POV Вэй Усянь
_____________________________
В следующий раз, когда Вэй Усянь открыл глаза, он, как и следовало того ожидать, был всё в том же крошечном тёмном лесу, в котором он по всей видимости забылся сном. Тем не менее он мог сказать, что что-то здесь было не так. Его разум был чист, однако окружение было покрыто густым туманом. Вэй Усянь присел, и его в то же мгновение окутало ледяным туманом, он моментально почувствовал, что околел. Парнишка несколько раз глубоко вздохнул, наполняя болезненно ледяным воздухом свои лёгкие. Холодно Почему было так холодно? Да, на дворе середина осени, на улице должно быть холодно, но не настолько же зверски холодно. Он попытался сделать пару шагов, но его ноги словно одеревенели, поэтому он не ушёл далеко. Он бы замёрз до смерти, если бы остался здесь больше, чем нужно, но ему потребовалось немало усилий, чтобы двигаться; даже небольшие шажки доводили его до грани истощения. А был ли он против так умереть? Не совсем Замёрзнуть до смерти, безусловно, не самый худший способ. Спустя некоторое время ты ничего не чувствуешь и просто угасаешь. Его мысли были прерваны внезапно появившимся издалека шумом. Неразборчивым, но то и дело приближающимся всё ближе. Вэй Усянь собрался с духом. Он не знал, кого или чего ему ожидать. Голос? – В…й... ….а..нь.. Он прислушался, пытаясь разобраться, откуда идёт голос, но ощущалось это так, словно он был повсюду вокруг него. – В..э..й.. У.. ..я..нь. Если бы тело Вэй Усяня не было околевшим, он мог поклясться, что его кровь превратилась бы в ледышку. Голос всё приближался, его сердце бешено колотилось. – В..эй У..с..янь.. «Позади тебя», - услышал он говорящий в голове голос. Он обернулся и заприметил, что кто-то приближался. Человек нёсся в его сторону. – Вэй Усянь! А? Глаза Вэй Усяня расширились. У него едва-едва получилось разобрать бегущего к нему человека. Цзян Чэн? Почему- Вэй Усянь замолчал, когда увидел, что человек не собирается останавливаться прямо перед ним, пробегая сквозь него, как сквозь пустоту. – Вэй Усянь! Он сморгнул, лихорадочно дотрагиваясь до своего тела и тщательно проверяя свои руки. Что это только что было? Он продолжал слышать, как ему кричал Цзян Чэн, стоящий буквально за его спиной. «Развернись», - вновь зазвучал в голове голос. Вэй Усянь неохотно подчинился этому приказу и чуть не задохнулся, когда повернулся к своему приёмному брату. Его сердце было готово выпрыгнуть из груди и, несмотря на ледяной воздух, он почувствовал, как на лбу выступил пот. Он не мог ни поверить своим глазам, ни понять, что произошло прямо перед ним. Крик Цзян Чэня прекратился и сменился беззвучным рыданием. Он держал кого-то на руках. Кого-то? Взгляд Вэй Усяня блуждал по холодному телу, безжизненно висящему в руках Цзян Чэня. Этим кем-то был Он сам Нет, это невозможно Он же был прямо здесь, не так ли? Но тело лежало на том же самом месте, где он заснул. Оно также выглядело как он, несмотря на… Несмотря на иссиня-фиолетовую депигментацию его кожи и губ. Тело не шевелилось. Что здесь происходит? Внезапно плач Цзян Чэня сменился сильным злобным смехом. Младший брат встал и отбросил безжизненное тело к дереву, что заставило «живого» Вэй Усяня дёрнуться. Его взгляд блуждал по «своему» безжизненному телу, не двигающемуся, не дышащему, глаза его были пустыми. «Он мёртв. Я мёртв?» - сделал юноша вывод и тут же поднял взгляд на своего приёмного брата и уставился на него в неверии. Губы Цзян Чэня растянулись в широкой злобной улыбке, он неконтролируемо смеялся. – Скатертью дорога! – закричал брат и пнул мёртвое тело, которое снова отлетело от дерева, откатившись к ногам Цзян Чэня. Цзян Чэн презрительно фыркнул и скривил рожу. После чего поставил свою ногу на грудь тела. – Здорово, что тебя в конце концов не стало, - холодным голосом оповестил он. – Я наконец могу дать тебе то, чего ты заслуживаешь. Ужасающая улыбка вернулась, и Цзян Чэн поднял ногу, только чтобы надавить на грудь брата со всей силы, пробив плоть и кости, которые в то же мгновение испарились в пыль. Наблюдая за этой сценой, «живой» Вэй Усянь ощутил острую боль в груди, в том же самом месте, куда наступили на его безжизненном