***
После ухода Хао на первый этаж спустились Рубби и Анна, которая держала на руках Ханну. Это уже стало традицией: обнимать малыша перед работой. И Леа хоть и недолго жила в «Фунбари», а тоже уже привыкла. Даже шутила, что после специально будет заезжать перед работой к племяннику. Дождавшись, пока Рубби нальет в термокружку кофе, потому что слишком долго крутилась перед зеркалом и не успела позавтракать, Йо, Леа и бывшая демоница вышли из дома. Погода была прекрасна для утренней прогулки. — Да, вот на один день взял отгул на работе и уже не хочется туда возвращаться, — засмеялся Йо и закинул руку за голову. — И почему я не ушел в декретный отпуск? Девушки тоже рассмеялись. — Когда мы последний раз были в кино? — спросила Рубби. Она старалась не пролить на себя кофе, ведь тогда она испортит свое любимое голубое платье из шифона, а этому прощенья не будет. Леа и Йо переглянулись и пожали плечами. — Я точно после рождения Ханны не ходил, — отозвался Асакура, поправляя лямку рюкзака на плече. — Да и мы особо не изъявляли желание. Рен так и вовсе, — Леа держала руки в карманах кофты, и никто не увидел, как она чуть сжала кулаки. О том, как ее злила вечная занятость мужа, знал только он, Матамун и Басон. — Надо сходить, — подытожила Рубби. — Без нас с Анной. Хотя кто-то может остаться с ребенком из нас двоих…- Йо резко остановился, оказавшись позади подруги и сестры. Они обернулись. Он испуганно посмотрел на них, а затем с виноватым видом закинул руку за голову: — А давно вы от меня слышали что-то, не связанное с отцовством? Рубби повернулась к нему полностью и качнула головой из стороны в сторону. Йо вздохнул. — Как же я вас достал, наверное… — Эй, — мягко начала Леа, — ну, а что ты от себя хочешь? Да, ты через каждое предложение говоришь про Ханну, подгузники и детское питание, которое тебе нравится не меньше, чем ему, — она усмехнулась, — но разве сейчас в твоей жизни есть что-то важнее, чем это? Теперь Асакура покачал головой из стороны в сторону. Его старые рыжие наушники чуть съехали по каштановым волосам в сторону. — Да, говорить с тобой стало сложнее, — подхватила Рубби, — но ничего. Ты с Хао говорил после работы? Он же вообще ни о чем другом не может, только о своих вычислениях. А Рен? — она посмотрела на Тао. — Он хоть говорит? — Нет, уже три года семейной жизни мы проводим в тишине, — саркастично выдала та. Рубби виновато улыбнулась и снова обратилась к Йо: — Если хочешь, мы можем тебя время от времени одергивать? — Было бы здорово, — искренне улыбнулся тот, — а то пока Ханна повзрослеет, я отупею. Ой…я снова это сделал, — он провел ладонью по лицу и недовольно промычал. Леа взяла брата за руку и потянула за собой. — Идем, молодой папаша. Повезло тебе, что мы готовы слушать истории о подгузниках и детском питании, потому что любим тебя. Он благодарно улыбнулся и сжал руку сестры. Этот момент невольно напомнил ему эпизод из детства. Он и Леа жили в Изумо, в доме Йомея и Кино. Им было по 13 лет, и Йо только что сказал сестре, что впервые за всю их жизнь они расстанутся. Ему нужно отправляться в Токио и искать духа-хранителя, а ей — остаться и закончить обучение итако. И в отличие от младшей Асакуры, ему предстояло жить одному в незнакомом для него месте, тренироваться самому, ходить в новую школу…в каком ужасе он был выдавали только его нервные смешки, которые то и дело срывались с губ. Леа взяла его за руки и крепко сжала: по-сестренски, со всей любовью и поддержкой. — Все будет хорошо, Йо. Ты справишься. Мы справимся, — она улыбнулась. — Нет ничего, чего бы ты не смог. Ну кроме твоей лени. Ее ты никогда не победишь. Она рассмеялась, и этот смех смягчал горечь скорой разлуки. От нежности нахлынувших воспоминаний Асакура встал между Леей и Рубби и приобнял их.***
