***
Ты бежишь, спасая собственную жизнь. Улицы пусты, и твои шаги эхом отдаются на выложенной плиткой дороге. Всё твоё тело будто накачано адреналином, дыхание затруднено, лёгкие сгорают. Ужас пронзает твоё мозг и сердце, как раскалённая игла, и превращает мысли в бессвязную кашу. Ты уже бывала здесь раньше. Место до боли знакомое. Разрушенные дома, пустые улицы, узкие переулки. Да, ты всё понимаешь. Вот ты повернёшь за угол и через несколько минут — налево. Здесь ты оказываешься каждый раз. С каждым шагом твой пульс учащается. Ты в ужасе. Тебе не хочется поворачивать за угол, тебе не хочется поворачивать налево, но ноги двигаются без твоего согласия, против воли. — Нет, — выдыхаешь ты, когда мозг наконец-то обрабатывает информацию и ты полностью осознаёшь, где находишься и куда идёшь. — Нет, не надо. Стой! — кричишь ты, но твоё тело не слушается. Продолжаешь шагать по улицам и ускоряешься, начиная истошно кричать. Дома вокруг вас полностью разрушены, но не это пугает тебя так сильно. Тебя пугает то, с чем придётся встретиться в пункте назначения. Он рядом, ты его чувствуешь. Слишком близко. — Я не хочу! Стоп! Стой же! Леви! — кричишь, а имя так естественно слетает с твоих губ. Мольба о помощи. Но Леви здесь нет. Слишком поздно. Твоё тело самостоятельно доставило тебя к месту назначения. Огромная стена нависает над тобой. Сколько раз ты её видела? Сколько раз это зрелище видело твоё испуганное «я»? Твои ноги остановились. Ты пытаешься сдвинуться с места, уйти отсюда, но стоишь, как вкопанная. Дыра находится прямо перед тобой, там, где она всегда и была. Зияющая и огромная, как обычно. Ты пытаешься зажмурить глаза, но тело не реагирует. Всё, что ты можешь сделать, это стоять на месте и смотреть. Вон там, прямо перед пробоиной. То, что всегда заставляет тебя кричать во всю глотку. Он наклоняется и протягивает руку. Ты видишь его безжизненную ухмылку, обнаженные зубы, напряженные глаза. Он заберёт тебя. Ты умрёшь. — Нет! Убирайся! Не надо! Не надо! Нет! — Эй, возьми себя в руки! — слышишь ты строгий голос рядом с собой. Внезапно ты чувствуешь, что снова можешь пошевелиться и попытаться убежать. Но что-то держит тебя и не даёт двигаться. Ты сопротивляешься, дёргаешься, но крепко держишься на месте. — Нет, пожалуйста, нет! — ты плачешь и бессвязно пытаешься атаковать то, что удерживает тебя. Сбежать от этого существа невозможно. Но когда ты пытаешься ударить и замахиваешься, всё, что ты видишь, это как что-то, хватающее тебя за запястья, старается удержать на месте. — Успокойся, мать твою! Ты поворачиваешься и видишь Леви, крепко держащего тебя и удерживающего на месте. Краем глаза ты видишь, как существо тянется к нему. Вдалеке слышны шаги. Громкие шаги. Остальные уже в пути и идут к вам. — Леви, прямо за тобой! Беги! Он тебя достанет! — кричишь ты. — Это был кошмар, очнись! — рявкает Леви. Ты запутался, ты ничего не понимаешь. Почему он не бежит? Тварь прямо там, и пытается добраться до него. — Леви, нет! Уворачивайся! — кричишь ты и зажмуриваешь глаза. Вокруг тебя внезапно становится тихо. Шаги исчезают. Ты падаешь на кровать и приоткрываешь один глаз. Существо исчезло. Не добралось до Леви. Леви склонился над тобой, озабоченно нахмурившись. Теперь, когда ты успокоилась и больше не бьёшься в истерике и страхе, он отпускает твои запястья. Ты устало улыбаешься, видя его и протягиваешь ослабевшую руку, чтобы погладить его по щеке. Гладишь большим пальцем, и он хмурится ещё сильнее. Но руку не отталкивает. — Хорошо, что тебя не съели, — выдыхаешь ты с явным облегчением. Глаза Леви в шоке расширяются. — Что ты только что сказала? Эй! Эй! — он хватает тебя за плечо и легонько трясёт. Но ты снова провалилась в сон.***
