***
Брюнет барахтался в стальных тисках своего похитителя. В отчаянии хлопал белоснежными крыльями и старался укусить ладонь, что зажимала его рот и лишала возможности говорить. Однако всё было безуспешно. Сила демонов и ангелов не равная. — Пусти меня! На помощь! — пытался кричать в чужую ладонь Джотаро, но получалось только придушенное мычание. — М-м-м! Мнхм! — руки сжимают враждебные запястья и стараются оторвать их от себя. Мелкие пёрышки летят во все стороны от растрёпанных крыльев. ДжоДжо переступил ногами и случайно наступил на хвост сильнейшего. Тут же острые, как бритва, зубы клацнули у уха, едва не откусив его. Брюнет невольно вздрогнул, чуть ослабив попытки вырваться. Этим и воспользовался бес, с силой дёрнув на себя и неизбежно утаскивая туда, в горячее пекло ада. Джотаро забился, но это было уже бессмысленно. Смыкается над головой порода, и жар пахнул в лицо, крики, взвизги, шум, топот и грохот наполнили уши. Ангел вздрогнул, судорожно оглядываясь. Трехглавый пёс свирепо бросился к нему, но, увидев, кто его держит, отступил, припадая на задние лапы и жалобно скуля, словно извиняясь за свое недопустимое поведение. — Не бойся, сын божий, тебе тут понравится, — убедительно произнёс голос похитителя. Куджо повернул голову назад и обомлел. — Люцифер?! — Собственной чертовской персоной, — довольно кивнул дьявол, перехватывая брюнета и водружая его на свои руки. Ангел невольно хватает его за шею, стараясь не упасть. Тревожно было на его душе, паршиво. В сознание закралась навязчивая мысль о том, что он больше никогда не увидит небеса, близких людей и друзей. ДжоДжо покрепче взял волю в кулак, решив для себя, что обязательно вырвется отсюда. В ноздри ударил тяжёлый запах горелой плоти, газов, поднимающихся над адским пламенем. Дегтяно-чёрный дым валил от центра ада, поднимаясь к каменному потолку, служившего здесь небом. Сталактиты и сталагмиты в изобилии были здесь налеплены, молчаливо грозя острыми концами. — Нравится? — спросил Люцифер, любовно наблюдая за потеряным созданием божьим. — Нет, — брюнет перевёл на него взгляд, опять выгибая спину, и всё для того, чтобы вырваться из когтей. — Ну-ну, не брыкайся. Ты тут надолго, лучше тебе привыкнуть, — и, игнорируя Джотаро, что хотел выразить своё явное и явное несогласие со сложившейся ситуацией, Дио распахнул свои громадные крылья и тяжело оторвался от ухнувшей земли, поднявшись в воздух. Ангел покрепче вцепился в сильную руку, жмурясь и кашляя от ядовитых паров. Ногами взмахнул в воздухе, не ощущая какой-либо надёжной опоры под ними. Они пролетали круг за кругом. Первый, второй, третий.... Отовсюду слышались голоса грешников, обречённых на вечные муки. Их стенания долетали до них, превращаясь в единый стон боли, своеобразную песнь загробную. Это было в назидание живущим. Они сами сделали свой выбор. Грешили при жизни, не задумываясь о последующем наказанием. Однако смерть не обмануть. Все равны перед Богом и отвечать будем за всё то, что совершили. Но, как известно,самый тяжёлый грех это предательство. Ледяное дыхание Коцита обдало Джотаро, от чего тело пробила крупная дрожь, выступили мурашки, а ресницы и волосы вмиг покрылись слоем инея. Ангелочек опасливо кинул взгляд вниз. Он ужаснулся увиденному. Тысячи и тысячи тел были вмороженны в ледяное озеро. А посредине сидело громадное чудовище, жующее в трёх своих пастях троих самых главных предателей рода человеческого — Иуду, Брута и Кассия. Тут Дио влетел через не слишком крупное окно в какую-то, как показалось ДжоДжо, скалу. Глаза в этой темноте ничего не видели, от чего брюнет растерялся и занервничал ещё больше. Куда он его притащил, что собирается делать? Лёгкая паника нарастала, пока тусклый свет свеч не разогнал тьму. Ангел ещё больше удивился, слегка сщуриваясь. Это была комната. Но какая именно Джотаро понял, когда его кинули на большую пушистую кровать с