За океаном

      В каюте пахнет солью и сыростью. Это заставляет Томми паниковать, шею — болеть, а руки — отниматься.       Поэтому он выходит под солнце, забирается на мачту и, словно дозорный, с прищуром осматривает границу тёмного моря и светлого неба.       Тут никого, тихо. Только внизу какие-то гибриды бегают, общаются, а Паффи с Сэмом и Ханной их обслуживают, как прислуга.       Томми здесь хорошо. Ветерок обдувает тело, шевелит грязные красные перья в крыльях. Это… приятно. Благодаря ветру Иннит может не ощущать грязь и слипшиеся перья хотя бы несколько минут.       Парень чихает из-за резкого солёного воздуха, пробившего его нос. Волны плещутся где-то под боком у корабля, сталкиваясь с деревянным корпусом. Томми прищуривается к воде и легонько улыбается, видя тёмно-серые силуэты, разрезающие водную гладь.       Дельфины, ну конечно. Встречают путников после долгого путешествия.       — О великий Ангел, это хреновы мерлинги! — какая-то гарпия в страхе отскакивает от борта, резко расправляя свои обрубленные крылья в стороны. Да, они намного больше, чем у Томми. У него остались лишь жалкие останки.       Песец с шрамами на руках испуганно отходит подальше, боясь попасть под крыло. Его хвост мотается из стороны в сторону, пушится с каждым взмахом.       — Это дельфины, — сухо заявляет Ханна, проходя с винтовкой рядом. — Они тут водятся, милые ребята. Не обидят, не волнуйтесь.       — Я знаю, кто такие дельфины! — щетинится гарпия, резко развернувшись. Коричневые перья с рыжими пятнышками разлетаются по палубе. Ханна морщится от такой агрессии, рядом стоящий песец щетинится в ответ. — Но там был блеск чешуи! Прямо чешуи-чешуи!       Чешуи? Томми свисает с мачты, инстинктивно расправляя красные отростки. Не то чтобы они помогут при падении. Краем глаза Томми замечает густые перья Филзы, скользящие по палубе.       Томми прищуривается к воде ещё раз. Наверное, гарпия что-то попутала: чешую от гладкой кожи Томми может отличить.       А потом эта рыба выпрыгивает из воды.       Желтоглазое, серокожее существо с рваным полупрозрачным плавником выпрыгивает из воды и с интересом смотрит на палубу. Секундой позже она падает обратно в воду.       Потом она выныривает ещё раз.       Потом ещё раз.       Гарпия испуганно отскакивает от борта, глупо тыча пальцем в сторону воды. Его крылья бьют рядом стоящих гибридов, из-за чего они отходят подальше. Кто-то морщится, а у кого-то шерсть дыбом встаёт.       Томми хмурится. Они все такие… агрессивные. Напуганные, зашуганные, яростные.       Они боятся друг друга, зато на Фила смотрят так, будто он их покровитель. Здороваются при каждом удобном случае, иногда даже отдают свою еду, видя его худое лицо, но он отказывается.       Томми это пугает. Немного, но пугает.       Они все так боготворят Филзу. Продолжают называть его Ангелом Смерти.       Филза морщится от этого.       Мелковатая русалка опять выпрыгивает из воды.       — Эй! Вы знаете чела-       Она падает в воду с плеском. Множество гибридов льнут к деревянным бортикам, о чём-то перешёптываясь. Чешуя ещё раз мелькает в водной толще.       — Вы знаете чела в фиол-       Она вновь падает воду, задевая бортик хвостом. Какой-то фавн испуганно отпрыгивает, мотая головой в разные стороны.       — Где винтовка?! Где винтовка, мать твою?! — он выглядит старым, потасканным временем. Его серые глаза в страхе раскрываются.       Ханна прижимает винтовку к своей груди. Фавн, заметив её, быстрыми шагами идёт к ней, протягивая руки вперёд в требовательном жесте.       — Отдай! — хрипит старик, пока Ханна отходит подальше. — Если не отдаёшь, то пристрели хотя бы!       — Зачем в неё стрелять?! — вскрикивает Ханна, когда фавн пальцами впивается в оружие. Они начинают тянуть его в свои стороны. — Это просто русалка!       — Это хренов мерлинг, идиотка! — кричит гибрид, напрягая крупные мышцы. — Укусит и утащит под воду!       