Бурные воды и тихие гавани капитана Рез'окуна.

      Рассвет не ознаменовал собой ничего хорошего, его и за рассвет-то можно было считать с натяжкой. Просто стало немного светлее, что позволяло хотя бы увидеть далекий скалистый берег, покрытый темно-зеленым ковром джуглей. Низкие, тяжелые тучи все так же клубились и казалось давили на обитель Агве, на горизонте сливаясь в сплошное черное марево. Это был плохой признак, значит с моря идет основная буря, а то что было до — просто авангард непогоды. Следовало как можно быстрее найти «укромный уголок» и затаиться пережидая шторм. «Мощь Растахана» был хорошим, крепким и быстроходным судном — но он подходил больше для крейсерских функций, имел неглубокую осадку и для хождения далеко в открытое море, да еще и в бурю не был рассчитан. Могло повезти, а могло и нет…       К счастью штурман углядел знакомую скалу, похожую на морду равазавра и приободрил экипаж: немного дальше за ней, была удобная, закрытая от моря скальной грядой бухта, в которой никакая буря не страшна. А главное, он уже проводил в нее корабли и знал как свои три пальца. Это была удача, правда расположение бухты означало, что их отнесло довольно прилично от изначального курса. Ну да что поделать, пережили ночь — и то хорошо что никто не пострадал и никого не потеряли в бушующем море. Теперь начиналась гонка с подступающим с моря ураганом…       Рез’окун проснулся по привычке с рассветом. Он всегда чувствовал когда встает солнце и сам того не желая — просыпался. Если вставать не было необходимости, засыпал вновь. Старая как мир, воинская мудрость — ешь и спи пока можешь, кто знает когда снова доведется.       Открыв глаза, он не сразу понял что видит. Точнее, он не видел ничего, кроме какого-то зеленого марева занимающего все его поле зрения. Немного поведя головой он почувствовал еще и щекотку. Да это же — волосы! И он знал только одного обладателя гривы такого оттенка. Тай’джин. Кажется он за ночь вообще не пошевелился, так и лежал на боку, свернувшись клубочком и подтянув колени к груди. И удобно же ему, поразился Рез’окун. Сам он предпочитал спать на спине, а может это просто была давняя морская привычка. Обычно он так и спал, но не сегодня. Сегодня от тоже спал на боку и Лоа знают как, но голова Темного охотника теперь лежала на его бицепсе, а второй рукой капитан крепко придерживал его за талию. Они не так засыпали, он точно помнил! Да и пришел, а точнее привели Тай’джина вчера в таком состоянии, что какие там поползновения. На него страшно было смотреть: осунувшийся и бледный — будто вернувшийся с Той стороны, он не вызывал ничего, кроме желания поскорее уложить его на отдых. А теперь — вот…       -Бессовестный! — попенял себе Рез’окун. Тай’джин вчера чуть сам за «грань» не ушел спасая соплеменника, пришел к тебе отоспаться, как ты и приглашал — а ты уже руки распустил. Правда неосознанно — но все же… Хотя охотник вроде не возражал: слишком велика была усталость, слишком глубок сон, да и к теплу сонный тролль инстинктивно тянулся, прижимаясь спиной к мощному, горячему торсу. Вроде бы все в выигрыше… Не желая будить и не в силах противиться невинному желанию, капитан провел рукой от подмышки Тай’джина до талии — какой же он худой, поразился зандалар, чувствуя под пальцами ряд ребер. Под доспехом это незаметно, он кажется просто гибким и изящным, но вот так… Ничего, он его немного откормит! А то куда ж годится? Кто увидит, скажет что заморил союзника голодом. Сам-то не тощий. Таких он только в трущёбах видел, ну и кто матросом наниматься приходил. Но их быстро откармливали, слабый матрос — плохой матрос. Он всегда так считал.       