— Страшный сон? — Леви хмурится. Как только утром ты вышла из спальни, он усадил тебя на диван и начал задавать вопросы. Судя по всему, прошлой ночью тебя переехал грузовик. Состояние было просто отвратительным. — Да. Они у меня с детства. Но этого давно не случалось, и я думала, что справилась с этим. Извини, я должна была предупредить тебя заранее, что это может случиться, — ты зеваешь и потягиваешься, нисколько не удивляясь и не волнуясь из-за этого. Ты привыкла. Леви откидывается на спинку дивана и скрещивает руки на груди, явно не удовлетворённый твоим объяснением. Ты пожимаешь плечами. — Это что-то типа медицинского состояния. Как у больных. У меня случаются приступы посреди ночи, когда я галлюцинирую и кричу. Если это случится в будущем, тебе лучше держаться подальше, видимо, я могу наброситься на людей. — Я заметил, — признаётся Леви. Ты не сомневаешься, что Леви смог бы увернуться. И всё же тебе не нравится мысль о возможном причинении ему вреда. — Извини, — вздрагивая, отвечаешь ты. Он нетерпеливо машет рукой, мол у него есть более насущные проблемы. — Ты помнишь, что тебе снилось? — Леви наклоняется и пристально смотрит на тебя. В его глазах присутствует блеск, которого ты раньше не видела. Он, кажется, отчаянно хочет знать, что ты видела. — Я о снах даже не подозревала, — извиняющимся тоном объясняешь ты. — Я узнала об этом только на следующий день от того, кому не повезло оказаться поблизости. Леви вздыхает и выглядит несколько разочарованным. Ты кладёшь ноги на диван и прижимаешь колени к груди. Бросаешь на него любопытный взгляд. То, что он сказал вчера, ещё свежо в твоей памяти. Весь день был эмоционально напряженным. Появление Маркуса, появление Леви, его загадочные слова о том, что ты ошибаешься. — Почему тебя это так интересует? — спрашиваешь. — Ты сказала, что рада, что меня не съели, — говорит он. Ты смущённо улыбаешься. — Ах, да, это, кажется, повторяющаяся тема в моих кошмарах, — ты упираешься подбородком в колени. Его глаза мгновенно устремляются на тебя с неподдельным интересом. Ты моргаешь, недоумевая, почему он выглядит таким заинтересованным, но в конце концов решаешь просто объяснить. — Мои брат и сестра часто шутили по этому поводу. Любили играть в бинго «Ночной кошмар» по ночам с моими же фразами из снов, — ты смеёшься. — Когда я была моложе, приступы случались почти каждую ночь. Во время них я много кричала, мешая нормально спать. Это был один из способов скоротать время, пока я не прекращу свои визги. — Бинго, — повторяет Леви. Верно, он ведь не знает, что это такое. Ты встаёшь с дивана. — Подожди минутку. Ты идёшь в спальню и начинаешь рыться в шкафу, где хранишь свой глобус. Где-то там должна быть папка с детскими воспоминаниями. Если ты не ошибаешься, доска для бинго должна быть среди них. Через несколько минут ты возвращаешься к дивану с папкой. Садишься и вытираешь пыль с обложки. Леви ждёт и оживляется, увидев, что ты принесла. Ты почти польщена тем, как он интересуется твоим детством. Ну, была бы, если бы ты не знала, что у него есть какая-то своя причина, чтобы узнать эту тему поглубже. Листаешь страницы, на которых в основном рисунки и фотографии, аккуратно уложенные в файлы. Он приподнимает бровь, глядя на рисунок, который ты нарисовала, когда тебе было пять, или когда увидел, как ты целуешься со своей детсадовской пассией. Ты поспешно переворачиваешь. Наконец, ты находишь то, что надо, и достаёшь доску для бинго. Всё нацарапано на куске картона, вырезанного из коробки с хлопьями. — Давай посмотрим… — ты пытаешься расшифровать слова. В конце концов, твой брат сделал это, когда ему было шесть лет, так что его почерк весьма неразборчив. — Помоги мне, — читаешь ты слова в первой коробочке. — Они здесь. Стена… Я не могу разобрать следующее слово. Леви наклоняется, явно заинтересованный. Некоторое