Хао поглядывал на наручные часы. Уже была половина восьмого, а к ровному часу ему нужно самому быть на работе. Шаман вздохнул и уперся подбородком в руль. Ну вот зачем приехал? Чтобы что? Хочет ли он вообще знать, что происходит? — Конечно, хочу! — в полный голос возмутился Асакура своим мыслям и выпрямился. Но время шло, а неизвестность не проходила. Люди заходили в высокое здание, но никто из них Хао не узнавал. Подождав еще немного, он завел машину и вывернул на дорогу. Нет, он не сдался. Просто он позвонит Рену в офис и все выяснит.***
Дойдя до поворота, Асакуры попрощались с Тао и пошли в другую сторону. Леа свернула за угол дома. — Какая чудесная погода, Мата, — улыбнулась она. — Согласен, — рядом с ней в воздухе появился дух кота в кимоно. — В воздухе так и пахнет весной. — Сейчас бы в парке сидеть, а не на работу идти, — шаманка потянула руки к небу, словно пыталась до него достать, — хотя мне нравится моя работа. Тут мне повезло. — Ты выбирала душой, — изрек дух и присел на плечо своей хозяйки. Леа хитро улыбнулась. — Но ведь я могу заболеть, верно? — В каком смысле? — В самом прямом. В прямом настолько, что этот смысл приведет нас в парк с мороженым. Дух взмыл в воздух и возник напротив нее. — Леа Тао, — серьезно начал он, — ты собираешься прогулять работу? Она задорно ему подмигнула. Впереди как раз виднелся таксофон. — А есть ли у меня монеты? — она заглянула в свою сумочку. — Леа! — сокрушался Матамун, когда девушка достала горсть мелочи. — Ты же уже взрослая! Так делать нельзя! — Что хочу, то и делаю, Мата, потому что я взрослая, — отчеканила она, вставила монетку в приемник и набрала нужный номер. Когда ей ответили, Леа сделала печальный и тихий голос, полный псевдохрипоты. Матамун грозно скрестил руки на груди и уже размышлял над воспитательской речью, но в душе понимал, почему она решила устроить такой бунт. Пообещав выздороветь до понедельника, Леа положила трубку и повернулась к хранителю. — Только не говори братьям. Вообще никому. Пожалуйста. — Я бы не стал сдавать тебя даже и без твоей просьбы. Но когда ты им расскажешь, что происходит? Тебе все равно придется… — Идем в парк! — перебила его Леа, развернувшись в нужную сторону. Кот тяжело вздохнул и полетел за ней.***
Хао достал из ящика блокнот, в котором записаны все рабочие номера ребят. Отыскав нужный, он быстро набрал цифры на телефоне и поднес трубку к уху. Гудки. Асакура уже несколько раз задал себе вопрос почему он так зацепился за эту ситуацию? С каких пор он не доверяет сестре или другу? Может быть, обычная взрослая жизнь его доконала? Может быть, ему так хочется былых тайн, загадок, приключений, что он решил их выдумать на пустом месте? Что ж, тогда бы это многое объяснило. Ему действительно не хватало всего этого, но не вечно же носиться с места на место. Гудки продолжались, и Хао уже решил, что точно перегнул палку, но тут услышал знакомый голос. — Слушаю. Асакура нахмурился. — Рен? — Что? — Это ты? — Вы что, не видите, чей номер набираете? Кто это? Хао открыл рот и округлил глаза. — Кто это? — повторил вопрос наследник. — У меня нет времени… — Это Хао. Наступила тишина. Асакура поджал губы. Он поймал его на лжи. — Что-то случилось, Хао? — Рен изменился в голосе, грубость