Когда рука перешла на талию, Тай’джин слабо завозился и дернул ухом. Щекотливый, с какой-то тихой нежностью подумал капитан. Хотелось сгрести эти кости к груди, уткнуться лицом в волосы и никогда не отпускать. Рез’окун не отрицал, что его влекло к телу капера, но он уже давно не был озабоченным юнцом и вот такая близость, такое доверие — было намного ценнее быстрого перепихона в укромном уголке. Рефлексы на «уровне» были у всех троллей, но он знал какими недоверчивыми и сторожкими были «младшие», привыкшие каждый день выживать в джунглях. Как за секунду, вроде бы расслабленный тролль превращался в дикого зверя. И то, что Тай’джин будучи совсем слабым и беспомощным пришел к нему, отдался в его руки — многое говорило об отношении охотника к зандалару. Такое доверие нельзя предать…       Пусть отдыхает… Сколько нужно, столько пускай и спит. Сутки если надо, что он сам не справится?! Всю жизнь как-то крутился… Еды и воды только принести в каюту надо, пить и есть он точно захочет. Рез’окун не выпустит Теневого охотника из каюты, пока не пропадут эти черные тени под ввалившимися глазами и потухший взгляд. Гауптвахту ему «пропишет» если надо, и пусть лежит и спит! И никаких! Не удержавшись, приобнял за плечо и уткнулся снова лицом в затылок, вдохнул полной грудью. Ох, предки! Зрачки рефлекторно расширились, а уши прянули назад. Запах был просто ужасным: йодистый запах морской воды, свернувшаяся застарелая кровь — к счастью не его, резкий и раздражающий адреналиновый дух агрессии и испуга, отчаяния и наконец, затухающей гормональной бури — усталости и апатии. Даже сейчас, в глубоком сне он пах тревогой и если бы тело не было вымотано до предела, обязательно бы проснулся. Рез’окун и сам видимо устал больше чем думал, если не почуял такое «амбре» сразу.       Что ж, то что их не будят — уже хорошо, значит на судне все более или менее нормально. Но лучше сходить посмотреть самому, узнать последние новости и распорядится о завтраке. Еще хотелось бы знать куда они движутся, судя по качке — погода немного изменилась. Где они вообще? Видна ли суша? Есть ли подходящая бухта? Обязательно проведать Ки’тани. Раз он решил не выпускать Тай’джина из постели, то должен лично рассказать как его новоиспеченный «сын». Лоа, хоть бы с парнем все было в порядке…       Еще раз успокаивающе провел рукой по боку спящего и уже собирался вставать, как кисть лежащую на талии накрыла чужая рука. Накрыла и сжала… Рез’окун замер — неужели разбудил? «Отли-и-и-чно, мон!» — передразнил, копируя охотника ехидный голосок. — «Чего застыл, давай — за задницу его ухвати, он оценит! Залезь сверху! Видишь, мужик устал, спит — сопротивляться не будет. Он к тебе с доверием, а ты руки при себе держать не можешь… Озабоченный!» Раздумывая над достойным оправданием, зандалар прислушивается к дыханию — оно не изменилось. Спит? И точно спит, а руку видимо ухватил рефлекторно, в ответ на скупую ласку.       Уходить дико не хотелось, хотелось снова прижать Тай’джина к себе и вот так — обнявшись, со сцепленными руками согревать друг друга, постепенно проваливаясь в сон. Но — нельзя! «Капитанские привилегии» — что б их! Он не Умензи, которого может подменить товарищ. Он — капитан этого судна! Впервые, Рез’окун не хочет быть капитаном. Он хочет жить отшельником в маленькой лесной хижине и не выпускать из рук Тай’джина. «И что ты там будешь делать?» — хихикает голосок. «Ты ж с голоду на третий день околеешь или отравишься! Корешки там, ягодки, грибочки? Охотится-то умеешь в лесу, морской волк? Или опять старину Тая напряжешь?» Да, вынужден признать капитан, его ехидное и злобное «Я» опять право. Глупо это, но помечтать-то можно!       