Принцесса и медведь

Под меховым одеялом стало жарко, и Виола открыла глаза. Лучи утреннего солнца уже вовсю пробивались в комнату через маленькие окошки. В памяти всплыли вчерашние события, но при свете ясного дня они словно поблекли, и положение казалось не таким уж и безнадежным. Может, все еще обойдется? Ярл передумает, или его жена настучит ему по голове? Пора вставать. Виола осмотрелась, но ни Бьорна, ни его тюфяка поблизости не обнаружила. В очаге весело потрескивал огонь, а в котелке побулькивала ароматная похлебка. Желудок тут же требовательно заурчал. Виола вылезла из-под шкуры. Вчера она кое-как стащила с себя одежду и бросила ее на пол, а сейчас нашла свой сарафан аккуратно сложенным на сундуке. Она оделась — пришлось немного повозиться с бретельками и пряжками — и подошла к очагу. Как аппетитно пахнет! Она помешала похлебку, попробовала ее на вкус — густая, наваристая и в меру соленая. Как же хочется есть! Но сперва хорошо бы привести себя в порядок. Один из углов закрывала плетеная ширма. Заглянув за нее, Виола обнаружила зеркало и рукомойник. На крючке висело белое полотенце, а рядом на полочке лежал гребень. Плеснув в лицо холодной водой, Виола уселась на колченогий табурет, распустила косу и принялась тщательно расчесывать волосы, невольно любуясь, как на каштановых локонах играет серебристый утренний свет. Стукнула дверь, и в комнате появился Бьорн. — С добрым утром. — Он положил на стол буханку хлеба и кольцо колбасы. — Проголодалась? — Ага, — кивнула она, разделяя волосы на три пряди. — Поможешь косу заплести? — Сейчас, только руки сполосну. Вымыв ладони, он подошел к ней. — А ты вообще умеешь? — поинтересовалась Виола. — А сама как думаешь? — усмехнулся он, перебрасывая со спины на грудь толстую светло-русую косу. — Черт, и правда. Вы же, хейды, любите замысловатые прически. — А ваши мужики разве не любят? Он встал позади нее и так ласково погрузил пальцы в ее волосы, что захотелось замурлыкать и потереться щекой о его ладонь. — Кос, по крайней мере, не плетут, — ответила Виола, припоминая одного из сватавшихся к ней женихов. — Разве что по случаю торжества завивают локоны горячими щипцами. — Никогда не пробовал, — хмыкнул Бьорн, ловко управляясь с ее прядями. — Тебе и не пойдет, — фыркнула она, представив его в кудряшках. — Не больно-то и хотелось! — Бьорн перехватил косу ленточкой и перекинул Виоле через плечо. — Готово. — Спасибо, — она поднялась с табурета. — Будет нужна помощь с прической — обращайся. — А ты виски выбрить сумеешь? Виола с сомнением посмотрела на золотистую щетину по бокам его головы. — Пожалуй, нет, скорей отхвачу тебе ухо. — Эх, тогда лучше не надо, — вздохнул он. — Что ж, придется и дальше корячиться самому. Ну ладно, давай завтракать. Он снял с очага котелок и поставил его на стол. Они уселись на лавки. Прихлебывая горячий суп, Виола задумалась — все эти разговорчики о прическах, конечно милы и прелестны, но что делать с намерениями ярла? Подняв голову от тарелки, она натолкнулась на внимательный взгляд голубых глаз. — Ты хочешь что-то спросить? — поинтересовался Бьорн. — Конечно хочу! — фыркнула Виола. — Объясни мне, что за чушь взбрела в голову твоему ярлу? Бьорн вздохнул, отправил в рот ложку супа, закусил хлебом и, утерев губы рукавом, сказал: — Как ты уже догадалась, у Сигизмунда нет наследников. — А Ингвар кто? — Он — сын Фастрид от первого брака. Его папаша был предыдущим ярлом Рюккена. Сигизмунд прикончил его, захватил власть и женился на Фастрид. — Ну и нравы! — Виола покачала головой. — И что, она вот так просто вышла замуж за убийцу своего супруга? — Ну да, — пожал плечами Бьорн. — А какой у нее был выбор? Отправиться в изгнание, взойти с мужем на погребальный костер или стать женой нового ярла. Вот что бы выбрала ты? — Не знаю. Изгнание, наверное. — А она предпочла сытую жизнь. По-сути, сменился только мужик в постели, а все прочее осталось по-прежнему. — И у них с Сигизмундом больше не было детей? — Была дочь. Альвейг. — Твоя жена? По лицу Бьорна пробежала тень. — Да. Он отломил краюху хлеба и принялся молча доедать похлебку. Виоле стало неловко. Она хотела бы побольше узнать о прошлом Бьорна, но расспрашивать дальше постеснялась. — Кроме Фастрид, у ярла есть куча наложниц, — снова заговорил Бьорн. — Некоторые вроде даже как тяжелели, но