Рыцарь Кадош.

Когда равновесие весов не может быть восстановлено шпагой справедливости, то кинжал Кадоша должен показать силу масонского закона.

"В кусты бежит тот, у кого нет запасных штанов". Лишь сейчас Лань Цижэнь сумел в полной мере осмыслить высокую мудрость первого Главы Не. Получив послание от таинственного не то портного, не то чиновника, заклинатели задумались. Любую информацию необходимо проверить, и Лань Цижэнь вновь встал во главе отряда. Правда, на сей раз отряда поменьше, чем день назад. Да тысячу заклинателей на разведку и не пошлёшь, даже если бы с полсотни не погибло на Луаньцзан, а ещё человек двести сейчас не отлёживались в лазаретах. И, тем не менее, Лань Цижэнь взял не меньше сотни воинов, притом из всех кланов, чтобы ни у кого не осталось сомнений в истинности или ошибочности послания. Ещё на подступах к Молин Су стало ясно, что что-то не так: в воздухе пахло гарью, а стены резиденции окружены особым барьером, дающим войти, но не выйти, и при этом легко снимающимся снаружи. Адепт из Ланьлина сломал печать, Лань Цижэнь распахнул ворота... Клан Молин Су был небольшим и насчитывал всего несколько десятков взрослых адептов, их резиденция не занимала и пятой части от Облачных Глубин, и всё-таки на их территории были и дома, и хозяйственные постройки, и даже беседки. Были. Больше их не было. Взглядам изумлённых заклинателей предстали обгорелые остовы, в которых едва угадывались некогда добротные жилища. "Дерево хорошо горит, но за одну ночь прогореть до углей, чтобы так мало осталось, дома просто так не могли! Сейчас не сухое лето, а зима, ночью был лёгкий снегопад, значит..." - Лань Цижэнь похолодел, и вовсе не из-за порыва ветра. - "Но где люди? Где их тела?" - Учитель Лань! - вдруг позвал его севшим голосом один из заклинателей, обошедших сгоревший дом. Лань Цижэнь поспешил на голос. Заклинатели медленно обошли сгоревший дом, и на тренировочной площадке нашли то, что искали. На ней, едва припорошённой снегом, ровными рядами стояли урны. Самые обычные урны, в которых хранят прах умерших. Расстояние между урнами не превышало одного чи, а ряды были выровнены, как по линейке. Лишь в самом первом был промежуток, куда бы поместилась ещё одна урна и то, что перед ней лежало. А перед каждой урной лежало по отрубленной голове. Некоторые лица были знакомы Лань Цижэню: эти люди ещё вчера поднимались с ним на Луаньцзан. Но теперь лица искажены болью и страхом, а от ртов к подбородкам ведут бурые следы уже засохшей крови. - П-простите! - Воскликнули несколько заклинателей и побежали в сторону ближайших кустов. Будь учитель Лань помоложе и не помни Аннигиляцию Солнца, ему бы и самому стало дурно. Но даже так, он смотрел на ровные ряды урн и голов и понимал, что это зрелище останется с ним до конца его дней. Потому что он, в отличие от большей части адептов, прекрасно понял, что случилось прошлой ночью. Тот, кто провёл геноцид, действовал быстро и слишком правильно. Никакой лишней крови, никаких лишних разрушений - Цижэнь чувствовал в воздухе почти пропавший, но ещё смутно ощутимый запах сонного порошка. Усыплённым адептам заживо вырезали языки, а потом отрубили головы, сожгли тела и высыпали прах в урны, чтобы их души нельзя было призвать и расспросить. Но сонный порошок не притупляет боль, и уж отрезание языков должно было разбудить людей, ещё успевших понять происходящее и увидеть своего убийцу, но не успевших даже закричать... - Здесь, верно, был демон, - прошептал адепт Ланьлина. - Болван. Демон бы просто всех вырезал. Было бы много крови и...не крови, - с трудом подавил тошноту другой адепт, из Юньмэна. - Здесь был бог. То, что сотворил этот клан, прогневало небеса, вот их и... "Боги, демоны...