Кто-то кивает в согласии. Кто-то, наоборот, непонимающе хмурит брови, с подозрением косясь на море за бортом.       Паффи и Сэм резко подбегают к ним. Сэм хватает и сжимает винтовку огромной ладонью, буквально вырывает её из чужих рук и закидывает себе на плечо с помощью ремня.       Фавн рычит.       — Она такой же гибрид, как и вы, — спокойно заявляет подошедшая Паффи, скрещивая руки на груди. Её красный капитанский плащ, обшитый золотыми лентами, развевается на морском бризе.       — Она не такая! — вскрикивает девушка-оборотень, её макушка выныривает из-за столпившихся тел. — Мерлинги — те ещё каннибалы! Жрут всех, кого не попадя!       Молчание. Русалка больше не выпрыгивает из воды.       Паффи сжимает рукава, хмурится. Белые локоны развеваются на ветру, открывая виду радужный затылок. Девушка-гарпия с белыми перьями заинтересованно наклоняет голову, даже нагибается, чтобы получше разглядеть особенные волосы. Паффи отходит подальше, грозно смотря на больно любопытную девушку. Сэм же смеряет таким же суровым взглядом старого фавна.       — Такая же, — фыркает Сэм. — Она пыталась что-то спросить, но, похоже, теперь она уплыла из-за вашей драки.       Даже Сэм, супер-эмпат, понимает это. Томми фыркает, отворачивается и кидает взгляд на соседний, отстающий корабль.       Корабль под управлением Дрима. Там отдыхают Квакити с Сапнапом, Панз с Пёрплдом, Алисса и другие.       Людей из СМП на том корабле больно много. Хотя и сам корабль больше, чем их собственный.       Томми заглядывается на полупустую палубу. Панз с Пёрплдом стоят на палубе, Алисса — чуть поодаль. Она смотрит своими бирюзовыми глазами куда-то в морскую даль.       Когда под мачтой появляется фигура Дрима, Томми мгновенно отворачивается. Море, наполненное живностью, намного интересней сверкающих радужных волос, дряхлой белой маски и тёмных прямых рогов.       Совсем как у Паффи. Правда, они у неё загнутые, но всё же.       Паффи не похожа на Дрима. Только немного рогами и волосами. А фигура, рост, телосложение… они отличаются.       Томми фыркает, шевеля красными перьями. Он не хочет ассоциировать такую милую женщину с этим ужасающим… ужасающим…       Монстром?       Боги, Томми вновь запутался.       Он не хочет даже притрагиваться к этой бессвязной куче мыслей про Дрима, Л’Манбург, Туббо. Пусть она останется там, на задворках сознания, пока сама не разложится.       Томми так и сделает, да.       А пока он посидит на мачте, как какой-то попугай.       Он чуть не сваливается с мачты, когда видит землю. Она как-то резко приблизилась, Томми даже не понял.       — О, — Сэм вздыхает, — Логстедшир близко.       Томми сваливается с мачты, чудом зацепившись за парус. Он падает рядом с Паффи, из его груди выбивается воздух, а крылья начинают очень сильно болеть. Паффи отскакивает.       — В… — Томми хрипит, едва может выдавить хоть слово, — В-В смысле Логстедшир?…       В Логстедшире никогда не было чёртовых домов. Ни деревянных, ни каменных.       Там никогда не было оформленного порта. Там всегда царствовал холод, ветер и пустота.       А теперь там кипит жизнь.       Паффи пытается помочь Томми встать, Сэм приседает рядом. Красные крылья трепыхаются, красные пух и перья разлетаются по палубе, перемешиваются с другими, коричневыми и чёрными.       Томми едва встаёт, опираясь на плечо Паффи. Он разминает дёрганные отростки, старается игнорировать неприятную, драную боль в спине. Затылок тоже начинает пульсировать.       — Томми, ты цел? — спрашивает Паффи.       — Паффи, он упал с громадной мачты, — фыркает Ханна, подходя поближе. — Как он вообще жив?       — Я-Я-Я… никогда не… умираю-ю, — хрипит Томми, шатаясь.       — Обычно так говорят про Техноблейда, — хрипло смеётся Сэм, кладя свою ладонь на хрупкую спину Томми. — Том, тебе нужно зелье? Яблоки?       — А-э… регенерацию, пожалуйста, — говорит Иннит, словно делая заказ в ресторане. Это забавляет.       Ханна хмыкает и поправляет длинные кудрявые волосы. Её грудь покрыта незеритом, как ей не тяжело носить его на постоянке?       — Тратить регенерацию на такой пустяк? — она скептична. — Слишком затратно.       — Ты сама сказала, что он упал с громадной мачты, — невозмутимо парирует Сэм. — Это больно… наверное.       Ханна жмёт плечами и тянет ладонь в сторону Сэма. Тот наклоняет голову набок, а она, в свою очередь, взглядом указывает на винтовку. Сэм несколько секунд медленно дышит, а потом, стянув ремень с плеча, протягивает девушке ружьё.       Корабль чуть скрипит, качаясь на волнах. Гибриды потихоньку начинают вылезать из подпола, узнав, что скоро причалят к месту назначения. Ветер усиливается, подгоняя корабль к Логстедширу.       Томми встаёт и покачивается вместе с кораблём. Он опирается на борт и внимательно глядит куда-то в воду, стараясь не обращать внимание на рассвирепевшую боль в спине, руках, крыльях.       Свежий ветер колышет перья. Иннит концентрируется на разговорах разных гибридов, иногда посмеиваясь с их скромных предположений о СМП. Куда лучше, чем размышлять о чём-то или терпеть краснеющую и разодранную кожу. Футболка грязная, но не порванная, что странно.       Томми краем глаза замечает огромные чёрные крылья. Филза пристраивается рядом с Иннитом, облокачиваясь на бортики. Гибриды с восхищением наблюдают за каждым движением Фила, за его сложенными в одежде руками и дёрганьем крыльев.       Инниту как-то стрёмно.       Филза пододвигается ближе и заглядывает в бледное лицо сына своими тёмно-голубыми, почти синими глазами. Скорее даже лазурными.       Томми чувствует, что ветер перестаёт обдувать его крылья. Огромное чёрное крыло полностью укрывает его спину, кажется, даже пододвигает Иннита чуть ближе к себе.       Он вздрагивает.       — Томми, ты… в норме? — Фил и сам кажется смущённым.       Томми наклоняет голову набок, не понимая, в чём смысл такого резкого начала диалога. Филзы на палубе Томми не наблюдал, а тут взял и появился, ещё и крылом прикрыл.       «Не делай этого, — молит Томми, зажмурив глаза. — Просто не надо».       Томми молит всевозможных богов, чтобы Филза убрал крыло.       Томми молит богов, чтобы гибриды перестали так пялиться.       У него мурашки по коже от этих пронзительных глаз. Чёрное крыло едва защищает его от них.       Томми вспоминаются всевозможные балы, на которых он побывал с Галияном. Все эти богачи в отглаженных костюмах и пышных платьях пялились на него жадными, даже завистливыми взглядами, будто хотели живьём сожрать. Сожрать, купить, продать, украсть, боги, Томми помнил всё это.       И Томми это пугает.       А ещё его пугает то, что взгляды гибридов совершенно не отличаются от взглядов гларковцев.       Такие же завистливые, изучающие, сжирающие.       Томми блевать тянет. Неужели Филза тоже их чувствует?       — А-а, знаешь, учитывая то, что я свалился с мачты несколько минут назад, то нет, — усмехается Томми в своей привычной манере, чуть дёргая красными крыльями.       Филза замирает.       — Ты упал с мачты? — Фил резко задирает голову, внимательно осматривая деревянный столб. Чёрное крыло с белыми крапинками прижимается к спине Томми сильнее, заставляя болеть его собственные крылья. Иннит чуть отталкивает его.       — Ты не видел? — Томми хмурится.       — Нет, я был в трюме, — мотает головой Филза, хмуря светлые брови. Он подходит к Томми поближе, заглядывает в его лицо, внимательно осматривая на наличие синяков.       Томми отмахивается, отходит подальше, словно маленький ребёнок от мамы. Боги, Томми честно не хочет уделять чувству нежности в груди должное внимание.       Потому что это больно. Потому что это нелогично.       Потому что Филза больше не его отец. Потому что он не хотел его видеть после смерти Уилбура.       Это нелогично, глупо. Почему Фил резко заволновался?       Томми это раздражает. Раздражает и льстит одновременно, потому что он хочет испытать родительскую нежность ещё раз.       