Узник

Нахмурив брови, Гермиона вновь сосредоточилась на трех предметах перед ней: расческе, растении в горшке и чашке. На этот раз должно сработать. Трансфигурация нескольких предметов в один сама по себе была сложной наукой. Достичь желаемого результата считалось практически невозможным, если выполнять ее на предметах, совершенно не связанных друг с другом. Но, по словам Риддла, все эти правила были полной чушью, если твоих знаний в Трансфигурации достаточно. Нужно было лишь сосредоточить свою магию на том, во что должны превратиться предметы. И прямо сейчас Гермиона очень сильно хотела увидеть сову, ведь потерпела неудачу уже несколько раз подряд. Еще одним ловким движением запястья она сотворила заклинание. Чашка взлетела в воздух, приземлившись на верхушку растения в горшке, которое начало хлопать листьями. Листья превратились в перья, окружив гладкую поверхность чашки, которая уже извивалась и поворачивалась, меняя цвет, пока на ней не появились два больших глаза и клюв. И она услышала громкое уханье. Получилось. Гермиона смотрела на идеальный результат. Она сделала это. Наконец-то, у нее получилось трансфигурировать сову из… Ее взгляд упал на расческу, лежащую рядом с совой, которая в волнении прыгала по столу. Гребень, казалось, издевался над ее восторгом своим молчаливым и неподвижным присутствием. — А-а-ар! — в отчаянии завопила она и разнесла его на куски. Издавая ухающие звуки явного возражения, когда несколько перьев оторвались от недавно сформированных крыльев, сова взлетела в воздух, после заклинания Гермионы, охватившего не только гребень, но и стол. Миллион крошечных кусочков дерева врезались в стену. — Разве нам не нужен этот стол, чтобы ужинать? Голос Рона застал ее врасплох, и она обернулась, наблюдая, как он пригнулся, когда сова порхала по комнате, прежде чем покинуть ее через дымоход. — Отлично, она еще и сбежала, — пробормотала Гермиона, рассеянно взмахнув палочкой по обломкам за спиной. Они закружились в воздухе, собираясь вместе. — У меня здесь еще много работы. — А-а, — заскулил Рон, — неужели ты не можешь взять отгул на один вечер? — Нет, Рон, это важно. Он проворчал что-то себе под нос о том, что Макгрегор похожа на работорговца, а Гарри — гораздо лучший босс, который понимает, что у людей тоже есть личная жизнь. Все это Гермиона проигнорировала. Она не хотела начинать спор, который отнимет у нее время. — Кроме того, я подумала, что ты захочешь поесть перед телевизором, — беззаботно добавила она. — Началось твое любимое шоу. Глаза Рона заблестели от этой новости. Удовлетворенная тем, что он отвлекся, Гермиона вернулась к своему столу. Одна из ножек болталась под странным углом, и она исправила это движением палочки. Где была ее расческа? — Акцио, гребень! Гермиона поймала непослушный предмет и положила его обратно на свое место. — А где лазанья? — спросил Рон, почти полностью засунув голову в холодильник. — У нас сегодня китайская еда на вынос, — ответила Гермиона, подготавливая еще одну чашку и новое растение. — Но ты вчера приготовила лазанью, и я думал ... — Она подгорела, — перебила его Гермиона, солгав сквозь зубы. — Я забыла, что оставила ее в духовке. — Оу, — разочарованно протянул Рон, проверяя содержимое коробок. — А ты заказывала курицу Кунг Пао? — Должна быть где-то там, — небрежно ответила Гермиона. Она снова сосредоточилась на своем задании. Гермиона была слишком занята на работе, чтобы практиковаться в кабинете, и ей нужно было сделать это до завтра. Конечно, ее навыки Трансфигурации были, по крайней мере, «достаточными». Она получила на экзамене за них высший балл. Весь оставшийся вечер Гермиона продолжала тренироваться, время от времени подбадривая себя, когда ей это удавалось. Рон застыл перед экраном телевизора, время от времени бормоча себе под нос комментарии о программе или о том, как его отец был бы рад это увидеть. У Гермионы не получилось заставить телевизор работать в Норе. Что-то было в магии вокруг дома, что не давало пройти четкому сигналу. И судя по выражению лица Артура, он был готов пожертвовать домом, лишь бы увидеть то, о чем так рассказывал сын. Артур был заинтригован тем, как маглы создают подвижные картинки с помощью электричества. — Сходим завтра в Нору? — спросил Рон, наполнив рот картофельными чипсами. — М-м-м, — ответила Гермиона, добавляя бокал вина к куче, которую она планировала превратить в золотистого ретривера. Восприняв это как «да», Рон потер руки в предвкушении маминой стряпни. Не обращая внимания на посторонние, не относящиеся к делу шумы вокруг нее, Гермиона постепенно увеличивала количество предметов, которые трансфигурировала, пока не смогла выполнить ее с закрытыми глазами и с таким количеством предметов, с каким она хотела. Удовлетворенная результатом, она щелкнула запястьем, и