С тихим вздохом, Рез’окун осторожно выпутывается из хватки Тай’джина и поднимается на ноги. Одеться, зачесать волосы в хвост (косы плести он так и не научился), одеть на голову обруч — все, он готов к разведке боем! Уже открывая дверь, он слышит как охотник возиться. Разбудил?! Но нет, тролль просто перевернулся и плотнее замотался в одеяла, лишившись тепла под боком. Из груды покрывал торчали только кончики ушей. «Потерпи, скоро вернусь и согрею», — с умиленной улыбкой подумал Рез’окун делая шаг за порог и чуть не врезаясь в противоположную стену. Споткнулся? Что это? На полу коридора, перед дверью, лежит аккуратно сложенный и вычищенный кожаный доспех Тай’джина. Сверху — маленький сверток. Подняв подношение, зандалар чувствует знакомый запах — шоколад! Молодые тролли явно не спали всю ночь, приглядывая за Ки’тани и занялись одежкой Темного охотника. Надо поблагодарить, — подумал капитан, занося все в каюту и оставляя на разоренной койке. Что ж, пора и за дела браться! Быстрее начнет, быстрее вернется.       Дела оказались не так плохи как опасался капитан. Потерь среди моряков не было, что не могло не радовать. Раненые выдержали ненастную ночь и никого из матросов не смыло за борт. Они конечно прилично отклонились от залива, который хотели осмотреть, но даже если бы и были рядом — заходить в незнакомые воды — всегда опасно, а в шторм — так и самоубийственно. Так что, нет худа без добра. Узочи признал знакомое местечко, и клялся что там им никакой шторм не страшен. Прекрасная новость! Еще бы успеть до нагоняющего их настоящего тропического урагана. Небо становилось все темнее, солнца будто и не существовало, а далеко на горизонте начали вспыхивать зарницы. К счастью Легба им благоволил, а Шанго позволил поднять часть парусов. Корабль начал набирать скорость и уверенно приближался к своей цели. Море же наоборот стало успокаиваться — тревожный признак, такое бывало только перед сильной бурей. Лоа, не оставьте! Успеть бы!       Следующим пунктом — было посещение «капитанского сына». Или «каперского»? Идя по палубе, Рез’окун с интересом задумался над тем, что будет делать Умензи, когда их дороги с «бандой» Тай’джина разойдутся. Останется ли Ки’тани с зандаларом или Умензи пойдет вслед за своим «дикарем»? Последнее — казалось более вероятным. У Ки’тани было его племя, его банда и наконец обожаемый Тай’джин, поклявшийся духам обучить будущего Темного охотника. Матрос Умензи же был одинок и беден. Общество зандаларов не могло ничего ему предложить кроме «черновой» работы. Хороший он парень, — решает про себя капитан. Пусть идет за Ки’тани, если захочет! И Тай’джин за ним присмотрит.       Уже подходя к «каюте» Тай’джина, Рез’окун чуть не споткнулся. Видать он действительно не соображает после двух бессонных ночей. Об Умензи он волнуется, а что будет делать ОН?! А ведь их пути действительно разойдутся… Такую помощь командам от Орды получили и другие капитаны. Это ведь на время. Как доказательство союзнических намерений. А потом их отзовут или переведут — и что будет делать ОН?! Рез’окун подозревает, что Тай’джин смог бы остаться, если бы захотел. Но променяет ли Темный охотник шальную свободу на золотые пирамиды? В глубине души капитан знает ответ… Свободный и дерзкий тролль не сможет жить в «золотой клетке», пусть даже на одном из лучших кораблей Империи или в его поместье. Он не остался даже с матерью своих детей, предпочтя ей своих головорезов и небольшое суденышко. Так что выбор вероятнее всего придется делать ему, капитану Рез’окуну. И ему — в отличие от Умензи, есть что терять. Хотя… А есть ли?..       Решив обдумать это потом — пока ведь никто его Тай’джина не забирает, капитан открыл дверь в пристанище второго капитана. Рез’окун никогда не был у Тай’джина «дома» и ему было очень любопытно, как обустроился Теневой охотник в своей каморке. Но сначала конечно — Ки’тани.        