Démoniaque

Варвара сидела за столом в своей комнате, в который раз пробегая глазами по строкам заветной бумаги, которую она получила от князя Белозерского. Было еще только раннее утро, однако женщина не могла сомкнуть глаза всю ночь, все хорошенько обдумывая. Она наконец-то смогла дождаться своего случая и впереди ее ждала сытая и счастливая жизнь. Уже несколько недель, как Варя была приветлива и любезна с Олегом Константиновичем. В свою очередь старый мужчина был так же приветлив и почтителен к молодой проститутке, что было большой редкостью для того времени. Поначалу женщине казалось, что это было связано с той тактикой, что она выбрала по отношению к этому престарелому ловеласу: Варвара была с ним вежливой и почтительной, интересовалась его мнением и старалась не выкидывать крупные суммы денег на дорогие наряды и украшения. Однако реальность оказалась неожиданной и повернулась совершенно не в ту сторону, которую она планировала изначально. В тот день она вновь пришла в церковь, чтобы помолится о своем мертвом ребеночке. И стоя у оградки могилки, Варвара увидела Олега Константиновича. В отличии от других мужчин, что не хотели иметь ничего общего со своими любовницами за стенами борделя, князь тут же подошел к женщине и поздоровался с ней.       - Простите, что побеспокоил Вас в столь скорбный момент, - произнес он, снимая черный цилиндр, - Однако я увидел Вас, и хотел поздороваться.       - Вы не помешали мне, - спокойно ответила она, слегка поклонившись ему. Какое-то время они вместе стояли возле безымянного креста. Белозерский ничем не выдал своего присутствия, чуть поодаль наблюдая за одинокой фигуркой Варвары. В тот момент он питал к ней самые теплые, дружеские чувства. И теперь, став невольным свидетелем ее грусти и скорби, он почувствовал к ней еще большую привязанность. Варвара не стала долго находится у могилы своего ребенка, и вскоре решилась уходить с кладбища. Князь предложил ей свою компанию и небольшую прогулку по улицам города.       - Вы не боитесь разговоров? - спросила у него женщина.       - Ничуть. Я здесь всего лишь проезжий гость. К тому же я хотел бы поговорить с Вами, если не возражаете, - испытывающим взглядом он посмотрел на нее.       - Я Вас слушаю, - согласилась Варвара. Но князь не сразу начал свой разговор. Какое-то время они шли молча среди толпы людей, что стояли возле церкви и тихонько шептались, глядя на них. Лишь пройдя некоторое расстояние, Белозерский решил начать.       - Я не ожидал увидеть Вас в воскресный день возле церкви.       - Даже нам, простым женщинам из заведения, иногда нужно время и место, чтобы прийти к Господу и освободить свою душу от тяжелый воспоминаний, - со смирением в голосе произнесла Варвара.       - И эти воспоминания были связанны с близкими Вами людьми, - заметил Олег Константинович, - Простите меня за мое любопытство, там Ваши родственники?       - Там лежит мое дитя, - кротко ответила ему Варя, не показывая своих эмоций.       - Это печально, - произнес Белозерский, поджав губы, - В свое время я так же потерял своего ребенка, поэтому могу понять Вашу скорбь и грусть. Моя красавица Марьюшка умерла в возрасте двадцати четырех лет. К сожалению она не смогла подарить своему супругу детей, а мне внуков. Я очень тоскую по ней.       - Это ужасно, и я сочувствую Вашему горю. Что же случилось с Вашей дочерью, что она ушла из жизни в столь юном возрасте?       - Чахотка. Весьма распространенная болезнь в нашей столице. А как блистала она на разных великосветский балах и раутах. Поистине, словно ожившей, мраморной богиней была моя синеокая девочка. Но так рано сгорела. Долгое время они молчали, каждый погруженный в горе своих воспоминаний. Это был первый момент откровенности между ними, который они сделали за стенами публичного заведения. До этого их разговоры ограничивались литературой, музыкой, да и просто обывательскими рассказами из своей жизни.       - И все же, я словно вновь увидел ее, когда повстречался с Вами, Варвара, - вновь произнес старик, отчего женщина нахмурила брови, - Возможно, что это какое-то чудо, или на старости лет мне всякое может померещиться. Но увидев Вас в тот вечер, в этом заведении, исполняющую арию Снегурки - я будто вернулся в прошлое. Моя Машенька также исполняла для меня некоторые, модные романсы. Удивительно, но Вы чем-то похожи на неё: те же темные волосы, светлые глаза, даже заразительный смех и тот похож. Прошу Вас, не смейтесь над причудами старика, но Вы вновь вдохнули в меня жизнь, когда мы встретились в тот вечер.       - Вам должно быть показалось, - осторожно подбирала слова Варя, - История моего рождения совершенно не похожа на историю тех девушек, что родились в знатных семействах.       - И все же, - твердо произнес Олег Константинович, - Вы весьма похожи на мою покойную дочь. В этот самый момент они дошли до дома терпимости, и Белозерский распрощался с Варварой. Бывший военный не стал давить или убеждать в чем либо молодую женщину. Какое-то время он не появлялся в заведении, чтобы дать Варе время на размышления. После этого разговора Варвара поняла самое главное: не красотой, или женской хитростью она заманила к себе Олега Константиновича. Это было лишь в ее схожести с покойной дочерью. Поэтому он столь грустным взглядом смотрел на нее, иногда по отечески опекая ее. Но что теперь будет между ними после этого разговора? Сможет ли она удержать его подле себя, или же старик уедет к себе домой, и будет лишь изредка вспоминать о ней? Необходимо было обернуть ситуацию в свою сторону. *** Прошло некоторое время и они вновь встретились. В этот раз в книжном, куда Варвара пришла за новинками из столицы. Они лишь молча приветствовали друг друга, не обмолвился ни словом. Получив посылку, женщина тут же вышла из книжной лавки, последовав в сторону реки. Она надеялась, что Белозерский последует следом за ней, и ее предчувствие не обмануло ее. Старый князь неотрывно следовал за ней. Когда они оказались близ берега реки, где пару месяцев назад Морозов спас ее и Ульяшу от злобного преследователя, Варвара замедлила шаг. Неспешно, она повернулась к старику и приветливо взглянула на него.       - Здравствуйте, Олег Константинович.       - И Вам доброго дня, Варварушка, - поздоровался с ней мужчина, приподнимая цилиндр, - Я хотел было пригласить Вас в кофейню, однако Вы так шибко идете, что мне старику, не под силу было даже догнать Вас, - усмехнувшись произнес он.       - Я люблю часто гулять в одиночестве. Прогулки полезны, как для тела, так и для души. Что же насчет кофейни - то не стоит, Олег Константинович. Хоть и ненадолго Вы у нас, а людская молва надолго не сможет успокоится, вспоминая историю о том, как дворянин сидел в компании с женщиной, недостойной его статуса.       - Как раз об этом я и хотел поговорить с Вами, - произнес мужчина, делая шаг навстречу, - Дело в том, что на днях я возвращаюсь в Москву. Когда вернусь в эти края - не знаю. Я хотел бы спросить Вас: согласны ли Вы поехать со мной, быть подле меня, составив мне компанию? Услышав эти слова, Варвара не поверила своим ушам, изумленно взглянув на Белозерского. Его лицо выражало легкое волнение и обеспокоенность, однако этот родовитый и знатный дворянин просит ее быть подле него? Неужели все сложится вот так вот просто и ей не придется прилагать никаких усилий?       - Начать мирную и спокойную жизнь было моим давним желанием, - осторожно ответила та, покорно склоняясь перед ним, - Но как меня примет высший свет, если увидит меня в Вашем обществе? Повсюду будут звучать сплетни и злословия.       - Не будут, Варвара, - твердо заявил Олег Константинович, и вытащил из кармана сложенный напополам письмо, - Здесь Ваша новая жизнь, Ваша свобода и Ваше счастье. Если Вы согласны быть со мной. Прочтите это, я знаю, что Вы знаете грамоту. Дрожащими руками, Варвара взяла бумагу и раскрыла ее жадно читая строки. В них объявлялось о том, что Варвара Николаевна Потоцкая была из обедневшей ветви графского рода. Некогда потерявшая своего супруга и ребенка, она живет в доме у князя Олега Константиновича Белозерского на правах бедной родственницы и компаньонки, сопровождая его всюду и везде. В свою очередь князь, выделяет на месячное содержание своей родственницы примерно десять тысяч рублей. Женщина долго молчала обдумывая заманчивое предложение. Десять тысяч рублей в месяц! Такие деньги могут только присниться ей, если она откажется от такого предложения. Возможность уехать из опостылевшего города, сменить имя, забыть своё прошлое и начать жизнь с нового листа! Ну чем не подарок судьбы? Само провидение посылает ей этого старого князя, лишь бы выбраться из нищеты. Но Варвара быстро взяла себя в руки, стараясь не показывать радость на своем лице. Она аккуратно сложила бумагу, подала ее Олегу Константиновичу, и слегка погрустнела. Белозерский взволновался увидев перемену в женщине и тут же спросил о ее нерадостной перемене. Разве она не рада? Разве его предложение оскорбило ее?       - Нет, Олег Константинович, Вы меня не оскорбили. Своим жестом доброй воли Вы можете сделать меня самой счастливейшей женщиной. Но я должна Вам поделиться своей историей. Поскольку несчастье, что привело меня в то злосчастное заведение, коснулось всей моей семьи. Только, захотите ли Вы выслушать эту историю?       - О, конечно, я готов выслушать Вас, - горячо заверил Белозерский, - Я догадываюсь, что в этой истории замешан несчастный случай. Однако я все равно готов предложить Вам свою руку и помощь.       - Это Вы решите после того, как выслушаете мою историю. Но Варвара не стала открываться ему полностью. Выученный урок хорошо запоминается, а открываться и доверять людям она уже не хотела. Все что она поведала о себе, это то, что она была крестьянского роду. Родители ее умерли рано, оставив заботу о воспитании младшей сестры. Их и взяла к себе в дом барыня, чтобы девочки могли вместе расти и работать по дому. Вскоре Варвара вышла замуж за местного старосту и родила ребеночка. Казалось, что жизнь ее будет спокойна, но к барыне приехал военный офицер. Он попытался соблазнить молодую женщину, однако староста сразу сказал тому, чтобы он к его жене не приближался. Офицер был оскорблен и ложно обвинил старосту в краже некоторых своих предметов. И хоть Варя просила за мужа у барыни - его сослали в Сибирь, а Варвару вместе с сестрой и ребенком выгнали прочь. Долго они блуждали по дорогам и селам, пока не пришли в этот город. К тому времени ребенок у Варвары заболел, и вскоре он тихо умер у нее на руках. Похоронив ребенка на местном кладбище, Варвара поняла, что ей и ее сестре надо хоть как-то выжить, она стала одной из содержанок дома терпимости. Остальное князь знает. Закончив свой рассказ, женщина внимательно смотрела на Белозерского из-под опущенных ресниц. Тот внимательно слушал ее на протяжении всего рассказа, изредка качая головой. Когда же Варвара закончила, мужчина лишь пожал плечами.       - Ваша история грустна и печальна, Варвара, и я сочувствую Вашему несчастному ребенку, да будет Господь милостив к его невинной душе. Я догадывался, что именно такая история могла приключится с Вами, и все же не меняю своего решения. Я готов помочь не только Вам, но и Вашей сестре, если она живет здесь. Вы будете обе жить со мной в тепле и достатке. Все что я прошу от Вас - это составить мне, старику, компанию. Читать книги, выезжать на прогулки, заботиться обо мне. И Вы не будете ни в чем нуждаться.       - Благодарю Вас, Олег Константинович, - с благодарностью в голосе произнесла Варвара, принимая его предложение. ***       - Итак, Вы уезжаете?       - Как видите, удача улыбнулась мне, Борис Алексеевич. Теперь я буду почти что знатной дамой.       - Верно. Ключевое слово здесь “почти”. Сегодня Борис Алексеевич пришел в заведение, повидать Варвару. Однако узнав новость о том, что теперь она получила долгожданную свободу и скоро уедет вместе с Белозерским, он резко нахмурился. Теперь на протяжении всего вечера купец хмуро смотрел на женщину, отпуская в ее адрес резкие колкости.       - К чему эта перемена Вашего настроения? - прямо спросила она у него, - Еще неделю назад Вы были приветливы и добры ко мне. Мы с Вами вели приятные беседы и читали стихи. Но сегодня Вы так грубы и холодны со мной. Что я сделала не так?       - Вы умная женщина, Варвара, - ответил ей Морозов, смотря той прямо в глаза, - Умны и предусмотрительны. Настолько хорошо Вы все продумали, что опутали своими сетями этого старого князька, что теперь готов Вас своей сделать.       - Своей родственницей, - подчеркнула женщина, - Не любовницей.       - И Вы верите ему? - усмехнулся мужчина, - Тогда будьте аккуратны: дворяне имеют привычку давать слово чести и совести. Клясться на Евангелии, или подписывать бумаги. Но только когда им удобно, они про это могут благополучно забыть. Я даю Вам дружеский совет.       - Но и я не маленькая девочка, - парировала ему Варвара, - Я и сама знаю, что надо все время держать ухо востро и наблюдать за всем. И возможно это мой билет, который поможет выбраться из этой жизни и дать мне новую. Сытую, спокойную и безмятежную жизнь не только для себя, но и для Ульяны. К этому я уже стремлюсь несколько лет, Борис Алексеевич.       - Воля Ваша, Варвара, - заключил Морозов, поднимаясь с кушетки, на которой они оба сидели, - Однако я думал, что Вы выше этих женский уловок и хитростей. Надеюсь, что высшее общество Москвы примет Вас. Если в первый же день не сожрет с потрохами.       - Мне нет дела до людской молвы, - надменно произнесла Варя, встав вслед за ним.       - А вот это Вы зря, - хитро улыбнулся тот, - Вы думаете, что знаете людей, изучив местных провинциалов. Однако абсолютно не знаете, как хитры и честолюбивы люди больших городов. Уж кто-кто, а московская публика с удовольствием будет судачить о Вас на каждом шагу. Поэтому Вам будет очень больно, если эти змеи узнают Вашу правду.       - Когда это случится, я найду выход.       - Не будьте так самоуверенны, Варвара. Сейчас нежданное счастье и возможность хорошей жизни кружат Вам голову и кажется, что все проблемы по плечу. Однако не забывайте вовремя спуститься на землю и взглянуть на жизнь трезвым взглядом. Еще раз предупреждаю Вас, Москва - это не этот маленький городок. Это сердце России. Так в свое время произнес Наполеон. И у этого сердца есть как светлые, так и темные стороны. Будьте аккуратнее разговаривая с кем-либо, или смотря на кого-нибудь. Старая, московская аристократия не допускает ни малейшей ошибки. Однако не буду более утомлять Вас, Варвара. За окном уже светает, а Вам следует выспаться перед дальней дорогой. Нежно взяв ее белую руку, он запечатлел на той жаркий поцелуй, пристально взглянув на женщину своими темными глазами. Лишь на мгновение Варваре показалось, что она увидела на дне его карих глаз легкую грусть и печаль. Однако это было лишь мгновением - выпрямившись во весь рост, Морозов вновь выглядел серьезным и гордым человеком.       - Передавайте мои самые сердечные пожелания Ульяне, - произнес на прощание он, - Моя матушка благословляет ее золотые руки и желает ей всего хорошего. И Вы, Варвара, будьте счастливы. *** Не прошло и месяца, как Варвара и Ульяна переехали в Москву, как дальние родственницы Белозерского. Распрощавшись со старой жизнью и пообещав навещать старую повитуху, что дала им крышу над головой в трудное время, женщины покинули город. По весенним дорогам, что уже были немного обогреты солнечным светом и теплом, они добрались до Москвы. На дворе стоял конец мая, поэтому многие знатные семейства уезжали в свои загородные поместья, чтобы наслаждаться теплой погодой на природе. Данное обстоятельно было на руку Олегу Константиновичу, который сразу нанял учителей для Варвары и Ульяны. Молодые женщины теперь должны были всегда и повсюду составлять старику компанию. А прежде чем это произойдет, следовало их тщательно подготовить к выходу в свет. Их обучали не только иностранным языкам, этикету и манерам в светском обществе. Так же были уроки танцев, пения, музицирования и многое другое. Первые недели давались им очень трудно: обе выросли в свободных крестьянских семьях, где было все просто и без жеманности. Теперь же приходилось подстраиваться под новый ритм жизни, тем более что Белозерский не раз говорил женщинам о том, что с наступлением осени и приездом знати, они будут посещать многие дома высшей знати. Поэтому для Варвары, как и для Ульяны были тяжелы многие моменты - начиная от шнуровки корсета, заканчивая столовыми приборами.       - Тяжко это все, Варварушка, - поделилась с Варварой своими мыслями Ульяна, когда подруги готовились ко сну, - Носить столько юбок, да и еще таких широких, почти на всю комнату. Корсет же тот терпеть мочи нет. Да и еще волосы любят взбивать мне этими буклями, да локонами, а они мне мешают и в глаза все лезут. Быть может все намного проще бы было, если бы ты не приняла это предложение? Пусть и есть у нас теперь и крыша крепкая над головой и полный стол еды и месячное содержание, но как-то все не то, да и тоскливо мне порой без моей работы. А особо сильно скучаю по тем временам, когда мы, вот так вот просто, сидели втроем в избушке у Марфы Васильевны и пили чай с вареньем. Было так тепло и радостно на душе. Порой мне кажется, что было даже лучше, чем сейчас мы едим эти ростбифы, да пьем шампанское. Говорим все по иностранному, хотя могли бы и по нашему. К тому же моя классная мадам, сделала мне на днях замечание, говоря о том, что я слишком румяна и полна телом. А сама то худа, как высохшая щепка. Да в ее сторону даже старый повар наш не смотрит, настолько она костлява, да и характер отвратительный. А на меня в нашем городке многие парни заглядывались, да комплименты этим самым щекам одаривали. К концу подходил август месяц, и многие дворяне возвращались в свои богатые дома. По всей бывшей столице уже ползли слухи об обедневших воспитанницах князя, которые почти все лето просидели почти взаперти. Лишь изредка некоторые видели их на улице, или же в парке, в сопровождении Белозерского. И лишь с началом осенних балов Олег Константинович начал вывозить свое маленькое семейство в люди. Он желал чтобы, и Варвара Николаевна, и Юлианна Николаевна (как теперь называли на людях звали Ульяшу) были на каждом балу и празднестве. Однако интерес к их персонам был неоднозначен: узнав, что они являются бедными родственниками, местные кумушки, что были заняты поисками богатых невест - быстро потеряли к ним собственный интерес. Однако это не мешало им изредка перемывать косточки о недостаточной бледности лица Юлианны, или не идеально ровной осанки Варвары. Военные и молодые щеголи также не стремились в их общество, отпуская за спиной порой довольно пошлые комплименты, особенно в отношении Варвары, что всегда была подле Олега Константиновича. Для Ульяши все эти насмешки и колкости за спиной и жеманные улыбки в лицо были сродни пытки. По вечерам девушка часто запиралась в спальне и горько плакала тайком от всех. Такая фальшивая, полная лжи и кокетства жизнь ей была чужда и противна. Куда спокойнее и проще ей было по вечерам заниматься любимым делом с домашними слугами: когда она чинила одежду Олега Константиновича, или шла новые рубашки для домашних. Больше теплоты и сердечности девушка находила среди простых людей, чем в великолепных салонах аристократии. Поэтому на каждый зимний бал она выезжала с еще большей неохотой и отчуждением, изредка танцуя с дворянами низших чинов или бывшими военными. Подруг у нее почти не было, хотя молодые дворянки с удовольствием слушали ее мнение, когда Ульяна делилась с ними своими мыслями по интересному фасону новой шляпки, или отделанный мехом горностая платье. Варвара сопровождала Олега Константиновича почти на каждом вечере. С особой заботой и теплой она теперь относилась к этому человеку, понимая, что их счастливая жизнь стала такой лишь благодаря ему. И хоть старый князь был