***
Прежде чем войти, Сириус постучал в дверь кабинета доктора Дамблдора. − Рад тебя видеть, Сириус, − улыбнулся старик. Увидев ожидающую в дверях Лили, он спросил: − Ты не против, если Лили послушает? В конце концов, она здесь, чтобы учиться, потому мы стараемся привлекать ее ко всему происходящему. − Как скажете, − отмахнулся Сириус. Лили вошла и села. − Спасибо, Сириус. Тот не ответил. Лишь уселся и скрестил руки на груди, словно заранее ушел в глухую оборону. − Уверен, ты знаешь, о чем пойдет речь. За последние несколько дней ты доставил нам немало хлопот. Есть ли причина, по которой ты столь легко расстраиваешься? Сириус прикусил губу и огляделся по сторонам, покачивая ногой. − Он не хочет со мной разговаривать, − наконец, пробурчал он. − Ах, да, − вздохнул Дамблдор. – Понимаю, сколь тебе тяжело. Действительно понимаю. Но мы ведь много раз это обсуждали, Сириус. Ты должен проявить терпение. Он придет в себя, просто дай ему время. − Вы уже говорили это много раз! Сколько еще времени ему нужно? – рявкнул Сириус. – Он здесь четыре месяца и за это время не сказал мне ни слова! − Понимаю, как это неприятно, − спокойно повторил доктор Дамблдор. – Понимаю, как тебе больно, но давление в данном случае лишь ухудшит ситуацию. Сейчас оставь его в покое, Сириус. Чем упорнее ты пытаешься, тем больше он будет сопротивляться. Каждая твоя попытка контакта заканчивается конфликтами. Можно ведь избежать столь частых посещений изолятора. − Скажите ему, что он должен поговорить со мной! – потребовал Сириус. – Вы же его мозгоправ! Он делает все, что вы скажете, так ведь? − Всё не так просто, Сириус, − Дамблдор поправил очки. – Я спрашивал Регулуса, почему он не хочет общаться с тобой, но он избегает этого вопроса, а я не сторонник давления. − Чушь собачья! – воскликнул Сириус и яростно стукнул по столу кулаком, опрокинув подставку для карандашей. Дамблдор пристально посмотрел на него, но остался спокоен. − Взгляни на это с другой точки зрения. Он твой младший брат. Если ты хочешь для него лучшего, а я уверен, что хочешь, поскольку не сомневаюсь, что ты любишь его, – тогда прояви терпение. Я усердно работаю с ним на сеансах, и его готовность общаться с тобой зависит от нашего прогресса. – Сириус обиженно откинулся на спинку кресла. – Пойми, он всего лишь ребенок. Переживший ужасные события, которые не должны выпадать на долю детей. За последние несколько месяцев его жизнь перевернулась с ног на голову. Он не знает, что с этим делать, но пытается адаптироваться. Когда он восстановится и вновь впустит тебя в свою жизнь, ты станешь очень важен для его излечения. Мне нужно знать, что я могу рассчитывать на тебя. Сириус пробормотал что-то и, похоже, глубоко задумался. Дамблдор с минуту смотрел на него, потом спросил: − Ты еще с нами? Сириус? − Да, да… − Хорошо, − улыбнулся старик. – Я знал, что могу на тебя положиться. Попрошу тебя еще об одном одолжении: постарайся контролировать себя. Если разозлишься, можешь прийти ко мне. Говорить любые гадости, какие пожелаешь. Лучше выплеснуть гнев словесно, чем физически. Я всегда здесь, чтобы выслушать. − В конце концов, пользы это не принесет никакой, − пожал плечами Сириус. – Он всё равно не захочет со мной разговаривать. − В свое время захочет, поверь, − вздохнул доктор Дамблдор. − Могу я идти? − Да. Лили осталась после ухода Сириуса. Дамблдор со вздохом покачал головой. − Как видите, Сириусу тоже приходится нелегко. − Любопытно, как по-разному реагируют два брата, – задумчиво