From Grace | Неблагодать

В нижних ярусах города на Кэнана никто не обращал внимания. Сюжеты сменяли друг друга на экранах новостных киосков. Он садился перед таким киоском и наблюдал, как мелькают изображения и заголовки; пока владельцы магазинчика смотрели в другую сторону, он быстрым движением руки скачивал у них базы данных, не без помощи Силы отводя от себя подозрительные взгляды. Один в крохотной гостиничной ячейке, Кэнан сгорбился над датападом. Глаза резал искусственный свет — не только с экрана; светился весь город. В детстве Кэнан и не осознавал, насколько фальшив почти весь свет Корусанта. Cклонившись, он листал новости бульварных СМИ, страницу за страницей. Трауна с Таркиным на днях видели в корусантском ресторане, а значит, живёт он невдалеке, в горах Манараи. Статьи постарше и новостные ролики помогли изрядно сузить область поисков. Отыскать планы поместья оказалось не так просто, но через несколько часов они были у Кэнана на датападе. Он изучил угол склона, на котором стояла усадьба, ведущие к ней тропы, прикрытие, которое могли дать близлежащие гребни. Общедоступной информации о системах безопасности поместья было не найти, но Кэнан, глядя на планы, чуял, с чем может столкнуться. По крайней мере, он знал, что бы сделал он сам — где защитил бы слабые места, в каких районах на территорию легче проникнуть. И на его стороне Сила. Кэнан прижал ладонь к ноющим ребрам, стиснув зубы от внезапной вспышки боли. Сила не очень-то помогла в прошлый раз, как он столкнулся с Трауном в битве. На этот раз её должно хватить. Поместье Трауна было отнюдь не единственной резиденцией в Манараи. На снимках с воздуха виднелось множество дорогих коттеджей и усадеб, разбросанных по уютным складкам холмов вне видимости друг друга, чтобы создать иллюзию уединения. Поместье Трауна лежало выше и дальше, но это значения не имело. Важно, что системы безопасности других владений были не так строги, как у него; живущие там богачи из элиты больше опасались грабителей, чем настоящих воинов, и заботились о своём потребительском комфорте больше, чем об охране. Кэнан сидел в укрытии в нише склада и наблюдал, как ряды дронов грузятся товарами, заказанными корусантской верхушкой. Адреса программировались непосредственно в дроны, и те неслись сквозь плотные воздушные потоки города-мира прямиком к месту жительства потребителя. Процесс шёл автоматически; кроме Кэнана, на складе не было ни души — ни разумного, ни дроида. В детстве, до того, как его выбрали падаваном, Кэнан и другие юнлинги соревновались в ловкости на этих дронах. Они забирались на крыши, прыгали и ловили пролетающие дроны, Силой подстёгивая высоту и дальность прыжка. Он вспомнил то чувство — уходит из-под ног крыша, стук сердца взлетает в горло, ладони в поту, хвать за посадочную платформу дрона — и держись покрепче. Джедаи погибли, а вот технологии продвигались вперёд. Дроны стали с тех пор быстрее, изящнее, больше. «Настолько больше, — отметил Кэнан, — что в них поместится безбилетник». Угнанный дрон приземлился в горах Манараи уже почти на рассвете, и к тому времени, когда Кэнан взобрался по откосу к усадьбе Трауна, первые бледные лучи солнца окунули восточные склоны гор в голубую дымку. У периметра он, крадясь в темноте усадьбы, почувствовал шёпот Силы, в которую облачён был искусственный корпус дроида-охранника — репликантки из свиты Трауна, Кэнан видел её в статьях жёлтой прессы. Она его ещё не заметила. Закрыв глаза, он чувствовал за стенами особняка спящих служанок и их детей. Он оглянулся на бескрайний город. Искусственное освещение мало-помалу уступало место свету дня. Четыре луны Корусанта, бледнея, смотрели с небес на объятый Тьмой мир. Кэнан не чуял никакой охраны, кроме