Scusa per gigli

Because you got something I've been wanting A long, long time And I got something you've been wanting That's no crime 'cause

Пестрая цветомузыка уже не так сильно бьёт в глаза и Салл даже может сказать, что это место ему нравится. На самом деле, заведение Эшли действительно выбрала хорошее, не дешевый клубняк с кучей малолеток и паленого алкоголя. Место в приятных тонах, есть веранда, где также есть ещё один бар и столики. Сначала Фишер чувствует себя неуютно, но через два часа они с Эшли становятся едва ли не звездами танцпола, часто выходя в центр.

You got a body I got a body Let's have a party Mi casa su casa

Фишер не сказал бы, что очень пластичен, но всё же двигается достаточно неплохо, судя по тому какие голодные взгляды на него кидают девушки и даже некоторые парни. Это странно и непривычно, но, пока никто не лапает его руками, лишь глазами; то он бы не сказал, что ему противно. Скорее наоборот, атмосфера притягивает всё больше, выпитый алкоголь снимает любые рамки скованности, а улыбающаяся рядом подруга лишь добавляет уверенности. Какой-то парень подходит слишком близко, но Салл отрицательно качает головой, хоть и ловит себя на мысли, что он достаточно симпатичный. Ну уж нет, Ларри, проявляющий заботу в его сторону, будет в сто раз симпатичнее любых парней из клуба. Он не знает, сколько времени проводит на танцполе. Сначала они в основном только пили, потом танцевали, потом до неприличного громко смеялись на веранде, потягивая ещё по коктейлю, а потом вновь танцевали. Определенно прошло уже достаточно времени, он даже потерял взглядом подругу, но на переживания по этому поводу не остаётся сил, всё уходит на танец, поэтому он лишь надеется, что та скоро вернётся. Потом кто-то резко хватает его за запястье, он хотел было уже достаточно дерзко ответить, но по итогу наткнулся взглядом на Эшли, что слабо потянула его на себя. Она приближается к его уху и, пытаясь перекричать музыку, говорит: – Ларри и Трэвис выехали за нами, они скоро будут. – Они нас забрать хотят? – с заплетающимся языком спрашивает преподаватель, но девушка понимает и положительно кивает. Пьяный Фишер на это смешно выпячивает нижнюю губу, словно обидевшейся ребенок, и тянет подругу танцевать, ведь у них в запасе есть ещё немного времени. Та закатывает глаза, но послушно идет ловить последние минуты кайфа. Всё же она выпила значительно меньше.

***

– Блять, не думал, что они опустятся до вранья. Почему нельзя просто сказать за клуб? – Ларри сжимает зубы, да так, что желваки на лице начинают ходить. Он утыкается взглядом в окно, сидя на пассажирском кресле в машине, пока сидящий рядом Трэвис хмыкает, лениво придерживая руль одной рукой. Выпендрёжник. – Чшш, спокойно. Ларри, ты чего так кипятишься? Совсем нервный стал с этой компанией отца. Джонсон выдохнул, принимая правоту друга. – Ты прав, я слишком устаю последнее время. – выдохнул Джонсон, смотря на ночную трассу города за окном. – Просто переживаю, как бы им ничего не подмешали. Тебе ли не помнить, каких кадров мы встречали в клубе. – Мы были в стрипушнике, Лар. Там и проститутки ходят, что уж теперь. – смеется Трэвис, приоткрывая своё окно, дабы впустить свежий воздух. – Эшли у меня не спросила, потому что знает, что я ответил бы нет, поэтому решила действовать сама. – Сам её не отпускаешь, а в стрипушник со мной ездишь. Странный ты человек, Трэвис. Блондин вмиг стал серьезнее и грубовато ответил: – Ей об этом знать не обязательно, ты же понимаешь. Плюс я там ни с кем не сплю. Ларри на это лишь хмыкнул, предполагая, что девушка друга явно даже не догадывается о его походах в подобные места, но тему дальше не продолжал. Не его это дело. – Там Эд и Дима ещё встретятся хотят, говорят от тебя последнюю неделю