Имя

      Дазай печатал. Глаза отражали зеленоватый свет и слегка щурились, пока Осаму искал нужную информацию, а именно — известные мафии преступные группировки Йокогамы. Хоть и понимал, что предположение неверное, почти наверняка.       Ему лишь нужно узнать, какая сволочь атаковала Ацуши. Тащиться вслед по воспоминанию о том, куда мальчишка побежал, точно так же глупо, как предполагать, что он состоит в ОПГ*. После бессмысленного (бесконечно) исследования данных, Дазай убедился окончательно. Идей, кроме как вновь отправиться на место покушения, не было. Осаму очень старался все же выдумать что-то, но если бы он, например, попытался просмотреть записи камер наблюдения… в доках и рядом их немного. Если предположить, что нападавший безмерно туп, то мог засветиться на камерах, а любое предположение Осаму проверит. Самому будет сложно справиться — Дазай вновь взялся за телефон. Кажется, хоть сегодня его отряд не будет скучать — довольно долго они существовали в затишье и занимались торговыми делами.       Шли гудки, а Осаму закрыл глаза, прислушиваясь к фоновым звукам. Он занимается какой-то ерундой, пока Ацуши истекает кровью в медпункте, пока им обоим нужно договориться о плане побега из мафии, пока Дазаю надо бы продумать, как обмануть босса. И все это такое большое, пугающее, по сравнению с отдушиной, которую Осаму найдет в мести мальчишке-идиоту с ножом.       Боже. Это взаправду страх? Он проходился под кожей и покалывал в животе. Будь нервы слабее, Дазай бы уже весь трясся. Сложно сказать, чувствовал ли он что-то, кроме тошноты. Она подкатывала к горлу из-за голода и бунта желудка, а ещё благодаря отличной фантазии, в которой нож в животе Ацуши повернули немного по-другому. Тогда бы из Накаджимы высыпались внутренности.       Вероятно, Осаму бы стало легче, стошни его внезапно.       Подчинённый ничего не спрашивал, так что Дазай говорил-говорил-говорил, раздражаясь, что не может найти слов побольше, и что все равно придется слушать уточняющие вопросы, которых он старался избежать всеми силами.       Он уже ничего не понимал, почти желая бросить поиски, уйти в палату к Ацуши, забыть об инциденте и вернуться к проблеме более важной. Сбросив звонок, Дазай застонал протяжно. Ничего не изменилось.       Мутило не только физически — разум ждала та же участь. И если от обычной тошноты Дазая спасет облегчение желудка (кажется, он едва не выплюнул внутренние органы), то не выйдет вытащить мозг и немного его промыть.       Ситуация подкосила слишком сильно. По одному из советов Ацуши, Дазай постарался глубоко дышать — должно же было это его как-то спасти? В ощущениях тела, действительно, поменялось что-то, но в хорошую ли сторону, сказать невозможно. Воздух прохладный — кондиционеры хорошо работали. Вот и единственный точный факт.       Как ни странно, раньше были вещи, способные вытрясти изнутри сумасшествие — не всё, но самое противное. Тренировка (бой) с Чуей, попытка самоубийства или создание другой опасной для жизни ситуации. Все что угодно можно считать попыткой самоубийства, если ты хочешь умереть и находишься с тем, что способно убить.       Данные с камер в доках он получит в течение часа — и некуда было себя деть. Дазай обещал Ацуши не накладывать на себя руки, кажется. Или нет? Или они никогда не обсуждали такое решение? Точно, вряд ли бы Накаджима попросил Дазая о подобном, только не вредить другим.       Стоит только подумать, что он постарается уйти из жизни (не по-настоящему, понарошку, но в то же время так желанно), как Осаму дышится свободнее. Чудесная иллюзия говорит ему, что за последствия чего угодно волноваться не стоит.       У Осаму было время поесть. И принести еду Ацуши; воспитатель, если его ещё нормально так называть, тоже ничего не ел с утра.       «Я не могу принести ему еду так просто, это будет подозрительно», — в глазах подчинённых Осаму ничего никогда просто так не делал, и это было бы странно до ужаса, и, незнамо как, это точно может узнать босс. Дазай размышлял пару секунд и поднял телефон вновь, отвернувшись от камер и звоня Накаджиме. Тот не взял трубку — верно, слишком мало времени прошло, и Ацуши всё ещё плохо себя чувствовал.       