время он смотрит на слово. — Сломана, — наконец говорит он, и его глаза вспыхивают странным огнём. Ты смотришь на слово. Да, наверное, верно. — Они меня съедят, Мама, Папа, Уходите, Мне страшно, Чудовище. Леви находится так близко к тебе, что ты чувствуешь его дыхание на своей щеке. Он внимательно смотрит поверх доски. Ты хмуришься. Он, кажется, неестественно увлечён глупой игрой, которую придумали твои младшие. — Ты действительно ничего этого не помнишь? — спрашивает он, и его дыхание щекочет тебе ухо. Его голос заставляет твоё тело дрожать и покрываться мурашками. — Нет. Я же говорила тебе, что после этого ты не могу ничего вспомнить. Я просто кричала какое-то время, а потом снова засыпала. — Понятно, — вздыхает Леви и наконец откидывается назад. Ты выдыхаешь. Тебе действительно нужно разобраться в этих новых чувствах, прежде чем между вами начнётся какая-то неловкость. Тебе нравится его общество, тебе нравится, что он здесь. Ты боишься, что если будешь слишком капризничать, он заметит это, рассердится и уйдёт. — Почему тебя это так интересует? — спрашиваешь и закрываешь папку. Кладёшь её на кофейный столик и поворачиваешься, чтобы посмотреть на Леви. Он избегает твоего взгляда. — Ничего такого, — бормочет он. Ты скептически поднимаешь бровь. — А мне так не кажется. Он бросает на тебя взгляд, говорящий отставить эту идею. Ты вздыхаешь и вытягиваешь руки над головой. Ладно. Пока оставишь всё, как есть. Ты чувствуешь, как телефон вибрирует в кармане, и тянешься, чтобы достать его. Это Маркус. Ты фыркаешь. — Прости за вчерашнее. Ну, извини за всё, наверное. Надеюсь, ты не злишься на меня, — читаешь ты вслух и закатываешь глаза. Леви хмыкает. — Должно быть, это упрощает жизнь, когда ты можешь просто взять и написать человеку что-то подобное, — замечает он. — Но это всё равно своего рода и проблема в современном мире. Вместо того, чтобы сказать что-то лично, все пользуются гаджетами. Ты кладёшь телефон обратно в карман. Тебе не хочется отвечать Маркусу, по крайней мере пока. — Хочешь и себе телефон? — спрашиваешь ты с лёгкой усмешкой. На Леви это не произвело впечатления. — У меня нет никого, с кем я мог бы поговорить. — Ты всегда можешь написать мне, — невинно предлагаешь ты. Он цокает языком. — Ты и так всё время здесь, — по-глупому замечает он. Ты смотришь на него, пытаясь определить, жалуется ли он на твоё постоянное присутствие или просто констатирует факт. — А ты бы предпочёл, чтобы меня тут не было? — с любопытством спрашиваешь ты. Он скрещивает руки и ноги и отрывает от тебя взгляд. Между вами наступает тишина, и ты начинаешь жалеть, что вообще спросила об этом. — Нет, — наконец признаётся Леви, звуча немного напряженно. — Я бы этого не предпочёл. Просто немного скучно. — Скучно, значит, — повторяешь ты и расслабленно вздыхаешь. Глупо отрицать правду. Есть только книги и телевизор, в качестве развлечения. Ты смотришь на глобус на кофейном столике. Леви иногда любил сесть и начать рассматривать его. Ты хмуришься, вспоминая. — Эй, — начинаешь ты, а в голове появляется идея. — У меня нет занятий по четвергам и пятницам. Почему бы нам не сходить куда-нибудь? — И где же это «куда-нибудь»? — спрашивает Леви. Ты улыбаешься и берёшь глобус. Вращаешь, пока не находишь свою страну, а затем указываешь на побережье. — Вот. Это всего в паре часов езды. Ты ведь никогда не видел океана, верно? Я хочу показать его тебе. Леви смотрит на глобус, а затем переводит свой подозрительный взгляд на тебя, пытаясь понять твои мотивы. — Слушай сюда, — вздыхает он. — Если ты хочешь пригласить меня на свидание для любовничков или что-то в этом роде, то забудь об этом. Я уверен, что у тебя есть дела поважнее. — Это не свидание, — фыркаешь ты и наклоняешься к нему с дразнящей улыбкой, после