Сказка должна продолжаться! Искоренение зла.

Варвара шипела и рычала на них всех вместе и на каждого по отдельности, раздавая невесть где взятые тряпки, которые должны были изображать плащи дорожных бродяг. Колдунье не нравилось, что эти трое крепких мужиков вряд ли сойдут за калик перехожих. Напоследок Горыныча сунули в берестяной короб, и повесили тот короб на спину Бурке. - Почему мне? - заспорил Бурка, - Я что вам, тягловое животное? - А то кто же? - ухмыльнулся Иван, - Мне коробА по статусу не положены. Я - типа, командир. И тут же получил в руки гусли. - Да ну, - сразу отказался он, - Я даже на гитаре не умел никогда. Разве что спеть могу. Ниче так пою, женщинам нравится. Хотел было изобразить для примера, но все посмотрели на него так, что демонстрировать "недюженный вокал" мгновенно расхотелось. Да, эти тебе не Чуда-Юда, эти не оценят, - подумалось Ивану, и даже взгрустнулось немного. - Давай мне, - предложил Вольга, забирая гусли и умело вешая их себе на шею. - А че, ты умеешь? - удивился Иван. - Обижаешь, - Вольга вздернул бороду, - Я князь и сын княжий, меня с малолетства учили. Вот таким странным караваном они вошли в столицу с северных ворот. Стража из безглазых богатырей попыталась было преградить им путь, но Варвара вынула из рукава щепоть, и пшикнула им в морды каким-то фиолетовым порошком. Стражники покачнулись, отпрянули к стенам и потеряли интерес к проходящим. - Ты б полегче с ними, - шепнул Иван, - Они ж простые богатыри, только заколдованные. - Ничего им не будет, постоят и очухаются, - сквозь зубы прошипела Варвара, и напомнила всем, - Забираем Илью и сразу уходим! - А вот мне интересно, почему он в столице до сих пор? И чего это он на лавке лежал? - сказал Вольга, бдительно оглядываясь из-под капюшона по сторонам. - Ты такие вопросы задаешь, - бросил Иван, - Еще спроси, чем это здоровый мужчина в полном рассвете сил, в доме красивой женщины занимался. Тебе папа с мамой про тычинки и пестики в детстве не рассказывали? Вольга покачал головой: - Вроде и не дурак ты, Иван, но как скажешь чего... - И верно, - поддержала Варвара, - Я эту девчонку знаю. Не станет она в своем доме богатырей по лавкам раскладывать. - И откуда ты ее знаешь? - спросил Иван. Варвара отвечать не хотела, но Иван уже запереживал за отца, заступил ей путь, перегораживая чуть ли не половину узкой окраинной улочки. - Она что, тоже из ваших, из колдовских? Она что, его околдовала? - допытывался он, - Что за страна! Прямо плюнуть некуда, в нечистую силу попадешь! Варвара гордо вскинулась, так, что капюшон едва с головы не свалился: - А ты попробуй! - по-кошачьи прошипела она, - Плюнь! Так сделаю, что тебе до конца жизни нечем плеваться будет! Прохожие стали оборачиваться, удивляясь на странную перепалку бродяг. Вольга, чтоб заглушить громкий спор, ударил по струнам, и запел хорошим таким, поставленным баритоном: - Как при славном городе, при Муроме, Как в одном ли селе да Карачарове, Жил Илюшенька сын Иванович. Он здоровьем был слаб, на печи лежал, Не мог встать он на резвы ноженьки. Он лежал так ровно тридцать лет, Ой да тридцать лет и три годика. Как в одно то да утро раннее Постучали ко Илюшеньке калики перехожие... - Ух, ты, - озарило Ивана, - Так мы с дедушкой - тезки, выходит? Но приметив, что нездоровый интерес, образовавшийся вокруг них, не рассасывается, а наоборот растет, попросил: - Да хватит уже, Вольга Ленонович, концерт позже дадим. А то, вон, народ кучкуется послушать, а у нас еще сцена не готова и билеты не проданы. Он взял сердитую Варвару под локоток, потянул дальше по улице, вежливо предложив: - Ладно, замнем для ясности. Не будем обострять. Так что ты там говорила про эту блондиночку, на которую у моего