PWP: про тебя и твоих волейболистов

— kiyoomi.

Изгибы на кровати — волнительные и податливые, что хочется выворачиваться в приятных позах, издавая мягкий стон наслаждения. Пастельные вздохи — они как безмолвные всхлипы, придающие звукам любви определенный шарм, смешанный с чувствами страсти и пыла. Незабываемо и фантастично, тянешься, извиваясь под ним, пока его нежный голос издает приятную мелодию от близкого, глубокого ощущения. Он рядом и это почти как нечто запредельное, пускай и на короткие мгновения, но все же то самое — высшее проявление одухотворенного возвышения. Любовь к нему и впечатления от его тела, Сакуса Киёми всегда был предметом твоего вожделения. Прошло не так много времени с вашей первой встречи, и тем более немного с того дня, как обратил он к тебе свой интерес, а после и просьбу о встрече. И что самое странное, ты даже заметить не успела, как вы стали проводить вместе значительно больше времени, чем оба могли себе позволить. Уроки, тренировки, еще какие-то мелочи… нет, главное дописать в чат предложение и сказать, что опять не выспитесь и будите страдать весь день, до тех пор, пока не останетесь наедине, ведь пока вы вместе ничто не имеет значения. Но если такова цена за общение… ты бы сделала большое пожертвование в фонд его сердца. Только бы поскорее случилось это волнительное преображение дружбы в историю о чем-то куда более значимом и цветущим под ребрами, прямо из мышцы, что качает кровь в теле. Но Сакуса не был простым человеком. Все его действия имели привычку достигать цели. Однако, даже самому лучшему доигровщику, порой нужен тот, кто сделает пас ему для победы. Пас прямиком в сердце. Его победа — твоё поражение. Игра, которую даже хочется проиграть, без каких-либо размышлений. И сейчас, лежа в его белоснежной постели, после бурной ночи, первого — и не последнего, — самого близкого единения, ты размышляла о сущности отношений, сдерживая радость, что не позволяла уснуть. Она словно птица, билась в тебе, вместе с фантомными ощущениями его тела, не давая расслабиться и предаться забвению. И даже дыхание Сакусы на плече, его хватка с крепкими объятиями, прижимающая к себе плотнее, не успокаивали мысли, а лишь больше вводили сердце в оцепенение. Слишком приятное мгновение, чтобы тратить его на сон, растрачивая время на покой и земные лишения, когда лучше всего просто лежать, прокручивая то, что ещё трепетало в тебе, точно свежее ранение. После насыщенной ночи, проведённой с тобой, Киёми тихо и мирно спал, наслаждаясь запахом от постели, твоими волосами, разбросанными по подушке так небрежно и нежным женственным телом, что теперь никогда не покинет его объятий. Ты делала вид, что спала рядом, уложив маленькую ладошку на сильную грудь Сакусы и, когда парень наконец-то открыл глаза, нехотя, но все же преодолевая накрывшее забвение, то перед его взором открылась самая удивительная картина, что до этого ему приходилось видеть. Ты мирно дышала, немного посапывая, лицо было чуть розоватым, после очевидных, но уже минувших обстоятельств, однако странно, что их пыл до сих пор не угас. Невольно, точно находясь ещё во сне и не отдавая разуму четкие команды, Киёми потянулся, чтобы убрать непослушные пряди с девичьего лица, но легкое касание и телодвижения на кровати, вынудили тебя слегка поморщиться — раз он проснулся, то и тебе пора. Не специально, но парень разбудил твоё прибывающее в мечтах сознание, однако ты не была расстроена или зла, а скорее наоборот — ощутив на себе чью-то заботу, ласково улыбнулась, слегка усмехаясь проявленной робкости от такого дерзкого нападающего. Солнце билось в углу подоконника, играя на белом основании, попутно облагораживая комнату своим ласковым