здесь был человек, и это гораздо страшнее, чем любая высшая сила," - подумал Лань Цижэнь, не сводя глаз с ровных рядов. - "Последовательно жестокий. Спланировавший всё до последней детали. Безжалостный. Сделавший всё, чтобы запретные мелодии погибли вместе с людьми и домами - с библиотекой, с подвалами, с сокровищницей. Очень сильный заклинатель, притом тёмный. Я знаю такого человека". Лань Цижэнь пересчитал головы. Надо будет уточнить точное число адептов Молин Су, но отчего-то он не сомневался, что здесь все. Действительно все. Кроме Су Шэ. Ведь в каждом ряду по девять урн, кроме самого первого. В том строю был промежуток малый. Быть может, это место для него? Люди шли в Молин Су взволнованными, а вернулись шокированными. Ещё до того, как дядя подробно описал увиденное, Лань Ванцзи понял, что в письме говорилась правда. - Это точно дело рук Старейшины Илина, Вэй Усяня! - Заявил Глава Яо. - Да, конечно, кто ещё мог сотворить такой кошмар? На его счету предостаточно убийств, ему вырезать какой-то вшивый клан уж точно не проблема. - Очень интересная теория, - улыбнулся Цзян Чэн, и в помещении повисла тишина. - Я бы даже с ней согласился. Вот только моего шисюна пришлось уносить с Луаньцзан на руках, и он до сих пор ещё не вставал. Он в таком состоянии даже до ворот Молин Су бы не дошёл, что уж говорить о такой филигранной работе. Да и не его это почерк. Аргументы Главы Цзян были весьма убедительны, но люди, определив виновника, не собирались так легко менять своё мнение. Лань Ванцзи горько выдохнул. Истинно говорят, история идёт по кругу. - Значит, Старейшина Илина не выходил из комнаты? Это вы так говорите! Кто может поручиться, что он не покидал территорию Юньмэн Цзян? - Не унимался Глава Цинь. - Я. Теперь все смотрели на Лань Ванцзи. Ханьгуан-цзюнь терпеливо и с достоинством сносил недоумённые, шокированные, а то и слишком понимающие взгляды. Не все знали, что он больше не член клана Лань, и не все знали, что он женился на Вэй Ине. Но все знали, что он - Второй Нефрит, прославленный заклинатель и брат Цзэу-цзюня, Главы Лань. Его репутация практически безупречна, а слова не подлежат сомнению. Если он сказал, что Вэй Усянь не покидал Юньмэн, значит, так и было. И это действительно было так: Усянь лёг спать рано, не дождавшись даже ужина, и Ванцзи провёл всю ночь, обнимая супруга и понемногу вливая в него энергию. К утру баланс светлой и тёмной ци более-менее выровнялся, но едва ли Усянь в ближайшие пару дней далеко отойдёт от постели. И он бы скорее сам умер, чем устроил геноцид даже запятнавшего себя клана. Хотя нет, не так. Он бы покончил с собой сразу после того, как решился на такое ради всеобщего блага. Так же, как и Сяо Синчень, чьё лицо с самого утра выражало слишком много и слишком мало. - Что ж, тогда...тогда...- смутился Глава Цинь. - Что же тут думать? Есть другой тёмный заклинатель. Сюэ Ян, кажется! - Сюэ Ян мёртв. Человека с его лицом зовут Сяо Хоувэй, - возразил, пусть и с явной неохотой, старший Глава Не. На некоторое время люди притихли: вернувшегося на должность Не Минцзюэ боялись даже те, кто не знал его лично. - Всё равно, это тёмный заклинатель и...и кстати, где он? - Спросил Глава Цинь, вернувший самообладание и уверенность в себе. - Он спит. Это сказал не Сяо Синчень, который словно был не здесь с самого начала беседы. Это сказала Сун Цин, чьё присутствие на собрании терпели лишь потому, что она вела себя тихо и ни на шаг не отходила от Сун Цзыченя. - Спит? Помнится, не так уж сильно он вчера и умаялся. Я до сих пор помню, как он стянул у меня из-под носа целую тарелку супа! - Возмутился какой-то адепт. - Он вчера был весьма бодрым. - Не в этом дело. Просто...