Тонкая нить между светом и тьмой

-Ну что, пойдем, что ли? – спросил я и Джан просто кивнул своей головой – Ты как, нормально?.. или тебя разнесло во все стороны и ты уже присыпаешь на ходу? – на самом деле, я чувствовал себя, если так можно сказать «огурцом», а вот мой друг из полиции… ну, выглядел он как-то так: крайне относительно. Причем, «относительно», с точки зрения лингвистики, применялось к нему в значении «отнести», а не «по сравнению или в сравнении с чем-то». Это было видно хотя бы по тому, с каким трудом он переставлял свои ноги. -Вот же-шь… - подумал я - … и после этого нас - славян, считают пьяницами! После вот таких вот выпадов со стороны поляков, штатовцев, тех же самых китайцев, я не могу сказать о том, что представители России пьянствуют! Да, прибухивают и не все умеют употреблять алкоголь, но в большинстве своем многие все же видят допустимые берега! – я продолжал внутренний монолог - А тут, как не глянешь… всегда приходится на своем горбу транспортировать кого-нибудь до места, где можно скинуть чужие кости с себя. -Эй! Эй! Офицер! Вы как, сам идти можете или вам помочь? – спросил я и получил еще один очень сложный для понимания кивок, который мог значить от «могу» до «я уже сплю, но коль ты уж спросил, я должен хоть как-нибудь дернуться, чтобы ты не понял того, что я уже в отрубях, но продолжаю потихоньку топать, на автопилоте». Как хорошо что я, за столько лет жизни, научился распознавать некоторые условные знаки, которые только могли дать те или иные персоны, так или иначе появляющиеся в моей судьбе. Согласно этому навыку, я подошел, закинул руку Джана себе на плечо и повел в сторону того дома, где уже много лет снимал квартиру, что устраивала меня по всем параметрам до того момента, пока в нее кто-то не вошел, а потом вышел без моего ведома. Даже сейчас, прекрасно понимая всю опасность ночевок в своей квартире, я все равно считал что это – идеальное место! Надо только вывести опасность, как тараканов. -Мда, братан… ты должен был охранять меня как свидетеля, как информатора, как того, кто способен вытащить хоть немного информации из Ли Мэнг, а вместо этого я тащу тебя на своем горбу к себе домой, потому что твой дом – кусок дерьма, причем без приукрас! Как ты, достопочтенный служитель народа, спустился ниже уровня городской канализации?! Вот, доподлинно, до состояния откровенной выгребной ямы, а?! – спросил я, используя для выражения своих чувств и эмоций совершенно пьяное наречие, которое будет понятно любому, такому же как я или Джан, заправленному, причем, вне зависимости от языка, на котором строится диалог. В ответ я услышал неразборчивое бульканье что сопровождалось шипением и томными вздохами. Возможно, Джан действительно что-то рассказывал. Быть может, душу передо мной открывал, но делал это так, что я ничего не понял. К сожалению, он выбрал другой диалект пьяного языка, который был уровнем выше моего, в связи с чем я не смог разобрать ни единого слова! За что чувствовал себя скотиной… откровенной свиньей, которая не способна сопереживать… не может постигнуть чужого горя! «Зато, может тащить на себе…» - думал я в попытках найти хоть что-то положительное в себе. Ковыляли мы очень долго. Особенно по лестнице! Особенно когда Джан, в районе второго этажа, решил что пора спать и окончательно расслабился, полностью доверившись мне. -Вот же… человечище! – прошипел я, тяжело поднимая не одно, а два пьяных в сопли тела вверх по ступенькам – Я не на это рассчитывал! Нет, братан, ты, конечно, несколько облегчил мое существование, прогнав некоторое количество паранойи, но… - кряхтел и скрипел я, потихоньку продолжая свое восхождение. А вот в тот момент, когда я дотащил нас до двери, стало очень интересно и вот в чем дело: