Бурные воды и тихие гавани капитана Рез'окуна.

      Перекатившись, Тай’джин не помня себя вскакивает на ноги и несётся дальше не разбирая дороги, стаптывая белые шары цветов и путаясь в стеблях и высоких травах. Ослепленное ужасом сознание не сразу откликается на знакомый пейзаж: безмятежные, всегда одинаковые луны плывущие в лёгкой мерцающей дымке, слабый ветерок чуть колышет белые астры и хризантемы. Наконец тролль замедляет бег и со стоном падает на колени, зажмурившись и уперевшись в землю ладонями, со всхлипами хватая ртом воздух. Он сбежал! Он смог! Тут его никто не достанет! Тут безопасно и не страшно. Не больно. А там его… Эйо, прости… Он не дождался… Не смог… То что с ним сделали… Это слишком… Он больше не мог… Нет…       Наконец он открывает глаза и взгляд падает на руки, вцепившиеся в траву. На запястьях снова тоненькие браслетики с бусинками, да и запястья — тоньше. Он что, снова подросток? Рука тянется к волосам, и верно — дреды… Ладно, какая разница… Нужно поставить защиту, мало ли… Тонкие руки плавно очерчивают вокруг, губы привычно шепчут прошение о защите и крепости охранного круга. Вокруг, повинуясь его воле возникают белые окружности из соли и белой гальки. На камешках расставлены свечи. Что?! Как?! Почему всего два уровня защиты?! Где его уютный, безопасный типи с ворохом охранных амулетов?! «Амулеты с тебя сорвали… Может поэтому и типи нет, и защита слабая… А может типи нет, потому что ты ТОГДА — не умел…» — приходят в голову простые и логичные ответы. Но ведь он — не тогда! Он — сейчас! Ему сорок и он многое умеет! Так почему? Почему его тело снова изменилось? Или здесь прошлое все-таки над ним властно? Ох, ну конечно… Наверное… Это ведь мир его души, а с ним снова… Как тогда… И даже хуже… Позор… Вот он и вернулся к тому, на чем остановился много лет назад… Он ведь так и не «ушел» далеко, не перерос того преданного в лучших чувствах и похотливо растоптанного мальчишку. Тело взрослело, набиралось опыта, но глубоко в душе Тёмный охотник так и оставался тем самым, юным Таем из Сен’джина… И только одному живому существу удалось пробиться, докопаться до этого перепуганного, забившегося в глубины сознания паренька. И кому?! Зандаларскому капитану -"морскому зверю», «сухарю» и педанту — Рез’окуну! Его любимому. Его Эйо. Удалось разглядеть его, полюбить и начать «приручать», даря успокоение измученному «маленькому» Таю. А теперь вот…       -Вот ты где… Теперь не сбежишшшь… — из-за спины раздается хриплый, с каким-то сипящим присвистом тихий и довольный голос. Легкий ветерок доносит запах тлена, перебивающий аромат измятой зелени и цветов. — Думаеш-ш-шь защ-щ-щитит? Ты мо-о-ой…       «Что? Кто здесь?!» Тай’джин испуганно цепенеет. Это ведь его мир, но это чувство… Это ощущение стылой, голодной твари, от которой замирает сердце, поджимаются уши и встают дыбом волоски на шее… Этот смрад, который он почуял еще на алтаре. Не может быть! Как?! Откуда здесь Иму?! Охотник медленно, как в кошмаре поворачивает голову и вопль застывает у него в горле…        -Поиграем? Любишь баловаться? — хмыкает долговязая и костлявая, траченая тленом фигура, делая шаг вперед.       «Играть?! Баловаться?! Нет, Тай не хочет! Не с ним, нет! Что это?! " — с ужасом глядя на приближающееся чудовище, Тай поскуливая начинает отползать. То, что направляется к нему, щеря пожелтевшие клыки и потирая пах, прикрытый истлевшими лоскутами шкур и материи, когда-то было троллем. Давно, очень давно. К перепуганному до икоты охотнику шагает костяк, обтянутый сизо-серой, осклизлой и расползающейся кожей. Мутные, будто покрытые пленкой глаза, тем не менее цепко глядят сквозь свалявшиеся длинные волосы, неопрятными космами свисающие с лысеющей головы.       -С-с-сладкий… — хрипит Иму, облизывая почерневшим, распухшим языком обвисшие губы. — Иди сюда…       Этого Тай уже не выдерживает. Паника вновь накрывает с головой и коротко взвизгнув, забыв обо всем, он вскакивает и бросается бежать.       