Бурные воды и тихие гавани капитана Рез'окуна.

      Открыв глаза, Ки'тани обнаруживает себя лежащим на коленях у Рез'куна. Перед внутренним взором еще стоят бегущие к "его" хижине странные тролли. Капитан с тревогой вглядывается в испуганное от видения лицо молодого охотника. Рядом сидит взволнованный Умэ'ки и растирает любимому кисти рук. У Ки ледяные руки!       -Ки, ты как? Это транс или тебе плохо? -сразу спрашивает капитан, кладя горячую ладонь на холодный лоб Ки'тани. -Ты побледнел и сомлел... Еле тебя поймал... И холодный весь...       Плохо ли ему? Да вроде нет. Сносно... Так, подзнабливает слегка... Но это от усталости... Просто фадда смотрел его глазами, а потом он смотрел глазами фадды и от этого всего устал. Или... Ой, духи!!! Вот кого он еще чувствует и почему ему так "сыро" и неуютно! Он же сам их и просил! И они честно пытаются дозваться и что-то сообщить. А он... Ну что с ним вечно не так, глупый-глупый Ки'тани! Не давая себе времени расстроиться и снова сосредотачиваясь, парень старается услышать "своих" духов. Что они хотят сообщить? Тай'джина больше нет на реке?! А давно? Где?! Покажут? Хорошо. Как покажут, Ки отдаст им вторую половину договоренного! Ему неловко, что он их не слышал... Все честно! Он не обманет! Ему правда жаль! Ему стыдно, что он такой "глухой", слабый и неумелый...       Окончательно придя в себя, Ки'тани скороговоркой огорашивает присутствующих новостью, что Тай'джин с Нсией уже в каком-то заброшенном городе с пирамидой. Ой! И еще там алтари и это плохо! И серые набежали, а Нсия сбежал! А Тай'джин остался драться, но он говорит что ему ничего не будет! А только все равно... Но им надо быстрее, потому что ночью... А им еще добежать! А фадда на них надеется! Ой-й-й! А эти, бежали с оружием и ему страшно за фадду! А он его выкинул из своей головы, а вдруг... А ещё его духи прикормленные пытались с рассвета к нему пробиться, сказать что Тай'джина больше нет на реке. А он и не слышал, глупый! Он сильно виноват, но к счастью они еще не доплыли туда, откуда им в джунгли. Вот! А-а...       Совершенно обалдев от вороха непонятной, сумбурной, но несомненно крайне важной информации, Рез'окун ловит момент, когда у Ки'тани заканчивается воздух в легких и крепко обняв, прижимает его к себе, стараясь успокоить. Важна каждая деталь и мелочь, а пока их Тёмный охотник в таком взвинченном состоянии... Вон, аж уши дрожат...       Хамизи порывшись в своих запасах, даёт Ки'тани разжевать пряно пахнущий смолистый шарик, скатанный из различных тонизирующих и успокаивающих трав. Лекарь понимает, что разум молодого тролля явно перегружен и ему срочно нужно успокоиться. Только помрачения ума у парня им не хватало!       -Тише, тише... Помолчи пару минут... Понимаю, ты много узнал и увидел. Уложи-ка все в голове. И подумаем на этим... -спокойным, ровным тоном говорит капитан, поглаживая дрожащего молодого по спине и никак не проявляя собственную бурю чувств от услышанного. Успокаивать объятиями -это его Тай научил. У них так не принято. Хватать вот так кого-либо считается неприличным и оскорбительным. А с Таем это всегда помогало. Уверенный голос и успокаивающие, плавные касания. А ведь Ки совсем еще молодой и неопытный, сколько он практикует? Неделю? Две? И теперь сам-один остался. Конечно парень постоянно в растерянности и волнении. А спросить-то некого! И вдруг еще такая ответственность за жизнь любимого капитана ! Да еще и этот незримый мир со своими непостижимым законами и опасностями, тут не только дрожать начнешь, а и заикаться! Ки и так молодцом держится... Старается. Рез'окун искренне, от всего сердца сочувствует Ки'тани и готов помогать чем может...       Ки'тани послушно замирает на груди капитана, старательно пережевывая пилюлю. Как хорошо что рядом есть капитан Рез'окун! Он умный и опытный. Как фадда. Он знает, как правильно делать. Пока Тай'джина рядом нет, он будет слушаться капитана. Нервная дрожь понемногу отпускает и Ки'тани подуспокоившись, наконец готов внятно рассказывать и отвечать на вопросы.       