прошла, а на смену ей пришло…волнение? — Хао? — Видимо, случилось. Он услышал, как Рен вздохнул так, словно наконец-то ему больше не нужно врать. — Наверное, я мог бы все объяснить. — Ты перепутал Асакур. Тебе не передо мной нужно объясниться. — Зачем ты звонишь? — Тао снова стал злым. — Хотел понять, что происходит. — И как? — Ничего не понял, но уже хотя бы ясно, что я не схожу с ума, а ты дурачишь мою сестру. — Вот как, — со свойственным только ему спокойствием продолжал Тао. — А что она тебе сказала? — Что ты уехал. — Так я не уезжал. — Да, но она…тогда почему она у нас? — И тут я бы снова мог все объяснить. Если бы она позволила мне поговорить с ней. Хао терял терпение. — Да что творится, черт возьми? Твоя жена уже полнедели живет не дома, а ты так спокоен. — Потому что ей нужно время все осмыслить. — Осмыслить что? Рен снова вздохнул, словно Асакура его изрядно вымотал своей глупостью. — Это наше дело, Хао. Раз Леа до сих пор ничего вам не сказала, значит, вас это не касается. Без обид. Тайное не может долго быть тайным, ты ведь знаешь. Шаман поджал губы, понимая свое бессилие в этой ситуации. — Хао, увидимся в субботу и все обсудим, хорошо? — мягко произнес Тао. — Да, хорошо, — согласился Асакура. — Пока, Рен. И он положил трубку, не дожидаясь ответа. Откинувшись на спинку стула, он закинул руки за голову и скрестил пальцы на затылке. О том, что происходит в семье Тао он даже догадаться не мог.***
Йо открыл маленький музыкальный магазинчик всего два года назад. Пришлось долго на него копить, экономить на всем, чем можно, но он все-таки сделал это. Это был его музыкальный магазин. И он был в нем главным. Выбор компакт-дисков для плееров зашкаливал. Это, наверное, и привлекало туда покупателей. А еще уютная атмосфера и возможность полистать комиксы, сидя на диванчике. Кстати, комиксы тоже можно было здесь купить, для них был отдельный уголок. Магазин находился в длинном торговом переулке. Напротив него стояла булочная, в которой Асакура обожал брать с утра свежие дораяки (миниатюрные воздушные панкейки со сладкой начинкой — прим. автор). Вот и то утро привело его в булочную чуть раньше, чем обычно. Она оказалась открытой, поэтому Йо проскользнул в пустое помещение. — Доброе утро! — поздоровался он. В ответ ему была тишина. В булочной так вкусно пахло свежей выпечкой, что Асакура невольно облизнулся. Где же продавец? Как постоянному клиенту и соседу по торговому переулку, Йо разрешали проходить вглубь помещения, заглядывать на кухню, если вдруг за прилавком никого не оказывалось. Он так и сделал, но и кухня оказалась пустой. «Может быть, он вчера забыл закрыть булочную?» — пронеслось в его голове. В этот момент до него донесся звук разбитого стекла в подсобке. — Мидзуки? — позвал Йо хозяина. Тишина. Шаман устал искать мужчину, да и пора уже было открывать свой магазин. Решив, что он вернется позже, Йо двинулся к выходу. Дверь оказалась закрытой. Асакура несколько раз попытался ее открыть, но она так и не поддалась. — Амидамару, я что-то делаю не так? Рядом с шаманом появился дух самурая. — Вряд ли ты за несколько минут разучился открывать дверь, — произнес он. — Это странно. Со стороны подсобки снова послышался грохот. — Мне это уже не нравится, Йо, — изрек Амидамару и материализовался в полный рост рядом с другом. — Уверен, всему есть объяснение, — улыбнулся тот, пожав плечами. — Возможно, я захлопнул дверь, а Мидзуки капается в подсобке и не слышит меня. — Тогда давай зайдем туда и вернем себе