вообще ни слуху ни духу нет. – Встретимся как-то на днях. – отмахнулся Ларри. График его дней сейчас, даже без наличия там клубов и стрипушников, его пока вполне устраивал. – За цветы что решил? Поговоришь с ним? – неожиданно ненавязчиво спрашивает Трэвис, с таким видом, будто ответ его не слишком и интересует, но шатен четко видит чужой интерес, что вспыхнул в глазах друга. Ещё бы, такая пикантная тема. Трэвис, ещё до его с Саллом поцелуя, успел загнать друга в угол и спросить, не думает ли он искать соулмейта и неужели больше не парится отсутствию цветков на своем теле, ведь раньше был так озабочен данным вопросом. Ларри тогда вылил ему душу, что всё посчитал, что безумно боится, если расчеты оказались верны и его соулмейт находится в облике Синеволосого чуда, что крепко прижимается к нему во сне и кидает язвительные шуточки, когда он не успевает на работу. Джонсон почти что уверен, что все цветы он лично поставил на тело Фишера своими действиями. Что лично сломал ему жизнь, как об этом выражался сам Салл. И как теперь строить дальше их взаимоотношения он не знает, ведь когда до Фишера дойдет, то всё доверие между ними падет. Он хочет Фишера. Хочет во всех смыслах – целовать, обнимать, оберегать, хочет в постель и хочет видеть потом на кухне, во время завтрака. Он хочет, но боится, что сам однажды сломал его прошлое, поэтому не имеет право на совместное будущее. Что и нет у них будущего в таком обществе. – Ага, прямо сейчас ему пьяному и вывалю всё на голову. – язвительно отозвался Джонсон, ещё больше начиная нервничать. Трэвис состояние друга видел, но уж жалеть его сейчас точно не собирался. – Вы всё равно должны в скоро времени поговорить. Лар, не играй в детский сад, я тебя прошу. Чем дольше оттягиваешь, тем больнее будет потом. Скажешь ему как есть, он простит, всё равно со временем в отношениях цветы сходят, тебе ли не знать. И будете потом жить дружно и счастливо. – Откуда у тебя эта глупая уверенность, что он простит и закроет глаза? – раздраженно спрашивает Ларри, хоть понимает, что не имеет на это никакого права. Трэвис пытается ему помочь. – Простит, Лар, простит. – неожиданно мягко улыбается блондин, мимолетом глядя на друга. – Люди, когда любят, и не такое прощают. А он любит, поверь. Ответить он не успевает – за окном показалась вывеска клуба и громадные ступени вниз. Да, наверное, и не смог бы ничего ответить на это. Трэвис припарковал машину, параллельно пытаясь дозвониться до девушки. Та взяла не с первого раза. – Эш, мы здесь. Выходите. Спустя пару минут из клуба выходят два человека. Девушка не пытается помочь Фишеру, тот идет сам, но идет явно не твердой походкой. Трэвис рядом хмыкает, а Ларри имеет сильное желание проехаться ему кулаком по лицу. Трэвису в смысле, не Саллу. – Садитесь в машину, живо. – нарочито серьезно произнес блондин, нацепляя на себя недовольный вид. Пришло время Ларри хмыкать. Эшли эта строгость, по-видимому, тоже не впечатлила, она клюнула своего парня в щеку и направилась к парковке. Фишер в этот момент чуть не подвернул ногу на ступеньке, Ларри пришлось вмиг ока подбежать, подхвативши друга за талию и проводивши к машине. От парня несло алкоголем не так сильно, как изначально предполагал Джонсон. Видимо, тот просто не привык пить. – Привет – тихо, почти шепотом здоровается преподаватель, пока идущая впереди парочка начинает громко ссориться. – Привет, давно не виделись. – Ларри не смог сдержать улыбку от комичности ситуации, но ответил также тихо. – Почему не сказал за клуб? Я не мог до тебя дозвониться. – Прости, мы…мхгмх.. – Салл неразборчиво бурчал себе под нос, поэтому шатен кинул идею выведать что-то у пьяного человека. В салоне парни сели на задние места и спустя минуту преподаватель вырубился, предварительно