Орден Олеандра

С утра Океан тихо шуршал о скалистый берег, а ближе к вечеру стал отчаянно биться, как сердце загнанного в тупик. Как психбольной о стены. Селестиан неловко ходил по каменному гребню, широко раскинув руки, словно чайка, обнимающая небо. Ветер растрепал его темные волосы, распалил его голубые глаза радостными искрами. Он ходил босиком, хоть мама когда-то ему запретила. Как иначе он почувствует жизнь? Скала была склизкой от водорослей, а когда холодная волна накрывала ее, можно было даже поскользнуться и упасть вниз, на глубину. Лесси помнит, такое уже произошло. Рядом с берегом стоял рыбный завод, он никогда не нравился Селестиану. Завод был кирпичный, осиротелый. Внутри была куча металлического хлама: пустые банки, длинные куски проволоки, остатки снастей и запчастей, а снаружи даже осталось заржавевшее судно. После официального закрытия завода в нем обосновались городские ведьмы, но и те покинули здание, когда берег под ним начал обваливаться. Теперь белая краска на фасадах здания полопалась от влаги и промозглого ветра, разбитые ведьмами стекла океан возвращал обточенными. Когда Лесси было семь лет, он забрался на самую крышу завода, сразу после ссоры с противной рыбацкой дочкой, Кристалл. Зима была теплая, так что мальчик даже не заходил домой. Просто влез в окно и поднялся на крышу по пожарной лестнице. Ходить по краешку бетонного куба нужно осторожно, чтобы не наткнуться на острый камень. Если встать на цыпочки и вытянуть шею, можно увидеть дальше в море и помахать рукой проплывающему кораблю. Он чайка! Головой почти в облаках, ногами здесь, над водой. Север не любит чужаков, но он гладит своими холодными пальцами по голове всех, кто здесь живет. Северяне его любимые дети: стойкие, сильные, быстрые. Они живут в деревянных домах с забитыми мхом щелями, выбеленных начисто, с детства знают как потрошить рыбу и испечь пирог из кислых ягод. Селестиан — сын ведьмы-целительницы, Альцины и бога, Аарона Разрушителя. Никогда еще такой магический потенциал не оказывался в таком слабом теле. Настолько слабом, что любая сильная эмоция, любое чувство может пробудить ее. Всегда так и происходит. В рыбацкой деревне где раньше жила Альцина с маленьким Лесси их прозвали «проклятой семьей». Если Селестиан рад — на город падает жара. Если грустит — вся деревня утонет в дождях. Так и сейчас. Вы бы ни за что не поверили, такое нужно видеть собственными глазами: высокая волна смывает Лесси прямо с крыши здания и утаскивает за собой, на глубину. И затем он падает. Падение, для существа без крыльев — явление натуральное. Крыльев у Лесси отродясь не было, а падать все равно было страшно. Затем он почувствовал удар об камни, открыл глаза, чтобы проводить последние пузырьки воздуха. Вода куда плотнее воздуха, поэтому любое движение только сильнее его измотает. Лесси — северянин, но почему-то Океан его невзлюбил. Лечение у моря — точно не его вариант. Свет таял в зеленой глубине, в ушах раздался тонкий жалобный писк, а Лесси становился все тяжелее. И чем глубже, тем темнее и холоднее. В горле перехватило, легкие сжались, словно пытаясь согреться. «Это как будто бы засыпать — подумал Селестиан, мягко улыбнувшись — Только это страшнее.» Ему показалось, что волосы уже начали покрываться инеем, он вытянул руки вверх и увидел их новый синеватый оттенок. Он еще мог смотреть, пока был свет, а затем света не стало. Следующее, что он помнит — потолок. — Альцина, ты меня совсем не понимаешь! — крикнул Аарон, скидывая со стола стопку магических книг — Ты не можешь оставить его в деревне! Это опасно! Он взорвал лампочку! Во сне! — Я просто хочу, чтобы наш сын рос нормальным. Лечение у моря полезно ему. — покачала головой ведьма, опираясь на стол — Ты никогда об этом не задумывался? Тебе на него совсем плевать, Аарон? — Он не нормальный. Он никогда не будет нормальным. Почему ты этого не видишь! — окончательно разозлился он — Селестиан не имеет ни одного шанса научиться контролировать себя. Мне жаль, что ты не видишь, Альцина. Ему не стоило появляться, этот мальчик однажды прикончит тебя, себя! И вообще все! Он