бати, похоже, серьезные планы? - Не колдунья она, - снизошла Варвара, - Наоборот. Одна ведьма ее брата заколдовала. - Да ладно? В кого? - Иван принялся перебирать в уме читанные в детстве сказки, - В деревце? В птичку? Будто в ответ, из-за забора одного из домов, мимо которых они проходили, раздалось нечто, одновременно похожее на рев бешеного слона и звон тяжелого китайского колокола. - В козла. - ответила Варвара, но за оглушительным меканьем ее никто не услышал. * * * - Вот дура! - Наина-Галя, глядевшая в колдовское зеркало, не на шутку рассердилась. Она любила дочь, но та порой вытворяла такое, что очень хотелось всыпать ей не по-взрослому. Эта же выходка вовсе ставила обе их жизни под угрозу. Додумалась! Привести Ивана в столицу! Да не одного! Да прямо к Илье! Нынешний хозяин этого точно не поймет, как не ври, как не оправдывайся. Требовалось срочно спасать ситуацию. И она приняла решение. Наина вышла на крыльцо княжеского терема и хлопнула в ладоши. Внизу тут же столпились безглазые болванчики-богатыри. Им достаточно было мысленного приказа, ведь управлялись они волей Наины, а не ее словами. И тем не менее, она бросила вслед уже уходящему отряду: - Всех ко мне! Живыми! * * * - Кто там? - спросили за забором. Иван крикнул в ответ первое, что в голову пришло: - Энергосбыт! Снимаем показания счетчиков! Зверский рев повторился. Забор не на шутку зашатался. Следом послышались скорые уговоры женским голосом. И калитка отворилась. Перед Иваном стояла невысокая хрупенькая девушка с длиннющей косой из-под белого платочка, в синем сарафане. Она все время смущенно прятала глаза и краснела. - Здрасьте. - сказал Иван, - Мы к вам, и вот по какому делу... Из-за спины девушки выступил здоровущий козлище, с черно-рыжей шерстью, и с такими грозными рогами, что Ивану стало не по себе. Козью породу он не любил. Вот, кошки-собаки, они понятные, смотришь им в глаза, и знаешь, что они о тебе думают. А козла как понять? Глаза желтые, зрачки кирпичиками, смотрит в упор, то ли рад тебе, а то ли на рога поднимет. Впрочем, этот козел слишком явно гостям был не рад. Опустил голову, выставив вперед крутые рога, черная борода ходит из стороны в сторону, копыто многозначительно скребет по земле. - Входите, гости дорогие, - пригласила Алёна тихим, мелодичным голосом, невзначай отодвигая братца в сторону, с мостков дорожки, ведущей к дому. Сзади их подталкивала опасливая Варвара. Она чуяла беду, и спешила. Пришлось входить. Но в одном дворе с козлом, спокойнее Ивану не стало. - Простите, - не спуская глаз с опасного животного, спросил он у хозяйки, - Илья Муромец здесь проживает? - Здесь я! - раздалось из избушки, - Заходи, Ваня. * * * Всей компании в маленьком домишке было тесно. И обмен новостями совершенно не радовал. И что делать дальше, было непонятно. Больше всех нервничала Варвара. Она стояла в дверном проеме и напряженно оглядывала округу. Уйти тихо, быстро и незаметно, не получится. Даже если богатыря-Илью удастся поднять, то как его по городу нести? А тревога все нарастала. Над домиком закружила черная птица. Она крикнула громко, улетая в сторону княжеского терема, и Варвара сорвалась с места: - Уходим! - крикнула она в избу, - Учуяли нас! Все, кроме Ильи и Алёны высыпали во двор. От центра столицы, прямо к ним, двигалась волна угрожающего шума. - Что делать будем, Ваня? - спросил Вольга. - Драться, че еще? - отозвался тот, - Я отца тут одного не брошу. - С одним мечом на троих? - Вольга размял плечи, - Нехороший расклад. Во всех окрестных домах хлопали, запираясь ставни и двери, люди спешили спрятаться от беды. - Иван! - Варвара гневно сверкала глазами, - Ты обещал меч Кощею унести! - У нас взаимная договоренность была, - напомнил он