уложив свою голову на чужом плече. Ларри видел ехидные взгляды пары впереди через зеркало заднего вида, хотелось что-то кинуть им в ответ, но он лишь молча отворачивается, снова исследуя вид за окном. Приехали быстро, Салл сам проснулся под конец пути, поблагодарив друзей они вышли из машины и направились к нужному подъезду. Фишер шел рядом, Ларри всё также придерживал его за талию. Это уже не было необходимостью, алкоголь достаточно стремительно начал выветриваться из тела преподавателя, но никто не посмел поднять диалог на эту тему. В лифте Салл прижимается ещё ближе, опуская голову на чужое плечо, на что Джонсон позволяет себе обнять его двумя руками, скрепляя их на чужой пояснице. Фишер определенно точно чувствует его бешеное биение сердца – эта мысль бьётся на подкорке сознания, но Ларри ничего не может с этим сделать. Он чувствует слабый аромат алкоголя, чувствует, что в лифте достаточно душно и едут они как-то медленно. Или это мозг уже плавится начинает? Он выдыхает и опускает голову, чтобы по привычке зарыться в небесные волосы на макушке, но учитель резко поднимает свою, и они едва не соприкасаться носами. Потом стоят так неподвижно какое-то время. Ларри молчит, когда улавливает взглядом, как расширяются чужие зрачки, молчит, когда преподаватель сам тянется к нему. Совсем немного, чтобы он не заметил. Но Ларри замечает абсолютно всё. Поэтому он молчит, когда наклоняется и накрывает чужие губы своими. Салл охает в поцелуй, на секунду в шоке раскрывая глаза, – будто не верит, что друг решился на это сам, – а потом пылко отвечает, схватившись за чужие плечи, когда его притягивают ближе за поясницу. Он начинает вылизывать чужие губы с таким рвением, совсем не обращая внимания, как воздух в легких постепенно заканчивается. Лифт с писком открывает двери именно в этот момент, и Ларри мгновенно отрывается от поцелуя, боясь, что напротив кто-то может стоять. Время позднее, поэтому на этаже, в то время как шатен пытается непослушными пальцами открыть дверь, никого и нет. Они заходят молча, но Джонсон видимо даже не заметил, как выходя из лифта взял друга за руку, выводя за собою. Оттого и дверь было неудобно открывать, ведь он делал это одной рукой. Ларри оборачивает к Мальвине, но тот стоит слишком близко. Они снова целуются, начиная отчаянно терзать губы друг друга. В какой-то момент Салл достаточно громко стонет в поцелуй, и Джонсон чувствует, как наливается кровью собственный член, неприятно впиваясь в ширинку джинс. Он резко начинает снимать с них двоих курточки, но Салл молчит, не возражает, лишь наступает на свои пятки, быстро снимая обувь. Ларри обувь снять не успел, как только он вешает куртки, его тут же толкают к пуфику в коридоре, заставляя сесть, после чего на его коленях оказывается сам Фишер. Преподаватель наклоняется, целуя его развязно и глубоко, так мокро, что их поцелуй начинает издавать соответствующие звуки, и Джонсон мог поклясться, что на этом моменте почувствовал, как окончательно едет его крыша и как срываются тормоза в его голове. Он кладет свои ладони на чужие ягодицы с силой сжимая и заставляя синеволосого прижаться ещё ближе. Тот скулит, обвивая его шею руками и чувствуя, как слишком сильно сжимают его задницу, но он снова не возражает, лишь руками зарывается в чужие волосы. Ларри не помнит себя, когда одной рукой начинает расстегивать чужие брюки, другой все ещё придерживая друга уже явно не друга за задницу. Он засовывает руку сразу под чужое белье, чувствуя горячий орган. Возможно, это бы могло привести его в чувство, но Салл в этот момент так громко застонал, закатив глаза и после уткнувшись ему куда-то в район ключицы, что больше он ни о чем думать не мог, начиная двигать кистью. Это было не слишком удобно, кисть почти