Бурные воды и тихие гавани капитана Рез'окуна.

      Первым, как всегда проснулся Рез’окун. Солнца видно не было, но хмурое, ненастное утро уже вступало в свои права, понемногу разгоняя ночную тьму. Попытавшись повернуться, что бы проверить как там Тай’джин, капитан чуть не пропорол себе подбородок острым бивнем охотника, сопящего ему в плечо. «Интересно, смогут ли они когда ни будь притереться так, что перестанут ненамеренно вредить друг другу.» — сонно подумал зандалар, осторожно отодвигая голову от опасных кончиков бивней. Они ж так могут и покалечиться, если придется вдвоем вскакивать спросонья. Воспоминания о нападении на него сонного и испуганного Тая были еще слишком свежи. Хотя именно его бивни были тому причиной… Свои он только полировал да украшал золотыми кольцами. А у Тай’джина они ничем не украшены — но остро заточены, интересно, убивал ли он кого-нибудь ими? Вполне возможно, с его-то бурной жизнью. С одной стороны — краса и гордость, а с другой — сколько неудобств…       Рез’окун впервые может наконец полюбоваться вот таким, мирно спящим корсаром. Тай’джин лежит на боку, лицом к капитану, перекинув одну руку через его грудь. Вторая под головой. Кончик длинного уха расслабленно лежит на постели, губы немного приоткрыты. Слышно мерное, спокойное дыхание. Тролль глубоко спит.       Капитан снова укладывается на спину, боясь шевелиться, боясь разбудить и нарушить эти чарующие мгновения сонной неги и спокойствия. Предки, как же он счастлив! Неужели все его разочарования и неудачи в «ухаживаниях», вели его именно к этому моменту?! Он ведь чуть не связал себя обетом, притом без особой любви! Спасибо Лоа, что она его бросила! Как же глупо роптать на судьбу, не зная замыслов высших сил, покаянно и благодарно думает Рез’окун. Он вот уже и не надеялся встретить свое счастье… Примирился с тем, что у него есть его любимое море и корабль, что умрет одиноким и скорее всего в бою. И разве он знал, что его счастье будет вот таким: ехидным синекожим «дикарем» с копной кос цвета моря и раскосыми янтарными глазами. Да еще и Теневым охотником. Да еще и мужского пола… Нет, капитан как и все тролли не страдал особой щепетильностью в этом вопросе, как духи сведут — так и будет, им виднее… но всерьез никогда такие связи не рассматривал. И вот пожалуйста…       Рез’окун снова проваливается в дрёму и просыпается, только когда начинает сонно возиться Тай’джин. Янтарные глаза приоткрываются и затуманенный спросонья взгляд останавливается на капитане. Тело на мгновение вздрагивает и напрягается, но осознав где он и с кем, охотник снова расслабляется и со стоном хватается за голову.       -Моя голова-а-а… — тихонько скулит Тай’джин. И зачем он проснулся? Ведь было так хорошо. — Кэп, у меня мозг из ушей не течет?       -Ничего у тебя не течет. — фыркает Рез’окун, сочувственно глядя на капера. Конечно, столько выпить… — Потерпи, я сейчас тебе отвар сделаю. Травы у меня есть, Хамизи дал для таких случаев.       -Ладно… Только не ори так… — жалобно шепчет Тай’джин, прикрывая глаза рукой.       Капитан снова фыркает, но молча встает, натягивает штаны с туникой и подходит к окну. Дождь уже не такой сильный, но вот ветер похоже снова крепчает. Рез’окун задумчиво смотрит на влажно блестящую темно-зеленую стену джунглей, которая время от времени становится светло-зеленой под порывами выворачивающего листья ветра. Некоторые деревья уже повалены и это явно не конец бури. Что ж, они могут только ждать… И он этому ужасно рад, быть запертым непогодой в одной каюте с Тай’джином — что может быть лучше?!       