За океаном

      Тильда старается составлять в голове что-то по типу карты, чтобы сказать господину Фулишу точное месторасположение пещеры, в которой находятся друзья Пёрплда.       Он ненавязчиво попросил её проследить за их кораблём, потому что зуд на подкорке сознания всё не прекращался и интуиция накачала его отборной порцией тревожности. Тильда видела, насколько обеспокоенным выглядел Пёрплд, поэтому она просто не смогла ему отказать. Он дал ей парочку долго действующих зелий, которые она тут же выпила, и ушёл по своим делам. Хотел обновить меч или что-то в этом роде.       Потом Тильда встретила парнишку в толстовке со спиралью на груди. Он вежливо расспросил её, куда она плывёт, и Тильде пришлось рассказать. Парень предложил проверить подводные туннели, и Тильда, пожав плечами, неуверенно сказала «ладно».       И совет парня оказался полезным! Надо будет спросить Пёрплда про этого всезнающего шатена.       Тильда отталкивается хвостом и выныривает в очередной пещере. Здесь не проточная река, а жалкий провал, в который едва можно просунуть голову.       Пусто. Нет ни факелов, ни фонарей, ни людей, ни припасов. Тильда хмурится. Это уже третья по счёту пещера. Такими темпами она ни за что не найдёт господина Фулиша.       Что ж, если господин Фулиш может общаться с ними ментально, то и она сможет достучаться до него, верно? Это же так должно работать?       Тильда кладёт руки на каменный выступ, начинает ковыряться в острых зубах. Что же ей делать? Продолжать плыть? Другого выхода у неё по сути нет, и этот рогатый праведник рассказал ей единственный более-менее логичный план.       Тильда ныряет обратно в мутную воду, сощурив жёлтые глаза. Она делает мысленную пометку у себя в голове. У неё нет возможности поставить какой-нибудь опознавательный знак, чтобы понять, что она здесь была, потому что ей буквально нечем пометить пещеру, поэтому приходится пользоваться тем, что есть, — её мозгами.       Тильда чувствует потоки течения, дующие прямо ей в лицо. Она хочет завернуть направо, но резко останавливается. В этих подводных туннелях темно, хоть глаз выколи, но Тильда всё ещё может ощущать, чувствовать характер течения. И, если судить по ощущениям, слева есть ещё один проход. Тильда зажмуривается.       «Так, — думает она. — В основном я сворачивала налево, так как думала, что пещера господина будет неподалёку. Если подумать, то мой путь — огромный полукруг… короче, логично налево свернуть!»       И Тильда с силой отталкивается от камней и втискивается в узенький тоннель.       «Хоть бы не застрять, хоть бы не застрять, хоть бы не застрять…», — настойчиво вертится в голове, нагоняя ещё большую панику.       Впереди Тильда видит, как лучи света пробиваются сквозь толщу воды и касаются каменистого дна. Значит, там есть факела! Надо вынырнуть!       Тильда не успевает обдумать свою идею — она тут же высовывает голову!       И сразу же припадает к водной глади. Прямо перед ней стоит металлический стул, огромные золотистые руки связаны цепями позади спинки. На них выгравированы аккуратные символы, переливающиеся фиолетовым и розовым.       — … увидимся позже-е-е, боженька!       Что-то резко хлопает. Тильда аккуратно высовывается, хлопает огромными жёлтыми глазами и смотрит наверх. Золотые руки, оплетённые тёмными узорами, явно принадлежат божеству.       По описанию походит на господина Фулиша. Мама рассказывала, что у него зелёные глаза.       — Господин Фулиш? — шепчет Тильда, аккуратно взбираясь на камень.       Господин Фулиш дёргается, поворачивает шею. Его брови удивлённо ползут наверх.       «Привет», — откликается эхом в голове, и Тильда резко отталкивается, хлопая рукой по воде.       Это… это так работает связь?       «Не бойся, — тут же прилетает вдогонку. — Да, я Фулиш. Что ты тут делаешь?»       