Как только перепуганный тролль покидает границы защитного круга, Иму бросается за ним. Как хорошо, что сейчас он выглядит именно так! Он конечно все равно попал бы в круг, но пришлось бы тратить драгоценные силы. А так, напуганная до беспамятства жертва выскочила сама! О-о-о, если бы глупый Изоба рассказал ему о главном страхе жертвы раньше… Все сложилось бы по-другому. И церемония бы прошла как полагается. Ну да что уж… Главное, что ему удалось попасть в тело. Точнее не совсем в него, но он и с этим разберётся! Грань разума и подсознания — тоже неплохо… Отсюда бежать уже некуда! Как только этот тёмный охотник достаточно ослабеет и прекратит бороться — тело будет его…       Задыхаясь от ужаса, Тай несется по полю. Быстрее! Как можно дальше от этого ожившего кошмара! Лоа, разве такое вообще бывает?! Что это за вуду?! Он о таком не слышал. Наконец, найдя в себе силы, тролль оглядывается, но за спиной никого. Как? За ним не гонятся? Бег замедляется, пока Тай не останавливается пытаясь осмыслить происходящее. Где же Иму? Он ведь его видел! Внезапно сбоку, из пышного куста хризантем взвивается темная тень в лохмотьях. Охотник шарахается, но слишком поздно, тень налетает, вцепляется и оба тела катятся, сминая траву и цветы. Тай вопит от ужаса и бьётся, стараясь скинуть с себя нападающего. Трупная вонь забивает лёгкие, а пальцы скользят по склизкой, подвижной коже, которая чулком елозит по гнилым мышцам. Наконец Иму оказывается сверху и прижимает своим весом извивающегося под ним подростка. Мутные глаза, с огромными, «трупными» зрачками встречаются с ошалелыми янтарными.       -Ну, здравствуй снова — Тёмный охотник… А ты помолодел! — кривятся в ухмылке гнилые, почерневшие губы. — Решил прихорошится к встрече?..       Подвывая и содрогаясь от отвращения, Тай бьётся изо-всех сил, но взрослый тролль слишком тяжелый, давит правильно, а костлявые, в лохмотьях кожи, пальцы держат за плечи слишком крепко.       -Да хватит уже! Побегал и будет! — начинает злится Иму, перекидывая руки на горло Тёмного охотника и сжимая. — Ты мой! Хорош рыпаться…       Его?! Нет, Тай — не его! Задыхаясь, Тай’джин начинает выворачиваться с новой силой, пытаясь оторвать руки от шеи. Он знает, что задушить его здесь нельзя, но он начинает слабеть. Что-то будто высасывает из него силы. Проклятая «пиявка»… Пиявка! Глефа! Видать Тай совсем обезумел, раз забыл про клинок на бедре. Рука оставляет склизкое, костлявое запястье и тянется к бедру, где её моментально перехватывают. Мертвец сидит на нем, давя лодыжки к земле и вцепившись в горло. Не вырваться…       -Не-е-ет, давай по-честному… Без железок! — с издевкой хрипит Иму, заводя тонкую руку за голову и без особых усилий присоединяя к ней вторую. Вот и всё… Ещё немного придушить и можно попытаться начать контролировать тело. Юный тролль бьётся под ним все слабее и слабее. Пальцы сильнее сдавливает шею. Ну-ка… Бокор осторожно «просачивается», «прорастает» в чужое тело. Держа в руках «хозяина», это сделать гораздо проще. Внезапно он чувствует запахи: кровь, пот, запах горелой древесины… Как давно он не обонял! Пропитанный дымом и кровью воздух на площадке пирамиды кажется мертвому колдуну сладким нектаром. Какое наслаждение!       Не переставая душить Тай’джина, Иму прикрывает глаза от удовольствия. Ещё немного, и он сможет видеть и слышать! Мышцами он займется позже. С ними труднее…       Иму ликует в предвкушении, когда его естество внезапно поглощает дикая, обжигающая боль. Что? Что происходит?! Нет!!! Они нашли его тело! Проклятый мальчишка-ученик его таки «вынюхал»! Его амулеты! Его ПЕЧАТЬ!!! Нет! Огонь! Не-е-е-е-т!       