Томми всегда был жаден до нежности и похвалы. Ему нравилось, когда его хвалили, ему нравилось, когда на него обращали внимание, ему это безумно нравилось.       Поэтому он не мог просто отойти от Филзы, тем более под давлением этих взглядов.       — Ты точно в порядке? — Фил звучит искренне обеспокоенным, когда подходит ближе. — Мы можем сходить ко мне, когда-       — Нет! — как-то панически взвизгивает Томми, резко расправив красные крылья. — Просто… просто не надо. Мне надо домой наведаться, отоспаться, знаешь, пофлиртовать. Мои жёны соскучились.       Филза тихо посмеивается, дёргая чёрными крыльями.       — Да, соскучились, — Фил отводит взгляд, смотрит вдаль. — Ничего, мы сейчас приплывём.       Они приплывают спустя пятнадцать минут, следующий корабль — в течение двух минут после них. Томми опять карабкается на мачту, наблюдая за тем, как измотанные и взъерошенные гарпии, фавны, оборотни сходят с кораблей. Они толпятся у выхода, напуганные прибытием люди и гибриды таращатся на них, словно на стадо диких зверей, готовых накинуться из-за малейшего шажка в их сторону.       Томми пользуется моментом и осматривает Логстедшир. И какая-то радость охватывает его, потому что этот огромный порт на манер Гларкоса ни капельки не похож на ту нелюдимую равнину с постоянно гуляющим ветром.       Да, берег Гларкоса куда лучше безжизненной равнины, усеянной кратерами.       От бывшей равнины с окружающим его лесом не осталось ни следа. Точно на несколько километров распространился этот деревянно-каменный городок, хотя Томми тут не было месяц или около того.       Честно, Томми не помнит, сколько его не было. Но много, раз здесь появился такой порт.       Он не такой большой, как у Каррима, потому что сам залив меньше. Да и вообще эти два огромных корабля едва сюда поместились.       Редкие дубовые мостики выпирали, создавая небольшой карман для причалившего корабля. Такая же система была и у Гларкоса, в этом не было ничего удивительно. Единственное, по скромному мнению Томми, отличие было в больно большой набережной, усеянной каменными кирпичами. Не гравием, не деревом, а чертовски дорогими каменными кирпичами.       Томми не хотел представлять, сколько же пришлось вырезать камней для этого. По этой дороге снуют туда-сюда вооружённые гибриды, люди, даже ходят какие-то заблудшие торговцы. Да, вон, Томми видит торговые лавки и магазинчики около домов, так и завлекающие клиентов красочными вывесками.       Иннит хлопает глазами, чтобы убедиться, что это не один большой глюк. В его голове проводятся сложные математические вычисления того, сколько же время люди угрохали на это. И этот порт продолжает расти, Томми видит продолжающуюся стройку где-то вдалеке.       Рождественскую ель, подаренную Паффи, оставили. Его палатку и остатки дома снесли. Краторы заделали.       Не то чтобы Томми не рад. Он чертовски счастлив избавиться от вещей, которые могли бы напомнить ему о крыльях и всяком таком.       О том же Дриме, например.       Он, кстати, бодрым шагом сходит со второго корабля, о чём-то быстро разговаривая с Панзом. Сапнап, Квакити и Карл идут прямо за ними, смеются с каких-то шуток. Раненое плечо Квакити перемотано, зато его мелковатые жёлтые крылья легко обнимают двух мужей.       Кажется, его перья чуть опалены. Томми хмурится.       Мачта прогибается под чужим весом, и Иннит резко поворачивает голову.       Ну да, Филза.       Фил смотрит на него заинтересованно, по-птичьи наклонив голову набок. У Томми ощущение, что перед ним какая-то дикая хищная птица, а не взрослая гарпия, живущая чёрт знает сколько.       Филза его изучает, хлопая синими глазами, будто впервые его видит.       — Тебе помочь с этим?       Томми корчит странную неодобрительную гримасу и спрыгивает на канаты, тянущиеся от бортиков и куда-то выше.       — Я сам могу! — как-то по-детски кричит Томми, шевеля крыльями.       Филза смотрит на него немного странно.       