Принцесса и медведь

Бьорн и Виола неторопливо зашагали по деревенской улице. Стояла ясная погода, в небе парили пушистые облака, легкий ветерок приносил с собой ароматы хвои и печного дыма. Селяне, что встречались на их пути, усердно занимались насущными делами. Вот кузнец в кожаном фартуке звонко стучит молотом по заготовке. Вот старуха в черном платке колет дрова, тяжело вздымая над головой топор. Вот двое белобрысых ребятишек подгоняют хворостинами стадо вальяжных гусей. Обычная мирная жизнь — даже и не скажешь, что здесь обитают варвары, беспощадно разоряющие ангалонские земли. Откуда-то донеслось лошадиное ржание. — Конюшня, — пояснил Бьорн. — У нас она одна на всех. Виола невольно вытянула шею, пытаясь угадать направление, ведь для побега ей обязательно понадобится лошадь. — Даже и не думай, — насмешливо бросил Бьорн. — Там надежная охрана. Да и ворота Рюккена всегда на замке. Виола с досадой фыркнула и отвернулась. Дом Рагнара, сложенный из красноватых бревен, стоял за густым плетнем. Сам хозяин был усердно занят починкой крыши. Он стучал молотком, стоя на верхней перекладине приставной лестницы, и вздрогнул, когда Бьорн окликнул его. — Хрен тебе в трещину! Чуть по пальцу не вмазал! — ругнулся он. Бьорн придержал пошатнувшуюся лестницу. — Что, Матильда, припахала заняться делом? — поинтересовался он. — Угу, — промычал Рагнар. — Подсобить? — Возражать не буду. Виола уселась за стоящий во дворе стол и, подперев рукой подбородок, принялась наблюдать за двумя белыми бабочками, порхающими над астрами, цветущими у дома. — Небось, вчера на рогах приполз, после пира-то? — полюбопытствовал Бьорн, подавая Рагнару планку из сложенной под стеной груды теса. — Не то слово! — раздался женский голос, и на крыльце показалась Матильда с большой корзиной в одной руке, и парой деревянных мисок в другой. — Приполз пьяный в хламину, даже в дом не хотела пускать. Она подошла к столу и поставила на него корзину. Виола с любопытством заглянула внутрь — там было полно грибов. Рыжие, красные, коричневые, с лоснящимися шляпками и белесыми ножками. Виола невольно втянула носом воздух — ей нравился грибной запах. Дома грибы нечасто подавали к столу: зачем есть «мясо бедняков», если полно дичи, птицы и ветчины? — Ну так Бьорн же вчера куда-то свалил, — с напускной обидой в голосе заявил Рагнар. — Некому было проследить, чтобы я не насвинячился. — Ярл поручил мне крайне важное задание. — Бьорн протянул приятелю очередную дощечку. — Сторожить девицу в башне, аки дракон. Виола фыркнула и закатила глаза: — Тоже мне, дракон нашелся. — Вот ярл — дурень старый! — хохотнул Рагнар. — Пустил козла в огород. — Сам ты козел! — прикрикнула на него Матильда. — Бьорн, в отличие от тебя, умеет держать себя в руках. — Ага, а в бане-то мне вчера, видать, померещилось. — Видать. Бьорн оглянулся на Виолу, прикрыв ладонью глаза от яркого солнца. — Чую, Сигизмунд хочет проверить меня на верность, — усмехнулся он. — Или просто решил мне подгадить. Мне надо оброк собирать, делами заниматься, а я должен няньку из себя корчить. Виола показала ему язык. Матильда уселась напротив и принялась ловко перебирать грибы. Негодные она отбрасывала в миску поменьше, остальные же очищала от грязи и хвоинок, обрезала кончики ножек и складывала в большую посудину. — Тебе помочь? — спросила Виола. Та подняла на нее глаза. — А ты в грибах