Рыцарь Кадош.

"Неладное что-то творится," - думал Цзинь Лин, сидя за столом и напряжённо глядя на младшего дядю. В последние пару дней дядя вёл себя странно. То есть, по-настоящему странно. Сказал, что его единственный наследник в опасности, так что пусть сидит в Благоуханном Дворце и носу из него не показывает. В общем, чувствовал себя юный наследник не то как девица на выданье, не то как Ши Ло той осенью. Только вот у тёмного заклинателя хотя бы дело было, а Цзинь Лину даже с Феей можно гулять только под строгим надзором и не дольше одной палочки благовоний. Парень от такого контроля закономерно бесился и подумывал сбежать, но потом ловил обеспокоенный взгляд дяди и покорно терпел. А дядя, похоже, к чему-то готовился. Постоянно туда-сюда гонял слуг, собирал разные ценности, что-то записывал, а порой запирался в кабинете с Су Миншанем и долго с ним что-то обсуждал. О чём они шептались - тайна превеликая, но юноша, основательно поразмыслив, пришёл к выводу, что о свадьбе. Надо сказать, удачное же время выбрал дядюшка для свадьбы! Новости о происходящем в мире Цзинь Лину не сообщали, но он всё равно подслушал, что случилось какое-то безобразие на Луаньцзан, и почему-то в нём обвинили клан Молин Су. Но, тем не менее, утром третьего дня юношу подняли именно что утром, очень-очень рано, после чего дядя позвал племянника для несомненно серьёзного разговора. Настолько серьёзного, что даже завтрак может подождать. - А-Лин, я должен кое о чём тебя попросить, - решительно изрёк Цзинь Гуаньяо, и глаза его странно горели. К слову, одет он был не в обычные многослойные одежды, а в изрядно облегчённый и куда более скромный костюм, в котором иногда ходил на ночные охоты и тренировки с Главой Лань. Су Миншань тоже был одет в практичное ханьфу, лицо имел обеспокоенное, даже не обиженное на весь свет, как обычно. - Да, дядя, конечно, что я должен сделать? - Не мог бы ты привести в храм Гуаньинь, что в Юньпине, господина Сяо Хоувэя? - Дядя, вы...- "вы женитесь" - это хотел сказать Цзинь Лин, но всё-таки не сказал, по обречённому выражению лица Су Миншаня поняв, что именно что женится, и именно что на Хоувэе. - Прямо сейчас? - Желательно к рассвету. Но не мчись сломя голову и, если можно, больше никому не говори о моей просьбе. Я бы хотел сохранить нашу встречу в тайне. Цзинь Лин понимающе кивнул. Тайный брак, так романтично! Должно быть, только вчера Хоувэй наконец развёлся с Главой Сяо, и его дядя с одной стороны хочет как можно скорее воссоединиться с возлюбленным, а с другой стороны такой быстрый брак может сказаться на репутации их обоих, поэтому стоит какое-то время его скрывать. Что ж, всё логично. Да, Цзинь Лин совершенно согласен с Главой Су, ему тоже не очень-то нравится этот союз, но что поделать, у них же любовь. И глаза дяди горят таким горячим, искренним предвкушением, ну как же ему отказать? До Юньмэна они с дядей и с Главой Су добрались вместе, а потом, перед тем, как расстаться на подлёте, дядя Цзинь почему-то погрустнел и обнял племянника, а Су Миншань попрощался так, словно они расстаются навсегда. Цзинь Лин не вполне понял, что имеется в виду, и на всякий случай пожелал им удачи во всех начинаниях, после чего повернулся и помчался в Пристань Лотоса. Быстро. Очень быстро. До рассвета, конечно, далеко, позавчера был Дунчжи, но Цзинь Лин решил не задерживаться и как можно скорее сообщить Ши Ло радостную весть. Сяо Хоувэй нашёлся быстро. Хоть ещё было темно, он был на улице и лепил снеговика, похожего на первые попытки Цзинь Лина почистить редиску - те же уродливые угловатые формы, крайне отдалённо напоминающие шары. - Господин...- проклятье, он ведь уже в разводе, можно ли обращаться к нему "господин Сяо"? Но Цзинь Лин быстро нашёлся. - Господин тёмный заклинатель! - О, А-Лин, привет! - Обрадовался варвар и оторвался от работы. - А что так официально? - Собирайтесь скорее, дядя Цзинь уже ждёт вас в храме! - выпалил Цзинь Лин и вдруг похолодел. Лицо варвара изменилось. Красные глаза заблестели, а губы растянулись в улыбке, обнажая клычки, и в целом лицо стало неимоверно вдохновлённым. Должно быть, это он так обрадовался встрече. Вот только будь взгляд направлен на самого юношу, случилась бы с тем от испуга большая неприятность. Сглотнув, подросток вознёс хвалу небесам за то, что его дядя с возлюбленным не смогут завести детей. Нет, он не против кузенов, просто ему страшно даже представить, как бы выглядел сын варвара и Верховного Заклинателя. Нет, как же всё-таки хорошо, что они одного пола! Правда, почему-то на свадьбу, пусть и очень тайную, Ши Ло не стал даже прихорашиваться. Да что там, он всерьёз собрался жениться в обычном чёрно-синем ханьфу (пусть и утеплённом по случаю зимы), с простым хвостом, совсем без украшений и с Цзянцзаем на поясе. Цзинь Лин, разумеется, уже знал, что Ши Ло и на первую свадьбу не наряжался, но тогда дело было в недостатке средств, а сейчас...