Ярящийся в испуге дух заполошно пытается завладеть телом. Печать! Его печать! Его амулеты! Он должен их спасти! Таких артефактов больше нет и не будет!!! Он готов голыми руками выгребать их из пламени! Мышцы неохотно сокращаются, зрения нет, но это ничего, он чувствует свои вещи, он их достанет! Должен! Понемногу тело поддаётся и дергаясь от усилий и неправильных, неуклюжих «команд» пытается встать. Сам того не замечая, слившись с чужим телом, понемногу привстает с жертвы и Иму.       Почувствовав что на его ноги перестали давить, задыхающийся Тай пользуется моментом и подобрав их к себе, изо-всех сил лупит мертвого колдуна в грудь. Царапнув костяшками пальцев по горлу, кисти соскальзывают и труп заваливается на спину.       -Не-е-е-т! — хрипит Иму, неловко барахтаясь на спине и пытаясь приподняться и сесть. Тело внезапно слабеет, деревенеет и слушается плохо. Проклятый пацан с глефой! Иму узнал её. Какая ирония, её хозяина он поглотил много лет назад… А оружие вот снова всплыло, у нового владельца… В руках молодого тёмного охотника. Он ему это припомнит… И пропавшие артефакты, и пробитый череп… А сейчас надо заняться «своим» темным охотником и без его сгоревших амулетов подчинить его будет непросто…       Тай вскакивает на ноги и пятится, не отрывая глаз от внезапно ослабевшего бокора. Что это с ним? Надолго? А что делать ему? Нападать или убегать? Он сейчас слабый, может не справиться… Но и сбежать, оставив Иму… С Грани его вышвырнет и куда денется дух? Ему нужно его тело, а если он его лишиться? На кого он нападет следующим? На Ки’тани?! Он ближе всех! Ки сам не отобьется… Нет, убегать нельзя!       Достав глефы, Тай’джин пригибается в боевую стойку и замирает. Теперь он вооружен, можно и «переведаться»… Ужас понемногу отпускает. Страх за приёмного сына вытесняет панику и охотник начинает мыслить здраво. Сколько они уже на Грани? Тут время идёт по-другому… Но тумана нет, он не чует приближения Пограничья, а значит он всё ещё жив и относительно здоров. Может его уже нашли и освободили? Хотелось бы…       Иму наконец садится и злобно глядит на подростка. Ишь, за клинки схватился! Глядя на тощую, нескладную фигуру легко забыть что перед ним взрослый и опытный теневой охотник. И со своими глефами он явно умеет управляться. С голыми руками на него не попрешь… Хотя почему с голыми? Железок у него может и нет, но парочка трюков в рукаве найдётся…       Встав на плохо гнущиеся ноги, Иму начинает обходить охотника по кругу. Тот сторожко поворачивается следом. Крутись, крутись… Много оно тебе поможет… Главное стой месте…       -А знаешь, тебе повезло что я таком состоянии… — хрипит колдун, отвлекая внимание, копя силы и создавая «свою» часть Грани. Он уже немного «надкусил» строптивца, так что уже не совсем чужой здесь, кое-что может и парня ждёт сюрприз…        -Я б тебя прям счас поимел, ты такой сладкий… Но увы, мне пока никак… Придётся тебе поскучать, пока я немного не оживу, — разражается сиплым, каркающим смешком Иму. — А вот кому-то, ждать судя по всему не захотелось… И тебя не спросили — верно? Больно было? И кто ж покусился на такого милаху? Сколько их было? Один или компанией? М-м-м?       Тай’джин внимательно следит за жутким существом и старается не слушать, но получается плохо. Тварь топчется по больному, издевается. Нутро кричит что это не просто болтовня, что его отвлекают. Но отчего?! Он не понимает. Иму явно сейчас не боец. С ним что-то произошло и он потерял былую силу и подвижность, окоченел. Тай от всего сердца надеется что в этом замешаны кэп с командой. Уязвить значит решил? Понасмешничать?! Так и Тай — не вчера родился!       -А ты чего сейчас орал, гнилушка? — фыркает «маленький» Тай’джин, перенимая издевательский тон.       -Я-то — ладно, с перепугу. На тебя ж без усёру не взглянешь… А до твоей задницы кто сейчас докопался? Неужто и она кому приглянулась? Чем драли? М-м-м?! — приподнимает бровь Тай, насмешливо скаля клыки.       «Ах ты ж, паскуда!» — поражается Иму. «Ишь, зараза языкастая… А как тебе такое?!»       