Эта дурацкая любовь / Stupid Love

В понедельник в обеденное время Поттер прошел через дверь кабинета Драко, полностью уничтожив обновленные анти-Гарри Поттеровские защитные чары Драко. — Привет, — сказал он, стоя посреди комнаты. Вид у него обветренный и немного запыхавшийся, вероятно, из-за его проклятого байка, мысль о котором вызвала еще один довольно ужасный приступ тошноты. — О, ради Мерлина, Поттер, тебе обязательно просто топтать мои щиты, как чертов взрывопотам? Поттер ухмыльнулся, подошел к столу и упал локтями прямо на стопку пергамента, которой Драко уделял все свое внимание. — Взрывопотам? Это чудесно! — воскликнул он. — Меня ещё никогда так не называли! Он был слишком близко. Очень грубо находиться в такой близости от чьего-либо лица. Особенно пахнуть так, как он это делал. Он пытался вызвать у Драко мигрень? Это походило на удар по лицу свежим постельным бельем и сладкой мятой. — Хм, — сказал Драко, предпочитая краткость остроумию. Поттер отстранился и упал в кресло напротив Драко, как будто оно принадлежало ему. Чего он не заметил, хотя Драко не мог вспомнить, чтобы кто-нибудь еще сидел в нем. Это все равно раздражало, потому что Поттер не сидел на мебели — он покрывал ее собой. Он не ставил конечности туда, где они должны были быть, а позволял им распластаться на сиденье. Это было слишком небрежно, надменно и бескостно, и Драко ненавидел его внешний вид. — Как прошли выходные? — спросил Поттер. Драко покрутил перо между пальцами. — Хорошо. Все как обычно. Драко хотел сказать не это. То, что он хотел сказать, было блестяще! Фантастически! Абсолютно полные азарта, интриг и дикого секса выходные. На самом деле это было даже обидно. Суббота оказалась полным провалом, учитывая сверхурочную работу и ерунду с Поттером. После этого Драко пошел в свой любимый бар и напился в хлам. Драко никогда не напивался в хлам, по крайней мере, когда не был на это настроен. — Понятно, — сказал Поттер. Он вытянул ноги перед собой, так что они оказались под столом Драко, и тому пришлось отодвинуть свое кресло назад, чтобы не касаться носком оксфорда неуклюжего ботинка Поттера. Это только укрепило предположение Драко, что Поттер не уважал чувство личного пространства. — Ты думал обо мне? — спросил Поттер. Драко приподнял бровь, и чувство тошноты усилилось. — Прошу прощения? Поттер скрестил лодыжки, затем руки на груди. — Ты думал обо мне? — повторил он. — Зачем мне это делать? Поттер пожал плечами. — Я думал о тебе. Драко тяжело сглотнул и сжал руки на коленях, чтобы не ерзать неподобающим образом. — Думал? — Ага, — сказал Поттер. — Хочешь знать, о чем я думал? — Не уверен, что хочу, — честно ответил Драко. Он мог представить, что подумает о нем Поттер: более изощренные способы убить Драко, чем отравленный кофе? Может, до смерти ему надоесть? — Очень плохо, потому что я все равно тебе расскажу. — Он наклонился вперед, положив руки на колени. — Я думал о том, как ты мне нравишься. Я думаю, ты умный, забавный и чертовски великолепный со своими шикарными костюмами и этим гребаным голосом, боже мой. Хотя ты можешь быть немного придурком. Но знаешь, что еще я думаю? Драко следовало пошутить над тем, что он не знал, что Поттер способен думать, но смог лишь покачать головой. — Я думаю, ты говоришь так со мной просто потому, что я тебе тоже нравлюсь. На самом деле, думаю, я тебе очень нравлюсь. — Это абсурдно, — усмехнулся Драко. — Да? Потому что я слышал, что ты обо мне говоришь за моей спиной. — И что же? — Я ненавижу Гарри Поттера с его глупыми волосами, уродливым лицом и ужасной одеждой. Я ненавижу его походку, его смех и его нелепый мотоцикл. И ты знаешь, я думаю, тебе нравятся все эти вещи. — А как ты к этому пришел, Поттер? — спросил Драко с ухмылкой, потому что Поттер собирался окончательно опозорить себя. Он думал, что догадался о Драко, и