***
Резные двери, выполненные из дорого красного дерева, плавно отворились перед капитаном и его спутницей, которую Мандерли осторожно вёл, придерживая под руку. Гостиничный номер, если так можно назвать череду просторных залов, спален и даже миниатюрный сад на балконе, буквально утопал от роскоши. Картины, выполнение известными местными мастерами, изящные статуи, на полу же лежал ковёр из шкуры какой-то местной пятнистой хищной кошки, обладавшей, судя по всему, размером достаточным, чтобы даже космодесантник не стал её игнорировать. Но истинной причиной, почему был выбран именно этот номер, была не роскошь, и даже не то, что такие деньги для Николь были совершенно незаметны, а наличие прямо здесь кельи-амбулатории, облегчающей страдания её изменённого тела. В углу комнаты располагался удобный письменный стол, за которым Филиппу уже довелось провести несколько бессонных ночей, ведя переписку, кажется, со всей планетой, а на нём, прямо сверху, сидел тот, кто и вызывал беспокойство у капитана в течении последних дней. — Виктор. — Мандерли сдержано кивнул, в то же время помогая Николь опуститься в одно из кресел. — Филипп. Он полностью повторил жест капитана и, похоже, что даже интонацию, словно бы это было какой-то шуткой. Но никто даже не улыбнулся. — Николь. Теперь уже кивнул он сам, почти что опустившись в поклон, впрочем, ответ со стороны навигатора оказался таким же сдержанным, как и у её капитана. Это уже заставило Виктора улыбнуться, но без тени какой-то эмоции. Если бы Филиппа попросили описать его связного, то он смог бы использовать лишь самые общие слова — настолько обыкновенной и лишённой примечательных черт была внешность Виктора, отметить можно было чёрные волосы и холодные зелёные глаза, совершенно не имевшие ничего общего с сияющими изумрудами Николь. Удивительным было то, что за последние десять лет Виктор словно бы не изменился ни на день. — Ты явно пришёл сюда не для того, чтобы распить с нами бутылку Золото Токая, — протянул капитан, опускаясь в соседнее кресло, — так зачем же тогда? — За тем же, что и всегда, — его голос звучал властно, словно это не он гость в этом номере. — Разве я ещё... Недостаточно искупил свою вину? — Филипп, я, конечно, могу позволить себе проявлять снисходительность в отношении праведников, случайно оказавшихся в жерновах правосудия, но к тебе это никоим образом не относиться. Ты не праведник, и встретились мы отнюдь не случайно. —Он выпрямился, попутно расправив свой чёрный строгий мундир, не несущий, впрочем, никакой геральдики. — Пора бы уже перестать тешить себя надеждами о том, что мы когда-нибудь о тебе забудем. — Так что на этот раз? — Очень любопытное дело. В Обскурусе есть такой добывающий мир — Огмиос... Капитан быстро взглянул на Николь и та, после мгновений раздумий, положительно кивнула. — На нём хозяйничают Механикус. И проводят эксперименты над ксеносами, пытаясь сделать из них легко контролируемое и быстро восполнимое оружие. Мой господин хочет получить себе образец. — Судя по тому, что вам понадобился я, просто попросить у вас не выйдет, и поэтому его нужно украсть? — Капитан хмыкнул и мотнул головой. — Воровать у шестерёнок — это слишком даже для меня. — Мой господин не просит, а приказывает, — столь же холодно и безэмоционально ответил Виктор. — Да это же смертный приговор! — Смертный приговор, это если мы всем твоим клиентам расскажем, что именно твои усилия помогли завести на каждого из них дело толщиной с кулак. Механикус же... Неповоротливы. К тому же, мы обеспечим тебе прикрытие. — Виктор сложил на груди руки. — Нам удалось подкинуть схожего ксеноса на баржу, идущую от Огмиоса, а также мы немного повлияли на скорость, с которой сообщение об этом достигло ближайшей станции Караула Смерти. И разумеется, Палата Бдительности отправила на