Внезапно, позади увлекшегося словесной перепалкой Тёмного охотника из-под земли выстреливают гибкие, чёрные лозы и оплетая руки и плечи, резко дергают его навзничь, валя на соткавшийся из тёмной дымки алтарь-близнец, разорённого на пирамиде. Спину пронзает резкой болью, когда Тая со всего маху прикладывает о «ребро» плиты. Руки на мгновение немеют и большая глефа, уткнувшись в землю, вырывается из ослабевших пальцев.        «Проклятье! Но как?! Это ведь его Грань! Или уже нет?..» — тёмный охотник бьётся в оплетающих его лозах, понимая что этот бой он проиграл.       -Ну, кажись теперь мой черёд посмеяться, а? — клокочет Иму, приближаясь к сидящему, примотанному к земле и боковине жертвенника троллю. — И чьей заднице сейчас будет плохо? До усёру. Угадай! М-м-м?       Тай рычит, скалится, взрывает ногами землю — но ничего сделать не может, чёрные вьюны держат крепко. Вот уж и вправду — смеётся тот, кто смеётся последним… Что с ним сейчас будет? И как этот бокор провернул такое?! Это ведь его мир, его Грань! Или уже — ИХ?..       Посмеиваясь, Иму направляется к пойманному троллю. Глупый мальчишка! Он думает, что он — взрослый?! Что он что-то знает? Сколько ему, лет тридцать пять — сорок? Иму сбился со счета своих лет на второй с половиной сотне… Он помнит, как он привел их племя в покинутый город зандалари. Они тогда назывались по-другому, «Серая кора» кажется… «Истинными» они стали после его смерти, поклявшись поддерживать дух своего вождя-бокора в его стремлении стать Лоа и поклоняясь лишь ему. Кормя его. После извержения местного вулкана многие дома в городке разрушились и река питающая поля пересохла… Та река что течет сейчас, пробила себе путь и появилась позже. Помучившись, местные зандалари решили бросить поселение. И на покинутый город наткнулось его племя. Сейчас же, городские руины почти поглотили джунгли… Так сколько же прошло времени? Бокор не знает, но полагает что много… Так что если этот тёмный охотник возомнил себя с ним ровней — он очень ошибается! Глупый, заносчивый ребенок! Но уж Иму-то научит его уму-разуму да смирению… Сейчас и начнёт… До рычащего, дергающегося в путах тролля остаётся с десяток шагов, когда серебристо-голубоватый свет лун перекрывает рассеянный, теплый солнечный свет и сознание Иму погружается в огненный хаос. Как же больно!!!       Тай’джин с отвисшей челюстью глядит на корчащегося в солнечных лучах мертвеца. Солнце? Здесь? Почему? Да ведь это же свет Лакоу! Его лечат! Его нашли! — внезапно доходит до пораженного и обрадованного тролля. Он просто никогда не видел этот процесс «изнутри», так сказать! Почувствовав, как расползаются, увядают держащие его стебли, Тай, помогая себе малой глефой разрезает их и отползает от алтаря. Бежать! Сражения с колдуном ему не выиграть. Он должен прийти в сознание и запереть дух в себе! Даже если дух овладеет им, он успеет рассказать что с ним происходит. Кэп и Ки должны понимать что с ним случилось! В какой они опасности. Вместе они что-нибудь придумают! Охотник бросается бежать — отойти подальше и «соскользнуть»! Он успевает сделать лишь несколько прыжков, как свет внезапно гаснет и на поле вновь воцаряется ночь.       Стоящий на коленях Иму с трудом разгибается. Что это было?! Кто?! Какая мощь! Это не тёмный охотник! Какая боль — он думал что сгорит… А ну стой! Ну нет! Не уйдешь! Гниющая рука выбрасывается вперед, а пальцы сжимаются в костяной кулак. Повинуясь воле бокора, из земли взвиваются новые черные ростки и оплетают ноги Тай’джина, валя его на землю.       Нет! Не сейчас! Тай извиваясь переворачивается на спину и пытается освободить ноги, обрубить черные и извивающиеся, словно пульсирующие стебли. Это ему почти удается, когда взметнувшиеся из-за спины новые плети охватывают его плечи и валят навзничь. Проклятье! Если нельзя сбежать, может удастся докричаться?! Если рядом есть кому услышать, он уверен — информация дойдет до Ки’тани и Рез’окуна. А может и они рядом?! Лечил явно Хамизи, больше некому!       -Кэ-э-э-п! Я жив! Я… — глотку внезапно затыкает что-то прохладное и мягкое. Подавившись и распахнув глаза, Тай’джин видит над собой перекошенное от злости лицо мертвеца. Одна рука держит его за подбородок, а другая срывает очередной огромный цветок и запихивает ему в рот.       -Я тебе поору! — шипит Иму, набивая распахнутую пасть тролля соцветиями. Еле успел! ОНИ не должны знать, что жертва тут не одна! Он пока слишком слаб и его довольно легко можно изгнать, выдрать из тела… А там, снаружи, он точно знает, что его поджидает старинный «приятель» и на встречу с ним он не торопится… Нет. Совершенно.       -Ну хоть на что-то, твои цветы сгодились, — хмыкает бокор, разглядывая пытающегося выплюнуть цветочный ком изо-рта тролля и снова запихивая «кляп» обратно — Неее… Так не пойдет! Я старался, собирал, а ты не ценишь! Чем бы… Ах, отлично!       Костлявые пальцы хватаются за узел кушака, придерживающего на талии огромные, не по размеру холщовые бриджи. Для орка моряка это вообще-то шорты, но для худенького подростка тролля… Стянув пояс, Иму перехлестывает им распахнутый, набитый соцветиями рот и затягивает узел на затылке. Превосходно! Жертва нема и обездвижена! Теперь на алтарь и готово! Тай глухо взвизгивает, когда склизкие кости выкручивают ему кисть и малая глефа выпадает из непроизвольно разжавшихся пальцев.       -А теперь — сюрприз! — веселится Иму, глядя на беззащитного Тёмного охотника. — Я проголодался, пока с тобой возился! То, чего ты так боялся — мне от тебя не нужно… Мне нужно — ЭТО!       Бокор сосредотачивается на своей поросли и внезапно гибкие черные лозы выпускают длинные, острые шипы, впиваясь в синюю кожу. От неожиданности и боли Тай придушенно и тихо воет.       -Вот та-а-ак… — закрывает от удовольствия глаза Иму, чувствуя как шипы начинают впитывать «кровь» жертвы и насыщать его. «Источник» почти готов, осталось ослабить его и отволочь на алтарь. А там и за тело всерьёз приниматься. Ему предстоит много работы, и так, что бы окружающие ничего не заподозрили. Главное, дотянуть до ближайшего порта, а там он «растворится» в толпе навсегда… Перерезав перед этим пару глоток конечно. Он ничего не забыл и не простил. Все кто был на пирамиде — должны умереть, а малыш с глефой — так еще и долго, да мучительно…       Глефа… Коснуться её и отбросить Иму не может, поэтому дождавшись, пока охотник не ослабеет от отнимаемой силы, убирает вьюны и захватив тонкие запястья костяным захватом, тянет к алтарю.       Тай’джин понимает что с ним происходит, но сделать ничего не может. Его «едят» заживо, тянут силы из его пойманной души. Как с этим бороться он не представляет, о подобном он никогда не слышал… Без амулетов… Насколько же силен этот Иму, раз даже в таком плачевном положении скрутил его, как «желторотого» ученика? Конечно Тай был ослаблен снадобьями, пытками и ужасом, но всё-таки… Он не новичок… Но о таком он никогда не слышал. Сколько же лет этой твари? Сколько она знает такого, о чем он даже не имеет понятия? Как ей удалось подчинить себе его «место»?! Он-то наивно думал, что он тут хозяин… Внезапно шипы и черные стебли исчезают, и его схватив за запястья тянут куда-то по земле. Его глефа! Тай слабо дергается, но его неумолимо тащат, не обращая внимание на слабое сопротивление. Наконец тролля приподнимают и затаскивают на жертвенник. Охотник пытается скатится с плиты, но в плечи вцепляются ледяные, влажные ладони и вновь появившиеся вьюны оплетают, приматывая бьющееся тело к алтарю.        «Всё, он попался!» — с горечью осознает Тай’джин. Как и обещал, Иму будет жрать его и мучить, пока не лишит его разума и не поглотит полностью… Но это и его место тоже!!! И всегда было его! Иму лишь захватчик, Тай тоже кое-что может на своей Грани! Он не думал что такое возможно, не знал что вот так можно изменять Грань, но бокор показал. А раз смог он, сможет и Тай’джин! Это — его земля!       