сиянием. В его лучах играли мелкие пылинки и почему-то, различая их, становилось как-то по-особенному спокойно. Утро, такое тёплое и лёгкое, что невольно начинаешь мечтать о том, чтобы оно никогда не заканчивалось. Не заканчивалось игривое метание пылинок, не заканчивалось предвкушение дня и не заканчивалось это приятное тепло, расцветающее в груди от воспоминаний о минувшей ночи. Он был все ещё рядом, его сильная рука лежала на талии, и ты чувствовала, как его мирное сонное дыхание ложится на кожу. Казалось, осталось совсем немного и дорога в рай будет открыта, но то лишь твои представления. Хотя, может это и правда, что утро с Сакусой похоже на нечто не из мира привычного… Но сравнивать место, где цвела любовь и горели чувства, просто не было времени. Ты не оценивала, практически никуда не смотрела, а лишь откидывала голову, закатывая глаза в наслаждении от его ощущения. Ночью все представления о месте, были сбиты волнительными движениями: стройное девичье тело в мужественных руках, резкие касания, томные вздохи и тяжёлые удары об широко раскинутое нежное, до боли приковывающие к кровати, без возможности хотя бы немного сбросить напряжение — все это, мешало задаться очевидными вопросами о планировке, расположении и мест, где что находится. Кровать, любовь, ты, он и секс — больше не было в голове ничего, только Сакуса. Так близко, что легкие сжимаются от воспоминаний того, что он вчера делал. Наслаждаясь им, ты была тогда такой гибкой, горячей, ноющей от желания, а потому ему хотелось, просто чувствовать все, что ощущала ты сама, углубляя поцелуи и проникая в твоё тело все дальше, предаваясь жару, что существовал в приделах девичьей нежности. Хотя, обычно, юноша предпочитал заботится о комфорте, гигиене, чистоте и простой аккуратности, но вчера, в нём будто бы что-то сломалось. Он не задумывался, не волновался, а просто взял тебя прямо здесь, на этой самой кровати, где сейчас так ласково обнимал, постепенно просыпаясь. — Я разбудил тебя? — Послышался низкий голос, хоть и немного обременённый шепотом, будто кто-то подслушивает. Его сонный взгляд бродил по твоим нежным чертам, словно пытался запомнить весь образ, впитать каждый изгиб, цвет и утренний блеск женского лица, чтобы однажды вспомнить то, насколько сладко это просыпаться рядом с той, которую он выбрал сам. Ощутив ласку Киёми, ты, потянулась, раскидывая руки в широких объятиях, стараясь обхватить крепкий корпус юноши практически полностью, но размаха хватило только на его массивные плечи. Хотя, это все равно приятно — обнимать его вот так просто, не боясь, что кто-то заметит или осудит. Снова почувствовать обнаженной грудью мужское тело, плотную кожу и то, насколько он тёплый по сравнению с мягким одеялом. Невольно, ты, поддавшись вновь окутавшим чувствам, оказалась снова на Сакусе. Соски приятно щекотало от соприкосновения с его торсом, а в рёбрах странно, но уже привычно защемило, словно инстинктивно прося большего. Хотя, просить снова о близости было бы глупо, ведь парень только что проснулся, а потому ты, растекаясь в приветственной улыбке, вместо пожелания доброго утра, могла сейчас лишь обнять его настолько крепко, чтобы в памяти юноши вновь возникли ночные образы, способные пробудить затихшее желание и обозначить ценность особы, что находилась в его руках. — Вот так значит? Даже ничего мне не скажешь? — Немного растерянный, но все же смешанный с улыбкой, вид от сложившейся ситуации, слегка порадовал тебя, и ты не сдержала смешок, устремившийся парню прямо в щеку. Киёми такой милый, когда теряется — тебе это нравилось и ты понимала, что этот вид Киёми возбуждает намного больше, чем его агрессивная игра или хмурые брови, нависающие