Я видела смерть, когда он уходил. Я слышала шелест её чёрных крыл, Я видела тени за тёмной стеной. Я знала: однажды вернётся за мной. Я столько прошла, я стоптала все ноги. В цепях волоклась вдоль разбитой дороги. Я видела, как всё окутывал мрак. Как трескался мир и катился в овраг. Из боли, из сплетен, из колотых ран Себя я сплетала, скрывала изъян Дарованный небом и праведным богом: Сочувствие, страхи оставь за порогом. Кого здесь любить, если гнилью несёт От каждого третьего с дальних ворот? Кого воспевать и залечивать раны? Они все потворствуют мерзким обманам. Они слабаки и боятся, как твари, Того, кто сильней, и куют его в стали За пару звенящих продать будет рад Тебя самый праведный жизни солдат. Клевещут и ноют, и молятся богу. Но я не притронусь к его некрологу. Ведь мой повелитель иной, я нашла Пристанище в мире из боли и зла. Туманом стелился по твёрдой земле Плясали вокруг и дурманили черти. И в мраке тонула, горела в огне, Обагрила кровью отсрочку от смерти. Свободна. Жива. Я куплю себе вечность. Старуха теперь не вернётся за мной. Оставьте себе вы свою человечность. Вы сами в печалях и бедах виной. (lolita_black «Обращение»)
1496 Эмблсайд, Англия Солнце светило в окно, неприятно дразня веки вампира. Он не спал, но выглядел устало и много думал о предстоящем. Взмахнув рукой, Роман закрыл штору и резко открыл глаза, упираясь взглядом в резной потолок. Как же его бесил этот замок. Всё напоминало о проведённых здесь годах с отцом. Крики жертв до сих пор стояли в ушах, словно тени, блуждающие по этим тёмным коридорам. Роман был здесь совершенно один — Джесс умерла двадцать лет назад, служив до последнего своему хозяину. Он вспоминал эти годы со странной теплотой в душе. Сначала эта девушка была ему верным помощником, а затем превратилась в любящую старушку, с которой можно было скоротать время поздним зимним вечером за разговором. Роман понимал, что она старела, и чувствовал, как ей было тяжело от этого. Сам вампир не менялся, оставаясь всё таким же молодым и таким же хорошим хозяином. Ему было плохо, когда и она покинула этот мир, оставив его наедине со своими мыслями и проблемами. А проблем хватало. Роман часто думал о своём друге Лиаме, что жил в Корнелли, и понимал, что тот был абсолютно прав в своих словах. Вампиров уничтожали, нещадно быстро, и остановить это истребление было почти невозможно. Вот так всё и произошло: вампиры подарили жизнь человечеству, а они отплатили уничтожением. Уверовали лишь крепче в Бога, забывая, что Дьявол сделал для их жалких жизней немного больше. Роман слышал уже о планах охоты на ведьм и понимал, что человечество решило возглавить верхушку власти. И это им слишком быстро удавалось. Вампир заточил себя в замке, понимая, насколько быстро доберутся и до него. Здесь собирался время от времени и совет, пытаясь решить, стоит ли увеличивать количество вампиров или же лучше скрыться, затеряться среди людей. К общим выводам они так и не приходили, обсуждая годами одно и то же, не найдя чёткого решения. Роман наблюдал, как места за столом совета всё чаще становились пустыми. Десять лет назад какой-то смельчак пытался пробраться в замок, но в одиночку это сделать было невозможно. А атаковать замок ради одного вампира, что никого не убивал в деревне и ближайших городах, было нецелесообразно. Хотя Роман точно знал, что совсем скоро точка кипения у людей достигнет и этой отметки, и они покажутся на пороге его дома с крестами, косами и святой водой. Поднявшись с постели, он вздохнул. Как жаль, что это всё не работало на нём. Верный способ убить вампира — обезглавить. Но этого так и не произошло, поколение сменилось, и люди позабыли о вампире, видя лишь разрушающийся замок. Смелости не хватало даже заходить на его территорию, люд уверовал в Бога