Рыча в кляп, Тай поворачивает голову и встречается взглядом с жуткими, неживыми глазами мертвого колдуна. Если уж он тут застрял и погибнет, то пока он жив — торчать им тут вместе! Он не подпустит это чудовище к своим близким! Руки стянутые над головой сжимаются в кулаки и тролль сосредоточившись, изо-всех сил желает…       Земля под ногами ликующего бокора внезапно превращается в вязкое болото и Иму, вскрикнув от неожиданности проваливается едва ли не по грудь. Несколько раз дернувшись и только погрузившись еще глубже колдун замирает. Проклятый синекожий! В который раз он недооценил его коварство. Надо отдать ему должное, парень учится быстро… Но опыта больше — у него!       -Отпусти, и я пообещаю не убивать одного из тех кто был на пирамиде! Выберешь сам кого. Кроме молодого охотника! Спаси хоть кого-то… Иначе, я их всех порешу! Увидишь! — сипит Иму, выкидывая руки вперед и вонзая костяные пальцы в твердую землю.       С жертвенника доносится хмыканье и пальцы пленника складываются в фиги.       Несколько мгновений Иму не может осознать что тычут в его сторону, а поняв, нехорошо прищуривается. Не доверяет, значит… Ах так… Ну ладно, правильно конечно… Хотя — зря ты это, малыш…       Лозы вновь выпускают шипы и впиваются в тело. С алтаря доносится глухой стон. Что ж, пару дней он потерпит. Отъестся… Он ждал дольше…

***

      После того, как Тай’джина на щите спускают с пирамиды, помощь Джайе оказывается весьма кстати. Как и обещала, она ведёт всех к небольшому, выполненному в виде чаши цветка, питьевому фонтанчику, скрытому в зарослях цветущих бугенвиллий. Его питает родник, вода чистая и вкусная. Пока Рез’окун осторожно промывает раны и моет Тай’джина, Хамизи идет с девушкой в дом Буру, где она готовит обещанные отвары, рассказывая рецептуру и дивясь уважительному отношению к ней настоящего (!) лекаря. Она так от этого отвыкла…       Хамизи с удовольствием следит за «коллегой». Джайе и впрямь толковая травница, хоть и совсем молоденькая. Учили её на совесть. Он старательно запоминает все рецепты: и притирания, и противоядий. Мало ли… Пригодится. Потом запишет.       Вернувшись, они застают пополнение «лазарета» в самом разгаре. Прознав про чистый источник, к нему начали стекаться раненые в стычках воины. Таких к счастью немного, и очень тяжелых нет. Боевого опыта у них несравненно больше чем у местных. А уж про банду Тай’джина и говорить не приходится. Легкораненые сами промывают и перевязывают друг друга. У кого повреждения потяжелее, покорно сидят и ждут Хамизи, зная каким невыносимым может быть лекарь, если решит, что ему должны были показаться и не сделали этого. Тут уж такое выслушаешь, так тебя перед Предками ославит, что впору сквозь землю провалиться. Да еще и дрянь какую горькую выпить заставит… То ли для пользы, то ли в назидание… В общем, связываться с разгневанным «медициной» -себе дороже, лучше показаться сразу -получить пилюлю, примочку, чистую повязку и со спокойной совестью отдыхать.       Рез’окун ни в какую не соглашается показывать свое плечо, пока не закончат со спиной Тай’джина. Фыркнув, Хамизи уступает. После зелий охотнику и впрямь, как и обещала Джайе, становится лучше. Раны понемногу перестают кровить. Привычно воззвав к Милосердной целительнице, лекарь накладывает руки на спину желая поскорее завершить исцеление, как вдруг охотника начинает корчить и бить в судорогах. Глаза приоткрываются, являя подкрашенные кровью белки, а на губах снова пузырится пена. «Не-е-е-т…» -сипит содрогаясь охотник, неуклюже пытаясь отползти.       -Хватит! Прекратите! Довольно!!! — не выдерживает капитан, мало не собой прикрывая бьющееся тело от рук лекаря. — Ему же больно! Так только хуже! Тай! Тай!..       