Тонкая нить между светом и тьмой

Перевязка закончилась достаточно быстро. Дед кинул на рану какого-то странного порошка, который тут же начал пениться и шипеть с выделением небольшого количества тепла. Затем он вытер все это влажной салфеткой. Причем, старик вообще не парился на счет аккуратности, чем просто вынуждал меня возмутиться: «Не, ты мне конечно вкатил какой-то дряни и я почти ничего не чувствую, но как-нибудь аккуратнее можно, а?!» но я молчал, прекрасно понимая что таким образом сыграю против самого себя. Протерев ранение от пули после порошка, он залил его чем-то по типу зеленки, после чего наклеил пластырь. Отошел на пару шагов назад. Бросил несколько оценивающих взглядов, которые на несколько секунд прогнали с лица маску полной отрешенности, после чего махнул рукой, типа: «И так сойдет» и ушел, оставив нас с Джаном в палате. -Мда… не круто, что тебя так задело – сказал офицер – Как бы, на самом деле, ты весь в пулевых, но вот это прям жесткое – мой друг указал пальцем на место перевязки. Его слова вызвали интерес к самому себе. Я посмотрел на руки и ноги, но кожа была спрятана под рукавами и штанинами больничной одежды. В связи с этим мне пришлось обыскать себя наощупь и тогда я почувствовал то, как много мелких повязок на мне. В этот же миг я усмехнулся: «Мда… вот что делает один нормальный источник боли – он полностью фокусирует все мысли на себе! Майор Пейн был прав в своих жестких и кардинальных методах отвлечения внимания от серьезного ранения!» -Скажи, в двух словах… что мы будем делать дальше? – спросил я. -Сегодня ты лежишь тут под нашей охраной. Завтра мы тебя везем в отделение для проведения очередного разговора с Ли Мэнг. Потом мы возвращаемся обратно. В это время наши оперативники будут пытаться найти того парня, который твердо решил уничтожить тебя. – он пожал плечами – Вообще, интересно получается! Вот ты, вроде бы вообще ни где ни причем, а в итоге в самой гуще событий. Вот, скажи мне, Ни Лаоши, как такое может быть?! -А я не знаю. – ответил я, отмахнувшись от него – Я бы понял если бы все это происходило со мной в студенческие годы, когда я был молод, горяч и взрывоопасен! А тут: старый, забитый, больной человек! Тс-с-с… ай! – ранение сильно дернуло даже не смотря на укол и на то, что я сидел практически без движений. Джан Хайли посмотрел на меня взглядом полным понимания. Он сказал: «Отдыхай! Я пошел, постараюсь найти информацию об этом парне… сначала в тот клуб поеду, просмотрю записи с камер наблюдения. Возможно, есть видео-материалы, с которых можно снять фотографию и запихнуть в анализатор. А дальше, мы очень быстро вычислим твоего преследователя! Может быть даже пару сопутствующих дел сможем раскрыть. К примеру, что-нибудь связанное с торговлей все той же наркотой, учитывая тот факт что он трется по клубам… или что-нибудь завязанное на оружии, учитывая тот небольшой арсенал, с которым он приперся убивать тебя! А пока что отдыхай и попытайся поспать. А если и не поспать, то просто отдохнуть! И, я надеюсь, тебя не накроет посттравматическим…» -Ага, да… спасибо! – ответил я и офицер ушел, оставив меня одного в палате. Сначала все было нормально, а потом появился один из моих демонов. Она шлепала по холодному полу своими босыми стопами и двигалась вдоль дальней стены. Она одним своим внезапным появлением остудила кровь в тоннелях моих вен. -И вот зачем?! Для чего ты так яро сражался за то, что тебе давным-давно опостылело? Неужели ты вновь разжигаешь внутри себя огонь существования? Какой-то интерес к жизни проснулся? – шлеп-шлеп-шлеп босыми стопами ко кафелю – А так бы сейчас тебя уже не было бы! И меня не было бы! И никого не было бы! И было бы так прекрасно! – Уставшая громко