видите ли, мне немного неловко в этом признаваться, но меня порой мучают боли. Это совершенно естественно, в моём-то положении, - Сун Цин невзначай коснулась живота, ясно давая понять, что именно имеет в виду. - А он умеет их снимать. Вчера мне стало плохо перед сном, и ему пришлось остаться в моей комнате, только и всего. И, если уж вы такие недоверчивые, что не придадите значения моим словам, то со мной в комнате был мой муж, и он может это подтвердить. Сун Лань ничего не сказал, но медленно и с достоинством кивнул, соглашаясь с каждым словом жены. А Сун Цин насмешливо смотрела на людей, которые не ожидали такого развития событий. И если бы Лань Ванцзи не знал наверняка, что никакими болями Сун Цин не страдала, то вполне мог бы ей поверить. - А вообще, я не понимаю, что вас не устраивает, - фыркнул старший Глава Не. - Не вы ли вчера со всем жаром доказывали, что клан Молин Су следует вырезать подчистую? Ну, вот, за вас сделали всю грязную работу и даже не взяли ничего взамен. Радуйтесь и молитесь, чтобы эти мелодии больше никогда не всплыли. - Ох, Глава Не, вы безусловно правы, но...но человек, который способен за одну ночь вырезать целый клан...вам не кажется, что он опаснее любой мелодии? - Ха! С чего вы вообще взяли, что он был один? Их вполне могло быть хоть двое, хоть десяток. Эти адепты получили по заслугам, а с их главой мы и сами поквитаемся. Я считаю дискуссию оконченной и намерен пообедать. Диди, пошли. Возможно, дорогой брат действительно не знал, кто вырезал клан Молин Су. Скорее, всё-таки если не знал, то догадывался, как и большинство присутствующих. Не Хуайсан, например, уже по стилю письма понял, кто его написал. Кратко, чётко, ясно - варвар в своём репертуаре. Хотя почерк неожиданно ровный - то ли сам расстарался, то ли надиктовал кому. А ещё Не Хуайсан прекрасно помнил то роскошное ханьфу, в котором Сяо Хоувэй был на приёме в Цинхе Не где-то неделю назад. Пошитые на заказ одежды ясно отражали статус не великого заклинателя, но мастера, изготовляющего то, что носят на теле. Мастера-портного, пусть в основном и работающего с украшениями. И Не Хуайсан волей-неволей вспомнил, что при всей своей чуждости и непонятности этот человек много лет прожил в их землях, много путешествовал, общался с самыми разными людьми от крестьян до глав Великих Кланов. И ведь этот человек не раз уже показывал неожиданные познания в самых разных вещах, он смог создать ритуал воскрешения, невозможный без глубокого понимания работы меридианов и золотого ядра. Так почему же все считают, что этот варвар глуп и ничего не понимает? Почему даже Не Хуайсан в упор не видел, что Сяо Хоувэй опасен не как бешеный пёс, но как...как Вэнь Чжулю, гуй его подери! Тихий, скромный заклинатель, по-собачьи верный одному человеку и способный горы сокрушить, если это будет нужно. И ведь это понял не один Хуайсан. Конечно, никаких доказательств, и алиби у тёмного заклинателя такое, что не подкопаешься. Но ведь Главы других кланов не идиоты, нет, они могут быть косными и излишне самоуверенными, но всё-таки умеют делать выводы из полученной информации. И всем было абсолютно очевидно, что кто бы что не говорил, а этот человек, Сюэ Ян или не Сюэ Ян, и есть убийца целого клана. Да, он сделал то, что должны были сделать они. Да, он оказал им всем великую услугу (хоть и испортил планы заполучить под шумок запретные мелодии), но вместе с тем напугал до мокрых штанов, превратив уничтожение клана в показательную казнь. Неизвестно, что больше пугает: кровь и...не кровь даже на заборе или ровные ряды урн и голов без языков. Итак, все знали, хоть и не могли доказать причастность Сяо Хоувэя к случившемуся. Но...но вчера на Луаньцзан был ещё один человек, показавший слишком много. Глава Ордена Странствующих Заклинателей слишком близок к уровню Вэнь Жоханя. Очень красивый. Очень добрый. Очень правильный. Очень...