обходящего периметр дроида — а в доме крепко спал некто настолько чуждый и так пропитанный Тьмой, что это мог быть только Траун. Силуэт его окутывала мгла почти такой же черноты, как аура, которую Кэнан видел вокруг Дарта Вейдера. Она густела, шла водоворотом, оставляя на шее Трауна отпечатки ладоней. Ласкала его. Душила. Кэнан, укрытый Силой, шагнул вперёд. Сила скрывала его от камер, глаз и датчиков и заглушала хруст снега под сапогами. Дыхание повисало дымкой в холодном воздухе. Ситховский мрак за стенами дома ручьём тёк от Трауна, щупальцами вился по залам особняка, тянулся ко сгустку яркого света. К Гере. Порча проникла даже в неё, прилипла к коже, просочилась в её природный свет. И… Кэнан споткнулся, у него дыхание перехватило. На миг помедлил, не следя ни за дроидом-охранником, ни за прислугой, погружённой в сон, ни за исходящим от Трауна мраком. Внутри Геры сиял ещё один свет, одновременно слабый и яркий — пульсировал глубоко в ней биением сердца. Ребёнок. --- Первое и самое сложное, что он сделал, было потянуться в Силе — это требовало изнурительной сосредоточенности — и отрезать дроида-охранника от системы безопасности поместья, которой дроид и управлял. Миг спустя Кэнан выключил саму систему. Эти два джедайских чуда взяли у него столько энергии, что на мгновение он почувствовал себя в Силе слепым. Репликантка упала после третьего выстрела. Её органическая кожа горела от плазмового заряда, как и у людей, обнажив искусственную костную структуру. Она не вскрикнула, упав на землю; слышалось только слабое жужжание сервомоторов, безуспешно пытающихся поднять её на ноги. Кэнан смотрел, как холодная синтетическая кровь и полосы масла растеклись по снегу и ползли к его ботинкам; снег они растопить не могли, не хватало тепла. Солнце почти взошло. Оно отражалось сверканием в городских огнях, окрашивало вершины гор оранжевым, красным. Секунду Кэнан взирал на восход, глядя твёрдо, а сердце билось болью у него под горлом; в ближайшее время он больше не сможет творить боевых чудес. Не глядя вниз, он из последней своей Силы потянулся к Гири и отключил её. Сервомоторы умолкли. Особняк нависал над ним, погружённый в тень. Кэнан приблизился, но никакой тревоги не прозвучало; дом хранил молчание. Единственное эхо бдения исходило от колеблющейся нити живой Силы, что вела его к Гере. Кэнан остановился с восточной стороны дома, у стены окон, обращённой к солнцу. Прямо за стеной был коридор и, видимо, вёл в кухню. Пара открытых окон впускали свежий воздух. Кэнан залез на подоконник и забрался в дом, не прибегая к помощи Силы. Не так уж сложно. Длинный ковёр коридора глушил шаги. На кухне было тихо, но не пусто. Перед ним, склонив голову к стойке, стояла Гера, незакованная, здоровая, чистая. Солнечный свет целовал её кожу, зрелище столь прекрасное, что на мгновение Кэнан почувствовал диссонанс, словно его болящее тело, запятнанное в боях, не могло существовать в том же пространстве, что и эта женщина. На ней была мужская рубашка, слишком большая для Геры — полы свисали ей до середины бёдер; на лице лежал покой, а на устах мягкая непроизвольная улыбка: лицо женщины столь счастливой — она даже не осознаёт, что улыбается. «Она заваривает чай», — понял Кэнан, и сердце сжалось в его груди. Он чувствовал знакомый пряный запах её любимой смеси рилотских трав — сам он их так и не распробовал. На подносе перед ней дымились две чашки — одна для неё самой, другая для Трауна. Кэнан с трудом перевёл дух. Крепче сжал бластер, ещё тёплый после того, как он застрелил дроида. Гера у стойки подняла голову и взглянула в окно на восход. Она повернулась к двери в коридор, всё ещё с улыбкой на устах, готовая к началу дня... И встретилась глазами с Кэнаном.