Следуя мудрому совету - начинать сначала и забираться вглубь, капитан начинает с самого утра. Что хотели передать духи? Ага... Значит похитители с пленниками почти прибыли... Живут они скорее всего недалеко от реки... Духи покажут где они высадились? Превосходно! Ки просто замечательно договорился! Умница! А теперь о Тае... Он сам нашёл Ки? И просил показать где они и с кем? Ясно. Тай на них надеется и ждёт! Вот почему Ки вертелся на месте. Показывал. А теперь о том, что видел Ки'тани... По порядку...       Задавая наводящие вопросы и заставляя вспоминать вроде бы неважные мелочи, капитан вскоре имеет более-менее цельную картину увиденного их "разведчиком". Теперь он лучше понимает, чем так ценны Теневые охотники. Какое счастье, что Тай'джин связал кровь с Ки'тани и хоть немного обучил парня! Иначе его просто не смогли бы отыскать! Алтари тревожат капитана больше всего. Тай не просто так задержал на них взгляд, он именно обращал на них внимание. Неужели жертва -сегодня?! А впрочем, двойное полнолуние... Им стоит поторопиться. Но как? Их несет река, парусов нет, как и весел. Они просто не могут быстрее. Остается только уповать и молиться... Молиться! А может ли Ки попросить у своего покровителя за фадду? Ежели уж Пао'кай без молитв его кормёжкой озаботился да подсказками... Клюнуть вон даже снизошел... Так может... Ки сможет? Попросит? Что Пао'кай любит, чем дорожит? Рез'окун все достанет и принесет ему в дар, в благодарность за помощь!       Выслушав вопрос, сидящий со скрещенными ногами молодой охотник вдруг спадает с лица и ухватив себя за уши медленно сворачивается в комок, утыкаясь лбом в щиколотки и являя собой памятник безысходности и горю.       Капитан пугается -что он такого сказал? О чем напомнил?! Что с Ки'тани? Почему расстроился? Ох, ну что произошло-то?! Умэ'ки моментально склоняется над страдающим супругом, обнимает и сочувственно сопит в затылок, потираясь щекой. Ну что такое с его Ки?..       Наконец в тихом шепоте удаётся разобрать, что Ки'тани - жалкий, беспечный, не благодарный дурень. А ведь говорил ему фадда головой думать, да на пару шагов вперёд! А он?! Фадда ведь ему целый мешочек собрал, для его Лоа. Что бы угождать ему. И где тот мешочек? На корабле остался! Забыл про него Ки'тани! Глупый тролль с дырявой черепушкой! Позорище!       Рез'окун грустно вздыхает и гладит склоненную голову по синим косам. Не стоит так убиваться... Ну забыл. А без "мешочка" никак? Они отблагодарят! Просто позже... Так не подобает конечно, но Ки ведь совсем начинающий и неопытный! Хотя если Лоа на него рассердится, то может лучше и не надо. Не стоит расстраивать покровителя. Тай говорил, что это -опасно!       Внезапно Ки'тани распрямляется. Рассердится? Пусть сердится! Пусть накажет своего глупого подопечного! Ки'тани заслужил. А только Тай'джин не должен пострадать из-за дури своего пустоголового ученика. Он будет просить! Просить и умолять!       Молодой охотник встает и отходит в сторонку. Умэ'ки хочет за ним, но капитан придерживает его за плечо и молча качает головой. Ки собрался обращаться к своему Лоа, не стоит ему мешать. Может и получится чего, может дозовется. В любом случае такая деятельная злость лучше самоедства. Пускай молится.       Ки'тани устраивается на коленях на тростнике и простирается ниц. Он молит своего милостивого Лоа простить его глупость и недальновидность, простить и помочь. Помочь спасти фадду! А Ки'тани принесет ему дары и все что он захочет! Что Пао'кай хочет? Ки все сделает! Только пусть поможет, пусть всё закончится хорошо! Пусть его капитан будет в порядке!       На мгновение, на грани ощущений, Ки'тани кажется что он ощутил чьё-то лёгкое, щекочущее любопытство и вроде бы услышал тихий перезвон. Или он так хотел и ему показалось? Ки не уверен, не знает, но продолжает старательно и горячо просить своего Лоа о милости.       Рядом на колени становиться Умэ'ки, он теперь Черное Копье и может обращаться к "их" Лоа. Он будет просить покровителя своего любимого о милости к Ки'тани и капитану Тай'джину. Пожалуйста, пусть Пао'кай не сердится на Ки'тани! Он ведь не со зла, он просто растерянный и неопытный! Пожалуйста, пусть Пао'кай поможет Ки'тани! Пусть поможет Тай'джину!       Раскаленный, слепящий солнечный диск достигает зенита и начинает понемногу опускаться, обещая долгожданную вечернюю прохладу. Плоты все так же быстро и бесшумно скользят по реке, продолжает молиться Ки'тани...

