Узник

Деревья, деревья, деревья и ... еще, и еще, и еще вокруг одни деревья. Гермиона бросила раздраженный взгляд на координаты, написанные красными чернилами на конверте, пока продолжала идти через лес. Или если быть точной, то через лес Дина. Опять. Она поклялась себе, что если это было шуткой, смысл которой она еще не уловила, то точно найдет способ взорвать башню Азкабана вместе с его драгоценной, самодовольной, эгоцентричной, раздражающей, чрезмерно высокомерной личностью. Ей оставалось выражать свое недовольство в словах, пока она наконец не остановилась, когда добралась до края лесной поляны. Очень знакомой поляны — здесь они с Гарри провели достаточно много времени. — Если здесь появится палатка, то он точно труп, — пробормотала Гермиона, бессознательно постукивая палочкой по своему шерстяному жемчужного цвета пальто длиной до лодыжек. С кончика палочки исходило непрерывное свечение, обеспечивая ей широкий обзор. Это была одна из вариаций заклинания Люмос, но гораздо более мощное и полезное, потому что его можно было совместить и с другими чарами. Она снова взглянула на координаты. Цифры, которые были написаны в верхней части листа, были местом, куда она должна прийти, а те, которые были ниже, указывали на место, где она сейчас находится. И они уже почти совпадали. Но это не означало, что впереди ее ждет конец путешествия. Координаты совпадали уже четыре раза, и каждый раз, когда она останавливалась и постукивала по конверту своей палочкой, они превращались в новый пункт назначения. Прямо сейчас она думала лишь о том, что ей уже порядком надоела вся эта обзорная экскурсия по британским лесам. Выбрав сегодня черные кожаные сапоги до колен на шпильке размером с Биг-Бен, она больше не чувствовала себя лучше и выше Риддла. Ей было все равно на то, что он скажет или подумает, поэтому она наложила на них чары, сделав похожими на удобные ботинки. Другое дело. Теперь она может хотя бы ускорится и пробежаться по местности. В конце концов, это его не касается. Естественно он отправил ее подальше — в место, которое, черт возьми, не понять, где находилось. Он знал, что она опоздает. Сначала ей надо было попасть в Министерство, чтобы передать Муру его драгоценный рецепт, а после чего аппарировать домой, переодеться в один из одобренных им нарядов, и только потом отправиться на миссию. Итак, в чем был смысл посылать ее из одного проклятого леса в другой, потом еще в… Гермиона взглянула на время. Почти три часа ночи. Прекрасно. Просто прекрасно. В восемь утра ей надо быть в офисе, если она хочет попасть в Азкабан до девяти. А надо было заполнить кое-какие бумаги, потом она пообещала Аголиусу, одному из невыразимцев, помочь с подготовкой к эксперименту. Похоже, она вообще не собиралась сегодня спать. Ну, просто блестяще. Это что, снежинка упала ей на голову? Застонав, Гермиона посмотрела на затянутое облаками ночное небо. Она заметила еще мелкие сероватые хлопья, количество которых только увеличивалось. Девушка подняла воротник пальто и плотнее укуталась в ткань, не забыв наложить на себя чары, чтобы не дать снегу и шанса. Она могла лежать в теплой и удобной постели, но вместо этого бродила на улице. Как будто ей не хватило на всю оставшуюся жизнь тех походов со времен школы. Гермиона резко остановилась, когда цифры на конверте ярко вспыхнули, показывая ей, что она прибыла к месту назначения. Сегодня. Поклявшись, что это совершенно точно последний раз за сегодня применит эти чары, Гермиона подняла палочку к конверту и снова наложила заклинание. Она и не думала, что вместо нового набора координат, конверт загорится. В шоке она уставилась на него, но когда не смогла держать в руках, то отпустила. Конверт не упал на землю, а завис в воздухе перед ней, образовав большой шар голубого пламени. От него вообще не исходило никакого тепла. Магические шары, огни и свечение всегда были ее специализацией, и она нахмурилась, понимая, что, вероятно, рядом нет никакой