был ужасно неправ. Боже, было почти трудно смотреть, как он сам себя опускает. — Потому что я никогда не видел, чтобы кто-нибудь смотрел на меня так, как ты. Драко замер. О чем болтал Поттер? Он никак не смотрел на него, не так ли? Он определенно смотрел на Поттера время от времени, особенно когда Поттер делал что-то отвратительное, например, расхаживал в своей униформе, или слишком громко смеялся, или колдовал без волшебной палочки или слов. — Я не смотрю на тебя, — сказал Драко. Это должно было звучать надменно, но получилось чертовски жалко и раздраженно. Драко мысленно выругался. — Хм. Что ж, — сказал Поттер и поднялся со стула. Драко ожидал, что он уйдет, хотел, чтобы он ушел. Но Поттер не ушел. Он подошел вплотную к Драко, положил руки по обе стороны от спинки его стула и наклонился. Он прижался лицом к Драко, практически нос к носу, пока Драко не увидел золотые блики в изумрудных радужках его глаз. — Я собираюсь поцеловать тебя. Пожалуйста, не бей меня по лицу. Драко испуганно вздохнул. — Что ты собираешься сделать?! — Ты можешь сказать нет, но если ты ударишь меня, мне придется тебя проклясть. — Честно, Поттер, я не настолько глуп, чтобы думать, что мне сойдет с рук ударить Главного Аврора, иначе я бы сделал это давным-давно. Поттер лукаво улыбнулся, обнажив кривой зуб, и крепко схватил Драко за подбородок. Драко перестал дышать. И Поттер поцеловал его. Что касается первых поцелуев, этот был довольно необычным, потому что совсем не целомудренным. Не было периода неловкой адаптации, когда Драко осознавал бы, что да, чьи-то губы касаются его, и это было странно и ново, но нормально. Это было совсем не то. Поттер прижался к подбородку Драко, затем наклонил голову, приоткрыл губы Драко и засунул язык прямо в рот Драко. Просто так! Не было никаких колебаний, просто Драко уверенно раздвинул губы, и они, блять, целовались. Гарри Поттер целовался так… ну… в точности так, как можно было бы представить, как целуется Гарри Поттер (хотя Драко никогда не представлял себе такой нелепый сценарий). Это было уверенно, смело и более чем высокомерно. Драко не следовало отвечать на поцелуй; это подсказывало Поттеру, что он на правильном пути. Но Поттер на вкус был как мята, и от него довольно приятно пахло вблизи, и хотя Драко не хотел этого признавать, он неплохо справлялся с поцелуями, вызывая жар в животе Драко от одного прикосновения его языка. А потом Поттер отстранился, и Драко храбро удалось не последовать за ним. Когда Драко открыл глаза, Поттер улыбался. — Теперь видишь? Не так уж и плохо, правда? — сказал он. Драко быстро моргнул. Он прочистил горло и скрестил ноги. — Бывало и хуже. Драко ожидал фырканья-хихиканья, но ему было предложено нечто гораздо более скромное — хриплый смешок, что было новостью. — Что ж, это облегчение, — сказал Поттер. Он отстранился и выпрямился, встав во весь рост, нависая над Драко. — Тогда увидимся завтра? — Нужно ли мне вообще возиться с защитными чарами? — спросил Драко высокомерно и справляясь с трудом. — Почему нет? Я люблю вызовы, — сказал Поттер, подмигнув, и ушел. Драко резко упал в кресло и провел рукой по лбу. Он не был уверен, какую игру затеял Поттер: врываться в кабинеты людей, обвинять их в нелепых вещах, например, в том, что Драко не ненавидит его, а затем целовать их таким образом! Такие вещи просто немыслимы! Не по протоколу! Существовали ведь же правила. Это было неприлично. Может, он недооценил Поттера. Возможно, был какой-то дьявольский план, чтобы заманить Драко ложным чувством безопасности, прежде чем он полностью уничтожит его. Он подумал, что это будет довольно фантастический розыгрыш. Может, ему стоило сначала подумать об этом. В тот день Драко едва мог сосредоточиться на работе. Мысленно Драко все время возвращался к Поттеру, ломая голову над тем, какого черта он делает, о чем