***

      Ощутив на губах воду, Тай'джин распахивает глаза. Вода! Пить! Он тянется к фляге, которую тут же отнимают от его губ и забирают. Измученный тролль чуть не стонет от разочарования, но успевает гордо прикусить язык. Не дождутся!       Старый Буру сразу перестает ругаться на "задавивших до полусмерти" Тай'джина воинов и начинает командовать. Пленного следует отвести к Дому Воинов и привязать. Его пора готовить к церемонии! Или они предлагают Великому войти в вот "это"?! Они хоть видят, какая жертва грязная?! -беснуется старый охотник за головами. Великий Иму будет недоволен! Солнце уже в зените, а они еще не начинали! Они жутко опаздывают!       Глаза Тёмного охотника шокировано распахиваются. Войти в него?! Это как? Зачем? От шока, пытаясь осмыслить услышанное, Тай'джин почти не сопротивляется, когда ему заламывают за спину руки и волокут из хижины. Что значит "войти"?!! Будь он женщиной, разночтений бы не оставалось. С состоянием этого племени, не было бы ничего странного, если бы здешний правитель приказал доставить ему наложницу. Но он мужчина! И они не могут этого не замечать, несмотря на всю его "экзотичность"! И Иму судя по всему тоже мужчина! О нём говорят в мужском роде... Или... Ох, он слышал что иногда, крайне редко вождями становились женщины и приказывали обращаться к себе как к мужчине. Так неужели?...       Мучаясь догадками, Тай'джин отмечает что его тащат через площадь к пирамиде. Судя по услышанному, до ночи жизнь ему сохранят. Еще есть надежда. Но лучше как-то бы потянуть время. Охотник чувствует себя скверно, но тем не менее начинает играть совершенно обессилевшего, почти повисая на руках конвоиров. Пусть поработают, а он подумает... Есть над чем подумать... Наконец они достигают подножия пирамиды и его тащат вдоль высокой нижней ступени, намереваясь пройти мимо нижнего жертвенника и лестницы наверх. Приглядевшись к каменной резьбе, Темный охотник содрогается. Да это же алтарь Лалу! Ох не нравится ему все это... Одержимость и страсть... Перед жертвенником стоит на трех высоких, кованных ножках огромное глубокое блюдо, явно предназначенное для угощения вином и распространяя вокруг нестерпимый смрад гниющей плоти. Мерзость! Лалу никогда не приносили таких даров... Оргии и возлияния, дурь-трава -это да, но кровь... Лалу не кровожаден. Место поклонению Лоа страстей и излишеств извратили и испоганили. Да что же здесь происходит?!       -Чё рыло кривишь? Жертвенная кровь не по скусу? -фыркает один из воинов, глядя как морщится от запаха пленник.       Кровь значит... Помниться Буру сильно переживал что он грязный... А если... Поравнявшись с чашей, Тай'джин внезапно делает подсечку воину идущему между ним и жертвенником. Тот валится, охотник падает на него и ухватив за край посудины, переворачивает её на себя. Второй воин инстинктивно отпрыгивает, что бы не запачкаться в жутком киселе из гнилой, стылой крови и дождевой воды. Задыхаясь от дикого смрада, Тай с радостью чувствует как гнусная жижа течет по его голове и волосам. "А попробуйте-ка отмыть его от этого!" -злорадно думает Тёмный охотник, дополнительно зачерпывая и втирая мерзость в косы. Жаль в чаше не очень много, он бы и искупался в этом. Ну, и кто теперь его "захочет"?! Воин под ним споро отпихивает пленника и с дикими глазами вскакивает на ноги. Святотатство! И вонь, ох Лоа, какая вонь!..       Возмущенный вопль Буру слышно наверное по всему поселению. Хватая ртом воздух и чувствуя как заходится сердце, старик вздымая руки в негодовании, смотрит на злорадно скалящую зубы и втирающую в волосы черную жижу "жертву". Да он, проклятый, просто измывается над ними!       -А чего ж не по скусу? -передразнивает местный диалект невыносимый пленник. -Весьма!       Рядом в растерянности стоят воины-конвоиры. Полонян сбежать не пытается, грязен и вонюч. Что делать -непонятно...       -Чего рыло кривишь? -ехидно ухмыляется Буру Тай'джин.       -Жертвенная кровь на жертве, -поднимает брови и невинно округляет глаза охотник. -А что ж так-то - не по скусу?!       На разъяренный вопль старика, из-за угла пирамиды выворачивает разряженный в саронг, украшенный перьями и косточками, довольно таки не старый тролль. Грудь прикрывает костяная броня, шаман -не меньше, на глаз определяет Тай'джин. С этим поосторожней надо...       Замерев, "шаман" оглядывает сидящего на земле Тай'джина, продолжающего "украшать" свои волосы и торчащих подле него истуканами, потерявшихся охранников. Впитав эту дивную картину он на миг замирает, а потом разражается криком и руганью. Да что они тут, с ума все посходили?! Да что они себе думают?! Буру! Он видит вообще, в каком состоянии тело?! Вот "это" для Великого Иму?! Солнце уже идет к закату, а это -что?!! С чем ему работать?!       Конвоиры ёжатся, а старый тролль бормочет извинения. Они не думали что так будет, "синий" был почти без сознания и вдруг... "Без сознания?!" -вновь заводится "шаман". Он должен быть в полном сознании и чист! Ему уже другие зелья давать надо! Готовить! Иму Всеблагой, да что ж такое сегодня! Один сбежал, второй в эдаком жутком состоянии... Быстро его к колодцу! Отмывать! Как угодно, но когда солнце коснется вершины усыпальницы, что бы пленник был чист! Они и их семьи хотят познать гнев Иму?!       Перепуганные воины уже не чинясь хватают Тай'джина под руки, вздергивают на ноги и едва ли не несут к противоположной стороне площади, к находящемуся там колодцу. Швырнув пленника на колени, они начинают быстро таскать ведра ледяной воды и обливать дрожащего тролля.       Тай'джин дико хочет пить, но упрямо сжимает губы, не доведи Лоа стекающая с головы дрянь попадет в рот. Может потом глотнуть удастся...       -Э-э-э нет, так не отмыть, -качает головой Буру. -Раздеть надобно...       -Сымай! -кивает он на грязный и мокрый кожаный доспех Тёмного охотника.       -Тебе надо, ты и сымай,- дрожа, щерится Тай'джин. -Может мне и на пирамиду самому взлезть? Да на алтарь лечь?       -Не боись -и втащат, и положат! -так же скалит зубы старый охотник. Проклятый синекожий! Понял зараза, что ему ничего нельзя сделать. Что он нужен живым и здоровым...       -Сымайте,- кивает Буру воинам. Двое, ухватив Тай'джина за руки поднимают его с земли и он тут же "угощает" третьего, тянущегося к его жилету, ногами в живот. Воин пытается отпрыгнуть, но только помогает этим охотнику сбить себя с ног. После ледяной воды Тай'джин немного взбодрился и готов продолжать противостояние.       Взвыв, старик приказывает валить тролля наземь. Пусть трое держат, а один -сымает! Снова оказавшись на земле, корсар тяжело вздыхает. Не будь ему так плохо и не угрожай не пойми что, он бы знатно повеселился... Пока он лежит, можно и отдохнуть немного, вряд ли они так, с наскоку, разберутся со всеми его крючками, шнуровками и застежками, парни явно не великого ума...       Поди и пряжки-то никогда не видали, усмехается про себя Тай'джин, но тут же осекает себя. Ишь умник, лет тридцать назад и они такими же были. Много он в своём полудиком детстве пряжек видал? Да и вообще металла? Все металлическое оружие было трофейным и страшно ценилось и береглось. Затачивали аккуратно, стараясь не стачивать драгоценный металл, но все равно многие кинжалы "таяли" и уже походили на стилеты... Немного больше его стало когда "переведались" с нагами. Убив нага можно было заиметь хорошую, подводной ковки алебарду или трезубец, кинжал. Металлические украшения дивной работы, с каменьями. Но от них старались побыстрее избавится, выменять на них что-нибудь необходимое в хозяйстве. Не доведи Предки, если наги ловили кого-то со своим оружием или побрякушками... Крики истязаемых несчастных, всю ночь звучали над морской гладью. Это делалось специально, что бы племя слышало, слушало и "проникалось"...       