The Triumph of These Tired Eyes

Семья Дурслей никогда не считала себя очень религиозными людьми, они посещали мессу только два раза в год, один раз на Пасху и еще раз на Йоль, и это было главным образом для того, чтобы сохранить видимость, что они респектабельны. Конечно, в первые годы брака Петуния заставляла Вернона надевать лучший костюм, чтобы каждое воскресенье посещать мессу, как это делали ее родители. Но потом родился Дадли и самым громким образом ясно дал понять, что ему не нравится, когда его каждое воскресенье тащат в церковь. И так они отвыкли от посещения церкви. Однако отсутствие истинной веры в семье Дурслей никогда не мешало им использовать религию как еще один инструмент для подавления слишком причудливых наклонностей их племянника. Сколько Гарри Поттер себя помнил, Дурсли говорили ему, что такие уроды, как он, горят в аду и что, если он хочет избежать вечного проклятия, он должен попытаться быть более похожим на них, на нормальных людей. Это никогда не срабатывало. Юный Гарри не был особенно богобоязненным ребенком, более того, он не знал, почему его родственники называют его уродом. Не говоря уже о том, что вокруг него всегда происходили странные вещи, которые он не мог контролировать. И все же, несмотря на полное отсутствие веры в такие вещи, как рай, ад и всемогущий человек в небе, Гарри верил в ангелов, а точнее в ангелов-хранителей. И он знал со всей уверенностью, на какую только способен восьмилетний ребенок, что за ним кто-то присматривает. Он был рядом, насколько помнил Гарри, всегда рядом, присматривая за ним, утешая его, когда Дадли был особенно жесток или Вернон вышвыривал его за одно или другое воображаемое пренебрежение. Он всегда носил разные лица, говорил разными голосами, но Гарри всегда узнавал его, что-то в нем было неизменно. Его окружала аура потусторонности, которую можно было бы даже назвать магической. Гарри никогда сам не звал его, он боялся, что, если признается, что знает о том, что добрые незнакомцы, всегда приходящие в нужный момент являются одним человеком, то он исчезнет и никогда не вернётся. Поэтому он молчал и продолжал играть в свою игру. И в течение многих лет это срабатывало. Они встречались в той или иной форме по крайней мере раз в неделю, некоторые визиты были запланированы, а некоторые происходили просто случайно (по крайней мере, случайно со стороны Гарри). С каждой встречей с его ангелом-хранителем ему становилось все легче и легче игнорировать ядовитую ненависть своих родственников. Но потом он перестал приходить. Однажды вечером Гарри и его ангел расстались, не дав друг другу никаких обещаний снова увидеться, но оба знали, что все равно увидятся. Но прошла неделя, а ангел Гарри так и не появился, потом еще одна, и еще, пока не прошло два месяца, а Гарри так и не увидел своего ангела. Мальчик не мог не волноваться. Самое долгое время, когда он не видел своего ангела, было две недели. Он сделал что-то, чтобы ангел бросил его? Неужели он сделал что-то не так? Без тихой поддержки своего ангела-хранителя ему становилось все труднее терпеть презрение семьи. А они, казалось, поняли, что в нём что-то изменилось, когда частота и жестокость каждой ссоры между Гарри и Дурслями возросли почти в десять раз. — Ты что, совсем глуп, мальчишка? — Взъелась однажды вечером Петуния, влетев на кухню как раз в тот момент, когда Гарри переворачивал пакет с мясным фаршем на шипящую сковороду. — Этот огонь слишком большой. Ты пытаешься сжечь говядину? — Нет, тетя Петуния, — ответил Гарри, послушно выключая газовую плиту. — Я не хочу, чтобы ты испортил ужин Дадли, у него сегодня был тяжелый день в школе. Гарри исподтишка закатил глаза, продолжая поджаривать мясо. Он знал, что будет бессмысленно напоминать Петунии, что он тоже ходил в школу в этот день, и что большую часть времени он так или иначе избегал Дадли и его банды. Его день, вероятно, был гораздо более стрессовым, чем у ребёнка Дурслей. — Не говоря уже о том, что у твоего дяди был длинный рабочий день, и он будет ждать горячего обеда, когда вернется домой. — Да, мэм, — монотонно ответил Гарри. Он даже не вздрогнул, когда