думает, чего пытается достичь. Поттер не мог быть прав. Это было невозможно. Это был Поттер, он не мог нравиться Драко. Он был совершенно неприятен! Он был неряшлив, безрассуден и обладал всеми достоинствами флоббер-червя. Он был совсем не типом Драко. Драко обычно выбирал кого-то со вкусом, кого-то изысканного, интересного и умного. У Поттера не было ничего из этого. С другой стороны, Драко устал от всех этих званых ужинов во французских ресторанах, от бокалов вина за обсуждениями политики. Он знал, что это то, чего ему следует хотеть. Он знал, что такие мужчины подходят ему. Но, боги, они были чертовски скучны и часто были откровенными скромниками в постели, и, возможно, Драко имел вкус к более… активным любовникам. Драко осмелился представить, каково было бы делать такие вещи с Поттером, и боги, какая это была бы катастрофа. Ни для кого не было секретом, что Поттер ненавидел гала-ужины и министерские сборища. Он никогда не держал язык за зубами и часто посылал чистокровных светских львов нафиг, не сдерживая выражения. Наблюдать за этим было довольно приятно. И Драко мог признать, что было бы довольно забавно наблюдать, как Поттер роется в меню полностью на французском языке. Он, скорее всего, в конечном итоге превратит его в пепел с помощью беспалочкового Инсендио и потребует четыре порции рыбы с жареным картофелем. Политические дискуссии с Поттером были бы катастрофой, и их нужно было бы вести за виски, а не за вином, и в конечном итоге кто-нибудь из них был бы им облит, потому что не было никаких шансов, что они сойдутся во взглядах. Но Поттер сказал, что ему нравится Драко, не так ли? Драко не думал, что он вообразил это, хотя он подумал о том, чтобы проверить свою голову, поскольку в настоящее время он воображал возможные сценарии свидания с чертовым Гарри Поттером. Поттер сказал, что думал о Драко, и ни одна из этих мыслей не казалась ненавистной. Похоже, ни в одной из них не было способов унизить или убить Драко, что немного удивляло. Эти мысли мучили Драко весь остаток дня и всю дорогу домой. Он привык ненавидеть Поттера, находить недостатки в каждой мелочи, которую он делал. Но когда он изучил его глубже, как бы больно это ни было признавать, эти вещи внезапно перестали быть похожими на недостатки. Да, Драко тошнило всякий раз, когда Поттер смеялся, улыбался или смотрел на него сузившимися и блестящими глазами. Но возможно ли, что он неверно истолковал эту бурлящую тошноту как сильную, всепоглощающую неприязнь, когда на самом деле это было что-то другое? Он подумал, что у него возникает такая же боль в животе, когда он находил что-то привлекательное, возбуждающее. Во имя, Мерлиновых, блять, яиц, Драко что, хотел трахнуть Гарри Поттера? Не может этого быть! Или может? Драко требовалось мнение со стороны.

*****

Панси вышла из камина в туфлях на шпильке через десять минут после того, как получила сову Драко, он пообещал ей кое-что привлекательное из подвала. — Оу, дорогуша, ты подготовил отличное вино. У нас кризис? — спросила она, улыбаясь пыльной бутылке Каберне, которую Драко разливал в два стакана. Драко прищурился. — Нет у нас чертового кризиса, — сказал он. Потому что его не было. Очевидно. Ничего не было. — Я просто хотел поделиться с тобой идеей. — Мм, — радостно напела Панси, вдыхая аромат вина из своего бокала. — Позаботься о моем полном бокале, и ты можешь говорить все, что хочешь. — На самом деле, ничего серьезного. Я просто тут подумал. — О, молодец, котенок. Звучит очень здорово. — Заткнись, а? Я пытаюсь быть серьезным. Это просто… — он откашлялся и скрестил ноги, олицетворяя небрежность. — Мужчины, с которыми я встречаюсь, что ты о них думаешь? Панси пригубила вино и покачала головой. — Хорошие. Симпатичные, если тебе нравятся такие вещи. Может быть, немного скучные. Честно говоря, я не то чтобы о них вообще