Девушка зашла в комнату.
Шкаф был раскрыт, одежда валялась на полу. Перевернутый стол лежал в противоположной стороне от места, где был ранее. Тумбы также лежали и были раскрыты. В нормальном состоянии были только кровати. Зеркало теперь имело трещины, словно его ударили в центр. Если приглядеться, то можно увидеть осколки на полу.
В стороне от этого мракобесья на кровати сидел Тоору. Одна его нога была прижата у груди, в то время как другая стояла на полу. Обе руки прижимали ногу.
Ойкава знал, что кто-то зашёл в комнату, и что это был не Иваизуми. Акеми понимала, что он понял, что кто-то вошёл.
— Ойкава-сан, что произошло? — девушка решила прервать эту неловкую тишину и сделала пару шагов вперёд.
— Тебя это касаться не должно. Весь ущерб я возьме… Стой, дура! — прокричал он, видя, как собеседница начала собирать мелкие осколки в руки, — Блять, где совок?!
— Я и без него управлюсь.
Связующий вырвал из тетради 3 листка и, обойдя осколки, взял ее за руку и вытряхнул в ладони острые камни на лист.
— Дура… Кто тебя просил? Твоё тело и так хрупкое, а ты ещё больше себя опасности подвергаешь, — пусть он и ругал её, словно ребёнка, он продолжал мягко держать её запястье и также аккуратно убирать осколки с руки.
— Ойкава-сан, не стоит так утруждать себя, правда, — спокойно сказала брюнетка, вырвав свою ладонь, — Лучше поднимите пока столы и ящики, — она выхватила листы и начала с их помощью собирать мелкие осколки.
Цокнув, он все-же начал также приводить комнату в порядок. Вещи он просто запихал в шкаф, а тумбы и стол начал ставить нормально, даже положил в них и на них снова разные предметы. На самом деле Ойкава очень чистоплотный, но сейчас состояние было просто не до уборки.
Всё это время в комнате царила тишина, которую разбавляли лишь звуки за окном и скрипы мебели.
Когда они закончили, девушка свернула осколки в бумагу и выкинула все 3 листа в мусорку.
— Не расскажите, что произошло? — спросила менеджерсев на соседнюю кровать.
— Тебя это касаться не должно, Такецу-чан. Не бойся, всё в норме, — и вновь он надевает маску доброты и позитива, мило улыбается, словно флиртует, будто пару минут назад это не он разгромил комнату. Будто совсем недавно не он в порыве гнева пнул тумбу так, что она упала. Будто не он только что разбил зеркало, в которое больше не мог смотреть из-за отвращения к себе. В нём он уже давно перестал видеть красивого юношу. Уже как год он видит там куклу с красивым лицом и ужасным кукловодом в тени, который только может элегантно дёргать за ниточки. Кукла, которая пытается стать лучше, но всё без толку.
Тоору устал биться головой об потолок своих возможностей, но продолжает это делать каждый раз, надеясь победить Шираторидзаву. В один миг он увидел трещину этого потолка, и начал бить сильнее, пока не понял, что ему показалось, и никакой трещины нет.
Стены в комнате его комплексов становятся все плотнее, они приближаются к нему, и единственный выход из неё — вверх, но у него нет больше сил бить вперёд. Света в этой комнате нет, как и воздуха. Задыхаясь, он бился слишком долго, но даже так он всё ещё слаб. Он слабее Ушиджимы, из-за чего становится мерзко на душе. Он слабее чертового первогодки Кагеямы, из-за чего падает эго и самооценка.
В такие моменты его спасала Мина, но сейчас её здесь нет. И никогда Мины больше рядом с ним не будет. Мина пропала, словно её и не было.
Единственная опора — Хаджиме. Только ему мог открыться шатен, но и ему нужен отдых от эмоциональных терзаний друга, ведь ему и своих проблем хватает. Даже любя своего Дуракаву всем сердцем, он не мог нести его груз регулярно, потому что иначе собственный душил.
— Ойкава-чан, подождите здесь… — пролепетала она, выйдя из комнаты и вернувшись уже через минутку с аптечкой.
Присев у его коленей, она взяла его за руку и начала протирать костяшки ватным диском с перекисью от крови.
— Говорите мне беречь себя, а сами не выполняете этого совета. Из вас ужасный Семпай, — та подняла на него лицо и улыбнулась.
В этот момент их глаза встретились. Цвет изумруда и цвет кофе столкнулись на пару секунд, не в силах разорвать контакт. Но этих секунд хватило, чтобы руки юноши начали дрожать.
— Ойкава-сан, что с вами? Больно из-за перекиси?
— Прости, Акеми-чан. Думаю, что ты очень похожа на одного близкого мне человека, которого теперь со мной нет рядом. И не будет никогда… — грустно Проговорив это, он отвёл голову в право и закрыл глаза.
— Он умер?
— Он жив, но теперь мы не можем видеться, — Открыв глаза, он вытер ещё даже не ступившую на кожу слезинку и начал трясти рукой, — Она щипет, Акеми-чан. Так что заканчивай с этой заботой, — в этот момент он посмотрел на руки девушки, видя, как за браслетами кроются шрамы.
***
— Прости, Тоору, я правда не хотела… — шёпотом говорила она, сжимая руку возлюбленного и захлебываясь слезами.
— Тебе не за что извиняться, Мина. Это моя вина, — ему было больно видеть её слезы, её грусть и боль, но ещё больнее видеть то, как к её руке ведёт капельница, ведь она потеряла много крови. Смотря на запястья любимой, он принялся целовать её шрамы. Каждый из тех 10, что были на руках, и неизведанное количество на ногах, к которым он просто прикоснулся рукой, — Просто скажи, зачем?
— Мне так тяжело… Я устала от всего этого, но не могу отпустить тебя.
— Поэтому ты хотела покончить с собой?
***
— Ты думаешь, что это нормально? — внезапно его тон сменился на холодный.
По телу девушки прошлись мурашки. Она не знала, что сделала не так, но точно понимала, что он зол.
— Ты думаешь, что
это нормально? — немного тише произнес он, видя испуг на не лице. Ойкава взял её за кисть руки и обнажил шрамы, — Ты думаешь, что это выход? Ты думаешь, что любимый человек будет зацеловывать каждый твой шрам? — злость с каждым словом менялась на тоску и отчаяние, а хватка становилась слабее, — Ты… Блять… Права… — он прижал её запястье к своему лбу и тяжело вздохнул. Куча неприятных воспоминаний всплыло в голове, от которых хотелось вновь начать крушить всё вокруг, — Пожалуйста, не романтизируй это. Селф харм — не норма. Я. Я дам тебе номер хорошего психолога, чтобы этого не было. Блять…
— Ойкава-сан, думаю, мне пора идти, — замежкавшись сказала Акеми, краснея от смущения и вырвав ручку из рук юноши. Поправив кофту, она планировала идти, но вокруг её талии, не касаясь кожи, а исключительно футболки, обвились чужие руки.
— Всегда есть те, кому ты нужна. Пожалуйста, если тебе нужна помощь — просто попроси… Чёрт, я не настолько плох, правда… 
