Во имя и вопреки

Путь до кабинета стал для Вельзевул пыткой не меньшей, чем лишение крыльев. Не стоило и думать о том, чтобы остановиться отдохнуть, прислонившись к стене, а тем более сесть или лечь. Стоит только позволить себе расслабиться, и на своё рабочее место она уже не вернётся, её растерзают толпы младших демонов, охочих до крови и неспособных уважать, если не испытывают страха. А Князь Ада сейчас была, по сути, слаба, как младенец. Она не могла даже скрыть свои увечья или убрать из видимости остаток левого крыла, висящий бесполезной истекающей кровью тряпкой. Первое правило выживания в Преисподней, которое они все усвоили после Падения, — здесь нельзя показывать свою слабость. И потому Вельзевул, собрав остатки сил и гордости, шла по коридору с высоко поднятой головой, окидывая встречных демонов полным презрения взглядом и прогоняя со своего пути взмахом руки. И никому не стоило знать, что за мутной пеленой боли Вельзевул видела лишь тени, а случайное столкновение грозило ей невозможностью подняться. Она несла свои раны, как величайшую честь, оказанную ей Повелителем. Слишком долгий и в обычное время, сейчас путь казался просто бесконечным, и оказавшись у собственного кабинета, Вельзевул даже не сразу осознала происходящее. С трудом открыв дверь, она почти ввалилась внутрь. — Во имя Бездны, Вельз, что произошло? — прорвался в отключающееся сознание голос, и её подхватили руки. Вельзевул сфокусировалась и увидела перед собой перепуганное лицо Дагон, сейчас как никогда схожей с выброшенной на берег рыбой. Слава Всевышней, Владыка Архива оказалась здесь и её не придётся звать. Ей одной Вельзевул могла доверять. — Дагон, помоги… — выдохнула она, но подруга поняла её и без слов, практически оттащив на себе к стоящему у стены диванчику. — Кто это сделал? — уложив Вельзевул, герцогиня наконец смогла разглядеть причину её состояния и тут же зажала рот рукой, чтобы подавить вскрик. Такого она не могла и представить, пока с тревогой ожидала возвращения Вельз со встречи. Неужели Гавриил? Нет, он не мог. Да и под пятнами крови среди чёрных перьев откровенно белел пух, заметный даже в тусклом освещении кабинета. И это вызывало ещё больше вопросов. — Люцифер… Предупреди Гавриила… не приходить… — из последних сил произнесла Вельзевул и позволила своему сознанию уплыть в небытие. Что-то произошло, что-то очень странное, Дагон это понимала. Но вряд ли в подробности её будут посвящать Люцифер или Гавриил. А Вельзевул сейчас на грани полного развоплощения, и простой перевязкой тут не отделаться. Как же хорошо, что она пришла, томимая беспокойством от долгого отсутствия подруги, в её кабинет. По крайней мере, она может позвать помощь. И сделать это нужно как можно незаметнее. — Охраняй, — кинула она короткий приказ Жуже, и та понятливо распалась роем, беспокойно закружившим над хозяйкой и способным растерзать любого недоброжелателя. — Чего собрались, остолопы? Дел нет? Живо работать! — Дагон, как ни в чём не бывало, спокойно вышла из кабинета и рявкнула на группу мелких демонов, ожидаемо собравшихся тут ради слухов. Те шустро разбежались, но Владыка Архива не обольщалась, это был лишь временный эффект. Оставалось надеяться, что она успеет привести Уфир прежде, чем он пройдёт. Показного спокойствия Дагон хватило только до ближайшего поворота, а там она припустила по коридору на максимально возможной скорости. И всё равно кабинет медика казался слишком далёким сейчас, когда каждая минута была на счету. Герцогине снова повезло — Уфир была в кабинете одна. Марбаса, часто ошивавшегося тут же на правах второго медика, где-то носило, что и к лучшему, Дагон не сильно ему доверяла. А вот в заботливых и сильных руках этой брюнетки ей доводилось бывать не раз со времён становления Ада. — Что такое? — Уфир одарила посетительницу недовольным взглядом, отставляя в сторону чашку и «Пособие патологоанатома», чтением которого развлекала себя на досуге. — Вельзевул… Скорее… — Дагон тяжело дышала после пробежки. — Люцифер… вырвал ей крылья… Этой фразы и вида герцогини со следами крови на руках и щеке хватило, чтобы в Уфир за мгновения произошли разительные