огромная куча на столе закружилась в воздухе темным вихрем, пока один лепесток розы не скользнул на стол. Лучезарно улыбаясь, она снова взмахнула палочкой, и один лепесток уже был фонтаном розовых лепестков. Они скручивались и скручивались в воздухе и возвращались к своим первоначальным формам. Еще одним взмахом палочки Гермиона отправила всё по своим местам в квартире. Она полностью овладела сложным заклинанием всего за пару часов. Пора ложиться спать. Завтра ей предстоит ранний подъем. *** Она бы смутилась из-за одежды, в которой вошла в его камеру, если бы не срочное задание от Макгрегор, которое та бросила ей на колени. Не то чтобы ей было неудобно носить юбки, она надевала их прежде, но только с нижним бельем. Сейчас же, этот запрет был волнующим. И еще более приятно было видеть на его лице одобрение. Но никто же не будет каждый раз проверять наличие нижнего белья? Гермиона сегодня пошла ва-банк, отказавшись от одного из требований к одежде. Она вытянула руки над головой. Сейчас они сидели рядом друг с другом на кровати, как и всегда, пока Том просматривал сверхсекретную папку невыразимцев в своей руке, а Гермиона высказывала свои опасения. — Это странно. Колокольчик в Комнате времени внезапно перестал функционировать должным образом. Колибри стареет очень быстрыми темпами. Видел бы ты, в каком состоянии сейчас его перья. Двадцать два часа назад предполагалось, что он снова превратится в яйцо. Если мы не поймем, что с ним не так, он скоро умрет. — Возможно, — пробормотал Том, почесывая шею. — Возможно? — спросила Гермиона, наклоняясь вперед, чтобы увидеть выражение его лица. Она вдруг почувствовала, что Том ведет себя странно. — Если он должен был умереть двадцать два часа назад и еще не умер, я сомневаюсь, что он вообще умрет, — объяснил он, хмуро глядя на бумаги в руках. — Так еще хуже, — сказала она. Когда он приподнял бровь, она добавила. — Не все разделяют твою одержимость бессмертием. Его рот открылся, но затем он покачал головой, как будто решив что-то не рассказывать. — Колибри — волшебное существо. И не подчиняется правилам, которые бы подошли живым существам, — его глаза быстро пробежались по файлу. — Колибри — творение Морганы. Это исторический артефакт беспрецедентной ценности и ... ох! Осознав это, она хлопнула себя ладонью по губам. Исторический артефакт беспрецедентной ценности! О Мерлин, нет, я его придушу. Гермиона медленно прищурилась, глядя на человека, сидящего рядом с ней. Ее озарила прекрасная мысль. В конце концов, некто довольно странным образом вернул свое молодое тело и не умер, когда должен был. Она смотрела, как Том Риддл больше не листает страницы, и сразу поняла, что права. Его лицо было слишком пустым и слишком невинным. — Ты, — прошипела она. Он самодовольно ухмыльнулся, перестав притворяться. — Ты, — в ужасе повторила она. — Это связано с тобой и уничтожением бесценных артефактов? Ты хоть представляешь, сколько стоил этот Колокольчик до того, как ты его испортил? Он пожал плечами. — Это была всего лишь демонстрация теории Морганы о Маховике времени, Грейнджер, и не более того. Кроме того, я никогда не понимал, почему вы все думали, что я полагаюсь только на крестражи, особенно с тех пор, как я сообщил Поттеру, что пошел дальше по пути, ведущему к бессмертию. Дальше, чем любой другой волшебник до меня, когда я воскрес в своем прежнем «я», — секунду он удовлетворенно осмотрел свое тело. — Но полагаю, что в то время у мальчика были другие мысли. Осмелюсь сказать, что план сработал лучше, чем я думал. Но колибри вышел из строя не только из-за меня, есть еще что-то. — Откуда ты можешь знать? — недовольно проворчала она. — Может быть, потребовалось время, чтобы достичь определенного порога? — Ммм... — Том задумался, — Может быть. Но по тону его голоса она поняла, что он не считает это вероятным объяснением. — Что ты сделал? — Извлек одну частицу темпорального ветра, — он снова покачал головой. — В этом нет никакого смысла. Одна частица не должна была иметь такого эффекта. Гермиона демонстративно уставилась на его тело, скрестив руки на груди. — Я применил это к колибри, — прорычал он. — Кроме того, я использовал частицу в обширном ритуале темных искусств. И не несу единоличной ответственности за это. — Но это был основной ингредиент ритуала, — возразила Гермиона, уверенная в своем предположении, с некоторым любопытством. Том внимательно посмотрел на нее. — Да, — сказал он одобрительно, — и если ты захочешь, то я расскажу больше о ритуале, как только ты будешь готова принять мою теорию. Но нет смысла вдаваться в подробности того, что я выполнил, поскольку это не имеет отношения к тому, что с колибри происходит сейчас. Должна быть другая причина, по которой она не становится моложе. Я украл эту частицу еще в конце пятидесятых. — Но ты