Было бы проблематично сделать что-то. Его действие всё равно вызовет подозрение. Понимая это, Дазай только нажал на значок контакта Ацуши и набрал простое, такое неправильное для него: «Не забудь позавтракать».       Руки дрожали. Ближе всего состояние, казалось, походило на панику.       На неё не осталось времени, когда Осаму позвонили — в доках обнаружилось несколько видеозаписей с мальчишками, и стоило их просмотреть. Тогда он сможет поручить поиск бо́льшему количеству людей, выйти на парня и преподать ему урок.       Он ведь должен. Что бы Ацуши ни сказал.       Воздух показался Осаму особенно тяжёлым на вдохе. Звонили по второй линии. Сегодня Дазай слишком увлекся своими собственными занятиями, отвлекаясь от той работы, что была важна мафии — это подтвердил нервный звонок капитана его отряда.       — Прямо сейчас? — Осаму спросил, ощущая себя невозможно далёким от всех дел организации. Он не должен был находиться здесь. Он не должен заниматься этим сейчас. И не только — никогда он не должен этим заниматься. Сколько бы интересных людей ни встретил, мафия — помеха. Где его используют больше, чем хотелось бы.       «Твоя голова занята другим, Дазай-кун? Быть может, любовью?», — Осаму выбросил из головы пространные представления о шутках Мори Огая, направился туда, где сейчас был нужен, хоть и неясно, зачем.       Мысли не могли долго оставаться в нужном русле. Так ощущает себя человек, загнанный в угол? Дазай именно таким себе и казался. Сжатым тисками, которые изо всех сил стараются удержать и Ацуши. Но Осаму всегда таким был, а вот за старшего стало обидно.       В видеозаписях Дазай смог узнать ненавистное лицо. Оно смогло отвлечь от опасных мыслей вроде «Что будет, когда мы с Ацуши сбежим?». Ведь главное — пережить сегодняшний день. Большего Осаму просто не выдержит, не сможет осознать. Лучше надеяться на один день, считая, что дальше ничего не будет, чем понять, что не справишься в своей жизни ни с плохим, ни с хорошим.       «Привязанность добавляет в жизнь слишком много страха», — против воли (а может, с мрачным упованием) Дазай вспомнил одну из последних встреч с Одасаку. Он мог дословно пересказать диалог, к которому позже присоединился Анго, рассказать, как Ода смешно хмурит брови или описать, какая интонация его голоса что означает. Но, при этом, не помнит цвет глаз и черты лица.       Грудь кольнуло.       И если он просто сдастся, если будет бояться потери недостаточно, вести себя легкомысленно, то… Ацуши умрет тоже. На этот раз Дазай не совершит подобной ошибки, не отдастся юности и радости бездумно, он гло́тки будет грызть, если не ради себя, не ради своей привязанности, то ради того, чтобы Ацуши жил.       Это не жертвы — такая мера необходима, ведь иначе Дазай просто не уследит, а Ацуши за это поплатится. Как бы хорош ни был, ему не справиться с доктором Мори.       Всё утро ушло на какую-то ерунду. Оно не отличалось от любого другого типичного утра организованных преступников, но сейчас словно… появилась фальшь. Своим подчинённым Дазай старался не показывать её. «Я поел, не беспокойся», — от Ацуши заставило сердце глупого юноши биться слишком часто.       — Хорошо… — он выдохнул, сжав телефон, прекрасно зная, что Ацуши его не слышит. То же самое отправил в текстовом виде.       Но Осаму не успел окончательно превратиться в мечтательную и смущённую массу — подоспели другие новости. Дрожь тотчас успокоилась, уступив место… даже не трезвости рассудка, нет. Холодному гневу. Мальчишка был замечен. Оставалось лишь отправить в то место людей, а затем разобраться с ним самому, но сначала…       — Простите, — Дазая окликнул человек. Осаму поднял взгляд на пару секунд, опознавая — один из служащих банка, что недавно спасло агентство… Но раньше он был в куда более плачевном виде. Юноша отогнал мрачные картины из своей головы. — Это ведь вы там были? Во время похищения.       