Хуже… И вправду… Убрав руки, Хамизи озадаченно глядит на сразу «успокоившегося» тролля. Но с чего вдруг благодать Милостивой стала приносить Тёмному охотник боль? Второй капитан никогда не отказывался от его помощи, да и сам мог неплохо лечить, будучи любимцем Лакоу. Так почему теперь? Что с ним стряслось? Почему ему плохо от благодати Целительницы?..       Увидав всю капитанову рать, пришедшую на выручку Таю и осознав количество воинов, Джайе пугается и начинает жаться к Бон’гани с компанией. Ки’тани может и страшный берсерк, но он «свой» берсерк, знакомый. И он все-таки её не убил… И сейчас она почти его не боится… А уж Умэ’ки с Бон’гани — так точно, они её вообще от Ки собой закрыли. А все остальные… Капитану сейчас явно не до неё, а больше она никого не знает. Ещё убьют ненароком, приняв за местную… Зандалары страшно озлоблены и опечалены смертью Нсии, и она уже несколько раз замечала на себе их хмурые, тяжелые взгляды. Но она ведь не виновата! Что она могла…       Тай’джину наконец бинтуют торс и Хамизи с чувством выполненного долга пытается добраться до окровавленного плеча капитана, как снова встречает отпор. Ещё не всё! Тай голый. Ему же холодно. Вон —дрожит! Пусть сначала решат с этим.       Изо-всех сил старающаяся быть полезной, девушка предлагает посмотреть в доме Изобы. Он был главным, у него точно есть хорошие шкуры, а может и ткани найдутся… А может и еще чего… Она знает дом! Только пусть с ней кто-то пойдет…       Ки’тани никуда идти не хочет. Он очень устал и хочет быть рядом с фаддой. Умэ’ки естественно хочет быть рядом с Ки’тани. Он вообще бы сгреб его, несносного, и не отпускал никуда от себя. Они точно с Тай’джином не родственники? Уж больно похожи… Бон’гани, к тихой радости Джайе, ничего не остается -как предложить свою помощь. Он её проводит, а то и впрямь обидят ненароком. Это они знают, что она капитану помогала, а солдаты еще нет… Одеяла и впрямь нужны, да и вдруг найдется что интересное. Глефа для Ки, вон нашлась ведь.       Помимо мягких шкур и грубой, но теплой ткани, сплетенной из каких-то растительных волокон, в жилище Изобы «находится» доспех Тай’джина и связка его амулетов. Этому Бон рад особо. Многие из них -ценные. Капитан их долго собирал. Больше ничего интересного найти не удается. По всему выходит, что местные давно не контактировали с «внешним» миром. Ни железных предметов, ни тканей. Сплошное лыко, какие-то растительные волокна да обсидиан, а то и просто обработанные камни. Не густо. Небогато. Правда нашлось немного золотых украшений явно зандаларской работы. Скорее всего их нашли в руинах города, а может и убили парочку забредших в такую глушь охотников. Как знать…       Прихватив находки, молодые тролли возвращаются на площадь. Капитан рад одеялам, а Ки’тани -вещам Тай’джина. Амулеты тут же аккуратно заворачиваются в тряпицу и исчезают в его походной торбе, он их сбережет для фадды. А доспех грязный -он его вычистит, как отдохнет. Счастливый капитан заматывает капера во все принесенное, устраивает его голову у себя на коленях и поглаживая по волосам, наконец позволяет заняться плечом. Рана неглубокая, но рваная и некрасивая. Деревяшка все ж не острая сталь, но вновь обретшего своего Тая капитана, она не расстраивает. Эту рану он получил защищая своего любимого -он гордится ей!       Солнце уже начинает клониться к вечеру, когда все дела в захваченном поселении завершены. Прах и кости Нсии аккуратно собираются в кожаный мешок. О его родственниках никто не знает, бывший убийца никогда не говорил на эту тему. Поэтому, добавив в мешок ядро, останки похоронят в море. Тела аборигенов решено сжечь в Воинском доме. Он большой, древесины там много -должно прогореть. Выслушав короткий рассказ Джайе, кто такой Иму и для чего был захвачен Тай’джин, капитан приказывает развести в алтаре на пирамиде настоящий костер. Что бы и памяти не осталось от проклятого бокора. Пепел —развеять! Однако в груди поселяется чувство тревоги. Колдуна-то сожгли, а только почему Тай стал