— kozume.
Никогда не задумывается над мелочами, они для него были не значимы — Кенма живет совершенно в другом мире. В нем всегда есть хилки и сохранения на нужном моменте. Можно переиграть любую, даже самую неловкую ситуацию. Иногда, разговаривая с ним ты замечала, что парень отключается не на долго, будто что-то анализирует или — что больше на него похоже, — мысленно открывает меню загрузок, дабы вернуть неприятный диалог к началу — на деле же недовольно морщится. Чаще всего лицо хочу-забыть-это ты видела у Козуме, когда он разговаривал с Тетсу, который в свою очередь был админом сервера с сохранениями и, проще говоря, контролировал весь игровой процесс реальной жизни Кенмы. Смотря на их дружбу, ты немного завидовала, мечтая однажды стать для Козуме не менее значимой, чем Куроо, однако, проводя время с ним наедине эта фантазия достаточно быстро исчезала, тая в приятных объятиях и растворяясь где-то в глубине подсознания. Оно просто было не нужно, ведь когда вы были вдвоем, Кенма, казалось, наоборот — играл без читов. Хотя, парочку он все использовал. Ему нравились твои ушки. Каждый раз, когда ты отбирала у него консоль, он недовольно, сначала что-то бурчал, а после медленно подкрадывался, давая тебе в полной мере ощутить напряженность момента, целовал в ушко. Ты фыркала от волнительных касаний, но не возражала и продолжала игнорировать его прикосновения. Но после этой нежности, служившей предупреждением, Кенма кусал. Не сильно, не больно, правда, от дыхания парня становилось невыносимо щекотно, а острые зубки, аккуратно сжимающие хрящик, чуть надавливали и от этого по телу пробегали мурашки, вынуждая тебя сопротивляться настойчивости, выпуская из рук psp, чтобы оттолкнуть Кенму. Тогда он торжественно забирал свою игрушку и смотрел на тебя довольным взглядом победителя. Как кот. В самом деле. Капризничал и привлекал внимание, а когда получал свое — расплывался в надменной улыбке. И уже не нужен лучший друг детства, ведь у него была ты — та самая героиня его фантазий. Кенма любил держаться с тобой за руки, когда вы куда-то ходили, обнимать при любом удобном моменте, погружаясь в запах волос, смешанных с ароматом кожи. Тебе очень нравилась его ласка — нежная, в каких-то местах даже робкая. От его нерешительных прикосновений замирало сердце и уже приходя домой после прогулки ты с трепетом вспоминала его. Тонкие пальцы на щеках, аккуратные поцелуи на шее и тепло губ, касающихся твоих собственных. Конечно, вы редко гуляли — в основном сидели дома, играя в разные игры. Они раньше тебя не затягивали, но его увлеченность заражала и вот, вы уже проходите вместе серию souls, а Козуме подсказывает, как лучше формить, чтобы завалить следующего боса. — Кот, смотри, какой сундук я нашла! — Кричишь ты, привлекая отвлекшегося в телефон парня, по его лицу стало понятно, что собеседником был Куроо и он говорил о тренировке. Да, когда речь шла именно о них, Кенма морщился по-особенному, словно триггиря на воспоминания об изнеможении и усилиях, которые приходилось прикладывать. — Нет! Это мимик! — вдруг воскликнул Козуме, но было уже поздно.YOU DIED
