Орден Олеандра

В прихожей центра помощи детям-жертвам катастроф было как всегда тихо. Габриэлль впорхнула сюда через приоткрытую шофером Майлзом дверь. Она была великолепна: новое синее платье подчеркивало цвет ее глаз, к нему она купила заколку, которая отлично смотрелась в светлых волосах. Ее водитель, мужчина испанской внешности, закрыл за собой дверь и осмотрелся, пряча руки в карманах. Габриэлль сразу заметила хромую девочку в сером платье с пояском из красной ленточки. — Вы Габриэлль Дженкинс, ассистентка Мистера Монтгомери? — спросила девочка, прислоняя метлу к стенке — Ребенок ждет вас с самого утра, он не мог уснуть. — А вы кто? — спросил Майлз осторожно, его испанский акцент все еще проглядывался в речи, но он не мешал пониманию, но привлекал очень много непрошенных вопросов. — Кэтрин. Кэтти. — кивнула девочка, растирая больную ногу — Пойдемте, я провожу вас. Кэтти с удивительной сноровкой взбежала по лестнице, огибая ведро грязной воды. Она быстро заглянула в комнату младших детей, и прошла дальше, за угол. Габриэлль понимала, что сколько бы Кэтти не отмывала это место — оно всегда останется грязным и несчастным. Краску пора бы заменить, полы уже рассохлись, красный лак от них отошел, открывая древесину. Мимо них пробежала курносая помощница повара со стопкой разномастной посуды со сколами и царапинами. Она быстро кивнула Кэтти и умчалась на кухню, призываемая сердитым ворчанием своего наставника. Пройдя еще три грязных двойных окна, Кэтрин наконец остановилась возле комнаты с покосившимся номерком «16». Она остановилась, потерла свою ногу и открыла дверь. — Эрик? — позвала она тихо — Это за тобой. Габриэлль Дженкинс. От Мистера Монтгомери. — Вы правда-правда приехали! — удивился он, подскакивая с кровати — Я уже собран. — Не торопись, боец! — рассмеялась Кэтрин — Для начала, я отдам копию твоего дела. Она будет на входе. Вы найдете выход, Мисс Дженкинс? — Найду, спасибо, Кэтти. — она повернула голову на Селестиана. — Так это ты Селестиан? Мистер Монтгомери приказал тебя забрать, так что ты можешь задать вопросы, пока ты с ним не встретился. — Далеко ехать? — спросил он первым делом, закрывая за собой дверь комнаты, осторожно, чтобы дверь не отвалилась. — Часа два. — ответил Майлз, поднимая рюкзак Лесси — Дорога плохая, но особняк недалеко. — У меня будут сестры? Или братья? — он задал следующий вопрос, шаркая истертыми ботинками по лестнице — Или собака? — Мистер Монтгомери не жалует собак в доме. — отрезала Габриэлль — У тебя есть четыре смежных проекта. «Что такое смежные проекты?» — думал он, подпирая рукой подбородок и бросая взгляд из окна. — А, Мистер Монтгомери… — начал говорить Лесси, нервно теребя красный рюкзак — Он хороший? — Что за глупость. — фыркнула Габриэлль Дженкинс — Чушь. —Он… Его можно понять. — ответил Майлз кратко и улыбнулся, глядя на мальчика через зеркало. Остаток дороги они провели в почти полной тишине. Вдалеке оставался приют. Горный серпантин змеей обвился вокруг горы, каменистые склоны и подъемы коварно шуршали под колесами, деревья гнули ветки, роняя листья на лобовое стекло. Вереск чинно клонил свои фиолетовые цветы к земле. Словно мастер-столяр, ветер скользил по серой глади Океана и стачивал стружку из белой пены волн. Небо было пасмурно, так что больше не было черного и белого, было лишь серое. Непроглядное. Майлз изредка поглядывал на Селестиана. Мальчик задумчиво смотрел на Океан, и в этот раз он ни о чем не думал. Габриэлль, кажется, даже в дороге не теряла ни минуты. Она быстро вписывала дела своего хозяина в блокнот. Майлз шутил, обнажая ровный