костлявая рука ударила его по голове. — Не разговаривай со мной в таком тоне, — упрекнула его Петуния, — иначе тебе придется лечь спать без ужина. Помня, что его обычный ужин состоял из бутерброда с сыром и стакана воды из-под крана, он не чувствовал, что действительно что-то теряет. Конечно, если бы его ангел-хранитель был рядом, бедность обедов, не была бы проблемой, так как у него всегда, казалось, было что-то для ребёнка, чтобы перекусить. Гарри подавил печальный вздох при воспоминании о пропавшем Ангеле. Может быть, если он когда-нибудь вернется, то Гарри, наконец, расскажет ему о том факте, что он знает, кто Ангел на самом деле, видя, что сохранение этого секрета, очевидно, не помешало Ангелу уйти. — Тащи лапшу! Они будут переварены, если ты будешь варить их дольше. Гарри поспешил сделать так, как сказала тетя, зная, что если хоть что-то сгорело или перегорело, последствия будут невообразно тяжелыми. В конце концов, еда оказалась настолько идеальной, насколько восьмилетний ребенок мог её приготовить, и все же он получил только обеденную булочку и половину банана за свои хлопоты, прежде чем его бесцеремонно вытолкнули наружу. Очевидно, Вернон пригласил на ужин своего коллегу и его жену в самый последний момент, и, конечно же, они хотели держать Гарри подальше от посторонних глаз. Он не возражал против того, чтобы его выгнали, по крайней мере, для него это означало, что он проведёт меньше времени запертым в шкафу. Была середина весны, и несмотря на заходящее солнце, на улице была приятная прохлада, так что Гарри мог бы совершить короткую прогулку в парк и насладиться там ужином. Он так и сделал. Качаясь на качелях, мальчик подумал, что были и худшие способы провести ночь. — Что вы здесь делаете в полном одиночестве, молодой человек? Уже почти стемнело, и тебе небезопасно оставаться здесь без родителей. Гарри вздрогнул и чуть не свалился с качелей от того, как быстро он повернулся лицом к неожиданному источнику голоса. Мужчина лет шестидесяти с аккуратно причесанными седыми волосами, невероятно длинными ногами и удивительно прямой для своего возраста спиной наблюдал за ним с улицы, терпеливо ожидая ответа на свой вопрос. Гарри несколько раз моргнул, заставляя себя не обращать внимания на внешность человека, ища что-то более глубокое. Слишком легко обмануть глаза человека с помощью осторожного обмана и маскировки, но то, что он искал, было не так легко скрыть. У Гарри не было для этого слов, хотя их, конечно, было много. Всё, что он знал, это то, что, когда был найден мягкий пульс, который гудел электрической энергией и потрескивал с ледяным спокойствием, его сердце запело. Эта энергия принадлежала только одному существу Его Ангел вернулся. — Это ты, — выдохнул он, слезая с качелей и спеша к седовласому мужчине. — Ты вернулся. На мгновение мужчина выглядел застигнутым врасплох. — Прости что? Мы уже встречались? Гарри пылко кивнул, не позволяя невинному вопросу сбить себя с толку. Его ангел только притворялся, что не знает его. — Да, конечно. Ты заботишься обо мне и присматриваешь за мной, когда тетя Петуния и дядя Вернон плохо обращаются со мной. Я знаю, что не должен знать, кто ты, но тебя так долго не было, и я беспокоился. — Ты знаешь, кто я?.. — мужчина быстро заморгал. — Что ты имеешь в виду? — Мы можем просто не притворяться? — Взмолился Гарри. — Не сегодня? Не после того, как тебя так долго не было. Клянусь, завтра я снова буду притворяться, что не знаю, кто ты, но можем ли мы просто быть самими собой сегодня вечером? Мужчина нахмурился. — За кого ты меня принимаешь? Гарри заколебался, внезапно почувствовав нежелание говорить правду вслух. Но когда мужчина бросил на него любопытный взгляд, явно ожидая от него какого-то ответа, он собрался с духом и заговорил то, что желал сказать уже много лет. — Моего ангела-хранителя. — Вот как? — задумчиво нахмурив брови, он пересел на ржавые качели. — Я не могу подтвердить или опровергнуть твоё предположение, но как давно ты заметил мое присутствие? Гарри поспешил сесть на качели рядом с ангелом. — Несколько лет назад, — объяснил он. — Мне кажется, я всегда мог узнать тебя, но