сразу затекла, двигать было почти невозможно в таком положении, но ему было плевать. Он мог видеть такую картину лишь в своих мокрых снах, а сейчас эта картина сидела на его бедрах, стонала ему в шею и до боли сжимала его плечо, впиваясь ногтями в кожу даже через одежду. Ларри понимал, что они сходят с ума. Он до истомы хотел парня, сидящего на нем. Сейчас, в его квартире, всё пропиталось им. Без него даже дышать не хотелось. Поэтому он, как ненормальный, вдыхал запах чужих волос и пытался надышатся, зная, что не получится. Не в этой жизни. Когда синеволосый потянулся за поцелуем он, не думая, ответил, потом почувствовал, как напряглось чужое тело и вскоре ощутил, как по руке стекает что-то теплое, но не почувствовал никакого отвращения. А должен был. Но он лишь ловит себя на мысли, что хочет. Хочет увидеть, как тот кончает с его именем на губах в его кровати, хочет вплести пальцы в небесные волосы, потянув на себя, заставивши прогнуть спину. Хочет увидеть, как чужая голова покоится меж подушек, слабо поскуливая, а бедра вскидываются наверх, немедленно прося продолжения. Хочет сжать чужие ягодицы без одежды, сильно, до синяков на них. Потому что хочет. Хочет сделать, а вот последствия разгребать не очень хочет. Он так сильно уходит в мысли со своим «хочу», что не успевает сообразить, когда Салл буквально утекает на пол, становясь на колени и поднимая на него взгляд. Блядь. Рука все ещё измазана в чужой сперме, от чего он вытирает её о собственные джинсы, но боится, что сейчас же кончит в штаны от вида перед ним. Потому что Салл смотрит в глаза, но без похоти или вульгарности, – он на такое не способен – смотрит с чувствами и с благодарностью, что о его возбуждении позаботились. Сейчас, кажется, он хочет вернуть услугу. Ларри едва возвращает себе возможность адекватно мыслить. Он нехотя наклоняется, говорит то, чего не хочет, при этом схватив бледную ладонь, что была так близка к его ширинке: – Ты не обязан этого делать. – шепчет в сантиметре от чужого лица, чувствуя, как внутри всё горит от неправильности собственных слов. – Мы в целом не должны этого делать. Он уже сломал внутри ту стену, которой отгородил себя от учителя в тот вечер после поцелуя. Так зачем пытается за считанные минуты возобновить её? Не сможет ведь уже – работники ушли, материал закончил, а Салл сидит перед ним. Сидит на коленях, такой открытый и доверчивый, что хоть веревки из него вей. – Но я хочу. Разреши мне… – шепчет в ответ парень, нежно целуя и рукой надавливая на чужую грудь, заставляя откинуться на стену позади. И Ларри чувствует, как сдаётся. Как сдался уже давно. Ларри смотрит, как длинные пальцы вмиг расстёгивают ширинку, приподнимается, когда с него стягивают джинсы с бельем до колен и останавливает, лишь когда Синевласка облизывает губы, смотря на него сверху вниз. Он в полной мере осознает, что хочет сделать сейчас преподаватель и от этого, кажется, начинает кружится голова. Шатен протягивает ладонь, мягко погладив чужую щеку, после опускается и оставляет быстрый поцелуй на пухлых губах. Они переступают ту саму грань, после которой вернуться будет невозможно, но остановиться сейчас равнялось бы преступлению. Когда Салл губами обхватывает набухшую головку, то Ларри впивается рукой в обивку пуфика, закусывая губу, но даже не смея отвести взгляд от того, что творится внизу. Фишер смотрит на него всего долю секунды, прежде чем опустить вниз невозможно голубые глаза. Джонсон бы хотел попросить видеть их, но мозг слишком плохо соображает, а язык не в праве и слова сказать. Салл даже не пытается взять глубоко или удивить умениями, но от этого ведет ещё больше. От того, что под ним не очередная опытная девица, что делает это за деньги, а под ним Салл. Его Салл. Что пытается сделать