а, ладно, дядя наверняка что-нибудь решит. Не зря ведь собирал вещи? - Идёмте за мной, - решил Цзинь Лин и перемахнул через забор. - Я провожу вас до храма Гуаньинь самой короткой дорогой, хорошо? - Доведёшь - уходи и не оглядывайся, - вдруг попросил варвар. - А...мне нельзя присутствовать? - Расстроился юноша (но совсем чуть-чуть, потому что не очень-то ему и хотелось). - Лучше всего тебе будет вернуться в Юньмэн и выпить горячего чаю. Два чайничка, - серьёзно посоветовал ему варвар, и юноша согласно кивнул. Простудиться заклинатели, как нам уже известно, не могут, но никто не сказал, что им нравится стоять на морозе. Юноша половину (притом лучшую половину) своей жизни провёл во владениях своего дяди Цзяна, потому довёл варвара до улицы, ведущей к храму, меньше чем за одну курительную палочку, притом ни разу не встав на меч. Сам Ши Ло бы до рассвета блуждал, о чём сам в курсе, так что Цзинь Лин чувствовал себя героем. Правда, почему-то его практически дядя бормотал себе под нос что-то странное. Не о любви и даже не о свадьбе, а что-то совсем непонятное. - Честного не жди слова, я тебя предам снова; Не ходи, не гляди, не жди - я не твоя отныне. Верить мне - мало толку; не грусти дорогой долгой, Не зови назад с тоскою, не зови меня с собою... "Я бы мог умереть в собственной постели в окружении детей и внуков, как подобает достойному мужу. Я бы мог умереть на ночной охоте, как часто случается с заклинателями. Я бы мог умереть в дороге от разбойников, от болезни, от несвежей еды, в конце-то концов! Но умру я на пороге храма Гуаньинь, притом прямо сейчас," - тоскливо думал Су Шэ, стоя у дверей храма и глядя на ворота. На самом деле, умирать лично ему было совершенно необязательно. Верховный Заклинатель, как только пришло известие об уничтожении Молин Су, освободил Су Миншаня от всех клятв и разрешил поступать так, как лично Су Шэ считает должным. Гуаньяо думал, что его бывший соратник сбежит в тот же день и затеряется где-то в глуши, может даже в стране Ва, вот только...вот только Су Шэ, признавая за собой некоторые незначительные недостатки вроде злопамятности и импульсивности, отказывался быть ещё и трусом! Цзинь Гуаньяо, верно, совсем с ума свело это Ожерелье Всевластия, раз обычно крайне осторожный и последовательный Ляньфан-цзунь отказался просто бежать, пока заклинатели разбираются с Молин Су (Су Миншань совершенно не жалел брошенных на смерть людей, хоть и был поражён их неожиданно скорой и бесславной кончиной), нет, он захотел забрать с собой останки матери, попрощаться с Лань Сиченем и дать последний бой тому варвару! Су Шэ знал, как много значила для Гуаньяо его мать, охотно согласился перед побегом зайти в храм за её останками и даже помочь их выкопать. Прощание с Лань Сиченем понравилось ему куда меньше, но и тут он смолчал. Сам бы не отказался повидать напоследок Главу Сяо, раз на Луаньцзан не свиделись. Конечно, встреча будет сопряжена с рисками, но...если Су Миншань и знал что-то, чего не знал Верховный, так это была лишь любовь. Любовь в глазах того, кто не отрываясь смотрит на Цзинь Гуаньяо каждую их встречу. Гуаньяо сможет уйти от Лань Сиченя, благо талисман для перемещения всегда под рукой. Только вот никуда он не уйдёт, потому что чётко распланировал утро: сперва выкопать мощи, потом попрощаться с Лань Сиченем, после чего встретить Сяо Хоувэя и забрать с собой в могилу. В лучшем случае. В худшем из храма выйдет ничуть не пострадавший варвар и больше никто. Потому что силы Гуаньяо, и так почти до дна выпитые артефактом, не восстановились за последние две или три бессонные ночи, а варвар сжёг целый клан и даже не почесался. Вроде бы. Так или иначе, Гуаньяо не жить...