ряд белых зубов, но никому смешно не было. Мисс Дженкинс просто не слышала, а Селестиан был слишком занят отсутствием мыслей. С тихим вздохом Майлз свернул на дорожку, посыпанную мелким красным гравием. Она вела к высоким кованным воротам, которые отворял носатый мальчишка-конюх, с ленивым «эх» он снова отправлялся чистить лошадей. Машина остановилась во дворе особняка: не слишком большого, отделанного со вкусом. Невысокая арка поддерживала второй этаж дома, на котором окна были заклеены белой тканью. Угол такой шторы медленно поднялся, из-за него показались зеленые глаза, которые тут же поспешили исчезнуть. Селестиан закинул рюкзак на плечо и, подгоняемый Габриэлль, зашел в дом. Две высокие лестницы, тянущиеся у стен вели на второй этаж, по их бокам стояли полки с книгами: видимо коллекция. Под лестницей была маленькая гостиная с желто-зелеными сатиновыми диванчиками, направо — столовая, налево — закрытая дверь. Со второго этажа на него смотрел сероволосый мальчик, который тут же развернулся и убежал. — Это Отто. — прокомментировала Габриэлль — Он немного неразговорчивый, как и ты. Можете помолчать вместе. Позже стало ясно, что Габриэлль говорила такие вещи не из личной неприязни. Они с Отто отлично ладили, возможно, ей даже удалось ближе чем на ноготь приблизиться к его пониманию. Габриэлль быстро взбежала наверх, велев Селестиану остаться, так что он продолжил рассматривать интерьеры. Дом Монтгомери — странное место, безоговорочно. Лесси отошел в гостиную, рассмотрел картины: цветные пятна на черном фоне. В них даже ничего не угадывалось. Это были просто пятна. Затем Селестиан просмотрел книги на всевозможных, непонятных языках. Неинтересно. Окна в гостиной были зашторены. Он приподнял завесу ткани и увидел внутренний двор, тоже усыпанный красной крошкой, шумящий высокими деревьями и кустами с розовыми цветочками. Над садом расползалось голубое небо, как пятно бензина в серой луже. Все эти кусты, деревья и беседки образовывали маленький рай, вид на который, почему-то был накрепко закрыт. Селестиан остался рассмотреть его, такое буйство красок посреди севера — не самое привычное зрелище. Он надеялся, ему ещё доведётся увидеть сад ещё хоть раз. По лестнице послышались шаги, подумав что-то про моментальную смерть, Лесси рванул обратно в прихожую, шумно стуча ботинками. В прихожей выстроились дети в синих шортах, высоких носках и пиджаках. Первой остановилась коротковолосая девчонка, затем загорелый парнишка, тонкий темноволосый мальчик и Отто, трущий и без того блестящий паркет носком своего ботинка. Они дружно проводили его взглядом, словно куклы, но он не услышал ни слова от них. Габриэлль спустилась следом, окликнула Отто, чтобы он успокоил свои ноги, встала рядом с Лесси и стала ждать. Затем вошел Он. Широко расправив плечи, гордо держа подбородок, он коротко кивнул улыбчивой Габриэлль, окинул взглядом своих воспитанников и направил все внимание на Селестиана, у которого уже подкашивалась ноги от волнения. Олеандр Монтгомери, видимо, всегда носил белоснежный костюм, и его волосы отдавали приятной розовинкой от незамкнутого венка из красных цветов. Широко улыбнувшись, он перевел взгляд на Селестиана. Его глаза не улыбались и от этого он казался неживым. — Ученики! — провозгласил он, не глядя в сторону детей — Результаты сегодняшних тестов будут на доске этажа, фехтовальный турнир состоится по расписанию, задания по латыни должны быть сданы Габриэлль сегодня. А теперь, поприветствуйте Селестиана, проект номер пять! — Время обеда через пятнадцать минут. — заявила Габриэлль, когда аплодисменты