---
Её глаза широко раскрылись; она была ошеломлена. Взгляд охватил шрамы Кэнана от ожогов, протез вместо его руки, не покрытый ещё синтеплотью. Владела собой она твёрдо, до боли — не уронила чай, не дёрнулась. Все её чувства были сокрыты мутью его истощения в Силе. Тишина висела меж ними миг — другой — третий — а потом… он увидел, как что-то в ней меняется, изумление наполняет её глаза, словно вода течёт по стеклу. Кэнан открыл рот, чтобы назвать её по имени… И почувствовал дуло бластера у виска. — Вон, — приказал Траун. Простое слово, но дошло до Кэнана не сразу. Он искоса взглянул на Трауна; какой же тот высокий! сердце сжалось. Кэнан не видел его лица. Изумление в глазах Геры сменилось замешательством. Ствол бластера ткнулся в висок сильнее, обжигающе холодный, и тут Кэнан понял. Его выведут во двор и расстреляют в снегу, как собаку. В груди открылась ледяная яма. Повернусь к нему спиной, и я мертвец — ... Он ухватился за свой последний шанс.---
Кэнан упал на пол, откатился в поисках укрытия, но Траун не выстрелил — не сразу. Кэнан тоже выхватил бластер; Траун отступил назад и вовремя скатился на пол, избежав алого разряда плазмы. Выстрел прошёл у него над головой и с оглушительным треском ударил в кухонный шкаф. Гера стояла у стойки и смотрела. Её муж, отец её ребенка, укрылся за кухонным островком. За долю секунды Гера вобрала в себя выражение его лица — взгляд острый, губы сжаты. Перед ним — негде спрятаться — был незваный гость. Террорист-мятежник. Кэнан. Гера моргнула. Всё внезапно прояснилось: бластеры наготове, Траун целится твёрдо, палец на спуске — и Кэнан, такой потрёпанный с тех пор, как они виделись в последний раз — скособоченный — зубы оскалены, отчаяние на лице. Кэнан выстрелил, и Траун уклонился. Третий выстрел прошёл мимо, разбил окно за плечом Трауна, забрызгал его волосы стеклянной крошкой. Его это ничуть не беспокоило; прищурившись, он снова поднял бластер, прицелился. Первый его и единственный выстрел ударил бы Кэнана точно в грудь, если бы Гера не сорвалась с места. Она прыгнула прямо на линию огня.---
Каждый выстрел из бластера на мгновение слепит стрелка. Опытные солдаты знают, как использовать этот миг, анализируют движения противника за секунды до выстрела, чтобы предугадать движения после. Кэнан собирался уклониться влево. Траун знал это; он нажал на спуск и автоматически сдвинул руки по намеченному пути джедая. Остаточная вспышка исчезла, Траун сморгнул красный след разряда в глазах и увидел, что Кэнан не двинулся с места. Он стоял на коленях, уронив бластер на пол, и держал на руках Геру. Её глаза закатились за веки, губы были приоткрыты; рубашка Трауна, в которую она была одета, обгорела над сердцем, где её поразил его выстрел. Чай, который она заварила, дымился на полу, пролитый из упавших чашек. — Гера, — с тревогой позвал Кэнан. Он встряхнул её, нежно и в то же время неистово; глаза его от ужаса остекленели. Он, казалось, не замечал, что Траун вышел из укрытия и приближался, опустив руку с бластером к полу. — Гера… Кэнан вцепился в ткань её рубашки. Траун оцепенело стоял перед ними, вбирая в себя каждую деталь: застывшие глаза Геры, лишённые жизни; белизна рубашки на её зелёной коже; запах горелой ткани и обугленной плоти. Траун вглянул на Кэнана, отметил отчаяние на его лице, льющийся с губ отрывистый шёпот. Он поднял бластер, прижал ствол к голове джедая и сделал ещё один выстрел. Тело его соперника сползло на пол. Немыми пальцами Траун нажал комлинк; не слыша своего голоса, разбудил меддроида. Бережно поднял Геру, прижал к груди. Почувствовал предательскую тяжесть, вялость её тела, жизнь, уходящую с её кожи вместе с теплом. Он поднялся и бегом понёс её в лазарет. Больше он ничего не мог сделать.