воскрес из-за нее всего пару лет назад. — Если бы это стало триггером, то колибри должен был работать со сбоями еще с того момента, когда частицу активировали, чтобы воскресить меня, — возразил он. — Нет, мы что-то упускаем. — Что-то кроме частицы? — пошутила Гермиона. — Кроме нее, — ответил Том, остановившись, чтобы посмотреть на нее, прежде чем наклонился. — Но ты, кажется, не расстроена, что я использовал эту частицу, чтобы вернуть свое прежнее тело, не так ли? — Высокомерная задница. — Не отрицаю, — слегка поддразнил он, возвращаясь к папке. — Возможно, это те тесты, на которых настаивают руководители отделов. Для каждого теста невыразимца необходимо удалять несколько частиц, чтобы проверить состояние функционирования, и, насколько я могу судить, никто не проверял, как этот эффект оказывает воздействие на восстановление этих частниц. Ведь они просто восстанавливались. У них все еще нет точной базы данных. — Конеееечно, виноват кто-то другой. Что-то новенькое. Ведь это не может быть твоей виной, — ехидно комментировала Гермиона, в то время как Том продолжал говорить и записывать то, что считал важным. Вскоре у него был готов длинный список, и он начал вычислять доказательства. Гермиона посмотрела через его плечо, указывая на вещи, которые он пропустил, или на вещи, которые, по ее мнению, были совершенно неуместны. В конце концов, они согласились, что многократное использование частиц и измененное состояние могли оказать такой эффект. Лицо Тома теперь подражало ей с оттенком самодовольного триумфа. Гермиона устало покачала головой. Тем не менее, они доказали и нашли, в чем проблема. — Это нехорошо, — вздохнула Гермиона, в то время как Том снова пробежал глазами по всей информации. — Невозможно будет определить, какие частицы являются неправильными из-за пределов банки, а взятие их всех автоматически приведет к изменению каждой. Если бы только Моргана оставила какую-нибудь документацию о том, как она создала артефакт, мы могли бы просто восстановить частицы. Но без информации мы никогда не получим ... — Блестяще, — перебил Том, немедленно начав что-то записывать. — Что? — растерянно спросила Гермиона. — Что я такого сказала? Что ты там рассчитываешь? — Тише, дай мне подумать, — на бумаге быстро появились новые строчки. — Да, это может сработать. Если мы сможем вычислить нужную сумму. Хм... Нахмурившись, Гермиона наблюдала за тем, что он записывал, но не могла разобрать, что именно. Он использовал слишком много магических предметов. Несколько раз ее разум протестовал, когда она была уверена в том, что он добавил вещи, которые вообще были не совместимы. Она едва могла останавливать свой рефлекс, чтобы поправить его, как обычно делала замечания Гарри или Рону. Однако у нее было предчувствие, что на этот раз она будет не права, поэтому Гермиона невольно прикусила губу. Мерлин, он не просто объединил два противоположных закона вместе. Это больше, чем просто «нет-нет». Неловко переминаясь с ноги на ногу, Гермиона с трудом сохраняла хладнокровие. Она замерла, когда теплая рука коснулась ее колена и поднялась, чтобы ободряюще сжать бедро под юбкой. — Уже на грани срыва? — спросил Риддл с юмором в голосе, когда отвлекся от письма и посмотрел на нее. — Если тебе нужно немного поболтать, я могу подождать. Вместо того, чтобы сделать выбор в пользу этого, она решила перейти к другому вопросу. — Ты прикоснулся ко мне. — Да, — сказал он, ухмыляясь и не убирая руки. — Мы так и не закончили тот час, за который ты полностью отплатила бы мне, Гермиона. Она моргнула. Вчера она не проверила, сколько прошло времени. Черт. Подлый змеюка. — О. — О, действительно, — ответил он, хихикая и возвращаясь к своим записям, в то время как его пальцы быстро танцевали по внутренней стороне ее бедра, заставляя ее дернуться в ответ. — И сколько времени осталось? — хрипло спросила она. — Так ты не знаешь? — поддразнил он, еще раз сжимая ее бедро. — Я бы не спрашивала, если бы знала. Его ручка нацарапала одно из предыдущих предположений, заменив его другим номером. — И почему я должен сообщить тебе об этом? — спросил он, не отрывая глаз от бумаги, над которой работал. — Я думал, ты прекрасно научилась определять время. Выражение лица Гермионы потемнело. — Нет, не думаю, что отвечу на твой вопрос. Будет лучше, если ты усвоишь урок на собственном горьком опыте, Гермиона. А теперь перестань меня беспокоить. Я почти все решил. Чем скорее я закончу, тем больше времени останется для ... других занятий, — многозначительно добавил он. Резкий вдох и внезапное напряжение в мышцах были самыми красноречивыми реакциями, которые у нее были. Но Гермиона не могла отрицать, что ее сердце пропустило удар, прежде чем затрепетать как сумасшедшее, и как ее внутренняя температура, казалось, значительно повысилась. Часть ее