балдахином. Не успел Куджо прийти в себя хоть немного, как этот предмет мебели сильно скрипнул под тяжестью другого тела. И парень всё понял. — Не-е-ет! Не смей! Не вздумай! — кулак проехался по самодовольной морде Дио, оставив небольшой синячок. Это только раззадорило и разозлило дьявола. — Если не хочешь остаться без головы, лучше тебе не мешать мне. Усёк? — хвост, как бич, хлестнул бедро Джотаро, где осталась длинная красная и саднящая линия. Ангел вскрикнул, прижав ладони ко рту и сильно кусая себя за них. Люцифер утыкается в грудь брюнета, безошибочно найдя языком красную ягодку соска и пошатывая её, надавливая в середину. Куджо подкинуло, пальцы на ногах поджались. Грудь затрепетала, приоткрытый рот мелкими порциями захватывал жаркий воздух. — Какой ты у меня стеснительный, — фыркнул Брандо, замечая состояние ДжоДжо, не переставая царапать и вылизывать эту мягкую и крепкую грудь. — П-пожалуйста... Мнгх... Пусти на волю..., — взмолился Джотаро беспомощно хватаясь за длинные, с большими золотыми серьгами, уши демона. — Помнишь что я тебе говорил? Ты тут надолго, лучше привыкни прямо сейчас, — Дио резко бросает на себя ангела, чтобы тот оседлал его бёдра, и сильно сжал его ягодицы в стальных тисках.***
— Докатился, — и Джотаро как только мог, но наподдал Дио под зад, чем вызвал падение последнего с кровати. — Чего? — сонно осведомился блондин, подняв голову и водрузив её на кровать. Но тут же ступня сына божьего заехала ему по носу, заставив Вельзевула отнюдь не царственно шлёпнуться обратно на пол. Рогатый недоумевал о перемене настроения своей обычно ласковой и кроткой пассии. — Пошёл отсюда. Я один посплю. — Но... — Никаких "но"! Брандо кое-как увернулся от летевшей в него подушки и неуклюже потащился в другую спальню, не горя желанием спорить с ангелом, лишь зевая и прикрывая изредка пасть ладонью. Добравшись до соседней комнаты, он повалился на кровать, закрываясь крыльями и хвостом, компенсируя отсутствие ДжоДжо. Утром Куджо тоже не был не в духе, гоняя Люцифера как последнего чертёнка. Тот, покачивая хвостом в такт шагам, пока нёс на себе капризного ангела, невольно задумался; а кто бы ещё мог посметь управлять им? «— Никто, » — успокоил он сам себя, жмурясь от огня в аду. Ноша на нём поерзала, видимо тоже непривычная к такому свету после полутемного замка. Демон усмехнулся, ощущая сильное сжатие своих рогов. Хоть они и были ороговевшие, однако он чувствовал каждое прикосновение к ним. Вилочкой попытался проказливо стянуть белоснежную робу сзади, но тут же Джотаро, бывший начеку, дёрнул его хвост так, что Дио сам чуть не ухнул носом вперёд от неожиданной боли. Но, как и говорилось, перечить не стал — себе дороже.***
Ангел осторожно провёл пальцем по массивным рогам Сатаны. Тот, довольно щурясь, схлопнул кожистые крылья и перехватил свою пассию поудобнее на троне. Джотаро смущённо потеребил робу, ощущая когтистые ладони на своей талии и мерно подрагивабщий хвост, который вёл по полу, изредка задевая ступни ангела вилочкой. Владыка ада был расслаблен да и в целом пребывал в одном из своих лучших расположениях духа. Лохматая голова Дио касается чужой, раздвоенный язык мокро водит по щеке. Куджо это не по нраву. — Хей, перестань меня облизывать! Лукавый на это только усмехается, обнажая клыки. — Ну и что я могу с собой поделать, когда ты такой сладкий? — Держать язык при себе, Вельзевул, — ангел отпихивает морду демона от себя, недовольно ворча и получая ответом смешки Дио. — Кха, недотрога Джотаро, — передразнил его владыка, корча самые разные физиономии его голубка. Тут уж брюнет не стерпел и с силой хватает рога Сатаны, оттаскивая его за них. — Вот я тебе покажу, покажу! Скажу твоему брату, что ты ангелов у него из-под носа таскаешь в свои Тартары! Вот так короткий стих, нашедший на Джотаро днём, спал, и тот с яростью начал мутузить незадачливого Ромео. Любовь зла.