мне стало страшно. Мне стало не просто страшно, я испытал ужас связанный с таким обыденным процессом как «открыть дверь». Он, ужас, подкреплялся мыслями типа: «А вдруг там кто-то есть» и «А что если там кто-то был и подготовил все таким образом, чтобы я быстро закончил со своим бытием» или «А может быть все нормально и я просто, мягко выражаясь, очень сильно боюсь»?! -Да ладно тебе! – послышался голос, заставивший меня подпрыгнуть на месте и который чуть не свалил меня, держащего Джана, вниз по ступенькам – Вот, возьми парочку… или чуть больше вот этих и почувствуй спокойствие! – легкий смешок и спустя секунду я наблюдаю перед своим носом четыре небольших таблетки: два белых, круглых колеса, и две желтых пилюли с блестящими бочками. -Сгинь… - рычу сквозь зубы, но любопытство под алкашкой дает свои плоды и выдавливает из меня – Что это? -Не-не-не, братуха, в этот раз ничего серьезного! Это так, валерьяночка и глицин – Обезболивающий начинает ржать, а я понимаю, что если бы была возможность, я бы не отказался от нескольких подобных таблеток, для легкого упорядочивания мыслей. -Черт… впервые ты настолько попал в точку, что я бы закинулся тобой предложенным, но ты плод моей больной фантазии. Да и не доверяю я тебе! Думаю, если бы ты был реальным, то я ни за что не взял бы ничего из твоих рук. Даже могу представить то как ты ржешь через секунду после того, как я беру у тебя нечто… буквально вижу перед глазами как ты тычешь пальцем в моем направлении и говоришь: «Вот же я тебя по красоте развел тебя! Сейчас посмотрим, что скрывается в твоей голове! Какой-нибудь страх или какая-нибудь любовь, а?! ЛСД все покажет! Ничего не скроет от мира!» - сказал я и Джан на моем плече резко дернулся, смачно всхрапнул мне прямо на ухо и опять расслабился. -Слышь, синолог, а ты когда-нибудь задумывался над тем, как ЛСД будет по-китайски? – спросил Обезболивающий – Вспоминай! Ты как-то в книжке наткнулся на это понятие и тогда сильно удивился, что на китайском у этого наркотика есть название в виде химической формулы… ну так, если в двух словах – он улыбнулся наблюдая за тем, как я поправляю офицера на плече и пытаюсь решиться на то, чтобы открыть дверь – А второе, которое «михуань яо», оно поприкольней! Ты вдумайся! Психоделическое лекарство, если разделить слово на три иероглифа из которых первые два «психоделический», а последний «лекарство»! Но что будет если каждый иероглиф прочитать отдельно, а?! Ми, которое обозначает – туманный, не ясный или одержимость чем-нибудь. Хуань – иллюзия, химера, мечта или же «вводить в заблуждение»! Ну и последний остается собой, то есть, яо – лекарство. Тут все четко и без изменений. -И к чему ты обо всем об этом сейчас?! – я постепенно, очень медленно, вставлял ключ в скважину, стараясь не воспроизводить никаких звуков. -Да так… в общем и целом, ни о чем. – усмехнулась проекция моей внутренней тьмы – Просто, знаешь, если вспоминать то, каким ты был… давай на примере конкретного случая, окей?! – Обезболивающий улыбнулся – Ты помнишь, как-то в канун католического рождества, когда ты еще был студентом, вы всем потоком устраивали такую, огромную и конкретную побухашку?! – от этого его вопроса меня бросило в дрожь. Воспоминания ударили не только в голову, но и в орган гораздо ниже. -Конечно ты помнишь тот случай! – сладко улыбнулся Обезболивающий. – Насколько мне помнится, тогда ты был прикольным чуваком, который пользовался вниманием девушек! Причем, именно пользовался их вниманием! – он рассмеялся. – Это было до появления Марины… этой мерзкой девки, из-за которой ты стал забитым ботаном, который ни гульнуть, ни приторчать не хочет… – проекция моей внутренней тьмы грустно вздохнула. – Ну да ладно, вернемся к приятному! То есть, к