зевнула и по сбившимся шагам стало понятно что она потягивается. -Сгинь! – прошипел я – Я не хочу с тобой общаться! – задумался, после чего быстро понял, что она не отстанет, пока не дам ей развернутый ответ – Да! У меня появился интерес к жизни. Я его нашел в потухших глазах моей студентки. Смысл моей жизни заключается в том, чтобы не дать тем, кто творит зло продолжать творить зло! – сказал я, после чего извинился за тавтологию – Мне стало интересным посмотреть на то, как далеко у меня получится зайти. Судя по состоянию, зайти я готов очень далеко! -Какой ты скучный! – я почувствовал прикосновение к моей ноге – Ох, мой хороший… ничего не понимаешь! И все дергаешься, и все трепыхаешься!.. и в чем смысл?! – мое тело словно онемело от отвращения и ужаса связанного с её касанием моей ноги – Все равно все сдохнем! Все равно, кто хочет сторчаться – сторчится, кто хочет сбухаться – сбухается, кто хочет сдохнуть – воспользуется запасным выходом! – она попыталась рассмеяться, правда смех Уставшей больше был похож на кашель шепотом, от чего меня встряхнуло и я понял, что действие обезболивающего закончилось и теперь я прекрасно чувствую ту дыру от пулевого ранения в своем теле. -Я не хочу обсуждать подобное, потому что в этом нет никакого смысла! – ответил я – Вообще, смысл любого поступка можно свести к минимуму, если его рассматривать с точки зрения восприятия других людей! Так, к примеру, сорванные на клумбе и подаренные розы для одной особы, могу сделать несчастной того садовода, который посвятил не один час и большое количество своей заботы, чтобы цветы взошли! Или, если рассматривать частные случаи и акцентировать внимание не на цветах, условно представляя что их доставили с плантации, а на людях и тех цепочках, которые запустит приобретение всего одной розы! Если углубляться в это, можно погрязнуть и прийти к выводу о том, что все бессмысленно, а любой поступок ужасен и несет за собой только грязь! Мерзость и грязь! -Правильно! Мерзость и грязь! – она улыбнулась, залезая на койку и заставляя почувствовать холод во всем теле – И, только честно, не устал ли ты от этого?! Не устал ли ты чувствовать себя таким?.. – несколько секунд назад она убрала свою ужасную ладонь с моей ноги и отлегло, но сейчас она водрузила обе мне на грудную клетку, подтягиваясь всем телом повыше и обхватывая мой таз своими бедрами - … таким ужасным, никому не нужным человеком? – из-за сгорбленности, её длинные, совершенно белые волосы, касались моего лица, но мне это не нравилось, меня это не заводило, наоборот, пугало… а все дело заключалось в ней самой и если с Одинокой я сам боюсь заговорить, зная что таким образом создам себе недостижимый идеал, в основе которого лежит образ Маши, то эта… она другая! Она противоположность, которая вобрала в себя все то, что я ненавижу: назойливость, настойчивость, белые волосы, зеленый цвет глаз, пепельную кожу с синими линиями сосудов, тихий тонкий голос, холодные руки почти без ладоней с невероятно длинными пальцами вызывающими отвращение и страх. -Слезь с меня! – рычу я и в следующий миг дверь палаты раскрывается. Заглядывает один из охранников, удерживая пистолет наготове. Он прекрасно понимает, что никого кроме меня тут нет и быть не должно и ему крайне не понравился факт ведения мной диалога с кем-то. Поэтому, он открывает дверь, изучает палату взглядом, после чего шепотом спрашивает у меня: «Как дела?». Здесь необходимо сделать небольшое пояснение. Оно заключается в том, что в китайском языке эта фраза имеет большой спектр применения, а поскольку она очень простая, то её знают вообще все: от детей до практически всех иностранцев, которые провели некоторое время в поднебесной. Почему такой диапазон? Потому