Тай оказался прав в своих предположениях. Воин пошатав и подергав непонятную конструкцию, не находит ничего лучше, чем достать небольшой обсидиановый нож и попытаться разрезать строптивые ремешки, чем моментально вызывает возмущенный вопль Буру. Нельзя портить одежду! Она нужна! Бедный парень совершенно теряется. Он не понимает как это можно снять -не разрезав...       -Приведите Джайе, -наконец выплевывает, скривившись старик, видя что пленник помогать никоим образом не намерен, а сами они, по незнанию вновь напортачат. Это он может, и обрадованный "командировкой" воин уносится к руинам. Пока все ждут таинственного Джайе, на Тай'джина выливается еще с пяток ведер воды. Лежа на спине, он даже блаженствуя успевает хлебнуть немного, но Буру заметив это, тут же приказывает перевернуть его на живот и поливать со спины. Радует лишь то, что лежа в грязной луже, чище он не становится. А уж вымыть его испоганенную болотом и тухлой кровью гриву косичек... Лишь бы не обрили, заполошно бьется в висках... Волосы -его краса и гордость. И их так любит Эйо... Прикрыв глаза, Тай представляет себе капитана: его мягкий, влюбленный взгляд и восхитительно неловкую, чуть кривоватую улыбку. Тай полагает, что только он знает о такой чудесной улыбке капитана. При экипаже он всегда собран и держит себя в руках. Но вот с ним...       Из приятных воспоминаний его вырывают грубо переворачивая и ставя на колени. Подняв голову, Тай'джин пересекается со взглядом огромных золотисто-желтых глаз. Перед ним стоит маленькая, тощая девушка, а может и девочка, с копной тёмно-зеленых, почти черных, нечесаных волос -тролла такая худенькая и тщедушная, что сразу и не разберешь сколько ей. Огромные глаза -не по детские мудрые и грустные, на шее -железный, заклепанный ошейник с цепью. Рабыня.       -Сымай с него всё! -приказывает Буру, кивая на опешившего Тёмного охотника. Девушка испуганно мнется, глядя на острые клыки, но при окрике прикусывает губу и делает маленький шажок к пленнику.       Тай'джина крепко держат за разведенные руки, но этого излишне. Он не будет нападать на это запуганное создание. Они равны -пленники. Чуть наметив улыбку, он незаметно кивает ей, глядя в глаза. Еще немного помявшись и получив тычок в спину от приведшего её воина, она наконец становится перед охотником на колени и начинает осторожно расстёгивать его броню. Тоненькие грязные пальцы умело расстегивают пряжки и крючки. Значит она не "дикая" , понимает Тай, рассматривая девушку. Малорослая, с полынно-зеленой кожей и большими, светло-золотистыми, почти лимонными глазами. Интересно какого она племени, такая маленькая и хрупкая. Явно не аманийка, подобных вуумон он видел у фарраки, они там все тонкокостные и сухие. Но её цвет кожи -не фарракийский. Метиска? Откуда?       -Прости... -доносится еле слышно, когда последняя застежка наконец расстёгнута и жилет распахивается на груди. Кончики длинных и изящных ушей чуть краснеют. Ей стыдно, она не хочет помогать, но выбора нет. Если она откажется, Буру её просто побьёт, а потом грубо изнасилует. А может и Изобу позовет. Она так больше не хочет... Джайе принадлежит Буру, но иногда он делится... Тихонько вздохнув и потупившись, девушка переходит к ремню. Две пряжки много времени не занимают. И наконец -шнуровка на облегающих кожаных штанах. Все, она все сделала. Уши грустно поникают... -Прости...       Тайджина моментально вздергивают на ноги и стягивают жилет. Со штанами возникает заминка, охотник бешено сопротивляется, вертится и не даётся. Наконец его снова валят на землю и прижав, все таки стягивают бриджи вместе с исподним. Скорчившись на камнях мостовой, Тай'джин пытается унять панику и вдохнуть. Замедлить заходящееся в ужасе сердце. Его не будут насиловать, не сейчас по крайней мере. Он не должен показать свою единственную слабость! Свой страх! Если они поймут, кто знает к чему это приведет... Спокойно! Дыши! Вспомни Эйо, его глаза... Ты ведь хочешь еще увидеть эти удивительные, прозрачные глаза? Тогда спокойно... У тебя нет права на ошибки...       