думаю. Они никогда не задерживаются больше чем на месяц или около того. А почему ты спрашиваешь? — Как ты думаешь, я выбираю неправильных мужчин? Панси фыркнула. — Думаю, ты выбираешь правильных, но они тебе совершенно не подходят. — Как так? — нахмурившись, спросил Драко. — О, Драко. Ты притворяешься таким тупым, но я знаю тебя лучше. Посмотри на себя, весь наглухо застегнут и по-деловому одет. Как будто ты не хочешь, чтобы кто-то узнал, какая ты грязная шлюшка на самом деле. Кобра, притихшая в траве. Драко ухмыльнулся. — Не все стремятся демонстрировать свои пристрастия, Панс. — Дело не в демонстрации, Драко. Дело в предупреждении. Это за этим ты меня сюда позвал? Ты просто хотел, чтобы кто-то тебя оскорбил? Знаешь, в следующий раз я возьму за это с тебя деньги. Драко усмехнулся. — Я могу получить это и бесплатно. И нет. Не за этим. Кое-что гораздо более ужасное. — О? — она села вперед на своем месте. — Кое-что о Поттере. Панси помолчала, вздохнула, затем протянула бокал, постукивая по краю. — Мне понадобится гораздо больше алкоголя, любимый. Я недостаточно пьяна для этого разговора. Драко закатил глаза и налил еще немного ей в бокал. — Ну же, не стесняйся, — сказала она, кивая в сторону своего бокала, и Драко осушил бутылку. — Так-то лучше. Итак, что опять натворил Поттер? Он снова громко рассмеялся? Ублюдок. Драко усмехнулся этой простой мысли. — Я ненавижу его, — сказал он. Панси фыркнула в бокал. — Да, конечно, конечно, дорогой. — Правда! Всегда ненавидел. Он ужасный. — О да, чертовски ужасный, с огромными мускулами и обворожительной внешностью. Кому такой понравится? Драко в ужасе отпрянул. — Боже мой, тебе нравится Поттер? — Драко, твое отрицание настолько глубокое, что ты на самом деле убедил себя в том, что ты не только глуп, но и слеп. Поттер в отличной форме. Я бы его трахнула. — Не трахнешь, — отрезал Драко. — Оу? И почему бы нет? Бьюсь об заклад, он великолепен в постели, — сказала Панси с мечтательным взглядом в глазах, когда потягивала вино. — Он поцеловал меня. Панси пожала плечами. — Ты меня слышала? — сказал Драко немного громче. — Поттер меня поцеловал. — Ой, прости, тут я должна удивиться? Хорошо, дай-ка попробую, — Панси откашлялась и взъерошила волосы, выпрямляясь на стуле. — Что сделал Гарри Поттер? Поцеловал тебя?! Да не гони! Я никак не ожидала этого с учетом того, как вы двое постоянно трахаете друг друга глазами, когда находитесь в одной комнате, а я-то думала, что вы планируете убить друг друга! А теперь ты говоришь, что все это время вы просто планировали, чей член войдет в чью задницу?! Я просто в шоке. Думаю, мне нужно прилечь. — Ты сучка, знаешь, — категорично сказал Драко. — И? По крайней мере, я не вру себе об этом. Тебе тоже стоит как-нибудь попробовать. Драко скрестил руки. — Я не вру себе! Я просто… удивился, вот и все. — Почему? Я имею в виду, хорошо, что Поттер наконец-то что-то с этим сделал, потому что всем остальным надоело все время вариться в супе вашего сексуального напряжения. Драко вздохнул и уронил голову на спинку стула. — Блять. Мне нравится Поттер, не так ли? — Нравится? — Панси хихикнула. — Драко, ты его любишь. Он пристально посмотрел на нее, но Панси осталась невозмутимой. Драко не стоило наливать ей столько вина; оно сделало ее невосприимчивой к его колким взглядам. — Ты хочешь целовать его, трахать его, выйти за него замуж, готовить ему ужины и носить его одежду, а еще, держась за руки, бежать с ним в сторону заката, — пропела Панси. Она действительно была ужасна, и Драко подумал, что может возненавидеть и ее. — Я провожу здесь черту, неблагодарная ты сучка. Если увидишь меня в одежде Гарри Поттера, я разрешаю тебе сразу же меня заавадить, потому что в этом случае я явно сверну не туда. — С удовольствием, любимый. Твое здоровье. Драко неохотно чокнулся своим бокалом с ней.