детей смолкли — Вам позволено остаться в гостиной. Селестиан, комнату посмотришь позже. Вещи оставь, Майлз разберется. — Все свободны. — кивнул Олеандр и ушел обратно в закрытое левое крыло дома. Дети разбрелись по гостиной, рыжий загорелый мальчик размял спину, пару раз повернувшись. Девочка плюхнулась на диван, рядом с ней скромно расположился Отто. Лесси не решался подойти и сесть рядом, но это было ни к чему, потому что он уже видел стремительно приближающихся старших детей. — Доминик Кроуфорд. — язвительно представился мальчик, выделяющимися темными волосами и абсолютно черными глазами. Еще, несомненно, Доминик выделялся тем, что был не слишком дружелюбен. — О, да, он снова представился так, будто тебя оскорбил. — рыжий паренек устало улыбнулся и пожал руку Лесси — Я сам приехал вчера. Клэнси Кароленсис, можем вместе разобраться что к чему. А Доминик, кажется, на самом деле хороший парень, ты не думай про него ничего плохого. — Я не нуждаюсь в представлении, Кароленсис. — прошипел Кроуфорд, отталкивая его плечом — Что же случилось с тобой, Селестиан? Почему ты здесь? Тебя бросил отец, прямо как Клэнса? Или может, тебя бросила мамочка, как… погодите, это же тоже Клэнси! Вот незадача. — Ты противный, Никки. — коротко резюмировал Отто. — Клэнси был добр к тебе, Кроуфорд. — откликнулась девочка — Я думаю, демоны просто не созданы для дружеских отношений. — Фред, ты уже это говорила. — Доминик повернулся к ней — Почему вы все так сразу верите чужакам. Они оба только приехали, а вы и рады открыть объятия и плакаться. — Ты нам тоже чужой, Кроуфорд. — фыркнула девочка, поднимаясь с дивана — Мы с Отто отлично справлялись до того, как вы все тут объявились. — Твое полное имя — Фред? — спросил Селестиан, и Доминик усмехнулся, прошептав что-то невнятное. — Уинифред. — коротко ответила она — Я не люблю это имя. Лесси так и не смог вытянуть больше двух слов из Отто и Уинифред, зато Доминик не хотел затыкаться. Затем был первый обед Селестиана в составе семьи Монтгомери. По факту, все собравшихся никогда не были семьёй в классическом понимании. Во главе стола всегда сидел Олеандр. Его манеры были безупречны, так что он моментально одаривал высокомерным взглядом каждого, кто издавал лишний звук или делал лишнее движение. По его правую руку сидела Уинифред, отрешенная и очень тихая, она изредка помогала Отто, который неизменно садился рядом с ней. Фред берет на себя много ответсвенности и очень быстро устает. Конечно, больше всего ответственности она берет за Отто. Многие обычные вещи не получались у него, он не смог прижиться в обществе других детей, а после того, как его волосы поседели в семь лет — Отто окончательно стал изгоем. С левой стороны от Олеандра должен сидеть Клэнси. Теперь он часто он пропускает приемы пищи, потому что боится быть отравленным. Олеандр даже приказал не кормить его, пока он лично не явится на обед, но прислуга иногда ослушивалась приказа, из жалости. Клэнси принципиальный: если он сказал, что не пойдет, значит он не пойдет, пока что-нибудь значимое не изменит его решения. Когда Клэнси не было, на его место садился Доминик, шумный и безкомпромисный. Он постоянно пытается урвать как можно больше внимания. Именно он получает больше всего замечаний от Габриэлль, которая просто стоит в углу зала и ждет, когда все доедят. Работа ассистентки. Селестиан вошёл в зал вместе с Отто, который тут же предложил ему сесть рядом. Эта перспектива радовала мальчика больше, чем ужины в соседстве с Домиником. Лесси казалось, что тот его уже невзлюбил. Но правда в том, что Доминику никто не нравился. Он