что это те группы жителей Китая, которые так или иначе плохо или не в полном объеме используют древний иероглифический язык и тут мне надо было бы оскорбиться, но мне было все равно. -Как дела? – спросил охранник и Уставшая дернулась на мне. Конечно, она выполнила это только в моем воображении, но я тоже каким-то образом дернулся, после чего зашипел от боли. -Вот же… скотина! - подумал я, после чего быстро ответил офицеру – Да. Нормально все. Наверное, уснул и разговаривал во сне! – натужно хихикнул я – Чего только не случится после наркоза? – кажется, такой ответ должен был его удовлетворить, но нет, полицейский решил самостоятельно удостовериться в безопасности важного свидетеля, который стал фигурантом двух не связанных или скорее всего не связанных между собой дел. -Я сам пройдусь. Ты стой в дверях и держи Ни на чеку. – сказал вошедший в палату стоящему около двери и выставив руки с пистолетом двинулся вперед, внимательно изучая каждый уголок, которых было не так уж и много. – Чисто! – сказал он и подошел ко мне. – Ты, это, постарайся отдохнуть до завтра. – я почувствовал исходящее от него понимание, такое доброе и теплое, за которое тут же поблагодарил. Приставленный ко мне головорез вышел. Я, через боль, постарался устроиться поудобней и провалиться в сон… сложность заключалась в том, что спать не хотелось. Еще и желудок был предельно пуст и требовал закинуть некоторое количество того, что можно разложить на белки, жиры и углеводы. -Почему всегда приходится выбирать между возможностью получить то, что получить очень просто и тем, что получить очень сложно?! – подумал я с недовольством – А ведь самое паршивое заключается в том, что я вряд ли смогу уснуть с таким голодом, который реально мешает расслабиться! – я посмотрел по сторонам. Нашел глазами два места, где мог бы найти что-нибудь съестное: небольшая тумбочка рядом со спальным местом и холодильник практически в другом конце палаты. С трудом поднявшись, я вновь опустил ноги на холодный пол. Это было необходимым условием, чтобы пройти несколько метров и изучить содержимое холодильника. К сожалению, там ничего не было. В этот момент в голове промелькнула мысль: «Какой-то я не совсем рациональный. Вместо того чтобы проверить тумбочку, я сначала двинулся к холодильнику. Тупо. Не предусмотрительно. Как-то не по математически». Спустя несколько минут боли я вернулся к койке. Попытался наклониться, но мне не удалось. Вместо того, чтобы открыть дверцу тумбочки я почувствовал то, как тело прошибло болью, за которой последовала волна холодного жара и длинный, скрипящий выдох. -Контролировать каждое движение! Буквально, следить за каждым мускулом в теле… и аккуратно присесть… - прошептал я сам себе, вытирая рукавом больничной рубашки пот со лба – Во-о-от так… потихоньку. – сипел я, спускаясь на правое колено, чтобы не создавать лишних изгибов – Ага… вот теперь можно и посмотреть что там, в тумбочке. – я шепотом озвучивал мысли чтобы не чувствовать одиночества, чтобы не бояться тьмы и чтобы выдыхать. В палате было не жарко, но пот большими каплями скатывался по лицу. Виной этому была боль в бочине. Она устроила сауну всему моему телу. Она выжимала температуру и жидкость сквозь поры так же, как упавший уровень глюкозы начал крутить мир вокруг. -Пусто! – прошептал я – Совершенно пусто! Что ни капли не похоже на… китайцев… - я положил левую руку на койку и помог себе встать, после чего подумал: «Так! А почему я не помогал себе опускаться вниз?! Вот что значит – быть под наркозом… или просто в столь паршивом состоянии, что голова отказывается работать. Ладно, утро вечера мудренее! Надо попробовать уснуть не смотря на голод… опять же, чем дольше буду спать, тем ближе