чего гладишь по голове. — Мне просто невероятно жаль такого старика, как ты, и я хочу сделать твои пенсионные будни немного красочнее. Он бросает на тебя равнодушный взгляд. Ты перестаёшь двигать рукой и вместо этого просто оставляешь её лежать там, на голове Леви. Ждёшь, что он отмахнется, но этого не происходит. Твоя ухмылка исчезает, а взгляд становится более задумчивым. Ты прекрасно понимаешь, что Леви рано или поздно уйдёт. Он не может оставаться здесь вечно. Во-первых, у него должны быть свои причины, чтобы находиться здесь. Он не сказал тебе, что же на самом деле ему нужно или откуда он пришел. Скорее всего из-за того, что, должно быть, ты недостаточно важна для него и он тебе не доверяет. Даже если он немного и заботится о тебе, останавливая противных бывших от прикосновений к тебе. Ты медленно запускаешь руку в волосы Леви, пропуская волосы сквозь пальцы. Они грубые, но аккуратно причесанные. Немного напрягшись от прикосновений, хмурится, глядя на тебя. Но в конце концов он немного расслабляется и позволяет касаться. Ты хочешь взять его с собой в эту поездку. Тебе нужно создать воспоминания, чтобы иметь что-то особенное, чтобы можно было за что-то держаться, когда он уйдёт. Ты знаешь, что Леви ничего не чувствует к тебе, но он может, по крайней мере, просто побыть с тобой. — Я хочу показать тебе океан, — тихо просишь ты и с мольбой смотришь ему в глаза. — Можно? Он вздыхает и отводит глаза. Ты видишь, насколько его чувства сейчас противоречивы. Леви неожиданно мягко берёт тебя за руку и убирает из своих волос. Держится за неё, а его тёплые и шершавые пальцы нежно прижимаются к твоей коже. — Ладно. Ты одариваешь его благодарной улыбкой. — Спасибо. — Да.***
Леви нет дома, когда ты возвращаешься после учёбы на следующий день. Войдя в гостиную, ты видишь на столе записку, на которой написано только слово «тренажерный зал». Хихикаешь про себя. Даже на бумаге Леви — человек немногословный. Ты подходишь к дивану и плюхаешься на него. Одеяло и подушка Леви аккуратно разложены рядом с тобой. Кладёшь ноги на кофейный столик и вздыхаешь. Леви согласился пойти с тобой к морю. Даже если это не свидание для влюблённой парочки, как выразился Леви, оно всё равно заставляет тебя чувствовать теплым. Это не свидание, но всё же это уже хоть что-то. Вы сможете создать воспоминание вместе. Сегодня среда, а завтра у тебя выходной. Ты задаёшься вопросом, как долго продлятся такие мирные дни. Когда ты здесь вместе с ним, тебе кажется, что ты находишься в своём собственном волшебном мирке грёз. Только вы вдвоём, в безопасности в маленькой квартире. Ты знаешь, что не должна привыкать к этому чувству, но это уже произошло. Ты знаешь, что будешь скучать по нему, когда тот уедет. Пытаясь отвлечься от мыслей, которые с каждой секундой становятся всё тяжелее, ты тянешься, чтобы взять папку со столика. Ты перелистываешь страницы, время от времени останавливаясь, чтобы усмехнуться какому-то воспоминанию. Ты была таким глупым ребёнком. Упрямая, энергичная и огромная плакса. Ты останавливаешься на доске для игры в бинго. Почему Леви так заинтересовался этим? Конечно, в твоём возрасте ночные кошмары довольно странны и непривычны, и ты не слышали ни о ком, кто мог бы постоянно видеть одни и те же галлюцинации. Но всё же было что-то необычное в том, как отчаянно Леви, казалось, искал подсказки, любые подсказки в то время как ты боролась с ночным кошмаром. Ты продолжаешь переворачивать страницы, пока взгляд не падает на рисунок, привлёкший тебя. Ты не помнишь, как рисовала его в детстве, но похоже, что ты рисовала это примерно в дошкольном возрасте. Линии нечёткие, так что разобрать, что на бумаге — довольно сложно. Это какое-то существо. Рядом с ним много людей. И все они бегут. Существо огромное, люди