Бон’гани в каюте не было. Умензи же — как раз поил воина, Ки’тани был примотан ничком, что усложняло дело. Увидев «явление» самого капитана Рез’окуна, бедный матрос потерял дар речи. Он вскочил, обливая себя водой из фляги и не зная что ему делать. Кланяться, здороваться или объяснять почему он не на посту? Почему капитан тут? Он ищет Темного охотника? Но тот ведь с ним! Вроде… Так близко со своим начальством, скромный матрос вообще находился впервые. Он конечно видел своего капитана и даже иногда стирал его вещи, но вот так — в одной крохотной комнатке… Умензи уже прилично паниковал. Надо что-то говорить, но что?! Капитан Рез’окун — это не Тай’джин. Того, матрос тоже поначалу боялся и дичился, но посмотрев как общается со своим «кэпом» Ки’тани, и себе начал оттаивать. Его тянуло к «дикому капитану» как к отцу, которого он почти не помнил. Темный охотник не отталкивал и вскоре Умензи уже влюбленными глазами смотрел на веселого капера, ходя за ним хвостом при любой возможности. А уж после инцидента с Ки’тани и его разрешения, после того как Тай’джин выкупил и вернул его единственную память о родных — молодой зандалар был жизнь готов за него отдать. За него и Ки’тани. А теперь его Ки, вроде как сын темного охотника…       Рез’окун улыбнулся, видя затруднения молодого тролля и панику в его глазах. Что ж, он начнет первый, «корона» не свалится…       -Как твои дела, парень? — ласково спросил капитан, глядя на косящегося на него с пола Ки’тани. Выглядел тот бледным и изможденным, но повязки вроде были чистые и смертью в комнате не пахло.       -Спасибо, лучше… -тихо прошелестел, еле двигая губами молодой воин.       -Как Тай… — не закончив, Ки’тани содрогнулся и закашлялся. Умензи, моментально забыв о «начальстве» и субординации, упал перед ним на колени и снова осторожно начал поить и вытирать пролитое с губ.       -Тише, тише… Не надо говорить. С Тай’джином все в порядке, но он очень устал и сейчас спит. Я не стал его будить и пришел вместо него узнать как у вас дела. Кстати спасибо за доспех, он будет рад. — улыбнулся Рез’окун, присаживаясь на пол возле лежанки. — Интересная конструкция, сами придумали?       -Нет, что Вы! Это капитан придумал, а Ннамди сделал, — ответил Умензи и вдруг зажал себе рот, испуганно глядя на «своего» капитана.       -Не переживай! — фыркнул Рез’окун. — С этими званиями и правда путаница. Даже мы с капитаном Тай’джином сбиваемся… Кто, кому и что…       -А конструкция и правда интересная, надо будет Хамизи показать, может и ему пригодиться… — задумчиво сказал Рез’окун с интересом оглядывая комнатушку. Несколько довольно старых и потрепанных масок раш’ка, явно не раз бывавших в деле — на одной стене, под другой — красивыми лентами привязаны, что бы не падали от качки, четыре небольших статуэтки: Легба, Лакоу, Шанго и Агве. Над ними, прикреплена к стене большая двойная глефа, излюбленное оружие темных охотников. «Такая же изящная, как и ее хозяин…» — тепло подумал Рез’окун, разглядывая смертоносные спаренные клинки и опасаясь их касаться, а вдруг — нельзя? Он знает, что у Тай’джина есть еще и малая… Под глефой — черный, оббитый кожей сундучок и мягкий, кожаный же баул для личных вещей. Спальное место отделяет занавеска из бисера, сейчас собранная и привязанная к стене, что бы не мешать уходу за раненым. В углах развешены пучки каких-то трав и веточек вперемешку с перьями, а в самом темном закутке, вызывая у капитана неприятный холодок в загривке, висят маленькие, аккуратно вычиненные сушеные головки тсантса — тролль, человек, калдорай. Это-то ему зачем, с опаской задаётся вопросом Рез’окун, продолжая осмотр тай’джиновой «берлоги», но больше «страшного» ничего не наблюдается — под стеной лежит небольшой мягкий коврик, украшенный вышивкой и лентами. Красивый. В комнатке, несмотря на скромные размеры — очень уютно, приятно пахнет и как-то безмятежно. Хочется просто сесть на мягкий коврик и расслабиться, спокойно подумать.       -А Хамизи уже видел, Капитан… — нарушает тишину Умензи, стараясь хоть немного говорить на «высоком» зандали, подслушанном у офицеров. — Он ночью заходил, все дивился как Ки’тани в такую непогоду на поправку пошел. И лежанка ему понравилась, сказал надо еще таких сделать, на случай штормов, что бы раненых не тревожило, в гамаках не всем можно…       -Чего ж дивится? Какой бы ни был хороший лекарь — а с Лоа ему не тягаться… Ты вчера второй раз родился, Ки’тани! Повезло тебе парень! И с отцом — повезло! — усмехнулся Рез’окун, глядя на недоуменное лицо молодого воина. Боги, он что — не знает?       -Я не успел рассказать Капитан Рез’окун! Ки’тани только в себя пришел и пить захотел — доложил Умензи, ласково гладя заплетенные в простую косу волосы своего парня.       -Вот как… Что ж, тогда обрадую тебя, Ки’тани, — улыбнулся капитан. — Ты вчера с самим Тай’джином породнился. Кровью! Он перед Лоа за тебя вступился, пообещал сделать тебя темным охотником, если они жизнь тебе сохранят. И они сохранили… Так что прими мои поздравления, молодой темный охотник. Раз Тай’джин уверен что из тебя будет толк — то и я верю. Не подведи названного отца!       -Ни за что! Спасибо… — хрипло шепчет ошеломлённый парень. Он — и сын капитана?! Поразительно!       -Что ж, раз у вас все хорошо, пойду обрадую Тай’джина как проснется. И спасибо за шоколад, он ему будет полезен. Хорошо силы восстанавливает, — поблагодарил Рез’окун, покидая счастливую молодежь. От зандалара не укрылись заблестевшие глаза Ки’тани и слезинка, скользнувшая по бледной щеке. Отца вот обрел — да какого! Пусть побудут вдвоем, на них за эти дни столько свалилось…       Вышедшего из каюты капитана уже поджидали. Офицеры, угнездившиеся в кают-кампании приглашали его выпить и позавтракать, чем лоа облагодетельствовали. От завтрака Рез’окун бы отказался, позавтракает с Тай’джином. Но от предложения пропустить чарку за здоровье команды и всех присутствующих, отказаться было никак не возможно. Душистый, пряный ром ухнул в пустой желудок растекаясь по венам и заставляя глаза блестеть ярче. Тонко нарезанное вяленое мясо в корочке жгучего перца из чьих-то запасов выглядело крайне соблазнительно и так же соблазнительно пахло. Ребята явно что-то праздновали.        В кают-капании царила приподнятая, оживленная атмосфера. «Праздник какой?» — озадаченно думал капитан, глядя на счастливых офицеров. В голову ничего не приходило. День как день, еще и тяжелый — после такой-то ночи. А будет и еще тяжелее, когда они войдут в бухту и будут готовить судно к стоянке. Чего все такие счастливые?!       -Капитан, а второй капитан Тай’джин к нам не присоединиться? Будем рады! Где его найти? — спрашивает Фолами, невинно глядя на Рез’окуна.       Второй капитан Тай’джин… Вот оно что!        «С почином кэп — Зикимо видел все!» — позвучал в голове веселый голос корсара. — «А вот это «ничего ж», вы, Ваше капитанство до экипажа как-нить донесите…» Ну «чиф», ну погоди… Сам «виновник» переполоха присутствовал тут же, скромно сидя в уголке стола. Лицо бесстрастное, но глаза по доброму улыбаются и в уголках рта подбадривающая ухмылка. Или это бивни слегка растягивают уголки рта? Не понять.       А впрочем — чего он завелся? Команда за них искренне рада, никто косого взгляда не кинул. А то что поторопились «обмыть капитанов», так а сам бы он что подумал, при таком-то раскладе. Прав Тай’джин, расслабься и живи себе, раз все за тебя рады. И какая разница когда «это» случится? Это только между ними, им решать…       -Искать второго капитана не надо, — улыбнулся Рез’окун, глядя на притихший экипаж. — Как вы все знаете, он сильно устал после разговора с духами и излечения Ки’тани, и сейчас отдыхает. Но я с удовольствием передам ваше приглашение ему позже. Надеюсь мы успеем до урагана стать на якорь, и тогда свободное время появится у всех. Обещаю выпивку, с вас — карты.       