это, потому что сам хочет. Все его эмоции сейчас словно оголенный провод, но в этот раз Ларри не против дать току пробежаться по его венам вместе с адреналином. Эта ситуация становится «слишком» даже для него, отчего ещё больше напоминает сладкий сон. Ларри заканчивает слишком быстро, почти прокусив себе нижнюю губу от переизбытка эмоций в этот момент. Он даже не успевает предупредить об этом Мальвину. Поэтому Фишер закашливается, отстраняясь и чувствуя влагу в уголках глаз. Парень тут же присаживается рядом, обеспокоенно вглядываясь в чужое лицо. Идиот. – Прости, мне стоило сказать. – тихо шепчет Ларри, ведь боится даже громким голосом испортить момент. Синеволосый на это качает головой и тянется было за поцелуем, но резко останавливает себя, вспомнив, чем занимался минутой назад. – Мне стоит сходить в душ. – также тихо отвечает Салл, и собеседник лишь кивает, всё ещё не отойдя от произошедшей ситуации, поэтому ему остаётся лишь забрать нужные в комнате вещи и быстро проскользнуть в душ. Ларри прослеживает взглядом за уходящим парнем, слышит хлопок двери, а после и шум воды, и позволяет себе привалиться к стенке позади себя, тяжело выдыхая. Осознание окатывает, словно ведро с ледяной водой, заставляя конечности неметь. – Блядь, что мы натворили… Ларри касается кончиками пальцев ковра под ногами, пока сидит на кровати в их спальне. Вот именно, что их . Она уже давно не только его, эта квартира теперь буквально пропиталась жизнью двух парней в ней. Он не сможет оторвать Салла от себя, вырвать из своей жизни – слишком будет больно, такие раны, как правило, несовместимы с жизнью. Но он сомневается, что оставить всё как есть будет правильно. В голове такая каша, будто мысли провели через мясорубку и кинули ему обратно, чтобы разгребал. Джонсон роняет голову в собственные ладони, оттягивает пряди волос, в попытке хоть немного прийти в себя, но даже неприятные ощущения не помогают отрезвиться. Потом слышится звук открывания двери, и он резко поднимает голову. Дверь не скрипит, звука почти и нет, но он всё равно слышит. Салл заходит, находясь уже в пижаме и с влажными после душа волосами. Он резко останавливается у двери, – по-видимому, надеялся, что друг уже спит – окидывает сидящего напротив взглядом, но Джонсон молчит и он трактует по-своему. – Если ты хочешь сказать, что это ошибка – не нужно. Позволь мне первому… – Салл замолкает, когда Ларри поднимает в воздух правую руку. Ларри и сам не знает, что хочет сказать, но ему нужно срочно закончить на данный момент этот диалог. Считает ли он это ошибкой? Определенно нет. Готов ли признать это? Также нет. – Зир, давай поговорим об этом завтра, ты ещё не до конца трезвый для таких диалогов. – Ложь. Он даже не верит, что пьяный Салл смог бы сделать подобное, не отключившись после собственного оргазма. Фишер также видит, что Ларри себе сейчас не верит ни на грам. Но поджимает губы, кивает и оборачивается к двери, когда в его спину летит удивленное: – Ты куда? Не пойдешь же ты спать в гостиную?! Салл смотрит непонимающе, но молчит, ведь именно это он и собирался сейчас сделать. Ларри откидывает одеяло, полностью забираясь на кровать и смотрит выжидающе на синеволосого. Тот мнется ещё пару секунд, но всё же идет на вторую сторону кровати, так же не проронив ни звука. Он молчит, когда клацает ночник, погружая комнату в темноту, молчит, когда под одеялом их ладони соприкасаются и молчит, когда дыхание Ларри выравнивается и во сне его мягко притягивают за талию к себе. На телефоне резко всплывает сообщения, разрезая тишину комнаты, он видит иконку Алессандро над сообщением, но обещает ответить итальянцу завтра. Он вообще со всем разберется завтра. Скорее всего, будет необходимо собрать свои вещи и подыскать новое жилье...