*****

Драко весь день прождал как на иголках в кабинете, но Поттер не появился. Он был на месте, Дарси Дернхилл из Отдела улик это подтвердила, как и плачущий стажер-аврор и ведьма из столовой, доставившая ему обед. Со стороны Поттера было неприемлемо и даже немного грубо проводить каждый день, врываясь лохматой башкой в кабинет Драко, только чтобы раствориться, как только Драко наконец пришел к прозрению, что он, возможно… только лишь возможно… не ненавидит Поттера. Каким образом он должен был это проверить, если Поттер заперся в своем гигантском офисе в аврорате и не стал преследовать Драко в дверном проеме? И вообще, Поттер не пришел к нему, даже чтобы отметить дополнительные усилия, которые Драко приложил к своим защитным чарам в тот день. Он провел весь вечер, создавая сложную сеть специфических заклинаний против Поттера, и он не заявился даже для того, чтобы их оценить! Ублюдок. К трем часам Драко бросил перо и вышел из офиса, направляясь прямо в аврорат. Ничего тут не поделаешь. Драко не мог сосредоточиться, и ему требовалось объяснение, если он рассчитывал провести остаток дня, чтобы не взорваться. По сравнению с тихим спокойствием Департамента Зелий, войти в Аврорат было все равно, что пнуть шершневое гнездо, а затем принять решение прогуляться по рою. Он был громким и хаотичным. Повсюду гудели ведьмы и волшебники в униформе, кричали, в то время как файлы и бумаги летали по потолку, прежде чем упасть на тот или иной стол. Проходя мимо охраны, Драко поймал на себе несколько косых взглядов, но никто его не остановил. Раньше ему приходилось доставлять документы сюда всего пару раз, и в основном он приходил сюда из любопытства. Не было ничего необычного в том, что кто-то из его отдела тут появлялся. Хотя никто из них, скорее всего, не оказывался у дверей в кабинет главного аврора, особенно когда Главный Аврор имел довольно определенную репутацию за счет своего вспыльчивого характера, не имел себе равных в дуэлях и был известен тем, что полностью уничтожал любого смельчака, посмевшего побеспокоить его без предварительной записи. У Поттера действительно была довольно устрашающая репутация, и, по мнению Драко, это было несколько привлекательно. Дверь в кабинет Поттера была открыта, и когда Драко подошел, он увидел, как Поттер склонился над стопкой бумаг, очки были задвинуты к волосам, а одной рукой он протирал глаза. Он выглядел уставшим и немного потерянным. Ну, насколько человек вроде Поттера мог выглядеть. Магия все еще трещала вокруг него, наэлектризованная и яростная. Драко чувствовал ее даже с того места, где стоял на пороге, тонкие волоски на руках у него встали дыбом. От этого ему захотелось взять палочку. А еще у него немного привстал. Драко откашлялся и слегка постучал в дверной косяк. Рука Поттера упала с лица, и он посмотрел на Драко, нахмурившись немного рассеянным взглядом. Он снял очки с волос и снова надел их на нос, его губы дернулись в одном уголке, но это была не совсем улыбка. — Привет, — сказал он. — Ты не пришел сегодня, — сказал Драко, как будто это было разумным объяснением его появления в офисе Поттера. — Нет. — Очень плохо, — сказал Драко. — Мои новые защитные чары были невероятно продуманными. Ты был бы очень впечатлен. И я злюсь на тебя после того, как потратил все это время на то, чтобы придумать способы опалить тебе брови и перенести тебя на полпути в Бельгию. Поттер ухмыльнулся. — Мне очень жаль, что я это пропустил. — Итак, — сказал Драко. — Каково тогда твое оправдание? Поттер наклонился вперед на своем столе. Драко заметил, что он был громадным и в абсолютном беспорядке. Усыпанный пергаментом, чернильницами, папками, с уродливой латунной лампой. Прямо в центре стояла большая табличка с надписью ГАРРИ ДЖ. ПОТТЕР, ГЛАВНЫЙ АВРОР. Поттер был аврором уже много лет, но временами Драко до сих пор не мог свыкнуться с мыслью, что этот человек, который сейчас сидит перед ним, был когда-то долговязым, неуклюжим мальчиком из школы. Это была довольно важная работа, быть главным аврором, и Поттер, по опыту, неплохо справлялся с ней. И вот оно снова появилось — тошнотворное, неприятное чувство. Но когда Драко изучил его немного глубже, он идентифицировал его как боль предвкушения, желания. — Хотел посмотреть, заметишь ли ты, — сказал Поттер. — Почти не заметил, — солгал Драко, отворачиваясь от Поттера. — Я сегодня невероятно продуктивен, не отвлекался. Драко закусил губу и провел большим пальцем по шву дверного косяка. Ему не хотелось смотреть на Поттера, видеть, что выражает его лицо, смеется ли он над Драко, раздражен ли он, сердит или равнодушен. — Не то чтобы я противился им. Отвлекающим факторам, — продолжил Драко. Поттер просто сидел за своим гигантским грязным столом и с любопытством наблюдал за Драко. — Итак, я решил, что могу отплатить услугой за услугу. Отвлекать тебя от очень важных дел, которыми ты, вероятно, предпочел бы заниматься. — Ты прав, — сказал Поттер. — Обожаю заполнять эти отчеты об инцидентах. Они захватывают. Не уверен, что меня можно вытащить. — Хм. Очень плохо. Потому что я бы предпочел в качестве повода чашку чая, который подают в столовой, — сказал Драко. — Полагаю, меня можно убедить, — сказал Поттер, но остался сидеть. Драко сдвинулся с места. — Давай, убеди меня. Драко фыркнул и закатил глаза. Поттер был чертовски невыносим. — Я плачу, я так полагаю? — Драко попытался. Поттер усмехнулся и опустил голову, грубо запустив руку в волосы. Когда он снова поднял глаза, он улыбался. — Это лучшее, что ты можешь сделать? — Вполне возможно, — признал Драко. Поттер засмеялся, и желудок Драко сделал ужасную вещь, которую он делал каждый раз, когда смеялся Поттер. — Ладно, кретин, пошли, — сказал Поттер и оттолкнулся от стола. Он обошел его и встал достаточно близко к Драко, чтобы он смог почувствовать его запах — мяту и сандал. Веки Драко непроизвольно задрожали, и глупая ухмылка Поттера превратилась в оскал. Он положил одну руку на спину Драко и слегка подтолкнул его. Вытащить блядского Гарри Поттера из аврората было настоящим испытанием. Хаос никоим образом не замедлился, а скорее расступился, чтобы уступить дорогу, просто разделившись посередине перед ним. Стажеры поспешили прочь, в то время как более опытные авроры постарше потчевали его напряженными и почтительными кивками. Драко подавил желание поправить брюки. Борода Мерлина, чертов страх, внушаемый этим человеком, опьянял. И это усиливалось тем фактом, что Поттер вообще не вел себя так с Драко. Он постоянно улыбался и смеялся, его выражение лица было более светлым и менее обремененным, его конечности были расслаблены. Аврорат был всего лишь короткой, но очень публичной прогулкой в отличие от пути до столовой. Именно тогда Драко осознал, насколько сильно другие люди смотрят на Гарри Поттера. Драко никогда этого не замечал, был слишком занят, наблюдая за самим Поттером. Но теперь, когда он стоял рядом с ним, он это чувствовал, ощущал взгляды, направленные на них со всех сторон. Дело не в том, что Поттер был недружелюбен к окружающим. Он махал в ответ любому, кто здоровался с ним. Он даже сердечно поприветствовал и пожал руку главе Магических Игр и Спорта. Когда они дошли до столовой, стало не лучше. Поттеру удалось заставить Алису, ведьму с вечно угрюмым выражением лица, отвечающую за подачу чая, покраснеть, как долбанная школьница, когда он бесстыдно с ней заигрывал. Оказалось, что Драко не нужно было покупать чай Поттеру, ему просто налили его бесплатно. — Тебе когда-нибудь надоедало, что все на тебя пялятся? — спросил Драко, когда они сели за столик у окна. — А? О. Да, конечно, — сказал он, пожав плечами. — Я могу отключить этот белый шум большую часть времени. — Он бросил на Драко напряженный взгляд. — В большинстве случаев, — повторил он. — Я бы свихнулся, — сказал Драко, размешивая сахар в чае. — Лжец, — ухмыльнулся Поттер. — Ты маленький павлин. Драко вовсе не покраснел. Это все согревающие чары снова витали в воздухе. — Знаешь, — сказал Поттер, сутулясь на стуле и вытянув одну руку на столе, чтобы держать свой чай. — Сперва я думал, что ты легилимент. Драко не совсем понял, что он имел в виду, но склонил голову и выгнул бровь. — Я балуюсь. Но я бы ни в коем случае не