тому вечеру, когда ты уединился с одной, с другой, а потом с парочкой других девочек одновременно, заставив своего соседа по комнате общежития почувствовать себя ничтожеством! – он засмеялся. – Скажи, что было бы, если бы уже тогда был весь такой правильный, а? А я скажу тебе! Ничего не было бы! -Возможно, так было бы лучше. – прорычал я, отвлекаясь на разговор со своим мерзким Я и чувствуя то как капелька пота пересекает лоб и спускается на нос, на самый кончик. – Возможно, сейчас я был бы совершенно другим человеком! Счастливым! – офицер на моем плече в очередной раз дернулся и от этого мы за малым не полетели вниз по лестнице, потому что я на несколько секунд потерял равновесие. А еще, я за малым не сломал ключ в замочной скважине, от чего внутри все замерло. -Да ладно тебе! Я же знаю о том, что ты так не думаешь! Что все твои подвиги, которые ты совершил, они дороги тебе! А теперь представь что ты был бы на месте того своего соседа, чего бы ты хотел, а?! – он заржал. -Убить и убиться. – холодно ответил я – Убить и убиться! – повторил я, внезапно почувствовав себя последней тварью. -Да-а-а! А теперь представь то, насколько сильно тебя ненавидел тот чувачок! – сказал Обезболивающий. -Знаешь, единственное, что я до сих пор не могу понять: по какой причине он так и не вышел из комнаты? Или он ждал того, когда я его об этом попрошу?.. или были какие-то другие, более простые причины?.. – у меня складывалось такое чувство, что темная сторона моего рассудка делает все, чтобы я расслабился. К этому моменту ключ был вставлен до упора и я начал его поворачивать в стремлении открыть дверь, с огромным желанием сделать это беззвучно. -Но я все равно не понимаю того, для чего ты решил разобрать слово ЛСД?! – сказал я – В чем заключался смысл?! Ты можешь мне объяснить или нет?! – спросил я, стараясь больше шептать, нежели разъяренно шипеть после того как замок, крайне не послушно издал «клац» где-то в своих недрах. -Тю! Да легко! – ответил Обезболивающий – Смысл заключается в том, что вся твоя жизнь – убогий сон, который ты проживаешь! – он рассмеялся – Серый, скучный, лишенный смысла сон! Такой же затуманенный и иллюзорный! Все потому что ты сам себе подсираешь! – он заржал и исчез, а я в этот миг повернул ручку вниз и аккуратно толкнул от себя дверь. Я потихоньку заходил в квартиру и вносил на себе в сопли пьяного офицера. Еще я вносил тяжелые мысли, связанные с услышанным от Обезболивающего. Как бы то ни было, но он был прав… в настоящее время я проживал чужую жизнь законопослушного гражданина, которым никогда раньше не являлся. Которым я стал только после ухода Марины… которую больше никогда в жизни не видел. -Так… вроде бы никого нет и можно не стрематься. – подумал я и свободная рука сама потянулась к выключателю. – Вроде бы можно включить свет, закрыть дверь… забаррикадировать дверь Джаном… и отправиться спать! – я составлял свой небольшой план действий, пока не услышал странный и, одновременно с этим, страшный шорох. Кишки завязались в плотный узел. Меня буквально свернуло от страха, а спящий полицейский за малым не познакомил свое лицо с замечательным кафелем, о который я не так давно разбил затылок. Такого количества разговорного мата я никогда не слышал в своей голове. А еще, я не знал того, каким образом я должен поступить. Надо было будить Джана или было достаточно просто сдаться. -Не… раз этот защитничек спит, буду действовать сам… так, как бы я это сделал двадцать лет назад! – решил я и аккуратно положил офицера на пол – Ну, давай! Если мне суждено сдохнуть, я помру с достоинством и ничего страшного! Тогда я уже не буду думать об этом! – я хмыкнул и почувствовал то, как грудную клетку распирает изнутри – это была готовность на все. Такая