хотела забить его до смерти за то, что он был таким, а другая часть хотела схватить его за рубашку и поцеловать его мозг. Понимая, что оба варианта не приведут к желаемому результату, она стояла неподвижно, читая то, что он записал, наслаждаясь ощущением некой «заботы», которое вызывала его рука на ее бедре. Принадлежать ему так расслабляло ее и успокаивало, что она хотела запомнить этот момент, особенно потому, что ее рациональный разум знал, что это не будет длиться вечно. Скоро она окажется там, в реальном мире, с реальными жизненными обязательствами. Но было приятно время от времени забывать об этом. Внезапно он откинулся назад, уставившись на свое решение. — Что думаешь? — Ммм... — она подалась вперед, чтобы достать бумаги, задев при этом его ногу. Кончики его пальцев нежно погладили ее чувствительную кожу. Пытаясь не реагировать на его внимание, она с треском провалилась, немного извиваясь. Ее широкая юбка задралась так, что едва прикрывала интимные места, что казалось еще более возбуждающим, поскольку на ней все же не было нижнего белья. Прямо перед входом в камеру она передумала о своем решении противостоять его словам. Вскоре Гермиона поняла, что он изо всех сил старается отвлечь ее внимание от своей работы. Она рефлекторно переместила свой вес с одной ягодицы на другую, и краем глаза заметила, что выражение его лица стало более чем довольным. Едва не выдохнув с облегчением, когда она закончила читать, Гермиона уже открыла рот, чтобы всё прокомментировать. Но одна рука быстро скользнула под обе ее ноги, а другая скользнула за спину. Он приподнял ее ноги, перевернул и усадил к себе на колени. — Ой, — Гермиона вскрикнула, сминая бумаги, и тоже схватила за него, пытаясь восстановить равновесие в его руках. Ее сердце колотилось, прежде чем она поняла, что не упадет, потому что он крепко удерживал ее. Она быстро шлепнула его по груди. — А ты не мог бы предупредить меня или что-нибудь в этом роде? — Так не интересно, — сказал он, подмигнув ей. Гермиона фыркнула, качая головой, пытаясь разгладить бумаги, пока ее юбка теперь была скомкана где-то вокруг талии. — Прекрасный вид, согласна? — спросил Риддл, тоже глядя вниз. — Так заманчиво... Его пальцы скользили по ее бедру, пока не перестали двигаться. Гермиона ахнула, откинув голову назад. Ее зрачки расширились, и она посмотрела ему в глаза, ее рот все еще был слегка приоткрыт. Тело вызывало всевозможные восхитительные покалывания в предвкушении. Рука, обнимавшая ее за талию, скользнула вверх, его пальцы массировали кожу головы. На секунду Гермиона закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями. Затем он крепко схватил ее за локоны и резко наклонил голову. Ее глаза распахнулись, нервно встретившись с ним взглядом прямо перед тем, как он захватил ее рот в жестоком, властном поцелуе. Ей ничего не оставалось, как последовать его примеру. Это было что-то новое и совершенно другое. Никогда еще ее не целовали с такой решимостью. И ей это нравилось. Гермиона отбросила бумаги и обвила руками его шею, наслаждаясь мягкостью его волос между пальцами. Ее приглушенный, довольный стон вибрировал между их телами, когда она ответила на его поцелуй с такой же силой. Стон стал глубже, когда он перестал ласкать ее и раздвинул, чтобы провести большим пальцем по ее чувствительному месту. Ее пальцы вцепились в волосы, спина выгнулась. Она крепко держалась, пока он кружил большим пальцем все быстрее и быстрее, чередуя степень давления, чтобы она не могла предвидеть силу электрических ударов, обжигающих ее тело. Все, что он делал с ней, требовало ее полной и бесповоротной капитуляции. То, как его язык ласкал ее, исследуя ее рот, как ему было удобно. То, как он заставил ее сидеть прямо, крепко держа за волосы, и то, как его рука прижалась к ее верхней части спины. То, как он сжимал кулак и давил на ее корни в ритмичной синхронности с их поцелуями, позволяя ей почувствовать, кто здесь контролирует ситуацию. И то, как его большой и указательный пальцы дразнили ее нижние области, пока все тело не вспыхнуло огнем. Она дергалась у него на коленях, беспомощно постанывая ему в рот. Он дернул ее за волосы, наклоняя голову в другую сторону, не отрывая их губ и не позволяя ей перевести дыхание. Все ее внимание было сосредоточено на его действиях. Он прижал запястье к внутренней стороне ее бедра, когда вошел в нее одним пальцем. Том быстро нашел нужный ритм. Ее дыхание становилось все тяжелее и тяжелее, сердцебиение зашкаливало, неконтролируемые спазмы заставляли ее ноги дергаться, а кожа вспотела в ответ на растущую потребность. Она почувствовала, что быстро выходит из-под контроля, поэтому, когда он втолкнул в нее два пальца и изменил давление на ее стенки, раздвигая и смыкая пальцы, все время вращая запястье и периодически безжалостно