свободу и дораяки! — Давай. Самурай снова стал маленьким, и вместе они двинулись вглубь булочной. Теперь Йо уже уверенно зашел на кухню и прошагал к подсобке. Дверь была чуть приоткрыта, и шаман вошел. — Мидзуки? Яркий свет ослепил Асакуру, он прикрыл глаза рукой. Послышался шум, который зазвенел в его голове. Он напугался. — Амидамару! Шаман отпрыгнул в сторону, готовый в любую секунду объединиться с духом. — Йо? — вдруг услышал он знакомый голос, но не самурая, а продавца. Яркий свет погас, шум затих. Йо опустил руку и обернулся. Посреди кухни стоял Мидзуки, вытирая руки полотенцем. Высокий и крупный, казалось, что он занимал большую часть этого маленького помещения. Асакура лишь удивленно посмотрел на него, затем повернулся к подсобке. Там было темно. — Что с тобой? — спросил его продавец, подойдя ближе. — Где ты был? Я звал тебя, ты разве не слышал? — затараторил тот, все еще чувствуя дрожь в теле. — Я не слышал, — подтвердил Мидзуки. — А дверь? — не унимался Йо. Он указал рукой в сторону выхода. — Дверь ты закрыл? — Она открыта. Йо, ты в порядке? — обеспокоенно спросил тот. Асакура нахмурился и отвел взгляд в сторону. Он уже не был так уверен в том, что произошло. — Да, я…кажется, я не выспался. Инстинкт самосохранения подсказывал Асакуре, что тут что-то не так, поэтому он попятился назад, не сводя взгляда с Мидзуки. — Пойду, пожалуй. Пора открывать магазин. — Подожди, — продавец шагнул ему навстречу, отчего Йо ускорил шаг, — ты за дораяки заходил? Они как раз из печи. — Нет, нет, в другой раз. Йо дернул дверь за ручку, и та поддалась. «Что за ерунда?!» Оставив ничего не понимающего Мидзуки, шаман перебежал дорогу, нащупал в кармане ключ от своего магазина, зашел внутрь и закрыл за собой дверь. Обернувшись, он увидел продавца булочной. Он стоял в своем магазине и смотрел на Асакуру через окно. «Амидамару, ты ведь тоже это видел?» «Так же ясно, как и то, что Мидзуки что-то скрывает.» Йо кивнул, соглашаясь со словами самурая, а затем опустил жалюзи на окнах магазина.***
Леа плюхнулась на скамью в парке. В руках Тао держала большой стакан с молочным коктейлем и рожок черничного мороженого. Если его вот-вот не начать есть, то оно каплями упадет на ее бежевые джинсы, поэтому шаманка откусила край сладости. Холод ударил по зубам. Леа промычала что-то невнятное, поставила стакан рядом с собой и подставила свободную руку под рожок. — Как больно и вкусно, — засмеялась она. Теплый майский ветерок играл с ее волосами, сдувая их за плечи. Она закрыла глаза и глубоко вдохнула. Вдалеке играли дети на площадке, и их звонкий смех наполнял утренний парк жизнью. — Я так люблю это место, — призналась она своему духу, оглядывая лужайки. — Мне будет не хватать этого. Матамун возник рядом с ней и приземлился на скамью. — Не все еще потеряно. На это она лишь грустно усмехнулась и снова откусила от рожка кусочек. — Я ненавидела Токио. Йо переехал сюда, оставив меня в Изумо, и пока Турнир не остановили, я не могла с ним увидеться. Дед говорил, что я буду мешать. Но когда мне разрешили приехать, когда я стала жить здесь, — она посмотрела на кота, — Мата, разве есть город прекраснее, чем Токио? — Я повидал много городов, но Токио — один из самых завораживающих. Она кивнула в такт его словам. Они сидели в тишине несколько минут, пока Леа расправлялась с остатками мороженого. — Леа, надо им все рассказать. Это важно. — Это неважно, Мата. — Как неважно?! — Вот так. И вообще, я не хочу об этом думать. Сегодня у меня выходной. Во всех смыслах. — Все меняется, — не унимался кот, — и твоя семья должна узнать обо всем раньше, чем все произойдёт. — Хватит, — твердо сказала та. — Я так решила. Портить братьям праздник я не стану. А там… а там посмотрим. Дух вздохнул, понимая, что сейчас его никто слушать не будет. За столько лет вместе эти двое научились чувствовать друг друга. Поэтому Леа была благодарна ему, когда он исчез и оставил ее в одиночестве. Именно это ей в тот момент и было нужно.***