будет возможность пожрать!» Я лег, закрыл глаза и постарался сделать тише все те голоса, которые потихоньку звучали в голове и перебирали факты последних нескольких суток. Глаза открылись от голоса Джана. Он тряс мое плечо в попытке разбудить от достаточно крепкого сна. -Эй! Ты как?! Ты живой?! – взволнованно спросил офицер увидев то, как я открыл глаза – Я тебя уже несколько минут бужу! Даже за доктором послал! -Это за тем стариком, который с отсутствующим видом вчера делал заклейку? – спросил я. -Нет! Тот, он был на смене и, честно говоря, мне показался крайне странным гражданином… ну да ладно – Джан Хайли отмахнулся – Выписать тебя отсюда не получится в ближайшее время, но поскольку ты важный свидетель, у меня есть право вытащить тебя на несколько часов на условную прогулку и именно этим я сейчас и намерен заняться! – он сидел на койке рядом и смотрел на меня – В связи с этим, вот, бери! – он наклонился, и я услышал то, как по кафелю что-то прошуршало. Как оказалось несколько секунд спустя, он притащил сумку с вещами, которую поставил к ногам на койку, после чего открыл и начал передавать мне содержимое. -Я не в восторге от подобного. – честно сказал я – В добавок к этому, я не пойму, ты вломился в моей дом и вытащил оттуда шмотье, так получается? – я настороженно посмотрел на Джана, но тот лишь усмехнулся. -Нет… та квартира – место преступления. Занести что-то туда очень сложно, а вынести вообще невозможно! В связи с этим, мне пришлось перерыть свои вещи и подобрать что-нибудь тебе подходящее – я увидел то, насколько офицер стесняется, передавая мне джинсы – Все чистое. На эту тему можешь не переживать! – сказал он – Надеюсь что-нибудь подойдет. Если нет – поедем и купим. Я бы это сделал, но вчера уже все было закрыто, а сегодня еще все закрыто – офицер посмотрел на меня – Кстати! Мне удалось найти информацию о нападавшем. Не так много, но удалось. Меня заинтересовали слова Джана и я наконец, упираясь локтями, попытался подняться. Не получилось. Боль была настолько сильной, что я лишился всех мыслей! Осталась только боль. Я даже не заметил того, как начал потихоньку кричать и схватился за бок. Джан подскочил с места и протянул мне обе руки. -Тихо-тихо-тихо! Давай я помогу! – проговорил он – Давай, потихоньку поднимайся! – он хмыкнул – Действие обезболивающего закончилось и теперь тебе должно быть совсем дерьмово… Так что, постарайся не перенапрягаться. Вот, сел – сиди! Сейчас придет доктор и вкатит тебе дозу! – сказал он и тут у меня появился вопрос. -На счет доз… ты сказал о том, что Ли Мэнг немного отошла, так? – спросил я – К ней добрались её родственники? – я посмотрел на офицера и тот покачал головой. -Нет… пока что нет… они достаточно далеко живут, чтобы вот так быстро приехать, но её мама уже спешит, на счет отца не знаю… хотя, вроде они вместе двигаются. В любом случае, не думаю что она, то есть Мэнг, станет разговаривать с кем бы то ни было, не считая тебя – он пожал плечами. -С чего ты взял? – спросил я и поймал на себе озадаченный взгляд – Слушай! Тот факт, что она сама себе придумала, сама себе поверила, ни о чем не говорит! -Это тебе так кажется – хмыкнул Джан – Я не буду говорить о том, что много чего понимаю в женщинах, но поверь, иногда бывает так, что они настолько убеждены в своих вот этих мечтах, что никому невозможно их разрушить. Даже если ты свалишь так далеко, что от тебя не останется ни пылинки на расстоянии десятков тысяч километров, для тебя все равно будут ставить свечку на подоконник. – он хмыкнул – И для нас это, пускай не правильный, но способ добиться информации! Ты же понимаешь, что там где стоит вопрос о… поднимается вопрос правосудия, там нет место морали. – он поднял брови – Во всяком случае, именно это мне сейчас пытаются внушить. -Не стану спорить – ответил я – Это слишком сложная тема, чтобы обсуждать её… особенно сейчас! – не понимая того, о чем идет речь, я решил не вникать. – Мне бы сейчас встать нормально на ноги. – я с трудом повернулся и спустил ноги на кафель и вновь ощутил холод, быстро пробирающийся по конечностям вверх – Да где же твой обещанный доктор?! – спросил я, чувствуя преимущественно боль – Кстати, я голоден! Очень сильно голоден! Так что, ты должен будешь отвезти меня к Шифу! И ни на что другое я не согласен! -Хочу поспорить с тобой! Пока что лучше на бульончиках, горячей воде и каше! – сказал Джан и здесь необходимо понимать следующее: супы в китайской кулинарной культуре в основном постные. То есть, в них практически ничего нет! Да, может быть лапша, может быть тофу, может быть немного овощей, может быть разбитое яйцо, размешанное с небольшим количеством мелко нарезанных помидор, но не более того. Далее, что такое каша в представлении китайцев: водянистая субстанция из сильно сваренной или из вываренной крупы или риса, преимущественно без добавления специй, сахара и прочего. Нет, конечно бывают и исключения из правил, но в большинстве своем оформляется все именно таким образом! И последнее, что касается горячей воды – это что-то вроде культа! Конечно, есть провинции где пьют только красный или, если переводить на общедоступный язык, черный чай, есть места где зеленый или цветочный чай хлещут из небольших термосочков и искренне наслаждаются этим процессом, но без исключения, в любом уголке Китае, самое лучшее средство от всех болезней – это кипяток! И стоит тебе простыть как каждый будет считать своим долгом посоветовать: «до хэ жешуй» - что в переводе значит: «Пей больше горячей воды». Не знаю того, с чем это связано, но: Заболела пятка? – пей кипяток! Крутит живот? – Пей кипяток! Ты простыл?! – Братан, первое и самое лучшее из средств в мире – кипяток и ты его пей! Короче, единственное от чего не спасает кипяток в Китае – страшные и беспощадные хронические болезни типа раковых опухолей. Да, это странно, но за двадцать лет своей жизни в Китае, я к этому привык… свыкся как-то, и даже сам время от времени начал пользоваться столь сомнительным методом, который, на удивление, то ли из-за самоубеждения, то ли по какой-то другой причине, в какой-то момент начал помогать. -Может быть ты предложишь мне что-нибудь более существенное и приятное?! – спросил я – Так-то, я почти погиб! – в моем голосе была ироничная издевка. -Зря ты так. Я серьезно… - сказал Джан – Несколько недель тебе надо воздержаться от тяжелой пищи и алкоголя! Не забывай о том, что пуля прошла под печенью. Дверь палаты открылась и вошел мужчина средних лет с совершенно бритой головой и очками-лодочками на носу. Он посмотрел на меня, сидящего на своей койке и охнул от удивления. Его бровь быстро подскочила к середине лба. -Лечь – сказал доктор командным тоном. В этот момент в моей голове промелькнула мысль: «Тот старик мне нравился больше. Его меланхоличность и размеренная циничность в любом из движений импонировали, а напускная строгость этого как-то не очень. Выглядит не то чтобы глупо, но как-то так… не приятно». Доктор быстро приготовил все для перевязки, но тут я хочу отметить степень его удивления в тот момент, когда он увидел наклейку у меня на бочине. -Это кто сделал?! – спросил он с замешательством в глазах и повернулся к Джану. Тот в двух словах описал старика и доктор притих. Сложилось такое чувство, что он сильно ошибся в своем приступе мимолетной озлобленности. -Ладно… хорошо… в таком случае, я повторю – он отошел, чтобы убрать бинт и взять послеоперационный пластырь. Спустя несколько