Его снова хватают и ставят на колени, снова окатывают колодезной водой. То ли от стресса, а то ли от ледяной воды Тай'джина начинает знобить и трясти.       -Вы бы хоть прикрыться чем дали, охальники, -стуча зубами, замечает охотник. -Тут вуумон, конфузливо малость...       Окружающие воины начинают смеяться. Нашел кого стесняться. Это рабыни-то?! Джайе хватают за волосы и заставив выгнуться вперед, пихают мало не в лицо охотнику. А и правда, думает Тай'джин, глядя на замершую перед ним испуганную девушку. На ней даже "верха" нет... Хотя местные женщины все-таки прикрывают свою грудь. А эта -только волосами... Хотя чего там прикрывать-то? Грудки -с кулачки, её... Да и этот кожаный лоскуток на бедрах... Сзади и не закрывает ничего... Видно, что местные постоянно стараются унизить её. Да уж, для местных "дам" -она первая жертва, вздыхает про себя Тай'джин. А она -миленькая, хоть и чумазая...       Вода смывает верхний слой нечистот, но Тай'джин все еще грязный. Запах от него тот еще, предполагает тролль. Сам он уже так измучился и притерпелся, что и не осознаёт. Про волосы и речи нет... Жуткий, грязный "веник".       Оценив результаты их трудов, Буру остается недоволен и приказывает волочь пленника на Мужской Двор. Там Тай'джина ставят на колени и привязывают за руки к двум вкопанным в землю столбам для наказаний. Снова пригоняют Джайе, на этот раз у неё в руках горшочек и большая мочалка из рафии. Воины приносят несколько больших кувшинов воды.       -Мой! Быстро! И волосы -тоже, -отрывисто распоряжается Буру и уходит в большой, длинный дом, искусно сплетенный из вязанок тростника. Воины устраиваются на широкой веранде, опоясывающей строение и начинают играть в какую-то игру, зорко поглядывая на пленников. Не сбежать...       В горшочке оказывается непонятная мыльная субстанция. Привычно замотав цепь вокруг тоненькой талии, девушка мочит губку и зачерпнув "мыла", не поднимая головы, начинает аккуратно оттирать плечи Тёмного охотника.       -Прости... -доносится чуть громче. Маленькие руки чуть подрагивают, касаясь синей кожи. В больших глазах застыла скорбь, ей его так жалко... Но что она может?..       -Не в обиде, -так же тихо шепчет Тай'джин. Девушка уже явно тут давно и много знает, но такая забитая... Нужно её разговорить. Нужно понять, что это за место и что с ним собираются сделать.       -Джайе! Шибче! И волосы, волосы что б чистые были! Не можно его в таком виде, Иму-то!.. -сокрушается Буру, подходя и осматривая результаты трудов девушки. -Давай волосы поначалу, потом обмоешь...       -Расплетать надо... -тихо отвечает Джайе, потупившись. -Иначе никак...       -Так расплетай! И мой хорошо, я б вообще обрил, да Изоба запретил. С волосами хочет... Что б красиво... Поспешай давай! -подгоняет старый охотник и снова уходит в дом.       Джайе осторожно подходит и нерешительно берет в руки одну косицу, испуганно и виновато косясь на пленника. Распутывает кожаный шнурок и аккуратно расплетает, "намыливая" смесью из горшочка. Берется за другую...       -Ты не торопись милая, если можно... -тихонько и ласково просит Тай'джин. -И меня не бойся... Не обижу. На клыки не возьму, мы оба пленники... Меня Тай звать.       -Джайе... -тихонько шепчет девушка. Ох, зачем этот красавец сказал ей своё имя. Теперь ей еще больнее будет. Уже не чужой... А волосы какие дивные!.. Она понимает почему Иму выбрал именно его. Если уж выбирать воплощение Лоа -то только такое... Заметив тоскливые взгляды, кидаемые охотником на кувшины с водой, девушка замирает, а потом решительно сжав губы подтаскивает один кувшин поближе. Возможно она и не может ему помочь, но немного облегчить участь...       -Наклонись, -тихо шепчет она, показывая глазами на кувшин. -Напою...       