Надпись растянулась на весь чернеющий экран кровавыми буквами, скрывая подробности смерти героя. Твоя наивность и желание получить лут, никак не ожидали, что у сундука вырастут ноги и он сожрет несчастного рыцаря. Виновато ты бросила взгляд на встревоженного парня, что смотрел на экран, словно вспоминая и свою давнюю опрометчивость. Плечи сами подтянулись к ушам и ты начала извиняться, но парень, словно игнорируя твою глупость мило улыбнулся, а после заключил в нежные объятия. В его руках всегда было необычайно тепло. Хотелось оставаться в них как можно дольше, забвенно закрывая глаза, впитывая каждый момент. Особенно это ощущалось, когда парень успокаивал тебя. Да, конечно, твои эмоциональные взрывы были не сильными или бьющими через край, словно у королевы драмы, а скорее просто маленькой трагедией, что могла решиться лишь от одного его прикосновения. Кенма не говорил, что любит — да это и не нужно. Достаточно взгляда, нежной руки и чувственных слов, вроде: «моя неко-тян», — и весь мир начинал пестреть новыми красками, ведомыми только вам обоим. Вечерами, закрывая глаза, ты думала лишь о нем, вспоминая минувшие события. Было приятно чувствовать себя его любимой, даже если он слишком боится об этом сказать. Ты понимала его ровно так же, как он тебя — вы могли общаться без слов, которые предпочитали тратить на общение в интернете. Достаточно часто. И дело не в том, что он скучал или хотел заспамить кучей смайлов с сердечками, а просто потому что вам это нравилось. Ведь, в чате можно сказать все, что думаешь, не боясь при этом посмотреть в глаза, сгорая от стыда или неловкости. Такие моменты иногда случались, когда даже в переписке ты заливалась краской, силясь унять беспокойный сердечный ритм. Кенма писал тебе сладко, хотелось смаковать каждое предложение, сохраняя на скрины, а потом перечитывать в моменты печали и тоски. Сообщения переполнялись нежностью и, временами, скрытыми намеками на нечто большее, что стучало в груди у обоих. Он хотел узнать тебя лучше — твоё тело, податливость и чувственность, выдыхаемую ему в губы. Встречаясь уже довольно давно, вы никак не могли прийти к исполнению желанного. Что-то мешало — внутри был барьер или же не могли решиться? Иногда, сидя у него дома, за приставкой, ты смотрела на Кенму и размышляла над извечным «а что если», но ответ так и не приходил в голову. Лишь путаясь в навязчивых образах, ты все глубже залипала в вязкость атмосферы единения и покоя от нахождения с ним. Думала, как его руки касаются кожи под одеждой, растягивая напряжение по всему телу, заставляя тебя искать выход для кислорода, переполняющего легкие; о том, как он медленно опускается, желая поцеловать твой самый нежный бутон, оставляя влажную дорожку от касания губ; о том, какого это чувствовать вес его тела и аккуратный рельеф пресса на себе — все это будоражило и ты на несколько минут выпадала из реальности. Но настоящей пыткой были его ночные сообщения, где Козуме раз за разом намекал на нечто непристойное, но вместе с тем сладкое — дарил напряжение, которое не описывается словами. Правда, такие переписки оставляли осадок из-за которого было сложно потом смотреть друг другу в глаза, но черт возьми, они того стоили. а если бы я сказал, что мне нравится, когда ты выгибаешь шею и тяжело вздыхаешь, то что ты ответила?смотря в каком контексте ;)
нууу давай представим, что в том самом…это каком
Улыбка не сходила с твоего лица — тебе нравилось дразнить его нерешительность, хотя ты догадывалась, что за ней скрывается горячее сердце, требующее любви, чувств и наслаждения. Ты изо всех сил старалась подавить ее, так как учитель уже обратил внимание на твой нездоровый вид, но пока замечание не сделал. Однако, даже осознание этого факта не могло остановить тебя перед желанием развести Кенму на пару горячих сообщений. мне обязательно это писать?))да, иначе я тебя не понимаю.
все ты понимаешь)неа
-_- жди меня у парадной. я тебя заберу и мы пойдём домойэто ты так от темы уходишь?