над маской. — Доброе утро, Киёми-кун, — протянула лениво ты, по-прежнему поддерживая состояние романтики от совместного пробуждения. Да, ему совсем не обязательно знать, что из-за столь огромного прилива эмоций ты совсем не спала и тебе не удалось успокоить свои возбужденные мысли. Хотя, догадки, что Сакуса итак обо всем уже догадался, все же закрадывались в разум. — Хочешь позавтракать? Начнём с кофе или… — нет, ты просто не можешь перед ним устоять. Маленькие пальчики аккуратно начинают вырисовывать мышцы, пока твои губы украдкой целуют его крепкую шею. Чувствуешь его пульс и то, как тяжело даётся ему каждый вздох. Он заводится от твоих прикосновений и, пожалуй, ты уже знаешь, что Сакуса предпочтёт вместо завтрака. Это приятно — знать, что ты способна его завести, возбудить, заставить хотеть себя, ровно так же как он заставляет изнемогать тебя. Ощущать, как напрягается его тело, как кровь постепенно начинает закипать, пока твой корпус прилегает к его, и ты поддаешься мелкой дрожи, ни капли, не ослабевая своё коварного наступления. Недовольно Киёми тяжело выдыхает и чуть закатывает глаза — словно анализируя тот факт, что ещё толком не проснувшись, ты уже хочешь его. — Я вижу завтрак тебе не нужен, — усмехается парень, а после, схватив тебя за нежные, так удобно расположившееся рядом, бедра, резко потянул на себя, так чтобы ты оказалась теперь уже полностью на нём, сверху. Голая, горячая и желающая поскорее приступить к аллегории завтрака. Широко раскинутые бедра, опоясывали живот Сакусы, и, чувствуя твою вновь скопившуюся влагу, он опять тяжело вздохнул, прикусывая губу, точно смакуя момент, попутно впиваясь подушечками пальцев в нежные ягодицы. Приятно чувствовать, что он тоже не против, а потому, ты, ехидно улыбаясь, приняла этот обжигающий жест, ведь тебе тоже хотелось вновь почувствовать парня в себе. Ты знала для чего он усадил на себя, а потому ждала, когда же он сделает следующий шаг, дабы распечатать твое возбуждение, словно конфету. Все повторялось, ровно, как и вчера — он хочет и его желание бурлит во всем теле, напрягая мышцы живота, рук и члена, что неумолимо достигает своего пика, постепенно начиная мешать тебе сидеть. Манит, дурманит, а взгляд юноши испепеляет, ведь он ясно помнил, как ты ныла под ним вчера ночью, задыхаясь от восторга, а потому, скорее всего догадывается, что ты в нетерпении от предстоящего повторения. — Сейчас, — начала ты, кладя ладони на грудь Киёми и сжимая пальцы специально так, чтобы слегка поцарапать упругую кожу, от чего с губ юноши сорвался непроизвольный рык боли, — я хочу только тебя. Понимая, что медлить больше не стоит, Сакуса приподнялся, а после его губы коснулись твоей кокетливой улыбки и вмиг ты стала чуть серьезнее, открывая ротик пошире, позволяя юноше подарить самый глубокий поцелуй. Сильный, настойчивый, куда более страстный, чем все те, что были вчера — его шея напрягалась и ты выгибалась, постепенно опускаясь ниже, пока бедра не уперлись в очевидное и очень твёрдое препятствие. Крупные пальцы скользнули вниз и ты, в очередной раз звучно отреагировала, когда парень сжал твои ягодицы, раскрывая их, навстречу своему члену. Киёми усмехнулся — этот голос в агонии не сравним ни с чем, что он слышал до сих пор. Ты надрывалась от напряженных стонов, что разрывали грудь, от соприкосновения гладкой головки со стеночками твоего влагалища. Даже поцелуй не мог заглушить твоего удовольствия, ведь парень под тобой точно знал на какие зоны нужно надавливать, чтобы заставить кричать свою девочку. Он не входил, а только поцеловал и касался приятных бугорков, собирая всю твою влагу и растягивая момент. Аккуратно присовывал, а после снова доставал, повторяя