готовность, которая позволила мне решиться действовать бескомпромиссно и быстро. В связи с этим, я двинулся в ту сторону, где услышал тот странный шуршащий звук. Я шел вдоль стены и считал сантиметры… а еще вероятность своей смерти. Удивительно, но как и предполагалось, она, как и в случае с монеткой, была равна пятидесяти процентам: либо да, либо нет. Я подошел к дверному проему ведущему в ту комнату, которую раньше считал спальней, а теперь крайне опасным местом и обиталищем неизвестного. Я слегка высунулся, чтобы посмотреть внутрь помещения, которое пусть и слабо, но освещалось луной и, видимо, это было моей ошибкой. Вспышка огня. Громкий звук. Биение сердца. Боль… Еще одна вспышка огня. Громкий звук. Биение сердца. Крик Джана. Очередная вспышка огня. Громкий звук. Чьи-то приглушенные шаги. Вновь крик офицера. Теперь две вспышки: одна из-за моей спины, вторая - ответная, из спальной комнаты. Следом безбожная ругань Джана о том, что он слишком пьян для стрельбы и слишком стар для подобного дерьма. -Если бы у меня было что-нибудь под рукой, чтобы зашвырнуть в комнату, - подумал я, чувствуя теплую кровь сочащуюся из плеча – Была бы возможность отвлечь, а так… он палит в нас с не самого удобного для нас ракурса… -Джан! Постой! Не трать патроны! – крикнул я – Он никуда не денется из комнаты! Вообще никуда не сможет свалить от нас! Подумай сам! Мы на пятом этаже! На пятом! – сказал я. – С той стороны нет никаких ни лестниц, ни уступов, ничего! Только окна, да подоконники, за которые даже при большом желании зацепиться не получится! – я рассмеялся. – Нам надо дождаться когда у него закончатся патроны и все! Он в наших руках! Тепленький! -Закрой свой рот, падла! – услышал я на ужасном китайском, который таковым был из-за диалекта. В следующий миг по кафелю зазвенел алюминий или что-то типа того… точнее, внешней обшивкой зазвенела граната. Вслед за ней еще одна и тут я просто охренел. Так быстро я не преодолевал дистанций с утяжелителем в форме здорового мужика никогда до и никогда послед тоже. И вот мы лежим как попало на лестничной клетке. Весь подъезд, оживленный боевыми действиями, орет как сумасшедший, но мы этого не слышим, а все потому что, первой причиной металлического звука была светошумовая граната, которая рванула тогда, когда я тащил офицера сквозь дверной проем в подъезд. Из-за этого, после взрыва, сейчас я ничего не слышал. Из квартиры валил черный как смоль дым. Это значило только то, что вторая граната была дымовой и что сейчас нам стоит ждать нападения от того, кто постарается покинуть место действия. Джан, падая по ступенькам, ударился головой и находился в отрубях, оставляя все на меня – того, которого кидало от уверенности до ссыкотности за одну секунду. Джан, который должен был защищать меня, второй раз за этот вечер подводил и херил все надежды. Из квартиры вырвалось тело таща за собой клубы дыма. Это тело, окутанное черными клубами, походило на демона, которого случайно вызвали из подземного мира и оно было готово насытиться человеческой кровью. Прозвучало три выстрела подряд. За ними последовал рев подбитого слона – это убийца, который ни единого раза не попал. Который всадил все пули по легкой касательной, но ни одной не попал. За выстрелами я, сначала, услышал голос, а потом поднял голову и увидел, тянущим за собой дым того парня, с которым у нас возникла конфронтация около клуба. Он пробежал мимо нас, что-то скинув несколькими секундами ранее и почесывая глаза, после чего, отбиваясь от жителей дома, ринулся вниз. -Что упало? Что за звук был?! – мелькает мысль в тот же самый миг, когда ноги того парня пролетают мимо меня – Что за?! – дальше следуют действия на чистых рефлексах. Рука бросается вниз. Каким-то образом, одновременно