Собеседник излучал лёгкий страх, а может, только волнение. Что-то заставило Дазая кивнуть, и мужчина улыбнулся ему коротко и неловко.       — Большое спасибо, что спасли жизнь мне и моим коллегам. Не знаю, как вас благодарить, — обычные слова — так для себя Дазай их назвал. Но что-то в этих обычных словах было не так. Их раньше никто ему не говорил. Или говорили? Если Осаму и спасал кого-то, то делал это так, чтобы никакой благодарности не получить, или же, зная, что спасти человека ему нужно ради выгоды, не воспринимал слов благодарности. Даже если были.       — Босс? — издалека его негромко окликнули, и Дазаю стоило завершить разговор. Куда проще всё окажется, если выживший работник стал шпионом или что-то задумал; и мафиози решил не спускать с него глаз. Да, так вероятнее всего. Не мог же кто-то, взаправду увидеть Осаму случайно и подойти по подобной причине.       — Принимаю вашу… благодарность, — наверное, так никто никогда не говорит. Дазай лучезарно улыбнулся, дождался поклона мужчины, и тот ушёл. Просто ушёл, а затем и вовсе приблизился к неизвестной женщине — немного в возрасте, кольцо на пальце, да и у банкира на руке было почти идентичное. Осаму отвернулся.       Это случайное стечение обстоятельств. Он не планировал никого спасать, когда впервые спускался в бункер. А вот Ацуши, наверняка, был бы рад застать эту сцену, Ацуши был бы рад и за Дазая, и потому, что люди в итоге выжили. Бо́льшая часть… Кололо где-то в груди, разливалось на тепло и раздражало. Дазай, цыкнув, вернулся к работе.       Выжили. Радуются жизни. Ещё и на Осаму это повесили, будто их спас не врач агентства. С количеством этой нелогичной, глупой информации Дазай скоро с ума сойдёт, и тогда уж точно больше ничего настолько же нелепого никогда не случится. В горле, кажется, даже стал зарождаться смех, которому юноша не позволил прозвучать. Ему всего сказали пару слов, и настолько он расклеился, превратился в кого-то другого, не в Дазая Осаму!       Признательность — пугающая. Неизвестно, от чего, но Осаму и не хотел знать. Ему вновь звонили, его контроль требовался для проведения переговоров, этого всегда было так много и одновременно? Показав жест «молчать» отряду, Осаму ответил на звонок. Судя по всему, вновь информация о напавшем парне из трущоб.       — Удалось определить его местоположение. Отправить за ним кого-нибудь? — услышав хорошие новости, Дазай лишь задумчиво перевел взгляд на асфальт. Потерять Ацуши всё так же страшно. Но стоит ли действовать сгоряча? Очевидно, нет. Нужно немного больше времени, больше вдумчивости.       Только что Осаму поблагодарил гражданский. А теперь он, ничего не выяснив, будет отправлять в рабство такого же гражданского?       — Периодически отслеживайте его перемещения. Раз в пару часов. Пока не стоит его брать, — ответил Осаму, сомневаясь. Теперь, после отданных указаний, уж точно, было время навестить Ацуши…       Шаги стали легче. Осаму куда спокойнее завершил сделку, чем начал — его страх немного улёгся к концу вылазки. Лёгкий морской ветер забирался под одежду, но не мог пробраться под бинты — повезло Дазаю, что в этом году лето холодное. Иначе он бы, скорее всего, валялся уже в обмороке, а тело его упало в черные воды и дрейфовало к другому японскому острову.       До штаба Осаму решил доехать на машине, но попросил водителя остановиться у магазина с закусками — чтобы не так подозрительно было, Дазаю тоже стоило поесть. В любом случае, он обошёлся булочкой с бобовой пастой и проглотил её, вкуса не чувствуя. Главное, в желудок что-то попадёт.       Наверняка, Ацуши уже отпустили. И если так, то куда сто́ит поехать? Неужели домой? Их квартира не так близко, но и от штаба к ней было бы недальновидно добираться. Возникла идея позвонить Накаджиме, но сделать это было Дазаю не по силам. Он сам не знал, почему.       Изначально, идея была в том, чтобы забрать Ацуши из штаба и отлучиться с ним, перекусить. Если Ацуши не там, то Дазай слишком много времени потратит, добираясь до дома, чтобы поделиться едой, которую ещё не купил, думая о сомнениях.       