выполнение задания именно того Ангела Смерти, который нам подходит больше всего. — Стефан? — в какой-то нерешительности предположил капитан, на что получил утвердительный кивок. — Ну, в прошлый раз мы с ним сработались. Он ведь будет заодно с нами? — Нет, о твоём задании он ничего не знает. Для него это будет рутинная операция по зачистке ксено-заражения, об участии в происходящем меня и тем более моего господина ему знать необязательно. Мы предполагаем, что, используя Стефана как прикрытие, ты сможешь заполучить необходимые моему господину образцы. — То есть мне придётся врать ему в глаза? — Он успел тебе довериться, так что это будет несложно — Астартес склонны верить данному слову, — спокойно ответил Виктор. — К тому же, как мы удачно вспомнили в самом начале, подобное поведение для тебя не в новинку. Сделаешь всё как надо — вновь выйдешь сухим из воды тогда, когда все остальные утонут. Филипп от переполнявшего его недовольства стиснул зубы, но, заметив сочувственный взгляд Николь, вновь вернул себе самообладание. — Тебя что-то не устраивает? — поведя бровями, поинтересовался Виктор, словно дальше провоцируя капитана. — Главное, помни: бояться Инквизицию это твоё святое право. А вот ненавидеть её — это уже ересь.Часть 8.5
21 апреля 2021 г. в 15:20
Обширные цветущие парки соседствовали с древними узкими улочками, чистыми, усыпанными признаками внимания со стороны сильных мира сего. Из кабины поднимающегося вверх лифта капитан смог оценить, что его ни разу не обманули, рассказывая, что двух-трёх этажную застройку столицы Нова-Порту нарушает лишь небольшое число избранных зданий: разумеется, это величественный собор Экклезиархии, башня-крепость арбитров, расположенный на некотором удалении дворцовый комплекс вице-короля и роскошнейшая гостиница, резидентом которой Мандерли посчастливилось оказаться. Поднявшись на лифте ещё выше, его взору открылись сперва густые девственные леса, уходящие за горизонт, а затем и посевные поля, окружавшие столицу — аристократия Нова-Порту, самые богатые люди всего суб-сектора, давным-давно перенесли всю тяжёлую промышленность на спутники своей планеты и сейчас наслаждались чистым воздухом, лазурным небом и вкуснейшей едой. Лишая этой роскоши те места, до которых дотягивались их владения.
Эта мысль, словно сама собой появившаяся в голове капитана, заставила его желчно ухмыльнуться, впрочем, это быстро прошло, стоило ему взглядом зацепится за отражение золотой маски. Причины, по которой в качестве временного дома он выбрал этот отель, а не арендовал дом в самом городе, что было бы дешевле. Намного дешевле. Настолько, что проживание здесь в течении нескольких недель полностью обанкротило бы капитана целого пустотного корабля.
— Ты ведь так и не ответила на мой вопрос...
Филипп плавно повернулся, уведя свой взгляд от зелёных лесов, к изумрудным глазам, сверкающим из-под маски. Николь тер Леон, навигатор «Скьявоны» и самая красивая женщина, которую капитану приходилось видеть за свою немалую жизнь. Вернее, бывшая самой красивой. Когда два десятилетия назад она поднялась на борт корабля, Мандерли не мог поверить своим глазам — ему до этого уже приходилось работать с навигаторами, но уже изменёнными, а вот ещё молодая Николь казалась словно ожившей статуей, созданной самым искусным скульптором. От той поры у капитана остался лишь её портрет, с высокой, статной, улыбчивой девушкой, светлыми, почти огненными волосами и яркими зелёными глазами — её же третий глаз, око навигатора, был раскрыт аугментикой, настолько изящной и дорогой, что непосвящённым казался причудливым украшением.
Сейчас же капитан не мог и вспомнить, когда последний раз видел её без скрывающей фигуру парчовой мантии и золотой маски с ликом ангела, одновременно прекрасным и безразличным. От Николь остались лишь глаза.