опасности. Кроме того, у нее было странное отчетливое предчувствие, что ей нельзя упускать из виду конверт. В груди пульсировала ноющая потребность, подталкивая ее ближе к шару. Гермиона медленно протягивала левую руку все ближе и ближе к холодному пламени, в то время как в другой руке она на всякий случай сжимала палочку. Ей не хотелось получить ожоги. Несмотря на это, кончики ее пальцев прошли сквозь пламя без повреждений и коснулись чего-то твердого внутри. Едва заметив это прикосновение, она почувствовала какое-то облегчение и даже радость. Гермиона погладила предмет, пытаясь определить, что это, прежде чем начать действовать. На ощупь он был похож на бархат или некоторые старые пергаменты. И точно был тяжелее конверта, который до этого она держала в руках. Но все еще оставался прямоугольным с небольшим уголочком сверху. Это всё тот же конверт? Возможно, но просто, будто из пергамента, немного больше и с чем-то внутри. Как это вообще было возможно? Это она сделала? Риддл не мог передать ей магический конверт в камере, ведь он не мог колдовать. Все, что он тогда сделал, это записал первые координаты и произнес для нее заклинание, чтобы тот активировать. Так или иначе, это должно быть ее чары, ее сила, хотя она понятия не имела, как это сделала. «Тяни… тяни», — прозвучал голос где-то в глубине ее сознания. Ее пальцы продолжали сжимать «конверт», и она резко потянула его на себя, после чего пламя мгновенно исчезло. Она оказалась права — это был конверт из плотного пергамента. Перевернув его, сердце Гермионы на секунду остановило свой бег, когда взгляд упал на темно-зеленую метку. Метку Пожирателей. Змея кружилась вокруг имени, написанного чернилами: Мадам Мойра. — Не может быть, — ошеломленно сказала девушка. Ее глаза расширились, ведь сейчас она смотрела на знакомое и печально известное имя. Любопытство только возросло. Неужели ей предстоит встретиться с самой разыскиваемой и неуловимой темной ведьмой на планете? И он послал ее за ней. Есть только одна причина, почему он мог отправить ее к мадам Мойре. Сердце Гермионы пропустило еще один болезненный удар, прежде чем разум взял верх. В своей голове она уже прокрутила несколько вариантов. Нет. Этого не может быть. Гермиона точно знала, на чем именно специализируется мадам Мойра и чем знаменита. Он бы никогда не послал ее за этим, не так ли? Покачав головой, Гермиона выбросила эту нелепую мысль из головы. Уже секунду спустя у нее не было времени обдумывать свои глупые идеи, потому что земля задрожала и буквально разверзлась перед ней. Она вытянула шею, чтобы попытаться заглянуть в крошечную кроличью нору, но вскоре поняла, что она расширяется во что-то гораздо, гораздо большее. Гермиона отступила назад. Все больше и больше почвы падало в зияющую, казалось бы, бездонную яму. Край ее все ближе подбирался к ногам, заставляя ее отступать все дальше с конвертом в одной руке и палочкой, зажатой в другой. Ее спина врезалась в дерево. Она уже хотела обойти его, но всё затихло. Ее глаза пробежались по окрестности. Вся поляна превратилась в один большой, огромный овраг. По какой-то неведанной причине Гермиона была уверена, что ей не грозит опасность. Она облегченно вздохнула и медленно наклонилась вперед, чтобы взглянуть вниз. Поднялся и закружился в воздухе странный торнадо из земли и чего-то, что было рядом с ней. Ветер развевал ее волосы, пальто билось вокруг ее ног, она обхватила себя руками за талию, защищаясь, и продолжала наблюдать за бурей, развернувшейся перед ней. В ней не было ни капли страха. Низкий грохочущий звук усилился, становясь все громче и громче, и она ахнула, когда из ямы появились две остроконечные башни. Гермиона смотрела, как темное здание поднялось из глубин ада перед ней, а грязь падала вокруг него, как черный снег. Постройка выглядела точно из средневековья, с двумя круглыми башнями по бокам и квадратной башней пониже посередине. В последней из них расположились две огромные