с этим, весь организм поднимается на ноги и тут же выполняет разворот на сто восемьдесят градусов. После, пальцы, схватившие что-то на полу, быстро разжимаются, отправляя в небольшое окошко небольшой, холодный, гладкий, тяжелый предмет. Я падаю на холодный бетон и закрываю руками голову. Я даже не думаю о том, что делаю! Просто, делаю! Взрыв. Звон. Крики и холодная тьма, вынимающая сознание из тела чтобы забрать с собой. Тяжелый сон. И я понимаю, что это сон и чувствую то с какой педантичностью он подошел к вопросу удержания меня в плену непроглядной черноты, в которой звон заменили голоса, звуки и рев нескольких типов сирен. Потом, помимо звуков, я чувствую то, как кренится транспортное средство, увозящее меня в неизвестном мне направлении на хорошей скорости… я чувствую то, как оно подпрыгивает на кочках и каждая отдается сильной болью в спине, руках, шее и бочине… больше всего в бочине. Ног, почему-то, я не чувствую, но сейчас мне не страшно… сейчас я просто хочу чтобы все закончилось! И все заканчивается мерным попискиванием. Буквально метрономом однотонного звука, вслед за которым я спускаюсь на самое дно поглотившей меня тьмы. В этот момент я еще не знаю о том, что спустя несколько часов меня разбудит дичайшая боль. Связана она будет с попыткой перевернуться во сне… или с моим криком от этой боли… даже не знаю, что именно лебедкой вытянуло меня из болота. -Где я?! – вот что стало той самой первой мыслью, которая больно ударилась о висок – Ах… скотина! – думаю я, изо всех сил стараясь оставаться в рамках нормативной лексики – Что произош?.. – становится той самый отправной точкой, начиная с которой я ко всем чертям отправляю свои попытки быть сдержанным и культурным – Что со мной?! – наконец я проявляю интерес к состоянию и начинаю осматривать себя – Что с ногами?! – вспоминаю о том, что не чувствовал ног и скидываю с одеяло. Тело прошибает холодным потом и болью, но не из-за нижних конечностей, как раз с ними все в порядке. Меня ударяет в бочину, со стороны печени и заставляет поднять больничную рубаху. Под ней большое количество бинтов и там, где я ощущаю боль, растекается кровавое пятно, рассказывающее так мало и так много одновременно, что хочется и поинтересоваться у кого-нибудь, и помолчать, обдумывая собственную жизнь. -А где Джан Хайли?! – молнией появляется вопрос и громом похожим на мигрень отдается в голове – Он то хоть цел или… или у меня не получилось? - задаюсь вопросом и начинаю жадно всматриваться в окружение больничной палаты, в которой я оказался. Здесь никого нет. Такое ощущение, что это место есть только и специально для меня. -Конечно, бесспорно, это очень мило, такая забота, но я… мне нужны ответы! – снимаю с себя электроды, вынимаю иглу из вены и складываю руку в суставе, после чего спускаю ноги вниз. Чувствую холод. Пробирающий до костей, холодный кафельный пол больницы. -Почему?.. вот почему здесь так любят белый цвет, кафельные полы и почему никто не заботится о температуре?! По какой такой причине, все всегда настолько холодное, что можно кастрюлю с кипящим супом опускать на пол, для скорейшего преобразования жидкости из жидкого агрегатного состояния в… почти твердое?! – потихоньку бурчу я, используя исключительно родной язык. Моя рука лежит справа, на том самом пятне и я чувствую то, как рана потихоньку подтравливает. Я медленно направляюсь в сторону двери и вспоминаю о том, как не чувствовал ног, но сейчас они работают и все нормально. -Получается, за мной сейчас следят следующие: полиция; возможно, тот извращенец, которого я бы прижал к стене правосудия, если бы судьба не распорядилась чуть иначе; тот чувак, который напал на меня уже второй раз; быть может наркокартель… - подумал я, прежде чем открыть