опасен, Альцина! Опасен! Аарон поспешно вышел из дома, забыв пальто и шляпу. Холодный ветер обдал высушенные волосы Лесси. Альцина подсела к нему, чтобы погладить его по голове, успокоить его, но Селестиан не переставал думать о чем-то кроме того, что его отец уже не вернется. Он просто знал, что отец больше не придет домой, даже чтобы забрать то самое пальто и ту самую шляпу. Казалось, плакать ему уже не хотелось, слезы не толпились в глазах, они прожгли его и оставили что-то противное внутри. Он подался навстречу грубоватым от работы, но все еще очень заботливым рукам матери и позволил гладить его столько, сколько можно. Ах, как он был благодарен, что она не оставила его! Он был счастлив. Правда счастлив. Все это чувствовалось как дом: теплый лен, запах трав и тихое-тихое пение, которое он помнит с самого детства. Альцина не находила себе места, закрыла лекарскую лавку, только посещала пациентов, но по ночам тихо плакала, потому что так и не увезла Лесси из города. Она не говорила много о том дне, где они оказались, она вообще почти не говорила. Обычно они ограничивались короткими фразами: — Ужин, Лесси. — позвала она, выставляя три тарелки на стол. Даже спустя шесть лет. — Иду! — коротко ответил мальчик, распихивая по карманам осколки ракушек. — Как в школе? — поинтересовалась она, отрезая кусок пирога с рыбой. — Нормально. — кивнул он, уже не удивляясь привычной странности диалога — Пирог вкусный. Разговоры всегда были такими, мама Селестиана не была особо болтливой, а после бесконечной работы, в попытке держать их на плаву, она и вовсе слишком уставала, чтобы хоть что-то говорить. Альцина выражала свою любовь в нежных прикосновениях, в песнях на ведьминском языке, который Лесси не понимал, и в умении не только приготовить тысячу разных вкусных блюд из ограниченного количества простых ингредиентов, но и создавать из них традиции, например «день брусничного джема» или «день ужина на берегу». Селестиан жил далеко от того места, где провел свое детство Клэнси. Здесь небо было серо-голубым, а лесу пахло мхом и елью. Он продолжал ходить в школу, получая пинки от задир-старшеклассников. С каждым таким пинком захлопывалась дверь, открывалось окно, отлетала в стену ни в чем неповинная девочка с косичками. Все это он не контролировал, а при вспышках покрупнее Лесси убегал в грязный школьный туалет, забивался в дальнюю кабинку и плакал, пока стыд за несдержанность не отступит. Еще у Селестиана был Громовой Грот, где он собирал панно из найденых ракушек, камешков, стеклышек. Об этом увлечении мама не знала: он прогуливал школу ради масштабной картины на стене. Монотонные увлечения облегчают его жизнь. С ними он мог забыть о том, что существует. Лесси брал фонарик в зубы и расклеивал камешки на тяжелые кусочки глины. А сегодня — несчастливый день. Такой же несчастливый, как и шесть лет назад. Ветер, созданный Селестианом, побеспокоил пестрых птичек, которые теперь скопом летали над сине-зеленым штормом, надрывисто гаркая друг на друга. Волны поднимались так высоко, что даже намочили край шорт Селестиана, застывшего перед лицом Океана. Он побежал против ветра, прикрывая лицо тонкими руками. Там, где берег порос пушистым мхом, ему сиделось куда лучше. Мальчик забежал под купол ветвей раскидистого дерева и упал на землю, рядом со своим рюкзаком. Этот шторм — самый большой из всех, что он когда-либо делал. В этот день умерла мама Лесси. Какая-то обычная, очень человеческая болезнь, от которой себя не смогла спасти целительница. И в этот же день он понял, что ведьмы, родственницы матери, не горят желанием принимать его к себе. Отец не пришел. Это не удивительно. Так что Лесси будет сидеть под деревом, ходить по камню босиком и распугивать чаек. Когда дождь совсем уж усилится, он зайдет внутрь заброшенного завода, посмотрит на высокие потолки, выбитые окна и консервные банки. Он продолжает чувствовать холод на своей коже, Через час объявят: заброшенный рыбный завод под прибрежной деревней не выдержал сильнейшего в истории наблюдений шторма. Лесси был доставлен в центр помощи без сознания спустя еще четыре часа после катастрофы.