с Уинифред присоединились к столу чуть позже, и обед начался. Вовремя. После обеда Габриэлль отвела его посмотреть комнату, как и обещала. Первое, что Селестиан увидел у себя в комнате — белые стены, совершенно не оправдывающие его ожиданий. В спальне Лесси не было портрета во всю стену, бордовых обоев с золотистым тиснением или трехместной кровати с вельветовым балдахином. Здесь было холодно, совсем не было окон. Потолок, высотой не менее 4 метров, делал комнату почти бесконечной. У стены стояла аккуратно застеленная кровать, напротив нее был умывальник, зеркало, узкий стеллаж с полотенцем, мылом, зубной пастой и щеткой. Правее кровати — пустой стол с одним стулом, напротив стола — напольная вешалка с тремя комплектами формы. По потолку стояла белая светодиодная лента, выключателей нигде не было. И тогда Лесси выучил свой первый и самый важный урок в Особняке Олеандра. Важнее рукопашной борьбы, стрельбы и ежедневных практик в обмане и манипуляциях. Первым правилом жизни для него стало недоверие. «Нельзя верить своим ожиданиям — подумал он сразу же, как рассмотрел комнату — Нельзя ждать очевидного, нельзя показать, что тебя застали врасплох.» Как исследователи на северном полюсе, дети Олеандра должны были придерживаться неписанных законов и приспосабливаться. Эти законы открывались со временем и опытом. Впрочем, свое новое правило Селестиан откроет довольно скоро. И пусть его новоиспеченный брат, Доминик Кроуфорд, совсем не любил подчиняться правилам, но он отлично открывал новые для своих младших братьев. Позже Лесси напишет их на мятом листе пожелтевшей бумаги, вылетевшем из учебника латинского языка. Все дети особняка узнают их и запомнят наизусть. Уже навсегда. — Твои вещи мы досмотрим, и тогда отдадим обратно. — сказала Габриэлль. Она неуверенно потрепала мальчика по плечу. — Я буду здесь жить? — спросил Лесси, испуганно оглядывая пустующее помещение. Белое, белое, белое. Холодное. Это как гулять босиком: по лесу, в декабре, одному. Он поежился. Холод всегда нравился ему меньше жары. — Да, это твоя комната, мы сделаем табличку на двери. — кивнула Дженкинс — Что тебе нужно знать… Ты встаешь в шесть и приводишь себя в порядок: умываешься, чистишь зубы, застилаешь постель, собираешь форму, готовишься к занятиям. Грязные вещи сдаешь в корзину в ванной комнате, чистые вещи получаешь в прачечной. Каждый второй четверг меняешь постельное белье. Книги для занятий можешь получить по формуляру, если захочешь читать дополнительно — обращаешься к мистеру Монтгомери через меня. Не обращаешься к мистеру Монтгомери по глупым причинам, тем более лично. На завтрак быть к семи утра, на обед к двум, на ужин к семи тридцати. Занятия начинаются в восемь, их расписание будет на доске второго этажа каждый вечер. Никаких опозданий! Я слежу за этим лично. Вечерние занятия детей отменили, чтобы они показали тебе площадки, где проходят уроки. — Где в комнате часы? — спросил Селестиан, присаживаясь на стул. — Зачем тебе часы? В шесть зажигают свет, в десять тушат. Но если очень хочется, то на зеркале написано время и температура воздуха. Просто включи его. От легкого прикосновения пальцами зеркало проснулось и произнесло: «Время — 14:50 по Декаполису, температура воздуха двадцать пять градусов Цельсия, ветер умеренный, осадков не ожидается.» — Вау, оно… — мальчик развел руками — Пффф…крутое. — Да, оно с анализом данных. Пойдем, я покажу тебе ванную. Она в конце коридора. Только возьми с собой форму. Ванная не произвела такого впечатления. Габриэлль осталась за дверью и велела вернуться в форме и сложить все личные