поглаживая, Гермиона подумала, что сейчас умрет. Болезненное давление внутри нее нарастало и нарастало. Так близко. Она была так близко. Она чувствовала, что уже приближается. Внезапно он оторвал ее от своего рта, заставив вскрикнуть. Другая его рука оставалась неподвижной, а пальцы неподвижно лежали внутри. — Что ты собиралась сказать, грязнокровка, — прошипел он ей. — Эм? — ответила Гермиона, на самом деле не в состоянии что-либо понять или сформировать свою мысль. Он преувеличенно вздохнул. — Мне что, нужно объяснять все по полочкам твоему гриффиндорскому уму? Прежде чем она успела осознать, что он говорит, Том еще раз провел большим пальцем. — Оооо. — По-видимому, да, — добавил он со злобной усмешкой. — Ты должна была сказать мне, насколько блестящим является мое решение проблемы твоего отдела. — Невероятно блестяще, — тут же согласилась Гермиона. Том неодобрительно прищелкнул языком. — Это прозвучало невероятно неискренне и эгоистично, Грейнджер. Гермиона крепче сжала его шею, пытаясь снова притянуть его ближе. С таким же успехом она могла бы попытаться сдвинуть тяжелую мраморную статую, потому что он оставался неподвижным, его глаза насмешливо сверкали. — О, я не думаю, что мы к этому перейдем, — насмехался он, — пока ты не скажешь мне свое мнение точно и подробно. Она разочарованно застонала, когда он убрал руку с ее груди. — Начинай говорить, Грейнджер. Обычно ты не такая немая. Гермиона пыталась отдышаться, пока он расстегивал ее блузку на груди. Немного выйдя из оцепенения, она открыла рот. — Я действительно думаю, что это блестяще, — возразила она на его «неискреннее» суждение, — может быть, даже слишком блестяще, потому что это не сможет выполнить никто, кроме тебя, и я сомневаюсь… — У тебя довольно чувствительная грудь, — задумчиво произнес он, казалось, довольный этим. — Мне будет приятно научить тебя полному и немедленному подчинению, вознаграждая, — он нежно помассировал их, — или наказывая, — жесткое движение его кисти заставило ее немного вскрикнуть. Гермиона укоризненно посмотрела на него. — В этом нет необходимости. — Не с того места, где я сижу, — ответил он, ухмыляясь ей и нежно поглаживая ее ушибленный сосок. — И я не думаю, что ты действительно это имеешь в виду, Грейнджер, тебе нравится то, что я делаю с тобой, — подождал он, пока до нее дойдет смысл его слов, прежде чем продолжил, — Итак, ты что-то говорила о выполнении моего блестящего плана? — здесь он широко улыбнулся. — Я думаю, что будет проблематично получить необходимое количество пепла феникса. Но даже если у департамента будет запас, я все равно считаю, что заклинания слишком сложны для обычного невыразимца, — честно ответила она. Хитрая радость на его лице говорила о том, что она совершила огромную ошибку, но Гермиона понятия не имела, что это может быть. — Что ж, ладно, — весело сказал он, внезапно сбросив ее с колен и вернув в сидячее положение рядом с собой. Гермиона чуть не упала, ухватившись ладонями за край кровати и в шоке наклонившись вперед. Ее волосы упали на лицо, скрывая выражение ужаса и разочарования, в то время как он продолжал говорить тем же оптимистичным тоном. — Я научу тебя. Вставай. Что?! Он собирался оставить ее в таком подвешенном состоянии? ОПЯТЬ! Кровать скрипнула, когда Том встал и небрежно отошел от нее, как будто на кровати позади него не было крайне недовольной ведьмы. Гермиона вытерла лоб, пытаясь восстановить самообладание, в то время как ее мысленный взор вызвал образы страдающего Тома Риддла. Она слышала, как вода струится из раковины, пока он мыл руки. Гермиона глубоко вздохнула. Ей тоже нужно было привести себя в порядок, а для этого ей надо было встать на ноги. Все еще шатаясь, она поднялась, радуясь, что не упала обратно на задницу. Ее месть подождет. Том Риддл лениво наблюдал за ее продвижением, прислонившись задом к раковине. Скрестив лодыжки, его длинные ноги были слегка наклонены к верхней части тела, пока он тщательно вытирал руки пушистым белым полотенцем. Он бросил его обратно на вешалку позади себя и положил руки на край раковины по обе стороны от себя, эффективно блокируя ее. — Извини, но не мог бы ты… — попыталась оправдаться Гермиона. — Здесь занято. — Не возражаешь? Я бы хотела умыться. Его темные глаза оценивающе скользнули по ее телу. Гермиона примерно понимала, как сейчас выглядела. Ее ноги были липкими, как и одна грудь. Она держала свою блузку, что открывало довольно пикантный обзор. Она вспотела, и всё в целом вызывало у нее довольно неприятные чувства. Сейчас она могла бы выглядеть как человек, которого хорошенько трахнули, чего не произошло на самом деле. Чёртов Риддл умеет только дразнить. — По-моему, ты выглядишь просто восхитительно, — сказал Риддл, и в его глазах промелькнул озорной огонек. Гермиона вздохнула, раздраженно