разбираешься? Виола пожала плечами. — Честно говоря, не особо, — призналась она. — Может у тебя найдется другое занятие? — Капусту пошинковать сумеешь? — «Пошинковать»? — Мелко нарубить. — Думаю, да. — Тогда жди. Подхватившись на ноги, Матильда скрылась в доме, а Виола подставила лицо освежающему ветерку, наблюдая за Рагнаром и Бьорном из-под полуприкрытых век. Работа спорилась на удивление быстро: Бьорн, забравшись на крышу, прикладывал планки к нужному месту, а Рагнар ловко приколачивал их молотком. С улицы доносились звонкие детские голоса и недовольное гоготание — видимо мелюзге никак не удавалось справиться с упрямыми гусями. Вернулась Матильда. Она поставила на стол небольшой ушат и достала из него несколько серебристо-зеленых кочанов капусты. Один из них она положила на массивную деревянную доску, разрезала на четвертинки и удалила кочерыжку. — Смотри. — Она принялась ловко орудовать длинным ножом, оставляя на доске ворох сочных капустных обрезков. — Сумеешь? — Давай попробую. — Виола поднялась со скамьи и, встав на нее коленом, склонилась над столом. Матильда вручила ей нож. — Только пальцы себе не отрежь. О, да я смотрю, у тебя уже одного не хватает. Виола вспыхнула, проследив за ее взглядом. До чего же этот обрубок нелеп и уродлив! — Это Ингвар, — пояснила она, ощущая, как ненавистное имя жжется на языке. — Знаешь его? — Конечно, — с презрением бросила Матильда. — Тот еще выродок. Его тут все ненавидят. Не приведи Ньорун, станет следующим ярлом — нам тогда всем несдобровать. — Да уж. — Виола поежилась. Она принялась резать капусту, но получалось не очень хорошо. Кочан так и норовил выскользнуть из рук, нож уводило в сторону, и полоски выходили толстыми и неаккуратными. Виола взмокла от усердия, а Матильда неодобрительно косилась на кривые ломти, явно в глубине души подсмеиваясь над белоручкой. — Ты и впрямь графская дочка, — скорее утвердительно, чем вопросительно, заметила она. — Угу. — Виоле почему-то стало за это стыдно. — Ну ничего. Может ты хоть родишь нам нормального ярла, а не такого злыдня, как этот Ингвар. Кровь бросилась в голову. Виола в сердцах швырнула нож на доску. — Никого я не буду рожать! — выпалила она. — Оставьте меня в покое! Матильда недоуменно подняла белесые брови. Стук молотка прекратился: Бьорн и Рагнар тоже уставились на Виолу. — Так ярл же вчера сказал… — начал было Рагнар. — Пускай твой ярл катится ко всем чертям! — огрызнулась Виола. Рагнар вопросительно посмотрел на Бьорна. Тот пожал плечами, и хейды снова принялись за работу. — А на кой ляд тогда Бьорн тебя сюда приволок? — поинтересовалась Матильда. — Так ему деваться было некуда, — пояснил Рагнар. — Он прилюдно объявил ее добычей ярла. — Зачем? — Ну… — Рагнар поскреб огненную шевелюру, — мужики хотели с ней поразвлечься. — «Мужики»? И ты тоже? — Матильда свирепо прищурилась. — Нет-нет, что ты, дорогая, — залебезил тот. Матильда перевела на Виолу вопрошающий взгляд. — Нет, Рагнар в этом не участвовал, — поспешно заверила Виола. — Вот, значит, как. — Матильда снова принялась за чистку грибов. — Получается, Бьорн тебя спас? — Угу, только сперва он меня и похитил, — проворчала Виола. Она взяла нож и опять начала кромсать хрустящий кочан. — Да не налегай ты так! — не вытерпела Матильда. — Смотри, указательный палец должен быть сверху на рукояти. Вот, правильно. Теперь двигай ножом