Во имя и вопреки

Гавриил уже битых два часа шатался по окрестностям Тадфилда. Он успел побывать в доме Янгов и обойти все окрестные улицы, но Адама так и не встретил. Найти Антихриста ангельским чутьём до сих пор не представлялось возможным, поэтому и приходилось действовать абсолютно человеческими методами и просто искать встречи. Плюс ко всему внутри в какой-то момент образовалось тягучее предчувствие чего-то очень неприятного, причину которого архангел объяснить себе не мог, но которое требовало немедленных действий, а не праздных прогулок по осеннему городку с пасторальными пейзажами. Гавриил попытался было переключить свои мысли на недавно произошедшее между ним и Вельзевул, но это обернулось только усилившейся тревожностью. Где она? Всё ли с ней в порядке? Оставалось надеяться, что Адам запрёт Люцифера окончательно и лишит его возможности отбирать силы у собственных сторонников. Но мальчишка, как назло, задерживался. Гавриилу всего-то и нужно дождаться Антихриста, попросить его исполнить План до конца, и потом можно вернуться к привычным делам и заняться, наконец, личной жизнью. Из мыслей его выдернул шум детских голосов в дальнем конце улицы, и Гавриил оттолкнулся от ограды дома Янгов, около которой провёл последние полчаса, здраво рассудив, что дождаться мальчика проще, чем найти. Перейдя в видимое для смертных состояние, архангел перехватил Адама прежде, чем тот подошёл к калитке. — Адам, здравствуй, — с широкой доброжелательной улыбкой начал Гавриил, стараясь с первых слов расположить к себе мальчишку. — Нам нужно поговорить. — Снова будете уговаривать меня начать войну? — резко спросил Антихрист, проигнорировав правила вежливости и приветствие. В прошлый раз всё довольно быстро закончилось, и он уже надеялся, что его оставили в покое. Ну так, присматривают, конечно. — Нет, наоборот, ты не должен ничего начинать, — архангел покачал головой и ткнул пальцем куда-то в темнеющее вечернее небо. — У Всевышней есть План. Конечно, он непостижим, но чтобы не нарушить его, ты должен исполнить пророчество. — Ещё скажите, что я избранный, — недоверчиво хмыкнул мальчик. — Но Адам, это так и есть, — Гавриил добавил в свою речь немного больше воодушевления, но почему-то Адам смотрел на него по-прежнему скептически. — У тебя есть определённые силы. И сейчас ты должен воспользоваться ими, чтобы окончательно запереть Сатану в Аду. Тебе стоит только пожелать, как ты сделал это в прошлый раз. — Знаете что… как вас там?.. — Архангел Гавриил, вообще-то! — Так вот, мистер Гавриил, мне не нравится, когда мной пытаются манипулировать! — твёрдо заявил юный Антихрист. — За мной следят какие-то тёмные личности. Потом являетесь вы и говорите, что я должен запереть Люцифера. А если завтра придёт Лорд Вельзевул и прикажет запереть на Небе вас? Мне надоели ваши разборки и прочие пророчества. И знаете что, если я могу только пожелать, то желаю больше вас не видеть и не слышать! — Адам, послушай… — начал было Гавриил, но мальчик огляделся, словно бы рядом с ним больше никого не было. — Надо же, сработало! — улыбнулся Адам и, пройдя прямо сквозь архангела, припустил к дому. Гавриил проводил его взглядом, чертыхнулся и переместился на Небеса. Он совершенно не представлял, что теперь делать. Начать войну, чтобы не дать Люциферу выбраться из Преисподней, не позволял План. Но и сидеть сложа руки он тоже не мог. А сверх всего было это гнетущее чувство тревоги. В кабинете Михаил, куда он первым делом направился по возвращении, царил разгром. Сама архистратиг как раз комкала в руках очередной бесполезный документ из лежавшей на столе стопки. — Слава Небесам, ты вернулся, — с облегчением выдохнула она, увидев в дверях Гавриила, и осела в рабочее кресло. Окружающий бардак выдавал её тревогу с головой, в спокойном состоянии Михаил вряд ли стала бы устраивать уборку вручную. — Почему так долго? Что-то случилось? — Случилось, — кивнул Гавриил в ответ и уселся на стул с другой стороны от стола. Потыкал пальцем в валяющийся на столе бумажный комочек и поднял на сестру потерянный взгляд. — Мы ошиблись с пророчеством. Люцифер набирает силы, чтобы подняться на Землю и начать войну. — Это тебе Вельзевул сказала? — хмыкнула Михаил, взмахом руки убирая беспорядок. — И ты ей веришь? — А ты считаешь, что не стоило бы? — Конечно, Вельзевул была демоном, а демонам доверять нельзя, он сам об этом всегда говорил. Да даже демоны не доверяли друг другу. Но всё же за всё время работы обеих канцелярий Князь Ада не обманывала их. Ругалась, язвила, но высказывала прямо и честно всё, что думает. — Это уже тебе решать, не я же с ней разговаривала. Что именно она тебе сказала? — Она вообще не хотела говорить сначала. А потом… — Гавриил попытался отстоять то ли свою правоту, то ли честь Вельзевул, в которой посмела усомниться сестра. — Люцифер решил увеличить свою мощь и осуществить планы на Армагеддон. И у него это может получиться. Я видел, в каком состоянии была Вель, и она не смогла бы так хорошо притвориться. — Вот как… — Михаил подавила улыбку от случайно произнесённого имени. Гавриил давно не называл так Вельзевул. — И что с её состоянием? — Чтобы