минут, дозу внутривенного обезболивающего и громкого мата во время переодевания, мы с Джаном вышли сначала из палаты, а потом покинули больницу. Все это время офицер придерживал меня за локоть, помогая идти. -А я и не думал о том, что такая мелочь может настолько сильно повлиять на все тело! – прошипел я, медленно и с помощью садясь в патрульную машину – Кстати, Джан Хайли, а где пуля?! – спросил я. -Пуля? – потупился офицер. -Ну да! Та, которая до донца моих дней оставит мне упоминание о том, насколько я крут! – я хмыкнул. -Пока что у нас, потому что это улика – сказал он, садясь на место водителя. -В таком случае, когда все закончится и в том случае, если мы останемся живыми, я хотел бы забрать её себе в качестве талисмана.! – я хмыкнул – Найду ювелира и сделаю из неё небольшую фенечку на шею. -Посмотрим, что я смогу сделать – хмыкнул офицер и мы тронулись с места. Конечно, до этого был еще продолжительный разговор с моим лечащим о том, что полиция сильно рискует здоровьем пациента, о таком понятии как «осторожность» и много-много всего другого, но я как-то пропустил этот момент, потому что был занят одеванием на себя вещей Джана. На удивление, из всего им притащенного, мне, один в один, подошли джинсы, одна толстовка и легкая куртка и этого было более, чем просто достаточно. Офицер вел очень аккуратно. Каждый поворот выполнял на минимальной скорости, стараясь снизить инерциальность. Плюс, трогался и останавливался настолько плавно, что в некоторых моментах я даже не понимал этого! За что, на самом деле, ему огромная от меня благодарность. Добравшись до места, Джан помог мне зайти в участок. Я попытался отказаться, но тело само сделало выбор и предпочло опереться на что-нибудь или, в моем случае, кого-нибудь. Подобное мне не нравилось! Не нравилось мне также то, что мы сразу приперлись заниматься рабочими вопросами, а я так и не поел, в связи с чем ощущал слабость в одной из крайних её вариаций и был готов к тому, чтобы уйти в состояние несознания. -Слышь, Джан, мне бы поесть! Голова кружится! Я просто не смогу разговаривать, если не закинусь чем-нибудь! – сказал я и поймал на себе вопросительный взгляд офицера. – Да-да… я есть хочу до дурноты! Причем, с самой ночи! -Ты чего, Ни лоаши?! – он окинул меня непонимающим взглядом – Мы, обязательно, сначала покушаем. Собственно, неужели ты не слышал о том, как я делал заказ специально для тебя из одной специальной организации, занимающейся блюдами для тех, кто восстанавливается после операций на дому. -А что, такое есть? – спросил я сильно удивившись. -Да, не так давно появилось несколько организаций. Казалось бы, мелочь, но очень полезная! Особенно для тех семей, у которых нет возможности оплатить палату и нет времени сидеть с больным. Вот так, связался, заказал и продолжаешь работать. Есть и минусы подобного подхода, но плюсов, во всяком случае, сейчас наблюдается гораздо больше. – Джан пожал плечами – Кстати, заходи в кабинет. Там тебя уже дожидается твой обед. По идее, минут пять назад привезли. Должен быть еще горячим или хотя бы теплым. – офицер пожал плечами и я почувствовал себя как-то неловко. С одной стороны я понимал свою ценность для следствия, а с другой, мне было не приятно быть только лишь ценностью… -Хотя, он же вроде как считает что я ему жизнь спас… – подумал я и подошел поближе к столу на котором стояло несколько небольших пакетов - … может быть он это все делает из благодарности… может быть даже другом меня считает! А может быть и просто выполняет приказ… - я вздохнул. -Чего дышишь так тяжело? – услышал я вопрос Джана, который стоял около дверей – С тобой как, все нормально? Эм… мне просто надо сходить и узнать о готовности очередного допроса. Ты в это