вверх-вниз, не отрывая кончика от доски. Виола послушалась, и дело пошло на лад. Тем временем солнце поднялось высоко над горами и начало припекать. Рагнар и Бьорн скинули рубахи на землю, оставшись в одних штанах. Виола тайком поглядывала на лоснящиеся от пота тела, и ей почему-то вспомнилась баня… и губы Бьорна — горячие, мягкие, упругие. В горле пересохло, и Виола попыталась сглотнуть. Не получилось. Она поймала взгляд Матильды. Та понимающе улыбнулась. Виола смутилась и опустила глаза. Покончив с последним кочаном, она сгребла капустную стружку в ушат. — Я все, — сообщила она. — Вот и славно. — Матильда с одобрением кивнула. — Останетесь с нами на обед? Бьорн? Тот обернулся, утирая лоб. — Останемся, почему нет. Что скажешь, Виола? — Хорошо. — Поможешь накрыть на стол? — Матильда встала со скамьи и, подхватив миску с грибами, направилась в дом. — Конечно, — Виола поднялась, прижала к себе ушат нарезанной капусты и поковыляла следом. — Помочь? — поинтересовался Бьорн. — Не надо, — буркнула она. После яркого солнца в избе царил прохладный полумрак. Миновав сени, Матильда с Виолой вошли в комнату. Обстановка напоминала жилище Бьорна — накрытые шкурами сундуки, полки с посудой и утварью, стол, лавки и две кровати за занавесками. Над каменным очагом булькал котелок, пыхая ароматным паром из-под танцующей крышки. — Ставь сюда, — Матильда кивнула на невысокую скамью. Виола взгромоздила на нее ушат. Ну и тяжеленный, чуть руки не отвалились! — Гисла! — гаркнула Матильда, и из-за полосатой занавески высунулась огненно-рыжая девчоночья голова. — Ты чего за ухой не следишь, зараза такая! Вон, у тебя выкипает все! — Ой! — пискнула Гисла и выскочила из-за полога, таща за собой большую тряпичную куклу. — Одни игрушки на уме! — Матильда отвесила ей легкий подзатыльник. — Кто тебя такую замуж возьмет? Девчонка шмыгнула носом, схватила деревянную ложку и принялась энергично размешивать содержимое котелка. — Да хватит уже, все сварилось давно, — проворчала Матильда, отпихивая дочь от очага. — Зови брата, мойте руки — будем обедать. Сегодня накроем во дворе — уж больно денек погожий выдался. — Хорошо, мам. Девчонка проскользнула мимо Виолы, бросив на нее любопытный взгляд. Виола невольно ей улыбнулась. — Кстати, тебе ведь понадобиться еще одежда, — заметила Матильда, нарезая хлеб. — Потом что-нибудь подберем. — Спасибо, ничего не нужно. Сегодня утром от ярла притащили целый сундук барахла. — Ну так чудно же! — Матильда взяла с полки плетеную корзинку и сложила в нее хлебные ломти. — Видишь, если ты и впрямь родишь ему наследника, то он осыплет тебя подарками. Возьми там посуду на полке. Виола достала шесть глиняных мисок и вынула из ящичка деревянные ложки. — Мне не нужны никакие подарки, — возразила она. — Мне и так прекрасно жилось в замке отца. — А теперь все переменилось, и чем быстрей ты с этим смиришься, тем лучше для тебя самой, — пожала плечами Матильда. Она стащила с гвоздя две клетчатые прихватки и сняла с огня котелок. — Возьми хлеб и лук. Идем. Когда Виола и Матильда разложили на столе нехитрую снедь, с крыши спустились Бьорн и Рагнар. Они умылись в стоящей под домом бочке с водой и вновь надели рубахи. Все уселись за стол. — Эх, кишки сводит от голода. — Рагнар схватил очищенную луковицу и с хрустом откусил половину, не обращая внимания на брызнувший из нее сок. — Сожрал бы сейчас