перемены. От ленивого и недовольного вида, который полностью соответствовал девизу на её двери «Вас много, а я одна», она перешла в состояние готового к любой сложности специалиста. А в квалификации её сомневаться не приходилось — невысокая и худощавая, она с одного удара была способна завалить мелкого демона, а после, употребив энное количество алкоголя, разобрать этого демона на составляющие и собрать обратно в функционирующий организм, не потеряв ни одной «лишней детали». Дагон не успела ещё прийти в себя, а Уфир уже собрала чемоданчик, просто свалив в него половину содержимого шкафов. И как только всё туда поместилось, не иначе внутри было свёрнутое пространство. — Уу, какая тут красота… — протянула Уфир, когда они, наконец, добрались до кабинета Вельзевул, и медик узрела масштаб предстоящей работы. — Давненько такого не видела, веков шестьдесят. Те, кто смог сохранить крылья во время Падения, берегли их как символ собственной силы. Те же, кто тогда крыльев лишился, стали для Уфир одними из первых пациентов. Конечно, никакая сила от дополнительных конечностей не зависела. К примеру, двое адских Герцогов были бескрылы, что ничуть не мешало им занимать свои места. Так что вот таких травм Лекарю Ада видеть не доводилось действительно с тех времён. — Помоги перенести, — скомандовала медик, одним движением сметая всё с рабочего стола на пол, оставив только настольную лампу, которую щелчком заставила разгореться ярким белым светом. Вдвоём они осторожно переместили по-прежнему бесчувственную Вельзевул с дивана на более удобную поверхность, и Уфир, разложив инструмент и приказав Дагон крепко держать княгиню на случай, если она очнётся, принялась за работу. Ловкими точно выверенными движениями она разрезала окровавленную одежду, освобождая доступ к спине и остатку крыла, дивная чёрно-белая расцветка которого не осталась незамеченной. Впрочем, расспросить об её появлении можно будет и позже. Жужа, вновь собравшаяся в целое при появлении Дагон и всё это время беспокойно кружившая по кабинету, устроилась на ногах хозяйки, тревожно сверкая красными фасетчатыми глазами. Уфир сурово посмотрела на адскую муху, но сгонять её не стала — то ли понимая её страх за Вельзевул, то ли опасаясь, что насекомое просто начнёт мешаться под ногами. Рана с правой стороны почти перестала кровить, в углублении натекла приличная лужица и постепенно застывала. А вот болтающийся почти свободно кусок левого крыла постоянно заставлял кровотечение открываться заново, и медик начала работать именно с ним. Дагон прежде не доводилось видеть подобные операции со стороны, и сейчас она наблюдала со смесью ужаса и восхищения. Прямо на её глазах Уфир одним твёрдым движением разрезала кожу чуть ниже перьев, открывая доступ к месту крепления кости в сустав. Конечно, Люцифер постарался и сделал за неё часть работы, но теперь предстояло аккуратно отделить кость и прилегающие ткани, не допустив попадания в рану пуха и костных осколков. Чем меньше нужно будет вычищать, тем быстрее оправится княгиня. Летать, конечно, уже не будет, но и Уфир — не Всевышняя. За время операции Вельзевул приходила в себя, если это можно так назвать, несколько раз. Когда Уфир, разрезав сухожилия, резко выкрутила обломок кости из суставной сумки, княгиня дёрнулась, попытавшись отпихнуть от себя медика, и Дагон потребовалось навалиться всем телом, чтобы удержать её. Потом Уфир принялась промывать раны снадобьем, извлечённым из подпространства чемоданчика, и Вельзевул закричала от боли, а Владыке Архива пришлось отпихивать Жужу, сунувшуюся успокоить хозяйку. Лекарь недовольно пробурчала что-то об обезболе, не действующем на демонов. Благо, все эти моменты были довольно короткими по сравнению с самой операцией. Когда Уфир зашивала раны, Вельзевул только тихо стонала, иногда открывая помутневшие голубые глаза. Присыпав свежие швы каким-то порошком, медик подождала, пока он с лёгким шипением впитается, и сунула Князю Ада под нос пузырёк. Мерзкий запах мигом привёл ту в чувство, хотя ощущения ноющей боли не убавил. — А теперь, дамы, расскажите мне, что у вас произошло, — спокойным тоном произнесла