сказал, что я профессионал. Конечно, не воодушевляет, учитывая мою историю. Глаза Поттера сузились. — Подумал, может, поэтому у меня возникло это странное чувство. Я испытываю его, когда ты рядом. Драко опешил. — Я не собираюсь пробиваться в умы людей без их разрешения. И я, конечно, не был бы настолько глуп, чтобы применять ее к тебе. Меня бы бросили в Азкабан, прежде чем я даже моргнул. Поттер покачал головой, из-за чего ему на лицо упали вьющиеся темные волосы. — Это не то, что я имел в виду. Я в некотором роде это ощущаю, вот что я пытаюсь сказать. Я чувствую просто на задворках сознания. Трудно описать и… э… наверное, прозвучит немного так, будто у меня проблемы с головой, но иногда я просто чувствую магию. — Да, ну, ты ведь волшебник, — протянул Драко. Поттер фыркнул. — Я знаю. Это больше похоже на… как будто вокруг каждого есть некий пузырь, и я чувствую, когда он движется или меняется. Я знаю, когда кто-то собирается колдовать, какое заклинание собирается использовать, насколько мощным оно будет. Драко нахмурился. — Это… тревожно. — В основном это просто отвлекает. Люди произносят бытовые заклинания в течение всего дня. Но, как я уже сказал, обычно я могу отключить это, а иногда и вообще не замечаю. Но твоя, — он поджал губы. — Твоя очень отвлекает. — Так ты просто предположил, что я пытался читать твои мысли без разрешения? — Нет. Не совсем так. Просто у нее такой… не знаю, вкус, наверное. Драко поставил чай и вытаращился на Поттера. — Вкус? Это магия, Поттер, а не паршивое мороженое. То, что говорил Поттер, было не просто странным, это было чертовски невозможным. Драко слышал о магических эмпатах, которые могли чувствовать магические подписи. Они были невероятно чувствительными и, как правило, преуспевали в тех областях, которые требовали особенно сложной магии, таких как ликвидация проклятий и сложные чары. Поттер, насколько мог судить Драко, не умел обращаться с тонкой магией. Этот человек был как боевой молот, смертельное проклятие в лицо. — Не знаю, как еще это описать, — сказал Поттер. — Так, Поттер. Ты меня заинтриговал, какова она на вкус? — Драко скривился. Это была нелепая идея. Глаза Поттера сузились, а улыбка стала хитрой. — Она как, — он закусил губу. — Полагаю, что-то цветочное? Парфюм. — Цветочное? Ты шутишь, — категорично сказал Драко. — Вот почему ты так часто слоняешься с Грейнджер и Уизелом? Потому что их магия на вкус похожа на имбирное печенье и Эрл Грей или что-то в этом роде? Поттер рассмеялся. — Она не похожа на еду, мерзавец. В любом случае, у Гермионы больше… похоже на привкус чернил и бумаги, который ощущается на языке, когда ты сидишь в темном углу библиотеки. Рон как, — промурлыкал он. — Трава и хозяйственное мыло. Драко только моргнул, затем покачал головой. —Ты прав. Звучит так, будто у тебя проблемы с головой. Тебе надо провериться, Поттер. Поттер просто пожал плечами в знакомой манере и отпил чай. — Так вот почему ты считаешь, что замечаешь мое присутствие? Потому что тебе кажется, что тебе в глотку запихнули банку ароматической смеси? — Драко думал обидеться на это. Он хотел вернуться к тому моменту, где Поттер нахваливал его шикарную одежду и голос. — Ну, — сказал Поттер, глядя на него сквозь черные как смоль ресницы. — Это не единственная причина. Драко воодушевился. Он наклонился вперед на локтях и изобразил свою самую похотливую улыбку, ту, которую он использовал в пабах. Поттер среагировал идеально — его глаза потемнели, а губы сжались, — но прежде чем он успел ответить, к нему подскочила серебристая полупрозрачная лиса. Драко не знал, кому принадлежит Патронус, но выражение лица Поттера изменилось, и он резко встал. — Я должен идти, — сказал он. Затем нахмурился и наклонился к Драко, положив ладони на стол. — Мне действительно жаль. — Чрезвычайная ситуация? — спросил Драко, когда лис бросился прочь через комнату. Он кивнул. — Должен вернуться к делу. — Тогда проваливай, — сказал Драко. Поттер повернулся обратно в сторону аврората, и если толпа расходилась перед ним, когда Поттер был спокоен и небрежен, теперь же она расщепилась, как ножевое ранение.