заметила Лили. − Вы, наверное, уже немного познакомились с Регулусом с тех пор, как он стал соседом Ремуса. Как он вам? Вы хорошо ладите? − Ну, − Лили озадаченно почесала шею. – Вообще он производит впечатление довольно милого мальчика. Он пока мало со мной общался, но обещал рассказать о себе чуть позже. − Хорошо, − улыбнулся Дамблдор. – Регулус довольно скрытен, так что звучит многообещающе. У меня сейчас как раз с ним сеанс, я подумал, было бы неплохо, если бы вы присоединились. Поскольку вам предстоит проводить с ним много времени, не помешает узнать, что с ним происходит. − Ладно, − кивнула Лили, хотя слегка занервничала, понимая, что Ремусу все это время придется провести в одиночестве. Но ей действительно хотелось побольше узнать о Регулусе и назначенном ему лечении. – Может, мне сходить за ним? − Это было бы чудесно, мисс Эванс. Лили постучала в дверь и медленно открыла её. Она не удивилась, увидев, что Ремус сидит на кровати, прижавшись к стене. Лишь узнав её, он немного расслабился. − Нет, − отрезал Регулус, когда она позвала его с собой. – Я только что был на групповом сеансе и не хочу идти еще и на индивидуальный. − Но доктор Дамблдор сказал, у вас запланирована встреча, − возразила она, однако Регулус настаивал на том, что это, должно быть, ошибка. Дамблдор озадаченно поднял бровь, когда Лили вернулась одна. − Регулус пытается по возможности отвертеться от сеансов. Он не любит говорить о своем прошлом, это понятно, но тут уж ничего не поделаешь. Спустя пять минут Лили вернулась с Регулусом, который выглядел отнюдь не радостным. − Извини, что беспокою тебя сегодня, − произнес Дамблдор, − но через два дня я уеду на конференцию, так что на следующей неделе ты меня не увидишь. Не возражаешь, если Лили останется? − Ладно, − Регулус пожал плечами и кивнул. − Как вы ладите с Ремусом? − Нормально. Он очень хороший. Но его попытка самоубийства в ванной… − Да, я слышал, − кивнул доктор. – Но ты же понимаешь, что это не твоя вина? Лили с любопытством взглянула на него. Неужели Регулус винит себя в случившемся с Ремусом? − Надеюсь, − пробормотал Регулус, глядя на свои руки. − Почему ты считаешь, что это твоя вина? – недоверчиво встряла Лили, забыв, что она здесь лишь слушатель. − Всем лучше держаться от меня подальше, − Регулус сжал губы. – Я же говорил тебе об этом вчера. Люди вокруг меня страдают. Я не хочу этого, но это продолжает происходить. Они получают травмы и гибнут. − Это говорит твое расстройство личности, − мягко сказал Дамблдор. – Ты же знаешь, Регулус. − Это вы так говорите, но вы не можете быть уверены, что так оно и есть. Иногда я вам верю, а потом начинаю сомневаться. − Именно так функционирует расстройство. Французы называют его «болезнью сомнения». − Я знаю, что у меня ОКР, но это не исключает иных причин и объяснений, − в голосе Регулуса зазвучали нотки раздражения. – Правда, обсуждать это бессмысленно. Вы мне все равно не верите. Доктор Дамблдор с минуту смотрел на него, потом медленно кивнул. − Хорошо, если ты не хочешь, не будем сегодня это обсуждать. Давай поговорим о прошлом. − О прошлом говорить я тоже не хочу, − мрачно ответил Регулус. У него явно выдался неудачный день. – Я вам много раз все рассказывал. − Поверхностно, а я хотел бы копнуть глубже, чтобы узнать всю историю. − Какой в этом смысл? Вы тратите на меня свое время и деньги налогоплательщиков. − Мы хотим, чтобы ты поправился, Регулус, − ласково произнес Дамблдор. − А я не хочу поправляться. Я этого не заслуживаю. − Почему