что-то все время шло наперекосяк… — Что ты имеешь в виду? — У двух были выкидыши, одна из них даже истекла кровью. Одна утонула, еще одна пропала без вести. Пошла молва, будто у ярла проклятое семя, и кто от него понесет — плохо кончит. Матильда слыхала, что с тех пор девки стали бегать к травнице за снадобьем… ну, которое помогает не забрюхатеть. Виола наморщила лоб. — Так может это все дело рук его жены? — спросила она. — Я тоже так считаю, — кивнул Бьорн. —  Но в народе говорят, что это происки нечистой силы. — А сам ярл что об этом думает? — Ты же вчера слышала — он тоже подозревает Фастрид, поэтому и назначил меня твоей нянькой. — Так почему он ее не накажет? Или не разведется с ней? — Боится, что ее братья разобидятся и расторгнут с ним союз, а то и вовсе надерут ему зад. — Понятно. — Виола задумчиво отправила в рот очередную ложку супа. — И что же это получается: эта «милая женщина» — твоя теща, а Сигизмунд — тесть? — Бывшие, — сказал Бьорн, поднимаясь из-за стола. Он подошел к умывальнику и сполоснул руки. Виола дожевала кусок колбасы, и тоже встала со скамьи. Когда она вымыла ладони, Бьорн протянул ей полотенце. — И что теперь? — вытирая руки, спросила она. — Что мне делать? Я не собираюсь рожать твоему ярлу детей, можешь так ему и передать. Бьорн потупился. — Прости. Мне жаль, что так получилось. Я попробую еще раз с ним поговорить, убедить отказаться от своей затеи. — А если он тебя не послушает? Он тяжело вздохнул. — Тогда тебе придется… подчиниться. — Что?! — гневно вскричала Виола. — Ты втянул меня в это дерьмо, и предлагаешь подчиниться?! Прекрасно! Замечательно! Ты отлично выслужился перед своим ненаглядным ярлом. Продолжай и дальше лизать ему задницу и сапоги, и может когда-нибудь он кинет тебе косточку! — Прикуси язык! — рявкнул Бьорн. — Я же не думал, что все так обернется… — Он не думал. — Виола с презрением отвернулась. — Так и знай, твой чертов ярл меня и пальцем не коснется! Бьорн не успел ответить, как в дверь постучали. Он вышел в сени, и вскоре в комнату ввалились двое мужиков в заношенной домотканой одежде. Пыхтя и отдуваясь, они тащили за рукоятки огромный, обитый железом, сундук. — Куда ставить? — спросил один их них. — Что это? — поинтересовался Бьорн. — Ярл Сигимунд прислал скарб для своей наложницы. — Пф! Ничего мне от него не нужно. — Виола надула губы и отвернулась. — Ставьте в угол, — велел Бьорн. Следом за носильщиками на пороге показалась старуха, закутанная в серый шерстяной плащ. Она подошла поближе и уставилась на Виолу красноватыми слезящимися глазами. Повеяло заплесневелой старостью. Виола поморщилась. — В чем дело? — с вызовом спросила она. — Мне приказано тебя осмотреть. Я — повитуха. С этими словами карга протянула иссохшие, увитые венами руки и бесцеремонно ощупала ее грудь. — Эй! — Виола отшвырнула от себя костлявые запястья. — Убери свои лапы! — Подержи ее, — проскрипела старуха, обращаясь к Бьорну. — Ишь, девка норовистая попалась! — Только попробуй! — прошипела Виола, но Бьорн уже схватил ее сзади под локти. — Не упрямься, — шепнул он ей на ухо. — Ничего она тебе не сделает. Ублюдок! Виола резко запрокинула голову, чтобы ударить его в нос затылком, но проклятый хейд был настороже и вовремя уклонился. Бабка, убедившись, что Виолу держат крепко, облапала ее грудь и пощупала живот и бедра. — Тощая и худосочная. — Она неодобрительно пощелкала языком. — Тяжело рожать будет. Виола скорчила свирепую физиономию, но старая ведьма не обратила на это никакого внимания. — Ну-ка, уложи ее на кровать, — велела она Бьорну. — Загляну ей промеж ног. — Не смей! — завопила Виола, но Бьорн снова ее не послушал. Он поволок ее к постели и повалил спиной на тюфяк. Виола попыталась вырваться, но он сел на нее верхом и прижал ее руки к подушке. — Сволочь! Мерзавец! Вшивый пес! — разорялась она, но он пропускал ее брань мимо ушей. Ощутив, как бабка раздвигает ей колени, Виола начала бешено брыкаться, изо всех сил пытаясь ударить старуху ногой. — Да что ж она такая упертая! — с досадой сплюнула карга. — Врежь ей, что ли, по морде, чтобы угомонилась. — Нет! Все! Хватит над ней измываться! — неожиданно отрезал Бьорн. — Оставь ее в покое! Скажешь ярлу, что она целка. Виола не поверила своим ушам. Неужели в этом негодяе проснулась совесть? — Как же я ему скажу? — прошамкала