Это так странно. В голове звучит именно её голос, но она бы ни за что не назвала себя Фулишем.       — Э-э-э… здрасьте, — неловко здоровается Тильда и тут же мысленно хлопает себя по лбу.       «Тильда, ты глупая! — возникают совершенно точно её мысли. — Это же бог! Надо поздороваться получше! Его как бы почитают, а ты ему «здрасьте» ляпаешь!»       «А тебе не насрать?» — возникает следующая мысль где-то на подкорке. Она не уверена, сказал это Фулиш или она сама.       Тильда хлопает глазами. Ох. Ну точно.       — В общем, э-э, тут такое дело… — Тильда то и дело поглядывает на дубовую дверь, опасаясь, что кто-то внезапно ворвётся сюда и вытянет её из воды. — М-м-м… короче!       Мысли путаются, разбегаются и сбегаются в непонятные кучки. Тильда пытается успокоиться и нормально их расфасовать.       Удивительно, что господин Фулиш молчит. Пёрплд бы давно цыкнул и закатил глаза.       — Я приплыла от ваших союзников, друзей Пёрплда, может, знаете такого, — начинает тараторить Тильда, приподнявшись. — Недалеко от вашей пещеры расположена другая пещера, и в ней сидит фавн с радужными волосами и остальными. Он попросил вас передать всем мерлингам, что нужно плыть сюда. Их нужно освободить! И-и-и… Вас тоже.       Господин Фулиш молчит в голове и наяву, даже не мычит, не двигается. Он просто смотрит куда-то вперёд, золотые пальцы чуть подёргиваются. Тильде кажется, что между подушечками резко мелькает молния. Но пальцы практически сомкнуты, поэтому она не уверена, был ли это блеск золотистой кожи или способности господина.       «Это очень опасно, — обеспокоено подмечает голос. — Мерлинги могут просто задавить друг друга. Я не могу подвергнуть их такому риску».       Тильда тупо моргает. Она… не думала об этом.       — А-а-а… Вы не можете активировать связь, ну… у конкретных мерлингов? — предлагает Тильда, неловко почёсывая затылок. Тонкие чёрные волосы неприятно цепляются за ногти, поэтому Тильде приходится с силой отдёргивать руку, вырывая при этом целый клок волос.       Фу, как неприятно. Но Тильде всё равно, она не из брезгливых.       «Могу, но боюсь, что некоторые мерлинги… не выдержат такого давления на мозг», — говорит голос, и даже в мысленной реплике Тильда слышит нотку беспокойства.       Фулиш вздыхает. Так использовать связь, которая возникла у него с мерлингами тысячелетия назад, очень опасно. У мерлингов, с которыми он контактировал, когда им было где-то по десять-четырнадцать лет, появлялись жуткие проблемы с психикой. Всё-таки его телепатия — сила божественная, и не каждый под силу справиться с ней. Да и эта русалка едва-едва может выдерживать его силу, хотя она сама этого не осознаёт.       Фулиш помнит, как относительно недавно, когда они плыли в Каррим, маленький мерлинг перевернул лодку Томми и Таббо. Он не смог установить с молодым мерлингом связь как раз из-за его возраста. Поэтому его пришлось уговаривать вживую.       Фулиш — бог, но он бог относительно молодой. Он ещё зелёный, он ещё не может контролировать свою силу настолько хорошо, чтобы не причинять смертным вред. Может, у него никогда не получится. Хотя Прайм, бесполый бог с женским лицом и мужским телом, ненамного старшего него, может, на пару веков, но он уже хорошо освоился со своей святой силой. А такие боги, как Дрим XD, почитаемый Дримом, или леди Смерть старше него на неисчислимое число лет. Возможно, что они видели, как зарождалась жизнь. Когда они рядом, воздух трещит по швам от их силы.       Фулишу не нравятся старые боги. Они старые, древние, мудрые, намного сильнее него, но они пустые. Такие боги, как они, уже тысячу раз интересовались, как там поживают люди. Они спускались к ним, ходили среди них, говорили с ними, будто они и сами являлись смертными. Они настолько преисполнялись в своей божественности, что их холодные сердца наполнялись какими-то чувствами.       Любовью. Радостью. Горем.       