вещи в ящик. В ванной было шесть туалетных кабинок, а за поворотом отдельностоящие, все те же белые кабинки, но уже повыше, для душа. Стеллаж шампуней и гелей для душа без запаха и цвета, шесть умывальников в ряд и длинное зеркало. Селестиан быстро сбросил кофту и поежился от застывшего в воздухе холода. Веснушчатые плечи нырнули в мягкую серую рубашку с голубой полоской. Цвета одежды ему не понравились. Что-то явно было не так. Селестиан сжал пальцами край рубашки: она была мягкой, как ткань для вытирания стекла. Он прогладил свою новую форму руками и бросил свою кофту на рюкзак. Следом полетели остальные личные вещи. Так, он сложил все в ящик, включая свой старый рюкзак, который он готовился не увидеть снова. Щелкнув замком кабинки, Лесси вышел, быстро посмотрелся в зеркало и выбежал из комнаты. — Ты готов? — спросила Габриэлль, отрывая взгляд от стены. — Угу. — промычал Лесси тихо — А можно мне мой блокнот? Я хочу вести дневник. — Я дам тебе новый после того, как остальные дети покажут тебе особняк. Идет? — Идет. — кивнул мальчик. И он выдохнул и приготовился увидеть своих новых братьев и сестру, когда они дойдут до конца коридора по мягкому ковру, завернут за угол и спустятся по лестнице мимо рекреации. Что Селестиан думал о них? Ну, во-первых, он их боялся. Всех. Фред была высокой и ее лицо не выражало ни одной хорошо распознаваемой эмоции. И пусть Селестиан когда-то был хорош в предугадывании чувств, мимика Фред ставила его в тупик настолько же, насколько ее внешний вид. Под длинными носками для гольфа прятались многочисленные ссадины и синяки, над бровью красовался свежий порез, заклеенный кусочком пластыря. Волосы девушки были подстрижены коротко и неровно, будто каким-то ножом, и даже отросшие концы, начинающие закручиваться в кудряшки, не меняли ситуации. Сверху они выгорели светлыми прядями. Больше всего Селестиану нравился каштановый завиток, постоянно выпадающий на лоб. Он был того же цвета, что и ее глаза. Взгляд у Фред был спокойный. И пусть она пугала его, Лесси все равно чувствовал, что он может ей довериться. Просто не сейчас. Доминик был подозрительно злым, Клэнси — подозрительно добрым. И они постоянно выясняли это между собой. Казалось бы, Клэнси приехал недавно, но он уже ссорился с Домиником так, будто они враги всю жизнь. Отто был просто подозрительным. Тихий, спокойный, незаметный. Очень странный. Во-вторых, Лесси не доверял остальным, потому что не знал о них ничего и стеснялся спросить. — Покажите Селестиану и Клэнси территорию особняка, будьте добры. — Габриэлль кивнула Фред и улыбнулась — Вивьен сегодня не приедет, так что урока фортепиано все равно не будет. — За мной! — позвала Фред мальчишек — Давайте чуть живее. Это первый этаж. Направо — обеденный зал и кабинет мистера Монтгомери, налево — крыло персонала, кухня, прачечная, оранжерея. Дверь прямо перед нами — библиотека, вы ее уже видели. На втором этаже все просто, левое крыло — жилое, правое — учебное. Между ними пункт сбора и доска расписания. Этаж под крышей — нежилой. Пойдемте на улицу. Она развернулась и быстрым шагом дошла до двери и отворила ее. На улице было тепло и солнечно, Селестиан вдохнул воздух полной грудью и почувствовал волшебный запах цветов. Он нахмурился, все они должны были отцвести еще летом. Фред спустилась по мраморным ступенькам, выходя на залитую солнцем площадку перед домом. Видимо, здесь паркуют машины гости. Селестиан сел на ступеньку, рядом с ним примостился Отто. Клэнси подошел к Фред и начал ей что-то рассказывать. Она улыбнулась, почесала за ухом и крикнула: — Доминик! Ты собираешься