же? − Я нечист. Лили подняла брови. Нечист? Что эти люди наплели бедному мальчику? Дамблдор вздохнул. Было очевидно: для него сказанное Регулусом новостью не является. − Ты заслуживаешь выздоровления. Вот и Лили так считает – она очень заботится о твоем благополучии. − Это потому, что она хороший человек. Уверен, она хочет, чтобы все выздоровели. − Расскажи мне о Кричере, − попросил Дамблдор. – Он же хотел, чтобы ты выздоровел, разве нет? Регулус застыл. − Я не хочу говорить о Кричере, − его голос звучал чуждо. – Кричер хотел, чтобы я поправился, из-за этого и погиб. − И ты полагаешь, что это твоя вина? Потому, что ты нечист? − Да. Он тоже был нечист, но, не будь рядом меня, возможно, он остался бы сильным и непорочным. − Объясни, что ты имеешь в виду. Для меня это звучит полнейшей бессмыслицей. − У него было слабое сердце, потому он был добр ко мне, − простонал Регулус. – Он сжалился надо мной, когда я был напуган и слаб. Не окажись я рядом, не пожалей он меня, возможно, он остался бы сильным. − Слабым сердцем ты называешь сострадание? − Да. Сострадание – это слабость. Лили недоверчиво покачала головой. − Значит, доброта делает тебя нечистым? – продолжал Дамблдор. – Тогда большинство людей осквернены, а если доброта – это скверна, то я бы сказал, что быть нечистым хорошо. − Да, хорошо, − Регулус сглотнул. – Мне нравятся добрые люди. Но… нечистым быть плохо. − Звучит немного парадоксально, тебе не кажется? – улыбнулся старик. – Ты ведь знаешь, что такое парадокс? − Регулус кивнул, глядя на свои ноги. − Ты говоришь, что доброта – это хорошо, но быть добрым скверно, а скверна это плохо. Ты умный мальчик, умеешь делать выводы. Надеюсь, скоро ты поймешь, что вся эта концепция скверны – бессмыслица и ты нечист не больше, чем любой другой человек. − Я нечист, − настаивал Регулус. – Я слаб и напуган. Мне очень жаль людей. Иногда я не могу сдержать слез. Мой мозг не здоров. Думаю, я таким родился, я всегда был странным. Родители постоянно твердили, что не хотят нечистого сына. Они боялись, что другие узнают, что со мной что-то не так. − Ты человек, Регулус, − тихо сказал Дамблдор. – Эмоции, сострадание, слабость, ошибки и несовершенства – всё это свойственно людям. Абсолютно чист один лишь Волдеморт, так? По телу мальчика пробежала дрожь при упоминании имени бывшего учителя. − Да… − Ты много раз говорил, что считаешь его очень злым человеком. Скажи мне вот что, Регулус: если абсолютная чистота – это зло, то как нечистота может быть чем-то плохим? Регулус яростно замотал головой. − Я больше не хочу разговаривать. Я очень устал сегодня. − Хорошо. Тогда возвращайся в палату. Два сеанса подряд действительно утомительны. Тебе не обязательно идти в комнату отдыха. Если хочешь, можешь поужинать у себя.***
Вернувшись с Регулусом в палату, чтобы проведать Ремуса, Лили отправилась в комнату отдыха пообщаться с другими пациентами. Из коридора она услышала смех. Диваны вокруг самого большого кофейного столика были заняты. Кажется, Сириус пребывал в хорошем настроении. Может, разговор с Дамблдором и впрямь пошел ему на пользу. Он сел рядом с Марлен, а Джеймс – напротив. Они играли в настольную игру, а Питер просто сидел и напряженно наблюдал за каждым движением Сириуса. − Две шестерки! – воскликнул Сириус, бросая кости. – А что я выиграю? Поцелуй? – он выжидающе посмотрел на Марлен. − Хммм… − неопределенно ответила она и улыбнулась, наматывая локон на палец. − Иди сюда, я тебя поцелую, − предложила Рита, проходя