Накинув плащ, капитан выходит раздать распоряжения и проинспектировать корабль. Зикимо довольно сообщает что никаких происшествий нет. Течи устранены, как позволит погода, можно будет еще и просмолить. Все живы и относительно здоровы. Найденыши уже очнулись от Тай’джинова варева, позавтракали и отлеживаются, слушая байки не занятых работой моряков. Молодой воин Думиза хочет в команду своих спасителей. Он клянется что испытание прошел, но готов пройти еще раз, так как добычу у него отняли при пленении. Если капитан разрешит,"чиф» согласен взять его и «так», воин Думиза хороший, сильный. А они двоих потеряли. Рез’окун ничего против не имеет, у Зикимо глаз наметан.       Распорядившись насчет горячего завтрака в каюту и отдав травы на заварку, капитан идет проверить Ки’тани. Вся молодежь в сборе, завтракает. Молодой воин выглядит уже гораздо лучше и ест с аппетитом. Умензи счастлив, Бон’гани улыбается. Порадовавшись за «сынишку» Тай’джина, Рез’окун забирает плащ охотника и направляется к себе, по дороге договорившись после обеда заглянуть на огонек в кают-кампанию. Все утренние дела переделаны и можно продолжать отдых.       Тай’джин снова дремлет, но просыпается когда слышит шаги капитана. Тот довольно показывает ему плащ, вешая рядом со своим и попутно рассказывая как дела у Ки’тани. Тай’джин тихо радуется за молодого воина глядя на капитана потухшими, красными от недосыпа и рома глазами, но больше не чихает. Жара тоже нет. «Забота» Лакоу и отвар помогли.       Дождавшись, когда матрос принесет завтрак, капитан раздевается и прихватив корзину ныряет в уютную от тепла тела Тай’джина постель. Какое блаженство! Рез’окун на полном серьезе задумывается выкинуть кровать и набрав побольше одеял устроить на ее месте «гнездо» побольше. Тай’джину должно понравиться. Кто-что подумает, его с некоторых пор уже не волнует. Команда за них, а они — в плавании. Ежели кому хочется высказать свое «фе» — милости просим, могут начать с Тай’джиновых парней…       Отвар от похмелья горький, но Тай’джин не морщась пьет. Многие ингредиенты он узнает, Хамизи отличный лекарь, он и сам бы так сделал. Вскоре колокола в голове замолкают и тролль «ожившим» взглядом начинает косится на корзинку.       -Голодный? -улыбается зандалар, глядя во вновь заблестевшие глаза охотника.       -Как зверь! -возвращает улыбку Тай’джин и тянется к корзинке. -А горячее есть?       -Кстати о горячем… Хочешь верь — а хочешь нет, но сегодня на рассвете, когда Бон’гани пошел до ветру, перед ним на палубу ветер швырнул весьма крупную птицу. Парень конечно не потерялся и скрутил ей шею. Она на утку похожа, но с длинной шеей. Никогда таких не видел. Залетная видать. Так вот, птицу твой «охотник» сразу притащил на камбуз и попросил презентовать ее тебе для поддержания сил. Квези состряпал отличную жирную похлебку на свежем бульоне, так что горячее — да какое, у нас есть! Ки’тани тоже, кстати, не забыли. У него в меню тоже похлебка, парню нужны силы. Это надо же… как удачно все сложилось, сколько живу, такого не припомню… -с радостным недоумением покрутил головой Рез’окун распаковывая горшочки с густым, почти как каша супом.       -Это не удача…- в озадаченном удивлении покачал головой Темный охотник. -Это Пао’кай… Навещал видать своего «любимца» и решил помочь. Хорошо что о Ки’тани не забыли, это ему подарок, иначе могли бы разозлить Лоа. Пао’кай непредсказуем, с ним мало кто может «сработаться», никогда не знаешь чего ожидать… Но раз он так к Ки’тани прикипел, может и выйдет что… Не нам в это лезть. Надо начинать учить парня, пока они не наворотили чего…       -Вот как…-удивляется Рез’окун. С появлением в его жизни Темного охотника, его бытие стало расцветать невиданными раньше, диковинными красками. Лоа, духи, летающие карты и теперь вот-птица… Капитан чувствовал себя ребенком на ярмарке, где за каждым поворотом могло поджидать что-то волшебное и удивительное.       -А как поблагодарить? -спохватывается он. Обиженный, непредсказуемый Лоа смертельно опасен, да и капитан искренне благодарен за вкусный «подарок».       -Я уже поблагодарил, -улыбается Тай’джин. — Пао’кай доволен. Но как доберусь до своих запасов, воскурю ему его любимые благовония, можешь со мной если хочешь.       Хочет ли он? Конечно хочет! На всякий случай, капитан искренне и громко произносит про себя благодарность непоседливому Лоа. Может услышит…       В каюте воцаряется тишина, слышны только довольные вздохи и прихлебывание. Похлебка действительно отменная: с острым перцем, душистыми кореньями, золотистой плёночкой жира на поверхности и разваренными волоконцами свежего мяса. Мяса на корабле довольно, тролли никогда не были вегетарианцами, но вот свежего — не найти… Закончив наконец с завтраком, капитаны довольно откидываются на постель.       -Кажется я сейчас лопну, -постанывает Тай’джин, оглаживая рукой туго набитый живот и довольно вздыхая.       -Да тебе не угодишь, ворчишь как старикан, -подначивая, ухмыляется Рез’окун. -То голова тебя не устраивает, теперь вот живот… Чего мне ждать дальше?       Синий кулак весьма чувствительно врезается в ребра. «Это тебе за «старикана», — фыркает, улыбаясь охотник. Рез’окун приподнимается что бы шутливо напасть на капера, но вовремя вспоминает про прикосновения, что этого лучше не делать и снова заваливается на спину. Тай’джин пристраивается рядом, места совсем мало и то что отлично подходило в шторм становится неудобным.       -Чем займемся? — интересуется капитан. До обеда в кают-кампании полно времени и он бы, если честно, еще вздремнул. Но как захочет его Тай. Он и сыграть во что-то может и волосы ему расчесать. И почитать, кстати интересно — Тай’джин умеет читать? У него где-то книга легенд и историй была. Может это заинтересует Темного охотника?..       -Ты спать хочешь, — обвиняюще тычет в него пальцем Тай’джин. -Снова спозаранку проснулся и думал?       -Откуда?..-изумленно переспрашивает капитан. Тай’джин ведь спал, он может поклясться! И ухом не повел, не моргнул… Так откуда он знает?!       -Дыхание, мон -ухмыляется, демонстрируя все свои острые зубы охотник. -Когда ты просыпаешься, меняется дыхание. Я это слышу.       -И просыпаешься? -виновато удивляется Рез’окун. Вот ведь, сам не спит и Таю не дает. Что с этим делать?       -Да нет, кэп. Зачем? Я ведь знаю что это ты, -пожимает плечом капер. -Просто слышу и беру в учёт. Только и всего. Не волнуйся, ты меня не будишь. Не настолько.       -Кстати, можешь подремать. А я пока тебя еще поизучаю, — лукаво бросает взгляд на капитана «зараза». -Просто лежи.       Подремать? Подремать?! Как можно подремать, когда синие ладони вновь проходятся по груди и ощупывают роговую «мозаику». Палец осторожно скользит между «пятнами» и это удивительно приятно. Охотник с интересом ощупывает мощные мускулы плеч и предплечий. Капитан не может с собой ничего поделать и инстинктивно напрягает их, демонстрируя себя. Тай’джин одобрительно фыркает и пытается продавить пальцем литую мышцу. Не выходит. Наигравшись, переключает внимание на голову. Осторожно ощупывает более короткие и жесткие уши. Пытается понять где они «заламываются», но понимает что — нигде. Зандалары так не могут. Только двигать ими вверх-вниз, да немного прижимать к голове.       