опустив голову. Она действительно должна была предвидеть это и не доставлять ему удовольствия от возможности отказать ей. — Отлично, — отрезала она, вскинув руки в воздух и демонстративно застегивая блузку. Очевидно, ей понадобится очищающее, как только она выйдет из-под этих оберегов. Через тридцать минут у нее было четкое представление о том, как выполнить его решение, и он попрощался с ней, удовлетворенно улыбаясь тому, как она выглядела все еще взъерошенной. Когда Гермиона закрыла за собой вторую дверь и оказалась в безопасном коридоре, где она могла использовать магию, она сосредоточилась. Она мысленно перебрала все, что Риддл рассказывал ей о намеренном использовании магии без палочки. Концентрация, решимость и желание были ключевыми составляющими успеха. И она очень, ОЧЕНЬ не хотела показывать охранникам свое нынешнее состояние. Внезапно Гермиона почувствовала, как ее магия закружилась вокруг, когда четкие индикаторы функционирующего очищающего плавно перемещались по ее телу. Широко улыбаясь, Гермиона подпрыгнула от волнения. Она сделала это! Впервые она намеренно применила магию без палочки. Раньше она терпела неудачу каждый раз. С каждым днем и каждой последующей неудачей ей становилось все труднее признаваться в этом очень критикующему волшебнику, запертому в клетке, но теперь ей больше не нужно было этого делать. Сделав небольшой победный танец, она вытащила нижнее белье из кармана куртки, где оно было незаметно спрятано, и быстро надела лифчик и трусики, прежде чем подняться наверх. Конечно, Риддл, вероятно, имел в виду полное отсутствие нижнего белья, но она не собиралась быть обнаруженной мертвой, без нижнего белья, да еще и в его присутствии. Она была уверена, что, в отличие от Рона, у него хватило порядочности не рыться в ее карманах без приглашения. Так что он никогда не узнает, и даже если узнает, … Гермиона надменно шмыгнула носом. Ей нравилось видеть, как он пытается добиться эффекта подчинения. В конце концов, он все еще находился в своей камере. Хихикая про себя, она вернулась к нормальному, повседневному миру. *** Ее хорошее настроение угасло, несмотря на то, что она смотрела, как колибри снова превращается в птенца и яйцо. Когда Гермиона увидела полное содержимое банки с пеплом феникса, она задалась вопросом, у скольких фениксов они были взяты и умер ли кто-нибудь из-за этого. Она сморщила нос, глядя на Кэти, которая пожала плечами и сказала, что может использовать его сейчас, так как нет никакой возможности вернуть пепел законным владельцам. Гермиона неохотно взяла необходимые десять унций и направилась в Комнату Времени. После чар Гермионы Колокольчик функционировал так, как и должен был. Поскольку ей не нужно было там оставаться, она вернулась в свой крошечный кабинет. Рон ненадолго заскочил, чтобы сообщить ей об успехе в поимке группы контрабандистов магических существ, и напомнил ей о поездке в Нору. После того, как он ушел, она принялась рыться в бумагах на своем столе, ее настроение быстро ухудшалось. Записывая последнее предложение в своем отчете, она подняла глаза, чувствуя себя кислой и несчастной, и не могла точно определить, почему. Она только что преуспела в очень сложной магии, которая обычно приводила ее в восторг и радость, но не сегодня. И ей нравилось ходить в Нору. Там всегда было весело и уютно, по-домашнему и как раз то, что ей было нужно. Нет, немного подумав, она точно знала, кого винить в своих нынешних темных эмоциях — Том постоянно дразнящий ее Риддл. Казалось, ему приносило удовольствие оставлять ее разгоряченной и возбужденной. На этот раз она была так близка. Чертов Темный Лорд. Захлопнув папки, Гермиона поднялась на ноги. У нее было много сверхурочных, и ей нужно было выпить. Много. Прямо сейчас. *** — Она там, мистер Поттер, — сказал бармен, махнув рукой в темный угол пустого паба. — Я позаботился о том, чтобы девушка оставалась вне поля зрения. К счастью, сейчас еще рано, так что посетителей было немного. — Спасибо, что защитили ее приватность и за то, что предупредили меня, — сказал Гарри, незаметно протягивая мужчине десять галеонов. — Не стоит, — ответил бармен, очевидно, имея в виду благодарность, так как он быстро положил деньги в карман. — Все знают, что вы лучшие друзья, и она сказала, что отобьет мне все яйца, если я свяжусь с ее мужем, так что… — мужчина замолчал и слегка вздрогнул. Гарри фыркнул. — Похоже на нее, — сказал он, забавляясь, прежде чем указал на дверь рядом с предполагаемым положением Гермионы. — Это и есть та дверь, о которой вы упоминали в своем письме? Бармен кивнул в знак согласия. — Понятно. С облегчением бармен оставил Гарри, чтобы вернуться к своим делам как можно дальше от страшной маленькой ведьмы. Уверенный в себе, Гарри направился в угол, остановился перед кабинкой и увидел