POV Вэй Усянь
_____________________________________________________
«Всё в порядке. Ему необязательно знать», – подумал юноша про себя, после того как остался в одиночестве в темноте, всматриваясь в последние красные лучи угасающего над берегом заката. Вэй Усянь на секунду прилёг, улыбка его исчезла. Не было никакой мотивации возвращаться домой. Дядя Цзян был в командировке, так что только мадам Юй осталась за ними присматривать. Вэй Усянь, однако, старался любой ценой избегать её, поскольку приёмная мать бранила его буквально за всё, что приходило ей на ум. Это и стало причиной того, что он держался подальше от дома большую часть времени. Парень вновь выпрямился и смахнул прилипший к его спине песок, после чего проверил свой телефон. Смартфон на постоянной основе находился в беззвучном режиме, потому что его дорогой приёмной сестрице особенно нравилось беспокоиться о своём приёмном брате, даже если Вэй уверял её, что у него в самом деле нет никаких проблем. И, как и всегда, от неё было несколько сообщений и три пропущенных вызова. Вэй Усянь тем не менее как прежде проигнорировал уведомления и проверил время. 20:37. Семья Цзян собирается ужинать. С его уст сорвался вздох. Он мог бы даже остаться здесь навсегда, но на дворе уже гуляла осень, и поэтому на улице заметно похолодало. И в данный момент он определённо замерзает, поэтому, несколько поколебавшись, парень решил встать и вернуться в дом Цзян. Шёл он медленно и всё равно умудрился добраться туда до 21 часа. «Замечательно. Как раз подоспел к ужину», – пронеслась саркастическая мысль. Парень тихонько открыл дверь и попытался незаметно пробраться наверх, чтобы избежать привычной нервотрёпки, почему он пришёл так поздно и что делал на улице в такое время, однако надежды его не оправдались. Мадам Юй уже поджидала мальчишку прямо перед лестницей, преграждая ему путь. Руки её были скрещены на груди, и на её лице отразился типичный холодный взгляд, которым она всё время встречала Вэй Усяня. – Вэй Усянь. Ты действительно никчёмный человек. Вечно где-то шатаешься, словно у тебя других дел нет, – женщина схватила его за руку и с силой затащила в столовую. Не ожидавший этого, Вэй Усянь сумел сдержать так и стремившийся вырваться из горла вскрик. Как только они зашли в комнату, Цзян Чэн и Цзян Яньли посмотрели на приёмного брата со своих мест. – А-Сянь, ты в порядке! – воскликнула его дорогая приёмная сестра. Между тем Цзян Чэн скрывал свои эмоции за насмешкой, но Вэй Усяню всё же удалось мельком увидеть тревогу в глазах шисюна. – Разумеется, я в порядке! – Вэй Усянь шутливо надул губы и присел возле шицзе, которая с радостью положила еду на его тарелку. Парень широко улыбался ей, несмотря на желание блевать. Не то чтобы стряпня мадам Юй была отвратительной. Просто от вида еды, приготовленной исключительно только этой женщиной, его тошнило. Мальчик крайне не хотел притрагиваться к тарелке, но сделал это ради приёмной сестры. В мыслях вертелось, что если он выдержит этот ужин, то сможет закрыться в своей комнате и в конце концов немного расслабиться, однако совершенно очевидно, что он тешил себя иллюзиями, думая, что всё будет так просто. Прежде чем он успел поднести ложку ко рту, заговорила мадам Юй. – Вэй Усянь, Цзян Чэн сегодня неплохо справился с тестом, а что насчёт твоих результатов? – голос её был таким же холодным, как и взгляд, и Вэй Усянь внезапно остановился. Он колебался. Тем не менее мальчик постарался справиться с предчувствием надвигающейся опасности. Однако Мадам Юй уловила перемену его эмоций и презрительно фыркнула. – Показывай, – потребовала она. Вэй Усянь сглотнул. Раньше он никогда не учился в школе особенно плохо, поэтому в общем-то ему совсем не нужно было беспокоиться, что Мадам Юй будет бранить его за плохие оценки. Хотя с тех пор, как дядя Цзян уехал, Вэй вовсе избегал выполнения всех вместе взятых обязанностей, просто чтобы спрятаться от своего окружения. Разумеется, он не мог никому об этом рассказать. И вообще, кто бы ему поверил? Он – шут класса, и если бы он сказал что-нибудь в духе того, как на самом деле паршиво он себя чувствует, люди бы отмахнулись от таких слов, как от очередной его шуточки. С другой стороны, Вэй Усянь полагал, что он в самом деле предпочитает, чтобы им было плевать. Так или иначе, ему не нужна была жалость. Он точно выбрал для себя не показывать окружающим свою беззащитность и уязвимость. В нерешительности сероглазый парень открыл сумку и протянул результаты теста мадам Юй, и та, бегло их просмотрев, ударила по столу, закричав. – Семья Цзянь дала тебе столько всего, даже подобрала тебя с улицы, и ты смеешь проявлять к нам такое