время покушай – офицер посмотрел на меня, после чего добавил – Ни лаоши, ты прости за то что все вот так… -Ладно… к черту! Иди уже. – отмахнулся я – Спасибо за заказ. Приятно. – еще раз отмахнулся я. – А теперь, дай покушать и смотри, я вряд ли долго протяну на той инъекции, которую мне поставил доктор. Другую такую же мне никто делать не станет. Особенно здесь. Так что, времени у нас не так много, чтобы размусоливать. – Джан понимал, что я совершенно прав. В связи с этим он кивнул своей головой и быстро вышел из кабинета, оставив меня наедине со своими мыслями и тут появился он, Психолог, который сел на небольшой стул, закинул ногу на ногу и посмотрел на меня так, как люди смотрят на раздавленную чистой обувью кучку дерьма. -Здравствуй, мой друг, - сказал он – Ну, что… как твое самочувствие? – мужчина являющийся проекцией моего воображения продолжал изучать меня недовольным взглядом полным отвращения. -А ты сам не видишь? – я хмыкнул в ответ – Сижу в кабинете офицера полицейского участка, собираюсь хлебать какой-то там заказанный мне суп из пластикового контейнера. Одет в чужие вещи, потому что мои превратились в мусор… а те, которые не превратились в мусор я не могу достать, потому что квартира оцеплена. – я развязывал целлофановый пакетик в котором хранилась герметично закрытая чашка с супом – Плюс, теперь ясно что на меня охотится молодой пацан у которого не только с головой проблемы, но и есть некоторое количество средств, чтобы эти проблемы с головой могли заиграть разнообразными и в тоже время прекрасными своей опасностью красками – я пожал губами. К этому моменту мои пальцы справились с узелком и стянули пакет вниз. -Ты же понимаешь что это не подобает такому человеку как ты и твоему статусу? – спросил психолог, продолжая взирать на меня как на трещинку оставленную камешком на лобовом стекле. -Я не согласен с подобным тезисом. – ответил я – Но вот в чем смех – я не могу отрицать его полностью. То есть, я прекрасно понимаю что в моем возрасте страдать подобным могут либо полицейские, либо военные, либо те, кто просто живут на адреналине… с другой стороны, я уже не смогу высвободится из этого Гордиевого узла, ибо запутан в нем как и другие, оказавшиеся причастными к делу. – я пожал плечами – Короче говоря: хочу или не хочу, могу или не могу, по статусу или нет – не важно, потому что у меня нет вариантов поднять ручки вверх и сдаться. Сдаться – все равно что признать свою вину и сесть за решетку за тех, кто продолжит заниматься созданием наркоты. -Хорошо. – Психолог кивнул своей головой – Меня отдельно радует что ты все сложные положения свел к более простым, после чего начал изучать последующие явления. – сказал он и покачал книгой Декарта – Как бы то ни было, у меня есть к тебе череда вопросов. Первый вопрос заключается вот в чем: скажи, а ты готов к последствиям?.. – он замялся - … не считая тех, которые я уже вижу… - он покружил рукой, указывая на меня, всего избитого, поцарапанного и с пробитой бочиной. – Следующий вопрос: для чего тебе это? – одна его бровь поднялась – Только не надо говорить о правосудии и прочем. Это я уже слышал от тебя. Я хочу узнать другое, а именно – чего ты хочешь этим добиться? -Эм… ничего… я так думаю… наверное… - промямлил я – Справедливости и правосудия добиваться глупо, да и ко мне не имеет никакого отношения. Поучаствовать в замесе? Если бы я знал что так попаду, то отказался бы, а сейчас, уже, вроде как поздно, потому что за мной или на меня… не знаю как лучше… охотится псих. – я задумался отхлебывая заказанного для меня Джаном супа – Мне кажется, я понял, что именно не дает мне покоя и чего я хочу добиться своим участием – сказал я, после чего подумал: «Вот же… кретин!»