Каждый раз, когда он брал её с собой на поверхность, она вызывала фурор, даже сейчас это происходит с завидной регулярностью. Кому интересен капитан корабля, когда можно своими глазами увидеть настоящего навигатора и даже, если повезёт, задать пару каких-то дурацких вопросов. Ей всегда нравилось внимание, выросшей не просто в роскоши, но под сенью самого императорского дворца, великолепно образованная как в искусстве, так и в науках. Вероятно, сами это одинаковые разговоры, а особенно глупые вопросы, ей надоели уже на второй раз. Лишь со временем она открылась своему капитану, сказав, что просто хочет увидеть собственными глазами как можно больше, прежде чем ген навигатора окончено привяжет её к трону.
— Тебя это действительно так беспокоит? — из-под маски прозвучал тихий, уставший, но не сдавшийся голос. — С тех пор как ты перестал от меня это скрывать, мы уже два раза на него работали. И голова всё ещё у тебя на плечах.
— Стал бы я тебя просить об этом, если бы не беспокоило? — Филипп невольно поморщился, вспомнив свою последнюю встречу с тем, кто сейчас ждал капитана внутри его же номера. — Я догадываюсь, что это не просто.
— Не просто? — Теперь уже она обернулась к капитану, пристально смотря ему в глаза с нескрываемым вызовом. — Я богаче тебя в несколько раз как раз потому, что умею водить корабли через варп, предсказывая движение потоков имматериума в пространстве, внутри которого даже времени не существует... — Она выдержала паузу и снисходительно улыбнулась, это капитан смог прочить по одному лишь взгляду. — Определить судьбу одного лишь человека всего на один день — в сравнении с этом совершенно пустяковая задача. — Николь вновь промолчала, явно получая удовольствие от каскада эмоций испытываемых капитаном. — Нет, Филипп, сегодня не тот день, в который ты умрёшь.
— Это... Хорошая новость. — с показным облегчением вздохнул он, даже театрально проведя ладонью по лбу. — Хорошо, когда судьба на твоей стороне.
— Судьбы нет, — с ходу парировала навигатор, начав источать своими глазами яд, столь же сладкий, сколько и смертельный. — Часто можно услышать, что, узнав будущее, ты становишься его заложником.
— Самоисполняющееся пророчество. Да-да, слышал.
— Но ведь это же полный идиотизм. — в негодовании она даже склонила голову набок. — Каждый раз, заглядывая в будущее, ты его меняешь. Например, если бы я сказала, что сегодня тебя может убить красный фрукт, то ты бы начал избегать встречи с любыми фруктами — некоторые из них же краснеют исходя из сезона. И высока вероятность, что это спасло бы тебя от смерти, которая, казалось бы, уже была отпечатана на твоей судьбе.
— То есть твои предсказания ничего не гарантируют?
— А я ведь никогда не утверждала обратного. — Яд отступил, оставив после себя лишь приятное послевкусие.
— Но как же тогда воля Бога-Императора? Разве не он определяет судьбу всех людей?
— Не столько определяет, сколько очень сильно на неё влияет. Я, рассказывая тебе про фрукт, действую с этой стороны, а Он — помогает нам с другой. Судьба — это порождение жестокой, холодной и безразличной Вселенной, а Он — на нашей стороне в борьбе с нею.
— Проповедуешь ты лучше многих жрецов Министорума.
— При всё к ним уважении, это потому что они опираются только на доступные им чувства, а я же... Вижу Его свет каждый раз, ведя «Скьявону» через варп. В каком-то смысле, Астрономикон это тоже попытка обмана судьбы.
— Думаешь... То, что мы делаем, Его оскорбляет?
Её взгляд на мгновение потух, а затем она и вовсе отвела его в сторону, словно бы любуясь красотами далёких лесов и полей.
— А вот с этим тебе точно лучше обратиться к жрецу, — неловко попыталась отшутиться Николь.
Капитан не стал ничего отвечать, бросив быстрый взгляд на собор и опершись об опоясывающую кабину лифта перекладину. Немного вбок — и его пальцы осторожно дотронулись до тыльной стороны её ладони, заставив Николь вздрогнуть, почти одёрнув руку. Но в итоге, она всё же осталась на месте. Ещё мгновение — и его пальцы уже мягко и бережно сжимали её иссохшую, усталую, ослабевшую руку, скрываемую мягкой кожей перчатки. Она опустила взгляд на перила и так же ничего не сказала. Блаженная тишина продлилась до самой остановки лифта.