Лоа, как же приятно! Рез’окуну хочется закрыть глаза и отдаться необычным ощущениям, и в то же время смотреть и видеть, как Тай’джин с детским любопытством изучает его тело. Наконец тролль оставляет в покое уши и наваливаясь на грудь заглядывает в глаза. Видя сосредоточенный взгляд, капитан понимает что его продолжают «изучать». Он спокойно глядит в глаза, предоставляя полный простор для «исследований».       -А какого цвета у вас глаза? -задает давно мучающий его вопрос Тай’джин. -Ну, когда не светятся?       -Если они не светятся, то перед тобой труп, — хмыкает Рез’окун. -А вообще, очень-очень светлые, чаще голубые или серые. Очень редко зеленоватые. Это только в раннем детстве можно увидеть, до полугода где-то. Ну и после смерти.       -Мне ваши глаза больше нравятся, такие выразительные, яркие! Как и волосы. У нас таких нет. Я поначалу никак привыкнуть к твоим не мог. В них столько эмоций! Это знаешь… Как будто ты ими кричишь. Я уставал поначалу… -смущенно замечает капитан.       -Вооот как…-удивленно тянет охотник. -Я тоже к твоим долго привыкнуть не мог. Если ты не двигаешь бровями то и не понять ничего. Не прочесть взгляд. В бою это хорошо, но вот так — неудобно… Ты закрытый… А почему они вообще светятся? У нас такого нет, ни у кого. Я светящиеся только у Мертвых рыцарей троллей пару раз видел. Жуткое зрелище, аж мороз по коже. Но у них они синим… Да и магия их «живыми» держит, это понятно. А ты ведь не маг? И многие ваши — не маги. А все равно — светятся.       -Лоа милостивые, ты из меня так все тайны повытянешь, — тихо смеется зандалар, ласково поглаживая ухо довольно жмурящегося капера. Вспомнив что лицо трогать «можно», он начинает почесывать за ушами и массировать затылок лежащего на нем тролля. Тот мурлычет, но не отстает: «Так почему светятся?»       -Потому что — зандалары! -смеется капитан, но увидев обиженный взгляд поправляется. -Да нет, это правда. Именно поэтому. Потому-что мы тут живем. И живем ооочень долго. Мы никогда не кочевали, после того как нашли Зандалар. Как пришли так и живем. Дааа…       -Слушай — Темный охотник. Я расскажу тебе то, что знаю… -мягко говорит Рез’окун притягивая к себе Тай’джина и захватывая его губы своими. Окончив поцелуй он устраивает голову «младшего» тролля у себя на груди и начинает рассказ…       -Когда-то, давным-давно, когда мы еще были полудикими и кочевали, наши шаманы искали места силы. -Начал рассказ зандалар, поглаживая плечо Тай’джина. -Места где много Диких богов, Изначальных, Лоа —называй как хочешь… Так вот, когда они нашли такое место, где обитало очень много Лоа, то решили поселиться там и начали возводить алтари, приносить жертвы и налаживать связь с жившими там богами. Жертвы Лоа понравились и они стали осыпать своих почитателей милостями. Простой народ конечно потянулся за своими шаманами и тоже начал обживать благое место. Так и жили, в согласии друг с другом. Лоа и тролли. Да, как ты догадался это и есть Зандалар… А тролли, мои предки стали звать себя — зандалари. Так что мы все потомки тех, первых колдунов и шаманов. Позже, с Империей появились и жрецы. Больше с тех мест мы никуда не уходили… Каждый тролль с рождения, живя в таком месте впитывал его силу, проникался энергией обитающих там Лоа. Вот поэтому, со временем наши глаза стали светится, от переполняющей нас благой энергии нашей родины. Многие из нас не маги конечно, маги довольно редки… Но все мы, как бы выразиться… Сосуды что-ли? Мы как губки веками впитываем и храним энергию наших покровителей. Понимаешь? Поэтому и глаза наши светятся от накопленной энергии. Когда зандалар умирает, энергия возвращается к источнику и ее впитывает новорожденный. Примерно за пол года он набирает достаточное количество этой силы и его глаза тоже начинают светиться. Кстати, поговаривают, что если тролль