на рисунке не доходят ему даже до колен. Его пасть широко раскрыта, и в ней, в панике размахивая руками, находятся две фигурки. Видимо люди. Самое неприятное, что это существо немного похоже на человека. У него есть волосы на голове, у него есть руки и ноги. Так вот из-за чего у тебя ночные кошмары? Титаны тебя едят? Это всё, конечно, довольно пугающе, но твоё внимание изначально привлекло не это. Рядом с существом и людьми стоит высокая глыба чего-то серого. Похоже на огромную стену. Ты рисовала это, будучи ребёнком? Так вот из-за чего у тебя эти ночные кошмары? Ты берёшь доску для игры в бинго и просматриваешь фразы. Пытаешься сопоставить их с картинкой, и всё подходит. Чудовище, стена, тот факт, что ты всегда боишься быть съеденной. Абсолютно всё подходит к рисунку. Даже если ты и не помнишь свои кошмары, они должны были остаться где-то там, в твоём подсознании. И как раз это и заставило тебя нарисовать подобное, когда ты была ребёнком. Даже если ты никогда не думала об этих галлюцинациях, воспоминания всё равно должны остаться с тобой. Задумчиво прячешь рисунок обратно. Вспоминаешь все фильмы и сериалы, которые смотрела в детстве, пытаясь найти что-то похожее на это. Если что-то проникло в твоё подсознание, значит, что-то его туда поместило. Ничего не лезет в голову. Конечно, ты видела сериалы и фильмы с титанами и раньше, но ты сомневаешься, что они ели людей. А тут ещё и эта стена. Вздохнув, решаешь не утруждать этим свой мозг. Это ночные кошмары, и всё. А Леви — странный старикашка. Конец. Взяв папку с собой в спальню, ты кладёшь её обратно в шкаф. Переодеваешься в майку и возвращаешься в гостиную. Пока Леви нет, ты можешь воспользоваться этим и отрепетировать хореографию, которую тебе нужно выучить до следующей субботы. Надев наушники, включаешь песню. У тебя здесь нет зеркала, но ты уже знаешь, что нужно делать и как ты выглядишь со стороны. Осталось просто выучить порядок движений и запомнить его. Пока что это одна из самых сложных хореографий, которые у тебя были. Нужно приложить много усилий для выполнения различных техник — от сплита и девелоппа до более грубых движений и тверка. Песня имеет быстрый ритм, она будто сочится энергией и требует того же и от твоего тела. Прослушав песню уже несколько раз, твоё тело всё больше запоминает и привыкает к сложной хореографии. Танцы даются тебе легко, они отвлекают, когда тебе действительно это нужно. Ты от природы достаточно гибкая и обладаешь хорошей кинестетической памятью, поэтому танцы всегда были твоим любимым хобби. В детстве ты занималась балетом, в подростковом возрасте — джазовыми танцами. В какой-то момент ты даже попытала счастья с брейк-дансом. И когда ты начала нуждаться в дополнительном доходе, то услышала о бизнесе, построенном вокруг танцев гоу-гоу, и это оказалось само собой разумеющимся выбором для тебя. Быстрый способ получить не такие уж и маленькие деньги за то, в чём ты уже была талантлива. Музыка в твоих наушниках на максимальной громкости, так что ты даже не замечаешь, когда Леви вернулся. Только когда ты наконец выдёргиваешь наушники и поворачиваешься, чтобы пойти в ванную и принять душ, то видишь его. Он стоит в коридоре, в нескольких метрах позади тебя. Прислонившись к стене со скрещёнными руками, Леви смотрит на тебя безо всякого выражения. Ты вопросительно поднимаешь бровь, пытаясь отдышаться от энергичного танца. — И давно ты там? — спрашиваешь. Он неопределённо пожимает плечами. — Некоторое время. — Ты мог бы окликнуть меня, — замечаешь ты. Вместо того, чтобы просто стоять и спокойно наблюдать за тобой. — У тебя был такой вид, будто тебе весело. Ты немного прищуриваешься, глядя на него, прежде чем решаешь опустить эту тему. Таким образом ты спасаешь себя от множества седых волос. Но