В конце концов, Дазай быстро, не глядя в экран, написал Ацуши, что хочет заказать китайскую еду к ним домой.       Он не мог оформить доставку на здание штаба, но просто в квартиру — вполне. Ацуши, конечно, поинтересовался, не нужна ли его помощь, его присутствие… но он помешает принять нужное решение. Пока Осаму с напавшим не разберётся, лучше бы Ацуши с собой не брать. Тот согласился на китайскую еду, и Дазай со спокойной (на этот счёт) совестью позвонил в доставку.       Наверняка он делает слишком много неверных шагов. Босс может со дня на день узнать, какими глупыми вещами занимался Осаму эти дни — привязывался, отказался от многих своих обязанностей, съехал на скрытый адрес. И труда не стоит выяснить, как Дазай поступает, а Мори, если захочет, выяснит. Ну вот, голова опять идёт кругом от всякой ерунды.       — Хорошего дня, — сотрудник ресторана сбросил вызов.       Разговор отвлекал хоть немного. Нет, если так и дальше будет, правда придётся сойти с ума, поехать крышей или ещё хоть как-то остановить поток бесполезной тревоги. Она бы не мешала, если б из-за нее зародился хоть какой-то план, но Осаму лишь сильнее ощущал собственную беспомощность, проходя сквозь обманчиво дружелюбный холл штаба. Дальше этого нарочито светлого помещения ожидала успокаивающая темнота коридоров. Если и было время, чтобы узнать, кого из себя представляет мальчишка из трущоб, то только сейчас. Мафия не должна спать ни днём, ни ночью, и сегодня между дневной работой и ночной у Осаму будет всего несколько часов передышки.       Навстречу, из информационного отдела, слишком воодушевлённо направлялся подчинённый. И Дазай оказался прав — тот хотел что-то сообщить.       — Господин Дазай, вы выясняете, кто напал на вас сегодня? — кто-то, кого перевели из одного элитного отряда к Осаму, довольно инициативный человек. На миг его имя зажглось в сознании.       — У тебя есть эта информация? — Дазай планировал узнать самостоятельно, не подключая подчинённых через приказ (официально), но раз это его собственное желание, то не считается. В ответ мужчина протянул папку с бумагами.       — Одна из чисток полгода назад, — сотруднику пришлось сдвинуться с места, поскольку Осаму шагнул в сторону, в другой коридор, пролистывая отчёт. К сожалению, эти высасывающие жизнь бумаги изредка были полезны. — Ещё здесь и данные мальчика, я нашёл. Видимо, он был…       Осаму нахмурился. Не может быть, чтобы правда такой оказалась. Вернее, может быть, но это как-то… Нечестно? Именно! Произошедшее оказалось до смешного нечестным и неприятным, и Дазай губы сжал. Нельзя было так просто отправить в рабство сына человека, которого ты когда-то убил, и ощутить справедливость.       Но с другой стороны, чего ещё Осаму ожидал? Всегда причина покушения может быть как коммерческой, так и личной. Дазай помнит, как скучал во время вылазки, потерял несколько человек из своих, а главаря сети продажи контрабанды убил лично. Кто же знал, что у него есть сын? Да и для Дазая это бы ничего не изменило тогда. Написание отчёта тоже помнит — удручающее, пару раз переписывать пришлось.       — Ты хорошо поработал. Можешь идти. Я пока оставлю документы у себя, — уже не совсем твёрдым шагом, юноша пошёл дальше. Нужно было на некоторое время скрыться, хотя бы в своем нелюбимом кабинете.       С каждым шагом же Дазай осознавал — это неправильно. По крайней мере это то «неправильное», которого бы ни за что не допустил Ацуши. Может, Осаму не дотягивается до него, до его взглядов и до его жизни, которая могла бы быть, не попади воспитатель в сделку с Мори. Он хотел бы дотянуться. А для этого надо попробовать отбросить желание отомстить.       Нельзя считать, что Осаму и парень из трущоб квиты — у его отца выбиты мозги, а вот Ацуши уже избавился от ранения благодаря регенерации. Но мальчишка может быть спокоен за свою дальнейшую судьбу, и охотиться за ним никто не станет.