Горячая кровь била по вискам, но ты никак не могла понять — чем это вызвано. То ли дело в том, что Кенма ушёл от пикантного диалога, то ли в том, что ты слегка возбудилась и тебе было сложно контролировать своё тело. Да, эти сообщения определённо нагнетали атмосферу, натягивая нервы, вынуждая нутро ныть от предвкушения. Они заставляли покидать скучный мир, уходя полностью в общение со своим парнем и, когда учитель, всё-таки отобрал телефон, тебе так и не удалось прочитать ответ на брошенную претензию, оставляя последнее слово за Козуме. — Ты меня игнорировала? — Надув щеки возразил парень. Как вы и договорились, он перехватил тебя в коридоре у входных дверей. Ему пришлось ждать довольно долго, пока учитель отчитывал тебя, при этом задержав и весь класс. Было неловко от сложившейся ситуации, но нетерпение перед предстоящей встречей сжигало изнутри и ты, уже услышав звонок, была готова подорваться с места, однако, нескончаемые нотации продолжали душить время, которое Кенма тратил на ожидание тебя. — Нет, — воспротивилась ты, обнимая ветровку парня, что всегда пахла чем-то сладковатым, — старик отобрал телефон и пришлось выслушивать от него много новой информации о себе и своих родителях. — Ммм… — не сдавался парень, продолжая дуться, однако, на объятия ответил и ты почувствовала, как его щека прилегает к твоей, а изящные кисти обнимают талию, прижимая плотнее. — Тогда тебе нужно быть внимательнее, а не отдаваться мне в чате. — Что? — Слова пронзили сердце иглой, ты едва ли не лишилась всех чувств от резкой колкости, будто ткнули в больное место. — Это вообще-то ты начал. — Скажи ещё, что не нравится. — Кенма обнял крепче и теперь его губы были слишком близко к твоим, а напряжение внизу живота наливалось новыми ощущениями, сладко оттягивая в ожидании поцелуя. — Между прочим, ты сама иногда вынуждаешь меня вести себя опрометчиво и развязно. — Не заметила, чтобы ты был против. — Слегка привставая на носочки, ровняясь с ним взглядами и обмениваясь напряжением, ответила ты и положила изящные руки на юношеские плечи. — Это такая игра? — Спросил Кенма, чуть поднимая бровь. Он принимал твой вызов, от чего в груди стало трепетать нечто неистовое и болезненное. Сердце вот-вот готовилось покинуть привычную клетку и воспарить ввысь. — Я вообще-то сегодня был серьёзен. — Его ладонь медленно сползла с твоей талии на ягодицу и в следующую секунду тебе предоставилось самое сладкое прикосновение в своей жизни. Мягкие подушечки пальцев, требовательно сжимали юбку, слегка задирая ее. Ты подалась вперёд, в надежде, что он прикоснется к тому, что скрывалось за складками серой ткани, но определённо для этого действия было не время и не место. А потому, разочарованно, но все же с надеждой, что Кенма не позволит, ты отстранилась. — Что-то не так? — Его голос звучал непривычно тревожно, будто он боится тебя расстроить, но дело было не только в этом. Твоё желание сильно давило на мышцы и мозг, но сделать первый шаг к нему, казалось сравнимо только с прыжком над пропастью. А ты не очень хорошо прыгаешь, верно? — Нет, кот, просто я немного боюсь. — Ты опустила глаза, наливающиеся стыдом или же это были слёзы от испорченного момента, но Кенма не позволил тебе скрыться в своих терзаниях. Развеивая навязчивее образы, что уже не раз беспокоили девственный разум, Козуме положил ладони на твои распыленные щечки. — Я очень хочу тебя. Ты бываешь такой горячей, но и в то же время невероятно робкой. Мне это нравится, — нравишься ты, — и мне хочется сделать тебе приятно. — Мягкие губы тёплом отозвались на твоих. Вкус Кенмы всегда был похож на нечто сладкое, неуловимое. От прикосновений, по первой нерешительных, ты невольно всегда углубляла поцелуй, желая большего. Больше касаний, больше ласки, больше его. Отзвуки на теле, разгорались новой бурей чувств и ты принимала его губы, как самую лучшую конфету, что может получить ребёнок, но эта конфета была полна обещаний. Обещаний о том, что он будет нежен. Его родители часто разъезжают в командировках, соответственно, их практически не бывает