и считал замок пристанищем нечисти. Роман старался не думать о приближающейся охоте на ведьм. О ней все только и говорили, в любой таверне, где он бывал по вечерам. Он старался не привлекать к себе внимания, а затем выбирал какую-то пьяную жертву и убивал. Люди, словно охваченные гневом и безумием, составляли список примет ведьм. Роман даже однажды взял его в руки, рассматривая корявые завитушки букв, и удивился тому, что там было написано. Он знал не так много ведьм, всего двух. И ни одна из них не подходила под эти параметры. Роман чувствовал какую-то надежду, что хотя бы магов не перебьют так же, как вампиров, но он понимал другое: люди, в погоне за вознаграждением, станут убивать друг друга, уличив в колдовстве. Даже тех, кто никогда ничем подобным не занимался. Мир медленно сходил с ума. И вампир видел это, наблюдая за сменой поколений, каждое из которых становилось всё более кровожадным. Войны, восстания, голод и нищета — убивали тысячами, в то время как один вампир убивал лишь двенадцать человек в год. А ведьмы… Нет, лишь одна из них, что он знал, приносила одну душу в жертву. И стоило ли спасать человечество, что пожирает себя изнутри? Роман нервно дёрнул плечом и вышел из комнаты, направляясь в свою библиотеку. Мысли проносились в его голове с безжалостной скоростью, показывая всю его жизнь. Он старался не думать о тех, кого потерял, но незримая надежда теплилась где-то на задворках сознания. Далеко отсюда, а может совсем близко, могла быть ещё жива одна единственная, кто был его сторонником. Мог бы быть. Но вампир не ощущал с тех пор ничего, связанного с ней. Подаренная ею связь оборвалась слишком внезапно, и Роман не знал, что это могло значить. Была она далеко или просто умерла? Он предпочитал и вовсе не думать о ней, пока перебирал свои пыльные книги в тёмной библиотеке. Когда-то, почти сотню лет назад, именно она навела здесь порядок. Поставив книгу на место, Роман опустился в кресло и закрыл глаза. Голова невыносимо болела от раздумий, и он бы предпочёл ничего совершенно не чувствовать. Так было бы проще. Но время вспять не возвратить. Тяжело вздохнув, он решил обдумать что-то более простое, например, свою очередную вылазку из замка, чтобы найти очередную жертву. Но что-то в его мыслях было не так — странная, незримая мысль билась в его голове, но он не мог её отыскать и уловить. Она была… чужой. Спустя столько лет молчания, Роман не мог понять сразу, что это такое. Но отчётливый крик развеял все сомнения: «Отпустите!» Это была она.***
Пробираясь сквозь густой лес, ощущая каждой клеточкой кожи погоню за собой, она с остервенением дёрнула подол, что зацепился за куст. Рыкнув, ведьма ускорилась, понимая, что не может сейчас использовать магию — эти уроды прикончат её на месте, их было слишком много. Элайза была измотана постоянным бегством в никуда от людей, которых раньше так оберегала. Это раздражало ещё больше. — Вон она, догоняй! Захрустели ветки под ногами, Элайза побежала быстрее, пытаясь не думать о том, что будет дальше. Она ощущала, как в сумках охотников звенели те самые ошейники. Как странно — раньше они принадлежали вампирам. Величественным и кровожадным тварям, которые теперь на грани исчезновения. Споткнувшись, Элайза не обернулась и снова помчалась вперёд, жадно хватая ртом воздух. Демон от костра её не спасёт, а надетый ошейник тем более. Прокладывая себе путь сквозь густые кустарники, Элайза понимала краем сознания, что далеко ей не уйти. Колючие ветви сильно замедляли ход, юбка путалась в ногах, по лицу и рукам то и дело хлестали раздвигаемые в спешке лапы елей. Но это ерунда, царапины ничто по сравнению с холодом металла на шее… или языками пламени на коже. Ведьма бежала, что было сил, но отчётливо слышала их голоса. Сердце колотилось как