неуважение? Ты нас позоришь, Вэй Усянь! Сидящие за столом дети опешили от такой реакции. – Мама–, – Цзян Чэн попытался высказаться, но она тут же его заткнула. – Вы оба – выметайтесь, – она указала на дверь, ведущую на кухню, и шидзе с шисюном, колеблясь, встали и обменялись встревоженным взглядом с приёмным братом. Однако последний только ободряюще улыбнулся, обещая, что всё будет хорошо. Как всегда. Мадам Юй закрыла дверь, как только они ушли, убеждаясь, что никто не сможет предотвратить то, что должно было случиться. – Вэй Усянь, я тебя и впрямь ненавижу. Единственная причина, по которой тебе было разрешено остаться в нашем доме, – мой муж сильно дорожил твоей матерью. – Она кривила рожу. – А ты посмел не только проявить неуважение к семье Цзян ужасными оценками, но также унизить нас своими амбициями стать художником. Семья Цзян построена на наследии адвокатов и врачей и ты имеешь наглость осквернять нас! Женщина кричала, почти плюясь, на этих словах. Вэй Усянь не осмелился посмотреть на неё и пристально уставился в пол. И всё же у него получилось набраться мужества для того, чтобы противостоять ей. – А Вам не всё равно? Цзяны никогда не считали меня равным. Я просто–, – его предложение было прервано звучным ударом, и он рухнул на пол, потрясённо держась за щёку. – Ты действительно бесстыжий, Вэй Усянь! – Рявкнула приёмная мать. Очередной удар. – Неблагодарный! Этот будет болеть позднее. Ещё один. – Отвратительный! Этот будет непросто замаскировать. И ещё один. Он слышит, как его брат и сестра стучатся в дверь, плачут и умоляют её остановиться. Но та не остановилась. И даже после того, как она всё-таки перестала бить, боль не прекратилась. Женщина силой затащила юношу наверх в его комнату, и он просто стоял там, наблюдая за тем, как та рылась в его вещах, бросала на пол его художественные принадлежности и картины, требуя, чтобы он поднял их и отнёс вниз. Вначале Вэй не решался этого сделать, однако быстро их поднял, как только она вновь замахнулась для удара. Подросток положил все вещи на обеденный стол в ожидании худшего. Мадам Юй с презрением взяла их в руки ещё раз и прошла мимо мальчика в гостиную, бросая вещи на мягкий фиолетовый ковёр прямо перед камином. Она достала зажигалку и подожгла рисунок Чжань-Чжаня, который нарисовал Вэй Ин, когда они впервые встретились, после чего бросила его в топку, чтобы разжечь огонь.***
– Смотри, это ты! – воскликнул Вэй Усянь, размахивая листком бумаги перед мальчиком с глазами медового цвета, сидящим за столом рядом с ним. Как только парень повернул голову и посмотрел вверх, его красивые глаза расширились, заставляя Вэй Усяня улыбаться ещё ярче. – Я неплохо справился, да? – спросил мальчик, разглядывая собственные каракули, словно шедевр, прежде чем вновь посмотреть на озадаченного парня. – О, кстати, меня зовут Вэй Усянь– Вэй Ин! А ты Чжань-Чжань, верно? – лицо его расплылось в широкой улыбке, когда он увидел, что парень дёрнулся от этого имени. – Не… называй меня так, - ответил он скрепя сердце. – А? – Вэй Усянь наклонился вперёд и подпёр голову руками, прижимая рисунок к щеке. – Но Мянь-Мянь тоже зовёт тебя Чжань-Чжанем! Почему я не могу? Тем более, когда ты не говоришь мне своё имя! Не стоит считать, что у меня есть телепатические способности. Вэй Ин надулся от удовольствия, наблюдая за тем, как уши другого подростка густо раскраснелись. На несколько секунд парень замолчал, а потом посмотрел в противоположную сторону, в окно, избегая взгляда улыбающегося одноклассника. – Лань Ванцзи, - проговорил он на одном дыхании. – Лань Чжань.***
Вэй Усянь чувствовал, что задыхается, пытаясь совладать со своими слезами от боли, наблюдая, как «мать» сжигает драгоценные воспоминания и старания одно за другим, пока не осталась лишь несчастная кучка пепла. Он чувствовал себя омерзительно, ему было стыдно. Ему не были здесь рады. Он должен был уйти. Уходи, уходи сейчас же. И не возвращайся. Он побежал, с грехом пополам надев куртку и обувь. С трудом доносился слабый крик мадам Юй. Пульсация в ушах становилась всё громче и даже невыносимее. Когда-то счастливый и радостный парень, теперь же сломленный, еле-еле бежал прочь, пока у него не подкосились ноги, а потом его прорвало. Густые солёные слёзы падали на тротуар, он даже не думал их остановить. Однако он всё ещё пытался подавить рвущееся из горла рыдание. Спустя несколько минут он потирал глаза, глядя туда, откуда пришёл. – Что дальше? – размышлял он вслух. Едва слышно. Теперь у него не было дома. Нет, не так. У него его не было с самого начала. Несчастный мальчик, ненужный мальчик. Всё словно в тумане. Надежды больше нет, сил бороться не оставалось.