неудобный. Не Хуайсан ничего не имел против Сяо Синченя, тот ему очень нравился (к счастью, не до такой степени, чтобы было опасно проходить мимо ревнивого варвара), но вот остальным кланам этот человек и его орден встали костью в горле. Пока они были просто нищими странниками, всё было в порядке (мало ли в Поднебесной таких крохотных кланов?), но теперь у них появился политический вес. В их Ордене Старейшина Илина, Второй Нефрит (причина комплексов доброй половины присутствующих), прославленный выходец из Байсюэ, ученик Баошань-санжэнь, да ещё и Ши Ло (комментарии излишни). Они стали слишком опасны. И вот теперь, после обеда, когда люди уже собрались поговорить напоследок о всяких мелких делах перед отъездом из Юньмэна, Сяо Синчень вдруг заговорил о своём клане. Был он вежлив, в меру серьёзен, но смотрели на него как на покойного Главу Вэнь - с ужасом и нервной дрожью. А говорил он всего-то о том, что его Орден задумался о собственной резиденции и хочет узнать, нет ли где-нибудь поблизости свободной территории, можно даже не в крупном городе. Просто политической карты у Сяо Синченя нет, и ему бы не хотелось отнимать у кого-то его территорию... Основательно подумав и пошептавшись, Главы мелких и средних кланов во главе с Цинь Цанье предложили Ордену Странствующих Заклинателей поселиться в Безночном Городе. "А почему бы сразу не Луаньцзан? Тёмной энергии там немногим больше, фэншуй напрочь испорчен, и даже через столько лет после резни там бродят лютые мертвецы и висят тучи. Я понимаю, что вы хотите избавиться от этих людей, но нельзя ли действовать тоньше?" - мрачно подумал Хуайсан, скрывая недовольство под веером. Нет-нет, сама идея-то хороша. Согласятся на Безночный Город - хорошо, не нужно тратиться на похороны. Откажутся - потеряют лицо и больше не будут приставать, что тоже неплохо. Сяо Синчень согласился, недовольный Глава Цзян пригласил распорядителя и свидетелей со стороны, и вскоре Орден Странствующих Заклинателей официально стал хозяином Безночного Города. Того, что от него осталось за столько лет запустения, и бесчисленного множества нечисти. Им будет чем заняться. Сразу после того, как Сяо Синчень покинул зал переговоров и сел медитировать в своих покоях, к нему вбежали А-Цин и Сун Лань, настроенные очень решительно. - Глава Сяо, - пафосно начала она. - Я прошу у вас прощения за ложь, но без неё было никак. - А-Цин, я не думал тебя ругать, - улыбнулся Синчень. - Однако, я удивлён, что у тебя получилось подговорить ещё и Цзыченя. - Я не сказать, чтобы лгал. Она попросила подтвердить, что я всю ночь был с ней в комнате. Это действительно так. Но мой кивок можно трактовать иначе, чего мы и добивались, - склонил он голову. - Не ложь, но недомолвка, искажающая смысл. Ясно. - Признаю, это была моя идея. Но Ши Ло надо было спасать. И...пожалуйста, не ругайте его. Он сделал то, что сделал, чтобы нам не пришлось пачкать руки. - Я не думал его ругать. То, что он сделал, он сделал для нас. И вы поступили правильно. "Правдивые слова похожи на свою противоположность". - Ты уверен, что Лао-цзы имел в виду "временами ложь оправдана"? - Уточнила А-Цин. - Вероятно, нет. Но он не осудил бы вас за поддержку хорошего человека, - уверенно заключил Сяо Синчень. - Не волнуйтесь. После того, как они ушли, он ещё немного посидел в одиночестве, но вскоре его уединение нарушили ещё двое. Одним был Лань Сичень, с которым сегодня Сяо Синчень не перекинулся ни словом. Вторым был Вэнь Нин, которого в последний раз Синчень видел вчера на Луаньцзан, потом Призрачный Генерал затерялся в толпе и старательно не привлекал внимание. - Гусу Лань в долгу перед вами и Сяо Хоувэем, и никто из моего клана не винит вашего...супруга, - как-то странно замялся на этом слове Цзэу-цзюнь. - Ведь мелодии, лишившие сил людей, хранились в моём клане. И вина в том, что они вышли в свет, лежит на нас. Потому прошу вас не наказывать вашего адепта. Он сделал должное. - Не только он, - вдруг возразил Вэнь Цюнлинь. - Мы действовали вместе. Я сам предложил Сяо Хоувэю свою помощь. Я как никто другой знаю, к чему может привести неодолимая сила в неправильных руках. Вэнь Нин говорил чистую правду: он прекрасно помнил, каким был его клан незадолго до Аннигиляции Солнца. Неодолимая сила в неправильных руках...