если, конечно, за него не вступится кое-кто другой. Су Миншань знал одно заклинание, после которого варвара можно будет голыми руками брать. Самого Су Шэ, к сожалению, тоже, но если всё пройдёт удачно, он как-нибудь выкрутится. Вот только он никогда в жизни не отрабатывал это заклинание, потому что узнал о нём всего пару дней назад, когда помогал Гуаньяо складывать книги из самой запретной секции библиотеки Ланьлин Цзинь. Впрочем, даже если ему удастся всего лишь ранить, у Гуаньяо появится шанс на победу. Потому что не может быть такого, чтобы Верховный Заклинатель, столько раз на силе воли переживавший худшие дни, погиб от руки какого-то грязного варвара! Нет, так неправильно! Су Шэ очень надеялся, что неписаные законы мироздания придут к нему на помощь: в самом деле, какую легенду ни возьми, везде герой побеждает, когда надежды на победу уже нет. Особенно часто побеждали герои, сражавшиеся не за себя, а, скажем, за страну, за императора, за отчий дом, на худой конец за невесту или какой-нибудь артефакт. О том, что сплошь и рядом герой добивался своего ценой жизни, Су Шэ старался не вспоминать. До рассвета ещё далеко, но гонец, отправленный к Лань Сиченю, уже должен был передать письмо, так что Цзэу-цзюнь прибудет скоро. Его Су Шэ пропустит. Потом придёт Сяо Хоувэй. Его Су Шэ убьёт или, по крайней мере, серьёзно ослабит. Дальше по состоянию, но...но знаете, Су Шэ не питал иллюзий насчёт своей дальнейшей участи и надеялся лишь, что на том свете его будет ждать что-то приятное. Жаль, что он так и не завёл жену и детей - хотя нет, он бы их оставил на смерть вместе с кланом, так что не жаль. Вот что действительно жаль, так это то, что Су Миншань больше никогда в жизни не увидит прекраснейшего из людей, божество мира смертных, Сяо Синченя. Тот, наверное, давно уже забыл о том, кто глаз с него всю осень не сводил. А вот Су Шэ помнит. Всё помнит. И тренировки, и каллиграфию, и как златоглазое божество играло на пипе. Даже некоторые песни выучил. На память. Большая часть песен ему не нравилась, но вот одна... - Говори, золото тумана, говори со мной, Я узнала, что зима теперь приходит за весной, Так иди за мной. Я летела бы в белом - белая, И считала б капли солнца за своей спиной...*- тихонько напел сложный мотив Су Миншань и вздохнул - получалось далеко не так красиво, как у Сяо Синченя, но за неимением лучшего сойдёт и так. Ворота храма распахнулись, и во двор вошёл человек в чёрно-синем. Заклинатель, вооружённый двумя мечами, белыми от жара столь сильного, что сгорал даже цвет. Варвар. Какого гуя он пришёл раньше господина Лань?! Он же в собственном ханьфу заблудиться может, как же он храм на...ну, Цзинь Лин, ну, паршивец длинноногий! Раздумывать было некогда: Су Шэ бросился навстречу варвару, на ходу создавая шар из чистой ци. Чудовище улыбнулось и, когда меж ними осталось не более чжана, с лёгкостью отбил брошенный шар энергии...тем самым на миг утратив бдительность - и этого мига Су Шэ хватило, чтобы нанести один удар рукой в живот. Всего один, но всем, что у него было, без остатка, и от волны энергии варвар отлетел назад, ударившись спиной о дерево и свалившись в сугроб. Су Шэ упал на колено, невероятным усилием воли лишь на одно, и на несколько мгновений даже поверил, что справился. Что случилось обыкновенное чудо, и он если не разрушил золотое ядро, то по крайней мере повредил меридианы достаточно, чтобы варвар больше не встал. Сяо Хоувэй не встал. Из сугроба он выбрался на четвереньках. Его тошнило. У него дрожали руки. Но Су Миншань едва мог дышать. Ему только и оставалось, что смотреть, как варвар вытирает слёзы и шумно высмаркивается, как поднимается на ноги, держась за дерево, как медленно и осторожно начинает идти, пусть и неуверенно. Как подходит к коленопреклонённому Су Миншаню, подбирает выпавшие из рук мечи и несколько мгновений просто смотрит на противника. - Хорошая попытка, - прошипел варвар. Су Миншань продолжал молча смотреть на чудовище. Цзянцзай разгорался. Пламя столь горячее, что даже не имело цвета, поднялось на целый чжан вверх, но уже через несколько мгновений потухло, оставив на земле идеально ровный дымящийся круг. В центре его лежал меч с оплавившейся рукоятью и стёртыми узорами на ножнах. Сяо Хоувэй, постояв немного, кратко склонил голову и развернулся к храму.