бешеное где-то в глотке, мешая нормально вдыхать, горло жгло от отчаянных попыток отдышаться на ходу. Паника заволакивала её сознание и застилала глаза. Мерзкая, вязкая паника и отчаянное желание добраться хоть куда-то. Элайза уже не могла думать, что делать дальше. Только бы найти укрытие, только бы спрятаться. Уйти от погони ей не удастся, если продолжит бежать. Очередной сук от низких ветвей зацепился за рукав, сшибая ведьму и сбавляя её скорость. Она затравленно обернулась, переводя дыхание, — и увидела их. Чёрт, слишком близко. Она рванула рукав, но тут же наступила на изодранный подол и оступилась. Глаза её расширились в ужасе, она скривилась, подобрала юбки и дёрнулась в сторону. Юркнув в кусты шиповника, сжала зубы и подавила стон — колючки больно впивались в и без того израненную кожу. Судорожно выдохнув, Элайза стала пробираться на другую сторону сквозь кусты, пригнувшись ниже и стараясь не издавать шума. Подальше, подальше от края тропы! Та тропа пусть и была не хоженой, но очень хорошо просматривалась. Ветки шуршали и больно хлестали по рукам и оголённым ногам. Идти через него было практически невозможно. Элайза зажмурилась и остановилась, понимая, что не уйдёт. Уповая на то, что она забралась достаточно глубоко, чтобы быть невидимой с тропы, она аккуратно раздвинула ветки и в этот же миг мимо неё пронеслась группа охотников. Ведьма даже зажала рот ладонью, чтобы не выдать себя всхлипом. — Куда она подевалась? — Не вижу, давай туда! — Далеко уйти она не могла! Голоса всё отдалялись, Элайза поняла, что они двинули дальше. Пересидев ещё пару минут, чтобы не привлечь охотников шумом, она, сжав зубы, поползла дальше, намереваясь таки перейти на ту сторону поляны. Там можно затеряться. Стук сердца и гул собственной крови в ушах не давали ничего расслышать, и она прокарабкивалась через высокий куст, заливаясь слезами от боли и страха. Когда замаячили очертания луга среди ветвей, ведьма остановилась и прислушалась. Вроде тихо. Сделав последний рывок, она вывалилась из зарослей, но кусты не хотели её отпускать — цеплялись за волосы и одежду. Элайза подхватила юбки, затолкала их за пояс, оголяя исцарапанные ноги и давая себе возможность нормально передвигаться, и скорым шагом зашагала вниз по склону, озираясь по сторонам. Теперь нужно было бы выбраться из леса и уехать подальше, в другое селение. Плотно стоящие деревья не давали обзора толком, и ведьме то и дело приходилось снова раздвигать ветви и марать всё кровью, что сочилась из десятков порезов на руках. Всё тело болело от перенапряжения и кожа саднила, ноги были словно ватные. Приникнув к очередному дереву, она перевела дыхание и на секунду прикрыла глаза. Оттолкнувшись слишком резко, Элайза оступилась и чуть не упала, задержавшись за сук, но тот треснул с громким хрустом и поднял стаю ворон с недовольным карканьем в небо. Ведьма зашипела со своей неповоротливости и бросилась бежать, подгоняемая страхом. Она юркнула под низко висящие ветви и выскочила на открытую поляну, с другого края которой бодро шагали охотники. На секунду она замешкалась, вытаращив на них глаза, отступила назад и развернулась. — Держи её! — гаркнул один из них. Элайза дёрнулась в сторону, но наткнулась на преграду. Преграду в кожаной куртке. Сильные руки уже сомкнулись кольцом вокруг неё, сковывая движения. Ведьма подняла голову и встретилась с мерзкой ухмылкой на грязном, небритом лице. — Попалась. На долю секунды паника совсем оглушила её, она в ужасе таращилась на мерзкого человека, что держал её, и хватала ртом воздух, что внезапно закончился и сжался где-то в груди. — Отпустите! Элайза дернулась, понимая, что угодила в ловушку. Остальные охотники приблизились, и один из них ухватил ведьму за подбородок, а затем раздвинул её губы своими