накопить достаточно энергии, Люцифер забирает её силы. — Что? Она добровольно… — начала архистратиг, но Гавриил не дал ей закончить вопрос, за который он сам уже успел огрести. — Нет, в том и дело! Он окончательно плюнул на всё и уничтожает собственных сторонников ради своих планов. И надо срочно что-то предпринимать! — И что ты думаешь делать? — осадила его Михаил, понимая, что вариантов у них на этот случай не было, ничего подобного они попросту не предполагали. — Начать войну мы не можем, это противоречит Плану. Да, я до сих пор уверена, что пророчество говорит правду. Значит, и сидеть ждать, пока Люцифер выйдет наружу и сам развяжет войну, мы тоже не можем. — Я пытался поговорить с Антихристом и убедить его запереть Сатану в Преисподней, — сообщил Гавриил, пока не касаясь того, чьим это было планом. — Но он не стал меня слушать. Кажется, он не поверил мне. И просто перестал меня видеть. — Это как? — А вот так. Просто пожелал не видеть меня и не слышать. И это исполнилось. И теперь я ума не приложу, что делать. Архангелы помолчали, раздумывая над положением, в котором оказались. Действительно, единственным возможным вариантом остаться в рамках пророчества было убедить Адама запереть Люцифера в Аду. — Так ты всё это время был в Тадфилде? — уточнила Михаил, так ничего и не придумав. — Не совсем, — уклончиво ответил Гавриил и просительно посмотрел на сестру. Ему в голову успела прийти одна идея. — Мне нужна твоя помощь. Уговори Адама выслушать меня, чтобы я мог объяснить ему всё. Он почему-то считает, что я всё ещё хочу развязать войну. Но от тебя он ничего подобного не ждёт, вы ведь не знакомы. Пойдём, скорее! — В Тадфилде уже почти ночь, — Михаил посмотрела на экран тонкого серебристого смартфона. — Мы отправимся завтра утром и всё ему объясним. А сейчас успокойся, прошу тебя. — Я не могу! — Гавриил вскочил со стула и принялся нервно ходить по кабинету. — Я должен что-то сделать. Пока мы выжидаем, Люцифер уже может войти в полную силу. А это значит, что Вель… Это убьёт её, понимаешь? Он не собирается оставлять её в живых, хотя бы потому, что она не заставила мальчишку начать войну. — Скажи, за кого ты больше беспокоишься? — осадила его архистратиг. — За Вельзевул или за возможную войну? — К войне мы готовы, разве нет? А вот терять Вельзевул только из-за собственной медлительности я не хочу. — Иногда в вопросах чувств ты бываешь полным дураком… — вздохнула Михаил, сложив, наконец, кусочки его рассказа в общую картину. А выходило самое банальное, её брат признал, что его чувства не прошли за всё это время. — И стоило тебе мучиться шесть тысяч лет? — Тогда я любил ангела, — возразил Гавриил внезапно спокойно и как-то даже… не возвышенно, нет… просто с достоинством. — Теперь я узнал её демоном. Она мало изменилась, и при этом совсем другая. Раньше она не была такой язвительной и резкой, но… Михаил слабо знала Вельзевул до падения, но помнила, как светился Гавриил после каждой встречи с ней. Кажется, в его большое и щедрое сердце помещалась вся любовь мира и ещё чуть-чуть. А ещё Михаил помнила, как её брат отказывался верить, что Вельзевул пала, хоть и видел это собственными глазами. Как зациклился на Непостижимом Плане, словно Всевышняя открыла ему его во всех подробностях. Гавриил закрыл своё сердце от мира, утратил интерес к людям и к собственным подчинённым. И только сейчас архистратиг начала понимать, что все эти века слепая вера помогала ему держаться. Гавриил не был глупым или наивным, просто ему была нужна опора, потому что мир однажды уже ушёл у него из-под ног. И лишь эта опора, вера в правоту Бога и в План, не давали ему по собственному почину спуститься в Преисподнюю. — Ты должна знать кое-что ещё, — прервал Гавриил вновь затянувшееся молчание. — Я… Мы с Вельзевул познали друг друга. — Что? Вы переспали? — Михаил распахнувшимися в удивлении глазами уставилась на брата, по скулам которого расплывался несвойственный ему румянец. Надо же, а он не так безнадёжен, как ей казалось. Действует, конечно, всё так же слишком кардинально. — Так, если ты сейчас скажешь что-то вроде «и я теперь непременно паду», я дам тебе в лоб! — Но это возможно. — Когда в начале времён ангелы женились на дочерях Адамовых, за это никто не пал. С потомством, конечно, уже нехорошо получилось, а смертную любовь они сами выбрали, — напомнила архистратиг. Да, если вспомнить давнюю историю, Всевышняя не скинула их в Ад, но дала земной срок жизни, чтобы они не хоронили своих детей и внуков и не оплакивали их вечность. — Но когда вы успели? — Мы… просто поговорили о том, что было между нами, и как-то так получилось, — вдаваться в подробности Гавриил не собирался, к тому же он до сих пор и сам не мог переварить произошедшее, а тем более представить, что будет между ними дальше. Если Вельзевул выживет. Нет, он сделает всё, чтобы она выжила. — Но понимаешь, теперь я тем более должен вытащить её из Ада! Это уже не было подобно следованию Плану, План был послан ко всем чертям. Но, во имя Неба, её брат впервые за множество лет проявлял живые искренние чувства, и Михаил готова была свернуть шею любому, кто попытается этому помешать.