Погасшие звёзды

      Жидкое золото нагревает металл и раскаляет воздух, а перед глазами бегут картинки, где это золото плавит людей. Как кожа слезает вместе с мясом омерзительной жидкостью, обнажая череп.       Наваждение спадает чёрной смазанной тенью. Мегуми закончил раньше всех, но оно и понятно.       Итадори тупит, что явно видно по напряженному лицу.       Хоши понимающе хмыкает.       Парень узнал о мире шаманов совсем недавно, а до трагических событий в своей жизни не имел возможности столкнуться с проклятьями. Таких «пришедших» в мир шаманов становилось всё больше, в то время как изначально живущие с этим знанием сдавали позиции.       От древних кланов, которые раньше кичились своим положением и фамильными техниками, не осталось ничего. И это Хоши знает не по наслышке.       Не то, чтобы это была проблема только Японии. Мир шаманов неизбежно меняется, старые устои рушатся и то, что раньше работало, сейчас бесполезно. Именно поэтому сосуд Сукуны жив.       Именно поэтому Сатору Годжо готовится к войне.       Хоши всё равно. Мысль выветривается также быстро, как и пришла, когда черная тень исчезает из поля зрения, отпуская плавленное золото.       И Хоши снова смотрит в окно.       Ничего не изменилось.       Всё по-прежнему залито золотом, как будто сейчас не осень, а самые ясные летние дни, но по новостям обещали, что скоро начнется сезон дождей. И в воздухе уже чувствуется это.       Шаманка снова устало ссутулилась. Эта пара последняя, а потом она со спокойной совестью (которой нет) отпустит учеников и свалит домой… Куда по обычаю придет Сатору.       Надо закупить продукты…       Хоши с трудом подавила тяжёлый вздох.       Некультурно это, проявлять слабость перед учениками. Даже если она чертовски похожа на свежевскопанный труп с ближайшего кладбища.       На лице сдающего тест Итадори изображены вселенские муки. Она вздыхает и качает головой.       — Я знаю, что Годжо вас ничему не учит. Не переживай. — Её голос хриплый, будто она курит лет пятнадцать.       Это не школа. Оценки здесь не играют никакой роли, всего лишь оценка усвоения теории.       У Сатору все занятия — практические. Ему некогда возиться с детишками или просто нет желания с ними заниматься, потому он подкидывает им разной степени сложности задания.       Иногда следить за жизнями ребят приходится ей, хотя это обязанность Годжо.       Вообще-то, если так задуматься, то человека хуже него не придумаешь. И всё же этот раздражающий шаман — единственная мотивация что-либо делать. Иначе она бы покрылась мхом в своей постели.       …и почему все мысли всегда сводятся к нему?       Раздражает.       Она не то чтобы стремится домой. Она могла бы лечь здесь, когда ученики уйдут и уснуть, но что-то ей подсказывает (опыт), что очнётся она дома. Под наглую ухмылку белобрысого шамана.       Лучше дойти своими ножками.       Хоши прикрывает глаза.       Последней работу сдаёт Кугисаки и стремительно покидает аудиторию, оставляя Хоши в одиночестве.       Некоторое время она просто сидит, рассматривая улицу за окном. Золото обращается в нежно розовый свет на линии горизонта, на время даже показалось, что алый свет подобен багрянцу крови.       Поистине завораживающее зрелище.       — Хоши-тян, опять думаешь о чём-то плохом? — Голос разорвал идиллию момента.       Шаманка заторможенно поворачивает голову в его сторону.       Внутри неё словно пустота. Всё исчезает, стоит этому только придти, как будто этого и не существовало на самом деле. И даже раздражение пропадает быстро, словно Сатору Годжо её не бесит.       Но все это «словно, казалось, могло быть». Всё это не реальность и стать ею не может. Так казалось Хоши.       — О, как было бы прекрасно, если люди обращались алой жижей, освобождая кости… — Так спокойно тянет Иноэ.       Сатору не был удивлён ни капли. Такие разговоры возникали слишком часто, и, надо признать, он искренне ждал, когда её фантазия решит себя проявить. Она могла додуматься до чего угодно.       — Ты моей нянькой нанялся? — Почти язвительно спросила Хоши.       — Ты же знаешь, что я благороден. — Хихикнул Сатору.       Сил закатить глаза уже не было.       — Ах, ну да…       Раздражение попыталось накрыть её, но словно ударилось об толщу воды, и наружу вышло лишь жалкое подобие, способное немного поскрести рёбра. Даже навязчивая мысль в голове не появилась.       Нет, не так… Не смогла заменить одну мысль на другую.       Сатору Годжо сам по себе навязчивая мысль. Докучливая такая, которую нельзя изгнать и даже если вырвать — корни останутся, ведь засела мысль слишком глубоко.       Хоши поднимается со стула.       — В моём холодильнике мышь повесилась. — Техникум она покидает практически с радостью. — Надо закупить продукты…       Хоши протянула с таким намёком, что не поняла бы это только амёба. Она была на удивление вежлива в попытках избавиться от его общества, но… Но Сатору — это Сатору.       — Сладости лучше всего покупать в пекарнях! — Завёл Годжо вечную тему. — Пошли, Хоши-тян?       — …какое же ты говно.       — Что-что?       — Ничего.