целого кабана. — Я не сомневаюсь в твоих способностях, дорогой муженек, — пробормотала Матильда, озираясь по сторонам. — Где же эти треклятые дети? Гисла!!! — Уже идем! — раздался тоненький голосок, и через несколько секунд из-за плетня показались отпрыски. Гуннар тащил в руках лукошко свежей рыбы. Он увидел Бьорна, и его конопатое лицо расплылось в радостной улыбке. — Дядя Бьорн! — Поставив корзину на траву, он подбежал к Бьорну и забрался к нему на колени. — Гуннар, отстань от дяди Бьорна, — сурово нахмурилась Матильда. — Дай ему спокойно пообедать. — А ты сразишься со мной на мечах? — с надеждой спросил мальчишка. — Конечно, — усмехнулся Бьорн. — Но сперва ты должен съесть все, что у тебя в тарелке. А то гляди, какой ты дрыщ — соплей перешибешь. — Ладно, — согласился Гуннар, слезая с его колен. Он уселся на лавку, и все принялись за еду. На свежем воздухе разыгрался зверский аппетит, и Виола за обе щеки уплетала ароматную уху, закусывая хрустящим хлебом. Если бы не ярл с его дурацкой затеей, то жизнь казалась бы вполне приятной. Виола даже немного позавидовала Матильде. Видно, что хоть та и ворчит на мужа и детей, но любит их, и они отвечают взаимностью. Простой быт, посильная работа, близкие рядом — что еще нужно для счастья? Виола вздохнула и отправила в рот очередную ложку горячей похлебки. — А ты новая жена дяди Бьорна? — поинтересовалась Гисла, и Виола вздрогнула от неожиданности. Дети глазели на нее с невинным любопытством. Она посмотрела на Бьорна и смутилась, столкнувшись с теплым взглядом его ярко-синих глаз. — Нет, — ответила она. — А почему? — не унималась Гисла. — Ты такая красивая. — Тетя Альвейг была красивее, — буркнул ее брат. — Гуннар! — рявкнула Матильда. — Закрой рот и ешь молча! — Ну, мам! Как я буду есть с закрытым ртом? — Сейчас как огрею ложкой по лбу — мигом научишься! Дальнейший обед прошел в непринужденной болтовне о сельских делах. Когда на столе не осталось ни крошки, Гуннар первым подхватился с места. — А теперь — сражение на мечах! — Ну что ж, сейчас узнаем, воин ты или никчемный мешок костей. Они подошли к поленице и, выбрав себе пару крепких сучьев, принялись фехтовать ими, словно мечами. — Давай, Гуннар, намни ему бока! — пробасил Рагнар, поднимаясь из-за стола. Мальчишка отчаянно наседал, прыгая вокруг Бьорна, как бешеный кролик, но тот без малейших усилий отбивал его атаки. — Ну-ка, щенок, покажи что умеешь! — подначивал его Бьорн. — Чему я тебя учил? Вот так, молодец! Очень хорошо! — На! Получи! — азартно повизгивал Гуннар, пытаясь ткнуть противника палкой. — Вот тебе! Между тем, Гисла ушла в дом, а Рагнар притащил ушат воды, и Матильда принялась мыть в нем посуду. Виола, чтобы не сидеть без дела, вызвалась вытирать миски и ложки льняным полотенцем. Стук деревяшек все не смолкал, хоть Гуннар и заметно выдохся. Но вот он сделал отчаянный выпад, и «оружие» Бьорна вылетело у того из рук. Он явно поддался, но малец этого не заметил. — Ну ты и шустряк! — выпалил Бьорн. — Я сдаюсь! Ты же не станешь убивать безоружного? Гуннар застыл в нерешительности, но в этот момент Бьорн схватил с поленицы другую палку и шутливо ткнул ею мальчишку в грудь. — Запомни, Гуннар, никогда не останавливайся посреди боя, пока не убедишься, что враг окончательно повержен, — сказал он. — Хорошо, дядя Бьорн, — расстроено протянул парнишка. — Ага, попался! — Бьорн