мимо. − Нет, спасибо, − ответил Сириус, не сводя глаз с Марлен. − На этот раз ты быстро его простила, − заметила девушка с лицом сердечком. − Ну… − произнесла Марлен. Похоже, она вдруг засомневалась. − Спасибо, что напомнила ей об этом! – рявкнул Сириус. − Да и вообще, какое тебе дело? – добавил Питер, свирепо глядя на вмешавшуюся девушку. − Сириус! – окликнула Марлен. – Держи на поводке своего комнатного песика и оставь в покое Доркас. Она просто бережет меня, и да, на этот раз я тебя простила слишком быстро! − Дело было не в тебе! – воскликнул он. – Просто я слегка разозлился из-за того, что Джеймс вел себя как придурок. Но сейчас все в порядке, да? – он покосился на приятеля. − Да, дружище, − ухмыльнулся Джеймс. – Я не принял это близко к сердцу. Ты же знаешь, я люблю легкий экшн. Здесь чертовски скучно. − Это не просто «слегка разозлился», − возмутилась Марлен. – Ты разгромил половину комнаты отдыха. И из-за чего? Из-за проигрыша в пинг-понг! − Дело было не в проигрыше! Просто Джеймс вел себя как мудила! Услышав нарастающее в голосе Сириуса недовольство, несколько пациентов пересели на диваны подальше. Умные люди знали: лучше держаться подальше, когда у него случаются приступы агрессии. − Да уж, какая взрослая реакция, − иронически отметила Марлен. Лицо Сириуса побагровело. Он плохо справлялся с напряженными ситуациями, а Марлен сейчас именно такую и создавала. − Сириус? – раздался голос Молли. – Думаю, тебе стоит прогуляться по саду. Он остался на прежнем месте, но, когда Молли подошла, бросил кости на стол и встал. − Все равно игра скучная, − сказал Сириус, прежде чем уйти. Питер приподнялся, чтобы последовать за приятелем, но Молли смерила его строгим взглядом, и он плюхнулся обратно. − Думаю, надо дать ему побыть одному, − произнесла она. − Да, ты вечно носишься за ним по пятам, как влюбленный школьник, − заметил кто-то, когда Молли ушла. – Жалкое зрелище. − Мне с ним просто весело, − пробормотал Питер, откидываясь на спинку кресла. В комнату отдыха вошла Помона, ведя очень мрачного Северуса. − Это бесполезно. Ты же знаешь правила. Ты не можешь целый день сидеть в палате и злиться на весь мир. Попробуй пообщаться с остальными, хорошо? Северус кивнул и, как обычно, сел в углу один. Подвинул к себе еще одно кресло и уставился в окно. Лили решила попытаться еще раз познакомиться с мальчиком, поскольку первая попытка явно провалилась. Чтобы не сесть ненароком на друга Северуса, она принесла свой стул. − Привет. Ты не против, если я присяду рядом? – спросила она. − Делай, что хочешь, − пробормотал он, не глядя на неё. – Пусть садится, если хочет, − сказал он стулу. – Да, пусть! Комната нам не принадлежит. Да, это неприятно, но что уж тут поделать. – Он пристально посмотрел на стул, затем вновь в окно. − Спасибо, − улыбнулась Лили и села. – Прости за прошлый раз. Надеюсь, Барти меня тоже простит. В глазах Северуса промелькнуло удивление, затем он сощурился. − Ты тоже надо мной издеваешься? − Нет, − Лили прижала руку к груди. – Мне жаль, что я тебя расстроила. Я просто хотела познакомиться и не заметила, что второй стул был занят. Северус прикусил губу и вновь повернулся к окну. − Он тебя прощает, − ответил он. – Да, прощаешь. Потому что я так сказал. − Для меня эта пара дней была бурной. Не знала, что за пределами учебной аудитории столько всего происходит, − Лили попыталась завести беседу. – Но приятно ежедневно знакомиться с новыми людьми вместо того, чтобы раз за разом видеть однокурсников и