А потом, может, спустя веков сто они вновь остывали. Возвращались к себе, вели себя так, как подобает богам, и им становилось всё равно на тех смертных, которых они повстречали когда-то.       Поэтому Фулишу всегда было жаль Филзу. Поэтому Фулишу всегда было больно смотреть на то, как Дрим молится Дриму XD.       Филза же искренне любит Смерть, да? Фулиш знает об этом из уст других богов, таких же молодых, как он.       Леди Смерть вновь настолько погрязла в божественных делах, что решила вновь спуститься к людям, при этом позаимствовав чужое тело когда-то умершей женщины. Пожалуй, лишь золотые крылья были подозрительными в её образе.       «Смерть искренне полюбила смертного», — шептали молодые боги, как искусные сплетники, смеялись и иногда наблюдали за неким Филзой, которого потом прозвали Ангелом Смерти.       А потом Смерть вернулась. Умерла физически, позволила второй раз убить тело несчастной женщины, потому что ей быстро наскучило играть в семью. По крайней мере, так думает Фулиш.       Иначе зачем было умирать? Зачем она позволила себя убить каким-то смертникам? А потом она наказала своего возлюбленного за то, что он убил стольких людей за одну ночь.       Нагрузил её работой, хах.       Фулишу противны древние боги. Возможно, через столетия, когда человечество изживёт себя и зародится другая, более совершенная раса, тогда он станет таким же. Будет навещать людской мир не потому, что там живут те, кого он любит и кем дорожит, а просто из любопытства.       Фулиш надеется, что к тому моменту он сам переродится вновь.       Молодая русалка, грызущая ноготь у него за спиной, нравится ему гораздо больше, чем скучающие Дрим XD и Смерть.       Что же делать? Эрет, Паффи и остальные заперты где-то там, в этих пещерах, а он может лишь руководить мерлингами. Да и как им помогут местные сирены? Вряд ли стулья расположены так близко к воде, что сирены смогут их схватить. И людям не хватит кислорода, чтобы преодолеть запутанную сеть туннелей.       — Фавн ещё предлагал найти зелья подводного дыхания, — невзначай говорит русалка после долгого молчания. — Ну, в затерянных сундуках… у островов их должно быть много.       Фулиш глубоко вздыхает, откидывается на спинку стула и запрокидывает голову. Думает.       Наручники на его руках толстые, плотные, а на них вычерчены символы. Даже такая простецкая вещь, как зачарование, может подавить божественную силу Фулиша.       Может, попробовать… сбить?       Он пытается дёрнуться, выпустить силу их ладоней. Но тут же его руки наливаются свинцом, будто они забились после длительной физической работы. Но Фулиш всё равно пытается ещё раз.       Руку тут же обожгло. Фулиш цыкает.       — Что такое? — русалка резко приподнимается, убирает прядь чёрных волос за ухо.       — Зачарование мешает выпускать силу, — вздыхает Фулиш. — Я не могу ничего сделать, пока они на мне.       — Силу выпускать мешает?… — она задумалась. — А мне казалось, что у Вас между пальцами мелькнула вспышка. Или что-то такое.       Вспышка?       — Серьёзно? — удивляется Фулиш.       — Ну, вообще я не уверена, — спешно отвечает русалка, — но мне показалось, что, когда Вы… ну… говорили в моей голове, у вас между пальцами сверкнула молния. Но они были практически сжатыми. Может, в пределах тела энергию направлять можно?       Ох, вот как? Гларковцы зачаровали наручники лишь на сдерживаете силы, но они никак не парализовали её ток. Либо они не знают таких чар, либо они подумали, что они не будут нужны.       Фулиш сжимает кулаки. Нужно заставить силу быстро-быстро течь по его рукам, и движение энергии, возможно, собьёт другую энергию, заложенную в чарах.       Руки начинают наливаться теплом. Русалка, плескающаяся сзади, удивлённо ахает.       — Эй, у Вас руки светятся, — шепчет девочка.       Энергия, неспособная выйти из-за чар, всё накапливается и накапливается в руках, идёт всё быстрее и быстрее.       — Руны начинают мигать, — отчитывается русалка. — То тухнут, то вспыхивают.       Фулиш натягивает цепи. Нужно разогнать энергию ещё быстрее.       Кожу начинает покалывать изнутри. Признак, что пора бы остановиться. Но Фулишу нельзя останавливаться.       Если он привлечет сирен, многие из них могут сойти с ума. Тем более их помощь вряд ли будет полезной. Перерыть все сундуки и найти достаточное количество зелий подводного дыхания — работа долгая, а количество сирен ограничено, ведь Фулишу не хочется, чтобы большинство из них погибло в давке. Конечно, Фулиш мог бы отправить в туннели лишь часть сирен, призванных раннее, но это добавляло ещё больше работы.       Ладони начинают гореть. Фулиш шипит от боли, от ощущения, будто с его рук слазит кожа, оголяя божественный свет. Чёрт, а наручники всё-никак не потухнут: энергия никак не собьётся.       Такими темпами Фулиш может лишиться рук.       — Господин Фулиш, они слишком ярко светятся! — испуганно вскрикивает Тильда, не заботясь о громкости своего голоса. — Чары никак не потухнут!       Фулиш цыкает. Он слышит, как кто-то за дверью копошится, открывает дверь ржавыми ключами. Он начинает концентрировать всю энергию лишь в одной ладони, чтобы не ранить вторую.       Они горят. Это, чёрт возьми, больно. Сами нервы, кровеносные сосуды, мышцы горят пламенем силы. Сила рвёт и мечет, пытается выбраться из этой клетки, выйти за пределы, но мощное зачарование не позволяет, поэтому ей только и остаётся, что биться и биться, выгрызать путь наружу.       Фулиш ещё никогда не пробовал так разгонять свою силу и, наверное, никогда больше не попробует. Божественная сила пытается вырваться наружу, но чары не позволяют, из-за чего руки горят ещё сильнее.       Дверь распахивается, и какие-то гларковские солдаты вваливаются в его камеру с ружьями. Они в шоке пялятся на свет, исходящий от Фулиша, тычут в него дулами, скрипя зубами.       — Ныряй! — кричит Фулиш и слышит, как сзади булькает вода.       Кожа трескается, рвётся на части, а божественный свет озаряет комнату.       Его рука взрывается как раз в тот момент, когда он разрывает железную цепь. Вторая рука остаётся целой, но другая…       Ошмётки багрово-золотистой плоти разбрызгиваются по правой стороне камеры, тёмно-красная кровь окрашивает серые камни. Фулиш тяжело дышит, он совершенно не чувствует правую кисть…       Красная плоть пульсирует, дёргается в конвульсиях. Щека Фулиша покрыта собственной кровью, и он слизывает её. На вкус как железо. Изумрудные глаза сужаются.       Ограничений больше нет. Фулиш чует, как разогнавшаяся энергия выходит из его тела, свободная и практически ощутимая.       Солдаты напротив дрожат.       И Фулиш собирается идти напролом.

***

      — Пиздец! — выныривает Тильда со звонким хлопком, тяжело дыша.       Она ощутила резкое, горячее течение, когда с господином Фулишем что-то произошло. Вода опалила её, словно кипяток, и она быстро поплыла оттуда, чтобы не свариться заживо, как креветка.       Тильда приплыла обратно к друзьям Пёрплда настолько быстро, насколько смогла.       Панз оборачивается, его алые глаза сверкают. Разве они были алыми?       — Что случилось? — обеспокоено спрашивает женщина с пушистыми белыми волосами, изо всех сил стараясь вывернуть голову к Тильде.       — Господин Фулиш не призвал мерлингов, — запыхаясь, отвечает русалка. Она щурит жёлтые глаза. — Он… он вроде накопил слишком много божественной силы в своих руках, и они… взорвались? Я не знаю. Я не знаю, что произошло, но господин Фулиш, наверное, освободился… если он не разорвал обе руки.       Глаза женщины широко распахиваются. Её губа дрожит.       — Что? — фавн-душнила поворачивается к Тильде, хмурится. — Почему он не призвал мерлингов?       — Потому что он мог затронуть слишком молодых меллингов, а они бы сошли с ума от такого воздействия! — вскрикивает Тильда, и фавн шикает на неё.       — Тише. Ты что, хочешь, чтобы тебя поймали? — яростно шепчет фавн, в презрении сужая свои глаза.       Тильда возмущённо вспыхивает, выпрямляется. У неё в голове уже складывается гневная речь, которую она собирается обрушить прямо на этого самодовольного фавна.       А потом дверь резко слетает с петель. Он буквально отлетает вперёд на некоторое расстояние и чуть не врезается в того самого фавна.       Тильда не знает, как за такое время господин Фулиш дошёл до них, но он это сделал.       Господин Фулиш зубасто ухмыляется, вертит в левой руке то самое ружьё, которое любят таскать с собой люди. Правая рука сильно кровоточит, оставляет за собой багровый след. Вся правая половина тела господина Фулиша заляпана его же кровью, а его, кажется, совершенно ничего не смущает. Тильде так и хочется отмыть эту грязь с золотой кожи, отполировать её, чтобы она блестела не хуже настоящего золота.       — Извините, задержался, — неловко усмехается Фулиш и подходит первым делом к парню с каштановыми волосами. — Ты как? В порядке?       Тильда не видит лица парня, но ей кажется, что он бы улыбнулся.       — Ага.       Фулиш оборачивается к ней, смотрит на неё своими пронзительными зелёными глазами, и она вся по струнке вытягивается.       — Плыви отсюда. А то люди поймают, — улыбается её бог и машет рукой. — Отдохни, а потом плыви обратно в СМП. Там безопасно.       И Тильде ничего не остаётся, кроме как нырнуть.       Фулиш же рвёт верёвки на руках Эрета, затем на ногах. Эрет резко встаёт, элегантно проводит длинными кистями по пиджаку, аккуратно стряхивая пыль, а затем разворачивается к остальным.       — Как ты выбрался? — хрипло спрашивает Дрим, хмурясь. Фулиш глупо моргает: он впервые в жизни увидел Дрима без маски. Что-то в его лице напоминает Паффи.       Зато дерзкие, злые глаза совершенно точно не от неё.       — На наручники наложили чары, сдерживающие силу, — отвечает Фулиш. Ему приходится опереться ногой на стул Дрима, чтобы с силой разорвать верёвки оставшейся левой рукой, — но они не останавливали её ток. Однако чары были достаточно мощными. Пришлось взорвать кисть, чтобы выбраться.       Дрим смотрит на оторванную конечность, морщась.       — Тебе… не больно? — скромно спрашивает Таббо, стараясь не смотреть прямо на рану.       — Больно, жуть как больно, — задорная улыбка Фулиша совершенно не сочетается с содержанием его слов. — Но я бог. Для меня это так, царапина.       Это не царапина, нет. Она пульсирует и болит, сильно отвлекает от окружающей обстановки. Фулиш сам по себе правша, а отрастить руку он не сможет, просто потому что не умеет.       Но спасение других сейчас в приоритете. Он может заключить сделку с Праймом, если отсутствующая конечность будет сильно ему мешать.       Фулиш освобождает Ханну, и та тут же начинает растирать запястья, недовольно морщась. Она поднимает голову, всматривается в сталактиты, так и грозящие свалиться вниз, и морщится ещё сильнее. Её пальцы чуть подрагивают, а затем аккуратно сжимаются в кулаки.       — Ханна? — окликает её Паффи, но та даже не шевелится. — Всё в порядке?       Дрим тоже наблюдает за ними. Он прищуривается к Ханне, словно пытается в ней что-то разглядеть.       Ханна опускает голову, говорит громкое «да», а затем быстрыми шагами направляется в сторону выхода, оставляя сырую пещеру с журчащей подземной рекой позади.       Выйдя за пределы камеры, они оказываются в каком-то тёмном коридоре. Неровные ступеньки, выбитые прямо из камня, почти обвалились, поэтому подниматься по ним не очень удобно. Горящие факелы уже давно пора заменить: ещё чуть-чуть, и они потухнут навсегда.       На узкой лестнице попадаются стонущие от боли охранники. Они лежат, распластавшись на каменных ступеньках, в какой-то из рук обязательно сжата винтовка. Фулиш постарался вырубить всех, кого смог. И как они его не застрелили?       