бабка. — А вдруг она порченная. — Тогда бы она так не сопротивлялась. Ты ведь девственница, да? — Потемневшие глаза сверлили Виолу пытливым взглядом. — Не твое дело, свинья! — огрызнулась она. — Она девственница, — заключил Бьорн и бросил знахарке через плечо. — Давай, топай уже отсюда подобру-поздорову. Старуха ушла, что-то недовольно бормоча себе под нос. Бьорн отпустил руки Виолы, и она со всего размаху залепила ему пощечину. — Скотина! На его щеке тут же проступили багровые отпечатки пальцев. — Да катись ты к Брокку, — в сердцах выпалил он. — Делать мне больше нехрен, с тобой тут возиться. У меня своих забот по горло. Он слез с нее, и Виола смогла, наконец, подняться. — Я не просила меня похищать, — сквозь зубы процедила она. Бьорн закатил глаза. — Да-да, я уже сто раз это слышал. Был бы твой папаша посговорчивее… — Был бы ты не таким твердолобым кретином… На глаза навернулись слезы, и Виола наморщила нос, чтобы не разрыдаться. — Ладно, все. — Бьорн подошел к сундуку, который притащили люди ярла, и откинул массивную крышку. — Смотри, сколько тут барахла. Глянь, может что понравится. Виола не двинулась с места. Она сидела на кровати, безотчетно поглаживая пушистый мех, и пыталась испепелить Бьорна ненавидящим взглядом. Неужели этот чертов ярл считает, что ее можно купить за тряпки и побрякушки? Интересно, когда он сам соизволит сюда явиться? И что тогда делать? — Давай вместе сбежим отсюда! — неожиданно для самой себя предложила она. Бьорн резко обернулся. — В смысле? — Ты отвезешь меня к отцу, а в награду попросишь у него все, что угодно. — Прямо-таки все, что угодно? — он прищурился. — Ну да. Землю, поместье, мой вес серебром… что ты там хотел? И тебе не придется ни с кем делиться… Бьорн привалился к стене и поднял глаза к потолку. Неужели задумался о ее предложении? — А в жены он тебя мне отдаст? — неожиданно спросил он. Виолу словно ошпарило кипятком. Она изумленно вытаращилась на Бьорна. Его глаза сверкали задорными огоньками, а в светлой бороде поигрывала улыбка. У нее пересохло в горле. — Отдаст, — хрипло заверила она, хотя сама в этом сильно сомневалась. — Маленькая лгунья, — осклабился Бьорн. — Да он с меня живьем шкуру спустит. — А что, если я сама его попрошу о браке? Он недоверчиво вскинул бровь и скрестил руки на груди. — С чего бы тебе это делать? Ну что ж, пришло время зайти с козырей. Виола нацепила на лицо обворожительную улыбку, кокетливо склонила голову набок, соблазнительно выпятила грудь. — Потому что ты мне нравишься, — томным голосом проворковала она. Секунду Бьорн смотрел на нее ошалелым взглядом, а потом вдруг расхохотался. — Молодец, принцесса, отлично сыграно, — медленно хлопая в ладоши, сказал он. — Я почти поверил. Вот подлец! Виола надула губы. — Ну и катись к черту! — пробурчала она. — Чтоб ты лопнул, хейдеронский ублюдок! — Вот! Теперь ты говоришь то, что думаешь! — насмешливо протянул Бьорн. — В общем, принцесса, не пытайся меня подкупить или соблазнить. Я присягал ярлу на верность и не собираюсь его предавать. Да что он заладил со своей присягой! От досады на глаза навернулись слезы, и Виола упала на постель, зарываясь носом в прохладный мех. Через несколько секунд кровать со скрипом прогнулась, тяжелая рука несмело погладила Виолу между лопаток. — Только не надо реветь, — пробормотал Бьорн. — Ну пойми, если бы я мог, то отвез бы тебя домой… Но я не могу. Она дернула плечом, пытаясь сбросить его ладонь. — Отстань! — Ну все, не злись. Пойдем, лучше, погуляем. — Куда? — Пройдемся по селу, Рагнара с Матильдой навестим. Не торчать же целый день в четырех стенах. Виола уселась на кровати, вытирая мокрые щеки. — А что на это скажет твой драгоценный ярл? — едко поинтересовалась она. — Разве мне можно выходить на улицу? — Почему нет? — пожал плечами Бьорн. — Или ты собираешься сбежать? — Конечно, собираюсь. — Виола гордо вздернула подбородок. — Тогда придется тебя заковать. Бьорн поднялся с постели и, подойдя к очагу, позвенел свисающей с балки цепью. Виола закатила глаза. — Нет? Не хочешь? — с вызовом спросил Бьорн. — А ты будешь послушной девочкой? Виола не ответила. Разумеется, бежать прямо сейчас у нее не выйдет. Но пройтись по Рюккену, осмотреться, изучить местность — отнюдь не помешает. — Ладно, пойдем уже. — Бьорн уселся на скамью, и принялся натягивать сапоги.