тебя всегда был шанс. — Саша… — она тихо шепчет, чувствуя, как встаёт ком в горле. Если это прощание, неужели они настолько близки к финалу. — Ты попытаешься. Совершая шаг к ней, соприкасается лбами, вдыхая поглубже аромат тела, прикрывая глаза, на секунду растворяясь в моменте. — Обещаю, моя гриффиндорка.       Слышит, как расслабленно выдыхает девушка, опаляя горячим дыханием его губы. Чувствует кожей дорожки пролитых слез, незамедлительно стирая их. Ему бы хотелось сказать так много, хотелось бы остаться, но есть вещи важнее собственного сердца - жизни других людей. — Мы едины. Твоя и моя душа едины. — Шепчет в губы, не раскрывая глаз, наслаждаясь моментам тепла и спокойствия. — Я найду тебя не в этой жизни, так в другой. Всегда найду. — Я люблю тебя,— говорит также тихо, сглатывая слёзы. — Всегда. — Тебе пора. — Оставляет лёгкий поцелуй на лбу, отходя на несколько шагов. — Иди, Алина.       Морозов понимает, что если сейчас она не уйдёт, у него не найдётся сил отпустить. Украдёт, спрячет от всего мира, лишит выбора, но сохранит жизнь. Тем самым потеряв. Старкова заслуживает самостоятельного выбора, несмотря на метку, право выбора жизни должно оставаться за ней. — Откуда ты знаешь про местонахождение лагеря? — Поворачивается, стоя у магической границы, готовая произнести кодовое заклинание. Ловит его взгляд, глубоко вздыхая, готовясь к любому ответу и озвучивая свой. — Я обещаю, Саша. Обещаю. — Мне известно слишком много. — Еле заметно улыбается, накидывая капюшон на голову. — Передавай привет Ордену. Морозов растворился всполохах чёрного дыма, оставляя после себя большое количество вопросов и растерзанную эмоциями душу.                               ***             Шесть месяцев спустя.       Солнце медленно поднималось из-за горизонта, отливая тёплым светом, заполняя ровную гладь воды яркими всполохами. После шторма всегда было тихо, побережье, казалось, застыло, морской ветер обдувал кожу, а ноги утопали в песке. Она вдыхала полной грудью, наблюдая за началом нового дня. Надо же, ни один рассвет или закат не был похож на другой. Облака вытворяли волшебные пируэты, создавая на небе россыпь фигур, утопающих в солнечных лучах. Вот уже на протяжении двух месяцев любовалась красотой южного побережья, дыша полной грудью, вспоминая обещания человека показать все красоты, а ведь умудрился сдержать, пусть не так, как хотела. Александр всегда сдерживал данное слово.       Сердце больно кольнуло, а ладонь метнулась к потускневшей метке, которая перестала источать магию три месяца назад. Ровно в тот день, когда сердце возлюбленного перестало биться. Алина почувствовала ту самую роковую минуту, когда оборвалась его жизнь. Казалось, что сама находилась на пороге смерти, боль была невыносима. Её душа превратилась в осколки, потеряв столь важный элемент. Несколько дней после, проведённые в бреду, в агонии, в сне, состоящем из воспоминаний, окрашенных цветом потери. — Саша умер. — Первое, что сорвалось с потрескавшихся губ, стоило открыть глаза и увидеть знакомое лицо друга. — Тёмный Лорд пал.— Мал крепко сжимал её ладонь, облегченно выдыхая. — Мы победили.       Алине бы радоваться, но внутри всё горело от боли, от чувства потери. Слёзы неприрывным потоком омывали лицо, она срывалась на истерические припадки и лежала в Мунго несколько недель. Её навестил Дамблдор, выражая искреннее соболезнование, надеясь, что волшебница сможет это пережить. По правде говоря, у неё не было иного выбора — она обещала выжить. — Александр принёс большой вклад в эту войну. — Начал своё повествование директор школы. — Он был шпионом в стане врага. И без его информации мы понесли бы гораздо больше потерь. Старкова шумно дышала, сдерживала новый поток слёз, а ладонями зажимала рот, сдерживая крик. — Сильный волшебник,— говорил будто сам себе, не замечая реакции девушки. — Бесстрашный, хитрый. Я даже подумал, что вероятно шляпа ошиблась, отправляя на Слизерин. Ведь вёл себя как гриффиндорец. Позаботился о своей семье, о своих людях, обеспечив им будущее, кто бы не победил. Позаботился о тебе. Его главным требованием было твоё выживание. — Наконец взглянул на неё, поправляя свои очки. — Он спас множество жизней ценой своей жизни. Защитил невинных, приняв смертельное заклинание.       Девушка глубоко вздохнула, возвращаясь из собственных воспоминаний, ощущая шевеления в животе. Совсем лёгкие волнообразные толчки, но каким же чудом для неё являлись. Эта была та сила, которая заставила жить, справиться с болью, что жила в сердце. Пусть осколки её души никогда больше не будут единым целым, у неё появится та весомая часть, способная собрать, хотя бы, часть небольшого фрагмента.       Морозов умудрился позаботиться о будущем на долгие годы вперёд, даже не зная про ребёнка. Хотя, Алина надеялась, что кто-то из связных из ордена мог сообщить об интересном положении, которое перестало быть секретом буквально через 3 месяца. Ей хотелось верить, что Александр знал, что часть него всегда будет жить в их ребёнке. Поместье, что так полюбилось Старковой на юге страны, было подарено официально. Дарственная, открытая ячейка в Гринготтс, наполненная золотом и всякими ценностями, что позволяло жить хорошо в послевоенное время и, конечно, домовой эльф Линки, который умирал от горя после смерти хозяина. Но узнав о беременности, остался на верную службу матери с будущим наследником рода Морозовых.       Волшебница погладила свой округляющийся живот, улыбаясь собственным ощущениям. Саша не оставил её одну, подарив часть себя, то будущее, о котором не смела мечтать. Их разделила смерть, но судьба и магия истинных сильнее. Она верила обещанию любимого человека. Они обязательно встретятся. — Ты найдёшь меня. Я знаю. — Шептала в пустоту, любуясь открывшимся видом на залив. — Не в этой жизни, так в другой.       Магия вечна, как и любовь родственных душ. И когда-нибудь, осколки души обретут недостающую часть.