деревянные двери, которые, казалось, были высотой с четыре этажа. Ручек или дверных молоточков на них не было. Ее взгляд упал на жуткие статуи и фигуры, которые украшали похожее на замок здание. Сцены, изображенные здесь, были не из приятных, и явно для того, чтобы отпугнуть непрошеных гостей. Конечно, здесь были и черные вороны, которые смотрели прямо на нее. Прошло несколько мгновений, прежде чем Гермиона поняла, что они не настоящие, а созданы из такого же камня, как и здание. По обе стороны от дверей что-то происходило со стеной — появилась лапа с огромным когтем, затем еще одна, за ними последовала внушительных размеров голова с пышной темной гривой, пока не появился целый лев, свирепо зарычавший на нее. С другой стороны показалась львица, присоединившись к реву и демонстрируя свои впечатляющие клыки. — Хэй, кыш, — сказала Гермиона, пренебрежительно махнув рукой с палочкой в сторону львов, заставив их немедленно закрыть рты. — Я та, кто вызвала мадам Мойру. Я не причиню ей вреда. Умные глаза животных отражали сияние, исходящее от света ее палочки, будто взвешивая свои решения. Львы развернулись и опустились на землю. Они сложили свои мордочки на скрещенные передние лапы, а за дверью послышались шаги. Щелчок эхом отозвался в ее ушах, и деревянные створки беззвучно распахнулись. Подобающее гостеприимство, подумала Гермиона, с любопытством разглядывая полную темноту за распахнутыми дверьми. Невозможно было разглядеть что-то внутри — свет ее палочки, казалось, что-то блокировало. Становилось немного тревожно, ведь она не имела ни малейшего представления о том, что находится за этими огромными дверями. И все же, я уже далеко зашла… Сделав глубокий вдох и в последний раз взглянув на конверт в поисках поддержки, Гермиона решила пройти вперед и подняться вверх по лестнице, в то время как глаза каменных статуй с интересом следили за ее продвижением. Дойдя до двери, она остановилась, вглядываясь в темноту. Гермиона все еще ничего не видела. Ей надо было шагнуть в неизвестность. И никто не мог рассказать ей, что было на другой стороне. Собравшись с духом, она переступила порог. В тот же миг ее волшебная палочка осветила помещение. Сложно было описать то великолепие, которое она могла рассмотреть. Внутри был огромный зал, вспыхнула массивная люстра под потолком, наполнив коридор теплым, манящим сиянием, а ее кристаллы переливались всеми цветами радуги. Гермиона хотела рассмотреть потолок, но его просто не было. Тогда ее взгляд упал на центральную часть зала, а именно черную мраморную лестницу, тянущуюся до второго этажа. Некоторые ступени плавали по воздуху, а черный цвет сильно контрастировал с белым мрамором на полу. Стены тоже были сделаны из белого камня и покрыты яркими бархатными гобеленами, что немного разбавляло холодный оттенок в интерьере. Слева от лестницы стоял богато украшенный шкаф из темного дерева. Рядом с ним была подставка для зонтиков и вешалка с волшебными шляпами и пальто. Всё было так по-домашнему и обыденно, что Гермиона даже усмехнулась. Совсем не то, что она ожидала увидеть. Два рыцаря в доспехах стояли у двери справа от нее, словно на страже. Растения в горшках с яркими цветами занимали огромное пространство на полу, наполняя приятным, свежим ароматом. Над растениями можно было увидеть полки с куклами, которых было не сосчитать. И ни одна из них не была одинаковой. Гермиона моргнула, глядя на такую странную коллекцию. Это напомнило ей о том, как они с мамой в детстве собирали фигурки маленьких лягушек, пока однажды все их головы чудесным образом не взорвались. Если и было что-то в мире, что точно не нравилось Гермионе, так это глупые коллекции без какой-либо видимой пользы. Ее рука зудела от желания их уничтожить. — О-о-о, а вот и наш единственный посетитель, — раздался позади нее хриплый женский голос, в котором звучало удивление. Гермиона развернулась, отвлекая свое внимание от желания взорвать керамические головы. Ведьма, которая