таким? Почему в себя не приходит? Ну да доберутся до корабля, там и думать будут. Здесь ответов не сыщешь…       Оставаться на ночь в разоренном, вымершем поселении никто не хочет. Разбежавшиеся серокожие не нападут, но уж слишком тревожно на площади, слишком много крови на ней проливали, слишком много боли и страданий впитали её камни. Ки’тани вообще старается не прислушиваться к ощущениям. У него мороз по коже от этого места. Хамизи согласно кивает головой. Он полностью согласен! Выслушав их мнение, Рез’окун решает встретить ночь на реке. По пути сюда, недалеко, они видели несколько весьма больших и чистых песчаных отмелей с пляжами, остановится на отдых и охоту с рыбалкой при необходимости можно будет там. Все голодны. Еды у местных почти нет, полей они не возделывали. Жили видать одним днем, охотой да собирательством…       Наконец фляги наполнены, солдаты построены, бесчувственного Тай’джина решено нести на носилках, сооруженных из лёгкого, плетеного щита аборигенов и пары жердей. Пока идет подготовка, Ки’тани успевает сплести вымытые от крови волосы охотника в косу. Глядя на ловко мелькающие синие пальцы, аккуратно переплетающие аквамариновые пряди, Рез’окун тихонько вздыхает. Ему бы так наловчится. А то у него все неровно, да с выбившимися прядками… Ну да ничего, научится! Тай с ним и это главное. Понять бы еще что произошло с охотником на пирамиде. Капитан сердцем чует, что с Тёмным охотником не все в порядке, что одним изнасилованием не обошлось…       От раздумий его отвлекает подошедшие Ру’тендо с Бон’гани. Возле молодого воина, с умоляющим видом вцепившись в его предплечье, стоит Джайе. А с ней как? Ей некуда идти, некуда возвращаться. Гранн Оотви убили, а саму её забрали с собой «Истинные». Ей еще повезло -что Буру приглянулась и он выпросил её себе, а не то быть бы ей на алтаре, «кормить» Иму. То, что она полезная, травница -узнали потом… Что ей теперь делать? Она даже не знает, где находится застава, возле которой они жили. Родичей у нее нет. Гранн говорила что нашла девочку совсем маленькой в джунглях, оборванную, голодную и перепуганную. Джайе об этом не помнит. Ей кажется, что она всегда жила с доброй, пожилой травницей. Так что о своем роде-племени у неё никакого понятия. А может и случилось с ними чего, раз малышка оказалась одна в чащобе…       Джайе готова на всё! Она будет делать все что ей скажут! Она может готовить, стирать, убирать, шить, приглядывать за ранеными и еще много чего! Краснея и стесняясь, она даже тихонько сообщила Бон’гани что готова греть постель капитану, если он пожелает, чем вызвала взрыв веселого смеха. Глядя на недоуменное лицо растерявшейся девушки, молодой воин поясняет, что капитан к ней интереса точно иметь не будет. У него есть его Тай’джин, и только их капитан его интересует. Они —пара. Как Ки с Умэ. И обеты тоже, да. Но он конечно поговорит с их вожаком Ру’тендо, а потом вместе они подойдут к капитану. Он лично, думает, что капитан без помощи её не оставит.       Выслушав «делегацию», Рез’окун ласково улыбается девушке. Конечно они её тут не бросят, как она могла такое подумать! Она помогла Таю, возможно спасла ему жизнь, помогала им, конечно она отправится с ними на корабль! А там уже что-то придумают. Вот Бон пусть ей и занимается, раз они вроде как подружились -замечает капитан, с тайным весельем глядя на стремительно лиловеющие кончики ушей воина. Не все ж ему возле брата тереться, вот ему «питомец» и занятие! Да и Ки с Умэ девчушку явно не обидят. Пусть их держится. А он солдатам пояснит, кто она и что для них сделала.       Глядя на робко улыбающуюся Джайе, начинает улыбаться и Бон’гани. Вот! Он ведь говорил что все будет хорошо и её не оставят. Теперь она в их банде!       -Ахой! Ты в абордажной команде! -весело доносится из-за спины и повернувшись, Джайе встречается взглядом с лукавыми, золотистыми глазами ухмыляющегося «берсерка»…