движение, поглаживая складочки вдоль. Да, он просто дразнил твою нетерпеливость, усмехаясь в поцелуй, пока ты дрожала, вцепляясь в сильные плечи, терпела то, как противно натягивается кожа, а после то, как он вставляет только мягкую головку, не давая тебе почувствовать все до основания. Не заполняет тебя полностью, лишь играет и наслаждается зрелищем, пока ты постепенно начинаешь жалеть, что начала всё это. — Киёми, — хватая ртом воздух, произнесла ты, ненадолго разрывая поцелуй, пытаясь насытиться воздухом, — это слишком невыносимо… войди уже. — Зачем? — Также тяжело ответил Сакуса и чуть приподнял твой корпус, чтобы принять более удобное сидячее положение. — Я думал ты именно этого хочешь: немного поиграть. Разве нет? — Игры с тобой и против тебя всегда одинаково заканчиваются, — восстанавливаясь прошептала ты, отпуская созданное парнем нестерпимое напряжение, — кто-то терпит сокрушительное поражение. — Тогда, тебе нечего бояться, ведь ты уже проиграла, так ведь? — Его грубые слова ничуть не портили ситуации, прикосновения не ослабевали, а ты все также дрожала, гадая, что же будет делать он дальше. Пальцы продолжали давить на талию и её сгиб, предвещая опасность. Неужели он пойдёт на уступки и исполнит желание? Да, пожалуй, взгляд его был максимально решителен и сосредоточен на тебе — он хотел заставить тебя визжать от своего проникновения, а потому старался подобрать подходящий момент, когда это возымеет неповторимый эффект. И тогда и ты, и он, повторите вместе вчерашний подвиг — и то наслаждение, что испытали от возможности почувствовать жар, связавший вас теперь уже на длительный промежуток времени. Это всё больше начинало походить на зависимость — вам просто необходимо было чувствовать друг друга, пока вы вместе. А потому, вопрос о том, сколько же Сакуса ещё сможет сдерживаться, отпал сам собой, стоило ему только услышать твой сладкий мурчащий голос, касающийся его распыленной шеи. Ты нежно наклонилась и прошептала ему снова, слова, что постоянно вертелись на языке с того момента, как вы проснулись: «я хочу тебя» — словно киска, жаждущая ласки, прижалась к нему вновь и парень ослабил хватку, а потом ты отдала себя ему снова практически без остатка. Твоё тело, опирающееся лишь на его сильные плечи, зависшее в оцепенении, перед очевидным соприкосновением, манило его сделать это не колеблясь, однако, Сакуса медлил. Его взгляд опустился с твоего переполняющегося трепетом лица, на возбужденную грудь, а после на ложбинку пониже живота, что занимала весь его разум, особенно после минувшей ночи. Он четко помнил все ощущения, смешанные с приятным трением и глубочайшим проникновением, когда его член находился на пике и был скован твоим гладким, сочным и тёплым желанием. Сейчас было похожее сочетание волнительных соотношений — Киёми уже смаковал это мгновение, когда он снова войдёт в твоё тёплое влажное из-за него тело. В груди бушевал ураган, а мышцы ныли, сводя всё к животу и предстоящему истощению. — Киёми, — вновь повторила ты, ловя его взгляд на очевидном, — пожалуйста, не сдерживайся. Твёрдое основание скользнуло между бёдер, а после влажное лоно заполнилось болезненными ощущениями — он опустил тебя, полностью пронизывая своим членом. Сейчас он казался даже больше, чем запомнился ночью, и от того, твой резкий вздох, в момент обратился протяжный стон. Это вскружило голову спортсмена — он, хоть и по началу хотел сделать все более надменно и сдержанно, не смог устоять, и все же вошёл по твоей умоляющей просьбе, ведь ты сама больше не хотела держать в себе искушение. Такой большой и твёрдый, он заполнял тебя полностью, что казалось ты не в силах двинуться с места, но Сакуса для этого и был в тебе, чтобы