37-й вопрос

«36. Расскажите о своей проблеме и предположите, как бы партнёр решил её» Сюэ Ян на экране ноутбука выглядел очень несчастным. Так, словно у него и правда что-то случилось. Он глубоко вздохнул. — У меня закончились конфеты. Вот и вся проблема. Я не буду думать о том, кто что сделал бы в такой ситуации. Просто, если ты досмотрел до конца, значит, тебе по силам всё исправить, верно? Действуй. Всё в твоих руках.

〷〷〷

— Так это же наш покойник. Сердце в груди Сяо будто остановилось на целое мгновение, но только для того, чтобы после заболеть невыносимо сильно, затрепыхаться от волнения и испуга, словно пойманная птичка. Вэй Ин, моментально замечая состояние своего шишу, кинул грозный взгляд на Лань Ванцзи, уже посвящённого во всю историю. Помог, называется. Сейчас Синчэня раньше времени хоронить придётся. — Да нет, вы не поняли. Это покойник. — Лань Чжань… — голос Вэй Усяня был, кажется, ледяным. — Да нет, он жив. «Покойник» — это его прозвище. Он у нас в больнице работает. Патологоанатомом. На секунду в квартире воцарилась тишина. А потом Вэй Ин рассмеялся. А Сяо Синчэнь выдохнул. Потому что патологоанатом всё ещё лучше, чем труп. Чтобы успокоиться и отойти от переживаний пришлось всё же пройти на кухню и заварить всем чай. К тому же, пришла очередь Лань Чжаня рассказывать о коллеге. И, хоть тот обычно был немногословен, как истинный глава отделения, в этот раз отвертеться не удалось. — Я его ещё по учёбе знаю. Не лично, правда. Он на несколько лет младше меня, не пересекались как-то. Но вот о его выходках многие наслышаны. Один только костюм горничной чего стоит. Я не видел, — решил на всякий случай уверить любимого, уже посмотревшего с каким-то подозрением. —Так вот, он очень хотел стать хирургом. А потом произошёл несчастный случай. Ещё в то время под вторым именем — Чэнмэй — в уличных гонках участвовал. Все об этом знали, отсюда пункт про популярность, скорее всего. В общем, версии разные ходили. Кто-то говорил, что ему тормоза на мотоцикле подрезали, кто-то — что с самой дорогой проблема была. Разбился он. Не насмерть, сами уже поняли. В основном пострадала его рука. Буквально по кусочкам собирали. Там столько швов… И всё равно остался без мизинца. Ну а куда такому в хирургию? Ещё и долгие периоды реабилитации. Ему предлагали в педиатрию, в терапевтическое, а его как переключило. Вообще на себя перестал быть похож. И упёрся, как баран: «хочу быть патологоанатомом». Там не нужны такие умелые руки, как в хирургии. Ну, что поделать. Взяли его. Отучился, к нам устроился. Так и сидит у себя в морге. После того случая замкнутый очень стал. Не разговаривает ни с кем почти. А шуточки его — это отдельная тема. Иногда вот так заходишь в палату, а он на пациентов — живых, прошу заметить — бирочки вешает. Улыбается и под нос себе что-то напевает. Приценивается, значит, гадает, кто к нему скоро отправится. Говорят, иногда даже не ошибается. Не удивлюсь, если он сам их и пугает до смерти, чтобы было работы побольше. Не похоже, чтобы у него кто-то был, так что попытаться стоит. Если ещё хочется, — и посмотрел на Синчэня. И Вэй Ин тоже посмотрел. А тот глоток из чашки с чаем сделал и кивнул. — Хочется. Понравился он мне. Так что я бы попытался. Хотя бы увидеть его. — Увидеть не проблема. Он из своего морга не выбирается. Ты приходи к нам, когда надумаешь, а я проведу тебя. — Я верю в тебя, шишу, — Вэй Усянь улыбнулся. — Ты и из патологоанатома человека сделаешь!