необычное зрелище — пьяная Гермиона растянулась на столе, одной рукой защищая бутылку Огневиски, а другой — обхватив свой почти пустой стакан. Гарри также заметил уже полностью опустошенную другую бутылку, лежащую сбоку. «Что ж, это что-то новенькое», — озабоченно подумал он. — Гермиона? Она резко вскинула голову. — Гарри! — крикнула она громко, слишком громко. — Выпьешь что-нибудь со мной, — она проверила содержимое бутылки. — Но придется взять свою, ладно? Моя только наполовину пустая. Это самый дерьмовый день в моей жизни. И я не собираюсь делиться. Она налила еще в свой стакан и тут же осушила его, не заметив, как Гарри почесал затылок, сомневаясь, какую стратегию лучше выбрать. Гермиона, с другой стороны, чувствовала, что это, вероятно, лучшая часть ее дня, в отличие от того времени в камере. Она должна была убить его еще тогда. Проклятые авроры. Он должен был умереть в этой проклятой канализации, захлебываясь чужим дерьмом и мочой. Это было бы уместно. Будь проклят Волдеморт за то, что всегда получает странный шанс на жизнь. Будь проклят Волдеморт за то, что игнорировал ее. Просто черт бы его побрал. — Может быть, у него больше не встает, — ехидно сказала она, заставив Гарри пошаркать на ногах, в то время как его лицо покраснело от дискомфорта из-за того, что он считал личными проблемами между Роном и Гермионой. Да, должно быть, так оно и было, выдумал пьяный разум Гермионы. Слишком много кровавых воскрешений должно было иметь какой-то неблагоприятный эффект. Неудивительно, что он все время был таким капризным и продолжал убивать людей. Теперь она, наконец, узнала истинную причину существования лорда Волдеморта. Гермиона насмешливо фыркнула. Она продолжала пить, решив напиться в меру своих возможностей. Гермиона Джин Грейнджер никогда не делала ничего наполовину. — Пойдем, Гермиона, — осторожно сказал Гарри, взяв ее за руку. — Я отвезу тебя домой. О, здорово, когда она вернется домой, ей придется трахнуть своего мужа, стреляющего холостыми патронами. Плохая идея. Гермиона застонала, ударившись головой о столешницу. — Выпей со мной или проваливай, — пробормотала она, — я останусь здесь. Гарри выхватил у нее стакан. — Эй! Я же сказала, чтобы ты взял свой! — воскликнула она, быстро успокоившись, когда вспомнила о бутылке. — Что ж, я поняла, — пробормотала она, поднося зелье к губам и выпивая его. — Мы уходим, — приказал Гарри, закидывая руку себе на плечо и поднимая ее. — Пфффф... Ты совсем не умеешь веселиться, — возразила Гермиона, поднимаясь на ноги с бутылкой в руке. — Всегда такой ответственный и заботливый, знаменитый Гарри Джеймс Поттер снова спасает мир. Тебе это нравится, Гарри, все время быть всеобщим героем? Хм ... наверное, нет. Ты слишком омерзительно скромен для этого. Рон любит внимание. Держу пари, он дрочит каждый раз, когда кто-то пускает слюни на его великолепное героическое «я». Бьюсь об заклад, он не расскажет им, как прятался у своего брата. Что ты думаешь? Но ей не нужен был стимул от Гарри. Она продолжала идти быстрым шагом. — Ну, меня не нужно спасать, если только не от тявкающих идиотов в моей жизни. Думаешь, что сможешь это исправить, Гарри? Может быть, ты, наконец, заткнешь ему рот, хотя я не думаю, что это сработает. Ничто никогда не помогает. Гарри отчаянно притворился, что не слышит, что она говорит, и потащил ее за дверь. — Бла, бла, бла, бла, — бубнила Гермиона, делая еще один глоток из бутылки. — Не понимаю, как тебе удавалось терпеть это все эти годы, Гарри. — Все будет в порядке, Гермиона. Я отвезу тебя домой и уложу в постель, — ответил Гарри, помогая ей сесть в машину, которую он оставил в переулке, и пристегнув ремень безопасности. — В постель, — пробормотала Гермиона, — звучит как замечательная идея, Гарри. Не так уж много интересного происходило там раньше, так что тебе не нужно беспокоиться о его производительности. Гарри покачал головой. Неужели он только что правильно ее расслышал? Оставив это замечание на ее нынешнее состояние, он быстро обошел машину и занял место водителя. Ему действительно нужно было поговорить с Роном и заставить его понять, что нужно уделять больше внимания Гермионе. Он никогда не видел ее в таком состоянии, и это его беспокоило. — Тебе просто нужно отдохнуть, Гермиона. У вас с Роном в последнее время было слишком много стресса, — ответил он, быстро заводя машину. — О да, с Роном, — сказала она, как будто это было для нее новостью, пренебрежительно махнув рукой, все время прислоняясь головой к боковому окну. Приятно и прохладно для ее разгоряченного лица, поэтому она прижалась к нему щекой, пытаясь получить как можно больше контакта. — И он ВСЕ время должен быть прав, — продолжила она, заставив Гарри приподнять брови. — Разве он не знает, что это так раздражает? Мистер Всезнайка, фу. Как будто