дома. Наверное, это одна из причин, по которой парень в один момент ушёл в себя и загорелся видеоиграми. Недостаток общения компенсировался избытком квестов и сюжетных развитий, душевные раны — возможностью повышать скилл. Но теперь появилась ты — сюжет игры с которой нравился ему больше любой rpg. С тобой не нужно было лишний раз вытаскивать из себя слова, поддерживая навязанный диалог, — разговор шёл сам по себе. Тебе не нужно было что-то доказывать — ты понимала его лучше всех. Нужно было только беречь, отдавая своё сердце и сегодня он хотел это сделать. Подтвердить свои чувства, раскрыть их, излить на каждое движение, вздох и поцелуй, без остатка. Его девочка и только его. Кенма был готов посвящать тебе целые часы будь то простая болтовня не о чем или же прохождение игр. Из-за отсутствия родителей вы пользовались каждым днём, когда могли побыть только вдвоём. Иногда ты даже засыпала у него на плече, пока парень проходил сложную локацию. И, казалось, что весь мир существует только в этом моменте. Ты с ним, а большего и не нужно. И сейчас тебе, — несмотря на все то количество раз, что ты была у него дома, — становилось невыносимо тревожно. Страшно. Ведь, он хочет стать еще ближе — единым целым. Теперь вы больше не будете прожигать время за игрой, а начнёте играть по-настоящему, как взрослые. Сколько раз он будет в тебе? Как часто? Ты приходишь к нему почти каждый день, неужели эти визиты больше не будут обычным досугом? Он будет любить, ласкать, целовать, но больше не станет объяснять как пользоваться контролером или как завалить босса, если тот вертолёт. Все это перечёркивалось, пока ты сжимала ладонь Кенмы на пути к месту, где станешь его девушкой. — Боишься меня? — Спросил Козуме, различив нервозность, сковывающую твои движения на пути в знакомую комнату. Она была известна до мелочей, но сейчас, казалось, выглядела абсолютно по-другому. Вещи приобрели другие цвета, а пульсация в висках, заставляла усомниться в правильности расположении предметов. Держа твою руку, он всеми силами пытался придать тебе смелости. Ты же такая пошлая девочка, когда он пишет о своём желании. — Нет, — в горле встал ком и глотать было невероятно тяжело, — просто я не думала, что мы и правда соберёмся это сделать. — Его нежные руки вновь легли на твои щёки, а глаза переполнялись чем-то трепетным и ласковым — любовью? Ему нравится, что ты воспринимаешь это так близко к сердцу или же он просто хочет успокоить? Нет, все вместе. Принимая робкие касания ты кладёшь кисти поверх его и закрываешь глаза, чувствуя, как тебе задают направление. — Я тоже, — и его поцелуй сломал все стены, которые ты неосознанно возводила. Конечно, страх перед неизбежным по-прежнему сковывал, но сейчас тебе стало в разы легче. Кенма сдержал обещание — он был нежен, словно его губы касались облака, стремясь ненавязчиво, но все же настойчиво, украсть всю воздушность и невинность. Медленно, Козуме спустил руки ниже, — сначала робко до шеи, а после к топорщащемуся воротнику, — расстёгивая сдерживающую чувства, плотно прилегающую блузку, запуская их дальше, чтобы лишить тебя какой-либо защиты. Увидеть тело и все, что ты из себя представляла. Маленькая, дрожащая, невинная — ты сначала попыталась остановить его, но он не позволил. Касание за касанием, снятый лиф улетел в сторону, и ты прикрываешь обнаженную грудь — он будет первым, кто увидит ее. Было прохладно, по телу то и дело бродили мурашки, а из-за вожделеющего взгляда Кенмы они, словно танцевали на коже, покрывая ее мерзкой шершавостью. Ты оборвала поцелуй, прижимая руки к груди, скрывая изящные округлые формы и отводя взгляд в сторону. — Я боюсь, прости. — На глазах выступали предательские слёзы, точно подтверждение твоей непорочности. Конечно же парень удивился, ведь в чате ты была куда более раскрепощённый, однако он не растерялся и аккуратно сжав дрожащие запястья, опустил руки, открывая собственному взору ни с чем не сравнимый ангельский вид. — Ты прекрасна, — выдохнул он, рассматривая твою наготу, — ты просто очаровательна. — Повторил Кенма и его