грязными сальными пальцами. Комок отвращения подступил к горлу, пока он осматривал зубы. — Они не чёрные, Кристен! — Сколько ведьм мы нашли с чёрными зубами, придурок? — гаркнул тот, что был, похоже, главным. — Главное, нам за неё заплатят! Застонав, Элайза вновь дёрнулась, пытаясь вырваться. Она сдерживалась из последних сил, чтобы не использовать магию. Ошейник сверкнул в руках одного из охотников. Отступать было некуда — сильные руки сжимали её, не давая нормально дышать. — Я не ведьма! — вскрикнула она, взмолившись. — А почему тогда сбегала, а? — противно заржал, по видимому, Кристен, брызжа слюной. — Нам плевать, дорогуша! Главное, что… Но он не успел договорить. Элайза тут же закатила глаза так, что виднелись лишь белки, и начала просить помощи повелителя. Охотники засуетились, понимая, что поймали настоящую ведьму. Они ошалело переглянулись между собой. Один из них поднялся в воздух и оглушительно закричал. — Сука! — рявкнул другой, быстро защёлкивая ошейник. Элайза взвыла, повалившись на землю. Все отошли от неё на безопасное расстояние. В лесу стояла оглушающая тишина, затих даже ветер, и лишь крик ведьмы звенел в ушах, разносясь на сотни миль. Что-то неправильное было в воздухе… А затем послышался взмах крыльев, и Элайза замолчала, сжимая зубы от боли. Она подняла глаза в небо и ужаснулась тому, что увидела. Огромное чудовище заслонило собою небо: светло-серая кожа, вытянутая морда. И безумно большие крылья. Тварь приближалась слишком быстро, опускаясь вниз и прижимая крылья к безобразному туловищу. Охотники застыли с открытыми ртами, не веря своим глазам и не понимая, что это такое. — Эта сука колдует! Но Элайза знала, что это не её рук дело, и кровь стыла в жилах. Тварь приземлилась рядом с охотниками, тяжело взмахнув огромными крыльями. Ведьма таращилась во все глаза с нескрываемым ужасом. Чудовище было выше охотников почти в два раза. Руки и ноги были похожи на человеческие, но лишь отдалённо, ноздри раздувались от тяжёлого гневного дыхания. Лес молчал, как и охотники, и было слышно лишь громкое сопение твари, что бегло осматривала людей своими тёмными глазами. Ведьма забыла, как дышать, надеясь, что её не заметят, она прижалась ближе к земле, медленно и плавно, но тварь резко взвыла, бросаясь в её сторону. Охотники резко отпрянули и попадали на землю. — Бери её! Ведьма закричала, когда тварь приблизилась к ней, опустив лапу на её спину. Впервые Элайзе стало настолько страшно и плохо. Впервые за столько десятков лет она испытывала такой леденящий ужас. Она зажмурилась и всхлипнула, ощущая, как теряет контроль над своим телом. Почувствовав, как по ногам, под слоем юбок потекла горячая струйка мочи, и в нос ударил едкий запах, Элайза разрыдалась от навалившихся на неё чувств. Уж лучше сдохнуть сейчас. Резко сжав когтистой лапой её тело, тварь взмахнула крыльями и поднялась вверх, унося ведьму. Элайза смотрела на отдаляющихся охотников, которые не решились до сих пор пошевелиться, и плакала, силясь не закричать. Над лесом стелился туман, липкий, завораживающий, укрывая от лишних глаз летящего в небе монстра с ведьмой в лапах. От потери крови, усталости и шока Элайза потеряла сознание, безвольно повиснув в лапе. Тварь фыркнула, едва заметив это, и продолжила набирать высоту.***