только когда я стал старше, я по-настоящему понял, что это значит и кто ты. — Это значит быть ангелом-хранителем? Гарри кивнул. — Что заставило тебя поверить в это? По-моему, ты не из тех, кто верит в подобные вещи. — Я никогда по-настоящему не верил в церковную чушь, которую мне навязывала тетя. Ну, в Бога, Сатану и тому подобное, но ангел-хранитель вовсе не обязательно должен спускаться с небес. Ты можешь быть обычным человеком, рожденным на земле, а не на небесах, или во что там еще кто-то хочет верить. Но ты добр ко мне, ты даешь мне еду, когда я голоден, и подарки, когда мне грустно, это может считаться быть ангелом-хранителем. — Хм… Ты поразительно проницателен для столь юного возраста. — Я уже не такой маленький, — нахмурился Гарри. — Через несколько месяцев мне исполнится девять, я уже почти подросток. Ангел Гарри почему-то выглядел слегка встревоженным. — Да, наверное, — пробормотал он. Несколько минут Гарри лениво качался на качелях, медленно набираясь храбрости, чтобы задать вопрос, который мучил его с самого начала встречи. — Так ты он? — наконец спросил он. — То есть мой ангел-хранитель? — Судя по тому, что ты сказал раньше, я думаю, ты уже все решил. — Это значит «да»? Мужчина что-то неопределенно промычал. Гарри раздраженно фыркнул, но на время оставил эту тему. — Но почему я? — спросил он. — Зачем тратить годы на заботу о незнакомце, не раскрывая, кто ты? — Ты не чужой, — сказал мужчина. — Я знаю тебя с самого детства, я был…знаком с твоими родителями, особенно с твоей матерью. Когда они умерли, я не захотел спускать с тебя глаз. — Но зачем держать это в секрете? Зачем утруждать себя маскировкой? И как тебе удалось так хорошо замаскироваться? — Там, где я живу, сейчас конфликт между моей семьей и мной. Я не хотел подвергать тебя опасности, приходя к тебе с моим истинным лицом. Что касается того, как мне удалось замаскироваться… — мужчина лукаво улыбнулся, — Это магия. Гарри недоверчиво усмехнулся. — Магии не существует. — Я хочу, чтобы ты знал, что она действительно есть. Скажи мне, юный Гарри, как ты смог меня узнать? Много раз было доказано, что моя маскировка почти безошибочна. — Не знаю, наверное, просто почувствовал. — Гарри пожал плечами. — Когда ты рядом, я чувствую что-то необычное, потустороннее. Я не очень хорошо могу это объяснить. — На самом деле совсем наоборот. Ты очень хорошо объясняешь. А что насчёт тех причудливых событий, доставляющих неприятности твоим родственникам за которые тебя наказывают? Глаза Гарри расширились. — Ты знаешь об этом? — Все соседи знают об этом, — сказал мужчина с мрачным лицом, — Твои родственники так любезно позаботились об этом. Я единственный, кто знает, что это такое на самом деле. — Магия, — недоверчиво повторил Гарри. — Действительно. Ты не верил в то, что способность заставлять вещи исчезать, когда ты больше не хочешь их видеть или когда ты этого пожелаешь — это нормально. — Ну, я думал, что это ненормально, но никогда не думал, что это магия, — сказал Гарри. — Если бы это было правдой, я бы уже давно превратил своих родственников в лягушек. Легкая улыбка тронула губы его ангела-хранителя. — Ты не верил, что это магия, потому что твои тетя и дядя потратили почти всю твою жизнь, вбивая тебе в голову, что такой вещи не существует. — Но почему? — Потому что они боятся? Возможно, даже немного завидуют. Те, кто так необычайно обыкновенны, чаще всего завидуют. Гарри нахмурился, серьезно обдумывая то, что говорил ему этот странный человек. Фильмы и телешоу, включающие что-либо сверхъестественное, были запрещены в доме Дурслей давным-давно (к большому огорчению Дадли), но Вернон и Петуния не могли контролировать то, что Гарри читал в школе, и поэтому он имел довольно хорошее представление о том, как должна выглядеть магия. Он должен был признать, что некоторые вещи, которые он делал случайно, когда был напуган или зол, хорошо сочетались с силами, которые он видел у некоторых героев комиксов. — Если вас не затруднит, я хотел бы получить доказательства, — сказал он старику. — Может быть, демонстрация. К большому облегчению Гарри, его ангел не казался расстроенным его