Они оба спускаются с борта корабля, оставляя его нахлынувшим морякам (когда в СМП появились моряки?). Томми замечает среди всей толпы блеск незеритовых сапог Паффи и её белоснежные кудряшки. Он ориентируется по ним, Филза бесшумно следует за ним.       Томми чётко видит, как некоторые гарпии целенаправленно следуют за ними. Иннит щетинится, крылья рефлекторно раскрываются, задевая прохожих. Прохожие смотрят на него с немым шоком.       Мимо Томми проходят громадные кентавры, похожие на Каллахана, и он немного пугается. Филза тут же материализуется под боком и прикрывает спину Томми чёрным крылом. Становится чуточку жарче.       — Дрим попросил собраться на опушке, — рядом возникает растрёпанная Ники с бутылкой регенерации в руках. Томми резко отскакивает, Фил прижимает его чуть сильнее.       Ники хмурится, бегая глазами между ними.       — А, извини… Ники, — с паузой отвечает Фил, легонько улыбаясь. — Мы не ожидали…       Ники жмёт плечами и отпивает немного приторного зелья. Оно чересчур яркое, и даже с расстояния Томми чует запах чего-то солёного.       Розовый цвет совершенно не сочетается с солёным вкусом, так считает Иннит. Не то чтобы зелью есть до этого дело.       Томми, если честно, вообще не понимает, почему Ники так упивается ими. Она постоянно кровоточит или что?       — Ники, почему ты постоянно пьёшь регенерацию? — Томми по-птичьи наклоняет голову набок, ныряя куда-то в толпу гибридов. Филза едва заметно вздрагивает, но потом золотая макушка появляется в поле зрения, и он успокаивается.       Ники плотнее смыкает губы. Она кидает взгляд на полупустую колбу, дёргает бровями и отворачивается.       — Мигрени, — она неловко вжимает голову в плечи, будто ей стыдно. — У меня постоянно голова болит, если я не пью зелья.       Фил дёргает крыльями, случайно задевая женщину рядом.       — Они же вызывают привыкание, — Филза пародирует Томми, наклоняя голову набок. Ники давит свою усмешку, но, когда смысл слов доходит на неё, она смотрит на Фила потемневшими карими глазами.       Фил тихо выдыхает. Ну да, он не уважаемый для неё взрослый, поэтому она так реагирует. И всеми жестами отрицает это привыкание.       Ники резко заворачивает за угол какого-то дома, пахнущего свежим деревом, берёзой. Филза и Томми следуют за ней.       Какие-то гибриды пытаются нырнуть за ними, но толпа людей сносит их с пути, блокируя вход. Гарпия-девушка агрессивно шипит, расправляя обрубленные крылья. Люди проходят мимо, но кто-то останавливается, удивлённый таким поступком.       Это могло бы перерасти в драку. Могло бы привлечь внимание Филзы, и он бы отошёл. Но долговязая фигура Корпса появляется вовремя, поэтому этого не происходит.       Карл за углом где-то счастливо вздыхает, а потом идёт за Томми следом.       Не проходит и десяти минут, как они все оказываются обвеяны запахом свежей росы, леса и цветов. Томми не обращает должное внимание на россыпь белых цветов, покрывших дальние луга. Они мелкие, неокрепшие, потому что начало весны холодное, промозглое.       Хотя, весной это трудно назвать. Приближается конец февраля, а цветы уже начинают цвести. Зима вышла относительно тёплой.       Дрим стоит в этой россыпи цветов, примяв белые лепестки к земле. Рядом с ним, скрестив руки на груди, мнётся Паффи, шатаясь, словно дерево на ветру.       Панз и Пёрплд покрыты незеритовой бронёй, опираются на свои мечи и молчат. Сапнап и Квакити о чём-то перешёптываются, хихикают. Жёлтые крылья легонько дёргаются от смеха, то расправляются, то сжимаются.       Алисса стоит поодаль. Стоит поодаль и курит. Дым развевается в холодном воздухе, а она прикладывает в губам хренову сигарету.       Томми морщится в отвращении. На лице Ники прослеживается та же гримаса, как и на лице Ханны, стоящей неподалёку. Она вертит в руках кудрявые волосы и думает о чём-то своём.       Сэма Томми не видит.       Дрим кивает, когда они подходят ближе, осматривает их всех и задерживает взгляд на Филзе. Карл за чужими спинами незаметно подходит к мужьям и тихо здоровается.       — Поздравляю, — хрипит Дрим, — Гларкос нагрянет к нам после такого.       Молчание. Листья шелестят из-за поднявшегося ветра.       — Ну, хотя бы не придётся плыть туда всё время, — усмехается Сапнап, потирая заднюю сторону шеи. Парень пытается разбавить напряжённую тишину, и кто-то даже смеётся. Вероятно, Квакити.       — И сражаться, — подмечает Томми, фыркая.       — И сражаться, — соглашается Сапнап.       Дрим как-то особенно тихо молчит.       — Пока вас не было, мы… много что сделали, — Дрим указывает на раскинувшийся порт своей рукой в перчатке. — Это — самое малое, что мы успели сделать.       У Томми мурашки бегут по всей спине, переходят на покрытые красными перьями крылья.       — И… что ещё? — спрашивает Ханна, переводя свой взгляд с волос на маску Дрима.       Дрим усмехается, поправив выцветшие радужные волосы.       — У нас появился завод, — Дрим звучит чересчур довольно, — по оружию. Джек и Фанди заправляют производством.       Погодите.       Джек?       — ДЖЕК?! — вскрикивает Томми, резко подавшись вперёд. Красные перья на скулах забавно топорщатся в разные стороны, пушатся. — Он… он же, это… того же, нет?!       Сапнап тоже выглядит шокированным, даже рот приоткрывает.       Джек же мёртв. Точнее, утонул в непонятной толпе зомби и скелетов и пропал без вести.       — Он жив, — отрезает Квакити, внезапно став более серьёзным. — Правда… с ним что-то не то.       — Он стал огнерождённым, — добавляет Дрим, сложив руки на груди. Перед тем, как Пиро дуэт отойдёт от шока и завалят его вопросами, Дрим добавляет: — Я не знаю, как так получилось. Мы просто нашли его в Незере у лавы, а он уже стал чёртовым ифритом с жезлами и… в общем, можно сказать, он переродился.       Филза выглядит чертовски озадаченным. Дрим выглядит нервным.       Томми и Сапнап смотрят на него. Просто уставились на него, словно у него вторая голова выросла. Даже Алисса отвлекается от курения сигареты и, широко раскрыв бирюзовые глаза, пялится на Дрима, словно на безумца.       Ники выпускает озадаченный звук, закрывая колбу с зельем регенерацией. Ханна смотрит на Дрима, как на безумца.       Они все смотрят на него, как на безумца. Кроме, разве что, Карла Джейкобса.       Да, из уст Дрима это звучит как что-то сверхъестественное. Хотя, из любых уст это прозвучит так.       — Он… он чёртов блейз?! — Томми отпрянул, раскрыв мелкие помятые крылья. — Твою мать, твою мать, твою мать…       — Ты чего? — Фил заглядывает Томми в лицо.       — Он меня подпалит, я уверен, — Томми вздыхает. — Уверен на сто десять девять десятых процента.       — Ты знаешь такие умные слова? — смеётся Сапнап, прикрыв тёмно-синие глаза.       — Где тут умные слова, хуеголовый? — буркает Иннит, резко повернувшись. — У тебя рили хуй вместо головы, что ты не знаешь, что значит «девять десятых»?       — Завались, Томми, — тут же цыкает Сапнап, усмехаясь. Дрим опять навевает напряжённую тишину.       Алисса подходит поближе, туша окурок где-то в свежей траве.       — Нам повезло, — хрипит Алисса. — Огнерождённые редки, невероятно редки. Если он сможет управлять огнём, то будет фантастическим оружием. Мы могли бы использовать его в пытках или типо того.       Паффи корчит отвращённое лицо.       — Пытки? — Паффи вздыхает. — Кого вы собрались пытать?       Алисса смеётся.       — Много кого, — жмёт плечами она. — Тех же командиров в Пандоре, почему нет? Мы можем что-то выведать у них и-       Паффи с силой сжимает красные рукава пиратского плаща. Дрим, к её сожалению, слегка кивает на высказывание Алиссы. Алисса резко замолкает.       — Вы хотите пользоваться методами Гларкоса? — чуть ли не плача, выдаёт Паффи. Её плечи немного дрожат. — Неужели у нас нет ничего, кроме пыток?       — Ладно, давайте опустим эту тему, — вмешивается Ники, раскрывая руки в разные стороны, будто разнимая Паффи и Алиссу. — Не то чтобы пытки обязательны… Я не думаю, что сам Джек согласиться.       Томми в этом не уверен. Вообще не уверен.       Алисса фыркает.       — Его мнения не-       Ханна кладёт руку на её хрупкое плечо, чуть сжимает, и Алисса останавливается. Она опускает голову и прищуривается к зеленеющей траве, мнётся на месте.       Ники чуть ли не рычит.       — В любом случае, — Дрим берёт инициативу, — сейчас Джек помогает плавить металлы. Ещё Таббо пытается наладить инфраструктуру Л’Манбурга и призвал жителей готовиться к войне. Мы развесили плакаты с призывом готовиться, скоро наладим принятие новобранцев.       Дрим будто отчитывается, рапортует. Квакити внимательно вслушивается в его слова, его глаза загораются при упоминании Л’Манбурга.       — Мы уже начали проводить обучения, — вздыхает Дрим. — Пока добровольные. Однако нам надо больше опытных бойцов.       Он косится на Панза с Пёрплдом. Панз перемещает вес с одной ноги на другую и слегка ухмыляется, сверкая голубыми глазами. Пёрплд лишь чуть хмурится, явно не обрадованный этой затеей.       — Я знаю, что вы устали, — снисходительно добавляет Дрим, понурив плечи, — но нам нужно готовиться. Вы знаете это не хуже меня, поэтому я прошу вас помочь.       Сапнап хмыкает и бьёт Дрима по плечу. Тот скукоживается и недовольно цыкает.       — Да чё ты нас уговариваешь, — заявляет Сапнап с широкой ухмылкой. Его синие глаза светятся азартным блеском. — Знаем мы всё прекрасно. Это и наш дом тоже, очевидно, что мы сделаем всё для него.       Паффи решительно кивает. Панз лишь усмехается и отворачивается, хотя Пёрплд остаётся в том же положении, в фиолетовых глазах что-то загорается.       Остальные выглядят не менее решительно. От Томми буквально веет жаждой мести за себя и гибридов, жаждой защиты собственных земель.       В конце концов он тоже тут живёт. Тут живёт Туббо, тут жил Уилбур, тут жили многие люди, которых надо защищать. Внутренняя нужда помогать своим и получать похвалу является результатом смешения инстинктов гарпии и его собственных мотивов, что образует ядерное комбо.       Томми не пожалеет себя ради гибридов, потому что ему до смерти обидно за них. И за себя тоже.       Наверное, лишь Филза и Квакити в полной мере осознавали решимость Томми. Ведь у них были схожие чувства.       Возможно, по Квакити не скажешь, но он всегда беспокоится о гарпиях. Конечно, он не заботится только о них, иначе бы не вступал в брак с Сапнапом и Карлом.       Но гарпия внутри иногда берёт верх. Он часто помогал самым разным гарпиям, угождал им, делал всё, что им угодно, что определённо не нравилось ревнивой натуре Сапнапа.       Они говорили об этом. Говорили долго, очень долго.       Дрим молчит некоторое время, пялясь на Сапнапа, а потом кивает с доброй усмешкой.       — Спасибо, — Дрим кажется искренне счастливым. Он резко разворачивается, смотря куда-то вдаль. — Тогда отдыхайте. Через день или два опять соберёмся в Доме Общины, чтобы составить план, ладно?       Дрим кажется Квакити чересчур добрым. И его это безумно настораживает.       Дрим слишком слащавый. Слишком добрый. И пытается поднести приказ в миленькой обёртке просьбы.       Квакити трясёт от гнева. Да, конечно, Дрим, они обязательно подчинятся после того, как ты изгнал Томми, после того, как ты пытался подавить Л’Манбург.       Он реально думает, что Квакити вот так просто его послушает? Это смешно.       У Ханны такое же выражение лица, что и у Квакити. Она, наверное, тоже понимает, что выбора Дрим не даёт.       Томми и Филза щетинятся, словно готовы нападать. Дрим легко это игнорирует.       Они расходятся по домам, словно они и не были в Гларкосе. Томми прощается с настойчивым Филзой, который всё пытается затащить Иннита в свой дом в далёкой Арктике.       Томми терпеть не мог холод. Он не представляет, как Филза так легко там жил, и сам испытывать это не хочет.       А ещё он не понимает, почему Фил так резко оживился. Он никогда не приглашал его погостить во время изгнания, никогда не пытался завязать разговор после смерти Уилбура. Он приходил лишь тогда, когда решил вручить изумруды дружбы, ныне утерянные где-то в Гларкосе.       