медленно спускалась по лестнице, опираясь на посох через каждую ступеньку, была так похожа на то, как магглы рисуют ведьм в сказках. Возможно, мадам Мойра и была их вдохновителем. Бородавка на длинном крючковатом носу и длинные седые волосы, беспорядочно рассыпавшиеся по плечам. Длинное черное платье с постепенно расширяющимися рукавами и остроконечная шляпа. Когда мадам Мойра спустилась на первый этаж, Гермиона поняла, что она выше, чем кажется. — Не часто ко мне приходит кто-то в одиночку. Последний визит был где-то ... хм ... Дай-ка подумать, да, пятьдесят пять лет назад. Мадам Мойра задумчиво потерла выступающий подбородок, с любопытством наблюдая за Гермионой, прежде чем указала посохом на двери, которые немедленно захлопнулись. — Здесь и так сквозняки, не будем впускать холод еще дальше, — объяснила она небрежно, один раз обойдя Гермиону и оглядывая ее сверху донизу, в то время как ее посох издавал громкий стук каждый раз, когда касался пола. — Итак, дитя, кто ты и какие услуги тебе нужны от мадам Мойры? Гермиона взглянула на конверт в своей руке, прежде чем ответить. — Меня зовут Гермиона Грейнджер и ... — Интересно, — перебила ее мадам Мойра. — Конечно, я слышала о тебе. Но ты не используешь фамилию своего мужа. Несчастливый брак? Ты хотела наложить проклятье на его род? Оспа всегда дает потрясающий результат. Или, может быть, Черная Смерть? У меня уже давно не было возможности поиграть со своими чумными зельями. — О, в этом нет необходимости, — ледяным тоном сказала Гермиона. — Уверена? Можно взять несколько проклятых яблок, если ты предпочитаешь меньше усилий, — она повернула запястье, и в ее ладони появилось блестящее красное яблоко. — Гарантирую быструю и ужасную смерть, или получишь свои деньги обратно. — Я здесь не для того, чтобы проклинать Рона. — О, — сказала мадам Мойра, и ее лицо изобразило полное разочарование. — Тогда зачем ты здесь? — Я... — Гермиона молчала, протягивая руку с конвертом. — У меня для вас кое-что есть. Печально известная ведьма недоверчиво прищурила бледно-голубые глаза. — Я не принимаю посылок. Извини, дорогая, это не имеет к тебе никакого отношения, но был плохой опыт… Мадам Мойра не успела закончить фразу, когда Гермиона развернула конверт и показала ей флуоресцентную темную метку. Было забавно видеть, как выражение лица пожилой ведьмы исказилось в ужасе, ее глаза метались между конвертом и Гермионой в недоумении. Затем конверт перелетел из рук Гермионы прямо в руки мадам Мойры. Она поспешно открыла его, обнаружив свиток пергамента и окровавленный носовой платок. Мадам Мойра начала читать, в то время как Гермиона моргнула при виде того, что должно было быть его кровью. Она не могла поверить своим глазам. Я не собираюсь делиться с кем-то, Гермиона… Срань господня! Он не шутил, когда говорил это. Только вот она хотела этого? За нее ответило сердце, простучав два раза «да». В конце концов, она оказалась здесь, прекрасно зная, для чего именно ищут мадам Мойру во всем мире. Ей было интересно. Она подозревала это. И это осознание только заставило ее еще больше задуматься. Может, она даже надеялась, что именно по этой причине он послал ее сюда. Но… но все это было неправильно. Эта ведьма была неправильной. Все здесь вокруг было пропитано темной магией. Гермиона не должна этого хотеть. Но хочет. Ее разум яростно кричал, протестуя и перечисляя все «за» и «против». Но глубокий, темный колодец ее сердца колотился от радости при мысли о том, что она пошла на это. Она не ослушалась его. И теперь может полностью подчиниться. Мысль звучала столь же возбуждающе, сколько и пугающе. Это опасно. Одно дело — на мгновение ослабить контроль, и совсем другое — делать это всю жизнь. Особенно когда тот, кому ты отдала свой контроль, имел склонность злоупотреблять своей властью. Она никогда никому не сможет объяснить, как согласилась пойти на такой союз. Никто никогда не узнает. А могут ли? Каждое подразделение магического