Дриму доставляет какое-то особое удовольствие наступать прямо на тела солдат. Они тут же напрягаются, вскрикивают, начинают скулить, словно побитые щенки, а потом, когда Дрим уже перешагивает их тело, тут же выдыхают.       Дрим задорно улыбается. Широкая улыбка расплывается по лицу, зелёные глаза сужаются, а в них плещется искреннее веселье от происходящего.       Когда Дрим в очередной раз наступает на чью-то руку, она хрустит под его весом. Солдат, видимо, без сознания, поэтому реакции от него никакой.       Паффи, идущая спереди, как-то странно смотрит на него. Она хмурится, её губы поджаты, точно хочет что-то сказать. Дрим отвечает ей долгим суровым взглядом исподлобья. Паффи отворачивается.       Наверное, она хотела сделать ему замечание, как настоящая мама. Направить на путь истинный.       Как жаль, что её мнение давно не учитывается.       Да и, похоже, не он один этим наслаждается. Дрим действительно удивляется, когда видит чистое наслаждение на лице Ханны, когда она пинает одного из солдат. В алых глазах блестит радость, жажда к насилию и мести. Дрим еле слышно усмехается.       Фулиш заводит их в какую-то комнату. Там разбросаны все их доспехи, оружие и сумки. Все тут же вваливаются внутрь и начинают шерстить чужие вещи в поиске своих.       Панз находит своё быстрее всех. Эрет с помощью Фулиша оказывается вторым. Таббо, Паффи и Ханна, перепутав свои вещи, в итоге обмениваются ими и перепроверяют сумки.       Дрим копошится дольше всех.       — Ну что там? — спрашивает Панз, заглядывая Дриму за плечо.       — Моей маски нет, — сухо отвечает Дрим, вставая. — Но звезда почему-то здесь.       Он повесил её под нагрудник, как и в прошлый раз. Почему-то жар Незера, источаемый звездой, действительно успокаивает Дрима.       Фулиш резко поворачивает голову, когда слышит шаги сверху.       — Времени нет, — Фулиш хватает Дрима за руку и вытаскивает его из комнаты. Дрим, опешив, позволяет ему это сделать и даже не успевает съязвить в ответ из-за шока. А глаза Фулиша, наполненные искренней жалостью к нему, так и вовсе выбивают Дрима из колеи. — Я знаю, насколько тебе дорога эта маска, я понимаю, но нам нужно убегать.       «Да что ты знаешь?!» — хочется выкрикнуть ему и отдёрнуть руку. Но Дрим позволяет Фулишу вести его, потому что он слишком шокирован, чтобы предпринять что-то ещё.       Почему Фулиш сочувствует ему? Почему он смотрит на него с такой жалостью? Что с ним вообще не так?       Многочисленные вопросы вертятся у него в голове, поэтому на внешний мир Дрим никак не реагирует. Он возвращается обратно только тогда, когда мимо него проносится пуля.       Они уже почти наверху. Панз, каким-то образом выбившись вперёд, хотя в туннеле люди могут идти только друг за другом, бросает в наступающих солдат зелье вреда. Фиолетовая жидкость просачивается в кожу, ноздри, рот, и Дрим видит, как солдаты, облачённые в элитные тёмные мундиры, падают, а их лица покрываются едва заметными трещинками.       Панзу и Фулишу приходится выбивать из чужих рук винтовки по самого конца, и, когда солдаты Гларкоса не успевают забежать в туннель, чтобы зажать их и убить, они выбегают.       Выбегают прямо к толпе других солдат.       Вокруг густой лес с высокими дубами, берёзами и липами, а между их стволами запрятаны гларковцы, готовые стрелять на поражение.       Дрим сразу заворачивает вправо, протаранив какого-то щулпенького парня, как настоящий фавн, проходится острым мечом по горлу второго парня, а затем со всей возможной скоростью скрывается среди кустов, благо тёмно-зелёный плащ позволяет. Дрим быстро достаёт из сумки зелья регенерации и скорости, зажав их горлышки между пальцами, кидает их вперёд, а затем, глубоко вдохнув, пробегает через голубо-розовое облако. Кровь насыщается зельями, бежать становится легче, будто его вес уменьшился в несколько раз.       