Тай'джин внимательно смотрит в золотистые глаза. Ой, рискует девчонка... Может не надо? Или надо? Ей ведь с этим жить, если его сегодня -"того". А так на совести полегче будет... Помогла, чем могла... Решившись, он наклоняет голову как можно ниже, а она перекидывает все косы вперед, заслоняя лицо. Несколько пригорошней воды выливаются ему на макушку, а потом перед лицом возникают две ладошки, сложенные лодочкой и полные прозрачной воды. Воду Тай выпивает одним глотком. Как же хорошо! Снова на голову льется вода и снова возникают сложенные ладошки. Напившись, Тай'джин благодарно вздыхает, он давно обезвожен, а теперь как на свет народился! Сразу становится легче, яснее в голове, появляются силы бороться.       -Ишь! Ведьма! -доносится с крыльца злобно-обиженный голос. Еще бы, проклятый синий устроил хорошую нервотрепку лучшим воинам племени и убил троих. А перед этой, голову вон склонил, что бы она ему волосы вымыла! Которые сам же и изгваздал. Ну не колдовство ли?! Не даром её подарили старому Буру... Только он, да любимый жрец Иму могут её драть. Только они и могут защититься от её вуду...       Заговорщики вздрагивают, но воины ленятся подойти и только грубо обсуждают невеликие стати рабыни. Джайе краснеет. А она уже и не думала, что способна испытывать стыд, а оно вон как... Перед красивым незнакомцем-то...       -Спасибо за воду... Ты мой волосы-то... -шепчет Тай'джин. -Мой потихоньку и рассказывай. Что за место? Кому молятся? Я тут зачем? Что за Иму? Ко мне подмога идет, может и вырулим... Если увидишь таких синих как я -это свои. Скажешь что от Тай'джина. Это я. Тогда не убьют. Или зандалари увидишь. Знаешь кто такие? Им тоже скажешь... Видишь лента на руке? Себе возьми, покажешь её капитану, Рез'окун его зовут. Скажешь это я тебе подарил, с благодарностью! Если со мной чего, он тебя не оставит... Скажешь "эйо" -он поймет.       Девушка робко улыбается и слегка кивает. Тайком оглядевшись, она ловко снимает ленту и прячет под кожаный лоскут, прикрывающий ее бедра. Она знает кто такие зандалари. И скажет если увидит. Обязательно! А место это, ну поселение... Она не знает как оно называлось раньше. Оно древнее. А сейчас здесь живут Истинные, они так сами себя называют. Молятся Великому Иму, он вроде как их Лоа... Она один раз его видела, но так -мельком. Страшный, у неё аж внутри все захолонуло. Какой? Как черная тень с мерцающими огоньками глаз. Он только ночью показывается и то редко. А всему племени -раз или два в году. На свой праздник. Но говорят, что если ему нравится жертва -то сильно помогает. Общается Великий Иму только со жрецом своим -Изобой. Да, тот в костях и перьях... Буру? Буру его любимчик, он ищет для Иму жертвы. И ищет очень давно, всю жизнь. А Тай зачем? Нет! Он не просто жертва... Он избран стать сосудом для Иму. Иму хочет тело и захотел Тая. Это она знает от самого Буру и Изобы. Они иногда говорят при ней... Нет, как будет проходить ритуал она не знает... И они тоже. Это впервые.       Джайе замолкает. Она ответила на все заданные вопросы, и ответила все что знала. Без утайки. Тёмный охотник это чувствует. Не мешая промывать ему волосы, он погружается в раздумья. Иму -Лоа? Он такого не знает... А то, что он видел на судне, и впрямь похоже на описанное девушкой... Или их несколько? То что видел и с чем сражался он -никак не Лоа... Больше похоже на разумную лярву... А если Иму все же Лоа -то почему алтарь Лалу? И кровь... Лалу любит вино! Налей ему мимбо -и он тут как тут! А кровь его не привлекает... Скорее отпугнет. Лалу любит веселье и страсть, вплоть до сумасшествия, но не кровь... И уж точно Тай'джин никогда не слыхал о Лоа, нуждающемся в смертной оболочке! Он ведь даже не маг! Его резерв -ноль! Он просто не выдержит этой мощи - ни тело, ни разум. Так зачем он тогда нужен?.. Да так, что его и повредить нельзя...       