"Нянька"

Серёже было скучно, просто невозможно. Он замолчал, разглядывая осенние пейзажи. В голове была целая куча странных мыслей по типу: «А что будет дальше? А я справлюсь? Так и буду под контролем? Получится ли найти работу?» И много подобной ерунды. Из печальных и напряжённых дум его вырвало смелое прикосновение. Прикосновение теплой руки к его ладони. Он поднял глаза на спутника, тот лишь улыбнулся и повёл его куда-то, делая широкие и уверенные шаги. — Мы куда? — В одно секретное место, — таинственным голосом ответил Владимир, как всегда загадочно улыбаясь. — Какое?.. — Секретное, я же сказал. — Хорошо. Они прошли через весь парк, а он к слову был огромен, миновали ворота и зашли на какой-то небольшой холм, где ещё осталась зелёная трава. А у подножья холма лежало небольшое количество мелких оранжево-красных листьев. Осень же. — Ладно, не такое оно уж и секретное, но тут очень красиво. Забравшись на этот небольшой холм, они сели на землю, и взору открылся красивый пейзаж на небольшую рощицу, за которой в дали начиналась привычная панорама большого города, но сейчас она казалась особенно красивой. — И правда, очень красиво, — Серёжа улыбнулся, смотря на открывшийся ему вид. — Нет, нет. Красиво будет не сейчас, а когда начнётся закат. — А разве у вас нет пунктика от родителей, что до темноты я должен быть дома? — Есть, но ты же со мной. — Это что-то меняет? — Но они же ничего не узнают. — Так вот! Если я буду ночью ходить с друзьями в клубы, то они не узнают! — Узнают, — немного грозно сказал он, нахмурившись. — То есть сейчас вы им не скажите, а тогда сказали бы! — Серёжа... — тихо процедил мужчина, наблюдая за студентом, что ни с того, ни с сего впал в небольшую истерику и агрессию. — Что? Что?! Я устал находиться под постоянным контролем, мне это не нравится! Я хочу быть, как все. Хочу ходить на вечеринки, хочу встречаться с девочками, хочу потрахаться с кем-нибудь в конце концов!.. — Пока за тобой слежу я, ты будешь трахаться только со мной! Сердце пропустило пару ударов, ухнув куда-то вниз. Сергей сам не понял почему. Он не понял причину реакции Владимира и причину поведения своего сердца. Но что-то подсказывало, что так и должно быть, что эта реакция абсолютно нормальна. После резких слов все возмущения провалились туда, куда и сердце, и всё, что смог выдавить из себя Серёжа это тихое: — Как скажете… Он опустил глаза вниз, пытаясь унять бешеное сердцебиение и отогнать краску с лица. — Я же переживаю… — чуть ли не шёпотом. — Переживаете? — Конечно, — Владимир не поворачивался к нему после своего несдержанного выкрика. Он смотрел на постепенно темнеющее небо. — За меня? — Я не впервые работаю такой, как ты говоришь «нянькой», — Серёжа покраснел еще сильнее. — Но если честно, то я никогда ни за кого не переживал так сильно, как переживаю за тебя. Владимир точно знал, что эта откровенность ему чем-то аукнется, хорошим ли, плохим ли понятно не было. Может Серёжа пересмотрит своё отношение к нему, а может наоборот начнёт сильнее плясать на нервах, чтобы он отказался, и парень стал свободен от круглосуточного надзора. — Я понял, постараюсь меньше вас волновать, — парень повернул голову в бок, встречаясь с пронзительными карими глазами. — Я надеюсь… Оба повернули головы на небо, наблюдая, как солнце заходит за горизонт. Но мысли каждого было не о алеющем закате, а о тупых вспышках гнева, будь они не ладны, и о несдержанных откровениях. — А почему вы переживаете? — За тебя переживаю. — Зачем? — Я не знаю, Серёж, я не знаю. — Ладно. Скажите, когда узнаете? — он улыбнулся. — Это вряд ли, — хмыкнул Владимир. — Хорошо, — смиренно и расстроенно сказал парень, вставая с земли. — Домой? — Домой.

***

Мужчина проводил Серёжу до квартиры. Как только парень открыл дверь, то сразу же испуганно вздрогнул от прорычавшего за окном грома. — Тебе страшно? — Немного, всегда боялся грозы. — Может мне остаться? — Если можно... — он жутко покраснел, опуская глаза в пол. — Хорошо. Владимир сидел в кресле, наблюдая за Серёжей. Он ждал, пока тот уснёт. Сам мужчина должен был спать в гостиной на диване. Серёжа засыпать один отказался. Пришлось сидеть и ждать, пока ребёнок уснёт. А для Владимира он был именно ребёнком, хотя по возрасту почти совершеннолетний, но ведёт себя, как маленький. Есенин уснул, сжимая одеяло. Радостно выдохнув, Маяковский встал и погладил его по голове. А затем ушёл в гостиную, прикрыв дверь и радуясь возможности поспать. В два часа ночи его разбудила холодная ладошка, аккуратно толкающая в плечо. Недовольно посопев, Владимир открыл глаза, смотря на Серёжу, замотанного в одеяло. — Что такое? — Мне страшно. — О боже. — Ну правда... —Ладно, иди ложись, я сейчас приду. Он убежал быстро, что-то радостно пикнув в благодарность. Через пару минут Владимир лежал на мягкой кровати, поглаживая кудрявую голову и наблюдая, как сонно моргают голубые глаза. — Не уйдёте? — Нет. — Точно? — Абсолютно.