очередную дверь и с головой броситься в новую череду событий. Справа и слева стояло два мордоворота. Здоровых, как шкафы! Они смотрели перед собой, но резко обернулись, когда я вызвездился. Один из них сразу схватился за рацию и по внутреннему каналу сообщил о том, что я очнулся, после чего настойчиво попросил меня пройти обратно в палату. -Я согласен повиноваться, не вопрос! Но у меня есть один вопрос, на который я хочу получить ответ! – сказал я, просверливая в своем надзирателе-охраннике дырень. – На чьей вы стороне? -В каком это смысле? – полицейский потупился. -Ну, вы со мной за одно или вы против меня? – спросил я и через секунду мужчина расплылся в улыбке. -Не волнуйтесь, Ни Лаоши! Все хорошо! Вы, пока что, вернитесь, пожалуйста, на кровать. Скоро придет офицер Джан и обо всем вам расскажет – сказал верзила и этого было достаточно, чтобы поверить ему. -Эм… ну, ладно… – ответил я и продолжая держаться за бочину вернулся в палату. Только в попытке лечь я понял то, насколько плохо себя чувствую. В этот момент я буквально проклинал того, кто сохранил мне жизнь. «А, впрочем, я не знаю того, по чьей инициативе это произошло: ангелов или демонов, поэтому, буду проклинать всех!» - в какой-то момент подумал я и все же лег, почувствовав что-то среднее между продолжительным уколом широкой иглой и выжиганием кожи куском полыхающего бревна, которое упало прямо на спину! Кстати, опустив голову на подушку и пройдя через эти несколько кругов боли, я чуть не потерял сознание. Офицер пришел спустя несколько минут. Он тяжело дышал зайдя в палату. Это позволяло сделать вывод о той спешке, в которой тот бежал или шел ко мне. Джан открыл дверь, поспешно зашел, после чего проследовал к больничной койке с моим телом и душой. -Как вы, Лаоши?! – спросил он использовав в своем обращении уважительную форму. -Да как, нормально… все болит, ничего не помогает! – ответил я и услышал мерзкий смешок, Обезболивающего, но тот не появился, осчастливив меня своим отсутствием. -Лаоши, вы понимаете что спасли мне жизнь?! – спросил Джан. Я нахмурился, напряг свой мозг, который болел на уровне дыры в бочине и понял: «Он же был в отключке, когда тот парень пробегал мимо! Получается, Джан думает, что я спас его от нападения картеля или… так, подожди! Его логика мне не понятна! Он же по моей вине попал под сквозняк!» -Так, Джан, подожди меня благодарить! – сказал я и напрягся – Нападение совершалось исключительно на меня… ты просто не знаешь о нападавшем потому что был в сопли. Им оказался тот чувак, который принял меня около того клуба. Как бы, я очень благодарен тебе за то, что ты тогда выговорил меня из его рук! Конечно, я и сам мог бы размозжить его вместе друзьями, но я боялся последствий… а последствия оказались куда прикольней даже не смотря на мое бездействие – я пожал плечами и почувствовал боль в тех местах, где никогда раньше ничего подобного не ощущал. -Какая разница?! – спросил Джан – Ты мог бросить меня там и тогда меня бы уже не было в живых! – сказал он и, честно говоря, я был не согласен, но решил не вступать в дискуссию на эту тему. В добавок ко всему, у меня было достаточно других вопросов и первым стал тот, который требовал от офицера рассказать его о самочувствии. -Хорошо себя чувствую. Несколько небольших синяков не омрачают моей жизни! Весь удар пришелся на тебя и, я так понимаю, на ту стену, за которой рванула граната – ответил полицейский – Ты, наверное, не помнишь о том, как нас завалило куском стены. Дом, кстати, оказался на удивление прочным и там уже все восстановлено, так что можешь не переживать! – услышав это, я действительно начал переживать. -А как же квартира?! – спросил я – Она ж расхерачена! Там следы пуль и рикошета, скорее всего, превратили