здоров, женщина понимала, что это не может продолжаться вечно. Никто не знает что будет с ней и Ульяной после его смерти. И пусть прямых наследников у Белозерского не было, но различных племянников и двоюродных родственников было многое число. Поэтому новоиспеченная графиня не только надеялась на хорошее наследство, заботясь и опекая старика, но и знакомилась с другими семействами. Особенно хорошо она заботилась о друзьях Белозерского, что приходили к ним в дом на чашку чая, или обсудить какие-либо светские новости. С этими гостями Варвара была особо любезна и почтительна. Кто-то относился к ней как к дочери, кто-то позволял себе смотреть в ее сторону маслянистыми взглядами, однако кроме доброжелательности и вежливости новую “графиню Потоцкую” не в чем было упрекнуть. И пусть ей тяжело и трудно давалась вся эта искусная постановка, женщина не теряла голову от свалившегося богатства и сытости роскошной жизни. Она продолжала быть любезной и радушной хозяйкой дома, аккомпанировать гостям на рояле, или читать вслух Белозерскому. И даже со временем, местные матроны отзывались о ней с почтением и уважением, когда та приглашала их в городской дом, или раздаривала подарки. Так в новом труде и хлопотах прошла зимняя пора. С наступлением весны, а затем и лета, маленькое семейство Белоозерских-Потоцких переехало в усадьбу под Москвой. Это был небольшой двухэтажный дом с английским садом и небольшим, заросшим прудом. Варвара и Ульяша нашли это место поистине живописным и замечательным, сердечно благодаря своего покровителя. И если Олег Константинович, по причине своего возраста и привычки, вел неспешную и даже ленивую жизнь в поместье, то для Варвары и Ульяши все было наоборот. Молодые женщины вставали спозаранку, и тут же принимались за хозяйство. Варвара с удовольствием взяла на себя обязанности хозяйки дома и прилежно выполняла их. Узнавала от местного управляющего о делах крестьян на полях, ведению счетных книг, количество урожая и многое другое. Вспоминая уроки своей матушки Арины Родионовны, она иногда могла работать наравне с крестьянами, вызывая у тех большое изумление. Для них было в диковинку, когда приезжая, новая барыня, распорядилась узнать о семьях и благополучии дворовых и крепостных, а после, кому было особо тяжело жить, дарила ткани или наряды, раздавала деньги. Открыла местную лечебницу и выписала столичного врача для этого. Для местной детворы огромной радостью было то, когда Варвара Николаевна приказала расчистить давно заброшенный пруд, и дала свое добро там купаться. Все это происходило с согласия Белозерского, с которым Варвара советовалась по каждому вопросу и давала точные аргументы, которые помогут увеличить доходы его поместья. Старый вояка соглашался с новоиспеченной дочерью и сам видел плодотворные результаты женщины просматривая расчетные книги. Поэтому он не возражал против нововведений, и даже охотно одобрял их. Об ее успехах он с удовольствием делился с приезжими московскими гостями, что относились к этому с еще большим уважением. Лишь некоторые старики, или люди убежденных принципов, твердили что это все не женское дело, да и стоит ли открывать лечебницу ради крепостных, когда у тех есть повитухи, да знахари? Ульяша, как и Варвара, радостно вдыхала родной сельский воздух, помогая последней по хозяйству. Активно она развернула свою рукодельную деятельность в людской, кроя новые рубашки, сарафаны и прочее. Неодобрительно отнесся к этому Олег Константинович, видя, что Ульяна больше тянется к крепостным, да слугам, нежели чем к людям светского круга.       - И речь ее обросла какими-то простецкими словами. И больше по-русски она говорит, нежели чем по-французски, - сокрушался он порой летними вечерами, делясь своими переживаниями Варварой, - Так еще и корсет отказалась носить: наденет простой сарафан, привяжется платочком, да и к девкам в людскую рубашки шить, да штаны мужицкие штопать. Разве это дворяночка? А ведь она наша кровь, Варварушка. Так же как и ты, она мне дорога, люблю я ее сильно. Этой зимой, какие только истории она мне только не рассказывала, сидя подле меня. А уж смех ее радостный, да песни задорные и вовсе приятны мне старику. Да только все противится она нашей жизни. А ведь уже в возраст вошла: шестнадцать годков ей исполнится. Скоро партию ей выгодную надо будет найти. А коли кто узнает, что она по деревням бегает босая с крестьянскими девками? Кто же согласится взять такую? Варвара видела это все, однако оговаривала Белозерского, говоря о том, что Ульяша еще слишком молода, дите совсем малое. Но и женщина сама порой замечала, как весело и беззаботно смеется Ульяша когда идет куда-то с девчатами, а им вслед парни смотрят. Понимала Варя, что девушка вошла в тот возраст, когда сердце по-иному стучит рядом с молодым мужчиной и на нее с интересом смотрят. Пыталась она предупредить ее о том, да строго запретила, чтобы Ульяна не смела бегать на крестьянские вечерки, или назначать крестьянским сыновьям свидания.       - Ты теперь не крестьянка, и не холопка, - твердила она, - Ты воспитанница князя. Тебя ждет иная жизнь - не в деревне, не рядом с простым крепостным, а в высшем свете, Ульяша. Больше ты уже не ребенок, а взрослая девушка. Олег Константинович уже начинает думать о том, что вскоре тебя следует выдать замуж. Ульяна понимала, что их жизнь резко изменилась и ничто не будет уже как прежде. Но лето было таким живым и родным, словно все напоминало о родном доме, заботливом отце, любимых местах барского леса. Девушка чувствовала, как в ней происходят перемены, связанные с взрослением, а здешняя природа только разжигала в ней неведомый огонь. Какие душевные песни разносились в девичьих, крестьянских горенках. Сколько сокровенных тайн поведали они за это лето друг другу. И даже пылкие, пусть и робкие, признания от местных парней получила она за это время.       - Не создана я для господской жизни, Варварушка, - отвечала ей Ульяна, - Все там чужое, неродное мне. Возможно, что любая другая крестьяночка отдала бы все на свете, лишь бы быть в высшем обществе с князьями, да графами. А мне оно не нужно, противно все. Куда больше я привыкла к простой и сытной еде, чем к их деликатесам. И по нраву мне просторный сарафан, а не платья из муара.       - Я понимаю твои переживания, Ульяша. Но мы теперь принадлежим другому кругу. И как у каждого человека, у нас есть своя честь и свой долг. Я не буду тебя неволить или выдавать замуж насильно. Пусть твоим избранником будет человек из мещанского или купеческого круга, но пойми основное, Ульяна: без мужа и денег - женщина не сможет выжить в нашем обществе. Неужели ты хочешь выйти замуж за местного мужика, вновь стать рабой и жить, как крепостная?       - Напрасно выбрали мы этот путь, Варварушка, - грустно отвечала ей Ульяна, после раздумий, - Словно в замкнутом кругу я в нем нахожусь: уже не холопка, но и знатной барышней никогда не стану… Летние вечера подходили к концу. После Орехового Спаса, маленькое семейство готовилось к переезду в Москву. Новый бальный сезон начинал открываться, и все семейства стремились теперь обратно в город. И если Олег Константинович с особым воодушевлением возвращался домой, надеясь вновь посидеть со своими приятелями в английском клубе, то Варвара и Ульяна с грустью отсчитывали уходящие дни. Почти каждый вечер Варвара ставила чай на летнюю веранду, звала старого князя вместе с Ульяной и вместе наслаждались компанией. Иногда, под звуки свирели, или балалайки местных крепостных Варя с Ульяной напевали простое песни, чем очень тешили душу старика. В такие теплые, спокойные вечера, наслаждаясь уходящим закатом, они были особенно близки друг с другом. Однако радость лета быстро уходило прочь. Впереди ждала желтая осень, Москва и светская жизнь их маленькой семьи. И все же в те дни Варваре становилось особо тяжко на душе, отчего она усердно молилась по вечерам. Словно все ее существо противилось этому возвращению, предчувствуя новую беду.