правопорядка на планете пыталось задержать мадам Мойру именно по этой причине, но без особого успеха. Ее было просто невозможно найти, и разочарование по этому поводу росло дико, особенно потому, что они ничего не могли сделать, чтобы обратить вспять действие зелий, чар и проклятий Мойры. Однажды произведенный эффект был постоянным. И пока смерть не разлучит вас, в буквальном смысле. Вот почему Гермиона сейчас знала, что ей нужно сохранять ясную голову и действительно обдумывать все свои варианты. Она не могла просто прыгнуть в омут с головой, потому что хотела. Потому что это избавило бы ее от тягот замужества. Избавило бы от оков, в которых оказалась, потому что уже давно чувствовала себя… неправильной. А выйти замуж за Тома Марволо Риддла было правильно. А еще она не знает, какие могут быть последствия, ведь они не исчезнут со временем. Никогда. И все же она сомневалась, что это ей наскучит. Том был другим для нее. Он был каким угодно, но только не предсказуемым. Он был умным. Очень. Гермиона могла упасть в обморок только с этого. Его необычайный интеллект действительно был для нее самой привлекательной чертой. Он понимал ее, говорил с ней, принимал как равную. Он делился, интересовался ее жизнью, вел себя как мужчина. Она могла бы ему довериться. Вдобавок ко всему, он был чертовски сексуален. Да, для нее это было не так важно, но когда она вспоминала его волосы, его стройное подтянутое тело, его длинные тонкие руки, темные глаза, напряженный взгляд… Почти стон бессознательно сорвался с ее губ, и она тут же открыла глаза, уставившись покрасневшим лицом на Мойру, которая была слишком занята чтением, чтобы обратить на это внимание. К счастью. Гермиона заметила, что ведьма нахмурилась. Неужели Риддл требовал чего-то невозможного? Что-то, с чем у Мойры могли возникнуть проблемы? Что-то еще из того, о чем она не подумала несколько минут назад? Гермиону захлестнуло разочарование при мысли, что все может быть не тем, чем кажется. Ну, по крайней мере, тогда ей не придется объяснять это Гарри. Как она вообще может это сделать? Гермиона уже мысленно представила этот замечательный разговор. — Да, кстати, я вышла замуж за твоего заклятого врага, Гарри, за того, кто убил всех, кого ты любил, и пытался убить тебя снова и снова, и который, вероятно, сделает это при первой же возможности, как только выйдет на свободу. — О, не беспокойся, Гермиона. Главное, чтобы ты была счастлива. Да, именно так и должен был закончиться этот разговор. Кроме того, одно дело — развестись с Роном, и совсем другое — предать Гарри. А это было бы предательством. Она знала это в глубине души. Если не … Если не возможность помочь ему, возможно, она сможет предотвратить будущие события, выйдя замуж за Риддла? Если они будут женаты, то она наверняка сможет что-то сделать, остановить его при возможности… На ее лице появилось кислое выражение, и она отругала себя за то, что такие бредовые мысли даже на мгновение возникали в ее голове. Она винила себя, винила людей вокруг и его. Люди не меняются. Мужчины не меняются. И быстро растущая коллекция оранжевых одеяний в домашнем гардеробе Рона была достаточным для нее доказательством. Мерлин, она понятия не имела, что всего за три года сможет настолько возненавидеть квиддич. Ей нравилась игра парней в Хогвартсе. Но Рон был слишком увлечен этим — настоящий фанатик. По крайней мере, Риддл не казался одержимым спортом. Нахмурившись, Гермиона поняла, что это было не совсем то, о чем ей надо думать. Черт, она должна была спросить о его чувствах или хотя бы о том, как они нарушили сделку. Потому что если ей придется смотреть и слушать еще одного разодетого идиота, выкрикивающего непристойности в мегафон болельщикам другой команды, то она сойдет с ума. — Мисс Грейнджер? — Эм, да? — Гермиона подняла глаза, заметив, что мадам Мойра, очевидно, закончила читать и теперь вопросительно смотрела на нее. — Извините, я задумалась. — Я заметила, — спокойно