Офицеры радостно загомонили. От халявной выпивки и карт в теплой компании — кто ж откажется. Судя по всему, маяться от безделья им придется несколько дней и если капитаны пожелают составить им компанию… Это большая честь для команды! Впрочем то что Тай’джин точно пожелает, никто не сомневался. Он с веселой непринужденностью мог сидеть как в кают-кампании, так и в матросских кубриках, щедро рассыпая веселые истории и прибаутки. И там, и там его ждали и всегда были искренне рады.       — Передайте второму капитану наши искренние пожелания побыстрее поправиться, Капитан! — улыбнулся Зикимо.       -Не откажите передать… Со всем уважением… — с этими словами старпом протянул Рез’окуну небольшую закрытую коробку. Тот поблагодарив, взял подарок для Теневого охотника и откланялся.       В голове приятно шумело, когда капитан направился выполнять свой последний пункт «утренней повестки» — а именно, посещение камбуза и сбора съестного для завтрака «в постель» Тай’джину. Можно было попросить и матроса, но дурной пример охотника оказался заразительным. Зачем гонять уставшего бедолагу если он и сам может донести корзинку с провизией. Да и глаз опять же меньше.       Квези немного обалдел, от «инспекции» камбуза капитаном, но поняв что тому надо — засуетился. В корзинку пошло все самое мясное и питательное что только нашлось в капитанских закромах, плюс большой толстостенный кувшин-термос с кафой. За кафу — отдельное спасибо Фолами, пришел и вскипятил большой бак кафы для всей команды. Хорошо иметь мага на корабле! Если встанут на якорь, пообещал кок, он и бульонов с кашами настряпает, как плиту раскочегарит. Пока — так, чем богаты…       Забрав завтрак, Рез’окун поспешил «к себе». Уже идя по коридору, он услышал как скрипнула дверь в его каюту и на пороге появился Тай’джин, одетый лишь в одолженные штаны, еле стоящий на подгибающихся ногах и вцепившийся в косяк двери.       -Вы куда это собрались капитан?! — возопил Рез’окун, наступая на пытающегося выбраться в коридор темного охотника. — Ноги не держат, а туда же! Снаружи шторм! Где мы вас искать будем, если смоет?!       Возмущаясь, зандалар не забывал аккуратно оттеснять более субтильного островитянина назад, в каюту. Тот слабо сопротивлялся, но силы были слишком не равны. Особенно когда корзинка была поставлена на пол, а Тай’джин ухвачен за талию и насильно утянут к их «гнездышку». Поняв, что силой он не возьмет — Темный охотник приступил к переговорам…       -Чего не разбудил, кэп?! — пыхтит он, пытаясь вырваться из цепких объятий Рез’окуна. — Ки’тани! Мне к нему надо! Проверить… Пусти! Кэп, ты чего?!       -Никуда тебе не надо, — ворчит «кэп», пытаясь пристроить упирающегося тролля на одеяла. — В чем душа держится, а туда же! В порядке твой Ки’тани ненаглядный! Очнулся, есть-пить хочет, чего и тебе советует! Я сам ходил проверить, пока ты спал…       -Лежать! Приказ! — Не выдержав заорал, Рез’окун в синее ухо. Да что ж такое-то?! Как не странно — это сработало и обессилевший Темный охотник плюхнулся на постель. Капитан от неожиданности не удержался на ногах и почти плюхнулся на него, в последний момент успев подставить руки и опереться на них. Колено правой ноги, между ног Тай’джина. Тот лежит не шевелясь и только удивленно смотрит в мерцающие глаза зандалара.       -Ходил? — неверяще спрашивает Тай’джин наконец. Он удивлен. «Целый» капитан судна — озаботился здоровьем простого воина.       -Конечно ходил! Думаешь мне все равно? Он тебе дорог, я знаю. Вчера кровником твоим стал — почему мне не пойти? — с обидой хмыкает Рез’окун в удивленное синее лицо. — Уж это-то, я могу для тебя сделать?!       -Можешь, мон… Прости, совсем в голове бардак, — непривычно смущенно оправдывается охотник, расслабляясь и откидываясь на спину. — Не знаю как я думал туда добраться… Волновался очень… Проснулся — никого нет. Думал случилось чего…       -Ничего не случилось. Узочи нашел бухту — идем туда. Надеюсь до урагана успеем. Ки’тани в порядке, насколько это возможно в его состоянии. О тебе вот, волнуется. Умензи от него не отходит. Хамизи тоже заходил. У команды потерь нет, все живы. Я еды вот принес, кафы — позавтракаем. Пока мы свободны, можно поспать еще… — Закончив отчет, Рез’окун наконец обратил внимание на их позу. Ладно Тай’джин, он сейчас не в силах сопротивляться, но он-то чего чуть ли не залез на охотника?! Бесстыдник!       Устыдившись, Рез’окун споро слезает с раскинувшегося под ним тролля и идёт за корзинкой. Поесть и спать! На ногах не стоит — куда такое годиться?! Тай’джин, тоже успокоившись, зарылся обратно в одеяла. Раз все хорошо, то и ему отдохнуть не помешает…       -Тебе тут подарки, кстати! — улыбается капитан, протягивая охотнику сверток с шоколадом и коробку. — И доспех твой молодежь в порядок привела. Хорошие у тебя ребята…       -У меня? — приподнял брови Тай’джин, принюхиваясь к шоколаду.       -А у кого? — хмыкнул Рез’окун. — Ки’тани тебе вроде приемного сына теперь, а Умензи с ним. Так что он — твой, принимай пару!       -А я — чей? — лукаво спросил невозможный тролль, смешливо щурясь.       -А ты — зараза! — фыркнул, внезапно потерявшийся зандалар. У них о таких вещах вообще вслух не говорили, не принято. Ну может после обетов…       -Пфе! Не ты первый, кто так меня кличет, — фыркнул Тай’джин с любопытством открывая «офицерскую» коробку. Там лежал вездесущий шоколад, пара сигар и мешочек с шариками из сушеной коки. Вот это подарок!       «Не первый. Но хотел бы быть последним… " — мысленно ответил капитан, раздеваясь и подхватывая корзинку, к которой присовокупил бутыль рома. Тай’джин подвинулся, освобождая место и капитан нырнул под теплые, нагретые чужим телом одеяла.       -Голоден? — ухмыльнулся Рез’окун, млея от тихого счастья и чувствуя бедро Тай’джина своим.       -Как зверь! — ответствовал, улыбаясь во все свои острые зубы охотник и с интересом косясь на корзинку. Запахи из нее сводили с ума и вызывали обильную слюну. — А ты уже чую, поел где-то?       -В кают-кампании, — засмеялся Рез’окун. — Ты был прав, нас уже «обмывали»… Но угостили отменно, так что я не в претензии…       -Кэп, я тебя не узнаю… — тихо засмеялся Тай’джин, с веселым удивлением глядя на ухмыляющегося зандалара.       -То ли еще будет… — промурлыкал капитан, ехидно косясь на охотника. Чему чему, а этому взгляду он от него научился.       -Ну, налетай! — приказал Рез’окун, ставя корзину между ними и «налетая».       -Да, капитан! — засмеялся Тай’джин, выхватывая кусок окорока. — На абордаж!       Расправившись превосходящими силами с «противником» и отметив ромом «победу», осоловевшие капитаны повалились на постель, пытаясь вести беседу и держать глаза открытыми. Рассказав последние новости, Рез’окун был уже готов признать свое поражение и высказать желание поспать, как услышал тихое сопение. Тай’джин не выдержал первым и теперь спал, лежа на спине и расслабленно склонив голову к плечу. С улыбкой, капитан отставил на сундук заметно полегчавшую корзину и осторожно притянул к себе задремавшего «дикаря». Охотник довольно вздохнул, понятливо поворачиваясь на бок и прижимаясь спиной к груди зандалара.        «Кажется мечты сбываются, а капитан?» — совсем не ехидно прошептал внутренний голос.       «Сбываются…» — согласился Рез’окун, осторожно обхватывая талию корсара рукой и чувствуя как чужая рука накрывает и обхватывает его, переплетаясь пальцами. Это было последнее, что почувствовал погружаясь в сон усталый капитан Рез’окун, убаюканный мерным покачиванием корабля и теплом тела второго капитана…