требованием, только удивленным. — Что бы ты хотел увидеть? — спросил он. — А что ты можешь сделать? — Хотелось бы думать, что всего понемногу. Хотя иллюзии — моя специальность. Гарри успел только моргнуть, как оказался окружён копиями себя. Семь его копий стояли свободным кругом вокруг него и его спутника. — Они нематериальны, — объяснил мужчина, Когда Гарри потянулся, чтобы коснуться одного из них, но его рука прошла сквозь него, как будто его там и не было. — Фокус света. — А что еще ты можешь сделать? — Спросил Гарри с легким благоговением. — Моя маскировка. Как я уже говорил, она является результатом магии, а точнее, превращения. — Появилось мерцание ярко-зеленого цвета, прежде чем перед ним стоял совершенно другой человек. Он был также высок и сложен, как и старик, но его волосы были черными как смоль и собраны в аккуратный хвост на затылке. Все в нем выдавал богатство, от дорогого на вид пальто, надетого поверх безупречного черного костюма, до уверенного взгляда и прямой спины. Гарри невольно отступил на шаг, с молчаливым смущением запоминая его внешность. — Ты действительно так выглядишь? — Да, — кивнул мужчина, — Это мое настоящее лицо. — Ты выглядишь…ты выглядишь как я. — они действительно были похожи: ярко-зеленые глаза, чернильный блеск волос, даже очертания лица были похожи на Гарри. Они не были идентичны, но сходство было, и оно было заметно. — У нас поразительное сходство, не так ли? — Да, — согласился Гарри. — Так ты сказал, что знал моих родителей? Точнее, ты сказал, что был знаком с моей матерью. Насколько близко вы были знакомы? Мужчина заёрзал, что можно было расценить как беспокойство. — Мы были старыми друзьями. - Ты лжешь, — почти сразу же возразил Гарри. — Я? Как ты можешь быть в этом так уверен? Мальчик уклончиво пожал плечами. — У меня всегда хорошо получалось распознавать ложь. Откуда ты знал мою мать? Спутник Гарри тихо рассмеялся, он покачал головой в безмолвном изумлении. — Я уже говорил это однажды, но повторю еще раз, ты поразительно проницателен для такого молодого человека. Хотя, полагаю, я должен винить в этом только себя.Я встретил твою мать совершенно случайно. Я не уверен, что так можно сказать, но я не из здешних мест, я только посещал… определённую область, потому что я искал что-то, кого-то. Какое-то время я был совершенно очарован ею; ей удалось уговорить меня остаться еще на некоторое время, даже не настаивая. — Не понимаю, — нахмурился Гарри. — Мы были вместе. В интимном плане. Хотя это никогда не было чем-то романтическим, все это было чисто физическим удовольствием. — Что ты хочешь этим сказать? — Я ничего не пытаюсь сказать, — сказал мужчина. — Я пришел сюда не с намерением открыться тебе. — Но всё же ты это делаешь. Так что ты имеешь ввиду? Мужчина взглянул на него не сердито, но и не особенно радостно. Во всяком случае, он был задумчив. Он молча оценивал мальчика, заслуживает ли он какого-либо ответа. Что-то в вздёрнутом подбородке Гарри и ярком свете его глаз, должно быть, убедило Локи, когда маленькая, несколько вызывающая улыбка растянулась на его лице. — Я пытаюсь сказать, что тебе лгали почти всю твою жизнь, возможно, не нарочно, я не думаю, что твои родственники знали что-либо, кроме того, что им рассказали, но это не так. Это не изменит того факта, что ты был слеп к своему истинному наследию.Джеймс Поттер не был твоим отцом. Я твой отец. Гарри даже не колебался, прежде чем ответить. — Я тебе не верю. С губ мужчины сорвался удивленный смешок, и было очевидно, что из всех ответов, которых он ожидал, этот был не из их числа. — Неужели? Тебе нужны какие-то доказательства? Гарри резко кивнул. — Это было бы неплохо. — К сожалению, у меня нет ничего, кроме того, что ты уже услышал и увидел. Твоя внешность, твои способности, твоя магия — всё это унаследованно от меня. Не нужно большого ума, чтобы заметить сходства и понять, что они могут значить. — Мы похожи, с этим я согласен, — признал Гарри. — Но я всё ещё не полностью верю этой магии, это может быть трюк или что-то в этом роде. — Трюк, который ты наблюдал на протяжении всей своей жизни? Мы оба знаем, что замораживание и