дыхание участилось, словно до этого он сдерживался. — Если ты попросишь, то я не буду настаивать, но, Т/И, я хочу тебя, пожалуйста. — Козуме, — признание яркое, искреннее, разожгло твоё нутро и ты послушно подалась в его объятия, ощущая тепло разгоряченного тела. Отдаваясь словам Кенмы возобновляешь поцелуй, позволяя парню углублять его более развязно и нетерпеливо. Прижимает тебя к себе и только сейчас до тебя доходит на сколько он возбуждён. Ты думала, что Кенма не из тех, кто слепо доверяется инстинктам, однако, твёрдый выступ из брюк, сообщал об обратном, но сейчас его тело покрывала дрожь. Похоже не только ты трепетала перед неизбежным, но и сам парень боялся исполнения самых смелых фантазий, о которых ранее вам доводилось только писать. — Посмотри на меня, — призвала ты, возвращая дистанцию, позволяя Козуме оценить твой трепет, — ты меня любишь? — Вопрос, который ты никогда не задавала. Ответ, который он никогда не произносил. Эти два связующих были нужны, чтобы ты смогла решиться. Кенма хочет, чтобы ты ощутила его? Тогда пускай сначала признается. Отдаёшь ему свою девственность, но это не должно быть безвозмездно, он должен ответить, сказать, по-настоящему любить, чтобы получить вожделенное. — Да, — пронзительный взгляд разбил сердце, на мгновение, ноги перестали быть опорой и ты едва не упала перед ним на колени, но парень подхватил тебя и одним ловким движением уложил на кровать, а сам навис сверху. — Люблю. Очень. И буду любить всегда, моя неко-тян. — Поцелуй меня, если не врешь. Губы Кенмы в очередной раз переплелись с твоими, его вес приятно давил на обнаженную натуру и ты послушно раздвигала ноги, томясь в ожидании сладостного момента, который пока не подступал. Единственное, что тебе доводилось чувствовать, так это блаженное напряжение, готовое вырваться из школьных брюк парня сверху. Он упирался, слегка нажимая упругой головкой через ткань на клитор, заставляя твои трусики намокать сильнее. Руки небрежно касались груди, неопытность сказывалась и Кенма просто не понимал, что с ней делать, поэтому все его помыслы были направлены на давление, скапливающееся в районе паха, а ловкие пальцы то и дело, что мяли и щупали чувствительную плоть. Ты была прекрасна, нежна, невинна, сладостно стонущая под ним от каждого движения. Да, он снимал напряжение, но и усугублял своё — ему нужно было войти. Ты становилась все более влажной, пока член упирался во влагалище через тонкую ткань, а губы парня то и дело, что искали себе места на твоём теле. Шея, щеки, ключицы, — все было покрыто его беспорядочными поцелуями. И так продолжалось бы ещё какое-то время, пока Козуме не вспомнил про ушки. Медленно, поцелуи от шеи перешли к скулам, а после ты едва не задохнулась от приятного стона, когда его зубки сжали в привычной манере нежный хрящик. Тепло дыхания приятным потоком растеклось по коже, вызывая волну щекотливых мурашек, а острый язычок слегка облизал мочку и ты чуть вскрикнула. — Прости, — испугался Козуме и слегка отодвинулся, — больно? Я постараюсь быть нежнее. — Нет, — было тяжело дышать, однако его испуг тебя немного позабавил, так как ранее ты никогда не видела настолько испуганных глаз. — Мне очень приятно от того, что ты делаешь. Просто немного щекотно. — Щекотно? — Ты знала эту улыбку лучше всего на свете — Кенма что-то задумал и это что-то вполне могло заставить кричать тебя ещё больше. Подобное выражение лица у него появлялось только тогда, когда он, не то чтобы задумал какую-то пакость (это не в его духе), а скорее точно знал, как будет изводить тебя дальше. Обычно такие ситуации происходили, когда вы решали во что поиграть или кто будет играть, но теперь вы вышли абсолютно на новый уровень. — Что ты задумал, кот? — Насторожилась ты, ибо настроение любимого не предвещало ничего хорошего. Как и ожидалось, Кенма не ответил, а лишь бросил на твоё растерянное лицо хитрый взгляд, а после начал опускаться ниже, оставляя дорожку от поцелуев — как ты всегда и мечтала. Аккуратно, Козуме расстегнул юбку и с неприкрытым удовольствием принялся за трусики. Он