стены в подобие говна! – сказал я – Мне ж теперь жить негде! -Ну как, не где? – хмыкнул Джан – Поедем ко мне… - услышав это я захотел сдохнуть. -У тебя пистолет с собой?! – спросил я и офицер недоуменно кивнул в ответ – А дай-ка на минутку… – Джан не понимал той причины, по которой я попросил табельник, но передал мне тяжелый огнестрел. -Э?! Ты чего творишь-то?! – ей Богу, в этот момент я увидел то, насколько сильно могут округлиться глаза представителя азиатской расы – А ну… отдай! – он резко дернулся ко мне и с трудом отобрал пистолет – Ты какого черта вытворяешь?! -Не буду я у тебя жить! Мне проще сдохнуть! Там же у тебя адища! Просто помойка! Да на помойке не так воняет как в твоей берлоге! – проговорил я и увидел то, как и без того достаточно смуглый Джан становится практически черным от прилившей к лицу крови и разбавившей коричневый цвет алым. -Там сейчас работает две бригады чистильщиков – сказал он – Я никогда не мог бы подумать, что вернусь домой, но раз у меня был второй день рождения, решил что все не так уж плохо в жизни… не без своих условностей… ну да ладно! – офицер отмахнулся – Сейчас это не имеет никакого значения! Сейчас имеют значение два факта: первый – что ты пришел в себя, второй – что Ли Мэнг немного отошла, как и другие девочки – Джан, в отличие от меня, был в прекрасном расположении духа. -Ага… то есть, я вновь необходим доблестной полиции Китая чтобы поспособствовать расследованию дела? – фыркнул я. – Вот только есть одна загвоздка и она… ну… вот! – я приподнял больничную рубашку и увидел то, как лицо офицера быстро бледнеет, становясь практически белым. – Тебе помощь нужна! – сказал он – Травит!.. видимо сильно… сейчас позову доктора! – он быстро покинул палату оставив мне на размышление вопрос: «Он боится вида крови или просто настолько сильно волнуется о том, чтобы я остался в живых?» Как бы то ни было, спустя несколько минут одиночества и попытку сформулировать одну истину, которая звучала в моей голове примерно следующим образом: «Сколько не представляй себе то, каким может быть «плохо», жизнь все равно покажет тебе то, каким плохим это плохо может быть на самом деле» в палату вернулся Джан, который тащил за собой престарелого мужчину в белом халате. Доктор подошел, беспристрастно посмотрел на мое ранение, после чего махнул головой и сказал о том, что скоро вернется. Такая флегматичность меня обрадовала. Сразу было видно то, насколько человек опытен и то, насколько не серьезным является мое ранение. Во всяком случае мне так показалось… -Ладно… я вообще ничего не помню о том, как оказался тут… расскажи мне, исключительно в паре десятков слов, а потом, я так думаю, мне нужно отдохнуть. – резкая слабость свалилась на меня. Голова закружилась и я почувствовал волну холода, прокатившуюся по всему телу. Губы словно онемели. Щеки словно обвисли под собственной тяжестью, после того как мимические мышцы отказались работать. С этого момента я молча слушал рассказ офицера о том, как нас выгребли из-под небольшого завала кирпичей и бетонно крошки. О том, как долго пришлось ждать скорую помощь, полицию и пожарных. О том, как последние были не в восторге не обнаружив возгорания и о том, как долго принимались заявления от всех жителей дома, после того как меня увезли. Потом пришел старый доктор, вкатил мне дозу, после чего ножницами разрезал опоясавшие бинты и наложил пластырь-повязку. Самое смешное заключалось в том, с каким видом старик делал свою работу. Думаю, если бы не правила приличия или если бы я не был иностранцем, он делал бы все это с сигаретой в зубах, стряхивая пепел прямо под кровать! Короче, потрясающий дед! Который одним только своим внешним видом и заставлял меня думать: «Лучше б я сдох! Было бы проще…»