учителей. Ты давно здесь? − Год, − пробормотал он, неловко заерзав на стуле, а потом вдруг сорвался: – Чего ты хочешь? − Как я уже сказала: я хочу узнать тебя получше. Я успела пообщаться с большинством пациентов, а ты все время держишься особняком, поэтому у меня не было возможности поболтать с тобой. Ну, кроме прошлого раза, но я всё испортила. Северус вновь покосился на неё. − Я никогда не бываю один. Со мной всегда Барти. − Хорошо иметь друзей, − сказала Лили. – Вы с Барти давно знакомы? − Несколько лет… Почему тебя это интересует? Начнешь всем твердить, что я псих, а Барти не настоящий? − С чего бы? – спросила Лили. – Ты не хочешь поиграть со мной? Карты? Пинг-понг? На твой выбор. − Как насчет того, чтобы оставить нас в покое? Сейчас она уйдет, не переживай… − Ну… Конечно, я могу уйти, если хочешь. Просто подумала, тебе было бы приятно пообщаться с кем-нибудь. Кроме Барти. Северус проигнорировал её и забормотал под нос нечто непонятное. − С ним непросто, − подтвердила Молли, когда Лили подошла к ней. – Но ты молодец, что пытаешься с ним поладить. Он должен знать, что люди не отказываются от него. − Кажется, он ни с кем здесь не подружился. Он им совсем не нравится? − Просто они его не понимают, − вздохнула Молли. – Да и, честно говоря, Северус не слишком дружелюбный человек. Он может быть откровенно злым. Не помогает и тот факт, что некоторые провоцируют его нарочно. − Наверное, непросто жить с такой сложной формой шизофрении, − произнесла Лили, чувствуя себя виноватой перед мальчиком. − Сомневаюсь, что кто-то из нас может понять, каково это, − кивнула Молли. – Ужасная болезнь. И у Северуса еще не самый тяжелый случай. – Она кивнула в сторону короткостриженной девочки, сидящей в дальнем углу комнаты. Девочка тупо уставилась в пространство и беззвучно шевелила губами. – Алиса, бедняжка. Сомневаюсь, что она вообще понимает, где находится. Лили заметила девочку накануне за обедом. Та сидела рядом с Помоной, без конца напоминавшей ей о еде. − Она не реагирует на лекарства? – спросила Лили, зная, как сложно правильно подобрать препарат для каждого шизофреника. − Пока нет, − ответила Молли. – Я уже сбилась со счета, сколько разных нейролептиков мы перепробовали. − У вас бывают безнадежные случаи? − К сожалению, да. Случается, что некоторые остаются в больнице навсегда, поскольку никогда не смогут адаптироваться ко внешнему миру. Сириус совсем недолго гулял по саду – вскоре он вернулся в комнату отдыха и расположился на диване. − Эй, Нюнчик, − позвал он. – Я тут только что столкнулся с Хагридом – он жаловался, что кто-то стырил из холодильника все масло. Не ты? − Северус проигнорировал его. – Ты меня слышал? – повысил голос Сириус, а остальные начали посмеиваться. – Знаешь, если ты хотел вымыть голову, надо было брать шампунь, а не масло! Северус наградил Сириуса хмурым взглядом, полным ненависти. − Думаю, масло стащил ты, чтобы умаслить свою задницу и избавить Петтигрю от хлопот! Сириус поднялся на ноги, закатывая рукава. − Кажется, тебе не помешает взбучка! − Сириус! – окликнула его Молли. – Давай ты посмотришь телевизор или вернешься в сад. – Она угрожающе взглянула на Джеймса – тот стучал кулаками по коленям, явно предвкушая драку. – Если пойдешь в сад, прихвати с собой Джеймса. Ему тоже не повредит подышать свежим воздухом. Марлен встала и взяла Сириуса под руку. − Давай прогуляемся? Сириус на мгновение заколебался, но потом с улыбкой кивнул. − Пошли.***