Открыв медленно глаза, первым делом Элайза почувствовала тошнотворный запах мочи и пота, смешанный с запахом крови. Она перевернулась на спину, протяжно застонав. Обнаружив, что находится в постели, ведьма резко села, внимательно рассматривая всё вокруг. В темноте почти ничего не было видно, за окном была ночь и даже тонкого отблеска луны не виднелось. Сглотнув комок тошноты, подступающий к горлу, Элайза опустила израненные ноги на пол и поднялась. Где-то послышался скрип, а за ним последовали шаги, что приближались к ведьме. Она так и замерла на месте, не решаясь издать ни звука. То, что забрало её, не было похоже ни на что, ранее виданное Элайзой. Тварь не походила на вампиров, так как была крупнее их, а оборотни, коих Бержерон никогда не встречала, вряд ли могли летать. Больше догадок у неё не было, кроме одной: возможно сам демон принял этот облик и сейчас станет просить множество душ у неё взамен? С тихим скрипом отворилась дверь. Первое, что представилось взору, был подсвечник с тремя свечами, что тускло освещали вошедшего. И лишь когда человек, держащий его в руке, приблизился, Элайза выдохнула. До этого казалось, что она разучилась дышать. — Роман? Так странно было видеть его спустя столько лет. Элайза и не ждала, что встретится с ним вновь. В глубине души она прекрасно понимала, что вампира могли убить за эти годы. Но что-то странное зашевелилось в груди при виде единственного знакомого существа. Того, кто не обманул. — Это… Был ты? — Да. Я знаю, что напугал тебя. Элайза внезапно скривилась и отступила на шаг, всё ещё ощущая едкий запах. Ей стало стыдно, до кончиков пальцев, и она отвела взгляд, вздохнув. Роман поставил подсвечник на столик у кровати и подошёл ближе, кладя руку на её плечо. — Я приготовлю тебе ванну. Помнишь, где она? — его голос был совершенно обычным. — Да. — Отлично, тогда буду ждать тебя там, — тихо проговорил Роман, рассматривая ее лицо в свете свечей. Спустя какое-то время Элайза выбралась из комнаты, на ходу вспоминая, где находилась та самая ванная комната. Три тусклые свечи почти ничего не освещали, и ведьме приходилось идти, держась рукой за стену. Войдя в ванную комнату, она зажмурилась от количества горящих свечей — здесь было больше освещения, но полумрак всё равно выползал из дальних уголков. Ведьма отставила подсвечник, взглянув на вампира. Они столько лет не виделись, а он прилетел и спас её. Элайза слабо верила, что это было безвозмездно, но сейчас она лишь хотела опустится в воду и расслабиться. Здесь было ощущение безопасности. — Здесь абсолютно безопасно, — произнёс вслух Роман, и ведьма вздрогнула от его слов. Он подошёл к ней вплотную, ломая ошейник и отбрасывая его в сторону. Металл неприятно заскрежетал по полу, но никто не обратил на это внимания. Элайза стояла напротив вампира и смотрела в его глаза, не зная, что нужно говорить в такой ситуации. Он медленно прикоснулся к шнуровке её платья, и ведьма вздрогнула, но не противилась. Роман помог снять грязную одежду и подвёл Элайзу к ванне. — Вода прохладная, — проговорил он. — Ничего. Склонившись к воде, Элайза опустила в неё руку, нагревая. По комнате начал стелиться пар. Она медленно опустилась в воду и прикрыла глаза, томно вздыхая. Приятное наслаждение наполнило её тело. Маленькие ссадины и раны неприятно ныли, но она старалась не обращать внимания. Ноги болели от недавней пробежки, но голова была чиста от мыслей. Роман наблюдал молча за тем, как ведьма оттирает с себя грязь, моет волосы, как стекает вода по её лицу. Он не хотел думать о том, что предстоит обсудить им дальше, и останется ли она вообще здесь, но пустота и одиночество порядком надоели вампиру. Он не горел желанием заводить себе служанку или кого-то выкрасть ради развлечения. Всё, что ему было нужно — кто-то рядом, чтобы не быть изгоем в вечности. Элайза выбралась из ванны, ступая на холодный пол, и Роман передал ей подготовленное полотенце, а так же простое платье. Дождавшись, пока ведьма оденется, он посмотрел на неё выжидающе, надеясь, будто она заговорит первая. — Ладно, мы должны поговорить. Направившись вместе с Романом в гостиную, Элайза старалась не думать о предстоящем. Она слишком устала, чтобы здраво мыслить. Опустившись на пыльный диванчик, ведьма провела по нему рукой и покачала