так как он не издевается над тобой, ты понимаешь, что он не считает твои танцы ужасными. — Как позанимался? — Нормально. Леви сильно вспотел. Бог знает, сколько часов он там пробыл. — Если хочешь, то можешь принять душ первым, — говоришь ты ему и указываешь на ванную. Он кивает, и когда уходит, ты устало вздыхаешь. Надеешься, что Леви не пробудет там слишком долго. Пока Леви принимает душ, ты готовишь простую запеканку на ужин и ставишь в духовку, пока будешь приводить себя в порядок. Час спустя ты уже сидишь с Леви. Приняв душ и освежившись, вы едите еду в полной тишине, не чувствуя себя неловко. — Ох точно, я дам тебе денег, — вдруг решаешь ты. Тебе и раньше приходило это в голову, что теперь, когда он выходит на улицу один, то у него должно быть хоть немного наличных. Леви резко перестаёт есть и бросает на тебя острый, неодобрительный взгляд. — Чтобы ты мог купить себе еды и прочее, если что-то вдруг понадобится, — пытаешься объяснить ты. — Я знаю, что тебе не нравится, когда я забочусь о тебе, но что, если мне понадобится, чтобы ты сходил и купил что-нибудь, пока меня не будет? — Ты хочешь, чтобы я пользовался твоей карточкой? — спрашивает Леви, всё ещё скептически глядя на тебя. Ты киваешь головой. — Тебе не нужно чувствовать себя неловко из-за этого или обязанным. — Это мой выбор, — твёрдо отвечает Леви. — Ты ничего обо мне не знаешь, но постоянно навязываешь мне свою доброту. Я позволяю тебе обеспечивать меня пищей и кровом, потому что в реальности я не смогу выжить самостоятельно, но я ни за что не возьму твои деньги. — Я делаю это всё не потому, что мне тебя жаль, — вздыхаешь ты. Он не отвечает, просто продолжает смотреть на тебя своими пронзительными серыми глазами. Ты смотришь ему прямо в лицо. Он по-своему красив. И да, он прав. Ты ничего о нём не знаешь. И это на самом деле беспокоит тебя. — Ты когда-нибудь расскажешь мне, откуда ты и почему здесь? — спрашиваешь с осторожностью. — Наверное, нет, — отвечает Леви сразу же. Ты стараешься не обращать внимания на небольшой ком, образовавшийся в горле. В конце концов, ты ему чужая. Он не хочет, чтобы ты слишком увлеклась им. Но чем больше вы проводите времени вместе, тем больше ты хочешь узнать его. Ты хочешь помочь ему, хочешь, чтобы он позволил тебе заботиться о нём. — Понятно, — наконец произносишь ты и опускаешь глаза в тарелку. Отставляешь посуду, внезапно осознав, что ты больше не голодна. — Ничего личного, — пытается утешить тебя Леви. Ты качаешь головой. Всё понятно. — Я знаю. Ничего личного, когда речь идёт о нас с тобой. Я забочусь о тебе, потому что я паинька, а ты мне позволяешь делать это, потому что тебе так удобно. Вот и всё. — Не делай странных выводов самостоятельно, — ругает тебя Леви, но тон его значительно смягчился. Ты бросаешь на него короткий взгляд, будто бросая вызов, чтобы он заставил тебя думать иначе. — Я бы не остался после первой ночи, если бы не считал тебя стоящим человеком. — Стоящим… — как-то невесело смеёшься ты. — Так ты хочешь сказать, что терпишь меня? — Таким способом я хочу сказать, что ты хороший человек, и я ценю это. Ты смотришь на свои руки. Чувствуешь себя очень глупо. Ты ведь знаешь, что Леви с самого начала говорил тебе, что не хочет ничего усложнять. Но ты всё равно расстроена. Ты отказываешься смотреть на него, а голос вдруг начинает немного дрожать. — Хороший человек, — бесцветно повторяешь ты. Чувствуя комок в горле, пытаешься проглотить его. Тебе нужно взять себя в руки. — Подавляющее большинство людей — плохие, — говорит тебе Леви. Это совсем не улучшает тебе настроение. Ты уже знаешь, что именно хочешь услышать. Ты хочешь услышать, что ты особенная. Но вряд ли это когда-то случится. — Спасибо, — сдавленно произносишь. Ты закрываешь глаза. И вот, чувствуешь эти