Ремус сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, и не сводил глаз с двери. Он сидел так с тех пор, как ушла Лили. Ремус ничего не имел против общества Регулуса (оно его даже успокаивало). Просто он хотел быть готовым на случай появления кого-нибудь еще. Недавнее столкновение с Горацием выбило его из колеи. Регулус лежал на постели, глядя в потолок и пытаясь привести в порядок мысли, которые вращались вокруг одной и той же темы: смерти и попыток её предотвращения. Прямо сейчас люди за пределами больницы попадают в авиакатастрофы, получают ножевые ранения из-за наркотиков, падают с лестниц и гибнут тысячей других способов. Возможно, кто-то прямо сейчас умирает в больнице. Возможно, кто-то покончил с собой или был убит другим пациентом. А может, просто упал замертво без видимой причины. Если это не происходит сейчас, то скоро случится. Регулус это чувствовал. С кем-то должно было случиться нечто ужасное, но он не знал, с кем и как. В его сознании часто прокручивались ужасные картины, как люди получают травмы. Молли перерезали горло, Сириус падал с крыши, Ремус истекал кровью из ран на руках. Регулус ничего не видел наяву – не так, как видят пациенты вроде Северуса или Алисы, – но картины в его воображении были достаточно яркими, чтобы считаться реальными. А вдруг это предчувствия будущего? Может, он экстрасенс? Он не мог назвать себя суеверным, но ведь никто никогда ни в чем не уверен. А вдруг? Если эти мысли и образы действительно предчувствия, разве он не должен помешать им сбыться? Разве не поэтому он их видит? Он в сотый за день раз отогнал эти мысли и бросил взгляд на Ремуса. − Почему ты все время смотришь на дверь? Ремус немного нервно покосился на Регулуса. Неужели он не боится чужаков? − Плохой человек… − Какой плохой человек? Антонин? Ремус закусил губу. Из персонала он сильнее других боялся Антонина. − Ты его не боишься? И еще того, который стриг мне ногти? – Он вздрогнул и подтянул колени к груди. − Артура? – усмехнулся Регулус. – Безобиднее его я никого не видел. За исключением, возможно, Хагрида. Уверяю тебя, их бояться нечего. Антонин тоже не опасен. Он не слишком приятный человек, но ему запрещено причинять нам боль. Ремус пристроил подбородок на коленях. Он не слишком в это верил. Может, эти люди не хотели вредить Регулусу, но они дотронулись до Ремуса, и этого было достаточно. − Я их боюсь, − пробормотал он. − Здесь нет опасных людей. Поверь, я их различаю. – Регулус на минуту замолчал. – Кто тебя так сильно обидел? Кто этот «плохой человек», о котором ты все время твердишь? Твой отец? Ремус сглотнул. − Он… − он заколебался, опасаясь раскрываться перед Регулусом. – Он забрал моего друга. Регулус навострил уши и сел. − Друга? Что он с ним сделал? Ремус печально покачал головой. − Однажды его просто не стало. Я больше никогда его не видел, а он был моим единственным другом. − А кем он был? Твой друг, − Регулус пожалел, что спросил, увидев, как расстроился Ремус. Видимо, он не хотел этого разговора. – Слушай, − сказал Регулус, − ты не обязан отвечать, если не хочешь. Я пойму. Ремус положил голову на колени. − Я не знаю кем. − Мне очень жаль. Слушай, если хочешь, я никому не расскажу того, чем ты поделился со мной. Можешь довериться мне, ладно? Ремус слегка улыбнулся ему и кивнул. С Регулусом он чувствовал себя в безопасности. Тот был самым приятным человеком из всех, кого Ремус встретил после утраты старого друга. В дверь постучали, и Ремус вздрогнул. К его облегчению, это оказалась всего лишь Лили. − Как