лёгким толчком бёдер вверх, подтолкнуть твоё оцепенение к непревзойденному удовлетворению. И едва ты привыкла к приятному размеру, как Сакуса покинул тебя, чтобы вновь войти, будоража нежные стеночки, вызывая то самое щекотливое ощущение. Он не мог больше ждать — Киёми хотел тебя, а потому, сильные руки, впивающиеся в мягкую кожу, рывком подбрасывали тебя вверх, словно для того, чтобы помочь избавиться от скопившегося в легких лишнего воздуха. Стоны, разносящиеся по спальне от этого волнительного процесса, ещё больше возбуждали парня, стимулируя его быть куда более жёстким. Однако, больше всего голову кружило от созерцания твоих форм, что в такт его движениям пульсировали и наливались манящими помыслами. Эта красивая грудь, этот мягкий живот, если бы Сакуса сейчас мог, то наверняка бы облизал каждый участок твоего тела, но сейчас, его возбуждение и без того было готово взорваться от нахлынувших ощущений — внутри ты была намного приятнее, чем кажется снаружи. Однако, эта грудь, розоватые соски, всё же смогли приманить его губы — Киёми поддался их зову, и ты вновь задохнулась от стонов. Сначала губами он нежно поцеловал один, а следом за ним и второй, а после, кончиком языка очертил маленький, едва ощутимый круг, позволил себе большее. Киёми плавно начал посасывать, сглатывать, и снова посасывать выступающий бугорок, захватывая всё больше территории, принося тебе море из разбредающихся по коже мурашек. Он делал это с энтузиазмом, будто старается для себя, на деле же вымещает своё желание, покусывая возбужденную зону и вынуждая выгибаться над ним больше, позволяя ему полностью руководить процессом из стремительных проникновений, у которых, из-за твоего бездействия, препятствий больше не было. Кроме отчаянного царапанья его плечей из-за невозможности в полной мере выразить то волнительное наслаждение, которое Сакуса пробуждал в тебе. — Мягче, детка, — прорычал Киёми, бросая мягкий сосок и устремляясь к горячей шее, чтобы поделиться с тобой этим болезненным ощущением, но даже прикусив девичью нежность, он не смог подавить ту бурю, что зрела в твоем животе, ведь все тактильные впечатления давно переместились туда, где бушевало ваше общее вожделение. Ты не могла сдерживаться. Слишком приятно и невыносимо одновременно — твоё тело то поднималось, то опускалось, попутно набирая скорость, что разжигала в утробе фейерверк чувственности, оттягивая неизбежный момент. Киёми тоже ощущал свой предел, хоть и прижимался к тебе изо всех сил, стараясь хотя бы немного сбросить темп, но это не помогало ему. Даже укус твоей шеи не ослабил, не помог в должной мере отвлечься — ещё пара ударов внутри, и он закончит своё наступление. Он правда пытался подавить это жгучее чувство, пока ты в голос позволяла себе наслаждаться его размерами и гладким членом внутри, преследуя свое наслаждения. Сакуса же хотел достичь этого одновременно, а потому сосредотачивался на замедлении себя. Большой и твёрдый, он скользил по стенкам, забираясь, казалось все глубже и дальше, до тех пор, пока не утыкался в живот. Болезненно. Зубы Киёми впивались в шею, будто он сам подавлял стоны, что вот-вот были готовы срываться с губ, настолько давящее напряжение сковывало его. Член напрягался сильнее под звуки любви и твоя нежная плоть, взлетающая постепенно всё выше и выше, окончательно вскружили голову юноше. Он просто обречен был ускоряться, дабы избавиться уже от этого ноющего гнета желания, не контролируя себя и свою силу, пока ты, задыхалась от жестких ударов внутри. А во всем были виноваты твои стоны — они сносили крышу, просто воспевая ему дифирамбы и держаться сил уже попросту не оставалось сил. Нет, Сакуса больше не может терпеть — он должен