теле. Мгновением спустя Цзян Чэн обернулся и бросил беглый взгляд на «живого» Вэй Усяня с самой жуткой улыбкой, которую последний когда-либо видел. Цзян Чэн? Нет Нет, это не может быть он Он бы так не поступил Или поступил бы? Вэй Усяня открыл рот и хотел что-нибудь сказать, но по каким-то неизвестным причинам он не мог вымолвить ни звука, как бы сильно он ни старался. Он начал паниковать, когда «Цзян Чэн» принялся к нему приближаться, но по тем же причинам у него не выходило ни кричать, ни двигаться, словно он застыл на одном месте. Подросток сглотнул и почувствовал, как его дыхание становилось всё прерывистее тяжелее, чем ближе к нему подходил «брат». Когда он стоял напротив него и между ними почти не осталось свободного пространства, юноша перестал дышать, не смея издать ни единого звука, хотя ему было известно, что у него всё равно бы не вышло. Цзян Чэн медленно поднял голову и погладил замёрзшее тело Вэй Усяня, начиная с его бёдер и прекратил, как только достиг его щеки, всё время пугающе улыбаясь и не произнося ни единого слова. Вэй Усянь чувствовал, что его сердце в любую секунду может выпрыгнуть из груди Напуган Он был напуган И затем этот «Цзян Чэн» неспешно отпустил руку к его горлу, мягко обхватил его, наклонив свою голову вправо, не прерывая ни на секунду зрительного контакта. Вэй Усяню хотелось закричать на него, вырваться, позвать на помощь, оттолкнуть. Но, несмотря на все его усилия, он не мог. Он чувствовал, как на его горле сжалась хватка, и ощутил, как подача воздуха медленно-медленно ускользала; мальчик беззвучно хватал ртом воздух. Цзян Чэн, кажется, заметил это, потому что всё его лицо пылало в ужасной ярости. Он плюнул и засмеялся, душа обеими руками Вэй Усяня и сильно того встряхивая. Не сумев вырваться из его хватки, Вэй Усянь ощутил, как расплывается его зрение. Ему больше было нечем дышать, однако он не терял сознания. Всё, что он чувствовал, - невыносимую боль в лёгких. – Вэй Усянь! – он был уверен, что слышал смех Цзян Чэня, непрестанно повторяющего его имя, потихоньку исчезая. И, наконец, его сознание последовало за исчезнувшим Цзяном. У него подкосились ноги В глазах потемнело. … – В.й … У..с..янь! … …. – Вэй Усянь! Темнота – Вэй Усянь! опустошённый … Вэй Усянь лихорадочно открыл глаза, хватаясь ртом за воздух и незамедлительно прищуриваясь из-за яркого солнечного света. Солнечного света? На улице было светло. Нигде не было видно тумана. Он чувствовал, как кто-то присел перед ним на корточки, настойчиво тряся его за плечи. – Вэй Усянь! Какого чёрта! – слышал он кричащего человека. Измученный и тяжело дышащий, парень поднял руку и потёр глаза, тут же отмечая про себя, как сильно раскалывается голова. Его глаза постепенно привыкли к яркому солнечному свету, и у него получилось распознать наклонившегося над ним человека, отчего его кровь снова застыла в жилах. Цзян Чэн Но этот Цзян был другим Он по-прежнему выглядел разъярённым, однако совсем не устрашающим, а скорее Переживающим? Вэй Усянь осмотрелся вокруг сонными глазами. Это всё то же место, где он был раньше, но менее пугающее. Он был на том же самом месте, в котором умер другой Вэй Усянь. Лежал он на земле, с грязными и растрёпанными волосами, голова его больше не прислоняющаяся к дереву, а скорее, лежащая на грязной траве и слякоти. И в тот момент он вспомнил. Он много выпил. Тот устрашающий странный сценарий никогда не происходил Сон? Нет, кошмар. После осознания он резко повернул голову к Цзян Чэню, который снова выкрикивал его имя. Его крики определённо не помогали невыносимой головной боли Вэя. – Что ты, по-твоему, делаешь? – продолжил кричать Цзян Чэн. – Ты снова сбежал? Чёрт, прекрати заставлять нас настолько сильно переживать! Вэй Усянь помассировал лоб и нахмурился. – Я не сбежал. Я был недалеко, - пробурчал он. Вэй Усянь медленно приходил в себя. Боль, которую он так отчаянно пытался заглушить, вернулась к нему ещё в большем объёме. Он чувствовал себя отвратительно И ещё хуже из-за кошмара Всем, что он мог видеть, была искажённая улыбка Цзян Чэня. Ужасающее зрелище Вэй Усянь дрожал, не осмеливаясь заглянуть в лицо настоящему Цзян Чэню. Похоже, Цзян Чэн заметил его