исчезновение не были единичными случаями. Ты можешь сделать гораздо больше, и ты сделаешь. Но ты был гораздо более успешен в сохранении всего в секрете. Гарри выглядел слегка озадаченным. — Откуда ты это знаешь? — Потому что я знаю тебя и знаю, кто ты, Гарри. Ты волшебник во всех смыслах этого слова. Не только из-за силы, переданной тебе, но и потому, что ты мой сын. — Если я действительно твой сын…если ты мой отец, почему я не с тобой? Почему я живу у Дурслей, когда ты жив и здоров? — Как я уже говорил, — сказал мужчина. — Я не хотел подвергать тебя опасности. У меня есть враги на разных фронтах, некоторые из них чужие, которые могут причинить мне вред как из-за семьи, из которой я родом, так и из-за моих собственных действий, но другие — моей собственной крови. Мой отец, в частности, не хочет, чтобы я имел наследника по разным глупым причинам. Если бы он узнал, что у меня есть сын, он был бы…недоволен. — Но ты мог бы, по крайней мере, сказать мне. Я понимаю необходимость маскировки, но зачем скрывать от меня, кто ты? — Страх, я полагаю. До этого дня только три человека знали о твоём истинном происхождении, двое из которых мертвы, а третий стоит прямо пред тобой. Я решил, что так будет лучше. Я думал, что если даже ты не знаешь, кто я на самом деле для тебя, то шансы быть разоблаченным будут ничтожны. Но потом я столкнулся с очень неприятной истиной. Гарри в замешательстве покачал головой, побуждая своего спутника пояснить. — Последние несколько лет я делал все, чтобы сохранить твое существование в тайне, я использовал лучшие маскировки, самые мощные маскирующие заклинания в своем арсенале, но этого все равно было недостаточно. Каким-то образом отец стал замечать, что я пропадаю чаще, чем обычно, поэтому он велел следить за мной и почти обнаружил, куда я направляюсь. Мне пришлось держаться подальше, пока он не потерял ко мне интерес и не перестал следить за моими приходами и уходами. За те два месяца, что я отсутствовал, я понял, что сделал не так, ни одно из моих заклинаний или личин не дрогнуло, и я был очень осторожен в промежутках между нашими визитами, и все же нас почти раскрыли. Только тогда я понял, что все это не имеет значения, как бы я ни был осторожен, сколько бы ни маскировался, сколько бы секретов не скрывал от тебя, всегда есть шанс, что нас обнаружат. С этим осознанием пришло решение, что, когда я вернусь к тебе, я перестану прятаться и расскажу тебе правду. — Печальная улыбка появилась на лице мужчины. — Но, конечно, ты меня опередил. Слегка подозрительный взгляд исказил черты лица Гарри. — Значит, если бы я ничего не сказал о том, что могу видеть сквозь твои маскировки, ты бы мне все равно сказал? — Да, именно так, — подтвердил его возможный отец. — Хотя, может быть, и не все сразу, я бы начал с того, что признался, что был…наблюдая за тобой, так сказать, последние несколько лет, я бы рассказал тебе о магии, которой мы оба обладаем, а потом рассказал бы, кем я прихожусь тебе. Я собирался рассказать тебе всю правду за несколько визитов, мягко сообщить тебе, но у тебя, очевидно, были другие планы. Гарри тихонько напевал и лениво раскачивался на качелях, обдумывая все, что ему только что сказали. У него была магия, в которую, конечно, было не так уж трудно поверить, учитывая все странные вещи, которые он мог делать. Что было действительно невероятно, так это то, что у него был отец, который был жив и здоров и, очевидно, заботился о нем довольно много, учитывая, что он рисковал гневом своего собственного ужасного отца, чтобы навестить его. Он поймал себя на том, что изо всех сил пытается осмыслить эту надуманную идею. — Думаю, мне нужно немного времени, — сказал он мужчине. — Подумать только. — Не торопись, малыш, я буду здесь, когда ты будешь готов. Гарри кивнул и медленно соскользнул с качелей. Он медленно направился к улице, но остановился перед тем, как ступить на тротуар. — Как тебя зовут? Как мне тебя называть? — Меня зовут Локи. Но как ты меня будешь звать, зависит только от тебя. — Хорошо, тогда, полагаю, мы еще увидимся. Локи, одарил его легкой улыбкой и наклонил голову. — Я очень на это надеюсь.