— Черт! — выругался Трей, когда ручка от чемодана оторвалась и все его вещи рассыпались по перрону. Он еще вчера думал, что так и будет, но все равно с надеждой обматывал изолентой ручку и обещал ее заменить после поездки в Токио. Рядом с вещами Хоро заботливо приземлился Джоко и принялся сгребать их в кучу. — Джоко! — возмутился Рио. — Может и вовсе их выкинем, раз ты решил ими перрон протереть? — Так все равно же уже грязные, — протянул шутник, но на всякий случай начал поднимать футболки и трусы. Умемия раскрыл свой чемодан: — Скидывайте сюда. — Скидывайте, — проворчал Трей, забрасывая в чемодан друга свои пожитки. — Ну почему я всегда предугадываю, что будет что-то неладное, но всегда это игнорирую? — Это когда же ты предугадывал? — хихикнул Макдэниель. Хоро промолчал, так как не вспомнил ни одного случая. — Не беда, Трей, — Рио похлопал его по плечу. — Зато у Джены целый чемодан. Твоя дама едет с комфортом. — Да, жаль только, что не со мной, — северянин поднялся и отряхнул штаны на коленях. — Тут я бессилен, — отозвался Рио и тоже поднялся. Женский голос объявил посадку на нужный нашим шаманам поезд. — Поверить не могу, что мы едем в Токио, — улыбнулся Джоко, когда они зашли в купе вагона. — Это так…так… — Круто? — подсказал ему Трей. — Странно, — ответил шутник. Умемия и Юсуи переглянулись: — Почему странно? — Просто я отвык, — признался Макдэниель. — Мы все так изменились за то время, что не виделись. Вдруг нам не о чем будет разговаривать? Трей нахмурился, а затем рассмеялся. Джоко ничего не понял. — Хорошая шутка, — искренне произнес северянин и похлопал друга по плечу, — лучшая из всех твоих шуток. Правда. Рио тоже рассмеялся. — Да, Джоко, это было смешно. «Нам не о чем будет разговаривать». Вот уморил. Они закинули свои чемоданы на багажный стеллаж и сели на диванчики. Макдэниель уже сидел возле окна. — Да, — улыбнулся он, — это шутка. Молодцы, что оценили, — он щелкнул пальцами, как делал всегда после любого удачного выступления, а затем повернулся к окну. Он не шутил.***
Йо открыл магазин, только когда на улице стали появляться люди. До этого ему было не по себе. Никаких странностей больше со стороны булочной не было, но Асакура все равно был начеку. В его голове крутился один и тот же момент: он видит яркий свет, слышит шум, от которого мороз по коже. Это было похоже на скрежет ножа по металлу. Нечто противное, до дрожи по позвоночнику. И в тот момент шаман впервые за долгое время пожалел, что не взял с собой меч. Да, он был беззащитен в ту секунду. А что, если бы на него напали? Как бы он защитился? Да он и не тренировался технике боя так давно, что вполне уже мог и забыть все навыки. Мирная жизнь размягчила его. А ведь он отвечает не только за себя, он теперь муж и отец. Как он мог все это время полагать, что тренировки и меч ему больше не пригодятся? В этих размышлениях он шел до дома. Рабочий день пролетает быстро, если ты занят всем, но только не работой. На кухне его ждал сюрприз. — Морти! — радостно воскликнул он, когда увидел друга. Оямада