смущающие слёзы, пробивающиеся наружу. Тебе ведь не хочется плакать. Глупо было начать испытывать чувства к незнакомцу. И более того, незнакомец, который отказывается рассказывать тебе что-либо о себе и который никогда не ответит на твои чувства взаимностью. — Ты расстроена, — замечает Леви. — Почему? — Я не расстроена, — слабо возражаешь ты, всё ещё пытаясь сдерживать слёзы. Ты ведь уже не подросток, тебе не следует так расстраиваться из-за очередной несерьёзной влюблённости. Ты открываешь глаза, но стараешься не смотреть на Леви, когда встаёшь из-за стола. Всё, что сейчас вертится в твоей голове, — это то, что однажды ты вернёшься домой, а Леви здесь не будет. И ты остаёшься наедине со своими жалкими чувствами, ничего не зная об этом человеке. Не зная, где он, откуда он, и как он сейчас. Ты даже не знаешь его фамилии. И всё потому, что ты для него слишком ничтожна, ничего не значащая девушка и поэтому не достойна знать хотя бы малость. Пытаешься сделать глубокий вдох, но он звучит, как жалкое сопение. Ты выдала себя. Теперь он точно поймёт, что ты плачешь. Тихо проклиная саму себя себе под нос, пытаешься уйти с достоинством. Точнее с тем, что от него осталось. Но Леви не позволяет этому случиться. — Эй, — говорит он удивительно мягким голосом. Ты слышишь, как он встаёт из-за стола и быстро направляется к тебе. Берёт тебя за плечо. Теперь ты чувствуешь, как слёзы быстро катятся по лицу. Почему ты плачешь из-за чего-то подобного? Это не первый раз, когда ты влюбляешься в кого-то, кто не чувствует к тебе ничего подобного. Ты смотришь на его лицо — он смущён и встревожен, но по-прежнему спокоен и невозмутим, как всегда. Что-то подобное точно не выбьет его из колеи. Ты пытаешься улыбнуться. — Прости, — бормочешь ты. — Я не знаю, почему плачу, я просто… — ты замолкаешь и тщетно пытаешься вытереть слёзы рукавом толстовки. — Тебе не нужно извиняться, — говорит он сдержанным тоном, но в его голосе слышится сострадание. Ты медленно тянешься к его рубашке, пальцы сжимают ткань на груди. И Леви позволяет. Ты прижимаешься лбом к его плечу, рядом с изгибом шеи, и пытаешься выровнять дыхание. Слёзы всё текут. Может быть, Леви прав, может быть, ты действительно делаешь это из-за одиночества. Дело даже не в Маркусе, с ним всё было недостаточно серьёзно. Может быть, Леви — просто способ заполнить пустоту в голове. Изо дня в день жизнь, учёба, работа, борьба за то, чтобы найти смысл во всём этом существующем безумии, всегда заставляли тебя чувствовать себя ничтожеством. А потом появился Леви. Из ниоткуда появился человек, чьё происхождение, мотивы поступков и мысли — загадка для тебя. Ты чувствуешь, как он кладёт руку на твои волосы и гладит их, а его прикосновение такое нежное и лёгкое, но полное сочувствия. Леви тихо вздыхает и просто стоит рядом, позволяя тебе поплакать у него на плече. От него пахнет гелем для душа и кондиционером. Другой рукой ты сжимаешь его рубашку на талии. Держишься за него и принимаешь ту крошечную частичку близости и сострадания, которую он предлагает тебе. — Я сейчас в полном беспорядке, — бормочешь ты в воротник его рубашки, горько улыбаясь самой себе. Издаёшь звук, наполовину похожий на смешок, наполовину — на всхлип. — Да, — подтверждает он, но в голосе нет ни насмешки, ни даже раздражения. Ты закрываешь глаза и нежно целуешь его в шею. Он напрягается, но не отталкивает тебя. Сделав последний глубокий вдох, ты выворачиваешься из его объятий и улыбаешься, на этот раз искренне. — Ладно, хватит об этом. Мне становится неловко, — смеёшься. Леви смотрит на тебя снова своими непроницаемыми ртутными глазами. Вытираешь и уходишь в свою комнату. Леви остаётся в гостиной, продолжая задумчиво смотреть на руку, которой гладил твои волосы. А ты уже скучаешь по этому.