***

      К вечеру пошёл дождь.       Дождь мерно барабанил по стеклу, создавая причудливую, успокаивающую трель. И чтобы услышать её, Хоши выключила всю технику. И только ради наслаждения дождём она оставила свой дом в полной темноте и забралась на подоконник.       Даже Сатору не мог прервать эту идиллию.       Шаман на удивление затих, даже оставив свои сладости в покое, хотя до этого шуршал обёрткой и пакетами.       Вероятно, он чего-то выжидал…       — Как ты думаешь, что будет, если выстрелить себе в голову? — Хоши обняла свои колени.       Сатору подобрался и приблизился к ней.       — Хочешь проверить?       … этого он и ждал.       Чего-то такого, о чём могла сказать только Хоши. Все, кого он знал, цеплялись за свои жизни, но только не она… И ему это не нравилось.       Хоши совсем не соответствовала своему имени.       — Очень хочу, — В темноте её глаза лихорадочно блеснули.       Сатору усмехнулся.       — Могу помочь, Хоши-тян! — его голос звучит так беззаботно. — Если принесешь мне сладости!       Последнее условие он добавил так беззаботно, словно речь не шла о человеческой жизни. Он оставался внешне беспечным, казалось, всегда. Сама Хоши видела лишь два раза, когда черты его лица опасно заострялись, а голос снижал тональность.       Эти моменты она желала забыть как страшный сон.       — Откуда хочешь сладости? — она расправляет ноги, прожигая Годжо пытливым взглядом.       — Ммм… — он сделал вид, что задумался. — Российские сладости я ещё не пробовал!       Хоши закатила глаза.       — Я тебе не курьер.       Сатору показалось, что он действительно услышал в её голосе что-то, кроме усталости и безразличия.       — Само собой, Хоши-тян, — он усмехнулся.       Иноэ тяжело вздыхает и закатывает глаза, потому что даже в темноте ощущает его взгляд на себе. Она пыталась отказать его капризам, но это было бесполезно. Если этот шаман чего-то хочет, он непременно этого добьётся.       — Искажение пространства, «кроличья нора», — горло невольно обжигает, когда через тело проходит проклятая энергия.       Кончики пальцев болезненно закололо, пока в воздухе материализовалась дверь. Такая вычурная, массивная дверь идеально подходила своей создательнице и оправдывала своё название*.       — Я тебе руки вырву, если не выстрелишь, — недовольно бурчит Хоши, открывая дверь.       — Ой, какая ты злая! — судя по голосу, он надулся.       Хоши махнула рукой и прыгнула в дверь, которая тут же закрылась за её спиной. Падала она недолго, но насмотреться на парящие в воздухе вещи уже успела. От древних часов до чайного сервиза.       И приземляется в России. Если в Японии было тепло, то в России ударили холода.       Хоши совсем не подумала о разнице в климате, а потому продрогла в своих лёгких бриджах и чёрной, растянутой кофте. Она лишь стиснула зубы и заскочила в ближайшую кондитерскую.       — Если не выстрелит… — шаманка продолжила ворчать себе под нос.       Внутри действительно заскребся страх. Сатору абсолютно непредсказуемый эгоист: он мог сделать всё что угодно, сказать всё что угодно. Пакт они не заключали, ведь иначе Сатору просто бы не согласился.       В конце концов, если он не выстрелит, она ничего с этим сделать не сможет.