выходить, нет? — она подождала пару секунд — Дай знать, когда докрасишь ресницы. Кроуфорд вышел из дома и направился к Фред, вскидывая руки в небо и, вероятно, ругаясь от души. — Тебя Селестиан зовут? — спросил Отто, трогая его за плечо. — Да. Ты Отто, я тебя помню. — хмыкнул мальчик, пытаясь прочесть по губам о чем спорят Фред и Доминик. — Красивое имя. — кивнул Отто в ответ и тоже присмотрелся к старшим братьям и сестре — Они наверняка опять разбираются кто сильнее, умнее и веселее. — Часто так? — Лесси наконец посмотрел на собеседника, подобрал колени и положил на них голову. — Чаще, чем мне бы хотелось. Мистеру Монтгомери не нравятся эти пустые препирательства — выдохнул он — Еще Доминик с Фред очень громко ссорятся, поэтому я стараюсь не быть с ними наедине. Ты не подумай, они очень хорошие! Просто это…слишком много для меня. А ты кажешься тихим. Мне это нравится. — Спасибо. — чуть погодя сказал он — Я бы пошел к ним, но я все еще немного боюсь всех вас. — Ох, нет… — тихо пробормотал Отто. — Что? — Нет! — прошептал он, зажмурился и расправил спину. Селестиан сначала посмотрел на Отто, а потом на остальных. Действительно, Фред дралась с Домиником. Кроуфорд шипел: прижатый к земле ее руками он не мог как следует двигаться, но все еще мог провернуть какую-то хитрость, чтобы сменить ситуацию. Фред вскочила на ноги и что-то сказала ему, ухмыльнувшись. Клэнси подошел и отвел ее от Доминика, аккуратно положив руку на плечо. Она хмурилась, и Отто хмурился тоже. — Все в порядке? — спросила подбежавшая Фред, присев недалеко от Отто — Шелтон, ответь мне пожалуйста. — Нормально. — выдохнул он — Пойдем. Отто встал и отряхнул свою одежду. Он посмотрел на Селестиана, слабо улыбнулся и побежал к старшим детям, и Лесси рванул за ним. Фред поправила волосы и посмотрела на Доминика через плечо. Клэнси подал ему руку, чтобы тот встал. — О чем вы думали, когда дрались прямо перед домом? — спросил Клэнси, вскидывая руки. — Клэнси, перестань. — покачал головой Отто — Давайте, пойдем, уличная часть территории больше внутренней. Здесь, как Фред уже сказала, парковка. Он пошел по тропинке, ведущей в сквер. Сначала Лесси казалось, что здесь растут ели, и поэтому он зеленый даже осенью, но когда он зашел сюда, все стало запутаннее. Здесь росли самые настоящие тропические деревья с лианами и цветущие персиковые аллеи. На севере! — Это зачарованный сад. Он раскидывается на всю территорию — он обвел пальцем круг на своей ладони — Тропинки ведут к конюшне и манежу, охотничьему домику и спортивному полю. Если выйти с задней части особняка, можно увидеть маленький пруд. — Мне кажется…или я слышу водопад? — спросил Клэнси. — Да, это далеко. Мы там не были. — пожал плечами Отто — Знаешь что, Клэнси. Здесь все возможно, зачарованным садом занимается Мистер Монтгомери. Хотите, дойдем до конюшни? — Только тебе может нравиться вонь животных. — фыркнул Доминик, все еще вытряхивая дорожную пыль из волос. — Давай пойдем. — усмехнулась Фред. Отто уверенно двинулся в сторону желтого здания с высокой крышей. Редким деревянным забором ограждена территория, засаженная невысокой травой. На перекладинах забора висели седла, а в загоне паслись пять лошадей. — Нам вообще можно здесь находиться? — спросил Клэнси. — Сегодня можно. — улыбнулся Отто и погладил лошадь по носу — Я надеюсь. — Как его зовут? — спросил Селестиан, тоже протягивая руку к дружелюбному животному. — Это девочка. Чума. Вон там кстати стоит Абсент, вороной такой. Мы могли бы подойти…но… — Нам пора обратно. — Фред потрепала Отто по волосам и позвала всех за собой. Селестиан