весьма удивляться тому на сколько они были мокрыми, а, ведь, всему виной его ласки и навязчивые прикосновения — стоило догадаться. Наслаждаясь видом полностью обнаженного девичьего, разгоряченного тела, парень оставил последний поцелуй на животике и позволил тебе последний раз взглянуть на его ухмылку, ведь дальше ты уже не могла отпустить на него взгляд. Взрыв — неожиданный, чувственный, сильный, — раздался на всю комнату, когда язык Кенмы прошёлся по чувствительному цветку. Никогда раньше ты не чувствовала ничего подобного и это не шло ни в какое сравнение с тем, что ты могла с собой делать. Горячо, щекотно, остро, казалось он проникает языком все глубже, стремясь выпить тебя без остатка, ритмично лаская клитор. Извивалась, стонала, а он лишь усиливал давление, вылизывая каждый бугорок, но особенно его привлекал тот, что заставлял твои ноги дрожать. От прикосновения к нему, даже незначительного, ты резко дергалась и задыхалась на вздохах. Тогда Кенма лишь сильнее надавливал кончиком языка, ожидая незамедлительной реакции. Быстрее, именно тут, больше, главное, чтобы он не останавливался. Подаёшься бёдрами к нему и не выдерживая разрывающего напряжения звонко кончаешь. Скоро, мокро, громко. Разряжаешься, словно аккумулятор, тая на мягкой постели. Ты была опустошена и удовлетворена новыми чувствами, подаренными так внезапно. Слишком быстро сдалась. Слишком. — Вот как.- Он поднялся над тобой, но в голове бушевал настоящий ураган, а ощущения его кропотливой работы до сих пор отзвуками блуждали по телу, мешая прийти в себя. — Прости, это было быстро. — Расстроенно закрываешь лицо, но жаркое прикосновение губ к возбужденному соску отрезвляет и ты выгибаешься, вновь мучая легкие тяжелым выдохом. Козуме намекал, что расслабляться не стоит и теперь его черёд. — Зато ты такая мокрая. — Юношеские руки поглаживают бёдра, а ты все ещё преисполняешься наслаждением. Нутро разрывает от удовлетворения, а ведь он ещё даже не вошёл — одолевает предвкушение. Чувствуешь, как тонкие пальцы плавно перетекают от внешней стороны бёдра к внутренней и плавное проникновение нескольких из них оглушает. — И такая горячая. — Козуме, — просишь, — пожалуйста. Теперь он узнаёт свою девочку из чата. Нетерпеливая, требовательная, умоляющая о продолжении — слишком быстро сдалась, но все ещё готова продолжать. Приятно сжимает его пальчики, пока те, ласкают мягкие стеночки. Он не может устоять. Расстёгивает рубашку, брюки, прижимается всем телом — ты не видишь его действий, но звуки отчетливо рисуют картины происходящего. Тело ноет от предвкушения осталось немного. Ещё пара вздохов и один выдох. Чувствуешь приближающийся жар. Его губы на шее, резкий толчок и внутри все разрывается превращаясь пожар и агонию. Больно? Не очень. Не привычно? Определённо. — Нормально? — Тревожные глаза смотрят и дрожат, рассматривая твоё возбужденное лицо: розовые щёки, влажные губы, девочка под ним выглядела лучше любой npc, от чего казалась совсем не реальной, но вместе с тем такой живой — настоящей. Взъерошенные волосы, вожделеющий взгляд, уже достаточно, чтобы кончить на неё прямо сейчас. Медленно выходит, скользя всем размером, опустошая нежное тело. Смотрит на тебя и отдаваясь страсти, внушаемой его любовью. Ещё раз входит — обещал нежнее, но выходит наоборот, Кенма не может сдерживать этот поток. Ускоряет движения, ты стонешь под ним. Приятно, сладко, он слишком занят и молчит, лишь наслаждается приятной формой тебя. Горячая, узкая и такая мокрая. Тянешь ручки к нему и обнимаешь напряженную шею, прижимая к себе сильнее. Мешает дышать, но в этом и смысл, ещё пара толчков и все его чувства будут излиты. Ускорятся, ему нужно быстрее, — нет больше сил сдерживать напряжение. Звук характерный шлепку, слышишь второй, в этот раз он слишком глубоко вошел и ты кричишь, лишая легкие воздуха. Последний рывок, выходит болезненно и кончает тебе на бедро. — Прости, я тоже был быстр, — ложится рядом и обнимает. Такой тёплый, приятный, не отпускает. И только теперь твоё дыхание остывает. Мысленно ты сохраняешься.