подпрыгнул с места и обнял шамана. — Как я рад, что ты приехал! — не унимался Йо, когда они перестали обнимать друг друга и сели за стол. — И я очень рад, — улыбнулся парнишка. Он чуть поправился с их последней встречи, а вот внешне совсем не изменился: все те же короткие русые волосы, небрежно лежащие, большие глаза и задорная улыбка каждый раз, как он смотрел на Йо. — Оставим-ка мы вас, — улыбнулась Леа, взяла на руки Ханну и вышла. Она была дома уже три часа и за это время успела отправить Анну по магазинам в компании Рубби, а еще выслушать рассказ Морти о своей жизни. — Что у тебя нового? — спросил Йо. Морти был единственным из его друзей, с кем он регулярно созванивался по телефону или писал письма. Они почти каждый день обменивались новостями, но любого времени все равно было мало. — Я закончил свою статью, — похвастался Оямада, — теперь ее опубликуют в научном журнале, а после этого можно защищать докторскую. — О, ну наконец-то, — улыбнулся шаман. — Ага! А у тебя что? Ты нашел те коллекционные диски, о которых говорил? Йо нахмурился, вспоминая, а потом закивал: — Да, я ведь даже двойной заказ делал, потому что первый раскупили за два дня. — Круто! Они говорили быстро, случайно перебивая друг друга расспросами, и смеялись. Им казалось, что они и не разлучались на несколько месяцев, а все время жили в одном городе, как много лет назад.***
Когда Хао влетел в дом, все его жители и гости сидели в зале. Старший Асакура хлопнул дверью, словно всем хотел показать, что он вернулся. На самом деле, он не планировал калечить дверной проем, но хлопок добавил в его возвращение драматизм. Анна возмущенно-удивленно изогнула бровь, но подниматься с дивана и стучать Асакуре по голове не спешила. — Это что, новый способ возвращения домой? — холодно спросила она. — Я случайно хлопнул, — отмахнулся шаман. Взглядом он уже нашел сестру. Она сидела в кресле и пила чай. — Привет, Морти, — мельком улыбнулся Хао и поприветствовал друга кивком. Проходить в зал Асакура не спешил. Ему было нужно, чтобы все взгляды были обращены к нему. — У меня очень много вопросов к вам, девушка, — он тыкнул в сторону Леи пальцем. Тао удивленно выпрямилась. — Ко мне? — Да, — Хао чуть шагнул вперед, чтобы лучше видеть ее разоблачение. — Вчера я доказывал вам, — он взмахнул руками, указывая на всех, — что видел Рена, хотя он якобы уехал. Но Леа убедила меня, что я просто обознался, да еще и выставила все так, будто я чокнулся. Но сегодня, сегодня я позвонил в его офис и знаешь что? Хао захлестнула волна праведного гнева, но в момент, когда он подошел к тому, чтобы раскрыть все карты и остаться победителем, Леа посмотрела на него с мольбой в глазах. Никто этого не видел, так как все смотрели на старшего (и страшного в тот момент) Асакуру. Тао едва заметно покачала головой из стороны в сторону и губами произнесла «пожалуйста». — Так что? — спросил Морти. — И там мне сказали, что он уехал, — солгал Хао. Плечи Леи облегченно опустились. — Я действительно вчера обознался. Извини, Леа, — Асакура улыбнулся. — Кажется, мне, правда, пора носить очки. — Ничего, Хао, — ответила та и тоже улыбнулась. — Спасибо, — она интонационно выделила это слово, — что сказал это. Огненный шаман кивнул, а затем плюхнулся на диван рядом с Морти, обнимая его и расспрашивая, что у него нового. Хао отвратительно чувствовал себя внутри. Почти так же, как и Леа.***