головой. Здесь слишком давно никто не делал уборку. Замок выглядел изнутри заброшенным, как и снаружи. — Джесс?.. Роман опустился рядом и покачал головой. — Она умерла двадцать лет назад. Кивнув, Элайза вздохнула. Ну, конечно, люди умирали. Ведьма проследила, как вампир отставил подсвечник, что почти не давал освещения, и внимательно посмотрел на неё. Казалось бы, говорить им не о чем, но ощущение спокойствия опускалось на плечи им двоим, заволакивая. Приятно знать, что хоть кто-то ещё в мире переживает то же самое, что и ты. Кто-то ещё так же смотрит за смертями и будет волочить существование в вечности. — Как они тебя поймали? Элайза покачала головой, не зная, что ответить. Это была такая глупость, что стыдно признавать. — Покупала редкие травы в таверне, — она пожала плечами. — Подставной человек оказался. Роман кивнул и поднял руку, мягко касаясь её щеки. Элайза вздрогнула от прикосновения и немного отстранилась, позволяя руке вампира опуститься. Ещё рано. Она не знала, как себя вести и даже не могла в полной мере осознать, что она чувствует. Элайза слишком устала и вымоталась, чтобы что-то осмыслить. Ведьма откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза, залечивая свои раны. Роман увидел в тусклом свете, как исчезают царапины. Он тихо выдохнул — больше не беспокоил запах крови. Вампир был благодарен за это. — Ты можешь остаться, — проговорил Роман. — Сюда они не ходят, боятся греховного места. — Он нервно хохотнул, и Элайза усмехнулась. Она рассматривала его с отстранённым интересом, и пусть она не могла разобраться в своих скомканных чувствах, но одно уж точно было отчётливым: благодарность. И покой, что она испытывала в его присутствии. — Скучно здесь, да? — отозвалась она, немного помедлив. — Безумно, — сознался вампир, убирая длинные волосы за ухо. Элайза покачала головой, понимая, что за стенами замка таится опасность. Для неё. Похоже, люди и правда забыли о вампирах, она давно не слышала ничего от людей о кровожадных тварях. Неужели настолько глупы? Он ведь здесь, прямо перед их носом! Но какая к чёрту разница, когда они уже озабочены поиском ведьм? — Роман, — тихо проговорила Элайза, отводя взгляд, — почему у тебя… такой облик? Вампир хохотнул в ответ, и ведьма немного нахмурилась, бросая на него непонимающий взгляд. Она ведь не один раз видела чудовищ, в которых превращались ее бывшие хозяева: человекоподобное создание с крыльями. А Роман… он походил на дракона. — Это ты лучше спроси у отца, — вздохнул он. — Я не знаю, что за вампир обратил его. Но он имел такую особенность. Элайза задумалась, переводя взгляд на свои сложеные на коленях руки и изучая их. Она и подумать не могла тогда, что Роман просто стесняется своего облика. Их связь стала разгораться с новой силой, и ведьма чувствовала его смятение. — Элайза? Она медленно моргнула и тряхнула копной влажных волос. Приблизившись, ведьма заглянула в глаза вампиру и, чуть склонив голову набок, улыбнулась. — Что ж, похоже, мы здесь надолго. Роман усмехнулся в ответ, вновь касаясь её щеки, и на этот раз Элайза лишь поддалась вперёд, обдавая горячим дыханием его губы. Проведя рукой ниже, он аккуратно потянул за шнуровку платья, открывая доступ к груди. После этой ведьмы он больше ни с кем не был, только потому что не мог. Не мог притворяться перед шлюхами или кем-либо ещё человеком. Холод его кожи слишком выдавал в нём вампира. Элайза не сопротивлялась, она сама стянула с себя платье через голову и уже сидела полностью обнажённая перед ним. Свет трёх затухающих свечек мерцал на её коже, и Роман завороженно водил рукой по ней. Им не нужно было сейчас ничего говорить друг другу, всё это не имело смысла. Впереди была огромная вечность и ещё неизвестно сколько лет из неё нужно будет провести в этом замке. Вдвоём.