странноватое поведение и хотел уже к нему наклониться, но незамедлительно вернулся в исходное положение, задыхаясь и прикрывая свой нос. – Вэй Усянь! От тебя алкоголем разит, ты с дуба рухнул?! – в очередной раз сорвался на крик брат. Само собой, Вэй Усянь ничего на это не ответил, всё ещё не смея посмотреть на своего приёмного брата. В его сторону презрительно фыркнул Цзян Чэн, который после этого встал с корточек, стряхивая сухую грязь со своих штанов и глядя сверху-вниз на Вэй Усяня. – Поднимайся, хватит лежать в грязи, словно она кровать, и прими душ, ты выглядишь омерзительно! Вэй Усянь снова приподнял голову. – Боже, для разнообразия перестань кричать. Он даже не стал утруждаться, чтобы изобразить энтузиазм или радость. Более того, он едва заметил, что тело Цзян Чэна дёрнулось, когда он произнёс эти слова. Он так устал от всего этого. Я ненавижу это место – Перестану, когда ты наконец встанешь, - Цзян Чэн протянул руку Вэй Усяню, чтобы того поднять, но последний даже не ухватился за неё в ответ. Он только лишь таращился на руку, которая несколько минут назад душила его в кошмаре, пот вновь стал проступать на его лбу. – Я не встану, оставь меня умирать. Черви это оценят, - ответил ему Вэй Усянь. Сердитое выражение лица Цзян Чэня сменилось смятением и беспокойством. Колеблясь, он убрал свою руку. – К-кончай дурака валять, - неуверенно пробормотал младший брат. – Я и не валяю дурака, - честно ответил ему Вэй Усянь. Несмотря на все его усилия быть единым целым с землёй, Цзян Чэн притащил брата обратно в дом и, на их беду, братья столкнулись с Мадам Юй, которая точно не упустила из виду состояние, в котором находился Вэй Усянь. – Что ты себе позволяешь! Это было скорее утверждением, чем вопросом. – Ты выглядишь мерзко, как ты смеешь ещё больше позорить нашу семью, находясь на улице в таком виде?! Вэй Усянь вздрогнул и съёжился, не смея смотреть ни на что, кроме пола, однако он ощутил, что Цзян Чэн напрягся вместе с ним. – Отвечай, Вэй Усянь! – закричала она, дёрнув его за воротник. Она была в опасной близости от его лица и сразу же резко вдохнула в отвращении, когда учуяла его ужасный запах изо рта. – Ты напился?! Откуда ты взял алкоголь? Ты стащил его у Цзян Фэнмяня?! Если раньше Вэй Усянь не думал, что её голос может стать громче, чем обычно, – что ж, сейчас он мог. Тем не менее он сохранил своё неприступное безэмоциональное выражение лица, не намереваясь словить в её присутствии нервный срыв, поскольку это только лишь подкинуло бы ей причин разорвать его на части. Она грубо оттолкнула его за воротник и отпустила, направляясь в гостиную. Вэй Усянь окинул беглым взглядом Цзян Чэна, который также уставился в пол, крепко сжав по бокам кулаки. Затем его внимание вернулось к направлению, в которое пошла Мадам Юй, из-за сильного грохота в гостиной. Через несколько секунд женщина сердито затопала к сыновьям, враз поднимая руку, словно хотела ударить хмельного юношу. Вэй Усянь в ту же секунду собрался с духом и закрыл глаза, готовый принять болезненный удар. Но через несколько секунд Не произошло ничего? Вэй Усянь открыл глаза только чтобы обнаружить защищающего его Цзян Чэна, стоящего между ними, в то время как Мадам Юй прожигала его взглядом, не верящая своим глазам. У Вэй Усяня голова шла кругом. – Молодой человек, ты себе что позволяешь? – закричала женщина. Вэй Усяню было видно, что Цзян Чэна трясёт. – Мам, хватит! Тебе не кажется, что ты сделала уже достаточно? – громко ответил ей сын и без промедления отвернулся от неё, схватил шокированного Вэй Усяня за запястье и потащил его вверх по лестнице, прямо в его комнату. Подальше от неё Подальше от боли Как только они дошли до комнаты, Вэй Усянь вырвался из крепкой хватки Цзян Чэна, вытаращив на того глаза в чистом шоке. – Зачем… зачем ты это сделал? – хныкал он, хватая Цзян Чэна за плечи и легонько его тряся. Цзян Чэн только лишь серьёзно на него взглянул. – Я сказал тебе, что не позволю чему-нибудь такому случиться ещё раз. Вэй Усянь неспешно отпустил брата, ему снова пришлось схватиться за голову. Он застонал от боли Её было слишком много Всего было сверх всякой меры Казалось, что его голова вот-вот