сказала мадам Мойра, указывая на входную дверь, которая, к удивлению Гермионы, была приоткрыта. — Последний шанс, чтобы уйти. Уйти? И оставить всё, как есть — все эти скучные вечера, наполненные только квидиччем? Черт возьми, конечно, нет! И дело было не только в спорте. — Все в порядке, я остаюсь, — уверенно ответила Гермиона. — Что ж, хорошо, — удовлетворенно сказала темная ведьма. Еще один взмах посоха, и дверь с тяжелым стуком закрылась. — Тогда начнем. Она трижды стукнула посохом по полу. На третьем ударе между мраморным полом и нижней частью посоха вспыхнули искры, потрескивая по кругу вокруг нее. Мрамор раскачивался, изгибался и поворачивался под натиском магической энергии. Стало слишком ярко, чтобы смотреть. Гермиона прищурилась, чтобы защитить глаза от вспышки света, после которой появился котел высотой ей по пояс. — Инсендио! — прокричала Мойра. Когда она дотронулась посохом до края котла, под ним вспыхнуло высокое пламя, быстро нагревая весь зал до гораздо более комфортной температуры. Гермиона подошла ближе к котлу и заглянула. Внутри была только прозрачная жидкость. Она подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мойра щелкает посохом в сторону лестницы. Ступеньки упирались в стену, образуя полки. Как только они остановились, на них появились все виды бутылочек с зельями. Скрестив руки на груди, Гермиона со знанием дела ждала, наблюдая, как зелье за зельем и ингредиент за ингредиентом перемешиваются в котле. Когда Мойра собиралась добавить напиток из крыла феи, Гермиона вытащила палочку и сожгла бутылку. Она достаточно читала о зельях Мойры в файлах невыразимцев, чтобы знать, что именно добавление этого элемента будет означать для нее. — Я так не думаю, — холодно сказала она, прежде чем темная ведьма успела открыть рот. Мадам Мойра улыбнулась. — Он писал, что ты на это не согласишься. — Тогда зачем пытаться? — Об этом было сказано в самом начале списка. — Безоговорочно. — Тогда продолжим, — сказала Мойра, все еще дружелюбно улыбаясь. Второе зелье загорелось, а за ним и третье. К этому времени Мойра уже не улыбалась. Она вызвала еще одно, но прежде чем оно покинуло полку, Гермиона уже взорвала бутылку. — Наглое дитя, — прошипела Мойра. — Ты должна чувствовать себя особенной, ведь сам Темный Лорд дарует тебе честь стать его женой. Многие ведьмы отдали бы все, даже собственную руку, чтобы оказаться там, где ты стоишь сейчас. — А ее заменили бы серебряной, которая задушит меня, когда я не подчинюсь? Думаю, что откажусь от такой чести, — саркастически добавила Гермиона. — Это было последнее зелье из его списка, — мадам Мойра явно была раздражена. — Я так и думала, — спокойно ответила Гермиона. — Почему бы вам не показать мне все варианты, и я выберу тот, который меня устроит. С губ мадам Мойры сорвался вздох. — Я в долгу перед ним, а не перед тобой, дорогая. Ты выберешь одно из четырех возможных, или я выберу за тебя. — Ты делаешь это просто в качестве одолжения? — спросила Гермиона, игнорируя угрозу. — Да. — Сколько обычно стоит такая услуга? — Ты не могла бы себе такое позволить. — Удивите меня, — сказала Гермиона, глядя на ведьму с решимостью на лице. — Флагрейт! — крикнула Мойра. Пять цифр появились в воздухе рядом с ликующей ведьмой, которая, казалось, была уверена, что Гермиона не сможет осилить такое число. Она же безучастно посмотрела на номер, а затем распахнула пальто, вытащила толстый пакетик из магического внутреннего кармана и бросила его Мойре. — Надеюсь, этого будет достаточно, — спокойно заявила Гермиона, пока изумленная Мойра проверяла содержимое пакетика. — Похоже на то, — сказала темная ведьма, нерешительно закрывая пакетик. — Однако боюсь, что это не вариант. Неуверенно, ведьма протянула оплату обратно Гермионе. — Почему? — спросила Гермиона, сложив руки за спиной. — Я что выгляжу так, будто хочу своей смерти, дитя? Темный Лорд требовал от меня определенного союза на определенных условиях. Я не собираюсь