верно. Сяо Синчень не знал последнего Главу Вэнь, но в последнее время он всё чаще слышал это имя рядом с собственным. Вероятно, тот господин Вэнь тоже слишком далеко зашёл в совершенствовании. Как бы самому не стать проклятьем цзянху. - Господин Вэнь, вы...так вы были в Молин Су этой ночью? Скажите, мелодии точно уничтожены? - Взволнованно обратился к лютому мертвецу Глава Лань. - Не беспокойтесь, Глава Лань, - Вэнь Нин чуть улыбнулся, и в улыбке отчего-то сквозила благодарность. - Используй вы эти мелодии во время войны, победа далась бы вам легче. Но вы их не использовали. Спасибо. - Не за что, - Лань Сиченю было немного неудобно разговаривать с последним Вэнем, пусть погибшим и не от рук Гусу Лань. - Есть оружие, что должно храниться, но не использоваться. Мелодии из "Собрания Смятения" недопустимо использовать даже...даже во время войны. - Значит, всё правильно, - кивнул Вэнь Нин и вновь обратился к Сяо Синченю. - Если вы считаете, что господин Сяо провинился, то я разделю с ним наказание. Мне никто не приказывал, я сам вызвался помочь ему. - Ни о каком наказании речи не идёт, - решительно успокоил его Синчень, которого такая забота о Ши Ло только радовала - значит, его супруга ценят не только в его клане, но и в других. - Я должен сказать кое-что ещё. Мне пришло письмо из Облачных Глубин. Сегодня утром у ворот были найдены двое детей и служанка клана Молин Су. Они ничего не помнили со вчерашнего дня, не участвовали в диверсии на Луаньцзан и даже не знали о ней. Господин Сяо проявил милосердие, - признал Лань Сичень. - Все выжившие размещены в Гусу, а детей, скорее всего, примут в клан, ведь они обладают способностями заклинателей. Скажите, господин Вэнь, это ведь вы перенесли выживших к нам? - Разумеется. Я был уверен, что вы отнесётесь к невиновным с состраданием, - кивнул Вэнь Нин. - Господин Сяо же сказал, что это ещё и компенсация за двух уведённых адептов и вашего брата. - Компенсация, да, - Сичень улыбнулся, да и Синчень оценил ход мыслей Ши Ло. - Благодарю вас за поддержку моего супруга. Я очень рад, что вы не считаете его чудовищем, - заключил Синчень. Когда Вэнь Нин и Лань Сичень ушли, Сяо Синчень хотел вернуться в медитацию, но, верно уловив общий ход событий, просто сел и стал ждать очередного посетителя. Однако, какого низкого о нём мнения даже лучший друг, если боится наказания Ши Ло. Ведь Синчень понимал, что его супруг до сих пор не в себе после Ланьлина, что решение вырезать клан (жестокое, но лучшее из возможных) было принято под влиянием частицы души Сюэ Яна, что Ши Ло сейчас сам не находит себе места от совершённого, и что Сяо Синчень с самой первой встречи решил никогда не осуждать Хоувэя за то, что тот совершает ради других. В дверь тихонько постучали, и открывший её Синчень с горечью увидел своего супруга. Красные глаза смотрели куда угодно, только не на Синченя, плечи бессильно поникли, а губы сжаты до почти видимой боли. Поспешно обняв сжавшегося в испуганный комок Ши Ло, Синчень поднял его на руки и, внеся в комнату, посадил на колени, по привычке прижимая голову к груди. Но Ши Ло не плакал, и вот это пугало гораздо сильнее, чем потрясённые рассказы о расправе над Молин Су. Ши Ло сидел на его коленях и молчал, и Сяо Синчень не осмеливался первым нарушить тишину. Но слова оказались и не нужны. Пригревшийся и понемногу переставший нервно вздрагивать Хоувэй расслабился, выдохнул и обнял супруга в ответ. Нервное напряжение последних суток, истощившее разум, спало, и через несколько минут Ши Ло заснул на руках Синченя, и по духовной связи Синчень наконец-то ощутил затопившее Ши Ло облегчение. Его не прогнали. На него не сердятся. Его поняли и поддерживают. Но Ши Ло всё ещё не в себе. Синчень прекрасно чувствует, как довлеет над его супругом последнее незавершённое дело. Пока Сяо Хоувэй не разберётся с Верховным Заклинателем, с Цзинь Гуаньяо, осколок души Сюэ Яна невозможно подавить. И только Небеса знают, чем закончится встреча двух бывших друзей.