взорвётся Он почувствовал мягкое прикосновение к своему плечу. – Присядь и оставайся здесь. Я сейчас вернусь. Сказал довольно тихо Цзян Чэн, что заставило Вэй Усяня задаться вопросом, не спит ли всё ещё он и было ли всё происходящее частью безумного кошмара. Подросток провёл взглядом Цзян Чэня, пока тот не добрался до полузакрытой двери, и увидел, что тот вновь повернул в его сторону голову. – Обещаю. Сказал он с серьёзным выражением на лице и покинул комнату, закрывая за собой дверь. Как только он вышел, из Вэй Усяня вырвался измученный вздох, тем не менее он в самом деле повиновался просьбе и сел на свою кровать, но на этот раз без шицзе или Цзян Чэня. Несмотря на то что теперь он был один в своей комнате, чувствовалось, что было очень душно и до ужаса темно, несмотря на включённый свет. Вэй Усянь наклонился, спрятал лицо в ладонях и остался так сидеть до тех пор, пока его младший брат в конце концов не вернулся парой минутой спустя. Сероглазый юноша взглянул на него через пальцы и заприметил, что он подходил, держа что-то в обеих руках. Вэй Усянь убрал руки с лица и выпрямился, бросив на Цзян Чэня растерянный взгляд. После чего его взгляд упал на тарелку, которую держал его брат. Кусок хлеба, вода и Обезболивающее? – Для твоей головы, - пробормотал Цзян Чэн, словно прочитав его мысли. Юноша поставил тарелку рядом с Вэй Усянем на прикроватном столике и бросил на него укоризненный взгляд. – Не смей даже пить обезболивающее на голодный желудок. Я знаю, что ты и вчера ничего не ел. Глаз Вэй Усяня дёрнулся, но он не протестовал. Мальчик взял кусок хлеба и поднёс его к открытому рту. – Так точно, мам, - игриво сказал он, получая от другого насмешку. Он быстро покончил с едой и вскоре после этого выпил таблетку, проглатывая её вместе с водой, и всё это время под наблюдением Цзян Чэня. Ему было некомфортно; словно приём пищи не давался ему до этого довольно тяжело, а теперь за ним ещё и наблюдали. Он поставил пустую кружку обратно на тарелку, вырвав удовлетворённый вздох Цзян Чэня. Спустя несколько минут молчания Цзян Чэн решился заговорить вновь. – Ты… хочешь на неё пожаловаться? – неуверенным голосом задал вопрос он. Вэй Усянь открыл было рот, но тут же его закрыл, избегая взгляда брата, предпочитая, скорее, смотреть на лежащие на коленях руки. – Я не знаю, - прошептал он. После чего из него вырвалось раздражённое и отчаянно низкое хихиканье. – Я… я бы не хотел разрушить эту семью ещё больше. Я причинил всем вам слишком много вреда. Он бегло посмотрел на Цзян Чэня. – Особенно тебе. Растерянное выражение Цзян Чэня сменилось чем-то, что Вэй Усянь почти никогда прежде не видел на его лице. Сожаление Цзян Чэн сглотнул, его взгляд был до боли грустным. – Ты… не разрушал эту семью, - с запинкой сообщил он, пристально смотря прямо в глаза приёмного брата. – Она была разрушена с самого начала. И после этих слов он отвёл взгляд, повернувшись к стене слева. Вэй Усянь почувствовал пронзительную боль в сердце, видя брата в таком состоянии. Он больше не был гордым, злым и сильным А скорее Сломанным, печальным и уязвимым. Это был не безумный парень из его кошмара Это был его брат. Ему хотелось подойти к нему и обнять, сказать ему, что всё хорошо и классно, но он не мог. Цзян Чэн, скорее всего, просто отпихнул бы его, сказав, что он отвратительный. Поэтому всё, что он мог сделать, — это последовать примеру брата, также отвести взгляд и едва слышно прошептать: – Извин– Его тут же прервал Цзян Чэн, который вместо этого обнял его, сильно прижимая старшего к шее. – Если ты не захочешь здесь больше оставаться, я пойму это, - слегка повысил он свой охрипший голос. – Но пожалуйста. Он выдержал паузу. – Пожалуйста, оставайся на связи, - мягкий и болезненный шёпот вырвался из его горла, и Вэй Усянь наконец-то обнял его в ответ, не отвечая на его слова, не имея ни возможности, ни желания. Он не хотел его разочаровывать. Ему больше никого не хотелось разочаровывать. Поэтому он молчал, принимая любовь брата и закрывая глаза. Два непонятых подростка Два сломленных мальчика в конце концов заботящихся друг о друге Впервые за целую вечность он почему-то чувствовал безопасность в этом доме.