***

      — Прости, что заставил тебя ждать так долго, — Осаму улыбнулся на пороге. Наверняка было скучно… и всё же, получилось принять нужное решение. Дазай переступил порог чуть робко, глядя на неуверенного воспитателя. Но впечатление оказалось ошибочно (слишком часто ошибается Осаму после встречи с Ацуши!), и юношу приподняли над полом, обнимая. Дазай не задохнулся едва.       — С возвращением, Осаму, — похоже, что Накаджима долго нервничал, а тут вдруг перестал. Кто знает, что сам он чувствовал, вполне понимая, что из себя представляет Дазай.       — Этот день был сплошным мучением, — признался Осаму честно, едва почувствовал, как снова упирается ногами в твёрдую поверхность. Мог всё ещё беспрепятственно обнимать Ацуши, что потрясающе. — Как твоя рана? — хотя Дазай и успел коротко провести по чужой спине рукой во время спонтанного движения старшего.       — …Уже следа нет, — голос Ацуши был тих в начале, и Осаму не мог оторвать взгляда от чужой мимики — не только потому, что всё время хотел на Накаджиму смотреть, он просто заметил признаки лжи. Или чего-то ещё, что Ацуши хотел сказать, но не решился. Быть может, проблемы с тигром? Не новость, но неприятно…       Он не придет, пока Осаму касается Ацуши. При последней встрече со зверем Дазай помнит его излишнюю благосклонность. Лестную.       — Это хорошо. Всего через четыре часа вновь выдвигаться, и это при том, что я уже успел наметить план рейда… — такой, чтобы и людей своих не потерять, и задание выполнить, и не убить никого. Задача со звёздочкой, если подумать. Намек Дазая был предельно ясен Ацуши, и старший успокаивающе погладил его по плечам.       — Поужинать не хочешь? Я уже ел, — волнение Осаму о питании заставило чуть улыбнуться и уточнить. Ожидаемо, Осаму помотал головой.       — Хочу пару минут в душе и много твоих объятий. Ацуши-кун может мне их одолжить? — глупая игривость пробилась сквозь усталость и страх, ведь Дазай не зря меняется и старается, он правда чувствует себя более чистым. Почти.       — Правда?.. — а Ацуши смотрит, будто слова воспитанника странны. И тут же оправляется. — Ну хорошо, смогу подождать ещё немного.       Дазай обязательно расскажет обо всех событиях дня и о своем страхе разоблачения, просто не сейчас, не так, и не тогда, когда наконец вернулся в безопасное место. В душе он и правда был недолго, и Ацуши встретил его радушными объятиями в постели.       Сейчас они оба перестали задавать себе и друг другу вопрос «что правильно, а что — нет?». Осаму, словно бы сонливо, оперся телом на Накаджиму, выдыхая расслабленно, пока Ацуши смыкал руки на его спине и смотрел сложно так, как и Дазай на него, должно быть. Эмоции были ни к чёрту, хотелось висеть на Ацуши до конца дня. И заниматься сексом. Да, Дазай осознал, что весь перетрясся и извелся за долгие пару недель, а вдобавок, теперь он мог бессовестно разглядывать Накаджиму, не боясь быть неправильно понятым. Напряжение оставалось эмоциональным, но мешало жить, и, наверное, если бы Ацуши сейчас поцеловал его, то у Осаму бы встал. Дазай бы поплыл, не желая отпускать Накаджиму, жался к нему в кровати и скрывал за каждым действием «не умирай» и прочую розово-ванильную гадость. Если они и не пойдут до конца, то Дазай как минимум отсосет, убедит. Вот, что произойдет, когда (возможно) Ацуши его поцелует.       Ацуши поцеловал.