Дрим не знает, как он свяжется с остальными, если они за ним не побегут. Об этом он будет думать позже.       Дрим бежит и бежит не останавливаясь, вслушивается в звуки позади. Он слышит, как кто-то бежит за ним, пытается догнать, поэтому хватается за рукоять меча и резко разворачивается, готовясь принять бой.       А это Паффи. За ним побежала Паффи.       Она тяжело дышит, пушистые волосы так и норовят залезть ей на лицо, а руки чуть-чуть подрагивают. Дрим отпускает рукоять, смотрит за её спину, сощурив глаза. Усмехается.       Никого. Наверное, гларковцы решили, что захват бога и короля для них важнее. Что ж, ему же лучше.       Паффи начинает дышать спокойнее.       — Отдышалась? — спрашивает Дрим, глянув на неё. — Пошли. Если за нами не побежали, не факт, что тут нет какого-нибудь патруля.       И, развернувшись, он уходит. Он не ждёт Паффи, ему будет всё равно, если она решит пойти в совершенно другом направлении.       Пусть прёт куда хочет.       — Утёночек… ха-а… п-подожди немного, — доносится сзади хриплый голос матери.       Дрим останавливается, опять оборачивается. Ждёт, гневно сощурив глаза. Теперь ему ещё и ждать её придётся?       Паффи выпрямляет спину, ставя руки на пояс. Она делает глубокий вдох носом и выдох ртом.       — Всё, отдышалась, — задорно говорит она, улыбнувшись. — Прости, я уже не в том возрасте, чтобы так бегать, утёно-       — Не называй меня так, — гневно отрезает Дрим, нахмурив брови. Паффи закрывает рот.       И они идут. Идут сквозь лес, прислушиваясь к дятлам, стучащим по деревьям где-то вдалеке, с шелесту листьев наверху и, конечно же, к хрусту листвы под ногами. Паффи внимательно осматривается, глазами ловя каждое движение какой-либо веточки, любого листика или полёт любой птички.       А затем они слышат оглушающий грохот. Что-то огромное и золотое возвышается над лесом, разгоняя каркающих ворон и напуганных лесных зверей.       — Фулиш! — выкрикивает Паффи, и почему-то на её лице расплывается улыбка. — Почему же он раньше не увеличился?       — Слишком рискованно! — пытается перекричать грохот Дрим, когда Фулиш шагает в противоположном от них направлении. — Если бы он разрушил каньон, кто знает, что стало бы с нами!       «А ещё с гларковцами, — думает Дрим, и эта мысль вызывает у него гнев, — и с той русалкой. Этот трус даже боится своих врагов покалечить».       Но он же разнёс всех солдат по пути к ним, разве не так? Разве так поступит трус?       Дрим не развивает эту мысль дальше.       Огромный Фулиш, держа на ладони тех, кто не убежал, идёт, предположительно, в сторону моря. Дрим видит, как в него палят пушками, а ещё замечает, как его раненая рука сочится кровью, и вся это кровь обливает деревья, город. Эдакий кровавый дождь. Дрим бы не хотел под него попасть. Кровь — не вода, она очень густая и липкая, а ещё жутко сложно отстирывается.       Он хочет рвануть к Фулишу. Фулиш — их единственный способ спастись, даже если Дрим не хочет этого признавать. А Фулиш смотрит вниз, оглядывается, явно выискивая их.       — ФУ-У-У-УЛИ-И-ИШ! — кричит Паффи, поставив руки так, чтобы звук распространялся дальше. — Ф-У-У-УЛИ-И-ИШ!       Дрим видит блеск чего-то металлического среди деревьев. Зрачки резко расширяются, и Дрим инстинктивно бросается на Паффи, отпихивая её куда-то в деревья и выбивая из неё воздух. Совсем рядом разносится выстрел.       Дрим хватает Паффи за руку, с силой сжимает её и тянет на себя. Всё-таки солдаты про них не забыли, даже побежали искать их.       Они блокируют выход к Фулишу. Дело дрянь.       — ФУ-У-У-УЛИ-И-ИШ! — кричит что есть мочи Паффи, стараясь поспевать за Дримом.       — Паффи, заткнись! — не выдерживает он, скаля зубы. — Фулиш не услышит! Он уже идёт в другую сторону, а, если мы к нему побежим, эти-       Мужчина в синем мундире замахивается мечом на Дрима, когда тот пробегает мимо очередной липы, но Дрим успевает отступить вправо, волоча за собой Паффи.       Очередная пуля проносится слева от Дрима, и ему приходится вновь повернуть вправо.       Почему стрелки Гларкоса так мажут? Неужели их так плохо подготовили.       «ЗАГНАТЬ!» — проносится в мыслях Дрима, и тут до него доходит.       Они не пытаются его убить.       Они пытаются его загнать.       Он связан с Дримом XD, а Дрим XD связан с порталами, поэтому Дрим — наиболее ценный пленник. Им приказано не убивать его.       Значит, в голову они целиться не будут.       Но сейчас им нужно оторваться от преследователей. То, что они не станут его убивать, не значит, что они не попытаются его ранить, если в конечном итоге его окружат.       Да и Паффи, скорее всего, убьют.       Поэтому Дрим достаёт из сумки старое-доброе зелье невидимости.       — Дыши глубже, Паффи! — командует он и бросает светло-серое зелье вперёд.       И, пройдя через облако, они оба исчезают.       — Где они?! — слышится где-то позади, и Дрим останавливается, крепко держа Паффи за руку.       Затем они медленно начинают идти влево.       У Паффи шаги тихие, у Дрима — практически бесшумные. Они медленно проходят в метре от цыкающего солдата, стараясь не вызвать ветер, который мог бы почувствовать этот мужчина с поседевшей бородой.       Тихо, шаг за шагом, они удаляются от солдат на достаточное расстояние, чтобы сорваться с места и побежать.       Эффект невидимости потихоньку начинает спадать. Зелье очень мощное — даже одежду не видно благодаря сильной концентрации, однако действие у него уж больно короткое.       Паффи и Дрим бегут и бегут, пока дыхалка не сбивается, а ноги не начинают забиваться. Они переходят на обычный шаг. Дрим отпускает руку Паффи.       В какой-то момент Дрим натыкается на забор в лесу. Толстые прутья, как у решёток, часто посажены в каменных блоках. Один из таких прутов просто вырван из своеобразной решётки. Территория по ту стороной выглядит неухоженной, заброшенной.       Дрим молча идёт внутрь.       — Ты куда? — спрашивает Паффи тонким голоском.       Дрим оборачивается. У Паффи такое странное выражение лица…       Она чуть ли не дрожит. Руки крепко сцеплены в замок, губы крепко сомкнуты, а рыжее лицо, кажется, стало бледнее на тон.       — Оно заброшенное, посмотри на него, — фыркает Дрим. Его уже начинает раздражать собственная мать. — Никто нас тут не тронет. Посидим дня два, а потом решим, что делать.       Им нужно как-то выбираться. Найдут беглецов или нет — вопрос времени.       Паффи хмурится, опускает глаза в пол. Думает о чём-то. Дрим, не дожидаясь её, уходит внутрь.       Паффи, похоже, за ним.       Они идут по заброшенному саду. Жухлые яблони и вишни совсем разрослись, а почек на ветвях практически нет. Дрим думает, не помер ли хозяин этого поместья.       Паффи начинает дрожать ещё сильнее.       В какой-то момент они выходят из сада поближе к дому. Он достаточно большой, каменный. На втором этаже есть балкон, откуда можно было смотреть на двор. Дрим хмыкает. Наверное, помещик был богатым.       Сзади он слышит какой-то глухой стук. Дрим показательно закатывает глаза и разворачивается.       — Ну что опя-       Паффи в панике. Она тяжело дышит, стоя на коленях и прикрыв рот ладонью. Её глаза слезятся, по виску скатывается бисеринка пота, а вторая рука сама по себе сжимает и разжимает траву.       Это… паническая атака? Дрим хмурится, встаёт на колени рядом с ней. Только этого не хватало.       — У-Утёнок, это… — Паффи судорожно вздрагивает, прижимает ладонь ко рту, но это не мешает разобрать её слова. — Это поместье Николаса. Того ублюдка, который… к-который…       Она начинает рыдать. Теперь очередь Дрима бледнеть на несколько тонов.       Неужели… в этом месте он родился?