Томми решил не говорить Филу об этом.       С горем пополам Иннит скрылся в фиолетовой пленке портала в Незер, оставляя Филзу в Логстедшире. Может, гарпии из Гларкоса переманят его внимание на себя?       Томми идёт по горячей земле и уныло глядит на мелкие силуэты лавомерок, купающихся в лавовых озёрах. Он резко останавливается перед самым порталом и опирается на каменный забор, внимательно наблюдая за булькающей лавой.       Всё равно ему нечего делать. Дрим дал им несколько дней на отдых, и Томми, если честно, не очень был этому рад.       Постоянная суматоха позволяет отвлечься. А сейчас, когда ему нечего делать, раздумья о Туббо поднимаются из задворок сами собой, как масло над водой.       Томми не хочет что-то делать. Он знает, что надо, но как только он подумает об этом, то какая-то боль простреливает его спину и крылья.       Чем больше он об этом думает, тем больше замыкается в себе. Он тонет в этом, и суматоха помогала с этим справиться.       Томми хмыкает. Дрим ему не указ — он вполне может вызываться помочь кому-либо. Правда, ему совсем не хочется видеться с Джеком или Фанди. Особенно с Джеком. Мало ли, ещё скинет в лаву, как Томми сделал когда-то.       Не то чтобы он жалел об этом.       — Ох, Томми, здравствуй.       Он буквально подскакивает на месте. Томми запрыгивает на каменный забор и поворачивается, словно дикий зверь.       Бэд не выглядит угрожающим. Точнее, выглядит, он же буквально демон, но Томми хорошо знаком с его тонкой душевной организацией и мягкой натурой. Хотя он казался ему странным.       Бэд одет, как священник. Полотна с багровым Яйцом свисают с его плеч, огромный плащ развевается позади, подгоняемый жарким ветром. Белые глаза Бэда прищуриваются к Томми, будто сканируя, и Иннит пугается.       Однако Томми быстро понимает, что к чему, поэтому успокаивается и хмурится, сверкнув голубыми глазами.       — Даров, — Иннит фыркает.       — Что ты делаешь? — Бэд с интересом наклоняет голову. Томми замечает блеск чего-то голубого около его рогов.       — Скинуться пытаюсь, — равнодушно подмечает Иннит.       Бэд, кажется, не понимает его шутки, поэтому с беспокойством подаётся вперёд. Нависает напряжённая тишина, а потом Томми смеётся.       — Ты чё, ебанутый? — усмехается Иннит, и ему тут же прилетает тихое «следи за языком». — Я не сдохну раньше, чем Дрим или кто-либо ещё. Переживу вас всех!       — Я буквально бессмертен, так что не думаю, что ты переживёшь меня, — Бэд снисходительно улыбается, на что Томми отвечает скрипом зубов.       Бэд вертит головой, словно выискивая кого-то, а потом вновь останавливается взглядом на Томми. Если судить по выражению его лица, он не очень доволен.       — Ну, раз никого нет, так попрошу тебя, — Бэд опять расплывается в улыбке, его хвост спокойно мечется из стороны в сторону, и Томми тихо сглатывает. Ох, не нравилась ему эта улыбочка.       — Э-э-э… о чём? — Томми наклоняет голову набок.       — Мне нужно кое-что… проверить, — Бэд делает паузу, чуть наклонившись. — Ты же знаешь о Яйце, да?       — Ну да, — оно ему не нравилось. — И чё с того?       — Нам нужно несколько человек для эксперимента, — вздыхает Бэд, складывая ладони. Завидев скорчившееся лицо Иннита, он спешно добавляет: — Но не волнуйся, ничего убийственного! Тебе просто надо постоять на Яйце, и всё!       Томми не должен принимать предложение. До изгнания он бы послал Бэда нахуй и ушёл бы по своим делам. Но сейчас, когда мысли о Туббо разъедают его голову, когда нет той суматохи и тех предсмертных ситуаций, которые помогали ему всё время, это предложение кажется даже выгодным.       — Без б, — Томми спрыгивает с забора и ровняется с высокой фигурой Бэда. Он запихивает руки в карманы штанов. — Куда идти?       Бэд кажется чертовски удивлённым. Он глупо хлопает белыми глазами пару раз, а потом вновь прищуривается и улыбается.       — Я проведу.       Две фигуры удаляются из Незера.