Уфир, помогая Вельзевул усесться тут же на столе и принимаясь за перевязку. — Люцифер решил забрать мою силу, — хриплым полушёпотом ответила княгиня. Кажется, она сорвала горло криком. — Он провёл какой-то ритуал. Я не знаю его. Потом… об этом узнал… шссссс… Гавриил. И отдал мне часть своих сил. Люцифер об этом узнал. — А энергия архангела перекрасила твои крылья, — логично заключила Уфир, покачав головой. — И как только совсем не уничтожила. — Он изменил её… «Чудны дела твои, Господи», — вспомнил земную присказку Хастур, прислушиваясь к разговору за дверью. Ему приходилось поминутно оглядываться, чтобы не быть застигнутым врасплох, но пока, на его счастье, никто не появлялся. Слухи в Аду распространяются со скоростью звука, ведь чтобы выжить в этом месте, нужно знать всё, что происходит и что думают об этом обитатели. Каждый выживший после первой войны демон умел собирать слухи, и Герцог Хастур не был исключением. Сейчас вся Преисподняя гудела, обсуждая Лорда Вельзевул и её крылья. Крылья… Вечное напоминание о том, кем ты был и как с тобой поступили за попытку обрести свободу от вечного долга. Свобода оказалась такой же обманкой, таким же служением, только в злости и грязи. Вечное подчинение Плану, подробностей которого не знает никто. А есть ли тот План? Разве хоть кто-то задавался этим вопросом? И всё же большая часть демонов, сохранившая крылья, гордилась ими, считая проявлением личной силы. Хастур же предпочитал обходить эту тему стороной — остатки своих крыльев, жалкие обожжённые и изломанные обрубки, он вырвал собственноручно ещё на заре становления Ада. Тогда он решил, что ничто не будет связывать его с предателями, оставшимися в Раю. Наверняка, Всевышняя искренне смеялась над его планами… Но сегодняшние слухи вновь всколыхнули не успевшее утихнуть после недо-Армагеддона болото Подземной канцелярии — Вельзевул лишилась крыльев! За какую такую провинность правая рука Владыки Бездны вышла от него с покалеченной спиной, окропляя пол собственной кровью? Это было главной темой для обсуждения. Кто-то говорил, что видел у неё белые перья, другие утверждали, что это плод воображения и игры света. Но в одном сходились все: Вельзевул шла гордо, как хозяйка, и создавалось впечатление, что это вовсе была её прихоть — избавиться от дополнительных конечностей. Младшие демоны могли болтать что угодно, но Хастура это наводило на глубокие размышления. Что-то назревало, и ему лучше было быть в курсе событий и иметь преимущество в информации, чтобы не оказаться в том незавидном положении, в каком они все оказались шесть тысячелетий назад. А ещё не мешало бы навести хотя бы видимость порядка. Конечно, слухи уже было не остановить, но громкость их убавить всё же стоило. Хастур несколько раз прикрикнул на подчинённых по пути к кабинету Вельзевул, вместо болтовни послав их работать вопросом, почему этим бездельникам вечно нужно напоминать об элементарном. Оказавшись у заветной двери, Лорд Хастур напустил на себя невозмутимый вид верного телохранителя Князя и весь обратился в слух. А послушать и правда было что. Кто бы мог подумать, что Вельзевул сможет переманить на свою сторону самого грёбанного архангела, главу Небесной канцелярии! А иначе зачем бы Гавриилу так рисковать и отдавать ей свою силу. Ходили, правда, слухи давным-давно, что до Падения между этими двумя что-то было, но после Князь Ада отзывалась о белокрылом исключительно с пренебрежением. — Я должна написать ему, предупредить, — завершила свой рассказ Вельзевул. — Лежи уже, сама напишу, — отозвалась Дагон, явно убеждая княгиню отдохнуть, но Хастур не мог поручиться за происходящее по ту сторону двери. — Что я, твой почерк подделывать не умею? Как доставим, лучше скажи? — Жужа, — коротко ответила та и принялась вполголоса объяснять содержимое записки. Больше ничего важного герцог не услышал: Уфир звякала чем-то и вполголоса ругалась на ситуацию, Вельзевул наверняка вняла совету отдыхать, да и Дагон сосредоточенно молчала, видимо, занятая письмом. Хастур как можно тише покинул коридор и задумчиво закурил. Пожалуй, ему стоит решить, на чьей он стороне, и чем скорее, тем лучше.