зандалари покидает Зандалар и несколько поколений его потомков живут вдали от родины, то их глаза светятся все меньше, а потом и вообще перестают… Но так ли это — я точно не знаю. Никогда таких не видел… Мы стараемся не уходить далеко от нашей родины, не лишаться ее благословения. Многие за всю жизнь не покидают пределов Зандалара. Да что там Зандалара, многие и Зулдазара никогда не покидают. А кто покинул, стараются вернуться, чтобы хотя бы умереть на родной земле…       — Поразительно…- тихо тянет Темный охотник и грустно вздыхает. -А вот у нас давно нет родины. Ну сейчас это конечно острова Эха, а вот из Тернистой долины, с ее побережья — нас выжили. Кто бы что не говорил, но мы сбежали, если честно. Иначе все бы там полегли… У нас было много колдунов и шаманов, мы долго держались за свою землю — но нападающих было больше. Их бесило то, что мы, самые слабые, так долго сопротивляемся. Шаманы у нас были самые лучшие, но воинов становилось все меньше… Против нас было несколько племен, а отступать было некуда, только в море. В общем — кто выжил в резне, тот сбежал…       Капитану внезапно почему-то становится стыдно. Он ни в чем не виноват, но на фоне судьбы Тай’джина и его народа, его собственная — кажется просто венцом благополучия. Что ж, он сделает или хотя бы попытается сделать, что бы его Тай был счастлив. Хотя бы сейчас, с ним…       -Эй, ты чего загрустил, мон? -похлопывает его по груди охотник. -Я ж не в укор… Так решили Лоа, им лучше знать… Может мы и потеряли свою землю, зато стали сильнее, сплоченнее. Где те Кровавые скальпы и Дробители черепов? Кто о них слышал? А доброе имя Черного Копья гремит по всей Орде. Нас стало много, мы сильны. А то так и сидели бы на побережье, рыбу да крабов ловили… На задворках истории, так сказать, — блеснул мудреным выражением Тай’джин. -В общем, не нам роптать на судьбу.       Рез’окун утвердительно хмыкает. И как у Темного охотника всегда получается мудро свести все к хорошему да выгоде? Он вот, так не умеет, дергаться начинает, переживать. А тот только — «воля Лоа», и все, вроде все не так и плохо. Ценное умение, может и он научится…       Капитан снова начинает задремывать, не убирая руки с волос охотника, как тот начинает отстраняться и садится. Не делая попыток удержать, зандалар открывает глаза и внимательно смотрит.       -Слушай кэп, ты поспи до обеда, тебе нужно. Нам еще в карты выигрывать, — тихо посмеивается капер, вставая и одеваясь. -Со мной ты опять не выспишься, все будешь проверять живой ли я… А я схожу к себе, гляну как дела у Ки’тани, да Бон’гани напрягу, пусть мне косы заплетет. Привык я к ним. А то снова мочало на голове…       Рез’окун чувствует как кровь приливает к ушам. Значит он все же мешал Таю спать своей неуемной «заботой». Дорвался до бедного парня, как голодный до бесплатного… Нехорошо… Так тот скоро шарахаться от него начнет. Он должен дать пространство.       -Идёт, — улыбается, скрывая неловкость капитан. -Раз ты не будешь спать, то разбудишь, если засплю. * * * Ки’тани скучно и тоскливо. Так скучно ему не было уже давно, а может и никогда. Он никогда не был «привязан» к кровати серьезным недугом. Никогда не был так сильно ранен. Никогда не — умирал?.. О том что произошло во время шторма он знает по рассказам Умензи и Бон’гани. Сам он почти ничего не помнит, одни обрывки… Помнит ужасную качку, как его тошнило, но сил не было даже на это нехитрое действие. Помнит разрывающую все тело боль, когда от шторма открылись раны. Со стыдом вспоминает как несколько раз хотел умереть, лишь бы прекратить мучения. Но так и не решился обратиться к Лоа смерти с «официальной» просьбой. Все таки хотелось жить. Да и Умензи был всегда рядом, волновался, поддерживал как мог. Не мог Ки’тани так неблагодарно бросить своего «глупого» зандалара. Иногда только это и держало его в ЭТОМ мире. Вот и сейчас, он лежит на боку, лицом к воину и смотрит на него с затаенным беспокойством в счастливых глазах.       -Умэ, прекрати на меня так смотреть, -ухмыляется Ки’тани, устраивая поудобнее голову на сгибе локтя. Судно почти не качает и на здоровом боку удобнее всего. Лежа на спине, молодой воин чувствует себя беззащитным, а о том чтобы лечь на живот и думать не хочет. Належался! Ему этот долбанный «кувшинчик» в кошмарах являться будет…       -Как смотреть? -теряется Умензи. Он вроде, ничего такого… Хотя если честно, он готов смотреть на своего Ки не переставая, без перерывов на сон и еду.       -Будто я сейчас помру или растаю, — фыркает Ки’тани. -Глупый зандалар…       Синяя, загорелая рука тянется и нежно касается лица, проводит пальцем по бивню, торчащему как и у него — вверх. Как хорошо, что они так подходят друг к другу. У многих Черных Копий бивни растут вперед и вниз, вот там действительно у парней начинались проблемы даже с девушками, не говоря уже о других парнях… Их единственной «проблемой» было то, что когда зандалар начинал целовать, его бивни намертво поддевали снизу бивни воина и отвертеться не было никакой возможности. Они буквально сцеплялись. Правда Ки’тани не был уверен, проблема ли это. Его это «заводило».       -Умэ… -шаловливо тянет воин, рука уже опустилась и оглаживает грудь матроса. Тот издает дрожащий вздох и замирает. Разве Ки’тани уже можно такое?!       -Ууумэ… -продолжает баловаться Ки’тани, переходя на живот и «играя» пальцами на мышцах пресса. Золотистые глаза озорно разгораются, на губах -соблазнительная ухмылка, в приоткрытом рту поблескивают острые клыки а ухо кокетливо заламывается.       Умензи уже знает что это значит… Лоа милосердные, но ведь ему нельзя! Он чуть не умер на днях! Какое «Умэ»?! О чем он думает?! Тяжело вздохнув, зандалар перехватывает руку-искусительницу уже у завязок своих штанов.       -Нет, Ки! Нам нельзя… -собрав все свои силы и придав голосу твердость, отнекивается зандалар. Он хватает гибкую синюю кисть и осторожно зажимает ее двумя своими.       -Я знаю, -фыркает неуёмный тролль. — Мне нельзя… А ты куда ранетый? Тебе чего нельзя? Или «нельзя» за компанию?       -Мне скууучно, мон… Пусть хоть кому то будет хорошо на этом корабле, -весело улыбается Ки’тани, выкручивая руку и начиная пальцами ласкать серые, почти черные от загара запястья. -Ну даваааай, я быстро устану, не боись…       Слушать этот вкрадчивый, искушающий голос нет сил, и Умензи выкидывает «белый флаг». Он отпускает руку и подползает ближе, ухватывая воина под подбородок и осторожно поддевает его бивни своими. Ки’тани сладко стонет в его губы и запускает руку в короткий черный ирокез зандалара. Как он рад что остался жив! А что может больше подтвердить его существование — как не горячие, вынимающие душу и доводящие до дрожи поцелуи. Умензи осторожно переворачивает своего Ки на спину и нависает над ним, не переставая целовать. Поцелуи, только поцелуи твердит он себе, путаясь пальцами в длинных синих волосах. Распаленные страстью молодые тролли не слышат как приоткрывается дверь в каюту…       -Это что такое?!       Испуганный Умензи пытается распрямиться, дергает на себя охающего от боли Ки’тани, обхватывает его руками и замирает, кося глазом на замершего в дверном проёме Темного охотника. Проклятые бивни не дают расцепиться и раненому воину остается лишь замереть, виновато поджав уши.       -Умензи! Потрудись объяснить… Вы совсем тут с ума посходили?!