Удар. Еще удар. Поворот. Прыжок назад. Снова удар, на этот раз ногой. Рен избивал боксерский мешок уже второй час подряд. В углу спортивной комнаты особняка Тао сидел Басон в своем истинном размере. Он скрестил руки на груди и наблюдал за тренировкой хозяина. Несколько раз в его голове возникала мысль предложить ему передохнуть, что каждый раз его останавливал дикий взгляд шамана. Он бил по мешку так сильно, словно представлял на его месте кого-то. Он представлял на его месте…себя. Очередной удар ногой сорвал мешок с крепления, и он рухнул на пол. По комнате пролетел сухой хлопок. Рен остановился. Басон отвел взгляд в сторону. Тао старался восстановить сбившееся дыхание, поэтому уперся руками в бока и часто дышал. Его взгляд был прикован к «павшему». И почему он чувствует себя этим мешком? Таким же побитым и расплюснутым. Рен запустил руки во влажные волосы и недовольно застонал, так, будто ему переломали ребра. — Господин Рен, — не на шутку испугался дух-хранитель — Не сейчас, Басон, — подал голос шаман. Ему было некогда разговаривать. Он злился. На себя. На нее. Но больше на всю глупость ситуации, в которой они оказались по его милости. — Десять лет, — произнес он, глядя в стену. — Не понял? — Десять лет назад я колотил в этой комнате боксерский мешок, потому что нахальство Леи не знало предела. Меня раздражала любая мелочь в ее поведении, с момента как мы врезались в ее такси и до момента, когда я поцеловал ее в лесу деревни Добби, — он усмехнулся. — Десять лет прошло. Басон улыбнулся, хоть Тао и не видел. Полководец никогда этого не говорил, но за десять лет он столько раз радовался, что в Рене проснулись другие чувства помимо ненависти ко всему живому, что он со счета сбился. — Десять лет до момента как я все испортил, — он пнул ногой мешок и повернулся к Басону. — Так ведь? — Никогда не поздно все исправить, — мудро изрек тот. На это Рен лишь грустно усмехнулся. Если бы он знал, с чего начать исправлять, он был бы рад. Поджав губы, он отшвырнул мешок с прохода и направился в душ.***
Хао зашел в ванную комнату. Ему безумно хотелось смыть с себя этот дурацкий день, свои попытки сыграть в сыщика и горечь итога. А еще он хотел бы поскорее лечь спать, чтобы несчастное лицо сестры перестало стоять перед глазами. — Хао, — раздался женский голос за его спиной. Леа просунула голову через дверной проем. — Господи! — взвизгнул шаман, прикрываясь полотенцем. — Ты же одет, — скептически сказала она. — Что тебе нужно? — Хочу поговорить. — Хочешь еще раз выставить меня дураком? — Хочу рассказать правду. Асакура удивленно распахнул глаза. Леа смущенно опустила взгляд, а затем посмотрела на брата и чуть улыбнулась. — Выслушаешь меня? — С радостью, — кивнул он и тоже улыбнулся. — Тогда жду тебя на крыше. Вход через мою комнату. С этими словами голова Тао исчезла.***
Хао аккуратно вылез на крышу, держась за карниз. Леа сидела на краю, свесив ноги и болтая ими из стороны в сторону. — Если Анна нас увидит здесь, нам несдобровать. И вот тут уж извини, но каждый сам за себя, — он сел рядом с ней и набросил на них двоих плед. Она улыбнулась, но выглядела грустной. Хао было сложно не заметить это. — Так что происходит на самом деле? Шаманка вздохнула и отвела взгляд в сторону. — Для начала хочу сказать, что не собиралась ничего рассказывать до вашего дня рождения. Но раз уж ты такой любопытный, то, пожалуйста, не рассказывай Йо. Он не поймет. — Я никому ничего не скажу. Так что рассказывай уже. — Ладно, — Леа сжала ладони вместе и сложила на свои колени. — Я заметила, что Рен в последнее время был какой-то странный. Загадочный, я бы