Без слов (перевод "Mute")

Проходили дни. Казалось, все забыли про особенность в поведении Сириуса и погрузились в свои дела и заботы. Пранки Мародеров становились все сложнее, и благодаря жестовому языку и невербальным заклинаниям мальчиков было все тяжелее в них уличить. Сириус стал больше походить на себя прежнего. Теперь, когда сплетни, слухи и обсуждения на тему того, почему он молчит, сошли на нет, он чувствовал себя комфортно. Слизеринцам надоело над ним издеваться; в особенности это было продиктовано тем, что каждый раз, когда они приставали к нему, их мантии таинственным образом становились розовыми, или ножи и вилки пытались их порезать за обеденным столом, или же, любимое развлечение Джеймса, десерт прилетал им в лицо, едва они брали в руки кубки. Была середина декабря, и у Сириуса день проходил довольно хорошо. Он снова проснулся в кровати Лунатика, после того как заполз в нее посреди ночи, чтобы избавиться от кошмаров. Римус лишь потеснился немного, обнял его за талию и поцеловал в лоб, прежде чем снова провалиться в сон. Бабочки порхали в животе Сириуса, и он почувствовал тепло в груди, как и всегда, когда Римус прикасался к нему последнее время. Он с радостью прижался к нему. Он пришел на завтрак, смеясь и шутя в окружении друзей, и даже успел съесть любимое блюдо – яичницу-болтунью – прежде, чем появилась утренняя почта. Но с ее прибытием в зал залетела одна особенная, зловещего вида сова. Сириус почувствовал, как внутри у него все похолодело, а голоса, наполнявшие комнату, превратились в неразборчивый шум, когда она приземлилась перед ним на столе и уставилась на него. К ее ноге был привязан свиток пергамента. «Бродяга? - позвал его кто-то будто издалека. – Бродяга». Чья-то рука на его плече вывела его из оцепенения, и он посмотрел на Джеймса. «Все хорошо?» Он натянуто кивнул и быстро отвязал письмо от ноги птицы. Она попыталась укусить его, но он отнял палец прежде, чем она успела сделать это, и прогнал ее. Мальчик на мгновение остановил взгляд на семейной печати Блэков на пергаменте и, пересиливая панический ужас, вздохнул и развернул его. Он не общался ни с кем из своей семьи с той ночи, когда сбежал. Сириус, Сообщаю тебе, что твой дядя Альфард скончался два дня назад. Похороны в субботу, и так как они только для членов семьи, тебя никто не ждет. Если ты вздумаешь явиться, к тебе будут относиться как к предателю крови, которым, как мы все знаем, ты являешься. Вальбурга. Руки Сириуса начали дрожать крупной дрожью, пока он вчитывался в эти слова, воздух со свистом выходил из легких. Мертв. Альфард. Мертв. Единственный член семьи, который любил его. «Сири, ты в порядке?» - тихо спросил Римус. Сириус резко оттолкнулся от стола, оставив письмо смятым на пустой тарелке, и выскочил из зала. У него не были ни малейшего представления, как он там оказался, но он осознал, что сидит, свернувшись, на полу в спальне, задыхаясь и судорожно раскачиваясь вперед-назад. Его никто не ждет. Он никому не нужен. Они все ненавидят его. У него нет семьи. Альфард мертв. Предатель крови. Ничтожество. Он подвел их всех, и теперь они ненавидели его. «Сириус». Теплая рука коснулась его плеча. «Сириус, посмотри на меня». За ревом в ушах он смутно узнал голос Римуса и бессознательно подчинился ему. Римус улыбнулся ему и сел перед ним на колени. «Ну привет. У тебя паническая атака, Сири, тебе нужно успокоиться. Я хочу, чтобы ты глубоко вздохнул для меня». Сириус сделал, что он попросил, потому что это был Луни. «Вот так, и выдыхай». Сириус выпустил воздух из легких и почувствовал, как потихоньку расслабляется. «Хорошо. Вдыхай». Он последовал словам Римуса, в то время как тот коснулся его щеки, утирая слезы. «И выдыхай». Спустя пару минут Сириус пришел в себя и немного расслабил позу. Римус улыбнулся. «Так-то лучше. Как ты себя чувствуешь?» «Меня трясет», - знаками ответил черноволосый. Римус кивнул и дал ему стакан воды. «Вот, это поможет. Ты хочешь рассказать мне, что произошло?» Сириус потер глаза и начал говорить жестами: «Альфард мертв. Они не хотят, чтобы я присутствовал на похоронах. Они все ненавидят меня. Я предатель крови, и они все ненавидят меня, и я никому не нужен». «Эй, - проговорил Римус, - это неправда. Все эти слова про предателя крови – бред. Если кто и предатель, так это они, потому что так обращались с тобой. Да и кому какая разница, если ты им больше не нужен. Ты нужен нам. Джеймсу и Питеру и Поттерам, - он потянулся и взял руки Сириуса в свои, его голос стал нестерпимо нежным, когда он сглотнул и сказал, - ты нужен мне». Глаза Сириуса расширились, и он высвободил руки из ладоней Римуса, чтобы переспросить на жестовом языке: «Я нужен тебе?» Римус кивнул. «Очень сильно». «А ты нужен мне», - жестами сказал Сириус, все еще с некоторым удивлением наблюдая, как на лице Римуса появилась счастливая улыбка. Последний нерешительно наклонился вперед и спросил: «Можно… можно я поцелую тебя?» Сириус кивнул, все еще не до конца уверенный, что это происходило в действительности, когда Римус, ласковый, добрый, очаровательный Римус, потянулся и взял его лицо в свои ладони. «Сириус», - на выдохе прошептал он его имя, и их губы соединились в невыносимо сладком поцелуе. Сириус закрыл глаза, целуя его в ответ. Они отстранились и посмотрели друг на друга, довольные улыбки светились на их лицах. Сириус сглотнул, смотря в эти блестящие глаза и вдруг, впервые за несколько месяцев, почувствовал потребность заговорить. Он вздохнул, его голос надломился, и он прошептал: «Луни». Римус ахнул, его янтарные глаза расширились: «Ты только что…» Сириус кивнул, и Римус широко улыбнулся, притягивая его к себе для еще одного поцелуя. Этот уже не был таким сладким, он был быстрым и сильным и наполненным зубами и языком. Когда Римус отстранился, он прошептал: «Боже, я люблю тебя». И Сириус почувствовал, как его сердце переполнилось теплом, и он ответил: «Я тоже тебя люблю».