не мог насмотреться на цветущие деревья. В его родном городке, всего в нескольких километрах отсюда, деревья расцветали на непродолжительный, но запоминающийся срок. Мальчик подпрыгнул, чтобы дотронуться до лепестков настоящих осенних цветов. Клэнси улыбнулся и поднял с земли пару опавших цветочков. Он молча протянул второй Лесси, и догнал Фред. Лесси засунул цветок за ухо и продолжил осматриваться вокруг, его удивило, что за всю прогулку он не видел ни одной пчелы. Он их не любил, но видеть цветения без насекомых тоже не привык. Сквер был самым большим плюсом особняка, который он пока заметил. Лесси хотел было догнать Клэнси и поговорить с ним, но решил подождать момента получше. В конце концов, в особняке у них будет достаточно времени поболтать? Мальчик не заметил, как они добрались домой. После теплого солнечного сквера, дом пах сыростью и холодом. Габриэлль встретила их в прихожей. — Ну как? — она кивнула головой в сторону улицы, подошла к Лесси и забрала у него цветок — Я надеюсь, ты это не срывал. — Нет. — покачал головой он. — Вот и хорошо. — улыбнулась Дженкинс — Фред и Доминик, на разговор. Остальные — по комнатам. Если будете нужны — я позову. Доминик переглянулся с Фред и закатил глаза. Они направились за Габриэлль в кабинет Олеандра, Уинифред обернулась, чтобы помахать Отто, она проговорила «все будет хорошо» одними губами и подняла ладонь. Мальчик улыбнулся и покачал головой. «Хорошо» — ответил он беззвучно и взбежал по лестнице. Габриэлль открыла дверь и дети вошли в кабинет. — Уинифред и Кроуфорд. — мистер Монтгомери сидел в кресле возле стола, заваленного мятой бумагой — Я не понимаю в чем ваша проблема. Вам нравится портить себе жизнь здесь? — Мне нравится портить ей жизнь. — ответил Доминик. — Она победила тебя, значит не тебе говорить. — сказал Олеандр, посмотрев на него в упор — Вы должны понимать. Если я что-то пропускаю, из доброты душевной, это не значит, что я этого не видел. Это не значит, что вам не окупится это позже. Новичок меня очень, очень интригует. У меня есть планы. А еще меня расстраивает, что вы портите все мое удовольствие. Понятно? Так что будьте так добры. Не ведите себя как законченные идиоты или последствия… Не заставят себя долго ждать. Габриэлль, распорядись чтобы им выдали какую-то работу. В это время Селестиан вернулся в свою комнату и нашел свои вещи: выпотрошенный рюкзак и пара теплых кофт. Он сел над коробкой и печаль пробрала его сердце. Лесси взял в руки свитер и вдохнул запах поглубже. Он еще пах морем и водорослями, приютской едой и духами учительницы, которая обнимала его, когда ему было особенно грустно. На глаза мальчика навернулись слезы. Скоро этого запаха не станет, как не стало его прошлой жизни. Это хорошо, что Олеандр Монтгомери выбрал именно его. Маму все равно не вернуть, домой вернуться сложно, а северные города плохо подходят для бездомных. Здесь есть теплая комната, еда, другие дети, с которыми он, может быть найдет общий язык. «Это правильный выбор» — подумал он. «Если это выбор» — ответило ему что-то в голове. Это самое что-то не давало ему покоя и мучало его изнутри. Комната словно была полна сущностей, которые смотрели на него, то ли с жалостью, то ли с презрением. Он закрыл глаза и снова открыл их, но чувство никуда не уходило. Что-то было потеряно, что-то приобретено, и пусть его огорчала неравная сделка, может, это лучшее предложение. «Сущностей не существует, дорогой» — говорила его мама по вечерам, когда Селестиан видел призраков за окном. Они стучали в окна корявыми веточными пальцами. И тогда она его обнимала. Он