оглядываться через плечо в страхе всю оставшуюся жизнь. Ни за какие деньги. — Он не придет за вами. Мойра фыркнула. — Действительно, так думаешь? Судя по тому, что я слышала о тебе, Гермиона Грейнджер, ты одна из самых умных ведьм. Но, конечно, ты не настолько глупая, чтобы думать, что тюрьма, которую они создали для него, будет удерживать его вечно. Гермиона медленно покачала головой. — Вы меня не слушаете, — тихо сказала она. — Я гарантирую, что он больше никогда не придет за вами. Как вам такое? — она дерзко наклонила голову. Мадам Мойра замерла, пока колесики в ее голове прокручивали варианты. — Теперь я понимаю, что он в тебе нашел, — наконец, сказала она, ухмыляясь. — Ты заключаешь свою сделку, дорогая. Вот тебе полный список, — она повернула запястье, и лист появился из воздуха. Махнув рукой, она отправила его в полет к Гермионе. — Дай мне знать, когда решишь. Пока Мойра перебирала содержимое пакетика, Гермиона быстро просматривала список. — Фу, — прорычала Гермиона, когда ее глаза пролетели над несколькими условиями, которые были за пределами разумного. — О-о-о, вы, должно быть, шутите, — она посмотрела на мадам Мойру, которая терпеливо ждала, пока та закончит. — Номер пятнадцать был в его списке? Если это так, то она убила бы его медленно. — Нет, три, один, шесть и восемь принадлежали ему. В таком порядке. Ладно, он может прожить еще один день. На самом деле, когда ее взгляд пробежался по всем условиям магических уз, по которым заключают магические браки, то шесть и восемь были намного разумнее, чем остальные. Но Гермиону они не интересовали, ей нужен был единственный вариант, который лучше всего подойдет именно ей. И защитит ее. Она фыркнула, прочитав номер двадцать два. 22. Волшебник откажется от всякой самостоятельности в пользу своей ведьмы, передав все материальные и нематериальные предметы на ее попечение. Он не заговорит, пока к нему не обратятся. Он будет выполнять все поручения, которые она ему даст, без вопросов и задержек. Его тело создано, чтобы удовлетворить ее потребности, и поэтому ему не будет позволена одежда в любое время, если только его ведьма не сочтет это необходимым. Гермиона даже не дочитала пункт до конца. Она была в припадке смеха, представляя себе выражение его лица, если бы она выбрала это и сказала Риддлу, что ему придется ходить голым двадцать четыре часа в сутки. Хммм... обнаженный Том. Что-то новенькое. Какое-то время назад это был очень заманчивый образ, и она все время мечтала об этом. И до сих пор не увидела его таким. Гермиона пошла дальше по пунктам, уже уверенная в том, что выбор такого неизбежно приведет к тому, что ее изуродованное, расчлененное, мертвое тело когда-нибудь обнаружат в лесу. Все еще ухмыляясь, Гермиона прочитала последний пункт — двадцать пять. Вернувшись к цифрам восемнадцать и семь, она стала сравнивать их между собой. В конце концов, она остановила свой выбор на цифре семь. — Семь, — сказала она вслух, протягивая свиток мадам Мойре. Женщина удивленно подняла брови. Она явно не думала, что Гермиона выберет этот пункт. — Семь? Ты уверена? — Абсолютно, на сто процентов. — Семерку не выбирали уже пять столетий, — сказала себе под нос Мойра, снова направляя посох к зельям. — Никто просто не посмел бы. Две бутылки полетели к кипящему котлу, перевернувшись вверх дном и одновременно выпустив свое содержимое. Два потока закручивались по спирали, медленно опускаясь к содержимому котла, как будто гравитации не существовало. По щелчку пальцев Мойры половник зашевелился: три раза по часовой стрелке, два раза против часовой стрелки. Он повторял это движение, пока ковш внезапно не растворился. — Руку, пожалуйста, — сказала Мойра, жестом приглашая Гермиону присоединиться к ней у котла. Они стояли лицом к лицу, когда Гермиона вложила свою руку в руку ведьмы над пузырящимся зельем. — Для этого мне понадобится твоя палочка, — попросила ее Мойра. После того, как Гермиона убрала палочку в карман, она