в ответ, и принялся командовать, - Женщины и козлы - в избу! А ты, - он обернулся к Бурке и подмигнул, - найди мне коня богатырского. Хреновый из меня богатырь, но, как говорится: на бесптичье и Билан соловей. Меч-Кладенец есть. Справимся. Бурка понятливо кивнул, и быстро скрылся за воротами. - Ты куда патлатого послал? - поинтересовался Вольга, - И кто он вообще такой? Где он коня тебе возьмет? Украдет? В ответ раздалось звонкое ржание, и через забор перемахнул богатырский конь Сивка-Бурка. Ловко, по балетному, как какой-нибудь Цискаридзе, чтоб не зацепить ненароком скромные хозяйственные постройки, он протанцевал чуть не на цыпочках по дворику, и встал перед Иваном. Тот привычно вскочил в седло, наслаждаясь восхищенными взглядами и охами малочисленных зрителей. - Меч не вынимай! - вдруг испугавшись чего-то истерически крикнула Варвара. - Что я тебе, дурак что ли? - обиделся Иван, - богатыри - заколдованные, они не виноваты, что вы с Галей решили в Пинки и Брейна сыграть. И я их мечом рубить буду? Скажи лучше, ты их расколдовать сможешь? - Нет. - хмуро ответила колдунья, - Мне не по силам. Богатыри-марионетки ворвались на узкую улочку перед домом Алёны. Иван сунул меч в окошко, от греха, подав его лежавшему там отцу. Взамен Вольга протянул ему какой-то деревянный дрын, себе он оставил кочергу. - Ваня! - крикнул Илья, попытался подняться, но у него ничего не вышло, - Побереги себя, сынок! - Ниче, бать, разрулим. - отозвался Иван. И вдруг заметил так и стоявшего рядом, в воинственной позе - козла. - Я кому сказал, чтоб женщины и козлы в доме были?? - Сааам козел! - проблеял в ответ рогатый. - Сааам в доме сиди! Иван поморгал, он никогда не слышал чтобы козлы разговаривали. Но было уже не до того. В ворота принялись ломиться, стуча по ним щитами, мечами, латными рукавицами, чем приходилось. Варвара зло крутанулась на месте, и вдруг, прыгнув с крыльца, оборотилась совой, и стремительно улетела куда-то, прочь из столицы. Иван с Вольгой понимающе переглянулись. Струсила. Бурка презрительно фыркнул Варваре вслед, так, что дым из ноздрей пошел. Ворота, не выдержав напора, рухнули, следом повалился забор. Заколдованные богатыри замерли на миг, и ринулись в бой. Первых двух поднял на рога козел. Они улетели прочь, рухнув под забор противоположной стороны улицы. Еще двоих откинул копытами Бурка. А вот потом пришлось жарко. И Иван пожалел, что меч отдал отцу. Он лупил по шлемам палкой, отбивая чужие руки и сажая на лица нападавших синяки. Вольга, лишившись богатырской силы, фехтовать-то не разучился, и его кочерга прямо плясала по нападающим, откидывая их прочь. Спасало только то, что убивать их, похоже, никто не собирался, но битва очень скоро превратилась в драку, а затем накрылась кучей-малой. Алёна в избушке вскрикнула и закрыла личико руками от испуга. Илья скрипел зубами от бессилия. Вояк снаружи оттеснили от крыльца, и пара заколдованных богатырей ворвалась в дом. Алёна ахнула, подскочила со скамейки, и сцапала ухват. Сдаваться просто так она не собиралась. Тем более, рядом был тот, кого она любила, и его жизнь сейчас в опасности. Первому богатырю она стукнула ухватом по плечу, и показалось даже, сумела оттолкнуть. Но второй выдернул ухват у нее из рук, больно вывернув запястье, потянул на себя, и схватил за косу. И тут с Ильей приключилось странное. Он дернулся, в спине что-то хрустнуло, вставая на место, он упал со скамьи, сперва на четвереньки, а потом стал подниматься на ноги. Оба богатыря кинулись к нему, размахивая мечами, но Илья, изловчившись, отбил оружие, и стукнул их головами друг об дружку. Вояки мешками повалились на пол. - Илья! - вскрикнула Алёна, кинулась к нему подмышку, и заплакала, платок свалился