Démoniaque

Зимние месяцы пролетели почти незаметно, уступая их весне. За все то время, что Варвара провела в избушке лесника, она постепенно забывала о всех своих злоключениях. Из памяти стирался образ Михаила Гавриловича, уступая место однообразным хлопотам в лесном доме. Прохор Степанович нередко оставлял беременную девушку и Ульяну вдвоем на несколько дней, уходя в самые дальние части леса. В это время почти все заботы о хозяйстве и скотине ложились на плечи Вари и девочки. И хоть была снежная зима, с каждым днем Варваре было все труднее и труднее выполнять домашнюю работу. В последнее время очень сильно у нее болела спина, отекали ноги и девушка порой волновалась что может потерять ребенка. Видя такое состояние своей старшей подруги, Ульяна почти во всем помогала девушке, понемногу раскрываясь перед ней. По вечерам они не скучали, вышивая маленькие рубашки для малыша и рассказывали друг другу разные истории. За всю зиму у них установились дружественные отношения. И порой Варя видела, как гаснут глаза девочки, когда та вспоминала в рассказах родное Арапово. Казалось девочка не хотела расставаться ни с Варварой, ни с ее ребенком. С приходом весны Ульяна каждый раз волновалась, что когда-нибудь настанет значимый день, когда отец велит Варваре собираться в путь. И лишь с наступлением травяного мая, когда вся распутица и грязь ушла с дорог, Прохор Степанович сообщил об этом Варваре. Его барин наконец то вернулся из заграницы и теперь вернулся в родную деревню. Он был наслышан о беглой крепостной, что находится в лесах его владений и направил соответствующее письмо в государственные учреждение. А так же известил отдельным письмом Анну Николаевну Ланскую о нахождении девушки.       - Поэтому, Варварушка, собирайся, - заключил Прохор Степанович, готовясь ко сну, - Завтра спозаранку встанем и отправимся в путь. Дел у меня немало, и тебя надо довезти до барского дому. Варвара тяжело вздохнула представляя какой путь ей завтра надлежит выполнить. Оставались считанные дни и она родит ребеночка. Что уж тут говорить о переезде в простой телеге, которая будет ехать по ухабистой дороге. Однако это был единственный шанс наконец-то попасть домой. Поэтому девушка начала собирать свои скудные пожитки, готовясь к новому дню. Лишь одна Ульяна не проронила ни слова, выслушав указание отца. Только потом, когда сытый и довольный отец укладывался спать, девочка подошла пожелать ему спокойной ночи. Крепко обнимая своего родителя, она кротко прошептала:       - Тятенька, возьми меня с собой.       - Это что за шутки? - вопросительно взглянул на свою дочь отец.       - Хочу попрощаться с Варварой.       - Вот сегодня, али завтра утром простишься с ней. Зачем тебе с нами ехать? Ни к чему тебе по дорогам разъезжать. Малая еще. Да и на кого хозяйство оставим? Чего вздумала. Иди спать! И оставив просьбу Ульяны, Прохор Степанович лег на боковую, и велел домочадцам поскорее заканчивать свои дела. Варвара не стала перечить, и тоже вскоре легла на лавку. Через некоторое время в хате послышался сильный храп лесника. Под это мирные звуки девушка сама начинала дремать, как почувствовала, как на ее плечи легла маленькая детская ладошка. Аккуратно повернувшись на другой бок, Варвара увидела тень Ульяны, что прижималась к ее руке.       - Не хочу чтобы ты уезжала, Варварушка, не хочу, - повторяла девочка, шмыгая носом.       - Не плачь, Ульяша, - обняла та ее другой рукой, - Быть может отец разрешит тебе поехать с нами до барского дома.       - Нет, не разрешит, - всхлипнула Ульяна, чувствуя как горячие слезы текут по щекам, - Коли сказал что не возьмет, значит не возьмет. А ведь мне было так весело, так хорошо с тобой. И теперь одна здесь останусь.       - Но ты ведь будешь не одна, - пыталась утешить ее Варвара, - Скоро лето наступит, можно будет приходить в ближайшую деревню. У тебя ведь наверняка там остались подружки?       - Нет у меня подруг, - покачала головой девочка, - Все деревенские бояться моего отца, из-за его силы и строгости. Он ведь внимательно следит, кто барское добро разворовывает в лесу и сразу пресекает это дело. Поэтому его и меня недолюбливают, да и сам тятя не разрешает мне появляться там. Опасается, что мне навредят. Варвара только крепко прижала к себе Ульяну. Она понимала, как одиноко и скучно порой малышке посреди целого леса. Но что Варя могла сделать для нее, если сама была подневольной рабой? Тихонько гладя ту по голове, девушка нашептывала мотив старой песни, которую ее матушка пела, когда она была маленькой. Ей нечего было ответить девочке, поэтому она молча поддержала ее, баюкая старую колыбельную. Под мотив старой песни они заснули крепким сном. *** Утро наступило почти незаметно. Еще только едва-едва светало, а Прохор Степанович уже встал на ноги. Разбудив Ульяну и Варвару, он велел ставить на стол завтрак, а сам пошел кормить скотину. Вскоре домочадцы закончили трапезу, а последние вещи были собраны и лежали в телеге. Варвара сердечно простилась с плачущей Ульяной. Она крепко обняла напоследок девочку, вытирая с ее белых щек прозрачные слезы.       - Не плачь, Ульяша, - произнесла Варя, - Самой мне горестно расставаться с тобой, но что поделать? Вытри слезы и не печалься.       - Я буду скучать по тебе, - шмыгнула носом девочка, пряча свое лицо на груди Варвары.       - Нам пора в дорогу, - произнес Прохор Степанович и погладил свою дочь по голове, - Полно слезы лить, Ульяна. Может еще увидитесь. В этом году ярмарка обещается быть в городе. Если у меня получится, то поедем туда по осени. И Варварушку увидишь там. Глаза девочки загорелись от отцовских слов и она робко кивнула головой. После этого крепостная в последний раз поцеловала Ульяну и села на телегу. Она махала рукой своей маленькой подруге до самого конца. Пока та, вместе со своей маленькой избушкой, не скрылась из глаз. Варвара лишь тяжело вздохнула, чувствуя как трудно дается ей эта разлука с малышкой. Прохор Степанович сразу распознал настроение своей спутницы и лишь крякнул.       - Не вздыхай так тяжко, Варварушка. Судьба Ульяны уже решена. Тяжко нам вдвоем жить посреди безлюдья, но что поделать? Местные деревенские - вороватый народ. Кто дерево повалит, кто животину бьет из ружья, а ответ держать мне. Вот местные и недолюбливают меня, порой облаву на меня делают. Потому и не беру я никуда Ульянку. По смерти ее матери договорился я с игуменьей одного монастыря. Это все равно лучше, чем замуж за местного дурака идти.       - А коли полюбит кого? - робко спросила Варвара, вспоминая свои беззаботные дни в Арапово.       - А кого она полюбит? На вечерках не была, рано еще. Подружек нет у нее. Слыхал порой, как местное бабье то чертенком, то кикиморой кликали ее по младости. Какая уж тут любовь? Девушка не стала отвечать. Жаль было девочку, что никогда не бегала с детворой. Не играла в лапту, не купалась летом и не каталась с крутых горок, когда была малышкой. Не посмеивалась над мальчишками и не гадала на суженного. А ведь через два-три года Ульяна как раз войдет в ту пору, когда девушка расцветала, как летний цветок. Словно вспомнив прошлую весну, Варвара ощутила влагу на своих щеках. В памяти воскресли дальние, почти забытые воспоминания о девичьих тайнах и робких поцелуях. Пред глазами появился образ бойкой Дуняшки, что была веселой и задорной девушкой. И лик милого Никиты, что теперь находился где-то далеко в Сибири. Живы ли они? Здоровы ли? Или уже нет их на белом свете? Быть может совсем другая, более радостная судьба сложилась у этих дворовых, кабы не появился… Варвара прижала ладони к своим вискам, словно пытаясь не дать ход своим мыслям. За всю эту зиму она обрела покой и мирное существование. Не хотелось нарушать его даже мыслями об этом негодяе, что погубил жизнь многих людей. Ехали путники долго, нередко останавливаясь, чтобы подтолкнуть телегу, или переехать другим путем. Несмотря на ясное солнышко и тепло, кое-где оставались глубокие лужи, на дорогах валялись крепкие ветки от деревьев, да и прошлогодняя листва цепляла своим покровом колеса повозки. Только ближе к вечеру им удалось добраться до поместья барина и остановится на ночлег. Однако барский камердинер доложил, что его господин спешно отбыл в город по важным делам и в поместье осталась только барыня.       - Тогда позови хозяйку, - произнес лесник, - Мне чай без разницы, но девушку надо вернуть домой. А хозяева твои о том знают.       - Тогда пусть ступает за мной, - небрежно кинул слуга, слегка покосившись на Варю, - Барыня уже отошла ко сну, а на завтра сообщу о том, что ты привез крепостную, Прохор Степанович. Быть может останешься на ночь?       - Некогда мне, - махнул рукой тот, - Работы еще полно в лесу с зимы. Да и дома дочка родная ждёт.       - Как знаешь, - пожал плечами тот. Повернувшись к Варваре, Прохор Степанович обнял ту на прощание, желая ей хорошего пути.       - Будь счастлива Варварушка, и роди здорового малыша. Пусть принесет он тебе счастье и радость. Да и сама больше не тужи, да не плачь. Даст Бог все хорошо будет на твоем роду писано. После этого лесник сел в свою телегу и погоняя лошадку, уехал обратно к себе в свой родной лес. С тоской смотрела ему вслед Варя, благодаря Богородицу за то, что послала та ей в эту зиму добрых и хороших людей.       - Ну, чего стоишь? - окликнул ее камердинер, - Чай не барыня, идем покажу, где ночевать будешь. Крепко прижав к своему животу скромный узелок с вещами девушка поспешила за слугой. Ночевать она сегодня будет в людской, а завтра уже покажется на глаза барыне, да и расскажет ей о себе. *** На следующее утро, после завтрака барыня велела привести к себе новенькую. Она уже была осведомлена о приезде крепостной поздно вечером, и теперь с интересом и пренебрежением, смотрела на беременную девушку. Барыня эта была старой матушкой самого барина, что отбыл в город по поручению. Ей не сильно хотелось обременять себя хлопотами и заботами о новенькой, но ее сын заранее сообщил матушке о беглой крестьянке. Следовало дождаться сына, прежде чем идти в управление старой женщине. Но увидев молодую крепостную барыня задумалась. Сама старуха была на редкость деспотичной и ревнивой особой. В свое время она одолевала скандалами не только мужа и сына, но всех соседей в округе. О том сколько крепостных пострадало в ее молодые годы, и говорить нечего. Потому, когда молодой барин оттеснил свою истеричную матушку от управления поместьем, старуха на время успокоилась. Но ее сын был молод и красив и пользовался благосклонностью у всех молоденьких девушек. Именно из-за этого, старуха внимательно следила своим зорким взглядом, чтобы сын оставался в пределах ее власти. Но все пошло наперекосяк, когда барин решил жениться на молодой и красивой девушке. И хоть та внесла в семью богатое приданое и была родовита, старуха никак не смогла смириться с этим. Она сделала все чтобы сжить со свету сноху. В итоге молодая девушка умерла в своей постели от чахотки. Сын долго горевал по своей возлюбленной, а его матушка активно наводила порядки, пока барин держал траур по жене. И вот сейчас, когда барыня увидела робкую и застенчивую Варвару перед своими очами, она задумалась. Несмотря на положение, крестьянка была все еще молода и красива. К тому же по рукам и лицу было понятно, что девушка принадлежала к разряду сенных девушек и всегда была в господском доме, при барыне. Не было и мысли о том, чтобы ее сын увидел эту красавицу.       - Сейчас отправишь ее на кухню и дашь ей работу, - отдала та распоряжения камердинеру, когда Варю увели, - А завтра с утра пусть Гаврила увезет ее в лес и там удавит. Сыну же скажу, что отправили ее в сыскное ведомство, да по пути волки загрызли. *** Целый день трудилась на кухне Варя не покладая рук. И хоть девушка старалась работать прилежно, она нее вечно покрикивали другие крестьяне. Но крепостная не перечила, а молча терпела. Завтра начнется ее обратная дорога домой, которую она ждала столько месяцев. К чему ей была браниться с местной кухаркой? Да и срок уже подходил, с каждым днем Варваре было все тяжелее передвигаться. Уже был поздний час, когда девушка шла в людскую, чтобы лечь спать, как услышала тихий голосок. Этот шепот звал ее из кустов по имени и был знаком. Осторожно раздвинув кусты, девушка обнаружила Ульяну, что дрожала как осиновый лист.       - Ульяша! - тихо вскрикнула Варвара и прижала к себе девочку, - Ты что здесь делаешь?       - Не хочу я расставаться с тобой Варварушка, - обняла ту девочка, - Да и боязно мне в доме стало. Не хотела я тятю гневить, но видно сам Бог послал меня к тебе. Как только вы уехали, я тут же за вами пошла, еще раньше была готова к этому. Следила все за вами, да и шла позади. А как только к барскому дому приехали, нашла я и себе место где спрятаться.       - Вот же ты егоза, - ласково произнесла крепостная, - Но только как же ты домой вернешься? Прохор Степанович уже должно быть разыскивает тебя.       - Беда не только мне одной грозит, Варя, но и тебе тоже. Барыня велела тебя завтра не домой везти, а в лес. Велела она своему слуге, чтобы тот отвез тебя подальше, да задушил. Бежать нам надо, Варварушка!       - Как “задушил”? - обмерла крестьянка, - Барыня мне сама сегодня обещала вернуть меня в Арапово. Лично мне говорила о том.       - Тебе то она говорила одно, а как только ты вышла из комнаты - другое произнесла. Сама подслушала я у окна ее спаленки. Бешено забилось сердце Варвары. Неужели судьба вновь бросает ее как ореховую скорлупу? Вновь несчастье закрыло ей горизонт темными тучами и грозит расправой. А она то уже думала, что все горести позади, а тут новая беда. Да и как ей быть, когда она на последнем месяце? И куда бежать? Быть может вернуться к Прохору Степановичу? Только леса она не знает, да и Ульяна теперь подле нее. Есть еще один выход, да только чем он обернется?       - Бежать так бежать, - согласилась Варя, - Только пойдем в город. Там направимся сразу в полицию, чтобы вернули нас с тобой по домам. Но пока подожди, схожу на кухню, возьму нам чего в путь-дорогу. На безлюдную тропу они вышли, когда на небе светила полная луна. Ночной светильник служил им неким маяком, освещая их грядущий путь. Девушки продвигались осторожно, прислушиваясь к звукам. Они боялись, что следом может быть погоня, или же лесные разбойники. Но и тех и других не было слышно среди лесной глуши. Ульяна изредка зевала, пытаясь бороться с усталостью. А Варвару одолевали темные воспоминания, что произошли несколько месяцев назад. Девушка боялась, что как и тогда, она услышит в ночь стук лошадиных копыт и жадные руки похитителя, что грозился утащить ее в свою берлогу. Но весенняя ночь была не столь страшна, как зимняя и все было спокойно. Темная ночка прошла спокойно, а утром девушки сошли с дороги, чтобы перекусить и отдохнуть. Пару раз они слышали стук коней и повозки, но надежно спрятавшись в овраге, их не заметили. А когда солнце вновь ушло за горизонт, спутники продолжили свой путь. В этот раз идти Варе было тяжело: поясница постоянно тянула и болела. Девушка боялась, что срок начинает подходить к концу и она может родить посреди леса. Эта ночь была для нее целым испытанием. Опираясь на палку, она тяжело шагала по дороге, и отчаянно молилась. Уже начинал дребезжать рассвет, как они увидели стены неизвестного им города. Однако Варя уже идти не могла. Упав на землю, девушка начинала стонать от боли и схваток, что начались. Ульяна беспомощно озиралась вокруг не зная, чем именно помочь. Она лишь успокаивающе гладит свою подругу по голове, пытаясь этим облегчить ее боль.       - Варварушка, скажи что мне сделать? Я совершенно не знаю, - беспомощно сопела девочка.       - Видно только Бог поможет нам, Ульяна, - тяжело вдохнула Варвара, пытаясь справиться со схватками. Но боли были настолько сильными, что девушка впала в беспамятство. От отчаяния Ульяна заломила руки, надеясь кинуться в город за повитухой. Но видно Небесные силы услышали их, и на горизонте показалась женщина. Привлеченная криками Варвары, она подошла к ним тяжело качая головой.       - А ну-ка девочка, - велела она Ульяше, - Помоги мне отнести ее в мою избушку. Схватки только начались, еще успеем выходить несчастную. *** Мечась в отчаянном бреду Варя отчетливо видела пред собой страшные картины всех встреч с Тарновским: и их первое знакомство, его ужимки, преследование, ревность, которое вскоре переросло в нездоровую одержимость. Облик некогда красивого мужчины менялся на жуткое, неведомое чудище. Она видела его перекошенное лицо и жадные когти, что он протягивал к ее ребенку, собираясь отобрать его. Мать отчаянно прижимала к своей груди младенца, пытаясь защитить его. Она бежала меж кривых дорог, надеясь спрятаться, но страшное чудовище все время находило ее и пожирало ее дитя.       - Прошу не делай этого! - кричала она ему, - Не убивай невинную душу! Но злобное существо не слушало мольбы девушки, продолжая свое гнусное дело. И лишь присвоив себе малую плоть жадным взором окинуло Варвару. От этого взгляда девушка затряслась от страха. Вновь было это удушающее чувство кошмара, что полностью охватывало еще и заставляло свернуться в комочек. Сил бежать и звать на помощь уже не было. Лишь слабо борясь от кровожадных когтей, Варвара чувствовала, как они хватают ее. Крестьянка чувствовала злобное дыхание и видела красные от жадности глаза. Словно сам жар раскаленной жаровни охватывал ее всю, заставляя метаться в бреду. Но демону было и этого мало: Варвара слышала его сладостный шепот, что так же пугал ее до смерти. Один и тот же мужской голос, что слышала она, заставлял ее мучаться еще сильнее.       - Не убежишь… не скроешься от меня… ты моя навеки, Варя-Варечка… Монстр не обращал внимания на бесчувственную девушку, продолжая шептать ей заветные слова. Своими действиями он словно бы притягивал ту к себе, заставляя ее остаться с ним в его мрачном царстве. И его заветная беглянка останется с ним, навсегда. Не сбежать ей более, не вырваться на свет и не видать ей воли. Запертая с ним навеки, он будет крепко сжимать девушку в своих когтистых лапах. Но одного не учло дьявольское создание: тело прекрасной крестьянки так и было с ним. Но вот ее душа вмиг покинула телесную оболочку и вознеслась к малому лучику света, паря все выше и выше. Было и больно и страшно, но она летела ввысь. Злобное чудовище отняло у нее все кроме души. И теперь же она была свободна, улетая от него вдаль. Лишь страшные крики и проклятия та слышала себе вслед. Но ей было все равно. Она была свободна и стремилась к своей новой судьбе. *** Пребывая в страшном сне, который был вызван родильной горячкой, девушка не могла прийти в себя. Повитуха только поджимала губы и хмурилась наблюдая за процессом. Уляша же была рядом, внутренне страдая вместе со своей подругой.       - Что с ней? - робко спросила она у женщины, принося свежей воды.       - Родильная горячка, - глухо произнесла повитуха, вливая в рот Варвары травяную настойку.       - И как же теперь быть? Она выживет?       - Только Бог о том ведает. День медленно перетек в ночь, а состояние роженицы так и не улучшилось. Ночь была тяжелая: Ульяна не могла заснуть от переживания и дежурила рядом с Варварой. Повитуха лишь изредка отходила от нее, чтобы приготовить лекарство, или помолиться Богу о его рабе. И лишь к утру состояние крестьянки улучшилось и температура начала спадать. Повитуха с облегчением перекрестилась, надеясь на благоприятный исход. А вот Уляна по-прежнему волновалась, с тревогой взирая на свою подругу.       - Отлежаться ей несколько дней и встанет на ноги, - произнесла женщина, собираясь в путь.       - Куда Вы? - спросила ее девочка и тут же закусила губу, увидев маленький сверток на лавке.       - В церковь, - повитуха бережно взяла тот сверток, прижимая его к своей груди, - Попрошу батюшку заказать по ребеночку панихиду. В Божьем Царстве теперь пребывает душа невинного дитя.       - Только, как же Варваре сказать о том? - голос Ульяши дрогнул, едва она глянула на бледное, изможденное лицо спящей девушки.       - Сама о том ей расскажу, пусть спит пока. Жаль конечно, но что поделать коли Бог полюбил ее ребеночка? Будут еще дети, полюбит она и их. Жить ведь надо дальше. Грустно покачала головой Ульяна. Не знала повитуха всего что пришлось пережить Варваре за это время. А если бы и знала, наверняка сообщила бы о нелегкой женской доле, что дано пережить каждой женщине в этот суровый век. Да только заслужили ли эти невинные, крепостные девушки такую недолю?