схватил его на руки и принялся подбрасывать в воздух. Гуннар, тут же забыв о своем поражении, залился радостным смехом. — Скучает, — глядя на них, сказала Матильда. — Кто? — не поняла Виола. — Бьорн по сыну своему. Полотенце замерло в руках. — У него был сын? — Виола удивленно уставилась на Матильду. Та повернулась к ней. — Ну да, а ты разве не знала? Ему сейчас было бы столько же, сколько и Гуннару. Уббе его звали. Славный был мальчуган. Они дружили с моим сорванцом. — И что с ним случилось? — Так Бьорн тебе вообще ничего не рассказывал? — Нет. — Убили его. Виола вздрогнула и ошарашено посмотрела на собеседницу. — Как убили? Кто? — У Бьорна была жена Альвейг — дочка нашего ярла, — начала Матильда. — Это я знаю, — кивнула Виола. — Хорошо они жили, душа в душу. — Матильда принялась тереть котелок тряпкой. — Любили друг друга. Сынок у них родился. А года три назад наш ярл отправился в поход и забрал с собой почти всех мужиков. — И Бьорна тоже? — Нет, Бьорн как раз таки остался. Альвейг вот-вот должна была второго родить, да и кому-то надо было защищать Рюккен. Над ухом прожужжала муха, и Виола раздраженно махнула рукой, отгоняя назойливую тварь. — Дело было ранней весной, — продолжала Матильда, усердно оттирая котелок изнутри. — Жрать было нечего, год выдался неурожайным. Помню, тогда даже щи из лебеды приходилось варить. Гуннар с Гислой чуть с голоду не окочурились. И вот Бьорну кто-то сказал, что в лесу, дескать, видели стадо диких свиней. Он собрал всех мужиков, кто мог держать оружие, и они пошли на охоту. И тут на нас напали Черные Щиты. — Кто?  — Да была тут одна банда отморозков. — Матильда презрительно сплюнула на землю. — Как чуяли, что в деревне лишь старики да бабы с детьми малолетними остались. А может, и навел их кто… Ну, в общем, налетели эти гады окаянные, и давай все крушить. Мы с мелкими схоронились на чердаке, они нас и не заметили. Слава Ньоруну, Бьорн с мужиками недалеко были, увидали дым над деревней и назад прибежали. Жаль только, что не успел Бьорн сынишку своего спасти — закололи его ироды поганые. — Ужас какой! — Виола судорожно сглотнула. — А жену его снасильничали всей толпой, — продолжила Матильда. — Бьорн даже одного из них прямо на ней и зарубил. Дитя, что носила, она скинула, а вскоре и сама на себя руки наложила — в озере утопилась. Не вынесла горя и позора, как уж Бьорн не пытался ее выхаживать. Виола застыла как изваяние: услышанное потрясло ее до глубины души. В горле застрял колючий ледяной ком, а удары сердца колокольным звоном отзывались в ушах. — Видать, Бьорн тебя поэтому от насильников и спас. — Матильда плеснула в котелок кружку воды и поболтала, взяв его за края. — Славный он мужик, ты уж его не обижай. — А я-то тут причем? — Ну так Рагнар говорит, что тянется он к тебе. И в бане видел, как вы целовались… — Матильда выплеснула воду на землю. — Ты только не вздумай от него понести и выдать за Сигизмундова. У Виолы загорелись щеки. — Да я не… — У ярла в роду у всех мужиков на ногах сросшиеся два пальца, — без обиняков продолжала Матильда. — Если ты родишь мальчика, да без такой приметы, он сразу поймет, что это не от него. — Весьма познавательно, — фыркнула Виола, — но я не собираюсь ни с одним из них… Матильда с сомнением покачала головой. — Ну, с ярлом-то по-любому придется. Уж если он что втемяшил себе в башку — то не отвертишься.