______________

— Как тебя зовут, мальчик? — улыбнулся Олеандр, удобнее устраиваясь в кресле. Он быстро осмотрел ребенка: черные волосы, голубые глаза, может даже оттенка электрик, как обивка в гостиной директрисы центра спасения. Пара синяков на руках. — Я же вам сказала, он совсем не говорит! — пухлая женщина в пестром цветастом платье поставила на кофейный столик две чашки и коротко семеня, добежала до шкафа с печеньем — Вы выглядите, как человек при деньгах, на вас хороший костюм. Если вы хотите усыновить кого-то — у меня есть предложения лучше, чем этот найденыш. Вот уже сколько он живет здесь, а от него ни улыбки, ни слова. Ничего. Камень, а не ребенок. Котята и то больше говорят. — Ты легко отделался после шторма. — проигнорировал директрису Олеандр — Ты не оказался под завалом? Смог сам выбраться, но потерял сознание? — Бросайте это. — женщина громко поставила синюю жестяную коробку с печеньем на стол, Селестиан вздрогнул и отвел взгляд в сторону окна — Лучше удочерите Лину. Я могу принести личное дело… — Помолчите. А вот ты мог бы и поздороваться ради приличия. Ну и еще разок, как тебя зовут, молодой человек? — мягко промурчал он, опираясь руками на колени, его голос был мягким и приятным, но по спине Лесси пробежался какой-то нехороший холодок. Он отчетливее почувствовал сладкий аромат олеандров и сонный запах мака. — Эрик. — прошептал мальчик и протянул руку Олеандру. — Врёшь? — усмехнулся Олеандр, пожимая тонкую ручонку. — Да… — кивнул мальчик, тоже едва заметно улыбаясь — Селестиан. Его имя несло в себе воспоминания, поэтому он поморщился, называя его, так, как люди морщатся от неприятного запаха. — Эрик, ну и ну! Мне куда больше нравится твое божественное имя. — цокнул Олеандр — Если ты его оставишь, то и я оставлю тебя. Жизнь в моем особняке проще любой остальной жизни. Ты смотришь мне в глаза, когда отвечаешь на вопросы. Не разочаровываешь меня и не устраиваешь дешевых представлений с обрушивающимися заводами. — Нет, знаете что! — взвизгнула директриса тут же — Приходить в мой центр и говорить с детьми так, будто они какие-то колдовские бродяжки? — Разве же вы не видите? На мне хороший костюм. Мне можно говорить как я захочу. — на удивление, этот аргумент подействовал на скандалистку, так что она снова начала нервно перемешивать чай и коситься на изысканно одетого гостя — Ты меня понял, Селестиан?

 Лесси судорожно кивнул и с шумом выдохнул, не отводя взгляда от блика темных на очках Олеандра Монтгомери. От яркого света в его глазах начали скапливаться слезы, да и выглядел он жалко. Потрепанная одежда лишний раз напомнала о том, кто он здесь. Найденыш. Подобранный и спасенный, безмерно благодарный человеку в белоснежном костюме. 

 — Ну ты чего… — мягко прошептал мистер Монтгомери и ласково поправил ему волосы — Не бойся! Всяко лучше, чем быть раздавленным зданием, так? Завтра я пришлю за тобой водителя и мою ассистентку. Прощайся с друзьями!.. Если они у тебя есть. Всю ночь Селестиан думал: о незнакомце в белом костюме, об ассистентке незнакомца. Ему было интересно, существует ли Миссис Монтгомери? Есть ли у незнакомца дети? Может, два золотистых ретривера? Хотя нет, лучше три золотистых ретривера, и обязательно сад, где можно было бы гулять. Хорошо наверное. Он лениво перекатился на другой бок, поерзал на жестком матрасе, зевнул и решил, что чем быстрее он уснет, тем быстрее проснется в блестящей новой жизни. Он был спокоен, впервые за долгое время. Завтра было волнительным, но только в хорошем смысле. Жизнь дает ему шанс, и он не должен его испортить очередной вспышкой магии. Ему и самому такого не хотелось бы. Он сел и погладил свое предплечье. Все тело еще болело после этой вспышки на заводе и годы это никак не лечили. Помимо своих родинок у него стали появляться незнакомые светлые пятнышки, которые он пересчитывал, боясь упустить хотя бы одно. Счет его успокаивал. Когда его отвергли родственники матери он тоже начал считать: дни, недели, месяцы. Даже стал хорош в математике. Поначалу было больно, но кажется, теперь он готов найти новую семью. Впервые за такое долгое, долгое время Селестиан едет домой. И это приятное, приятное чувство!