улыбнулся от этого воспоминания и снова оглянулся по комнате. Вот же они. Не существует, как же. Селестиан сложил кофты на стуле и залез в карман рюкзака. В нем лежало несколько фотографий, которые, видимо не нашли при обыске. Он задвинул их под раму зеркала и положил рюкзак под стол. В комнате было тихо, делать было нечего. Лесси забрался на кровать, свернулся калачиком и прикрыл глаза. Селестиан устал, но ему не спалось. С тяжелым выдохом он обнял подушку и попытался отпустить все мысли. Свет был слишком ярким, чтобы успокоиться. Он ворочался и вздыхал до тех пор, пока не погасили свет. Голова тяжелела. — Ну наконец, вот и ты! — воскликнул Олеандр — Я так ждал тебя. — Вы в моем сне? — Лесси огляделся, комната была той же — Или вы меня разбудили. — Да… — протянул мистер Монтгомери — Скорее во сне. Что, Селестиан, плохо спится? — Это… всегда так на новом месте, сэр, все великолепно. — Селестиан стушевался и потупил взгляд — Большое спасибо, что приняли меня. Мне все нравится. — Это ложь. — Олеандр захлопнул книгу и перебрал пальцами в воздухе, словно пытался что-то достать — Я могу почувствовать, что ты лжёшь. И я не понимаю зачем тебе расстраивать меня в первую же нашу…неформальную встречу. — Я правда благодарен вам. Просто… Я не понимаю остальных детей. — проговорил он в почти вопросительной интонации — И это определенно не должно быть вашей заботой, я извиняюсь, сэр. — И правда, звучит как что-то, на что мне плевать. — Олеандр улыбнулся и поманил Селестиана за собой — Твои родители воспитали тебя хорошо. Твоя мать ведьма, а отец — бог? — Да, сэр. — кивнул Лесси. — И как зовут бога? — Аарон. — А. Многое объясняет. — Олеандр цокнул — Это больше демон, чем бог. Никогда не любил этого Аарона. В тебе нет божественной крови, но есть кровь величайшего убийцы! Это хорошая вещь. Это делает тебя способным на невероятную жестокость. Просто не понимаю, зачем тебе перебарывать такие чудесные гены? Я видел как ты общаешься, ты на самом деле такой безобидный? — Я не хочу причинять боль. Наверное. — Интересно. — он поднял бровь — Я хочу сказать, Селестиан, ты определенно мой любимчик. Я чувствую, в тебе что-то совсем-совсем. скоро поменяется. Поэтому, я готов ответить на твои вопросы. Все. — Я могу задать все, что хочу? — Вперёд, развлекайся! — Олеандр сделал жест рукой и сел на пол комнаты. — Зачем мы здесь? — Глупый вопрос, грядет война, вы будете ее первыми детьми. Если мы ее не остановим, то я должен позаботиться, что вы продержитесь хотя бы до середины. Этого хочет королева. — Королева? — переспросил Селестиан — Почему? — Мне не нравятся твои вопросы! — рассмеялся Олеандр — Они банальные. Сын королевы организовывает компанию у которой очень большие шансы подпортить жизнь всей стране. Поэтому нам просто нужно быть на страже, пока что. Олеандр смотрел на Селестиана, прищурившись. Мальчик уставился в свои колени и нахмурился. — Что-то случилось? — усмехнулся Олеандр, нависая над ним. — Я не знаю почему не сказал вам слова против. Мой отец не убийца…он мой отец. — покачал головой Лесси — И он хороший. — О, взрослые тебе не рассказали, что у них бывает работа кроме заботы о тебе? Совсем не удивительно, что ты вырос такой неженкой. — Убийства — не работа! — воскликнул мальчик, поднимая глаза на бога — А он был… Он был… — Что? Ты не помнишь? — Олеандр фыркнул — А убийства — это работа, возможно даже твоя. Поэтому придержи коней, может ты еще обойдешь своего отца. Я в тебя верю, знаешь? — Знаю, спасибо. — кивнул Селестиан и одернул себя, когда заметил ухмылку мистера Монтгомери. «Спасибо». О чем он вообще думал?