закончить. А потому, когда ты вновь взлетела над ним, Киёми рывком толкнул тебя в сторону, а сам навалился сверху, чтобы полностью взять над твоим телом вверх и двигаться именно с той скоростью, что нужна была ему сейчас. Сначала он прижался к узким бёдрам, ощущая всю их податливость и вместимость, а после вошёл ещё глубже, чем до этого. Ты выгнулась, но тут же была прикована к постели сильной мужской грудью. Не пускал. Не давал и шанса вырваться, лишь вдалбливал тебя всё сильнее, постепенно наращивая темп, словно гонясь за желанным ощущением, уже постепенно разливающемуся по его телу. Его губы были везде — шея, ключицы, скулы, все было покрыто жаром несдержанных поцелуев извинений за то, что так груб сейчас. А внизу, от его волнительной нежности, зрел бутон, что вот-вот должен был распуститься. Виски пульсировали от каждого движения, оглушая — нет, ты больше не слышала ничего вокруг, лишь томное дыхание и собственный башенный пульс. Как же Сакуса великолепен. Доводит до изнеможения уже второй раз за последние сутки. Даже сейчас ты прибывала от него в полном восторге, а потому, твои маленькие руки, легли на мужественную шею прижимая и слегка царапая парня в очередной раз. Ведь иначе ты просто не могла успокоиться, чувствуя в себе подобную силу и напор, что буквально выворачивал наизнанку с каждой секундой быстрее. Толчки становились всё более короткими, а член тверже, и ты поняла, что парень сейчас кончит. Голос его звучал над ухом, напоминая рык, и ты последний раз выгнулась, ударяясь об сильное тело парня, звучно выкрикивая факт обреченной капитуляции, который Киёми завершил своим излиянием. Вязкое тепло наполнило тебя изнутри и это заполнило все нервные окончания, что до сих пор содрогались после резкой волны оргазма, блуждающего по телу уже отзвуком страсти. Как странно — из-за этой резкой смены ориентации в пространстве, напора Сакусы, ты совсем потеряла себя и свои чувства, ради которых всё это началось. Ты просто упустила свой оргазм, а когда всё закончилось, тебе достались лишь отзвуки той приятной дезориентации, что обычно мурашками растекается по венам, даря приятности. Приятные формы легко покинули влагалище и Киёми вытер остатки с себя, попутно наслаждаясь видом изнеможенной тебя, все ещё старающийся более-менее восстановить дыхание. Ты лежала в той же позе, легкие разрывало от напряженной работы, лицо было розоватым, а пылающее, после жарких проникновений место, до сих пор манило к себе парня. Мягкое и нежное, Сакуса невольно воспроизвёл в памяти то, какого это быть в тебе и если бы он не перестарался в этот раз, то наверняка бы повторил всё еще раз. — Как на счёт нормального завтрака? — Усмехаясь заметил юноша, когда ты наконец-то отдышалась. — Ох, — тяжело вздыхая, ты сомкнула ноги, чтобы развернуться и встать с кровати, — после такого ни то, что кофе варить, но и ходить вряд ли сможешь. — Немного смущаясь, Киёми рассмеялся, ибо подобная лесть была очень кстати, так как он сам признавал, что немного увлекся в этот раз. Однако, деваться некуда и надо действительно позавтракать, хотя бы ради того, чтобы восстановить силы для наступившего дня. Ты села на край кровати, опуская стопы на прохладный пол, и немного потянулась, а после начала искать что-то, что можно было надеть. Как раз под рукой оказалась спортивная футболка с номером Сакусы, что парень скинул ночью на пол, спеша как можно скорее прижаться к обнаженной девичьей нежности. Сам же Киёми пока не спешил покидать кровати. Всё это время, пока ты собиралась, он наблюдал за каждым движением, наслаждаясь красивым телом и рассматривая его в мельчайших деталях, смиряясь с мыслью, что именно такой вид он хочет видеть теперь каждый день.