сказала. Стал на работе задерживаться, со мной мало времени проводил. Обычно мы вместе ужинали или бегали, а последние две недели он отстранился. Хао слушал, затаив дыхание. В душе ему не хотелось знать, что произошло, потому что он и так догадывался. Пока его догадку не подтвердили, это лишь его фантазия. — Я пыталась с ним поговорить. Я спрашивала, что происходит, но он ничего не объяснял. Несколько раз даже сделал вид, что все в порядке, а я просто все придумала! — М-м-м, прям как ты, — пошутил Асакура, подтолкнув сестру локтем. — Да, за что прошу прощения, кстати. И спасибо, что не заставил меня объясняться перед Йо и Рубби, — Леа поежилась. — Я бы не выдержала это. — Не за что, сестренка. Для чего еще нужны старшие братья? — улыбнулся тот. — Так что дальше? Леа вздохнула. — А дальше было похоже на кошмар. Впервые за все годы, что я знаю Рена, я стала думать, как бы мне заглянуть в его телефон. Я никогда так не делала и вообще считаю это полнейшей ерундой, — она чуть повернулась к брату и приложила руку к груди, словно клялась в честности, — но на тот момент мне казалось, что я теряю его, а посмотреть журнал вызовов и сообщения — единственный выход. Знаю, что мерзко, но у меня не было выбора. — Ты заподозрила…другую? — Конечно, Хао. А что еще я могла подумать? Рубби как-то говорила, что именно так это все и проявляется: тайны, пропадание на работе, недомолвки. — А Рубби откуда знать?! Девушка пожала плечами. — Х-м-м. Ладно, по одной тайне за вечер, — кивнул шаман. — Вот и я так же подумала тогда. Думаю, будь что будет. Я узнаю правду, а потом решу, что с ней делать. И когда я уже почти отказалась от этой идеи, он оставил телефон дома. Забыл на кухонном столе. И я… — Леа вздохнула, — я взяла его. Там были разные сообщения по работе, и я уже поверила в свое безрассудство, но тут я увидела одно смс. — О, не могу слушать, — простонал Хао и поморщился. — Это было сообщение от его отца. Он написал: «Хорошо, сын. Ждем вашего переезда в Пекин». Хао нахмурился и посмотрел на сестру. — Что? — не понял он. — Рен без меня принял решение о переезде. Не просто в другой город, Хао. В другую страну! — Леа всхлипнула и уткнулась ему в плечо. — Мы переезжаем! Я поверить не могу. Шаман обнял ее, но смысл ее слов все еще до него не доходил. Он чувствовал, как хмурился. У него даже мышцы на лице заболели. — Подожди, ты уверена, что правильно прочитала? — он взял ее за плечи и чуть отодвинул от себя. — Может быть, имелось в виду «приезд»? Легко же спутать. Леа покачала головой из стороны в сторону. — Он вернулся за телефоном. А когда я налетела на него с криками, он подтвердил. Отцу нужно, чтобы Рен все время был рядом, так проще будет держать компанию. Я не хочу уезжать, — она разрыдалась в голос и закрыла лицо руками. Хао прижал ее к себе и гладил по голове. — Как я буду там без вас? К кому я буду ходить в гости? А Ханна? Он вырастет и не будет знать кто я, — каждое ее слово давалось ей с трудом. — Тише, Леа, — ласково сказал ее брат, начиная раскачиваться с ней из стороны в сторону. — Успокойся. Я уверен, должно быть объяснение. Рен не мог принять такое важное решение за вас двоих. Но Леа уже не могла остановиться. Разочарование в любимом человеке, страх от неизвестности и горечь от происходящего захлестнули ее, и она не могла перестать плакать. Хао оставалось лишь прижать ее еще ближе к себе, давая понять, что он рядом. — Уж лучше бы любовница была, — с горечью вздохнул он. — Угу, — буркнула Тао и уткнулась носом в плечо брата.