поживаете, ребята? Проголодались, наверное? Ужин почти готов. Не думаю, что ты захочешь есть со всеми, Регулус, раз уж Дамблдор разрешил тебе провести остаток дня в палате. Но, может, пойдешь со мной на кухню и захватишь порции себе и Ремусу? Регулус кивнул и спросил соседа: − Какая еда тебе больше всего нравится? Ремус взглянул на него с удивлением. Нравится? − Что-нибудь горячее. В глазах Регулуса мелькнуло любопытство. − Ну, это легко. На ужин всегда горячее. Лили изумленно посмотрела на Ремуса. Не из-за сказанного, а из-за того, что он вообще заговорил. Конечно, Регулус упоминал, что Ремус не немой, но при ней он не проронил ни слова. − Хорошо, − улыбнулась она. – Хочешь, я побуду с тобой, пока Регулус сходит за едой? Ремус быстро закивал. Он терпеть не мог оставаться один. Лили присела на его кровать. − Надеюсь, ты пообвыкся, − произнесла она. – Выглядишь лучше. Я так рада, что с Регулусом вы поладили. Ремус снова кивнул. Ему было неудобно говорить в её присутствии. − Он…он очень хороший, − прошептал он. Лили улыбнулась ему. Он был ужасно бледен. Как будто давно не был на солнце.***
− Дамблдор разрешил мне сегодня поесть у себя, − сказал Регулус, глядя на огромного повара, который был почти вдвое его выше и втрое шире в плечах. – И Ремусу тоже. Это мой новый сосед по палате. − Ага, − прогудел Хагрид и улыбнулся мальчику. – У тебя все в порядке? Регулус кивнул и присел за маленький столик. − Через минутку все будет готово, − сказал Хагрид и принялся выкладывать еду на две тарелки. Затем достал из холодильника две бутылки кока-колы. – Небольшой подарок вам, − подмигнул он. – Я ж знаю, ты её любишь. − Спасибо, − улыбнулся Регулус. Колу он и впрямь любил. Она была одним из многих запрещенных в секте продуктов. Он понятия не имел почему. Чаще всего цензура была абсолютно бессмысленной.***
Ремус с интересом покосился на бутылку колы. Его глаза удивленно расширились, когда Регулус её открыл. Он сделал глоток и удивился пузырькам. Настолько, что закашлялся и потер нос. Регулус с любопытством смотрел на него. − Ты как будто газировки никогда не пил. Ремус покачал головой и поставил бутылку на стол. − Не пил? – удивленно спросила Лили. Ремус вновь покачал головой и опустил глаза. Ему не нравились их взгляды. − Что ж… Тогда хорошо, что ты сюда попал, − сказала Лили. – Еда тоже вкусная. Пожалуй, я оставлю вас, джентльмены, и пойду ужинать с остальными. Покончив с едой, оба завалились на кровати. Спустя несколько минут Регулус решил почитать. Он взглянул на полку над кроватью, заставленную библиотечными книгами. Он набирал их как можно больше и, едва закончив одну, тут же брался за другую. Он любил читать. Любил погружаться и исчезать в другом мире приключений или знаний. Возможно, доступ к огромному количеству книг – это лучшее в свободе от секты, поскольку там множество жанров и авторов были под запретом. Ему словно открылся новый мир. Он перебрал стопку книг, потом остановился и посмотрел на Ремуса. − Хочешь, я тебе почитаю? Ремус нетерпеливо кивнул. Его друг дома частенько рассказывал разные истории. Сказки, рассказы, приключения и просто истории, которые он сочинял на ходу. Ремус любил их больше всего. Но это было очень давно, и сейчас он обрадовался возможности послушать чтение Регулуса. Он перевернулся на бок и принялся терпеливо ждать, пока тот выберет книгу. − Хм… Чего тебе хочется? «Остров сокровищ»? – предложил Регулус. – Это про пиратов. Ремус согласился, пристроил голову на руку и приготовился внимательно слушать.