на плечи. Он наскоро провел ладонью ей по макушке, легко коснулся губами мягких волос, и тут же отодвинув с пути, ринулся из избы. Здесь ступить было некуда от поверженных безлицых богатырей. Но бой уже захлебывался. Силы у Ивана, Бурки и Вольги были на исходе, и Илья кинулся в самую гущу свалки, раскидывая закованные в кольчуги тела голыми руками. Он опаздывал. Ивана схватили за ноги и стянули с коня. На самом Бурке висели не меньше семерых нападающих. У козла подломились копыта, и он бодался из последних сил. Внезапно знакомый клич оглушил Вольгу, так, что он замер на месте. - В бооой! За Белогорье! В бооой! - слаженно орали двадцать девять голосов. - Не может быть... - выдохнул Вольга. Оказавшийся рядом безлицый богатырь, воспользовавшись этим, саданул ему по спине палицей. Он рухнул оземь, все еще слыша отзвук знакомых криков. На улочку ворвались новые богатыри, и сперва Ивану показалось, что это новые безлицые, но эти были другими. Шлемы и латы сверкали золотыми отсветами, ясные глаза на румяных лицах лучились гневом и яростью. Они шли на подмогу. Вольга приподнялся на руках, тут же получив новый удар, уже по голове. Но сейчас это было не важно. Все на свете для него стало не важно. Его дружина здесь. Они не бросили его, не пропали. Яркое как солнце счастье наполнило его целиком. Раскидывая безлицых по сторонам, воины Вольги прорывались вперед, в поисках командира. Но от Княжеского терема уже спешили новые и новые марионетки Наины, а те, что были повержены, с новыми силами принялись подниматься на ноги. Вольга приподнялся в третий раз, и его глаза засветились изнутри нехорошим блеском. Он усмехнулся криво, хищно, несмотря на боль во всем теле. Тело... Его тело стремительно меняло формы, размер и цвет. Безлицый богатырь, оказавшийся рядом, сообразил, что дело не ладно, и уже не помня приказа, обрушил на покрывающуюся позолотой спину свой меч. Железка отскочила, будто ею попытались разрубить камень. Здоровенный золотистый змей плеснул по земле хвостом, сшибив с ног сразу троих нападавших. Затем легко смел тех, кто уже принялся вязать поваленного на землю Ивана. Острые зубы клацнули на плече того, что вздумал взобраться на спину Бурки, скидывая прочь. И новый радостный вопль на двадцать девять голосов: - Вольга! Вольга с нами! Иван поднялся на ноги с большим трудом. К нему, помогая, подоспел Илья. Они уставились на бушующего в неистовстве золотого змея с блестящими, зеленоватыми узорами на шкуре. - Весь в папочку. - заметил Иван, отряхивая пыль с кофты, огляделся и решил, - Не отобьемся. Уходить надо. К Кощею. - Уходим! - крикнул Илья Вольге. Змей опал наземь, вновь оборачиваясь человеком. - Уходим! - повторил он для своих дружинников. - Мы коней у городских ворот оставили, - отрапортовал подскочивший к Вольге богатырь из его дружины, - Здесь бы конные не развернулись. - Погоди! - спохватился Иван, - Горыныч! Он кинулся в избу, мимо вышедшей на крыльцо Алёны. Сунулся в оставленный там, в углу, берестяной короб. Змей Горыныч, пригревшись, сладко спал, по-кошачьи свернувшись калачиком. И плевать ему было на все человеческие разборки. Вскоре от столицы во всю прыть неслись, будто на крыльях летели, тридцать темно-карих жеребцов с всадниками. Впереди них скакал еще один, трехцветный, с длиннющей гривой. Поперек седла на нем, перед Иваном, болтался злющий-презлющий от такого неподобающего положения, черно-рыжий козел. Илья скакал последним, на спешно найденном хорошем пегом жеребчике, прижимая к груди сомлевшую от переживаний Алёну. На башенке столичных ворот, на самой верхушке, вцепившись лапками в перекладину шпиля, сидела белая сова, и смотрела вслед отъезжающим. Она сдержала данное Ивану слово. Теперь его очередь.