весь остальной мир сошел с ума. ХА! Я знаю, кому нужно посетить психиатрическую лечебницу. Я никогда не встречала никого с таким количеством детских проблем. Бу-у-у, я никому не был нужен. Пффф… Даже сейчас я вся в слезах, и мне грустно, но я беспокоюсь о его слабом благополучии, — еще одно насмешливое фырканье слетело с ее губ. Она поднесла бутылку к губам, когда та внезапно исчезла. Незаметно для нее Гарри спрятал палочку в карман. Сбитая с толку, Гермиона проверила свою пустую руку, как будто бутылка чудесным образом появится снова, если она посмотрит достаточно долго. Затем она проверила бардачок, прежде чем согнуться в талии, похлопав рукой под сиденьем. Когда она уже собиралась расстегнуть ремень безопасности, чтобы дотянуться дальше, Гарри защелкнул его движением запястья. Она продолжала нажимать на кнопку, чтобы открыть ее, но безуспешно, невнятно бормоча о том, что ей нужно найти выпивку, иначе день серьезно пропадет впустую. — О! — воскликнула она в приливе озарения, как будто над ее головой вспыхнула лампочка. — У меня же есть вино дома после моего визита в Трансильванию. Мне говорили, что эффект довольно сильный. Она откинулась на спинку сиденья, повернув голову к Гарри, а затем к спидометру. Затем Гарри пришлось вытащить ее ногу со своей, когда она попыталась заставить его сильнее нажать на педаль газа. — Гермиона … ГЕРМИОНА, НЕ НАДО! — закричал он, когда она снова согнулась в талии и приземлилась между его ног, нажимая на педаль обеими руками. Машина свернула на дорогу, прежде чем остановиться со скрипом шин прямо перед толстым дубом. Гарри облегченно вздохнул. Затем он оттащил ошеломленную ведьму от себя, уложив ее на сиденье, на котором он откинулся, еще одним взмахом своей палочки. Он не хотел трансгрессировать, зная, что это достаточно отвратительно в таком состоянии. Поэтому он выбрал машину, не зная, что это чуть не убьет их. Без церемоний он поехал дальше и припарковался перед квартирой Гермионы. Он отстегнул ремень безопасности и усадил ее к себе на колени, прежде чем дезаппарировать. Когда он прибыл в ее квартиру, то снял чары, и она пришла в себя в его руках, все еще бормоча о том, что ему нужно ехать быстрее. — О, мы уже здесь. Хорошо, винный шкафчик … Я ... я ... так устала, — бессвязно пробормотала она, зевая. Она попыталась отшатнуться от него и чуть не упала, покачиваясь на каблуках. — В постель. — Я отнесу тебя туда, — сказал Гарри, поднимая ее. Путь был нелегким с ее постоянным раскачиванием и придумыванием разных идей по пути, одна из которых включала в себя поцелуи с ним, но, в конце концов, он затащил ее в спальню. Гарри осторожно уложил Гермиону на кровать, обняв ее за шею и надеясь, что она была достаточно пьяна, чтобы не вспоминать свое поведение утром. Он был почти уверен, что она будет чертовски смущена. Она уже крепко спала, когда он снял с нее туфли и накрыл одеялом. — Тебе станет лучше, Гермиона, — сказал он, целуя ее в лоб. — Надеюсь, у тебя припасено достаточно антипохмельного. Громкий храп был ее единственным ответом, когда он закрыл за собой дверь и сел в мягкое кресло, дожидаясь Рона. Он старался держаться подальше от их отношений, игнорируя признаки несчастья в меру своих возможностей, поскольку не хотел оказаться в центре событий и быть вынужденным выбрать сторону. Гарри вздохнул, рассеянно взъерошив руками волосы. Это было именно то, чего он боялся, когда они начали встречаться: что их отношения потерпят неудачу, а их дружба будет лежать в руинах после, без сомнения, неприятного разрыва. Он очень хорошо помнил, как все было на шестом курсе в Хогвартсе, и у него не было желания снова видеть Гермиону такой несчастной. Гарри быстро отправил Патронуса Молли Уизли, чтобы сообщить ей, что он опоздает. Он знал, что она была бы совсем не против провести побольше времени с Джеймсом и, вероятно, испортит его до чертиков, находясь с ним наедине. Гарри улыбнулся, зная, что Джинни тщетно пыталась помешать своей матери превратить Джеймса в избалованного малыша, который всегда добивался своего. Молли просто отвечала, что ее долг как бабушки, баловать ребенка. Однако после этого Джинни значительно сократила время контакта между Джеймсом и Молли. Только сегодня она будет на последнем матче ее старой команды, Гарпий, и вернется домой гораздо позже. Учитывая, что обеим командам не хватало хорошего ловца, Гарри совсем не надеялся увидеть пораньше свою жену в тот вечер. Молли проведет весь день в поле с Джеймсом, и он, вероятно, получит нагоняй за то, что так долго оставил Джеймса в Норе. На его лице появилась нежная улыбка. Он был вполне счастлив со своей женой. Если бы только Гермиона и Рон чувствовали то же самое друг к другу, его жизнь была бы почти идеальной. Гарри схватил ближайший «Ежедневный пророк» и начал разгадывать кроссворд.