За раздумьями, Тай'джин не замечает как работа по отмыванию его волос близится к концу. Почти все косы расплетены и "намылены". Волосы тяжелой копной облепляют его до талии. Осталось лишь несколько кос, когда снова подходит Буру и с удовольствием глядит на результат. Появляется надежда, что он успеет ко времени отведенному Изобой. Наконец последние пряди покрываются моющим составом и Джайе начинает осторожно проминать пальцами всю массу волос. Наступает время смывать. Девушка хочет смывать по прядям, но старик решительно не согласен. Это долго! Повинуясь приказу, пара воинов приносит полный кувшин и льет на голову тролля. Джайе приказывают тоже становится под воду и промывать волосы. Спустя с десяток кувшинов волосы чистые, а пленники -мокрые и дрожащие от ледяной воды.       Джайе уже заканчивает омовение, когда появляется Изоба с глиняным горшочком, полным маслянистой, приятно пахнущей мази. Этим нужно натереть тело пленника. Посмотрев, как рабыня зачерпывает мазь и начинает втирать в спину Тёмного охотника, жрец довольно кивает и вместе с Буру скрывается в доме.       Тай'джин принюхивается, не нравится ему этот состав... Это не просто что бы он приятно пах... Если это для ритуала, то его стоит нарушить.       -Джайе, -низко опуская голову, зовет охотник. -А можешь не всё мазать? Пожалуйста...       Сзади следует заминка, а потом тихий шепот: "Попробую"... Слышится тихий шлепок и чавканье грязи, которую они развели под ногами. "Ай, умница! Роняет в грязь и замешивает..." -радостно думает Тай'джин. На его долю достается совсем немного, но тело блестит тщательно растертой по нему смесью. Когда Изобу вновь подходит -девушка вовсю "полирует" синюю грудь. Оставшись довольным результатом, он приказывает отвязать пленника и вести его в Дом. Подготовка продолжается. Они еще успевают...       Успевают -это плохо, расстраивается Тай'джин. Надо что б не успевали, что он может? Руки освобождают и тролль радостно плюхается в грязь. Взревевший в негодовании Изоба успевает схватить Тай'джина за волосы, но весь "низ" -в липкой и жирной грязи.       -Простите парни, ноги затекли, - весело оповещает своих похитителей Тёмный охотник, ехидно блестя глазами. -Снова грязный... Не помоете?       -Помою, как не помыть... -шипит Изоба волоча охотника за волосы к крыльцу. -Весело тебе? Посмотрим как ночью на алтаре будет!       Джайе, прикрыв рот ладошкой, испуганно смотрит на удаляющуюся пару. Какой этот Тай храбрый! Даже подмигнуть ей успел, пока его волочили. А какой красивый! Теперь она понимает, по кому так вздыхали женщины у колодца... Интересно, у них все такие в племени? Она никогда не видела таких синекожих троллей. А какие волосы... Да она вообще никого не видела, кроме зандалари на заставе, куда они изредка приходили с гранн Оотви продавать свои травяные сборы и мази, да закупать необходимое для своей скромной жизни. Гранн замечательная была травница и её вот, приблуду, научила. Закончилась та тихая, счастливая жизнь -убили гранн. А её -вот...       Возле крыльца Тай'джина снова поливают водой, на этот раз грязь свежая и к большому огорчению тролля смывается легко. Вздернув на ноги, его затаскивают в просторное помещение. На стенах висят различные маски, вперемежку с нехитрым оружием. Под стенами навалены охапки тростника, посредине -большой очаг, явно для жарки добычи. По центру дома идут столбы, на которых держится довольно высокая двухскатная крыша. Между двумя такими столбами и привязывают за разведенные руки Тёмного охотника.       "Ну, что ещё?" -уныло думает Тай, глядя на идущего к углу заставленному горшками Изобу. Ещё -оказывается горшком с белой густой пастой. Эта вещь ему знакома, такой краской расписывают тело. Малевать на нем захотел? "А хрен тебе в сумку, жрец недоделанный!" -свирепо думает охотник, изворачиваясь и ногой выбивая из рук жреца горшок. Тот подлетает к потолку расплескивая содержимое и падая разбивается, заляпав все вокруг белой краской.       Получивший вскользь по подбородку горшком Изоба отшатывается, поворачиваясь спиной. Тай'джин издевательски смеётся. Жрец вдруг содрогается всем телом и медленно разворачивается к веселящемуся троллю. Увиденное, заставляет Тая подавится смехом -на него глядят такие знакомые по кораблю, жуткие, мерцающие рубиновым светом глаза.       -Ну здравствуй, Тёмный охотник Тай'джин... -нанося несколько сильных ударов в живот, со злобной насмешкой тянет Иму...