Démoniaque

Было раннее утро, когда сани с лихими конями остановились у ворот одной гостиницы маленького уездного города. Хозяин ее был человеком трудолюбивым и подозрительным на всяких проезжих молодцев, да офицеров. Он всегда находился на своем рабочем посту, вместе со своими двумя-тремя верными работниками гостиницы. Поэтому завидев в дверях нового посетителя с неизвестной барышней на руках, он заметно занервничал. Однако не успел вставить и слово, как приезжий гость немедля потребовал комнату для себя и своей спутницы.        - Оплата вперед, - сообщил хозяин, регистрируя пару в учетной книге. Получив желанные деньги, он самолично взял ключ и проводил пару до нужного номера, сообщая о распорядках в гостинице. Несмотря на всю любезность владельца, незнакомый ему господин Тарновский не обращал на его слова никакого внимания. Аккуратно неся на своих руках бессознательную гостью, он спешил поскорее оказаться в указанной им комнате.        - Быть может Вашей светлости что-либо требуется? Или же Вашей спутнице? - из любезности поинтересовался хозяин, все еще с подозрением смотря на девушку. Чувствовал он что тут что-то нечисто. С этими офицерами всегда случаются какие-то каверзные истории.        - Принесите нам в номер горячей воды. Я хотел бы помыться с дороги, как и моя спутница. И принесите нам завтрак, - сообщил Тарновский.        - Как Вам будет угодно, - поклонился ему мужчина и покинул номер. Идя вниз по коридору, он дал распоряжения слугам и велел после этого накрывать завтрак. После утреннего вкушения пищи с семьей он планировал пойти на почту и узнать какие-либо новости об этом молодом человеке. “Тут явно что-то не так” - думал он, здороваясь со своей супругой, что занималась сервировкой семейного стола. *** Яркий солнечный лучик пробрался в открытое окно, падая на красивое личико молоденькой девушки. Словно играя с ней, он щекотал ее упругие щечки и заставлял закрытые глазки жмуриться. Темноволосая девушка лишь недовольно засопела, чувствуя, как дремота уходит прочь. Лишь потянувшись и, наконец, открыв глаза она увидел незнакомую комнату, в которой находилась. Испуганно прижимая к груди одеяло, девушка оглянулась по сторонам не понимая, как именно она оказалась в этом доме. И лишь скрип стула, в котором сидел мужчина, заставила ее испуганно вжаться к изголовью.        - Здравствуй, Варя. Долго ты спала, уже день наступил, - произнес он, вставая со стула и подходя к столу. Там уже стоял готовый поднос с завтраком. Взяв его в руки, офицер подошел к кровати.        - Вы? - изумленно выдохнула Варвара, пытаясь вспомнить вчерашнюю ночь.        - А кого ты надеялась увидеть? Нечистого? - спросил Тарновский, пытаясь перевести в шутку. Но крепостная этого не оценила.        - Уж лучше нечистый, чем Ваше общество, Михаил Гаврилович, - процедила она, оглядывая себя. На ней все еще была ее ночная сорочка, в которой она встретила ночных гостей.        - Тебе следует подкрепиться, Варенька, - сообщил офицер, ставя перед девушкой поднос с остывшим завтраком. Однако крепостная не притронулась к еде, продолжая смотреть на своего похитителя.        - Зачем Вы это сделали, Михаил Гаврилович? К чему было затевать все это? Вас ведь теперь не примут ни в одном обществе. А бегство крепостной будет стоить Вам не только денежного штрафа, но и порицания.        - Мне все равно, - глухо отозвался тот, опустившись перед ней на колени и беря в свои ладони загорелую руку, - Все эти дни я был, как безумный: не могу дышать без тебя. Вернувшись в полк, я выполнял приказания командиров, что посылали меня с депешами в дальние части нашей Родины. Но даже загнав не одного-двух коней, я не переставал думать о тебе. Глядя на небо - я видел твои очи, смотря на деревья - мне мерещился твой стан. Я уже не говорю о том, что каждую ночь проводил как в горячке - ты снилась мне.        - Но ведь это безумие. Безумие, - шептала Варя, закрывая глаза руками. Что делать ей теперь рядом с этим сумасшедшим, что грезит о ней день и ночь?        - Не плачь, Варя-Варенька, - прошептал он, привлекая ту к себе, - Теперь все будет хорошо. Я думал вновь ехать к Анне Николаевне, просить отдать тебя мне. Но лишь я узнал о том, что тебя собираются отдать какому-то плотнику - мое сознание затуманилось. Прости, но я не могу отпустить тебя. Можешь просить чего угодно, но только не этого. Я не отдам тебя больше никому. Мы уедем вместе, в мое имение. Я не могу пока показать тебя в Петербурге, но ты получишь все что пожелаешь.        - Нет! - воскликнула крепостная, отталкивая от себя Тарновского. Глаза ее горели ярким пламенем ненависти, - Не желаю ничего слышать! Все обман, все ложь! Я не верю Вашим словам. Я нужна Вам только для забавы, признайтесь уже в этом. Вы не любите меня и никогда не полюбите. Как можно любить человека, если даже не дать ему самостоятельно принимать решения? Да, я подневольная раба, игрушка хозяев. Но и у меня есть чувства, есть мнение. Насильно - не привяжите меня к себе, не стоит стараться. Зря Вы все это затеяли, наверняка меня уже кинулись разыскивать. И вскоре Вас привлекут к ответственности.        - И что? - высокомерно бросил Михаил, привлекая к себе брыкающуюся девушку, - Обойдется мне это в нескольких ассигнаций, но ты останешься со мной. Есть суды, которые закрывают глаза на происходящее. Не сопротивляйся мне, Варенька. Пути обратного нет. Теперь ты со мной навсегда! И он опрокинул ее на кровать, задирая белоснежную рубашку. Не обращая на возню крепостной, Тарновскому удалось обнажить белые ноги девушки и увидеть выпуклый живот. Офицер тут же прекратил свои действия, изумленно смотря на выдающуюся беременность девушки. Лишь опустив руки, он замер над округлившимся животом. Варя затихла, смотря на разворачивающуюся перед ней картину. Если до этого она видела, как Михаил Гаврилович брал и ломал ее волю, то теперь перед ней появился другой человек. Он изумленно смотрел на изменившееся тело желанной любовницы, не осознавая появившихся изменений.        - Чей ребенок? - сиплым голосом спросил Тарновский.        - Ваш, чей же еще? - глухо ответила Варвара, чувствуя как попала в ловушку, раскрыв свою беременность.        - Мой? - изумленно прошептал Михаил Гаврилович, и осторожно коснулся ладонью живота. Варя была уже на четвертом месяце, поэтому ребенок уже начинал потихоньку шевелится. Возможно именно в этот момент, почувствовав присутствие своего отца, он легонько пнул его прямо в ладонь. Тарновский замер, ощутив маленький толчок и радостно улыбнулся изумленной Варе.        - Он пинается, - сказал шепотом офицер, и тут же обхватил живот руками, приникая к нему губами, - Мой маленький драчун. Прости своего горе-папашку, что пропал и оставил тебя вместе с матерью одних.        - Михаил Гаврилович, - произнесла крепостная, пытаясь отстранится, но Тарновский не дал. Лишь сильнее привлек ту к себе, едва прислонившись головой к животу и внимательно слушая. Если бы не все произошедшее, то со стороны они казались счастливыми молодоженами, что наслаждаются грядущим пополнением в семье. Но реальность была совсем иной, и Варю не наполняло чувство радостного томления, глядя на Тарновского. Тот же, казалось, был на седьмом небе от нежданного отцовства. Нежно целуя животик, он уже принял решение.        - Теперь мы точно отправимся в мое имение, Варя-Варенька, - произнес офицер, наигравшись с ребенком, - Тебе нужен покой и осмотр врача. Ребенок должен родиться здоровым и крепким.        - Вы его хотите? - изумленно спросила девушка. Она не раз слышала рассказы о том, как многие мужчины не желали брать на себя ответственность и просили случайных любовниц избавится от ненужных младенцев.        - Конечно, - радостно произнес Михаил Гаврилович, прижимая к себе девушку, - Ведь этого ребенка мне подаришь ты. Видишь, тебе суждено быть со мной. И этот малыш тому подтверждение. Тебе не нужно бежать от меня прочь. Ты нужна мне.        - Вновь Вы, о своем? Ребенок - это не игрушка, это живая душа. Даже если Вы привезете меня в свое родовое поместье и спрячьте меня от всего мира, что Вы сообщите Вашим родителям и приказчику, когда они обнаружат в доме присутствие беременной крепостной? Не думаю, что Ваша родня благосклонно отнесется к этим новостям. Вполне возможно, что меня занесли в списки беглых крепостных и в ближайшее время будут разыскивать. Аргумент был убедительным. Михаил Гаврилович на какое-то время замолчал, принимая данный факт. Его родители ни под каким предлогом не согласятся на пребывание беглой крепостной в их доме. Они тут же вернут ее Ланским. Ехать в Петербург было не резонно.        - Я знаю, что надо делать, - глухо произнес он, кладя руки на живот девушки.        - И что же? - спросила его Варвара, холодея от ужаса. Она боялась, что офицер увезет ее и спрячет в таком месте, что она не сможет видеть даже солнечного света. Но Тарновский молча коснулся своими губами ее живота и резко поднялся с постели. Накинув на плечи сюртук офицер открыл дверь гостиничного номера, окликая Архипа. Тот стоял неподалеку, ожидая приказа своего барина.        - Узнаешь потом. *** Симза гадала одной из богатых барышень, когда увидела сани местного исправника. Завидев одного из главных врагов всех цыган, она быстро свернула свое гадание, оставив клиентку одну. Спрятавшись за стену дома, цыганка внимательно следила за своими недоброжелателями. Сани Его высокоблагородия следовали в губернаторский дом со списком новых исполнений и обязанностей. В тех документах было распоряжение о проверке раскрытых преступлений, выполнение обязанностей местной полиции, контроль за выполнением противопожарных и медицинских мер и т.д. и т.п. Одним из свежих указаний выполняемых обязанностей был и список беглых крестьян в ближайших губерниях. Данная опись была вывешена и зачитана на главной площади городка. Дождавшись, пока с лобного места уйдут полицейские, Симза направилась к этому списку. Аккуратно шагая по снегу, она подошла к местным зевакам, что вслух зачитывали имена беглецов. И услышав имя крепостной девушки, ради которой ее братья и тот барин затеяли всю эту кутерьму, Симза тихонько выругалась. Говорила она ранее, что лишь беду принесет кража этой девушки. Надо было срочно найти Хармана и рассказать ему о том. Второй ее брат уехал ненадолго из города, что было только на руку. Симза спешно поспешила в трактир, что находился неподалеку от местной гостиницы. Цыганка знала, что ее брат наверняка уже обмывал похищение крепостной, и не дуя себе в ус. И она не ошиблась: в просторном зале, хвастаясь в кругу местных пьяниц и мошенников, он праздновал на деньги барина.        - Хозяин, - зычным голосом окликнул он трактирщика, - Еще хлеба, мяса и водки!        - С тем что есть расплатись вначале, - недовольно ответил ему хозяин, занимаясь чисткой стакан, - А то сожрал уже больше, чем оплатил.        - Что? - возмущенно рявкнул тот, - Ты хоть знаешь с кем говоришь? Да у меня тех денег полно! Бери - не хочу! Мне их барин дал за хорошую службу!        - Это что же за служба такая у босого цыгана? - скептически спросил его трактирщик.        - Да я, по приказу барина… Договорить ему не дала подоспевшая к месту событий Симза, что ловко ударила его по голове своей крепкой рукой. Харман уже хотел развернуться и ударить обидчика, но увидев грозный взгляд сестры не стал буянить и молча сел на скамью. Цыганка же повернулась к трактирщику с добродушной улыбкой, и умиротворенно произнесла:        - Хороший, добрый хозяин! Не надо кричать, заплачу я за ужин своего брата, не серчай так сильно. Он не хотел тебя обидеть, просто день у него сегодня особенный, вот и буйствует. Не волнуйся, дорогой, больше он ничего плохого не сделает. А про дело от барина - врет он все. Какое дело может быть у пьяного, коли у него язык заплетается? Слова Симзы успокаивающим образом подействовали на трактирщика. Недовольно подкручивая ус, он ушел обслуживать других клиентов, изредка поглядывая на мрачного Хармана.        - А Вы что тут стоите? - обратилась цыганка к компании собутыльников, - Нечего Вам всем кормиться из одной кормушки! Подите все прочь, пока порчу свою на Вас всех не наслала! Разношерстная компания быстро разошлась в разные стороны, тихонько ругая черноволосую и называя ту ведьмой. Но никто не осмелился сказать ей о том прямо, боясь напустить дурной сглаз.        - И зачем ты заливаешь уши этому негоднику, Симза? - мрачно спросил ее пьяный брат, - Этот остолоп даже и пятака не заслуживает за его жадность. Тьфу!        - Пока ты тут пируешь, Харман, да пропиваешь деньги того барина, исправник явился сюда со списком беглых крепостных, - шепотом произнесла Симза, - Уже разместили на площади тот злополучный список. В них как раз числится наша голубка. Бежать нужно тебе брат. А еще лучше повстречать в пути младшего и затаиться на время. Иначе схватят Вас двоих и виселицы ждут тебя и его. Глаза Хармана загорелись недобрым огнем, услышав эту новость. Грудь его шумно вдыхала и выдыхала воздух. Сжав своей могучей воровской рукой запястье цыганки, он вспыхнул новой идеей.        - А ведь барин то, того не знает. Он наверняка милуется со своей кралей, а за ним погоня сейчас будет. Это наш шанс, Симза! Нужно помочь барину, он еще больше золота отдаст нам!        - Не будь жадным до денег, брат, - в отчаянии прошептала черноволосая, - Они погубят тебя. Уходи к нашим, возьми коня и спрячься в лесу. Ведь этот же барин первым делом на Вас же и укажет, коли что не по его воли будет.        - А мы хитро устроим: сообщим сейчас барину, что мол так и так. Поможем бежать и смолчим перед исправником и его псами, коли даст нам золотых. А нет, так первыми укажем на него. Вот тут то заживем мы! Только так мне барин будет отстегивать из своего кошелька знатную сумму. И сообщив этот план, Харман стал следить за трактирщиком, не обращая внимания на уговоры сестры. Лишь увидев, что хозяин направился в погреб за едой, цыган резко вскочил из-за стола. Схватив за руку Симзу, он стремительно выскочил из трактира, не расплатившись за ужин. *** Михаил Гаврилович сидел в комнате гостиницы. Мрачным взглядом он смотрел закрытую дверь спальни, словно пытался увидеть сквозь нее обитательницу. После их с Варварой разговора, крепостная заперлась на замок, не желая видеть офицера. Тарновский просил, умолял, грозился, но девушка упорствовала. Тогда он решил не донимать ее просьбами и оставил в покое. Но Тарновский сразу предупредил, чтобы она долго не упрямилась, ведь теперь крепостная несла ответственность не только за свою жизнь. Ребенок значил многое и офицер надеялся, что вскоре голод заявят о себе и девушка откроет дверь. Сам же, коротая день за чашкой кофе и местной газетой, мужчина мучился от скуки. Внезапный стук в дверь и голос Архипа о прибытии Хармана заставил его недовольно поморщиться. Эти пронырливые цыгане ни в чем не знали себе меры.       - Чего ему надо? Свои деньги он получил, пусть проваливает! - крикнул он, надеясь что цыган уйдет прочь. Недооценивал Михаил Гаврилович алчность людей, что желают завладеть желаемым. Нагло ворвавшись в комнату и закрыв дверь перед обескураженным Архипом, Харман слащаво улыбнулся барину.        - Чертово племя Ваше, гнать Вас палками надо до самого моря, - злобно произнес Тарновский, желая отхлестать эту наглую рожу, - Оставь нас, Архип, - распорядился он своему слуге, который хотел вышвырнуть вон нежданного гостя.        - И тебе, доброго дня, барин, - поздоровался цыган, усаживаясь в свободное кресло, - А ты иди, Архипка. Нам с барином потолковать то надо об одном очень важном деле. А оно не для твоих ушей. Архип злобно сжал кулаки, чтобы всыпать тому на пряники. Однако по мнимому знаку барина остановился и покинул комнату, оставляя их наедине. Старый слуга знал, что настанет его час и он сможет от всей души навалять бока этому пройдохе. Только бы добро от хозяина своего дождаться.        - Дело вот какое, барин. Приехал сюда исправник со своими ищейками. Все вынюхивают, да вызнают…        - А мне до этого какое дело? - лениво спросил Тарновский, чуя неладное.        - Есть мне забота о твоем благополучии, барин. И о красавице твоей так же. Ведь исправник приехал не только порядок здесь навести. Но и списки ценные привез с собой. Называются они “Розыски и возвращение беглых крестьян своим господам” или как там по Вашему? Впрочем, мне едино. Но дело то опасное барин, нелегкое.        - И что же ты предлагаешь? - офицер сохранял свой невозмутимый вид, внимательно следя за хитрыми чертами цыгана.        - Предлагаю помощь свою тебе, барин. Давай отвезем подальше красавицу твою? Хоть до самого твоего имения, или дома в Петербурге. Мне без разницы. Я бы помог тебе, а ты отблагодарил бы меня… Не слушая конца той речи, Тарновский встал с кресла и мощным ударом в лицо сбил всю спесь с цыгана. Сильный удар резко опрокинул сидящего назад, вместе с креслом. Поднимаясь с пола, и злобно смотря на Михаила Гавриловича, можно было увидеть, что у мошенника разбит нос и губа. На шум откликнулся Архип, который ждал подходящего сигнала. Ловко схватив того за шиворот, он выпроводил цыгана прочь. По пути он щедро одаривал гостя своими фирменными тумаками.        - Так вот она какая милость то Ваша, господская, - ядовито произнес Харман, вытирая рукавом кровь, - Благодарю тебя, барин! Но не надейся, что вся воля твоя! Есть еще сила и на нашей стороне, вот увидишь! *** Варвара сидела у запертой двери ни жива, ни мертва. Она слышала весь разговор от начала до конца. Девушка догадывалась, что Ланские подадут списки в розыск, чтобы найти крепостную. Но одержимая тяга Тарновского к ней пугала. Своим протестом она надеялась победить время. А теперь понимала, что если разозлить этого человека, он не раздумывая выбьет дверь и насильно увезёт ее отсюда. И лишь вопрос времени, когда он эту силу применит и в ее сторону, если что не по его милости будет? Крепостная прислушивалась к малейшему шуму и шороху по ту сторону двери. Похоже, что после визита одного из сообщников, Михаил Гаврилович куда-то собирался, отдавая своему слуге приказания. И лишь когда суета закончилась, стук мужских сапог прекратился у ее двери.        - Варенька, - услышала она его голос, - Я ненадолго покину тебя, чтобы уладить кое-какие дела. Если ты захочешь ужинать, или еще чего - попроси Архипа. Он будет стоять возле двери и ждать твоего приказа. Только прошу, дождись меня. И не свершай никаких безумств. Ты и наш малыш очень дороги мне. Последние слова он едва слышно произнес. После этого Михаил Гаврилович резко ушел прочь, оставляя ее в гостиничном номере одну. Подождав какое-то время, девушка выглянула из спальни. В номере действительно было пусто, а за входной дверью сидел Архип.        - Вышла наконец, - сварливо произнес тот, злобно смотря на Варвару, - Надо чего?        - Нет, - пискнула девушка и тут же захлопнула дверь. Она в запертой ловушке и ее тщательно сторожат. Но должен же быть хоть какой-то способ, чтобы сбежать из этого плена. Мирится с происходящим Варя была не намерена. Подойдя к окну в гостиной, она заметила, что здешние окна выходили не на уличную сторону, как в спальне, а во двор. Это был задний двор гостиницы, который владельцы использовали под свои нужды, не пуская туда посторонних. Высота была два этажа, а через три окна от нее, была крыша. Дойти до нее можно было по межэтажному карнизу, опоясывающему все здание. Значит был шанс на возможный побег. Риск хоть и был, но лучше было попробовать, чем всю свою жизнь жалеть о неиспользованном случае. Схватив с кушетки мужской халат Варвара разрезала его полы вместе с длинной юбкой своей ночной рубашки. Надев разорванный халат на себя и завязав концы с рубахой, девушка смастерила их наподобие шаровар. “Хоть не столь стыдно будет, если я появлюсь пред полицией” - решила девушка, прихватывая с собой пару домашних тапочек. Подпоясавшись пояском, крепостная решительно открыла окно и ступила на подоконник. Высота была небольшая, однако все равно было страшно упасть и разбиться. Девушка аккуратно перелезла и коснулось ногами карниза. Цепляясь руками за выступающие колонны и подоконники, Варя потихоньку шагала. Она не обращала внимания на бушующий ветер и снег, что мешали ей передвигаться. В ее мозгу была только мысль о побеге. Ступив на крышу она облегченно упала на колени и поблагодарила Богородицу за помощь. Немного отдохнув, Варвара нашла лестницу, по которой спустилась вниз, на землю. Ступив голыми ногами в домашних тапочках, она сразу зачерпнула горсть снега и сжала зубы. Теперь явно чувствовался весь холод морозного вечера. Но она не стала обращать на это внимание, спеша в дом губернатора. Ведь именно там расположился исправник, как она слышала ранее, подслушивая под запертой дверью. Дом губернатора в столь малом городишке можно было найти легко и быстро. Это был один из самых красивых, и в то же время, один из самых вооруженных домов в округе. Караулившие этот дом два солдатика кутались в свои меховые тулупы, изредка подпрыгивая на месте, чтобы согреться. Увидев какую-то оборванку в странном наряде, что приближалась к ним, они подмигнули друг другу. Хоть караул в такой морозный день и отвратительное дело, но поиздеваться над убогой было необходимым. Варвара тяжело дышала, когда подошла к солдатам и наткнулась на их ружья. Она протянула свои красные, от холода, руки в мольбе помочь ей.        - Прошу Вас, отведите меня к исправнику! Я одна из беглых крепостных, меня украли из дома княгини Ланской, моей барыни! Прошу, пустите меня, милые!        - Да ты что? - заботливо спросил один из них, по хозяйски кладя свою руку ей на плечо, - Конечно, мы охотно верим тебе.        - Еще как верим, - подмигнул ей второй, подстраиваясь с другого края, - Вот только Его сиятельство сейчас занято и не может тебя принять. А вот мы с удовольствием позаботились бы о тебе.        - Уберите от меня руки! Мне нужно увидеть приказчика! Я не собираюсь идти с Вами - гневно восклицает Варя, и ударила по щеке одного из солдат. Тот сразу гневно зашевелил усами и схватив ружье замахнулся на девушку, отчего та отбежала в сторону. Другой солдат последовал так же, стараясь дотронуться до тела молодой девушки.        - А ну пошла прочь, ведьма! - закричал тот, кого Варя ударила, - Исправника ей подавай! Шиш с маслом тебе, а не исправник! Чисто фурия, бешеная.        - Попробовать бы такую, - масляно смотрел другой, - Наверняка хорошенькая и страстная, когда подол ей задерут. Так бы и взял к себе. Неизвестно чем бы это кончилось, если бы не появилась старая, горбатая цыганка. Она цепко схватила Варю за руку и начала причитать своим хриплым голосом:        - Ай, дочь моя, где ты была? Я ведь везде обыскалась тебя, голубка моя. Ох печаль моя, болезненная. Как умом ты тронулась, так и чудишь по сей день. Что же будет с тобой, когда меня старой не будет? По свету белому пойдешь ты, горемычная моя! Повернувшись лицом к солдатам, она слегка поклонилась, начав петь новую песню о несчастьях своей “дочери”.        - Ох, люди добрые, спасибо Вам большое! Храни Вас Бог, что задержали мою дочурку! Она ведь умом тронулась с недавнего времени. Кем только не мнила себя за все это время: и царицей и барыней и даже владычицей морской. Ох, и заразна ее болезнь: каждому может передаться. Но мне то старой оно без надобности, я свой век отжила уже. А как вот быть ей?        - “Передаваться”? А ну, забирай свое отродье и иди отсюда, - прикрикнул один из солдат, услышав что мнимая болезнь может быть заразной, - Иначе отведаешь наших пуль.        - Да что ты, солдатик? В старуху и дитятку юродивую стрелять будешь? Злой же ты однако! Но нам ступать надобно. Бог поможет, - крякнул старуха и потянула Варю подальше от дома губернатора. Едва они отошли на приличное расстояние, и скрылись из глаз военных, как старуха отбросила капюшон, выпрямилась и явила цыганку Симзу. Весело подмигнув удивленной Варваре, она внимательно посмотрела по сторонам и повела крепостную в неизвестном направлении.        - Я узнала тебя, девушка, - говорила она, пока они куда-то шли, - Ты та самая крестьянка, из-за которой мои родичи украли тебя для барина. Тебя Варварой кличут же, верно?        - Верно, - подтвердила ей та, - А ты кто? Ты ведешь меня к Тарновскому?        - Меня зовут Симза. Я цыганка, Варвара. Не пугайся меня. Я не участвовала в том деле и не собираюсь отдавать тебя на забаву этому барину. Мой брат Харман, настолько жаден, что хотел помочь барину отвезти тебя еще дальше отсюда.        - Я знаю про то, - тихо прошептала Варя, вспоминая бурный диалог за закрытой дверью в гостинице.        - Барин прогнал моего брата. Так он направился в дом к губернатору, хотел сообщить о том исправнику. Денег ему было мало, хотел еще получить. На его несчастье, исправник в это время был вместе с губернатором в гостинице, где они и встретили барина. Тот сообщил им, что якобы Харман угрожает ему расправой и все время твердит про тебя. Но этот подлец уверял, что никогда не крал тебя у твоих хозяев, хотя и знаком с ними.        - Беспутный человек, - произнесла крепостная.        - Со своего пути он уже давно сошел, хоть я и предупреждала его, - заметила цыганка, продолжая свой рассказ, - Когда барин сообщил эту гнусную новость господам, в гостинице появился мой брат. Тут то его и схватили под конвой и отвели в тюрьму. Моему брату теперь не помочь, погубила его жадность и тщеславие. Но и нам надо собираться: полицейские вскоре придут к нам в табор, да и тебя разыскивать будут. И заниматься этим будет не только исправник, но и сам Тарновский. А этот то пострашнее самого черта будет.        - И что же теперь делать? Как мне бежать? Ведь я еще к тому же и беременна. Думала к губернатору или исправнику идти, чтобы сообщить о себе, а теперь...        - Если пойдешь к ним, то прямо в лапы к барину угодишь. Сама слышала, как он лично обещался вернуть тебя хозяевам под конвоем полиции. Но и ты не глупая, сама догадываешься, как золотые монеты, быстро и легко руки согревают. А то что ты ребеночка носишь под сердцем - то ведаю. Знаю даже про то, что один добрый человек советовал тебе, как сделать так, чтобы все хорошо, да ладно было в жизни твоей. Да только ты тогда не послушалась: открыла дверь и выглянула в коридор, где тебя и похитили. А сидела бы под замком и все благополучно бы сложилось. Сразу вспомнилась Варваре та глубокая ночь в родном Арапово. Вспомнилась и вещая старушка-странница, что говорила ей о том, что надобно закрытыми держать двери и окна, если она хочет чтобы ребенок родился не зная горя и печали. Ослушалась она тогда ее наказа, подвело ее любопытство. Если бы так и осталась в своей светлице подле спящей матушки - все хорошо бы свершилось. Что же теперь делать ей? Накличет она беду и на свою голову, и на невинное дитя.        - Да не реви ты! - прикрикнула на нее Симза, уводя плачущую Варю из города в лес, - Слезами горю не поможешь. Глядишь, и все образуется в твоей жизни. Сейчас в табор придем, к моим родичам. Там нарядим тебя в нашу одежду, от своих не отличишь! Она хитро щелкнула красными от холода пальцами, ступая по сугробам. Раздвигая снежные ветки ельника, девушки оказались на поляне, посреди шумного цыганского табора. Возле ярко пышущего костра сидели старики, грея свои сухие, старческие руки. Рядом играли и пели молодежь, изредка бросая друг на дружку жаркие взгляды. Большая часть суровых мужей отсутствовала в таборе, как и некоторые женщины. Промысел у цыган нынче был один: красть, да гадать. Редко кто уходил на добрые заработки, чаще были сомнительные и темные делишки. Именно поэтому, завидев вместе Симзу и Варвару, один из мужей двинулся к ним. Он заговорил с Симзой на понятном лишь им языке, изредка переходя на русскую речь. Вожак недобро смотрел на Варвару, и вероятно говоря цыганке о том, что ей здесь не место. Но Симза жарко произносила доводы, в честь похищенной девушки, что мужчина согласился предоставить кров и пищу. Но лишь на одну ночь и не сроком более. Цыганка быстро согласилась на это условие и вновь взяв за руку крепостную, повела ту к своей повозке.        - Наш вожак добрый человек. Согласился дать тебе приют на одну ночь. После ты покинешь табор. Можешь вернуться к себе домой, или примкнуть к другому табору. Мы цыгане вольный ветер - куда захотим, туда и полетим. Они вошли в повозку. Внутреннее убранство составляли богато украшенные ковры, что были на стенах и полах. Где-то стояли редкие золотые изделия, украшавшие самобытный дом. Курильница распространяла по всему помещению запах благовоний, из-за чего у Варвары слегка закружилась голова.        - Садись, Варвара, - усадила ее за стол Симза, протягивая краюшку хлеба, - Вот хлеб, а вот похлебка. Пища может скромная, но сытая.        - Спасибо тебе за все, Симза, - поблагодарила ту Варя, касаясь смуглой руки цыганки, - Если бы не ты, я бы наверное так бы и замерзла на улице.        - Будет тебе, ешь, - махнула рукой цыганка, и вышла из повозки. Какое-то время Варвара была одна, утоляя свой голод сытным ужином. После этого она почувствовала жуткую усталость и сонливость. Девушка уже была готова лечь в уголке и закрыть глаза, как в повозку ворвалась Симза. Ее глаза горели, а грудь тяжело вздымалась, словно та бежала. Вид ее был напуганным, отчего Варя сразу почуяла неладное. Смутная догадка была в ее голове, но она надеялась на лучшее.        - Барин, здесь. Он пришел за тобой.