протянула ведьме правую руку. Мойра сложила палочку Гермионы на ладонь и крепко схватила ее за запястье. Затем посох быстро уменьшился, превратившись в нож странного цвета. Когда она поднесла нож к ладони Гермионы, то вновь сказала: — Еще есть шанс передумать на счет цифры семь. — Просто продолжайте, — ответила Гермиона, слегка раздраженная тем, что ей пришлось ждать пореза. Это только усилило ее беспокойство. Она могла бы выбрать этот номер, но это не означало, что она не знала, что поставлено на карту и когда все может пойти не так, если она ошибется в своих способностях контролировать его. — Очень хорошо, — сказала Мойра, разрезая руку Гермионы. Порез был глубже, чем ожидалось, и Гермиона вскрикнула от боли, пытаясь отдернуть руку, но поняла, что пожилая ведьма сильнее, чем казалась. Или, может быть, здесь замешана магия? Потому что теперь ее рука сама по себе поворачивала кварту. — Сожми кулак и держи руку ниже, — приказала Мойра. — Для этого нам понадобится совсем немного твоей крови. Гермиона подчинилась, время от времени растягивая пальцы, чтобы стимулировать приток крови к руке. По ее мнению, это сработало вполне неплохо, потому что она увидела постоянный поток крови, просачивающейся в зелье. — У меня начинает кружиться голова, — сказала Гермиона через некоторое время, сжимая веки и двигая мышцами лица. — Еще немного, — уговаривала Мойра. — Да, еще несколько капель. Приготовься открыть ладонь по моему сигналу. Вот и все. Сейчас. Гермиона разжала руку, и нож прижался к ране. Мойра пропела заклинание, мгновенно закрывая порез. Не было даже шрама. Впечатляет. Окровавленный нож приземлился в зелье и снова превратился в посох. Мойра схватила его обеими руками и снова начала петь, на этот раз с закрытыми глазами. Гермиона спокойно наблюдала со стороны, наблюдая, как зелье меняло цвет от одного к другому, перемещаясь по всему видимому спектру и обратно. Внезапно зелье в котле перестало булькать. Поверхность стала неподвижной, безмолвной плоскостью без каких-либо волн. Крошечная чашечка, которая не могла вместить больше одного глотка, поднялась из жидкости, не нарушая покоя. Она зависла перед Гермионой. — Выпей. Гермиона вздохнула, схватила чашку, которая напомнила ей детский чайный сервиз, и в одно мгновение осушила жидкость. Чашка исчезла в тот момент, когда зелье попало в ее организм. Мойра подняла посох и погрузила его обратно в зелье, трижды ударив по дну котла. Из котла полетели искры, наэлектризовав воздух вокруг них. — Приготовься, - предупредила Мойра, держа окровавленный носовой платок Риддла над зельем, — это будет та еще адская поездка. Гермиона напряглась, когда предмет упал в котел, но ничто из того, что она могла сделать, не подготовило бы ее к этому. Ощущения были похоже на то, как будто она стояла в эпицентре магического взрыва. Вдалеке она слышала неистовый смех мадам Мойры, когда сила, превосходящая самые смелые мечты Гермионы, кружилась в воздухе вокруг нее. Давление было огромным. Она не могла видеть, не могла двигаться, не могла дышать. Крик застрял у нее в горле, не в силах вырваться из горла. Ее голова ... ее голова, казалось, была зажата в тиски. Это надо прекратить. Сейчас. О боже, что она наделала? Почему она выбрала именно это? Она не выдержит. Паника захлестнула ее, как приливная волна, прямо перед тем, как она потеряла сознание и рухнула на землю. Как будто это было то, чего ждало зелье. Оно немедленно вылетело из котла и вошло в тело Гермионы через все доступные отверстия, втягивая в нее всю силу, пока все не стихло. Мадам Мойра стояла неподвижно, опираясь на посох, в то время как зал вокруг нее вернулся к прежнему виду. Мойра облегченно вздохнула и шагнула к неподвижному телу на земле, удовлетворенно глядя вниз. — Так, так, так, такая могущественная маленькая ведьма, неудивительно, что она попалась ему на глаза, — пробормотала Мойра себе под нос, ткнув Гермиону посохом, перенося ее в одну из гостевых спален.